Женщина, которая счастлива

Вызов ложный. Дежурный сказал в рацию возвращаться на маршрут патрулирования. Тревожную сигнализацию в школе проверит электромонтёр: она сработала два раза, но в помещении злоумышленника нет, окна целые, аккумуляторная батарея заряжена, датчики на месте. Наверное, отошёл какой-нибудь провод. Это уже забота не Ромы и Сергея. Милиционеры выполнили задачу — осмотрели объект, доложили. Дальше работает технический специалист от отдела.

Старший сержант Роман Киселёв завёл двигатель и повёл ВАЗ по дорогам. Настроение паршивое. С утра пять бессмысленных сообщений. Даже сил не хватало злиться.

— Чего такой хмурый, Ром? Улыбнись. Жизнь прекрасна, — прапорщик Сергей Коржунов попытался отметиться в бортовом журнале о завершении осмотра — ручка перестала писать. Охрановец достал из нагрудного кармана другую. На перекрёстке автомобиль повернул вправо, и чернило оставило на листе кривую полосу, встретившись с росписью командира напротив предыдущих записей. Теперь оба милиционера выглядели мрачными.

— Когда от тебя жена по сто раз за месяц уходит и потом шлёт сообщения с обвинениями, жизнь прекрасной не кажется, — возразил милиционер-водитель.

Про женщин прапорщик соглашался. Мужчина и женщина — существа с планет разных и далёких. Друг друга понимают редко. Странно, что человечество не вымерло. Жили бы раздельно и бед не знали. Ради чего мучаются? Есть, конечно, счастливые семья, но большинство пар ссорятся чаще, чем здороваются. Словно в подтверждение радиоэфир прорвал тишину: «В квартире кто-то громко кричит, разберитесь, соседи беспокоятся».

Сергей Коржунов записал адрес вызова — на этот раз без лишних линий. Сирена на крыше взвизгнула, светодиод обдал синей краской сумерки просыпающегося Минска, шины заскрипели на льду. Дороги освещали десятки автомобильных фар. На остановках общественного транспорта собрались люди в тёплой одежде.

Через дворы проехать проблематично. За ночь выпало много снега. Машины застревали во дворах, пешеходы уходили в белую крупу почти по колено.

— Заявителям не объяснишь, что ты быстро не можешь приехать из-за погоды. Будут выливать на нас злость. Какое тут может быть настроение, Серёга? — проворчал водитель.

— Да пусть думают себе, что хотят. Я не принимаю происходящее близко к сердцу и тебе не советую. Осознай это и мир тебе улыбнётся, — посоветовал Сергей. — Поступай так во всём. Лично я смирился с разводом и наслаждаюсь свободой. Что там тебе жена пишет? Забудь, прошлое не вернуть.

— Всегда завидовал дуракам, у которых всё просто в жизни и никогда они не волнуются, — ответил Рома Киселёв, ведя патрульную машину в объезд. — Я успокоюсь и отвечу на сообщения Леры на обеде. Захочет вернуться домой и продолжить жить вместе — всегда пожалуйста. Мне лучше с семьёй. Одиночество всю жизнь тянуть не смогу.

— И это я дурак после такого? — прапорщик дружелюбно пихнул плечом старшего сержанта в бок и усмехнулся.

Милиционеры прибыли к пункту назначения. Поднялись на лифте на девятый этаж и услышали шум. Кричали женщина и мужчина. Судя по тонам, из квартиры вырывался не крик напуганных, а желающих настучать кулаками по лицу. Парочка, наверное, не знала, что ринг в многоквартирном доме организовывать запрещено. В заглушённом стенами ругни угадывались подлые словечки, за которые запросто можно улететь под административку.

Прапорщик Сергей Коржунов остановился в шаге справа от двери и нажал на звонок. Заиграла мелодия с пением птиц. Серёга терпеливо ожидал, но коллега в паршивом расположении духа бесцельно ходил возле двери. Прапорщик пригрозил старшему сержанту кулаком, мол, ожидай в стороне, нельзя забывать, как участкового застрелили из-за двери с ружья.

Шум прекратился. В замке зазвенело. Правоохранителям показался мужчина высокого роста. Одет по-домашнему, выглядел устало и помято, будто пахал в колхозе месяц без перерыва. Другой вариант — долго употреблял алкоголь. Догадка подтвердилась, когда гражданин открыл рот, атаковав гостей перегаром:

— Чё?

— Милиционер группы задержания Партизанского отдела Департамента охраны прапорщик Коржунов. На вас поступила жалоб...

— Вот и идите охранять кефир с булкой в Евроопте. Нас не надо беспокоить зря. Когда нужен будет сторож в хату, тогда звякну. Вопросы?

— Давайте вы не будете нам хамить, — влез Роман.

«Не может человек совладать с эмоциями. Сказано же: старший экипажа проводит беседу, а водитель прикрывает», — подумал Сергей и пообещал себе напомнить напарнику правила.

— А что случилось? Вы его забираете? — тревожным голосом поинтересовалась женщина, вышедшая с комнаты в прихожую.

Челюсть прапорщика отвисла, точно у клиента стоматолога: на лице гражданки не осталось живого места от синяков. На губе засохла кровь, глаза мокрые, левая щека распухла.

— Это он вас избил? — спросил милиционер.

— Что? Нет. С чего вы взяли? Я сама ударилась, упала на пол, — взгляд защитницы алкаша исказился ужасом. — Мы любим друг друга. Да, мы поссорились, помешали соседям, за что извиняемся. Больше проблем не будет.

— Что-то мне слабо верится в вашу версию. Эти следы на лице не похожи на последствия падения.

И тут завёлся мужчина, как старый ворчун. Только озлобленный старик угрозу представляет лишь для морального здоровья, а этот крепкий мужчина хватается за форму явно с целью физического ущерба. Нагрудная видеокамера «Дозор» на служебной куртке снимала происходящее и записывала звуки, поэтому охрановцы уверенно применили навыки самообороны и нацепили наручники на запястья. Каким бы шкаф не был большим, спецсредства в профессиональных руках успокаивают не хуже шприца с препаратом от санитара.

Крик от женщины начался такой, что в ушах заложило. Она оскорбляла милиционеров, обвиняла их в похищении мужа и угрожала расправой. Слух загрязняли словечки, о которых не слышали сержанты в армии, орущие на новобранцев во время курса молодого бойца. Женщина плюнула в старшего сержанта. Пришлось обоих граждан доставлять в районный отдел милиции.

По пути в машину они раз десять признались друг другу в любви. По дороге прапорщик Коржунов задавался одним вопросом. Зачем она цепляется за него, получая побои? Впрочем, ответ лежал на поверхности очевидного. Просто мозг до последнего отказывался воспринимать положение дел.

За всю службу сотрудник охраны видел много подобных личностей, все они отказывались писать заявления на обидчиков. Это в крови у какой-то части женщин — страдать, терпеть и любить козлов, пока дело не доходит до госпитализации или морга. Тут уже милиция бессильна. Таких нужно в смирительной рубашке с помощью психиатров лечить от тяги к мазохизму.