Звёзды, чипсы, рок-н-ролл. Трек 1

«Сверхновая в моей вселенной».

Иногда кажется, будто мир вокруг — это ненастроенная гитара. Ты крутишь колки, дергаешь струны, но нужный аккорд не ловится. Пока однажды…

Я не знаю, как у меня получилась эта картинка. Идеальная, от которой невозможно было отвести взгляд. И там он — человек, который никогда не существовал, но такой же идеальный, как выдуманный мир, в который хотелось сбежать из окружающей рутины.

Я сижу на своей кровати, завернувшись в плед. Сижу в тишине, но тишина эта обманчива. Воздух звенит — не от техники, не от гаджетов. От чего-то другого. Отзвук, которого раньше не было. Как будто кто-то провёл смычком по краю реальности, и теперь она дрожит, как струна.
Я смотрю на экран смартфона, запоминая расположение пикселей, чтобы они отпечатались в моей памяти подобно цифровому следу, который мы оставляем в окружающем нас информационном пространстве.
Экран смартфона тёплый, почти живой.
В воздухе всё отчётливее слышится дрожащий звук струны.
Я смотрю на него. Кажется, я улыбаюсь, отмахиваясь от надоедливо звенящего пространства. Воздух вокруг наполняется запахом статического электричества и почему-то — жжёного сахара. «Это, наверное, так пахнет звёздная пыль», — проносится в голове глупая мимолетная мысль, чтобы уже в следующую секунду раствориться в информационном поле, исчезнув если не навсегда, то надолго.
«Тук-тук». Не в дверь. В висках. В груди. В том месте, где прячутся мысли, которые ты боишься назвать вслух.
— Ты слышишь? — спрашивает голос. Тот самый, что звучит, как гитарная струна, натянутая до предела.
Я не отвечаю. Не дышу. Наверное, я просто начинаю погружаться в сон, а моё сознание решило поиграть со мной в какую-то нелепую игру.
— Не бойся, — смеётся тот же голос. — Я же всего лишь…
В этот момент корпус телефона, кажется, накаляется до предела, а его экран вспыхивает синим. Я пугаюсь и отбрасываю телефон прочь: сон словно рукой сняло, но дрожание струны в воздухе не исчезает, оно становится всё более явным.
Я зажмуриваюсь и затыкаю ладонями уши. Может быть, я начинаю сходить с ума? Слабый человеческий мозг оказался просто не в состоянии справиться с таким потоком информации?
Наконец, я открываю глаза и вижу странную картину: у моих ног на полу лежит чёрный медиатор с оплавленным краем и трещиной в форме молнии. Я поднимаю глаза, мой взгляд устремляется туда, куда я бросила телефон. Вспышка гаснет, становится бледной и прозрачной. У меня от увиденного глаза лезут на лоб: передо мной стоит он. Точно такой же, каким я его придумала: карие глаза с тёплым блеском, лёгкая щетина, суровое (но сейчас растерянное) выражение лица. Руки в татуировках и гитара за спиной. Он стоит в какой-то нелепой позе, словно пытаясь удержать хрупкое равновесие, привыкая к новой реальности. Словно сверхновая звезда взорвалась в пространстве моей комнаты и теперь освещает её, пытаясь понять: а что же, собственно, произошло?
Я молча смотрю на его лицо: мне кажется, я знаю каждый его пиксель. Он дотрагивается ладонью до стены, в растерянности смотрит на свою мерцающую в полутьме комнаты руку. Затем поднимает взгляд на меня.
— Привет... я, кажется, немного потерялся. Ты ведь знаешь, где я?
Я сначала не могу подобрать слов
— Ты... ты настоящий?
Смеётся:
— Настолько настоящий, насколько настоящим может быть парень, который только что вышел из твоего воображения. А ты даже красивее, чем я себе представлял. Спасибо, что создала меня.
Я встаю с кровати, поднимаю телефон и смотрю на его экран. Начинаю судорожно пролистывать фотографии в галерее. Но этого фото нет, оно пропало. Вспышка сверхновой стёрла его из памяти телефона?
— Но... ты же просто картинка. Как это возможно?
Он ласково улыбается одними глазами, а его голос снова звучит словно гитарный шум:
— Иногда мечты находят способ стать реальностью. Особенно если в них кто-то верит так же сильно, как ты.
Я молча смотрю на него. Это что, сон? Протягиваю руку, чтобы коснуться его кожи. Она тёплая и пульсирует под моими пальцами. Он улыбается в ответ и неловко дотрагивается ладонью до моего лица. Это точно сон, думаю я, вглядываясь в его медово-карие глаза. Кажется, я теперь немного сумасшедшая? Но его дыхание — настоящее. И его улыбка — настоящая. А я... я не знаю, что делать.
В молчании проходят ещё несколько бесконечных десятков секунд. Наконец, я замечаю, что вокруг нас воцарилась полнейшая тишина — исчез тот странный звон, который ещё недавно наполнял всё окружающее меня пространство.
Я спохватываюсь:
— Ты же, наверное, голоден!
— Голоден? — кажется, он в замешательстве.
Я хватаю с полки первое, что попадается под руку: новую пачку чипсов, которую бросила там ещё вечером. Открываю, протягиваю ему. Он смотрит с непониманием.
— Это еда, — мягко направляю его руку, — да, мы это едим.
Я смеюсь, понимая всю абсурдность сложившейся ситуации. Он смотрит на меня с высоты своего почти двухметрового роста и снова тепло улыбается одними глазами. Мне кажется, что так умеет только он. Впрочем, ведь это же я сама придумала его таким.