Колобок

Реальность первая

Бесполезное без патронов оружие она бросила – выронила – у входной двери. Запираться не стала. Замок и хлипкая дверь их не удержат, а строить баррикаду времени уже не было.

Влетела в кухню, поскользнулась, проехалась по полу, почти упала, но в последний момент сумела удержать равновесие. Зато влетела бедром в угол стола так, что из глаз посыпались искры, а по щекам покатились слезы. Но времени жалеть себя тоже не было.

Она все-таки умудрилась прозевать преследователей. Заметила их слишком поздно. Анализировать случившееся, искать причины такого проеба, винить во всем себя она будет потом. Сейчас нужно было действовать, и действовать незамедлительно.

С минуты на минуту они ворвутся сюда и… Думать о том, что тогда случится, не хотелось. Было нельзя. Не сейчас.

Для таких случаев у них у всех была четкая инструкция.

Даже не просто инструкция – последовательность действий, за годы учебы не просто вбитая им в голову, но оточенная до автоматизма действий. Как дико она ненавидела эту муштру во время обучения – и как же сейчас она была бесконечно благодарна за нее!
 
Потому что сейчас пока голова пыталась осмыслить происходящее, сердце рвалось от ужаса, руки действовали сами по себе. Достала миску, спрятанные в тайнике банки, в нужном порядке ссыпали ингредиенты, трижды перемешала. Накрыла плотным полотенцем, отрезая свет. Сколько там нужно времени, чтобы оно ожило?

Во дворе послышался шум. Неужели опоздала? Она взяла со стойки самый большой нож и притаилась в нише. Не получится отбиться – продаст свою жизнь максимально дорого. 

Над миской медленно поднялось полотенце.  Протокол защиты заработал. 

Реальность вторая

И  видел я, что Агнец снял первую из семи печатей. И услышал я голос, говорящий мне: «Иди и смотри».

И вострубил Первый Ангел. И вышла в кухню древняя, словно мир, старуха. И взялась она  скрести по сусекам, чтобы исполнить пророчество. И сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела. И замесила старуха тесто.  И как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью. И сделала старуха из теста большой ком.  И упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. И поставила старуха тесто в печь. И поражена была третья часть солнца, и третья часть луны, и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи.

И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить!

Реальность третья

Если бы у Софи спросили, что такое старость, она бы, не раздумывая, ответила, что это рутина. Устоявшийся ритуал. Действия, повторяющиеся из раза в раз, изо дня в день, из недели в неделю, из года в год.

К ним, например, старость уже пришла.

Просыпались они поздно, часов в десять.  Некоторое время нежились в постели, проверяли почту, смотрели новости, обсуждали планы на день. Она вставала первая, сначала шла в ванную, потом на кухню, чтобы соорудить простенький легкий завтрак. Он поднимался чуть позже, чтобы не делить ванную. Это раньше они весело брызгались водой, хватались друг за друга, хохотали, отвлекались на другое, молодое… Сейчас с утра хотелось побыть в тишине, собрать себя.

После завтрака Стен шел прогуляться. Софи же оставалась на кухне, готовила обед. После обеда они обычно гуляли вместе. Если день был хороший – не мешали ни погода, ни болячки – они бродили до вечера, ужинали в ресторанчике, и домой возвращались уже к позднему часу. Если день был плохой, то ограничивались короткой прогулкой, потом ужинали и заваливались в кровать. Каждый утыкался в свой телефон. Он обычно смотрел про путешествия, она – обзоры дорогих ресторанов. В молодости, когда денег на еду хватало впритык, и часто перебиваться приходилось бичпакетами или дешевыми кашами, им очень нравилось смотреть вот такие же видео и пафосно передразнивать увиденное. Сейчас они многое могли себе позволить – просто уже не хотелось…   

В этот раз Софи только и успела, что поставить на газ глубокую сковороду – решила на обед побаловать мужа макаронами. Настоящим итальянским рецептом.

Стукнула входная дверь. Секунду спустя на кухню, не разуваясь,  вошел Стен. Влетел – если учитывать возраст. Все вопросы застряли у Софи в горле.

– Протокол «Событие К-класса» активирован. Переходим к этапу «Ужин судного дня».

– Ты уверен? – хрипло спросила она. Голос пропал моментально.

– Да, – твердо ответил он. – Ошибки быть не может.

– Ты… – она все еще не хотела в это верить. Не могла. За окном светило солнце, весна входила в силу. Они сейчас пообедают и пойдут в парк, он купит ей букет цветов, они до сумерек будут гулять узкими улочками, зайдут в один из пафосных ресторанов, а потом будут возвращаться домой самой дальней дорогой под яркими, колючими звездами.

– Да.

– Это…

– Это не может быть ошибкой или эксцессом исполнителя.

Она стояла, опустив руки.

Он подошел к ней, поцеловал в макушку и сказал мягко, нежно:

– Ты же понимаешь, что это должно было однажды произойти? Именно поэтому мы здесь…

– Я надеялась… – тихо-тихо сказала она.

– Я тоже надеялся, – все так же мягко сказал он. – Не получилось.

И добавил, уже твердо:

– Ставь опару.

Она посмотрела на него долгим, долгим взглядом, чтобы запомнить, унести с собой, узнать в другой жизни – если им дадут другую жизнь. Столько лет прожили бок о бок – а так и не насмотрелась…

– Время, – просительно сказал он.

– Время, – согласилась она.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Вот и все.

Вынула ящик со столовыми приборами, нащупала скрытую кнопку, нажала. Механизм сработал безукоризненно. Панель отъехала, открывая тайник за тем, что казалось стеной. Софи достала банки, еще раз посмотрела на Стена, улыбнулась ему и принялась за работу. 

Реальность четвертая

– Вставай, вставай скорее!

– Что случилось? Сколько сейчас времени? – она приподнялась на кровати, потирая глаза.

Глянула на часы. Ну, понятно, почему знобит, кружится голова и мир плывет. Она проспала часа два от силы… Потом пришли другие, более важные вопросы.

– Почему ты дома? Разве твоя смена уже закончилась?

– Закончилась, закончилась, – пробормотал он.

Времени зря не терял. Вытащил из-за шкафа большой дорожный рюкзак, принялся лихорадочно собирать в него свои вещи.

– Собирайся, мы уезжаем! – прикрикнул на нее, не отрываясь от своего занятия.

Только теперь она заметила, что лицо у него в крови.

– Что случилось?

– Эксперимент пошел не по плану, – коротко выдохнул он.

– Что именно?

– Тварь… та тварь, над воспроизводством которой мы работали последний год, ожила. В этот раз мы все сделали правильно и… Но мы не рассчитали… Короче, она вырвалась из лаборатории… Где наша аптечка?

– В верхнем ящике, – она уже оделась и теперь озиралась по комнате, пытаясь сообразить. – То есть тебя вот так отпустили? Несмотря на форс-мажор?

– Ты дура? Я же говорю, тварь на свободе. Моя смена… Они все мертвы!

– Но… Вы уже официальное учреждение… – все еще не понимала она.

– И что? – теперь и он не понимал.

– Полиция? Армия? Черт, да хоть кто-нибудь… 

– Никто не поможет, – сухо ответил он. – Это…. То, что мы создали… Его сложно уничтожить, а размножается оно очень быстро. Надо бежать. Чем дальше мы сбежим, тем больше шансов у нас будет. Возможно, их сумеют остановить природные ловушки. Или климат. Или… – он замялся. – В любом случае, я не собираюсь ждать смерти. Я постараюсь выиграть хоть немного времени!

– То есть вы создали эту тварь. … Ты создал эту тварь – а теперь бежишь? – сухо спросила она.

Он посмотрел на нее потрясенно.

– А что ты хочешь, чтобы я делал?

– Нужно вернуться и попытаться ее убить, – коротко сказала она.

–  Я предупредил полицию, сразу же, – пожал он плечами. 

– А остальных?

– Нет времени! – крикнул он. Пока он объяснит всем и каждому, что случилось, тварь доберется до него. К тому же начальство вряд ли одобрит его побег, наверняка прикажет оставаться на месте, ждать особых распоряжений… И плевать, что эти особые распоряжения, возможно, уже некому будет не только получать, но и отдавать!

– Ты же понимаешь, что пока полицейские разберутся, с чем имеют дело, драгоценное время будет упущено? – спросила она. 

– И что? Это уже не мои проблемы! – крикнул он почти истерично.

– Ок, – она открыла сейф и принялась доставать оружие.

– Да, оружие нам не помешает, – согласился он.

– Ты не понял, – она презрительно глянула на него. – Я никуда не еду. Хочешь – беги. Я остаюсь. 

– Но зачем? – удивился он.

– Потому что я хоть приблизительно понимаю, что там сейчас происходит. Потому что  я могу хоть как-то помочь это остановить, – честно ответила она.

– Ты дура! – выдохнул он.

– Возможно, – не стала спорить она.

Из дома они вышли вместе.

Он закинул собранные вещи в багажник машины и рванул в сторону заправки на выезде из города. Бензина для далекой дороги в баке было маловато.

Она надела прибор ночного видения и двинулась в сторону лаборатории. Идти здесь было недалеко, всего два квартала.  Сигнал наивысшей опасности она уже передала по всем возможным службам, от институтских до государственных. В ближайшее время там соберутся те, кто не струсит и окажется готов дать твари отпор. Те, для кого лучше будет умереть в схватке с монстрами за будущее человечества, чем в драке с падальщиками за возможность сбежать первее.