Часть 2

В предновогоднюю неделю Влад после небольшой прогулки по Пристанционной улице заглянул к Кузьме побеседовать и выкурить по паре своих любимых папирос. Дома и при Лее он перестал курить вообще, чтобы ребёнок не страдал даже от пассивного или третичного курения – это когда никотин и прочие канцерогены поглощаются окружающими людьми уже непосредственно из одежды, предметов обстановки и даже обоев, если курильщик дымит, например, в помещении. Поэтому позволял себе отныне только максимум две-три шутки в неделю и только в городе «N».
 - Ну как вам жизнь в тихой гавани, голубчик? – бодро осведомился Жихарько.
 - Наверное, это мечта. – ответил Влад, медленно и с удовольствием затягиваясь. – Минимум цивилизации, никакой колёсной техники с их бензиновыми и дизельными двигателями… По утрам такая тишина… Это, пожалуй, единственное к чему я до сих пор не могу привыкнуть. Хотя прошло уже почти полгода, как мы с Алисой тут.
 - Не чувствуете себя пенсионером? – Кузьма тихо посмеивался.
 - В общем и целом – нисколько. Возраст – это состояние души, а себя ощущаю максимум лет на 30 с копейками, словно в дни нашего с вами первого знакомства. Правда, в моём случае пенсия самая что ни на есть заслуженная по всем правилам: солидный «трудовой» стаж, производственные травмы, - он хохотнул. – А ведь я в самом деле занимаюсь только тем, чем хочу: постепенно начинаю озвучивать свои книги, навещаю дочь и внучку, помогаю ей со стихами, но она большей частью справляется сама. Алиса, впрочем, от меня не отстаёт касаемо отдыха. Чего я больше всего боялся, так это того, что она будет скучать по реальному миру. И иногда у неё случаются острые приступы ностальгии по театрам, музеям, прогулкам по набережным Москвы-реки… В эти дни я прошу Агату привозить нам фотографии с мобильного, и тоска моей Лисафьи отступает. Признаюсь, за собой я тоже замечаю подобные моменты, но гораздо реже.
 - Выходит, у вас сложилось правильное впечатление о царстве?
 - Изначально, когда я узнал, почему мне предстоит отправится сюда, то очень долго ломал голову, как всё кругом будет выглядеть. Мне почему-то упорно представлялся мир книжного стимпанка.
 - Не поделитесь, что сие означает? – Жихарько был крайне заинтересован.
 - Если вкратце, то в классическом литературном описании окружающий мир представлен развитием технологий в направлении паровых машин, нежели двигателей внутреннего сгорания. Отчасти у нас это так и есть, если брать в пример Зиновия Григорьевича с его паровозом. Но там под паровые машины и их производные подведено абсолютно всё. С этим термином, кстати, связан ещё и ретрофутуризм.
 - Слова-то мудрёные какие! Как же это должно выглядеть?
 - Выражаясь простыми словами, так описывается будущее, основанное на технологиях прошлого. Ну или представление о будущем из далёкого прошлого. Это понятие сильно перекликается у авторов подобного направления со стимпанком. Одним словом, это всё жанры высококачественной научной фантастики. Даже не знаю, почему они мне на ум постоянно приходили.
 - Тогда скажите, голубчик, как бы вы охарактеризовали наше царство?
 - Здесь нечто среднее между всеми возможными вариантами, которые я прокручивал в своей голове. Но оно оказалось самым лучшим, так как сохранило в себе черты, традиции и атмосферу города «N», что было для меня важнее всего. Опять же, железная дорога здесь существует в виде действующих и исчезнувших линий, что является особой, важной частью для меня. Так как именно с неё, а точнее с моего увлечением стальными путями всё и началось.
 - Гитару, выходит, совсем забросили?
 - Не совсем. Иногда на семейных торжествах играю. Правда, получается уже не очень, практики слишком мало. Агата, кстати, осталась к инструменту равнодушна. Всё больше рисует, хотя в нашем доме культуры иногда подходит к роялю и пытается что-то сыграть. Исключительно по слуху, так как ни я, ни Алиса подобному не учились и её никогда не учили. Может, со временем потянется и к музыке.
 - А как Аделаида к этому отнеслась?
Влад улыбнулся.
 - Ей интересно абсолютно всё! Вся в мать пошла. – он засмеялся. – Нас четверых уже замучила, в хорошем смысле слова, конечно: а как, а почему, а зачем… Хочу всё знать, одним словом! Да нам только в радость: Алиса мне со всей серьёзностью заявила, что когда с ней занимается, то молодеет душой. И я ей верю, потому что сам ощущаю нечто подобное.
 - Она у вас умница! Как Агате роль мамы?
 - Полагаю, что очень волнуется. И страшно устаёт. Но я вижу, как сильно она счастлива. Многому их троих вместе учить приходится, конечно. Феликс хоть и мудрый, и взрослый, но никогда не откажется выслушать нас с супругой, всегда вдумчив и внимателен. Убеждён, что бывают и ссоры, и недомолвки как в любой семье, о которых мы никогда не узнаем, но это нормально. У нас дома такое было с самого начала.
 - Вспоминаете, как впервые к нам в город попали? – довольно спросил Жихарько.
 - Постоянно. На днях возвращался к тому моменту, когда Кощей меня за Коньком-Горбунком наладил.
Кузьма захохотал.
 - Да уж, знатное было у вас приключеньице!
 - Не против, если поболтаем о былых временах?
 - Как можно возражать, голубчик!
 - Ну тогда, давайте ещё чаю заварим, и немного поностальгируем.

1. Конёк-Горбунок.

Путешествие это было, пожалуй, на тот момент самым уникальным и запоминающимся. В первую очередь тем, что Владу пришлось пробираться аж в Калининград. И это не тот Калининград, который находится в московской области и сейчас имеет совершенно другое название – Королёв, неофициальное название которого звучит как «космическая столица России». А ехать пришлось в древний, ведущий свою историю от 13-го века и ранее называвшийся город Кёнигсберг, находящийся на побережье Балтийского моря.
Для Влада тогда перелёт был как всегда одним из неприятных ощущений, с учётом того, что поезд теперь стал для него местом отдыха и спокойного глубокого сна, куда бы он ни ехал и сколько бы дорога не длилась. Загранпаспорта у него никогда не было, однако Черновецкий буквально одним днём перед самой поездкой исправил это недоразумение.
Заграницей Влад не был никогда, но всегда мечтал посетить прежде всего Францию и США. Выбор был весьма странный, как может показаться со стороны. Но Франция всегда влекла Влада именно Парижем, Эйфелевой башней и звуками аккордеона. Что касается Америки, то для него было самым большим желанием первым делом оказаться в Голливуде, чтобы своими глазами увидеть ту самую легендарную надписью на холме, и вторым не менее важным событием – окунуться в воды Тихого океана у побережья Калифорнии.
Тем не менее, в этот раз он не планировал лететь куда-либо ещё, хотя Калининградская область граничит с Литвой и Польшей, и посетить эти страны можно было без особых проблем, имея Шенгенскую визу. Однако для Влада было гораздо важнее сделать то, зачем он сюда приехал – забрать с собой Конька-Горбунка.
Даже по прилёту он ещё слабо представлял, как всё это устраивать, хотя Кощей предупредил заранее, что коня надо было везти непосредственно на вокзал станции Итатка, а уже потом, Тугарин на паровозе отвезёт его в город «N». Но до Сибири ещё надо было добраться.
В запасе у Влада имелось пару дней до встречи с человеком, который должен был передать ему того самого прекрасного вороного коня для отправки поездом в Томскую область. Однако именно тут и начались первые сложности.
Всё дело в том, что Конёк-Горбунок на момент начала путешествия обитал в цирке. По крайней мере так было тогда, когда Влад получил наказ от Черновецкого и садился на рейс до Калининграда. Через двое суток он приехал на Октябрьскую улицу на такси и после недолгого разговора с директором цирка выяснил, что коня продали, и судя по всему абсолютно нелегально и незаконно.
Влад при разговоре начал невольно повышать голос, наблюдая за реакцией директора, который лишь довольно улыбался одними уголками губ, однако вёл себя всё же прилично. Кощей в дорогу сказал Владу, что если руководство цирка намекнёт на увеличение суммы, неофициально разумеется, то соглашаться на все условия. Но в данной ситуации дело уже было сделано, и теперь коня предстояло искать по всей Калининградской области. И это при условии, что он ещё находится на её территории.
Впоследствии, когда Влад вернулся и рассказал обо всём Черновецкому, тот лишь прищурился, но ничего не ответил. Позже Кузьма поведал ему, что цирк внезапно целиком и полностью сгорел: что-то случилось с проводкой, однако никто из людей и животных не пострадал. Более того, все звери внезапно исчезли из своих клеток и вольеров, и со слов Жихарько они оказались все в своей естественной среде – в дикой природе, каждый именно там, где ему и положено быть.
Но то было позже, а сейчас Влад, будучи весьма разозлённым, вернулся в гостиницу и стал «думать да гадать, где коня ему сыскать». Вариантов поиска оказалось множество, однако реальных просматривалось только два: первый – коня продали в частную собственность, будь то кому-либо в конный клуб или банально в очередной «замок», которых отстроено в подобном пригороде не один десяток и назвать их домом или коттеджем язык просто не поворачивается. И второй, к которому Влад почему-то склонялся более – вороной красавец оказался у цыган.
Тут стоит немного уточнить, чтобы вы не заблуждались касаемо этого факта: есть кочующий народ, известный своими песнями, танцами, гадалками и вольной бесшабашной жизнью. И есть цыганские бароны, которые преспокойно живут в привычном для нас мире, имеющие в своём распоряжении деньги и власть. А ещё алчность и тщеславие, если разговор идёт о чём-то красивом, дорогом и уникальном. И хотя барон не может существовать отдельно от своего табора, случалось, что подобные богатые субъекты предпочитали жить в нормальных человеческих условиях: свой дом, дорогая машина, одним словом, практически ничем не отличаясь от современного человека с приличным достатком. И вот именно на такого барона и сделал расчёт Влад во время своих поисков.
Он сразу отмёл большие города и сосредоточился на пригороде и частных секторах. Благо, ему не пришлось слишком много мотаться по улицам, потому что большую часть информации в виде панорам он смог найти в интернете. И по сути только благодаря им в пригороде Светлогорска он наметил для посещения шикарный дом, выстроенный на огромной территории, на которой по его предположению мог оказаться Конёк-Горбунок.
По пути, несколько раз выходя на остановках из автобуса, он проходил мимо подобных коттеджей и аккуратно расспрашивал прохожих, или сам осторожно заглядывал за забор в поисках информации. В первые два дня ему не везло, но в итоге, к обеду третьих суток, приближаясь к территории, на которой стоял тот самый огромный трёхэтажный особняк, который он заприметил как самую основную цель, он услышал лошадиное ржание и следом громкий смех нескольких человек. Однако, это вовсе не означало, что его догадка попала в цель, но он нутром чувствовал, что удача на его стороне.
Забор был высоким, и Влад через него однозначно ничего бы рассмотреть не смог, но главные ворота оказались распахнуты, и глядя во двор территории он увидел, как двое мужчин крепили на коня седло, помогая друг другу. То, что это были цыгане, не вызывало никаких сомнений: мужчины были одеты в яркие красные просторные рубахи, расшитые под золото жилеты, вместо брючных ремней – широкие кожаные пояса, к которым крепились небольшие плети. Штаны их, сшитые из плотной тёмной ткани, в самом низу были заправлены в сапоги, натёртые до блеска. Третий же человек судя по всему и был барон, так как только у него на голове была шляпа, и он курил трубку, инкрустированную, вероятно, драгоценными камнями. Барон с важным видом обходил коня и что-то довольно восклицал на своём языке, почти не общаясь с двумя другими. Он не сводил взгляда с животного, периодически поглаживая его по бокам. Влад оглянулся по сторонам и тихо сказал: «Я всё знаю...»
В одно мгновение прекрасный вороной конь обернулся для его глаз в парнокопытное существо, ростом с небольшого осла, с двумя горбами и ушами едва ли не по полметра. Влад сразу вспомнил старый советский мультфильм, в котором этот образ был очень точно нарисован, и сейчас, воочию, он мог сказать себе, что попадание было 100%.
Конь встрепенулся и громко заржал, и в этот миг трое цыган резко обернулись в сторону Влада и пристально посмотрели на него. Он улыбнулся и показал палец вверх. Троица заметно расслабилась, однако взгляды их всё равно оставались недобрыми, и Влад поспешил удалиться, чтобы не вызывать лишних подозрений. Главное – он нашёл кого искал, дальше было легче.
Впрочем, насчёт «легче» всё было относительно. По всему выходило, что Конька-Горбунка предстояло выкрасть. Ну или выражаясь иначе, помочь ему сбежать. И судя по тому, что этот сказочный персонаж умел летать, проделать это предстояло ночью. Влад с ужасом и смехом представил, какой можно устроить переполох, если он окажется верхом на этом существе посреди белого дня, лихо пролетая по небу.
Следующим вечером он аккуратно разведал территорию вокруг коттеджа и к своему большому удивлению не обнаружил никаких камер наблюдения по периметру. Тем не менее, это не означало, что их не было – Влад мог их попросту не заметить. Однако, ломиться внутрь он не собирался, ему нужно было лишь максимально близко подойти к конюшне и попытаться поговорить с конём. Он был уверен, что тот его почувствует, и надеялся на то, что они смогут хоть как-то пообщаться.
Логично было предположить, что конюшня или её подобие должны находиться в какой-то отдалённой от дома части участка, поэтому Влад начал свои поиски с противоположной улицы, двигаясь по задворкам. В августе темнеет относительно рано, поэтому он лишь надеялся на то, что у ближайших соседей не окажется собак, которые сразу поднимут беспорядочный и неистовый лай, почуяв чужака где-то неподалёку. Собаки, кстати говоря, могли быть и у цыган, однако ещё прошлым днём, когда увидел коня, никакой другой животины на участке не разглядел.
Поскольку забор был метра три в высоту, Владу пришлось идти на запах лошадей, благо это не заняло много времени. Вскоре он услышал тихое ржание, и, пройдя ещё буквально метров двадцать, остановился. Темно было хоть глаз коли, но фонарик Влад использовать не решился.
Он постоял минут пять переводя дух, и хотел было тихо позвать Конька-Горбунка, когда внезапно через забор-гофру услышал голос:
 - Пришёл-таки!
От неожиданности Влад едва не подпрыгнул.
 - Чуть было в грязь не шмякнулся…
 - Я давеча что-то похожее испытал! Да ещё и при этих ряженых!
Влад негромко хихикнул.
 - Молодец, что сдержался. Значит, знаешь кто я?
 - А то! Никогда «особенных» не видел! Пуганул ты меня знатно!
 - Ты меня сейчас не меньше…
 - Зачем пожаловал по мою душу?
 - Хочешь обратно в сказку?
Послышалось какое-то шевеление.
 - Это каким образом?! Конечно хочу!
Влад кратко объяснил почему именно он здесь и все возможные перспективы.
 - Ну и развлечение ты себе выбрал! – сказал Конёк-Горбунок.
 - Ну вот, так уж вышло.
 - И что делать будем?
 - Я должен был тебя официально ещё из цирка забрать, однако…
 - Этот гад меня за какие-то гроши продал! Да ещё кому – цыганам!!
 - Полагаю, что всё же не за гроши…
 - Да как он вообще мог!
 - Обычный современный типичный бизнесмен… Не о нём сейчас разговор. Тебя сильно охраняют? Какие ворота у конюшни?
 - На ночь крепко запирают, но с моей силушкой выбить их никаких проблем не составит. Даже главные металлические сумею, но мне проще отсюда вырваться и просто перелететь через забор. Да и дальше долететь смогу куда угодно и сколько угодно…
 - Этот вариант оставим на самый крайний случай. Сбежать тебе по-тихому видимо не удастся, но придётся исчезнуть где-нибудь хотя бы ненадолго, пока я буду готовить всё для твоего переезда. – он помолчал, немного раздумывая. – А можно сделать по-другому: Кощей мне разрешил в случае необходимости потратиться больше, чем было задумано. Поэтому, чтобы минимизировать наши приключения, я сейчас позвоню и вызову коневоз. Только вот куда ему приезжать…
 - Да ещё и посреди ночи!
 - Это, положим, не так критично. Водитель уже обо всём в курсе, и если я ему деньжат подкину, да побольше, он будет держать рот на замке, в этом я больше чем уверен. Рискованно, но главное добраться до Калининградского вокзала, а там уже будет проще. Как только сможешь отсюда вырваться, тебе надо пробираться в какое-нибудь известное место. Есть что-то, что в памяти отложилось?
 - Башня с круглым куполом, больше ничего примечательного не видел, так как везли всё время по темноте.
Влад достал телефон и несколько минут искал в интернете информацию.
 - Это здание водолечебницы, если я ничего не путаю. Тогда поступаем так: я также тихо вдоль забора иду назад и покидаю улицу, после чего на такси доеду до башни и там на месте сразу вызову коневоз. Если случится, что ты окажешься там раньше меня, сможешь покружить по воздуху максимально незаметно?
 - Легко!
 - Тогда так и поступим. Не знаю, сколько мне ехать именно до водолечебницы, давай закладывать два часа на всякий случай.
 - Мне проще по минутам, я привык так считать. Значит, 120 минут.
 - Надеюсь, что доеду раньше. Всё, до встречи…
Влад осторожно пополз вдоль забора обратно к дороге. К этому времени его глаза уже полностью привыкли к темноте, и он без особого труда выбрался из подворотни на улицу. По-прежнему стояла типичная ночная тишина, и Влад, выждав немного, вызвал такси до Калининграда.
Примерно через два часа он был на месте, и как только такси скрылось за ближайшим поворотом, достал телефон из кармана и набрал водителю коневоза. Несмотря на то, что был уже второй час ночи, после четырёх гудков тот ответил. Влад без лишних предисловий сказал, что заплатит втрое больше, если водитель подъедет вот прямо сейчас по необходимому адресу. Тот раздумывал лишь несколько секунд, после чего, сказал, что будет через полчаса, ему нужно только заправиться.
Ночь была тёмной, рассмотреть что-либо на небе было практически невозможно, поэтому Влад сильно не переживал, что кто-то разглядит летящего Конька-Горбунка. Волноваться можно было лишь за камеры видеонаблюдения, установленные где-нибудь неподалёку, но сейчас он об этом просто не думал.
И вот внезапно позади него раздался стук всех четырёх копыт об асфальт. Влад едва не вскрикнул от неожиданности и резко повернулся: Конек-Горбунок мигом обернулся в великолепного вороного коня и тихо сказал:
 - Извиняй, пугать не хотел.
Влад махнул рукой.
 - Как всё прошло?
 - Весело! Ворота конюшни я высадил без проблем, а вот насчёт охраны малость просчитался: на шум выбежали двое, и оба с ножами. Я только уже когда летел понял, что меня они могли запросто зарезать вместе с предполагаемыми похитителями в случае чего – видимо барон им приказал, что если выкрасть попытаются, главное, чтобы я никому не достался… Ну и рожи у них были, когда я взял и просто взлетел! Вдогонку они мне что-то на своём языке кричали, и вряд ли это было цензурно.
Влад обернулся по сторонам. Никого.
 - Надеюсь, что погони не будет, хотя если у барона такой дом и судя по всему немало денег, за тобой могли отрядить поисковую команду.
 - Но они ведь не знают, куда я направился!
 - Пока не знают. – Влад снова обернулся. – Коневоз должен быть с минуты на минуту. Представляю, как мы выглядим со стороны: мужчина и лошадь стоят на улице и мило беседуют о чём-то посреди ночи. Абсолютно ничего необычного… А вот, кажется, и наш транспорт!
«УАЗ»-«Хантер» с коневозом-прицепом подъехал почти бесшумно, водитель включил «аварийку» и вышел из машины. Влад без лишних слов перевёл ему деньги, как и обещал, пока Конька-Горбунка закрывали в кузове.
 - Куда теперь?
 - Давай к вокзалу, и желательно окольными путями, нечего нам сейчас по шоссе светиться.
 - Понял, сделаю. – Водитель включил передачу и тронул «уазик».
Добирались они в итоге ещё почти два часа, объезжая автострады, местами даже по обычной грунтовке. Так и осталось неизвестным, было ли это оправдано, но по пути никто их не остановил и уж тем более не попытался перекрыть дорогу.
На вокзале, переговорив с дежурным по станции Влад выяснил, что им придётся ждать до 6 утра: нужен был начальник поезда, чтобы коня могли по всем правилам разместить в специальном вагоне. Благо подождать оставалось совсем немного. Владу жутко хотелось спать, но об этом не могло быть и речи: он осматривал привокзальную площадь куда хватало глазу по периметру, ожидая увидеть цыган. Однако, они так и не появились. По крайней мере сейчас.
Поезд отправлялся около 8. Водителю тоже пришлось не спать до самого отправления, и Влад сказал, что доплатит ещё, если нужно, но человек покачал головой.
 - Это лишнее, я ведь не хапуга какой-нибудь. Я своё получил с лихвой, и как только вы отсюда отчалите, машину продам вместе с прицепом, и уеду в Николаев к родне, надоела мне эта балтийская сырость…
И вот как раз буквально за 15 минут до отправления на вокзале появились цыгане: та самая троица во главе с бароном. Отчаянно жестикулируя и что-то громко говоря первому попавшемуся сотруднику вокзала, они пошли вдоль состава к грузовому вагону, где ожидал отбытия Конёк-Горбунок. Судя по громким выкрикам, на словах они ничего не добились, но упорно продолжали свой путь к хвосту поезда. Однако Влад предусмотрел и это: сам он своим присутствием цыган не почтил, ожидая в отдалении и наблюдая за ситуацией, но Коньку-Горбунку наказал на случай экстренной необходимости сметить масть с вороной на серую «в яблоках», если и как только цыгане начнут его разглядывать. Этого будет достаточно, чтобы умерить их разгорячённый пыл.
Так оно и вышло: они увидели «не своего» коня, который завидев посторонних даже заржал, казалось, совершенно другим голосом. И как только цыгане пошли обратно вне себя от досады, а после скрылись из виду, конь вновь стал вороным. Влад же, убедившись, что троица покинула вокзал, спокойным шагом направился в свой вагон занимать место с целью наконец как следует отоспаться.
Дорога обратно оказалась самой длинной для Влада: почти 6 суток в поезде с учётом пересечений границы Литвы, перегона грузового вагона по Малому кольцу московской железной дороги с Рижского направления на Ярославское, после чего маршрут до Томска, а дальше до Итатки.
И в завершение – тот самый триумфальный въезд на вороном коне через главные ворота станции Каракозово, после чего не менее триумфальный полёт над городом «N», когда Конёк-Горбунок принял свой истинный облик. Влад, правда, после полёта был серо-зелёного цвета, но смех Алисы и её крепкие объятья после приземления быстро привели его в чувство.
Кстати сказать, Конька-Горбунка вместе с Чудо-Юдо перевозили одного из первых, и теперь место обитания его располагалось в свежеотстроенной конюшне почти на самом конце Центральной улицы Тридевятого царства.

2. Новые знакомства

Несколько дней из новогодней каникулярной недели Агата выделила на продолжение переписи населения. Пока что она закончила только с Черёмуховой улицей и хотела приступать к Сиреневой.
Периодически во время подобных прогулок она часто встречалась на улицах с Вием. Завидев Агату, он всегда галантно снимал перед ней свою фетровую зимнюю шляпу и делал небольшой поклон. Так было и в этот раз, только если раньше он проходил мимо дальше по своим делам, в тот день он остановился и пожелал сказать ей несколько слов.
 - Как ваши успехи в переписи, Агата Владиславовна?
 - Медленно, но верно… По большей части, как и во всём, за что я берусь в последнее время, так как его мне постоянно не хватает. Порой даже, чтобы выспаться…
 - Ну да ничего, у вас теперь дитятко, никуда не денешься от забот.
 - Конечно, но я так счастлива! Зная, что любят меня и люблю я. – она улыбнулась и довольно зажмурилась.
 - Не разочарованы в своём избраннике?
 - Вы знаете, я иногда его спрашиваю о том же самом касаемо себя. Сами понимаете, гладко ничего не бывает, но мы умеем друг друга слушать, и я считаю, что это самое главное в отношениях.
 - Всё верно. И в связи с этим хочу вам об одном существе упомянуть. Точнее, о двух: Лель и Лада. Хотя в народе их как правило одним, единым олицетворяют, смотря к какому полу обращаться.
 - И кто же они? – спросила Агата, внезапно почувствовав, как внутри неё разливается тепло.
 - Это хранители семьи, любви и брака. Я прекрасно вижу, что ваша душа засветилась сейчас чуть более ярко, чем обычно. – Николай Васильевич слегка улыбнулся. – Это именно потому, что я упомянул эти два имени. Они в паре живут среди нас, но ни услышать, ни увидеть, ни поговорить с ними нельзя. Лада и Лель всегда незримо присутствуют среди обычных людей, стараются помирить поссорившихся, познакомить одиноких. Но при условии, что человек изначально в состоянии помочь себе сам, и всегда искренне желает и стремится побороть своё одиночество. Если же силы воли нет, то они просто, скажем так, «пройдут мимо».
 - Вот это да! Интересно, а мне они…
Вий поднял палец к губам.
 - Распространяться не буду, но почти уверен, что без их помощи не обошлось. – он лукаво подмигнул. – Если сегодня успеете, зайдите ещё в гости к одному персонажу, вам тут как раз по пути. Юрий Кладенец его звать.
 - Какая фамилия любопытная…
 - Это неспроста. Но лучше сами обо всём с ним поговорите, не хочу вас на улице морозить. Только для начала, возьмите с собой какую-нибудь монету, можно любую, но если повезёт что-нибудь не совсем новое. Потом поймёте, почему. А сейчас, вынужден откланяться. – Вий опять приподнял шляпу и неторопливо зашагал в сторону вокзала.
Однако в этот день Агата никуда больше не успела: в тот вечер в Доме культуры её отцу Николай Васильевич предоставил возможность поговорить о своём творчестве с жителями Тридевятого царства со сцены, поэтому такое событие пропустить она никак не могла.
Влад страшно нервничал, однако Алиса успокаивала его тем, что народу придёт совсем немного, по крайней мере так передал ей Жихарько. Несмотря на это её супруг понятия не имел, как и что он будет говорить, но тем не менее был очень доволен собой, что ему выпал такой шанс впервые в жизни.
Начиналось всё в пять вечера, но Влад пришёл ещё за два часа до начала. Вся подготовка на этот раз легла на Василия Васильевича, однако он нисколько не возражал. Отстроили свет, звук, принесли на сцену небольшой столик, на который поставили графин с водой и стакан, а рядом мягкий удобный стул.
И вот когда до выхода оставалось 5 минут, Влад выглянул из-за кулис в зал, обвёл его взглядом, и выпучил глаза.
 - Там народу с полтысячи человек! – сказал он Алисе, бледнея как мел. – Ты же уверяла, что придёт от силы десятая часть!
- Видимо, по городу пролетела маленькая птичка и напела жителям.
 - Судя по количеству людей, эта птичка была размером со слона… Но какая теперь разница, я в целом даже не очень боюсь. – сказал он, наверное в сотый раз поправляя воротник рубашки.
Алиса поцеловала его.
 - Всё будет хорошо. В добрый путь!
Он крепко обнял её.
 - В самый добрый путь!
Стоило ему ступить на сцену из-за кулис, как сразу раздался гром аплодисментов, и он едва не растерялся окончательно. Однако в первых рядах сидела Агата, Феликс и Лея, и он почти сразу успокоился. Влад сел за стол, пододвинул микрофон и постепенно заговорил.
В первую очередь он рассказал, что именно его желание сохранить историю каждого сказочного персонажа и привело его на сцену сегодня. По традиции общение с залом осуществлялось посредством передаваемых Владу записок. Подавляющее большинство зрителей восторженно отнеслись к его работе над созданием аудиокниг, но для их распространения все напрочь отказались от цифровых носителей.
Поначалу это его слегка обескуражило, однако вскоре он быстро нашёл объяснение, впрочем, оказавшееся ошибочным: изначально Влад подумал, что у многих из живущих в Тридевятом царстве нет компьютеров или чего-то в этом роде. Но всё оказалось несколько иначе – люди просто не хотели обезличенного прослушивания через подобную технику, им всем требовалось для души какого-то подобия аналогового звучания, или по крайней мере внешнего эстетического ощущения. И в данном случае речь шла о плёночных кассетных и катушечных магнитофонах.
 Он был немало удивлён тому, когда узнал сколь много подобной техники сохранилось в царстве в рабочем состоянии. Точнее, путём некоторого количества волшебства она регулярно поддерживается в таком виде. Особым случаем был тот факт, что некоторые экземпляры, например, могли работать от батареек, которые опять же путём нехитрых заклинаний никогда не разряжались. Тем не менее, сейчас встал вопрос как распространять подобные записи. И решение этой проблемы позже подсказал Феликс.
В каждом доме культуры, по крайней мере, в советское время, в одном из помещений актового зала напротив сцены, всегда располагалась аппаратная. Оттуда отстраивался звук, велись записи или трансляции. Поговорив после своего выступления с Василием, они решили на следующий день посмотреть имеющуюся технику.
Выяснилось, что в аппаратной есть два прекрасно работающих студийных катушечных магнитофона. Единственное, был дефицит с плёнкой, но при записи речи не требовалась высокая скорость, такая как «72», «38» или «19», вполне хватало «9». Это означало, что большие катушки можно было пустить на несколько более малых. К тому же после выступления Влада, жители постепенно стали нести в дом культуры бобины с ненужными записями или с пустой плёнкой. Сложнее было с аудиокассетами, так как подобный магнитофон в аппаратной был только один, и такой процесс размножения мог сильно затянуться.
Однако, важнее было то, что люди захотели сделать подобные записи, и это оказалось само по себе увлекательным занятием даже для Агаты. Правда, заниматься этим предстояло всё же по большей части Владу, так как в отличие от цифровых носителей информации, где копии делаются в несколько щелчков «мыши» и нажатий пары кнопок, аналоговое размножение требовало именно полноценной записи всей ленты. Поэтому, как только он надиктовал первую часть сказок, которая получилась шесть с половиной часов, он вместе с Василием приступил к записи первой партии аудиокниг на катушки.
В день можно было записать не более двух копий, причём некоторые впоследствии приходилось перезаписывать вновь, так как плёнка на некоторых катушках с годами потеряла свои свойства, а где-то вообще даже осыпалась порошком с основного слоя. С аудиокассетами всё было ещё сложнее, так как если бобины имели как правило стандартное количество времени, и при использовании многодорожечной записи, на одну катушку можно было записывать до 4-х раз. Кассеты же имели разное количество плёнки, писать можно было только на две стороны, поэтому первую партию аудиокниг в таком формате он смог сделать только за одну неделю. Но даже при таком положении вещей ему очень нравилось это занятие.
Тем не менее, Черновецкому и Вию Влад прислал именно цифровые копии, так как эти существа особой сентиментальностью не отличались, признавали больше практичность и ценили своё время, так что такой вариант их устроил вполне.
Отцу Агаты подобное увлечение напоминало детство, когда он был ещё совсем маленьким и слушал записи с отцовских катушек и кассет. Даже скорее просто смотрел, как неторопливо вращаются большие пластмассовые бобины и плавно перетекает плёнка слева направо. Так он мог сидеть часами и созерцать это как увлекательную передачу, напрочь забыв о телевизоре. И вот теперь для него подобное занятие было своего рода ностальгией. Алиса даже не ворчала на него за то, что он сутками просиживал в аппаратной, иногда в одиночку, иногда вместе с ней, рассказывая и показывая, как и что происходит.
Благодаря тому, что первоначальная звуковая дорожка создавалась всё равно в цифровом виде, то аудиокнига, записанная на плёнку, получалась весьма высокого качества, даже если этим аналоговым носителям было по 40 и более лет. Впоследствии Владу передавали самые тёплые слова благодарности за его труд, рассказывали о том, на какой аппаратуре слушают и по сколько раз.
После записи первой партии аудиокниг, Агата, продолжая вести перепись населения, по пути заносила по адресам катушки и кассеты, которые в дорогу давал ей отец. Уже возвращаясь с маршрута, она решилась зайти к персонажу, про которого ей говорил Николай Васильевич.
Юрий Кладенец оказался мужчиной лет 40 приятной наружности, одетого в бежевый костюм-двойку, с хитрыми смеющимися зелёными глазами, внимательно рассматривающими её из-за тонкого металлического пенсне. Несмотря на то, что он впустил Агату внутрь, чтобы не дать ей замёрзнуть, разговор он начать не торопился. И только когда она также молча достала из кармана джинсов монету достоинством в 15 копеек выпуска 1961-года, он весь оживился.
 - Так-так-так! Весьма нередкий экземпляр, однако могу рассказать о нём, если не возражаете.
Агата согласно закивала.
Юрий оказался заядлым нумизматом. Уже не один век он занимался коллекционированием различных монет, и с нескрываемой гордостью сообщил Агате, что у него их больше двух тысяч, и среди них нет ни одной одинаковой.
Хотя изначально, помимо монет Кладенец всегда обитал в тех местах, где закопан клад, ибо так у него на роду написано. Многие века он вёл охоту на богатства, спрятанные в земле, и неважно было что именно и сколько лет назад там закопано – всё забирал себе. До революции 1917-го года владел ломбардом в одной из губерний в Киевской области. Перед тем как Вий начал облагораживать Тридевятое царство, Юрий скопил добытого на огромную сумму, в какую валюту не переводи. И когда Николай Васильевич сказал, что неплохо бы ему с ним переехать, Кладенец ответил, что обязан забрать всё с собой. Вий решил этот вопрос как всегда разумно: пусть берёт от каждых добытых им денег по одной монете и создаёт коллекцию. Польза двоякая: и в цене такие вещи никогда не падают, случись чего, и людям простым показать и рассказать о них можно, если желание появится. Только при таком варианте Юрий и согласился.
Первое время он сильно нервничал на новом месте, буквально сутками напролёт не выпуская из рук монеты. Так продолжалось почти год, пока ему в голову не пришла мысль опросить жителей касаемо каких-либо экземпляров для пополнения своей коллекции. Оказалось, что у многих были как старинные, так и не очень монеты, и люди были готовы отдать их Юрию, но только с одним условием: он должен был записать историю каждой полученной им монеты, как и при каких обстоятельствах она попала к бывшему владельцу. А также соответственно историю самой монеты как платёжного средства – в какие годы чеканилась, сколько лет была в обороте и тому подобные сведения.
 Кладенец был рад, что можно будет занять себя таким образом и приступил к делу. Несмотря на то, что Вий сказал Агате, будто с пустыми руками к нему ходить бесполезно, это было не совсем верно: он охотно расскажет любому желающему и так, но если в его коллекцию попадёт ещё один экземпляр, то беседа сама собой станет во много раз интереснее.
Агата с большим удовольствием выслушала всё про принесённую монету, с не менее большим удовольствием посмотрела частично коллекцию Юрия, так как на просмотр всего ушёл бы не один вечер, а дома её ждала Лея. Она дала ему слово, что непременно заглянет ещё, перед этим выспросив у отца, есть ли у него какие-нибудь монеты. Как оказалось позже, у Влада их было пара десятков, хоть и далеко не такие редкие, но таким образом у Агаты появится повод заглянуть к Юрию вновь.

3. История Феликса

Не только год переезда выдался богатым на события, поскольку с началом нового, ещё с тех самых зимних каникул, Тридевятое царство продолжало радовать наших героев и гостей всё новыми и новыми открытиями.
По крайней мере так казалось Агате. Поскольку несмотря на усталость она не переставала радоваться и удивляться всему, с чем ей приходилось сталкиваться изо дня в день.
После того самого вечера, когда Влад оказался на сцене и рассказывал о дальнейших планах своего творчества, вся наша знаменитая семья собралась в его доме, чтобы отметить такое выдающееся событие.
Само собой, Лея очень захотела узнать, что такое магнитная запись, и Феликс пообещал, что непременно всё ей расскажет и отведёт к дедушке в Дом культуры, где будет происходить процесс размножения аудиокниг. Даже Агата подтвердила, что когда запись существует в виде катушки с плёнкой или аудиокассеты, она обретает реальное существование, осязаемое, которое можно потрогать руками, положить на полку или просто проходя мимо периодически останавливаться и смотреть – такого эстетического удовольствия не доставит ни один цифровой носитель в каком бы то ни было виде.
И именно с рассказа об устройстве катушечного магнитофона Феликс и начал свою историю. Агата и Лея, впрочем, её уже знали, но Влад и Алиса ещё нет, поэтому с большим удовольствием расположились на диване и приготовились слушать.
До встречи с Агатой тем вечером, когда Феликс спас её из-под колёс машины, он уже какое-то время обитал в Москве. А до этого куда его только судьба не заносила.
Как и большинству сказочных персонажей, ему также приходилось не одно десятилетие скрывать свою истинную сущность. Отчасти то, что он обращался в сокола помогало ему ночами перелетать из города в город, и даже из страны в страну. Феликс всегда любил работать руками, поэтому недостатка в заработке он никогда не знал: ему с потрясающей лёгкостью удавалось всё – от самой тяжёлой физической и вплоть до ювелирной работы. Агата без преувеличения называла его руки «золотыми», так как дома он мог любую вещь починить безо всяких заклинаний. В быту у него всё ладилось, за что бы он не брался.
Профессий он сменил не счесть, и перечислять их все смысла не имело, но он назвал свои самые любимые: ещё в советское время он долго работал в телеателье, преподавал в кружках юного техника, фото- и радиокружках. Так продолжалось практически до распада «союза».
Когда пришла новая жизнь, то подобные вещи довольно быстро сошли на нет – складывался недостаток финансирования и ещё большое количество негативных факторов, которые олицетворяли ту эпоху, говорить о которых ему просто не хотелось. Но даже несмотря на это Феликс всегда находил возможность не только найти работу, а также помогать людям, зачастую бесплатно: расклеивал объявления об услугах телемастера и не только – ходил по квартирам и ремонтировал бытовую технику. Подобным способом в те годы выживали очень многие, так как советская школа воспитала большое количество радиолюбителей, и неспокойные и голодные времена буквально заставляли людей зарабатывать на жизнь своим хобби.
Разумеется, не обходилось и без стычек. Если быть точным, то простой люд как правило вёл себя одинаково, а вот те, кто в ту пору лихолетий «поднимался», даже у таких людей как Феликс пытались отобрать последние крохи. Но они не знали, что он не просто человек, поэтому при попытке «прижать» его для них всё как правило заканчивалось очень печально – согласитесь, что вскрытая когтями глотка как-то не очень способствует нормальному функционированию организма.
Благо подобных ситуаций были единицы, поскольку убийство даже в целях самообороны – штука крайне неприятная, и оставляет отвратительный осадок на душе. Поэтому Феликс относительно недолго кормился таким образом, после чего во второй половине 90-х устроился в один из только-только открывшихся музыкальных магазинов. Сначала просто расставлял инструменты, в свободное время читая и изучая всё, что касалось струнных и клавишных, и со временем постепенно перешёл в продавцы-консультанты. А спустя примерно десять лет ушёл в дочернюю фирму по ремонту гитар.
Спецзаказами он никогда не занимался, делал в основном просто отстройку и мелкий ремонт инструментов, приводя их в играбельное состояние. Он мог бы делать и шедевры, но ему больше нравилось, когда после него даже самые дешёвые и откровенно плохие гитары начинают звучать достойно, тем самым составляя конкуренцию именитым и дорогим фирмам.
Была только одна ситуация, которую условно можно назвать «тёмным пятном» в его биографии ещё во времена его работы телемастером. Однажды, когда Феликсу в очередной раз неосторожно пригрозили расправой, в ответ на которую он пустил кровь без долгих рассуждений, он прихватил с собой паспорт одного из убитых. А всё потому, что своего собственного у него никогда не было.
Сделал он это потому, что один из «братков» был с ним внешне очень похож. Он запомнил все данные, после чего пришёл в милицию, и сообщил о том, что у него в метро на днях украли паспорт.
Прописка у настоящего владельца была не московская, что тоже было на руку Феликсу – никто не стал приходить к нему на квартиру, которая понятное дело, его настоящим домом никак не была. К тому же во времена всеобщего бардака многое делалось спустя рукава. В его же случае просто подали запрос, подтвердили данные, и выдали ему новый паспорт уже с его фотографией, с которым он какое-то время просуществовал. Присвоенный же он благополучно сжёг, чтобы минимизировать интерес различного рода личностей к своей персоне.
Чтобы не испытывать судьбу, поскольку Феликс понимал прекрасно, что его скорее всего начнут искать «коллеги» по украденному паспорту, отработав какое-то время гитарным мастером, он уехал в Можайск, подальше от столицы, и устроился там автомехаником. После чего, меняя города московской области, кочевал по автомастерским, и впоследствии в своей жизни решил остановиться именно на этом занятии, так как в итоге только оно полностью захватывало его. В таких случаях он говорил одну из поговорок: «Грязные руки – признак чистых денег», так как всегда работал честно и на совесть.
До того, как он встретился с Агатой, ему пришлось на какое-то время вернуться в столицу буквально на несколько месяцев. Поэтому той встречи в кафе вообще могло не произойти. Как признался Феликс, в одну из ночей незадолго до этого ему приснился очень добрый и светлый сон, и как потом он понял приходила ему во сне именно Лада, сказав о том, что есть душа, человека «особенного», которая тоскует, искренне и от всего сердца. И что эту душу он должен найти.
Впрочем, никто не давал гарантии, что Агата и Феликс сойдутся – ни Лада, ни Лель этого знать не могут. Да и никто на свете не может. Знают только эти самые души.
И вот по удивительному стечению обстоятельств они встретились, пережили несколько серьёзных испытаний, которые доказали, что им суждено быть вместе. А появление Аделаиды в их жизни только укрепило их отношения, даже с учётом того, что Агата сама была по сути ещё ребёнком. Однако, у неё были мудрые родители и не менее мудрые советчики и друзья, хотя и она, и Феликс старались со всем справляться самостоятельно.
К слову сказать, Феликс очень вовремя исчез на какое-то время из Москвы, так как его уже вовсю искали по старой памяти бывшие «знакомые» по краденному паспорту. Но так как Черновецкий мог без особого труда подправить любой документ буквально в считанные минуты, больше переживать ему было не о чем: Финист Ясный Сокол стал полноправным Феликсом Яковлевичем Соколовым, о чём говорилось в его новом документе, и получив официальную прописку в квартире родителей Агаты, он мог спокойно распрощаться со своим причудливо извивающимся прошлым.
В официальной жизни реального мира он окончательно закрепился за одним из московских дилерских центров «Рено» в качестве автомеханика, тем самым имел весьма неплохой доход, хотя и более чем скромный по столичным меркам.
Подобные разговоры в семье наших героев отличались продолжительностью, поэтому огромный самовар для чая под конец всегда почти был пуст. Феликс в очередной раз, отправляясь на кухню за заваркой, сказал:
 - Чай я люблю, между прочим, в тысячу раз больше чем кофе…
 - … и только потому, что там гораздо больше кофеина! – иронически произнесла Агата, и он рассмеялся.
 - Возможно и за это тоже, но больше за то, что он всегда был нашим самым любимым напитком не одну сотню лет. Какое произведение классиков не возьми – чаепития являются непременным атрибутом сюжета при длительных беседах. – Он помолчал недолго.  – Хотя кофе иногда хочется, но я его и в Москве выпью, а вам сюда привезу в качестве подарка. – Феликс посмотрел на родителей Агаты.
Влад кивнул.
 - Спасибо, мы скорее всего от него даже отвыкнуть успели, но пусть будет, конечно. Может у нас сложится так, что начнём проводить вечера ностальгии, если Агата нам привезёт мой виниловый проигрыватель и ту небольшую коллекцию пластинок, что я успел насобирать по разным аукционам. Цены там порой, правда, были какие-то неадекватные, но уж очень хотелось. – Он улыбнулся с лёгкой тоской в глазах. – Так что вот тебе, доченька, наказ на следующий визит к нам в гости.

4. Яна Михайловна Бугрова

Говоря по правде, для Агаты эта встреча могла произойти гораздо позже, если бы не тот самый творческий вечер её отца, на который, как выяснилось потом, пришли все сказочные персонажи. Но с некоторыми из них нам с вами ещё предстоит познакомится.
Владу было не до того, чтобы разглядывать сидящих в зале, да и сложно это было при таком количестве людей. Хотя он прекрасно видел краем глаза много новых лиц.
Через пару дней после выступления на сцене, когда они с Алисой в очередной раз вернулись от Жихарько, то обнаружили у себя вставленную в зазор между дверью и обналичкой маленькую записочку. Алиса вытащила её и прочла вслух:
«Владислав! Хотелось бы пообщаться с вами лично, как с создателем прекрасных книг и историй. Мой адрес: улица Сиреневая, дом 49. Заходите на чай. Я.Б.»
 - Очень интересно… - задумчиво сказал Влад, взял записку и принюхался. – У-х-х-х, какие ядрёные духи…
 - Любопытно посмотреть на эту мадам. – слегка ощетинившись произнесла Алиса. – Она видимо думает, что ты придёшь один.
Влад хихикнул.
 - Как я понимаю, моя Лисафья ревнует? – послышалось негромкое рычание. – Ответ утвердительный. Удивлён, что она не в курсе о тебе и о нас всех.
 - Уверена, что в курсе, и поэтому что-то там себе возомнила.
 - Если ей нужно поделиться своей историей, то теперь для этого у нас есть Агата. – Он захохотал. – Интересно, что она подумает об этом. Скажет, что мы её вместо себя на разговор выпихиваем.
 - Предлагаешь пойти всем вместе?
 - Это будет чересчур. Поступим проще: вы с Феликсом будете прогуливаться неподалёку, всё равно ты в своей лисьей шубе не замёрзнешь. А мы с Агатой пойдём на беседу. – Его глаза внезапно стали ледяными. – И в случае чего я поставлю на место эту особу, кем бы она там не оказалась.
Увидев выражение его лица, Алиса возразить не посмела.
Поскольку дата визита оговорена не была, Влад решил поступать по своему усмотрению и посетить незнакомку вместе с Агатой тогда, когда будет удобнее именно ему. Выждав три дня, они отправились на встречу.
Сиреневая улица, как и четыре других цветочных, шла под углом к дому Вия, но по сути от других ничем не отличалась – те же дома, деревья, высаженные вдоль дороги, клумбы с цветами. И хотя сейчас шла вторая половина зимы, перед глазами у Влада чётко стояло летнее цветение с его неповторимыми ароматами.
Вместе с Агатой они неторопливо дошли до нужного адреса. Ранние визиты в царстве были не в моде, поэтому решили быть на месте к трём часам дня.
Агата постучала, и буквально через несколько секунд дверь открылась. На пороге стояла женщина неземной красоты, однако Влад почему-то ожидал чего-то подобного. Он ничем не выдал своего естественного внутреннего трепета, который, впрочем, быстро улёгся и произнёс:
 - Полагаю, вы не ожидали увидеть меня с дочерью? – и не дав незнакомке ответить, добавил: - Это необходимо, так как уже давно именно она является собирателем всех сказочных историй.
Женщина сверкнула глазами, однако усмехнулась и ответила высоким звонким голосом:
 - Вечно у меня так… То женатые, то верные, то с детьми…
 - Можно подумать, вы не знали. – Он развёл руками.
 - Конечно, знала, но не попытаться не могла. Проходите, не май месяц на улице.
Комната и не только, вообще вся обстановка в доме была оформлена в тёмно-зелёных с золотом тонах. Именно это обстоятельство натолкнуло Влада на мысль, с кем они имеют дело, но он предпочёл сначала Агате «увидеть» самой.
Всё было добротно и богато, и говорило о том, что хозяйка привыкла к роскоши. Да и сама она выглядела не менее роскошно: лет ей было за сорок, однако в чёрных как смоль волосах, собранных в длинную косу, не наблюдалось ни намёка на седину. Зелёные глаза смотрели на гостей уверенно и даже жёстко, однако голос, не смотря на его высоту, был само очарование. На женщине был плюшевый домашний халат малахитового цвета, расшитый золотыми нитями.
Она пригласила гостей за стол и стала разливать чай. Когда женщина отвернулась, Агата тихо сказала: «Я всё знаю…»
В одно мгновение девушка увидела перед собой на полу большую зелёную ящерицу с миниатюрной золотой короной на голове. Та мгновенно повернулась, посмотрела в глаза Агате и прошипела:
 - А я-то всё думала, когда же ты наконец решишься узреть меня…
Агата как можно более спокойно ответила:
 - Простите, я совсем не ожидала…
Женщина обернулась обратно.
 - А вот твой отец уже давно всё понял, правильно я говорю? – она насмешливо поглядела на Влада.
Тот не менее насмешливо посмотрел в ответ.
 - Не сразу, но догадался. Познакомься, доченька, с Хозяйкой медной горы.
Женщина церемонно представилась Яной Михайловной, после чего молча передала гостям чашки с чаем и уселась напротив в большое мягкое кресло.
 - Вы только не сердитесь, что я вас лично и только одного к себе пригласила – меня ведь такой создали. Многие вот так приходили… - она понизила голос. – И всех кто-то рано или поздно у меня отбирал. Будь то другая женщина, будь то смерть…
 - Уж не хотите ли вы сказать, что вы с Костомаровой похожи? – в вопросе Влада не было ни намёка на юмор. – Её отчество и ваше имя…   
 - Вот только не надо меня равнять с этой деревенщиной! – она гордо вскинула голову.
 - И не собирался даже. И уже тем более не хотел вас обидеть. Простите мне мою забывчивость, хоть я и специалист по различного рода сказкам и персонажам, но всех вас удержать в голове уж слишком сложно.
 - Охотно верю.
 - И никакая Зинаида Яновна не деревенщина! – слегка вспылив произнесла Агата, но быстро взяла себя в руки.
Женщина надменно посмотрела на девушку, но на её тираду ничего не ответила.
 - Надеюсь, чай вам понравится, а я пока немного позволю себе расслабиться.
Чай и в самом деле был хорош. Впрочем, у всех сказочных персонажей он был индивидуально вкусный и уникальный. И никак не получалось, да и не получилось бы выделить среди них самый лучший, так как все они были хороши.
К своему глубокому удивлению, Влад отметил про себя что Хозяйка медной горы чем-то напоминает владелицу дорогого публичного дома где-нибудь на востоке, когда вместо чайной трапезы вместе с гостями она закурила заранее приготовленный для себя кальян. Впрочем, этот образ был скорее стереотипичен.
Яна молчала почти 20 минут. Гости наслаждались чаем и уже прекрасно зная, что в таких ситуациях торопить или подталкивать к разговору ни в коем случае нельзя, терпеливо ждали начала монолога. Который вскоре начался.
То ли благодаря Бажову, то ли уральскому эпосу, многие составляющие его сборника сказок «Малахитовая шкатулка» со временем в том или ином качестве перетрансформировались и сохранились только в виде неё самой, как она это поняла уже будучи в Тридевятом царстве. И то, что изначально Влад принял за золотые украшения Яны, оказалось ошибочным – это была чистая медь, добытая из породы Уральских гор: всё, начиная от посуды и заканчивая тонкими лентами, вплетёнными в её косу, было медным. Правда для гостей в дань уважения всегда хранилось немного привычной всем керамики.
Неудивительно, что тяга к этому металлу существовала у неё всегда. Хотя ни семьи, ни родных у неё не было: отчасти это было объяснимо, так как её создал один человек, пусть даже и основываясь на многолетней истории уральских преданий. Поэтому в какой-то момент она просто взяла и появилась на свете.
Поразителен тот факт, что она миновала детство, взросление, юность и предстала этому миру уже взрослой женщиной. Не только телом и внешностью, но и умом и характером. Так как все сказочные персонажи прекрасно разбираются в людях, она быстро сообразила, что к чему и как выжить в мире людей. А благодаря своей красоте с лёгкостью могла очаровать нужного ей мужчину и неплохо жить по сути за его счёт.
Однако, как она сама упомянула чуть ранее, своего счастья она обрести так и не смогла. Первое время её устраивало такое положение вещей, но с каждым новым расставанием она оставалась одна по той или иной причине, и тоска бесконечного одиночества почти полностью её поглотила.
Помимо её тяги к меди, к её цвету, структуре, ей также нравилось всё, что имеет цвет малахита и близкого к нему оттенка – от изумрудного до тёмного зелёного. Подобные цвета имела листва в самом конце лета, находясь на тонкой грани того, чтобы следом окраситься в охру.
Поскольку Яна долгое время обитала среди гор, то и часть своей жизни тем или иным образом была связана с её прогулками на различные высоты. Не в качестве открытия чего-то нового, это было слишком для неё, но посетить уже ранее покорённые вершины ей всегда казалось чем-то во всех смыслах возвышенным – достигая определённого высотного рубежа, когда большинству людей из пешей группы путешественников становилось тяжелее дышать из-за разряженной атмосферы, Яна наоборот начинала вдыхать окружающий воздух полной грудью. Её словно бы всё сильнее тянуло наверх, к облакам.
Всё это происходило в шестидесятые годы двадцатого века, когда наступал расцвет авторской и бардовской песни, когда профессия геолога становилась всё более популярной. И вот как-то раз Хозяйка медной горы, не без колдовства, правда, благодаря своему очередному высокопоставленному номенклатурному любовнику получила должность стюардессы на международных авиаперелётах.
Она не испытывала страха высоты, точнее, даже не задумывалась никогда о том, что в воздухе с самолётом может что-то случиться. Однако забегая вперёд, именно с авиационных катастроф началось её, скажем так, гонение и преследование.
Какое-то время Яна с удовольствием летала, как правило в соседние дружественные страны, входившие тогда в СССР, но вскоре наступил момент, когда её очередное сожительствование подошло к концу, и с престижных авиалиний её без долгих разговоров перевели в разряд обычных стюардесс.
Огорчило это её несильно, так как к подобным расставаниям она уже успела привыкнуть. Но дальше пошла череда странных и негативных событий. Точнее сказать, негативны они были только для неё лично.
Всё началось с того, что в конце шестидесятых произошло несколько серьёзных и не очень авиационных катастроф, но все с многочисленными человеческими жертвами. И почти на всех этих рейсах Яна летала стюардессой.
В первый раз это случилось в 1967-м, и тогда из всех пассажиров и членов экипажа выжила только она одна. В большинстве случаев те, кто остаётся жив в подобных ситуация зарекаются даже близко подходить к каким бы то ни было воздушным транспортным средствам. Но это касалось обычных людей, что к нашему случаю не относилось.
Яна не получила ни царапины, что понятно, и тоже вопреки всеобщему ожиданию продолжила летать. Поначалу её присутствие на борту любой новый экипаж воспринимал как своего рода талисман. И какое-то время так и было. Но потом всё изменилось.
Кто-то из коллег, скорее всего из женщин, и скорее всего из зависти обратил внимание на то, что именно те рейсы, где присутствовала Яна в скором времени терпели крушения. Доподлинно неизвестно, было ли это простым совпадением, но уже то, что ей всегда удавалось выжить, весьма сильно насторожило людей, а следом и соответствующие органы власти.
Её неоднократно вызывали в КГБ, проверяли ближайшее окружение, но разумеется, ничего найти не смогли. На короткое время её оставили в покое. Однако после всего этого её без долгих объяснений уволили с работы – никому не хотелось брать в рейс человека, с которым связана уже не единственная катастрофа: особо суеверные считали, что Яна проклята.
Возможно, природу её личного невезения и можно было назвать своего рода проклятием. Но с падениями самолётов это никак не вязалось. К тому же она сама для себя решила, что если постоянно стали случаться такие беды, то летать ей в самом деле не стоит.
Но всё круто изменилось, когда вышеупомянутый КГБ обнаружил, что до начала сороковых годов она не существовала как минимум документально. Ещё больше вопросов возникло, когда у Яны не обнаружили никакой родни вообще, ни из умерших, ни из ныне живущих. Всё это скорее всего привело бы к её немедленному задержанию, и следом, к примеру, обвинению в целенаправленных авиакатастрофах для начала, а уж потом можно было запросто перейти и к обвинению в шпионаже. Благо «контора» просто не успела вычислить то, за предыдущие двадцать с лишним лет Яна абсолютно не постарела, так как не сохранилось ни одной её фотографии. И ещё потому, что именно тогда её нашёл Вий и забрал с собой в Тридевятое царство.
Когда она оказалась в нём, то первым делом попросила Николая Васильевича сделать её обычным человеком, поскольку всерьёз взбунтовалась своей природе, своему предназначению и всему тому, что ей пришлось пережить, но он ей отказал. Он объяснил это тем, что «дурной пример заразителен», хоть и вряд ли кто-то ещё из персонажей согласиться на человеческую судьбинушку. Вий запретил ей обращаться к Кощею за подобной просьбой, тем не менее всё же ей сочувствуя, посоветовал успокоиться и взять себя в руки.
Так она и жила почти в полном затворничестве, уже находясь здесь даже не пыталась ни с кем завязать отношения, ровно до того момента, пока в царстве не наступили серьёзные перемены, в первую очередь связанные с пополнением людей.
И пусть первая её попытка приманить к себе Влада оказалось неудачной, на слова Яны о том, что если уж ей не везло в личном в мире людей, то и тут пытаться не стоит, он мягко возразил:
 - Но то было в мире людей. – Влад улыбнулся. – А здесь у вас будет реальный шанс найти своё счастье. И вы его непременно найдёте.
 - Почему вы так уверены? – она внимательно на него посмотрела.
 - Потому что мы с вами живём в Тридевятом царстве, где даже у сказочных героев иногда случаются чудеса. Главное – не отчаивайтесь. – Он подмигнул ей и поднялся. – Спасибо за интересную беседу. Нам с дочерью будет что записать и проиллюстрировать.
По всему было видно, что женщина была сильно тронута словами Влада и впервые за всю беседу улыбнулась по-настоящему, без иронии, злости или сарказма. И продолжала тепло улыбаться, когда Агата с отцом попрощались и вышли на свежий воздух, где их ожидали Алиса и Феликс.
 - Как всё прошло? – с оттенком мороза в голосе спросила Лисафья.
 - Папа подарил ещё одной живой душе надежду на счастье! – довольно произнесла Агата.
 - Неужели у неё так всё плохо? – такой ответ её слегка обескуражил.
 - Одиночество – такова её судьба, но надежда всегда должна быть. В конце концов от неё самой зависит во что и как верить. Все подробности дома, но сразу успокою тебя тем, что вела она себя прилично и с достоинством, правда слегка высокомерно. Хотя у более слабовольного человека есть все шансы не устоять перед её красотой. Уверен, что даже Агата подтвердит мои слова. – Та коротко кивнула, соглашаясь. – Настоящая роковая женщина…
 - Хочешь помочь ей начти суженого? – наклонив голову спросила Алиса.
 - Уж точно не я! – расхохотался Влад. – А вот ты могла бы в этом поспособствовать. Загляните к ней как-нибудь вместе с Машей, глядишь, что-нибудь на ум и придёт.
Алиса призадумалась.
 - Мысль интересная, но торопить события я пока не хочу.
 - Это правильно. Пойдём лучше домой, я страшно проголодался…
 - Вот я так и знала, что чем-то подобным это кончится! – Она театрально закатила глаза. – Ты вообще не меняешься с возрастом, а в твои годы, между прочим, стоит подумать о здоровье…
 - Точно, особенно о сердце… Ай! Люди же кругом…
 - Ничего, все и так знают, что тебя надо держать в боевом расположении духа только благодаря регулярным покусываниям. – плотоядно облизнулась Алиса. – Между прочим, несмотря на, как ты говоришь, мою шубу, я продрогла. Какая-то сырая зима слишком…
 - Может потому что она постепенно идёт на убыль?
 - Может быть… Пойдём к Кузьме, там внучка без нас наверняка заскучала уже. Хотя, зная его, навряд ли. Нам он всегда будет рад, а вот лично я сегодня готовить ничего не намерена. – Алиса наклонилась к Владу и шепнула ему на ухо. – Так как свой голод я сегодня буду утолять тобой…
Он слегка покраснел, что, впрочем, ни Феликс, ни Агата не заметили.

5. Бытовые моменты

Давайте ещё совсем немного поговорим о благоустройстве Тридевятого царства. Поскольку Влад уже однажды как-то сравнил его с маленьким провинциальным городом эпохи СССР, то многие вещи в самом деле были похожи, однако отличий было больше.
Помимо рынка, а точнее торговых рядов в царстве не было ни одного магазина, которые в подобных городах являлись непременным атрибутом: «Гастроном», «Промтоварный» и им подобные. Хотя имелись и стадион за школой, и дом культуры, и дом быта.
Тем не менее большую часть этих самых магазинов, да и вообще любых как раз заменяли эти самые ряды: там постоянно происходил мен не только еды, но и вещей, предметов быта и всего, что можно было обменять. Там сильно кипела жизнь первое время, когда царство принимало своих новых жителей в самом начале, и второй раз, когда сюда переехало население города «N». Потом, скажем так, обороты поубавились, но тихая жизнь каждый день продолжалась.
Так как в царстве работало электричество, то отпадала необходимость в погребах с их огромными глыбами льда, поскольку в каждом доме имелся большой современный холодильник. Тем не менее, подвалы всё же существовали, на всякий случай, но их размеры были несоизмеримо малы по сравнению с тем, что было в сказочном городе.
Трудности, разумеется присутствовали, но всегда находилось разумное решение по их преодолению. Появление в царстве Черновецкого «и его команды» во многом облегчило жизнь простых людей: раз в неделю паровоз доставлял из реального мира носимые вещи и обувь, предметы быта, посуду, а также всё, что могли заранее попросить жители, составив список и передав его Вию или Кощею. Просьбы эти были всегда весьма скромные и как правило необходимые, поэтому отказа никогда не следовало.
Какое-то время были затруднения с хлебом. Казалось бы, обычному человеку дело привычное – пошёл в магазин и купил. Однако мы с вами находимся там, где даже деньги отсутствовали как факт, а если и были у кого, то в качестве сувениров или «валюты» при игре в карты между соседями. Как правило, это были купюры и монеты ещё советской эпохи, но встречались и российские, начала и второй половины 1990-х. Оставалось только догадываться на какие средства и каким образом Черновецкий и Вий покупали и доставали вещи в реальном мире и переправляли в царство, но это навсегда оставалось тайной за семью печатями: как ни пытался в своё время выяснить Влад, Кощей свой секрет так и не раскрыл.
Теперь же хлеб, любой на вкус и цвет как говорится, производился в ресторане гостиницы «Привокзальная» Николаем Михайловичем Кругловым. Кощей как-то в разговоре с Жихарько предложил расширить его за счёт сокращения номеров в гостинице, оставив под проживание весь второй этаж, а первый отдать полностью под ресторан. Кузьма обещал подумать, так как идея была весьма неплоха – к нему будут чаще заглядывать в гости, хотя он неизменно радовался в основном приходу Влада и Алисы. Впрочем, когда ресторан начал выпускать хлеб, поток жителей уже возрос многократно.
Несмотря на это, большую часть еды, как уже рассказывалось ранее, жители производили сами: изначально Николай Васильевич хотел разделить промысел непосредственно по улицам – пасека, овощи, мясо, рыба и так далее. Но потом отказался от этого, позволив каждому решать, кто чем будет заниматься и вести обмен на торговых рядах. Исключение составляло наше весёлое семейство. Несмотря на возраст, ни Влад, ни Алиса не стремились к выращиванию на своём участке чего бы то ни было, за исключением того, что по весне он собирался высадить только белую и фиолетовую сирень и лишь несколько подсолнухов, в память о матери и отце.
Отдельно можно упомянуть о том, как на улицах царства убиралась опавшая листва, снег и всё то, что осыпалось с деревьев и не только. Со всеми видами осадков прекрасно справлялась уличная система канализаций, за которую также отвечал Шубин. А вот что касается неизбежно накапливаемого мусора, то здесь всё было по-настоящему сказочно: днём во время осени и весны природа вела себя естественно, сбрасывая либо листву, либо семена на землю, тем самым сохраняя привычный всем пейзаж. А по ночам всё, что осело на брусчатке, волшебным образом переносится на территорию недалеко от ГЭС и укладывается в аккуратные кучи, где после высыхания сжигается, распространяя осенний запах с ароматом дыма по улицам.
Практически также было и с выпавшим снегом, с той лишь разницей, что для его перетапливания имелись большие ванны, которые напрямую соединялись с очистными сооружениями, там самым не позволяя никаким образом загрязнять реку.
Что касается утилизации бытового мусора, то здесь всё было чуть сложнее: всё, что можно было сжечь без вреда окружающей среде – бумага, дерево, и их производные – житель каждого дома сжигал у себя во дворе в большой металлической бочке. В доме Агаты этим с огромным удовольствием занималась Лея под присмотром Феликса, так как могла часами сидеть и смотреть на огонь как заворожённая. Золу, которой в таких случаях оставалось как правило немного, рассыпали на огородах, применяя её в качестве удобрения. Если же она оставалась, то лишнее подсыпали под деревья, растущие на улицах, коих было большое количество. Все негорючие и неразлагающиеся отходы укладывались в мешки, которые выставлялись за входную дверь на ночь, а к утру они благополучно исчезали. Николай Васильевич объяснил, что этим занимаются что ни на есть самые настоящие черти: по его личному указанию они собирают мешки на задворках у вокзала, после чего также ночью переправляют в реальный мир на городские свалки. На вопрос Влада, где же эти самые черти обитают, Вий ответил, что в окружающих царство лесах, причём весьма премило общаются с оборотнями, охраняющими периметр.
К слову сказать, немного волшебства существовало в каждом доме царства. Существовало на основе того, что каждый дом после «расконсервации» для новых жильцов поддерживал своё первоначальное состояние до тех пор, пока Вий его снова не закрывал, если того требовали обстоятельства. Означало это то, что как правило в отсутствие людей или в ночное время жильё само себя чинило: подтекающая крыша, скрипящая дверь, поблекшая краска, отвалившаяся штукатурка и всё в этом роде. Одним словом, каждому проживающему в царстве никогда не приходилось хоть раз задуматься о каком-либо ремонте: из окон зимой никогда не дуло, розетки никогда не искрили, трубы не гудели, свет не мигал. В общем, живи да радуйся.
Влад справедливо сравнил жизнь в Тридевятом царстве с самым лучшим курортом после выхода на пенсию: по его личному мнению так должна выглядеть достойная старость, которая должна прийти к нему и Алисе не раньше, чем через 200 лет…
В самом конце января в дом Влада заглянула Маша Тихонова. Они и раньше с Алисой были не разлей вода, а теперь, стоило только Владу уйти на прогулку по своим любимым железнодорожным путям, Алиса шла в гостиницу к Жихарько, куда её супруг возвращался, и, ожидая его, беседовала с Марией. В этот раз Влада тоже не было – ему захотелось покурить и пройтись по шпалам до вокзала. От неё Алиса и узнала, что Хозяйка медной горы решилась на новое знакомство.
Забегать вперёд было ещё очень рано, но она стала как минимум гораздо чаще выходить из дома, и это первое что заметили окружающие. Слухи и сплетни в царстве не собирались и не распространялись, так как это всё низшие проявления человеческого характера, совсем несвойственное нашим достойным жителям. Люди скорее порадовались, что у человека происходят какие-то изменения в жизни, и судя по всему, в лучшую сторону. Позже, как Маша узнала, Яна стала захаживать к Алексею Голубеву. Да-да, тому самому отшельнику, одному из трёх, которые ещё будучи в городе «N» мягко и осторожно сторонились других людей. Но в данной ситуации действительно происходило чудо: возможно, причиной изменения решения Алексея стало то, что Яна носила так сильно нравившийся ему зелёный женский костюм, который напоминал ему о «Лайме»-Волге 24-й модели; возможно, будучи уже в таком серьёзном возрасте он наконец осознал, что одиночество хоть и прекрасная штука, по Чехову, но невыносимо сложная и болезненная.
Как бы то ни было, Яна не смотрела на разницу в возрасте больше чем в двадцать лет: как она позже призналась Алисе, именно то, что она поверила в слова Влада, помогло ей измениться. А то, что Алексей был старше её легко можно было поправить у Костомаровой. Только вы не думайте, что речь идёт о продлении чьей-то жизни: человек следовал своей судьбе, не взирая ни на какие факторы. И ничего страшного, если ему будет под семьдесят, а выглядеть при этом будет на сорок – это нисколько не отменяло того, что в назначенное ему время Серафима за ним придёт. Так что внешность – не показатель.
И на этом, мои дорогие читатели и аудиослушатели, я хотел бы завершить вторую часть. Это означает, что продолжение не за горами, поэтому до новых, скорых встреч!
*          *          *
2.11.2022