Под ём, падение, под ём. Детали

3 марта знаменательный день - день открытий, день удовольствия, день некого преодоления себя, своих фобий, призраков, боязни... День радостного скольжения по трассе. Не без падений, но и падения - это практика тренировки самостоятельного под'ёма, не отстегивая ботинки, без посторонней помощи. И мне это удаётся. Это приносит самоудовлетворение. Но -
после интенсивного катания, на котором я очень тщательно отрабатывала технику резкого виражистого спуска,  - мне нравится усложнять цели , ставить новые рекорды, и - я за обновление, как Лев Евгеньевич из Покровских ворот...  - так вот - после учебных этапных виражей меня на каком-то этапе покинули силы. Необходим антракт. На данный момент это был мой предел. Впереди под'ём на кресельной канатке. БредУ к этим креселкам, чтоб доехать и сдать снаряжение. Но и на посадку в кресла нужна соответствующая точная техника. У меня была практика, и теория проезда прошлых лет на таком под'ёмнике, но - здесь и сейчас - не было сил , сообразительности, бойкой реакции - и как результат -
не совсем удачный сход с креселок горнолыжной канатки.
Надо сказать - и заход - тоже неловкий оказался для меня. Дежурного сажальщика у канатки не было. Который бы консультировал и контролировал грамотную посадку лыжников и сноубордистов - проезд подразумевался в полном снаряжении: лыжи, доски, крепления, ботинки - всё на задних конечностях. Итак, - присаживаться приходилось без живого участия оператора канатки.  Но зато в том месте, где начертано "посадка" , ярко горел "диктатор" - светофор: красный сменялся синим. - с красным понятно: заход запрещён, а синий  -  я потом уже сообразила, - тут, на горнолыжке - означает зелёный.  На красный и не под'едешь к креслам,  - встретит тебя прочный непробиваемый пикет. Я несколько стормозила, секунды какие-то потеряла, с опозданием двинула на синий. Потому что ждала зелёного.  И не дождавшись поехала. В эту же секунду загорелся красный и меня прищелкнул пикет. Вернее, не меня, а мои лыжи. Лыжи , зажатые пикетом, в перекошенном положении   застыли , и я замерла на месте до следующего синего. Стоп-кадр.. Почти как у Эйзенштейна... Я в статичном ожидании...Ворота открылись, скользю к месту, указанному для посадки. Держу наготове  наволочку, "начиненную" полотенцем. Чтоб подстелить на вымороженное сидение. Я была заранее предупреждена, что кресла  заиндевелые, без подогрева, поэтому предусмотрительно захватила из с'емной квартирки простые бытовые вещи. Расстелить наволочку не удалось, она сбилась комком. Надо было ещё и палки крепко держать, не упустить в пропасть. Поэтому плюхнулась на нерасправленную свою "седушку". Ещё сильно мешал рюкзак, который я не снимала с плеч, дабы не уронить его в хибинское ущелье. Так и ехала 20 минут, вцепившись в палки, завалившись чуть вбок - сидеть прямо и фронтально не было возможности - сзади на меня напирал рюкзак с обувью, а впереди  - обледенелая кресельная штанга - ограничитель. Единственное, что не надо было контролировать - это мои ноги в ботинках и лыжах - сидели на мне крепко; туго и прочно прикручены.  Но была опасность  - под тяжестью лыж и ботинок - "просочиться" сквозь кресельный ограничитель, широкие просторные дырки открытого кресла позволяли, чтоб мои 55-килограмм выпали и рухнули с Южного склона Хибин. Но я крепко держалась одной рукой за поручни, другая - крепко сжимала палки. Ехала в плотном снежном тумане .  Боялась проглядеть сигнальные таблички, указующие, что близиться финиш. Но всё случилось. Сошла на берег. Но сошла очень своеобразно. Всё сделала, как призывно значилось на табличке: в нужное время подняла ограничительную штангу, далее - по указателю - спрыгнула в своих лыжах , не забыв захватить наволочку. Но - сконцентрировавшись на наволочке,  нечётко приземлилась, не удержалась, свалилась и - упустила палки. К счастью, они приземлились на равнине и не покатились. Я не растерялась, в ползучей динамике  ринулась спасать палки. Не отстегивая лыжи поползла.  На креслах, следующих за мной никого не было, пустые, они тихо проплывали мимо, я не была для них препятствием, я лежала плоско и к тому же сбоку от воздушной траектории кресел. И палки мои лежали. Не двигались. Я медленно ползу - предварительно расправившись своим телом под прямым углом - ноги с лыжами на 90° относительно тела. Да, и в свою очередь - лыжи на 90° относительно ног. Всё ровно - хоть измеряй транспортиром. Но сделав только первые пластунские движения, я услышала тихое, певучее: "Мадам, остановитесь, не надо ползти". Это был " стрелочник". На финише канатки , в смотровой будке, всё же, был наблюдатель, Я, конечно, предвидела, что конкретно в этом месте мне не дадут проявить свои ползучие способности. Но мне удалось немного сократить расстояние до брошенных палок, оставался ещё один рывок.  И услышав предостерегающий голос,  сказала, что хочу попробовать дотянуться самостоятельно до своих палок. Но мне прозвучало следующее: "а давайте вы потренируетесь в других условиях  и в другом месте! "  И тут же выходит скромный обладатель ласково-произнесенного  воззвания ко мне. Я застыла. Я думала, мужчина мне подаст руку помощи, поднимет меня. Но он нагнулся и с силой как вдарит... мне по пяткам, т.е. по креплениям.  Таким действием он освободил меня от лыж.  Потом подобрал мои палки и вручил мне. Можно считать - сеанс кресельного под'ема закончился благополучно. Без потерь. День удался.