И враги человеку домашние его 18

И враги человеку домашние его…(18+)


      Пока не пришел этот негодяй, тюремщик, у меня есть еще немного времени подумать. Какое-то наваждение… Почему я сюда попал? За что? Я самый простой человек, у меня самая простая и заурядная жизнь! Была у меня девушка, Света, которую я любил – она изменила мне с моим лучшим другом!

      Как он мог так поступить со мной! Я знал его с детства, уже 13 лет! Помню, как мы в первый раз познакомились в поезде, когда вместе ехали в пионерский лагерь. Он уже много раз бывал там, а я ехал впервые, и вообще, в первый раз оставлял маму. Мне было очень тоскливо и одиноко, даже страшно. И спасибо, конечно, ему, он меня тогда поддержал здорово, так что мы сразу подружились. У меня были и другие друзья, но те довольно быстро меня предавали, и я уже привык к этому и старался не раскрывать своего сердца больше никому. Но тут решил еще раз проверить, довериться. Я делился с ним всеми своими переживаниями, секретами, мечтами, изобретениями. И он отвечал мне тем же. Я был самым счастливым человеком на земле: я познал настоящую силу дружбы! Бывало, конечно, что мы и ссорились, и даже дрались, но все равно – скоро мирились, и наша дружба становилась еще крепче. Действительно, мы вместе съели пуд соли, делились и удачами и бедами, делили еду, кров, вместе отдыхали и трудились. Все у нас было общим! Неужели я так в нем мог ошибиться? Неужели и жены должны быть общими у друзей?! Ведь что-то свое, личное всегда должно быть у каждого! Ведь я никогда не претендовал на его личное, и к его личным переживаниям всегда старался относиться с уважением, хотя не всегда был согласен. Наверное, все-таки, властолюбие его сгубило. Он всегда любил командовать, а я всегда терпел, хотя был сильнее его. Много раз мне приходилось отвечать за его выходки, а ему - все с рук сходило. Так пусть же теперь ему тоже будет плохо! Раз он отбил у меня мою девушку, то и я выдам ее этому тюремщику, как он просил меня, и получу свободу!..

     - Петр Березов, на выход! - пришел тюремщик. – Ну, что? Договорились? Ты мне даешь ее адрес, а я устрою тебе побег.

- А какие гарантии, что ты меня не подставишь?

     - Чего-о?! Ты придурок, что ли? Какие гарантии? Я ему сам предлагаю выгодную сделку,  а он еще нос воротит! Ну, сиди здесь, а я позабочусь, чтобы ты не вышел отсюда. У тебя 3 года срок? Ты сгниешь здесь! Сейчас же я переведу тебя в самую убойную камеру № 13, а тебе дам новый личный номер, всеми любимый - 666! А там очень любят таких вот мальчиков! А девушку твою я все равно найду. Сам! И как-нибудь мы вдвоем придем к тебе! В «гости»!

     Тюремщик исполнил свое обещание… Избив дубинкой, он бросил еле живого Петра в камеру, где сидело уже 10 человек! Жирные, толстые, вонючие до тошноты, в гадких татуировках, с звериными, уродливыми лицами. Петра мучили все подряд, пока он не потерял сознание…

     Утром он очнулся от сильного удара. 

     - Что разлеглась, дамочка?! Вставай! На работу пора! Клиенты ждут! – все начали гоготать. Все тело сильно болело, так что с трудом можно было пошевелиться. – Вставай давай, пока мы еще добрые!.. - далее посыпался отборнейший мат, смысл многих слов из которого Петр даже не знал. Он закрыл глаза, притворившись потерявшим сознание, пришлось даже молча перенести несколько сильных ударов, пока его оставили в покое.

      Как же больно…гадко! Гады! Мерзавцы! Я еще отомщу им всем! Надо будет, зубами буду рвать!.. Только одна святыня у меня осталась – мать… Может, в самом деле, выдать Светку этому подонку, тюремщику? Но тогда зачем она приходила сюда? Зачем она просила у меня прощение? А действительно, зачем? Нет! Все равно не прощу! Я из-за нее попал сюда! Я из-за нее начал пить, и из-за нее окончательно спился. Из-за нее меня подставили! Конечно, как я могу помнить в таком состоянии, где я был, с кем и что делал?! Но я точно знаю, что не грабил никого! Хоть в детстве и были маленькие шалости: то ручку возьму или деньги и забуду отдать; то трясся от страха в транспорте, когда ехал без билета; то кого-то надую на пару рублей; то с другом, помнится, жвачку в магазине украли и ели удрали; то с работы что-нибудь возьму домой – но разве это кража? Разве за это сажают в тюрьму? Тогда надо всю страну пересажать! А может…поэтому у нас каждый четвертый – зэк?..

     - Петр Березов, на выход! – опять пришел тюремщик. – Ну, чего разлегся голышом?! Не стыдно? А еще порядочного человека из себя строил, а оказался - как все! Пойдем, поговорить надо.

     - Что вам еще от меня надо? 

     - Да, нет, ты мне больше не нужен. Раньше я еще думал, что ты – человек, что ты действительно случайно сюда попал. Я искренне хотел даже помочь тебе бежать отсюда, но ты оказался таким же, как все! Хотя.. я еще могу тебе кое-чем помочь… Хочешь, я опять переведу тебя в одиночку? А могу сделать и так, что ты побываешь во всех камерах. Ну, что, договорились?

     - Я не понимаю, зачем тебе нужна эта дура? Мне она точно не нужна!

     - Так скажи же ее адрес!

     - Да, не знаю я его!

     - Уведите его в соседнюю камеру! Там, где сидят 25 человек. Или ты передумал?

     - Ну, не знаю я его!

     - Ладно, верю. Уведите его в одиночку. Пусть подумает, пока я добрый! – а когда увели Петра, тюремщик громко расхохотался: - Я еще не видал такого дурака!

       Слава Богу, я один! - плакал Петр. – слава Богу! Сколько же он мне даст времени? Почему он это делает? Зачем она ему нужна? Если бы он так хотел ее, то давно уже сам нашел! А может, уже нашел и теперь надо мной просто издевается? Играет на моих чувствах? Какой-то он странный, чокнутый. Наверное, он помешался на своих заключенных! А может, он такие эксперименты ставит на уголовниках? Может, это тема его диссертации? Или просто, он сам - сумасшедший? Что же мне делать? Как лучше поступить? Сказать ему адрес? Или просто ему надо, чтобы я сломался, сдался? Мне еще 3 года здесь сидеть… Бороться – значит стать калекой или погибнуть в пытках. Поддаться – тоже не могу, противно, тошно.

     *        *    *

     Отстреливаясь, Петя со своим другом Сашей попали на территорию заброшенного завода. Кругом были одни развалины. С большим трудом они нашли хоть какое-то целое помещение. Здесь можно было спрятаться на некоторое время и передохнуть. Петя все поглядывал по сторонам, стараясь не подымать глаз на Сашу. В животе крутило от голода и звенело в голове: уже 3 суток они вели бой, не имея ни отдыха, ни пищи.  Разглядывая помещение, Саша обнаружил, что пол земляной. Лопатой он накопал дождевых червей, разжег маленький костерок, чтобы никто не обнаружил дым и за 5 минут зажарил червей на лопате. Петр смотрел на все это с отвращением, так что Саша все съел один.

     - У меня осталось 3 патрона! – весело заметил Саша. – А у тебя?

     - У меня 15, - с некоторым превосходством ответил Петр.

     - Что будем делать? На одного русского приходится в среднем 100 китайцев, а там их, кажется, и того больше! (Петр молчал, не желая разговаривать с ним, да и думать не хотелось об исходе битвы: итак все было слишком очевидно…) Слушай, ну хватит дуться, как маленький!

     - Ах, маленький! – и Петр направил автомат в сторону Саши. – Поэтому ты и переспал с моей невестой?!

     - Она не была твоей невестой! Не дури! Опусти ствол!

     - А кто меня осудит?

     - Да ты же первый и осудишь себя и застрелишься!

     - А мне плевать!!!

     - Не пра-авда! Это мне уже все равно, кто меня первый убьет: я уже всех простил и у всех попросил прощение. Помнишь? А тебе, видно, не все равно, если накануне смерти ты думаешь о том, что в могилу-то не взять!

     - А что проку в твоем «прости»?! Что-нибудь можно изменить?

     - Можно, хотя бы нашу дружбу сохранить! Зачем тебе на том свете ненависть?

     - Заткнись!!! Нашелся тут учитель нравственности!.. Да, я ненавижу тебя! Из-за тебя я попал в этот ад!

     - Хватит тут истерик и бреда! Этот ад не мной придуман, да и не только для тебя лично. Вся страна по горло в крови! А если на мне сошелся свет клином, если я козел отпущения, то давай, стреляй! Хватит тут на нервах играть! А я тебе только спасибо скажу, что не попаду живым к этим гадам.

     - Пыток боишься, трус?

     - Да, боюсь, что из меня сделают такого же робота-палача или просто пустят на запчасти этим зомби.

     «А ведь он прав, - подумал Петр. – не спроста они так глупо лезут под пули, а в нас стреляют только по рукам и ногам. Значит, и тех наших, которых я видел среди китайцев, зря посчитал предателями!..»

     Но не успел он как следует обдумать эти мысли, как дверь была выбита ногой, и в комнату ворвались… свои!.. бабы!..

     - Оружие на землю, лицом вниз! – скомандовала одна из них приятным, хоть и металлическим голосом.

     Петр, глядя в ее прекрасные зеленые глаза, невольно решил подчиниться и положить автомат.

- Женщины, мы же свои! – пытался остановить их Саша.

     - Это же самое ты говорил, когда насиловал меня! Оружие на землю! Быстро!!

     Саша взял свой автомат за ствол, как бы отдавая его, а сам – застрелился…

     - Сашка!! Друг!!! – Петя хотел броситься последний раз обнять его.

     - Стоять! – опять она приказала ему. - Оружие на землю!

     Несколько женщин быстро подошли к трупу, отточенными ударами быстро рассекли тело небольшими тесаками, наскоро складывая всю это в какой-то ящик. Петр плакал, его мутило, но только он решил тоже застрелиться, как тут же ему отстрелили обе руки. Петя в ярости и в ужасе кричал, пытаясь хоть как-то сопротивляться. Но несколько женщин мягко легли на него, сковав его, а другие продолжали накручивать на его голову какие-то провода…

     И тут Петя проснулся, совершенно не чувствуя рук: «Как больно отекли руки почему-то. Какой странный сон… как в кино!» И уже хотелось снова заснуть, чтобы узнать развязку…

     *        *    *

     Снег крупными хлопьями падал. Петя с некоторой тоской долго смотрел через решетку и дрожал от холода, но на сердце было тепло: вспомнился детский сад. Вот также, всю ночь напролет он сидел у окна, дрожал, но не уходил, любуясь бесконечным хороводом метели.

     - Милые дети! – начала свою беседу любимая Мари Вана, когда видела, что дети уж слишком разбаловались. – Хотите сегодня поиграть в новую игру?

     - Да-а-а!! – хором ответили все, сбегаясь к ней поближе.

     - Бегите, бегите скорее сюда! Садитесь вокруг. Тихонечко, Петенька, слушай внимательно! – обратилась она к нему. – Вы знаете, кто такой дракончик?

     - Да-а! – ответили сразу многие хором.

     - Это такой страшный зверь мне приснился вчера ночью! – чуть не плача сказала одна девочка.

     - Он летает по воздуху и плюется огнем! – сказал самый умный мальчик.

     - Он крадет принцесс и съедает их! – перебил его другой.

     - Тише, тише! Ну какой же он страшный? Смотрите на него! – и она взяла в руки игрушку. – Пузатенький, пучеглазенький, зелененький такой!

     - А у меня - красный! – сказал еще один мальчик, показывая свою игрушку.

     - А у меня - пушистый! А у меня вот с такими крыльями! – наперебой стали выкрикивать дети.

     - Очень хорошо! Совсем замечательно! Видите сами, какой он красивый, сильный, умный и добрый! А питается он вовсе не принцессами, а энергией солнца и земли! Солнышко посылает земле свою любовь в виде тепла и света, а земля отвечает на эту любовь своей любовью, посылая космическую энергию. Давайте и мы вместе с дракончиком попробуем дышать энергией? Садитесь прямо, ноги подогните под себя, руки раскройте ладошками вверх. Вздо-ох! Вы-ыдох! Вздо-ох! Вы-ыдох!

     - Мария Ивановна, а что вы это делаете? – не выдержал Петя. – Это же обыкновенная медитация!

     - Да, Петенька, правильно! Ты всегда был умненький! Помнишь, как ты любил сидеть рядом со мной, брать мою руку и слушать меня? Ну, садись же с нами!

     - Но ведь это бред какой-то! Какое сознание вы в них вкладываете? Вы их не к жизни готовите, а в печку на растопку! Вы у них нравственность ломаете, ведь дракон всегда был символом зла!

     - Ты кто это такой? Мальчишка! Ты что это на моих детей раскричался?! Быстро уходи отсюда! 

     - Дети, пойдемте со мной! – умолял их Петр.

     - Дети, не бойтесь этого плохого дядю! Он плохой, но я защищу вас от него! Не дам вас в обиду! Бегите ко мне!

     - Уходи, плохой дядя! – начали плакать дети. – Ты – плохой! Уходи от нас! Дракон на тебя огонь пошлет!

     Несколько детей со слезами бросились к Мари Ване, в ужасе глядя на него. А один мальчик бесстрашно бросился на него, размахивая игрушечным мечом и стреляя из игрушечного пистолета:

- Не боимся мы тебя! С нами дракон!

     «Все бессмысленно!» – в отчаянии проснулся он.

     *        *    *

- Ты хочешь стать сам учителем? – спросил китаец, расплываясь в улыбке.

- Плох тот солдат, что не мечтает стать дембелем! – ответил тюремщик.

     - Кем-кем? Дибилом? А, знаю, знаю эту интересную русскую пословицу! Но ты не знаешь, чего ты просишь? Зачем тебе быть учителем? Тебе, разве, не достаточно быть просто хорошим учеником? Признайся честно, не мне, а самому себе хотя бы: тебе нужна власть? Но разве тебе мало власти здесь, в тюрьме? Ты здесь как бог!

     - Но ведь это – не люди!

     - Ай-яй-яй! Какой чистоплюй! А зачем же ты здесь работаешь? Не хорошо так говорить о своих же. Ты сам-то кто? Только ученик! Хотя уже поэтому, безусловно, ты превосходней их. Но увы, пока они над тобой властвуют, а не ты над ними! – рассмеялся старик.

     - Это, как это? – возмутился командир.

     - Ты без них никто! А власть – это не то, чтобы выполнялись твои приказы, добровольно или нет, и даже не то, если весь мир захочет видеть тебя своим царем или даже своим богом, это даже не то, чтобы выполнялись все твои желания без напоминаний, и даже не то, что все человечество будет жить так, как ты придумал, несмотря на то, что большинство людей и о имени твоем не знают, или если прошло уже 100 лет после твоей смерти. Но настоящая власть – это когда ты один!

     - Если всех поубивать, то не над кем будешь властвовать?! – после некоторых раздумий заметил тюремщик.

     - Зачем же сразу убивать? Настоящая война совершается не на поле брани, а в сердцах людей, как заметил один ваш русский классик Достоевский. Возьми себе  все, что есть у всех, душу, тело, духовность, нравственность! Даже не отними, а пусть все сами принесут!

     - А как это сделать? – от одной такой мысли тюремщик пришел в восторг.

- Будь клоуном, - и старик изобразил смешнейшую гримасу, так что тюремщик невольно ухмыльнулся, - чтобы молодежи без тебя скучно было, невмоготу! Будь и серьезным, чтобы и старики почитали тебя за авторитет! Будь профессором, чтобы любой академик позавидовал твоему уму и памяти! Будь простым, чтобы даже последний идиот понял тебя и оценил! Это не артистизм! Это подлинная, настоящая власть! Будь лучше всех, чтобы они тебе в рот заглядывали пока ты спишь и даже зубы чистили как ты, причем именно твоей зубной щеткой! И если ты  вдруг умрешь – это будет трагедия всех! Все человечество добровольно предпочтет умереть! Китай совсем не отсталая страна! Мы уже заселили почти всю Сибирь!

     - Ха-ха-ха! Так вам и надо! Кормите комаров!

     - Ты считаешь нас такими глупыми? Теперь подумай, глупо ли будет, если мы уничтожим весь этот гнус. Или думаешь, что мы не можем этого сделать? А если ты такой умный, то скажи, что же будет дальше? Молчишь? Так я, так и быть, сам отвечу: произойдет страшный экологический кризис, т.к. будет нарушена гигантская пищевая цепь, погибнут птицы, животные, деревья, растения. Сибирь вполне может превратиться в пустыню!

     - Так вам и надо! Мало вам ваших пустынь?

     - Кто не умеет слушать – тот не умеет думать. А ты все-таки подумай, сколько времени понадобиться, чтобы этот кризис произошел? Ведь все это будет происходить постепенно, и окончательный результата произойдет не ранее чем через 10 лет. Но ты еще не знаешь, что еще мы задумали…Восстановить лес можно, хоть и трудно, птиц и животных  вообще-то тоже можно, но этого мы не будем делать, и не потому, что слишком дорого. Мы восстановим только гнус.

     - Зачем? – тюремщик отодвинулся от китайца, как от сумасшедшего.

     - Деньги мы будем тратить на специальные прививки и на генные операции, на клоны, наконец. Это будут совершенные люди: все видят, все слышат, все могут и ничего не боятся! Их можно сделать зелеными, и тогда не нужны будут деревья. Их можно будет сделать фосфоресцирующими, и тогда не нужно будет солнце! Им можно сделать 10 рук и 40 ног! А комаров я уже не боюсь, все вижу и слышу, и ты – тоже этому у меня научишься. 

     - Так ты – клон?!

К сожалению, нет. Клон – бездушное существо. Это – робот, хоть и во всем похожий на человека: он смеется, плачет, любит, ненавидит. Но он – не человек, и даже не животное, а механизм. И его минус именно в этом, что в него заложить, то он и будет делать. Он может вполне быть гением, но все свои творения будет делать бессмысленно, бездушно.  И все-таки, душа – это самое пустое изобретение христианства, она всему делу мешает. Именно поэтому, в нашем древнейшем языке нет таких слов, как «душа, вера, бог»! Клоны будут спокойно жить везде! Но имея плохое ДНК, клоны будут бесплодны, только от человека они могут получить полноценное семя. Теперь понимаешь, что такое власть? Когда ты останешься один, а каждый мужчина-клон с радостью отдаст свою жену тебе и жизнь свою отдаст, защищая тебя, и каждая женщина-клон что угодно сделает, чтобы только снова быть с тобой!

     - Тогда, зачем учителю ученики?

     - Молодец! Правильный вопрос задал! Пока на земле все человечество и весь человек не в твоей власти, нужны избранные и посвященные, которые будут постепенно, может медленно, но верно готовить почву, которые будут из века в век передавать друг другу это сокровенное тайное знание!

     - Но подожди, рано или поздно ученики должны будут и сами превратиться в дерьмо, чтобы уступить власть учителю?

     - И я умру, и может и ты рано или поздно умрешь. Но когда придет учитель, ученики добровольно принесут себя в жертву, отдадутся ему до конца в последнем предсмертном поцелуе, чтобы всеми своим силами, энергией, жизнью уже жить в нем!

     - А когда придет он?

     - Я понял твой вопрос, ты боишься еще смерти, потому что еще не познал ее, и она не познала тебя! Смерть – это и есть наш учитель! Смерть сильнее жизни! Еще никому не удалось убежать от смерти! И чем больше мы убиваем физически и, главное, духовно, тем наш учитель становится сильнее, пока не воплотится в каком-нибудь ученике, может быть даже и в тебе! Но для этого, ты должен пройти еще одно посвящение, стать избранным среди избранных!

     - Что для этого надо?

     - Я знаю, что ты на это способен, поэтому прямо тебе говорю: ты должен убить другого ученика!

     - Кого?

     - Того парня, который сидит в 13 камере.

     - Он тоже ученик?!

     - Он физически слабее тебя, но духовно сильнее. Он способен на жертву, а ты еще нет. Он знает больше тебя. Но ученик великого учителя должен быть совершенным во всем! Кто-то из вас должен уступить место. Но помни, он сам должен принести себя в жертву тебе, а не кому-то другому, либо ты – ему!

     - Когда?

     - Сперва, тебе надо изучить Библию. Лучше всего тебе в этом поможет Жанна.

     - Что-о? Эта корова?!

     - В Индии корова – священное животное. Хотя бы ради любопытства не отказывайся!

*    *    *

     Утром Петя проснулся с особым настроением, ведь сегодня наступил долгожданный праздник. Его ждали все дети, ведь именно сегодня всем разрешалось все! Хотя завтрак, обед и ужин были, как и прежде, по расписанию. Многие парни уже с утра нарядились кто во что горазд: кто бандита изображал, кто – пирата, кто – черта, кто – кощея бессмертного, кто – в женское платье оделся. Петя еще со вчерашнего вечера тоже раздобыл красивую блузку и юбочку у одной знакомой девчонки, в которую давно уже был влюблен. Достав эту одежду, он с трепетом приложился к ней своими губами, вдохнул знакомый аромат и спрятал опять под подушку, считая себя недостойным носить ее. До обеда он еще несколько раз попробовал найти хоть какой-нибудь костюм, но оставалось только разрисовать себя под бандита или черта. Поэтому, он все же решился одеть женскую одежду. На улице было тепло, но с непривычки ноги сразу замерзли, покрывшись обильно мурашками, так что Петя вынужден был вернуться в палату за трениками. Вид получился совсем смешной, но делать нечего уже, надо было срочно бежать к бассейну, где начиналось уже представление!

     Весь лагерь собрался уже, и лишь только несколько человек стояли невдалеке, как будто безразлично. Петя с трудом протиснулся к самой воде, своих он нигде не видел почему-то, кругом были только чужие. Были, правда, рядом два маленьких чертенка из младших подшефных отрядов, где он часто бывал, помогая воспитательницам. Ведущий, тем временем, не торопился приступать к самому главному. Проходили какие-то конкурсы на самого умного, на самого сильного, и конечно же, на самую красивую. Но в воду никого не пускали. Петя во всю старался принимать участие, и к его великому счастью, выиграл все конкурсы, даже и на самую красивую! Чертенята бегали вокруг, раздавали призы и награды, но больше всего наград и подарков набралось у Пети. Он радовался и был очень горд. И конечно же он согласился подняться на вышку и все представлял, что может и она где-то стоит и смотрит на него!

     - Дети! Вот мы определили, кому суждено быть самой лучшей жертвой для Нептуна. Но где же сам Нептун? Давайте, позовем его! Приди к нам, Нептун! Приди к нам, сатана! Мы ждем тебя! Все уже готово! Без тебя не может быть нашего праздника! Приди же к нам! Громче, громче все кричите! Приди же к нам!

     И вдруг раздался взрыв, и откуда-то сверху, на тросе над бассейном пронесся Нептун с дымовой шашкой и с тризубцом, одетый с ног до головы во все черное. Он стал быстро спускаться на площадку вышки, где стоял уже Петя, окруженный чертями. Вся толпа радостно приветствовала его визгами и криками.

- Ну что, ты готов? – спросил Нептун Петю.

     - Я на все готов! – радовался со всеми Петя, но приглядевшись к нему, вдруг почувствовал сильнейший приступ страха. – Тюр…ремщик?..

     - Не болтай, пошел! Живо! – пихал он Петю тризубцом к краю, а внизу не вода в бассейне была, а геенский бескрайний огонь бушевал...

     - Помогите мне! – взмолился он к чертенятам. – Не я ли помогал вам во всем?

     - Трус, трус! Испугался! А еще самым сильным считался! Ха-ха-ха! – предательски смеялись они над ним.

     - Я с тобой вместе уйду в ад! – вскричал Петр, хватаясь изо всех сил за тризубец.

     - Крепко держися? А теперь, я просто отпускаю эту ненужную мне палку, и ты… падаешь! Ха-ха-ха!

     - А-а-а-а!!!

     Петр свалился с нар, и чуть не свернул шею. Их на верхних нарах сидело сразу по 10 человек на одной кровати. Как он жив остался, кульнув головой вниз? Все вокруг смеялись над ним. «Как же меня достали эти кошмарные сны!» - в раздражении Петр потирал ушибленные места.

*    *    *

     Прошло 10 лет...

     Двери тюрьмы со страшным грохотом закрылись сзади. Свобода!!! Вот он Рай! Когда приходит конец аду!

     Тишина! Но эта тишина не та, что была в одиночке. Птицы поют! Петр стоял, высоко подняв голову, счастливо улыбаясь. Ветер мягко гладил его кожу. Сильно закружилось в голове. Земля вдруг вздыбилась и ударила прямо по лицу, и он на какой-то миг потерял сознание.

     - Что? Не привычно? – раздался ехидный вопрос дежурного за спиной, который смотрел на него через окошечко. –Так можешь вернуться! Ха-ха-ха!

     Петра кто-то помог поднять под руки. Новые сильные приступы кашля помешали ему понять, кто это был. Ему дали выпить какое-то лекарство. Он не смог уже сопротивляться, т.к. его совсем задушил кашель. Сразу стало полегче. Отдышавшись, он осмотрелся. Только теперь он понял, как сильно упало его зрение, черты лица он совсем не различал. Разглядел только, что это была женщина, почему-то одетая во все черное.

     - Вы от моей мамы?

     - Да, - ответил ему тихий женский голос.

     - Она не смогла прийти, потому что заболела?

     - Да, - все также просто ответила она.

     - А вы кто, простите? Наша родственница?

     - Да, - она усадила его в такси. – Теперь, пожалуйста, немного помолчите, вам надо отдохнуть и набраться сил. Это лекарство держите всегда под рукой. Оно поможет вам подавить кашель.

     Ехали они долго, так что Петра быстро склонило в сон. Женщина заметила его мучения и сама наклонила его голову на свое плечо. Заснул он крепко, как давно уже не спал, так что не почувствовал, как женщина нежно вытерла с его лица свои слезы.

     - Куда мы приехали? - Петр не узнал свой дом и свою улицу.

     - К вам домой! Вон ваши окна, узнаете?

     - Не-ет! – Петя начал волноваться. Он не понимал ничего и плохо видел.

     - Ну, хорошо! Скажите сами, куда надо ехать?

     - Не знаю… не помню, - после долгой паузы с ужасом понял он, растеряно глядя кругом, ощущая себя совершенно чужим в этом мире, хоть и впрямь возвращайся назад в тюрьму.

     - Вот смотрите, ваш паспорт. Вот ваша бывшая прописка, видите? Переулок Последний, дом 1. А теперь, посмотрите на табличку: переулок Последний, дом 1! Видите?

     - Да, - Петр ничего не видел, но всматривался, делая вид, что видит и соглашается.

     - Пойдемте же домой! – она помогла ему подняться на третий этаж. – Теперь узнаете свой дом? – спросила она, вводя его в комнату.

     - А где же мама? – едва сдерживал он свое волнение и надвигающийся кашель. – Мама! Мама!

     - Ее нет здесь, - тихо ответила женщина.

     - В магазин вышла? – не заметил он, как она украдкой смахивала слезу.

     - Она не дождалась…

     - Умерла? – сразу догадался он.

     - Да… Примите скорее лекарство!

     - Не надо! – прохрипел он сквозь сильнейший кашель.

     - Мама – это конечно, самое святое, что есть у человека. Но каждый ребенок должен рано или поздно пережить смерть своих родителей. И это все же лучше, чем родителям пережить смерть своих детей! Вам Бог сохранил жизнь в этом аду не для того, чтобы вы теперь пришли в уныние и отчаяние и покончили с собой!

     - Раз вы знаете мою жизнь? - ответил он, отдышавшись, приняв все-таки лекарство из ее рук. – Тогда скажите мне, что же мне делать дальше?

     - Вы знали, что делать там, в тюрьме? Так что изменилось? Разве в этом мире, с другой стороны решетки, другие люди? Другие отношения? По-моему, надо в Храм пойти, хотя бы поблагодарить Бога и помолиться за маму.

     Так они начали дружить друг с другом. Она оказалась какой-то родственницей его, хотя ему было не очень приятно, что у нее такое же имя – Света, что она даже чем-то похожа была на ту… А может, и приятно было… Какая-то приятная истома охватывала его всякий раз, когда она приходила, и всякий раз он не мог дождаться, когда же она придет! Но и более всего он начинал бояться этого.

     «Неужели влюбился? Но как я женюсь на ней? Я смертельно болен. Сколько мне осталось времени жить? И куда я ее приведу, в эту 10-метровую комнату в коммуналке? Слишком тяжелые воспоминания здесь… А если я и ее заражу туберкулезом? А если у нас будут дети, то ведь и они могут быть очень больны? Что от меня может быть хорошего?»

     Но чем больше проходило времени, тем больше он мучился, не зная, что делать. Он понимал, что может быть в последний раз он может испытать счастье, любить и быть любимым. Он также понимал, эта любовь – дар Божий. Но как, оказывается, тяжело принять этот дар, сознавая и всю ответственность!

     - Конечно, Бог никого не насилует! – ответил ему о. Григорий, когда Петр пришел к нему за советом, зная, что и Светлана часто исповедуется у него. – Господь даже радуется, когда человек так думает, т.к. это означает, что такой человек взрослеет. Но так ли благородны эти мысли? Не мелочны ли они и трусливы на самом деле? Я, конечно, не могу раскрывать тайну исповеди Светланы и не хочу быть сводником, но мне кажется, что не зависимо от исхода разговора, надо все выяснить с самой Светой!

     Не откладывая в долгий ящик, Петр на следующий день устроил у себя в доме угощение для Светы. Обед был прост, но он старался очень. И за бокалом хорошего вина он сделал ей признание в своей любви к ней! Света приняла предложение Петра.

     - Так значит, ты меня тоже любишь? – обрадовался Петя, но Света промолчала, опустив голову. – Ах, да! Конечно же, я болен. «Она его за муки полюбила, а он – за состраданье к ним!»

     - Не правда! Зачем ты так! Что ты знаешь обо мне!

     - А что ты мне рассказываешь о себе? Ничего!

     - Я не могу… Правда, не могу… Мне очень страшно… и стыдно…

     - Я пойму! Не бойся! Ведь я же люблю тебя!

     - Вот сейчас… ты говоришь не правду.

     - Почему это?! – обиделся Петр.

     - Сказать «я тебя люблю» – значит сказать «ты никогда не умрешь»!

     - Именно так!!! Совершенно согласен с этими замечательными словами!

     - Ты уже говорил мне, что любишь… забыл… и убил меня…

     - Когда?!

     - Перед тем, как ты попал в тюрьму. Я тебе передачи все это время носила, а ты наверное думал, что это твоя мать делает?

     - Какие передачи? Я ничего не получал.

     - Я догадывалась, но теперь это уже ничего не значит. Твоя мама смертельно заболела, и мне пришлось ухаживать за ней, хотя она и совершенно против была. Потом она умерла… у меня на руках… Я плакала, как и сейчас, а она… проклинала меня! А за что? Это, наверно, семейная традиция ваша такая - обижаться, ненавидеть и мстить. Что ж, я теперь готова ко всему!

     Света встала из-за стола, вытирая слезы.

     - Не уходи! Пожалуйста, давай разберемся до конца! Прошло слишком много времени и всяких событий и потрясений, и я совсем ничего не помню и не понимаю. Как бы тебе не было больно, но дай мне возможность исправиться и  попытаться загладить вину!

     - Не помнишь? Понимаю. А я ничего не забыла, - и она стала раздеваться перед ним. Этот поступок ошеломил Петра, и он не сразу опомнился.

     - Зачем? Не надо! Пожалуйста, не надо!

     - Раньше ты другой был, сам просил меня, а теперь вижу, что ты изменился. Но и я изменилась! Видишь это?  - она стояла перед ним раздетая, позируя и демонстрируя свои татуировки, лишь немногие из них были хоть как-то пристойными. – Нравится? Возьмешь меня теперь такую?

     - Зачем ты это сделала?

     - А меня больно спрашивали! Это сделал тюремщик со своими бандитами. Он потом меня вот такую сам выгнал, думая что я либо сама вернусь, либо погибну в лесу. Но я выжила! Выжила и тогда, когда он все-таки нашел меня в монастыре, а я выбросилась из окна и вернулась с того света. А тюремщик скончался год назад в психушке, понимаешь теперь, почему тебя выпустили?

     - Светочка…

     - Теперь догадался? Теперь догадываешься, через что мне пришлось пройти? И кто же больше виноват в том, что ты и я такое пережили? Не наша ли гордыня? Не наши ли страсти? Не наше ли не умение и не желание простить, понять, помочь?

     Но Петр уже не слышал последние слова, он упал на пол, у него опять начался кровавый кашель. Света бросилась на кухню за водой, наскоро набросив халат.  Две соседки, сердобольные старушки, многозначительно переглянулись, презрительно усмехнувшись, но Свете было не до них. Она сильно переживала, чтобы Петя не отказался сейчас принять лекарство.

     - Пожалуйста, выпей это! – она смотрела умоляюще, едва сдерживая слезы.

     - Прости!!! – прохрипел он, крепко обняв ее за ноги.

     Они еще долго приходили в себя от всего пережитого и сказанного, но через месяц о. Григорий повенчал их. И стали они жить-поживать и добра наживать. И умерли в один день…

     2004г.
     Свящ. Владимир Флавианов