Класс безумных тварей глазами англичанина

1. Бетлемская королевская больница, первоначальное название – госпиталь святой Марии Вифлеемской, психиатрическая больница в Лондоне, 1828 г.;
2. Фиксация больных в Бедламе, Лондон с портретом Филиппа Пинеля, впервые снявшего цепи с душевнобольных;
3. Доктор медицины англичанин Августус Гранвилл, посетивший госпиталь в 1827 г.;
4 и 5. Некоторые способы фиксации «буйных больных»;
6. Фрагмент картины Франциска Гоя «Сумасшедший дом» (1819).

***
Продолжение миниатюры: «Попечитель женщин, курортов, член, проживший жизнь».

Меня и моего коллегу психиатра Сергея Чукмосова не могло не заинтересовать описание психиатрических отделений, описанных Августусом Гранвиллом в обзоре «О состоянии медицины в Санкт-Петербурге» (1832). Но прежде немного из истории психиатрии. Филипп Пинель, парижский врач, прославился тем, что в 1792 г., благодаря Великой французской революции снял цепи (!) с душевнобольных. В России же безо всякой революции (!) ещё в 1775 г., почти 20 лет раннее её, был принят закон о специальных домах для душевнобольных, в котором было указано: «чтобы дом избран был довольно просторный и кругом крепкий, чтобы утечки из него учинить неможно было. Такой дом снабдить нужно пристойным, добросердечным (!) твердым и исправным надзирателем и нужным числом людей смотрения, услужения и прокормления сумасшедших, к нему нанимать можно или из отставных солдат добрых и исправных, или же иных людей за добровольную плату, кои бы обходились с сумасшедшими человеколюбиво (!), но притом имели за ними крепкое и неослабленное во всякое время смотрение, чтоб сумасшедший сам себе и никому вреда не причинил».

Рассматривая картины европейцев с запечатлеваем изоляции душевно больных в заведениях тюремного типа (см. «Дом умалишенных» Ф. Гоя) невольно представляется с какой степенью антигуманизма и пренебрежения к ним относились. Или ещё пример, руководство больницы святой Марии Вифлеемской («Сцена в Бедламе», рисунок Уильяма Хогарта) решила подзаработать на несчастных пациентах. За 2 пенса любому разрешали приходить в больницу, чтобы посмотреть на безумных больных, словно в цирке. Оправдывалось это тем, чтобы англичане якобы наглядно увидели, к чему приводит порочная жизнь. В поисках развлечения в «Бедлам» потянулись люди со всей Англии.

Европа и спесивые англичане всегда имели о России предвзятое мнение, декать это страна примитивная, отсталая и дикая. Однако англичанин итальянского происхождения – Августус Боцци Гранвилл был удивлен ни только организацией обучения докторов в Медико-хирургической академии в Петербурге, но и гуманным патронажем за душевнобольными (см. статью «Попечитель женщин, курортов, член, проживший жизнь»).

Итак, слово англичанину (я же в свою очередь не удержусь от комментариев в скобках): «5-е отделение для сумасшедших, нуждающихся в усовершенствовании (в выздоровлении), что, вероятно, вскоре и воспоследует (уверенность в этом исходила из подготовленности русских врачей). Для беснующих здесь употребляется не только камзол с длинными рукавами (так называемая смирительная рубашка), но они прикрепляются к кровати ремнями, без всякой прочей жестокости (подобное использовалось и в моём отделении, когда другого способа справится с психомоторным возбуждением больных не было). Для обуздания буйных, протянут на подборке ремень с одной стороны комнаты до другой; к ремню прикреплены кожаные кольца для рук и ног, чтобы больного удержать в стоячем положении (вероятно местная придумка, иначе англичанина не заинтересовала). Впрочем, редко прибегают к сим мерам (видимо это вызвало у Гринвилла удивление?). Здесь находятся также, не знаю, на какой конец, темная комната, в коей стены и пол мягко обшиты; в сей комнате сумасшедший в степени сильного бешенства ходит свободно (надо думать на «цивилизованном» Западе до это в то время ещё не додумались).

6-е отделение для больных офицеров, числом до шестидесяти. Офицерам, же страждущим сумасшествием, отведены особые палаты; число таковых несчастных страдальцев, в моё посещение сего заведения, простиралось до 47 человек <…>» (невелико число с учётом большого столичного гарнизона и на фоне распространённого пьянства с возможностью «белой горячки»).
***
Далее англичанин Гранвилл продолжал описание увиденного в другой городской больнице для сравнения с военным госпиталем: «Ведавши больных обыкновенных, я прошёл с доктором Кайзером по двум коридорам в палаты умалишенных. Сумасшедшие имеют одинаковый вид, одно и тоже наречие во всех нациях (говорят по-русски?). Проходя между больными сего рода в С. Петербурге, я вспомнил посещение палат госпиталя Вифлеемского (так называемый лондонский Бедлам): отличительные признаки болезни одинаковые – та же напряженность, свирепый взгляд или глупое кривляние, та же походка или поступь; нахмуренный, подозрительный вид и во всех случаях грозящее положение тела; пылкая весёлость, вавилонский шум в разговорах и хлопанье руками (весьма точное описание внешних признаков психических расстройств, что характеризует Гринвилла, как весьма наблюдательного и пытливого человека).

Припадки сие отнимают у больных всю национальность и уподобляют их классу БЕЗУМНЫХ ТВАРЕЙ (!), – во всех странах одинаково (интересное обобщение, видимо характерное для западного европейца – «класс безумных тварей», которых до конца XVIII века в Европе в цепях держали). Доктор Кайзер, кажется, врач умный, человеколюбивый и точный в своих делах. – Достопримечательно, что сие заведение есть единственное убежище для сумасшедших во всем Петербургском округе, и что хотя в оном заведении могут поместиться 125 больных, но редко случается видеть здесь более 105, как-то и было в моё посещение; в сравнении с прочими нациями сие число весьма незначительное (!). Сюда не принимают ни одного сумасшедшего без дозволения С. Петербургского гражданского губернатора. За каждого больного вообще вносят в госпиталь 10-ть рублей ассигнациями в месяц или 5 фунтов стерлингов 10 шиллингов в год» <…>

Любопытство привело англичанина «близь Смольного монастыря находится огромное заведение, во многом похожее на Парижские Bic;tre Salpetriere, для болезней неизлечимых, для старцев и вдов восьмидесятилетних; здесь поместившихся до 1400 человек обоего пола; палаты весьма опрятны, хорошо проветриваются и содержатся в наилучшем порядке; – сие отличное заведение управляется с благоразумием. Доктор Арендт провёл меня по всему заведению вместе с служащими здесь врачами и экономом, из коих последний родом итальянец; причём я получил удовлетворительное объяснение о всех виденных мню предметах. Мне показывали несколько столетних старушек, продолжавших здесь спокойно своё существование. В вязи с сим заведением находится другое заведение, род исправительного дома.

Из всего мною сказанного, как смею, читатель усмотреть несовершенство градских заведений в сравнении с госпиталями военными. В числе лучших заведений считаю я здесь больницу для бедных, основанную в 1803 году Императором Александром по желанию и плану, начертанному вдовствующей Императрицей Марией, которая заменив недостаток в госпиталях для подания врачебной помощи беднейшему классу с доходов другого благотворительного заведения, под её покровительством и управлением находящегося, на сооружение госпиталя для бедных (ныне Мариинская больница СПб).

Из приведенных наблюдений англичанином за организацией медицинского обеспечения в 
Санкт-Петербурге в начале XIX века убедительно показано, что зарождающаяся психиатрия в России на базе терапевтических отделений, и выделение её в специализированную медицинскую дисциплину, основывалась прежде всего на гуманном отношении к душевнобольным, в соответствие с вековыми принципами человеколюбия православного христианства.