Книга 5. Глава 9. Живой мертвец

Кирилл-ст. Америка, 1966 год

Брат Лады, нефтяной магнат Петровский Кирилл Родионович, бесследно исчез полтора месяца назад на Гаити. Он отправился туда вместе со своим другом Флярковским Борисом Эдуардовичем, профессором-антропологом, научные изыскания и труды которого в последние несколько лет были посвящены религии Вуду. Тщательно изучая местный фольклор и легенды о магии Вуду, его особенно заинтересовали фармацевтические и психологические методики зомбирования человека.
 
Этот термин применялся в научных кругах, но сам факт существования подобных методик, как и их практическое применение, подвергались крайнему сомнению и жесткой критике, потому что шли вразрез с моральными принципами медицинского сообщества, да и вообще демократического общества.

Зомбирование осуществляется через грубое постороннее вмешательство в личное пространство человека без его ведома, желания и согласия, что приводит к навязыванию чужой воли и в конечном итоге к полному разрушению личности индивидуума.

Профессор был полностью согласен с подобными взглядами, пока его единственный сын не заболел эпидемическим энцефалитом. Он знал об этом странном заболевании, “забирающем души”, причины и лечение которого до сих пор оставались загадкой. Он читал об этом, сочувствовал несчастным и не представлял тогда, что столкнется с этой бедой лично.

Его единственный сын был светом в окошке для них с женой, чудом, ниспосланным свыше. Поздний ребенок, появившийся через 15 лет бесплодных попыток супругов зачать малыша.

Сын пошел по стопам отца, увлекся антропологией и подавал большие надежды в научных кругах, став самым молодым доктором наук. Вскоре он должен был жениться, как вдруг нагрянула эта беда. Его золотой мальчик стремительно терял рассудок.
 
Началось с того, что Александр почувствовал сильную слабость и сонливость, он прилег отдохнуть и проспал 5 дней подряд. Они с женой забили тревогу уже к концу вторых суток, когда не смогли сами его разбудить.
Врачи говорили о возможном сильном переутомлении, но к пятому дню уже отводили от глаза, не зная, как поделикатнее преподнести безутешным родителям убийственную новость.

Но этого и не потребовалось, так как через пять дней сын открыл незрячие глаза и “живым мертвецом”, бормоча что-то неразборчивое, брызгая слюной, стекающей по подбородку, бесцельно слонялся по комнате, натянув на голову ворот пижамы. То вдруг внезапно останавливался, замирая в неудобной позе, и так стоял до нескольких часов подряд.

Деградация его личности протекала так стремительно и безвозвратно, что надежды на волшебное исцеление сына так же быстро и неотвратимо таяли как дым.
 
Чудо, ниспосланное свыше супругам Флярковским, всё глубже и глубже погружалось во мрак. Они, как и все безутешные родители, доведенные до полного отчаяния, в поисках помощи, кидались из крайности в крайность.
То беспрестанно молились, обивая пороги церкви, заказывая молебны во здравие, оставляя щедрые пожертвования для нужд храма. То кидались к разным знахарям, целителям и экстрасенсам, отдавая немалые деньги за бесполезные травяные настои, мази и припарки.

Прямо пропорционально отчаянию в душе Бориса копился гнев на всех и вся за несправедливую кару, ниспосланную его ребенку. Борис ненавидел самого себя за то, что обманул доверие сына, расписался в собственном бессилии и продолжал метаться, как разъярённый тигр в клетке, в поисках решения неразрешимой, с точки зрения здравого смысла, задачи.

Когда градус напряжения зашкалил за все допустимые пределы, Борис внезапно понял, что ответ находится за гранью здравого смысла. Он без колебаний перешагнул эту черту и отправился на Гаити, чтобы найти колдуна Вуду, ведающего магией, способной вернуть душу сыну. И неважно, какой ценой, он без колебаний отберёт чужую или отдаст свою собственную жизнь в обмен на жизнь сына.
 
Кирилл Родионович Петровский был крестным отцом Саши, любил его как собственного сына и принимал активное участие в становлении крестника, ценившего его мнение, как мужчины и профессионала своего дела.

Внезапное горе, свалившееся на семью Флярковских, стало для Кирилла не меньшим ударом, но он не подавал виду, и делал всё возможное, чтобы поддержать безутешных родителей, с которыми дружил еще со студенческих времен, и помочь Саше.

Но самые именитые светила медицины разводили руками, как когда-то 43 года назад они приговорили к смерти самого Кирилла – 19-летнего студента-здоровяка. Его ожидала такая же участь, что и Сашу, если бы не Прасковья, она каким-то чудом вытащила Кирилла из лап смерти и стала его первой любовью, разочарованием и болью. В том же 1913 году Прасковья бесследно пропала, ее поиски так ни к чему и не привели. Хотя вплоть до самого отъезда в США, Кирилл надеялся, что она все-таки объявится и вернется к нему, но чуда не случилось. До сих пор место Прасковьи в сердце Кирилла так никто и не занял, а старая рана болела и саднила по-прежнему.

В надежде отыскать столь же сильную целительницу Кирилл объездил вместе с Борисом всех известных и неизвестных знахарей, но тщетно, так как те обладали лишь одним даром – вытянуть все, что возможно из доверчивого клиента и оставить его без гроша.

Драгоценное время, отведенное Саше, безвозвратно утекало, но, Борис не собирался сдаваться, его отчаяние сменилось решимостью, у него явно созрел какой-то план. И когда Борис рассказал Кириллу о Гаити, он счел этот план безрассудным и опасным, но, зная, что друга не отговорить, отправился туда вместе с ним.

Продолжение следует...