Говорящий немой

Март в том году оказался холодным.

На полях и у дорог виднелись белые снеговые заплаты.

На дорогах - следы телег и автомашин, извивающиеся полосами измельченного земляного грунта.

Ветрено и слякотно.

А когда запуржит, завеет ветер, играя с негустым тающим снегом - человеку неуютно. Он спешит укрыться в каком-нибудь теплом месте, как говорили наши предки (до революции семнадцатого года): “Погода - не из кабака вон”.

Вот в такую погоду оказался наш герой на небольшой, аккуратной и чистой железнодорожной станции Краснэ, что - в пятидесяти километрах от города Львова.

Вольно шатающийся, он побрел в сторону железнодорожного магазина у площади, против здания вокзала.

Магазин расположен у изгиба дороги, идущей на Буск. Здесь, у площади перед вокзалом, она делает поворот к железнодорожному мосту и далее - на Глиняный.

В эту пятницу сторожем заступил на смену семидесятишестилетний дед Степан - человек положительный, но любивший поспать.

Было около двадцати трех часов.

Неизвестный, пришедший с вокзала, застал сторожа спящим. Решил, не тревожа его, вскрыть дверь, ведущую в подвал магазина.

Быстро открыть дубовую дверь с амбарным замком ему не удалось. Тем временем сторож проснулся, почуял недоброе и хотел было противостоять действиям незнакомца, но тот мгновенно остановил его ударом металлического арматурного прута по голове. Дед Степан упал, как неживой.

Через некоторое время преступник проник в подвал. В подвале были все товары магазина: водка, вино, другие напитки, колбасы, консервы, - много разных продуктов.

Голодный и холодный грабитель жадно набросился на выпивку и еду. За короткое время опорожнил бутылку водки, бутылку пива, вина “Портвейн”, съел больше килограмма колбасы, пил фруктовую воду, ел конфеты и печенье. Но вскоре упал “замертво”, наполнив перед этим свою котомку едой и бутылками с водкой и вином.

Тем временем сторож пришел в сознание.

Прибывший наряд милиции из Буского райотдела, из¬влек из подвала неизвестного. Произвели осмотр места происшествия. Первично выяснили обстоятельства и отправились в свой отдел, естественно, захватив с собой грабителя.

Утром следующего дня работу по делу начал следователь Щировский - капитан милиции, которому было поручено расследование этого дела.

Нежданно-негаданно он столкнулся с невероятным явлением: задержанный не умеет говорить, - немой.

Удалось выяснить, что допрашиваемый немой никакими специальными знаками для объяснения не владеет, объясняется нескладно, неопределенными продолжительными звуками:"... фу, ну, му, хо”. ... Такова была его речь. Реально общаться мог только переписываясь на бумаге. Так, по крайней мере, представил свои разговорные возможности задержанный.

Вызывали специалистов перевода знаков глухонемых.

Все выглядело загадочно: не говорит немой и все тут.

Уголовный процессуальный закон требовал своего: нужно собирать доказательства для раскрытия весьма опасно¬го преступления.

Вот так, объясняясь на бумаге, которая переходила из рук в руки, от следователя к допрашиваемому и наоборот, удалось лишь выяснить и протокольно закрепить только кое- что из того, что писал немой: “Я, Филатов Георгий Николаевич, по кличке “Филат”, сорока трех лет от роду. Родился во Владивостоке. Родителей не помню. Холостой. Судимый...”

Вот уже трое суток Филатов продолжал представляться немым и всех работников райотдела и районной прокуратуры, казалось, убедил в этом. И в сводках фигурировал, как немой.

Однако, напористый и исполнительный следователь Щировский не был удовлетворен ходом расследования.

После рабочего дня к нему в кабинет пришел, исполнявший обязанности прокурора района, Федор Леонидов. Он принял на себя провести, так сказать, один сеанс допроса обвиняемого и ему удалось разговорить немого.

За основу для беседы прокурор взял, только что привезенную, справку информационного центра о судимостях Филатова.

Под разными фамилиями и в разных местах “Филат" совершал кражи, грабежи, хулиганства. Судим одиннадцать раз. Признан особо опасным рецидивистом. Сумма сроков лишения свободы по приговорам составляла - пятьдесят четыре года, больше его возраста на одиннадцать лет.

Молодой прокурор удивительно спокойно, можно сказать, деликатно вел беседу.

Говорили они полтора часа.

Видимо, новый стиль допроса, а, возможно, и выяснение вопросов о судимостях, особенно - последний, подействовали так, что ровно в девятнадцать часов двадцать восемь минут Филатов встал и четким, ясным голосом произнес:

- Ладно, хватит дурака валять! Буду колоться!

Тут он сел и требовательно заявил:

- Только так... Дайте мне хлеба, колбасы, курева..

Вскоре в кабинет принесли еду, папиросы “Беломор-канал”, фруктовую воду.

Арестованный, улыбаясь, ел и говорил. Говорил много, как - будто вырвалась из запрета его способность говорить. По сути так оно и было. Потом он рассказал все по порядку, уточняя кое-что по вопросам.

На столе следователя появился первый, полноценный по содержанию, протокол допроса обвиняемого.

Осужденный последний раз на пятнадцать лет лишения свободы, Филатов долго искал пути побега из колонии, находящейся в лесу, в республике Коми.

Нашел двоих единомышленников.

В конце февраля, улучив момент, в специально подготовленных снегоходах, по форме напоминающие теннисные ракетки, они ушли из зоны.

На железной дороге разъехались в разные стороны.

Филатов подался на запад, на Украину.

Долго блуждал по городам и весям России.

Мартовским пасмурным днем приехал на станцию Краснэ. Ходил в магазин у площади, перед вокзалом. А ночью, действительно, оглушил сторожа и, взломав запор, залез в подвальное помещение через дверь, сбоку здания.

Дальше ничего не помнит.

Дальнейшее подтверждалось объективными материалами дела, показаниями свидетеля деда Степана, экспертизами.

Так Филатов снова отправился в свою стихию - тюрьму.

В ходе расследования дела, в милицию поступило оперативное сообщение о задержании в Белоруссии напарников Филатова по побегу.