IV

Пятничная трудовая повинность завершилась. Главный врач центра «Мать и дитя» позвал секретаря:
— Серафима Андреевна, что у вас на завтра?
— Антон Эдуардович, на прием по личным вопросам записалось десять человек. Вот список.
— А вы не забыли, что у меня еще участие в научной конференции?
— Не забыла.
— Со всеми я не успею побеседовать в отведенное время.
— Успеете!
— Почему вы так решили?
— А потому, что шестеро из списка — это три супружеские пары, которые лечились у нас. Их данные я выделила жирным шрифтом. Они настойчиво выражают свое желание встретиться с вами коллективно.
— Все вместе?
— Настаивают на этом.
— По какому вопросу?
— По важному, как они утверждают.
— У нас же нет коллективных заявок на прием?
— Они были осведомлены, поэтому записывались лично, поясняя, что будут настаивать на общей встрече.

Главврач начал изучать список… Лицо его становилось все более серьезней.
— Петухов Григорий Валентинович — доктор общественных наук, Самарский архитектор и параллельно предприниматель, Самойленко — главный инженер… — читал вслух Антон Эдуардович.
— Как видите?
— Узнаваемые в городе люди. Они пользовались нашими услугами?
— Пользовались.
— И как все прошло?
— Замечательно!
— Родились здоровые дети?
— И родились, и здоровые!
— Ну, отлегло? А почему не пометили это в бумаге?
— Мне что — прилагать подробные биографические справки на тех, кто записывается к вам на прием?
— Нет, конечно, это не требуется.
— Я выяснила, что лечащими врачами у них были Тихвинская и Шнуров.
— Серафима Андреевна, спасибо! Вы свободны.
— Тогда до завтра!
— Всего доброго!

Главврач еще некоторое время сидел в задумчивости. Приемы по личным вопросам неизменно требовали внутренней мобилизации, терпения, дипломатического умения, как правило проходили эмоционально, напряженно, ответственно, с тщательным выбором каждого слова. Все вскрывавшиеся проблемы надо было оперативно решать. Примерно через четверть часа Антон Эдуардович, завершил умозрительный анализ вариантов предстоящей беседы, приобрел душевное равновесие, запер сейф, выключил свет и покинул вверенное ему заведение.
Утром следующего дня слегка подморозило, ночью выпал снежок и городской дворовый антураж стал картинно великолепен. Когда в припорошенный простор прорывались лучи солнца, то сразу включалась подсветка из серебристых бликов. На автомобильной стоянке перед центром репродуктивной медицины находилось только одно транспортное средство, на котором прибыл главный врач. Затем с минутным интервалом на стоянку въехали еще три авто. Из каждого вышли по три человека — по двое взрослых (мужчина и женщина) и одному ребенку возрасте примерно трех лет. Сгруппировавшись на краю стоянки и что-то обсудив, они все вместе отправились к входу учреждения.
Войдя в кабинет начальника секретарь Серафима Андреевна сообщила:
— Записавшиеся на прием прибыли!
— Приглашайте! — послышалось в ответ.
Когда родители со своими чадами вошли, строгий канцелярский кабинет тут же трансформировался в игровую комнату детского сада.
— Здравствуйте! — поприветствовал всех главврач. — Можете снять верхнюю одежду. Вот там на стене вешалка.
— Мы ненадолго! — ответила за всех женщина в светло-серой куртке с капюшоном. Она была без головного убора и можно было в деталях рассмотреть ее модную короткую стрижку.
— Представьтесь, пожалуйста!
— Петухова Розалия Дмитриевна, учитель математики.
— Розалия Дмитриева, прошу вас и всех прибывших присесть. Стульев достаточно.
Когда все заняли места, Петухова продолжила:
— Наша семейная группа единогласно поручила мне изложить суть дела.
— Слушаю вас!
— Ну, во-первых, мы выражаем благодарность вашему коллективу за то, что у нас появились дети и мы стали по-настоящему счастливы!
— Это наша работа, — скромно произнес Антон Эдуардович. — Значит у вас к нам нет претензий?
— Да. Никаких!
Нельзя было не заметить, что лицо главврача тут же преобразилось, с него исчезла настороженная напряженность ожидания.
— А какова тогда цель вашего коллективного визита?
— Наши мужья получили приглашение пройти у вас генетическое тестирование.
— А кто вам его направил?
— Тихвинская…
— Вероника Александровна?
— Да.
— Она работает на кафедре и не числится в штате сотрудников центра. Я ее оформил на полставки. Она кандидат медицинских наук, пишет докторскую.
— Мы в курсе, — включился в разговор мужчина с правильными, пропорциональными чертами лица.
Он был одет в пальто, за лацканами которого был заметен на шее коричневый шарф, воротник цветной рубашки фиксировал бардовый галстук. Уловив на себе вопрошающий взгляд главного врача, подключившийся к разговору добавил:
— Петухов Григорий Валентинович… Имею честь представиться. — Нам нужно более конкретно знать цель проводимого исследование.
— Григорий Валентинович! Представьте, но мне это также неизвестно. Научными изысканиями занимается кафедра университета, которая подотчетна только ректорату и ученому совету. А зачем вам знать все детали изысканий?
— Роза, извини, что перебил! Продолжай! — обратился Петухов к жене.
— Антон Эдуардович, с нами связалась Громова Белла Давидовна и высказала не очень приятное предположение…
С лица главного врача мгновенно испарилась радостная удовлетворенность.
— Это какое же?
— Вы обычно делаете одну манипуляцию в день?
— Иногда две.
— А в тот день было произведено сразу четыре.
— Значит созревание эмбрионов произошло одновременно. Такое случается.
— Громова убедила нас, что генетическое тестирование спустя почти три года после рождения детей связано с тем, что возможно было что-то напутано с клеточным материалом, как она выразилась.
— Уточните… Кто такая Громова?
— Белла Давидовна — четвертая женщина, которой делали имплантацию одновременно с нами. Она по профессии врач-невропатолог.
— Понятно… И что требуется от меня?
— Мы просим, чтобы к генетическому обследованию подключили нас — матерей и наших детей.
Розалия Дмитриевна обвела взглядом своих единомышленников. А те в ответ кивком головы подтвердили сказанное.
— Нужно расставить все точки над i, — сказал мужчина в укороченном пальто спортивного фасона, одетого поверх свитера и в ответ на вопрошающий взгляд начальника медицинского центра добавил: — Самарский Яков Вагизович.
— Приятно познакомиться! — ответил на автомате Антон Эдуардович. — Но это исследование платное.
— Мы за ценой не постоим! — включился в разговор третий представитель мужского рода и тут же представился: — Самойленко Егор Антипович.
— Хорошо! Я дам распоряжение заведующей лаборатории, чтобы вас обследовали и провели сравнительный анализ. Вы что? Сомневаетесь в родстве?
— Нет, не сомневаемся! — ответил Егор Антипович.
Присутствующие многоголосием подтвердили слова Егора Антиповича.
— Ну, так спокойно жили бы.
— Вот, когда во всем разберемся, тогда и будем жить спокойно, — констатировала Розалия Дмитриевна.

На этом прием был закончен. Антон Эдуардович посмотрел в окно. Со стоянки поочередно уехали три автомобиля с недавними посетителями. «Ну, если мои доктора что-то напутали, мне придется искать другую работу!» — грустно подумал он.
В окружении домочадцев Чурин старался не проявить свою озабоченность. В семейной домашней суете стремительно промелькнул воскресный день. Ночью главному врачу не спалось. Не дожидаясь сигнала своего мобильного информатора, он встал, испил кофейку вприкуску с печеньем и сыром, прогрел на стоянке свое авто и отправился в утренних сумерках на работу. На входе обратился к вахтеру:
— Позвоните мне сразу, как только приедет Тихвинская!
В центре репродуктивной медицины одно за другим начинали светиться окна. Сидя на своем рабочем месте, главврач начал просматривать план мероприятий. В это время раздался звонок по внутренней связи…
— Чурин! Слушаю!
— Антон Эдуардович, Тихвинская приехала.
— Спасибо!
Главный перешел в лечебный корпус и дождался кафедрального врача возле ее кабинета…
— Доброе утро, Антон Эдуардович!
— Здравствуйте, Вероника Александровна.
— Вы меня ждете! Появилось что-то срочное?
— Да. Нужно поговорить. Тет-а-тет.
— Хорошо, через пять минут я буду.
— Жду вас в кабинете.

Когда главврач возвратился, в приемной уже была Серафима Андреевна.
— Смотрю — вас нет, а все открыто!
— Я был неподалеку.
В это время подошла Тихвинская.
— Прошу! — произнес Чурин, приглашая ее в кабинетное пространство.
Заняв привычное место за должностным столом и пригласив доктора присесть на один из стульев, продолжил.
— Скажите пожалуйста, с какой целью вы проводите обследование, — главный врач посмотрел в свой ежедневник, — Петухова, Самарского и Самойленко?
— Кроме названных вами еще и Кацнельсона, супруга Громовой.
— Вот, объясните! — произнес Чурин, добавляя четвертую фамилию к своим записям.
— Антон Эдуардович, вы же прекрасно знаете, что я вам не обязана докладывать о проводимой научной работе. Профессор Журавлев регулярно заслушивает своих сотрудников.
— Но вы же работаете на нашей базе.
— Не только на вашей, но и в других клиниках города. Кроме того ставлю вас в известность, что свои изыскания я провожу за счет средств выделяемых государством. Пациенты ни за что не платят.
— В том числе и эти?.. — главврач глянул в свои записи.
— Да, названные вами лица обследуются за счет средств университета. Лично на мою тему выделен лимит, за который я не должна выходить.
— А почему вы избрали именно эту четверку?
— Уважаемый, Антон Эдуардович, вы как врач прекрасно знаете, что исследования в медицине проводятся в динамике и могут охватывать значительные временные промежутки. Некоторых пациентов после оперативных вмешательств, например, после пересадок органов, наблюдают всю жизнь. В данном случае прошло всего три года. А почему я пригласила именно этих людей — это моя профессиональная тайна.
— То есть вам есть что скрывать?
— На что вы намекаете?
— Может напутали что-нибудь?
— Не понимаю вас.
— Накануне ко мне на прием прибыли сразу девять человек: Петухов и Самойленко с женами и сыновьями и Самарский с женой и дочерью. Малышня прямо во время беседы в догонялки стала играть.
— Значит, вам эта встреча надолго запомнится!
— Вероника Александровна, вам смешно! Улыбаетесь!
— Они на что-то жаловались?
— Нет. Благодарили за то, что у них родились дети.
— Так все замечательно!
— Не совсем.
— Поясните!
Антон Эдуардович снова направил взор в ежедневник.
— Так вот… Громова Белла Давидовна…
— Этой женщине Шнуров проводил имплантацию эмбриона в тот же день, — пояснила Тихвинская.
— Да, я в курсе. Белла Давидовна, кстати, тоже врач… невропатолог. Она внушила себе, а затем и всем тем, кто ко мне пришли на прием, что врачи могли что-то напутать с клеточным материалом. Ваши предположения на этот счет.
— Сомневаться не запрещено. — Тихвинская задумалась. Главврач изучающе смотрел на нее. — Ситуация не из простых… — собравшись с мыслями, продолжала представитель кафедры. — Нам, увы, придется обследовать детей и родителей, чтобы развеять все подозрения. Вам же не безразлична репутация учреждения?
— Естественно. Да и должность меня устраивает.
— Но я вас огорчу — на бесплатные тесты у меня лимит исчерпан.
— А я вас утешу. Прибывшие на прием попросили меня разрешить им пройти генетическое тестирование и готовы оплатить обследование.
— Все складывается наилучшим образом.
— Вы так считаете?
— Да. У меня материала для статьи прибудет и выбивать финансирование не надо.
— А если вы действительно что-то напутали?
— Обменяются чадами и все проблемы. Ведь и родители и дети налицо. — Увидев выражение ужаса на лице Антона Эдуардовича, Тихвинская пояснила: — Ну, шучу же!
— И все же?
— За себя — отвечаю. За Шнурова ничего не могу сказать. Антон Эдуардович, в случае чего вспомните свою бывшую профориентацию. Вы же травматолог.
— Спасибо, что напомнили!
— Да, успокойтесь! Все будет в порядке! Кстати, вы своим профессиональным взглядом, надеюсь, оценили — детишки были похожи на своих пап и мам?
— Как вылитые!
— Тогда по рабочим местам!
— Вероника Александровна, извините за беспокойство!
— Извинения принимаются!
— Тогда всего наилучшего!
— Взаимно!