Барон

Мое детство было пропитано одиночеством, так как я никогда не ощущал заботы и тепла близких. В этом бесконечном городе я скитался, словно потерянный, жаждущий хоть какой-то защиты. Развалины старых садов с полуразрушенными постройками становились моими временными убежищами. В них я находил старые вещи, которые, пусть и не давали мне настоящего уюта, все же служили своеобразным щитом от непогоды. Когда начиналась зима, я искал более надежное укрытие, где можно было укрыться от ветра, холода и суеты - место, где я мог хотя бы на время забыть о своей тоске. Теплый поток от трубы дарил иллюзию уюта, и я представлял себе иную жизнь, полную любви и заботы, с близкими и собственным домом. Но наступившим утром неизменно вытаскивало меня из грёз, напоминая о суровой реальности, пустом животе и лютом холоде, которые заставляли снова и снова бродить в поисках хоть какой-нибудь пищи.

Независимо от того, в каком заведении я оказывался, мой голод всегда находил удовлетворение в еде. Повара, словно отзывчивые и добрые люди, всегда протягивали мне помощь, угощая и снабжая необходимыми запасами для дальнейшего существования. Такое доброе отношение сопровождало меня до наступления весны, когда в одном из мест, где я был частым гостем, меня встретили не в привычной доброжелательной манере, а с намерением поймать беспризорника. Двое мужчин  и молодая женщина, без тени вежливости, открыто объявили меня бездомным и попытались задержать силой. Я сумел вырваться из их рук, ловко освободившись и скрывшись, лишь изредка улавливая вдали отчаянные крики преследователей, которые постепенно стихали. Время от времени ветром доносились фрагменты слов, словно кто-то пытался докричаться мне вслед.

-- куда бежишь негодник, ведь плохого тебе не желаем. Вернись в интернат пойдёшь.

Но я бежал всё быстрее и быстрее, оторвавшись от погонщиков, отдалился от города насколько можно дальше. Дойдя до реки, которая перегородила мне путь я остановился, с чем стал обустраиваться на новом месте на устье притока маленького ручья. Построив шалаш из веток, впервые в жизни обзавёлся собственным домом, в котором прожил до середины лета.

Научившись вылавливать раков в норах у самого песчаного берега я стал утолять голод, а к лету в часе ходьбы от моего лагеря, мной обнаружен был, ухоженный и плодоносящий фруктовый сад, на деревьях которых росли сочные яблоки и потрясающие по вкусу груши, чей аромат до сих пор стоит у меня во рту. С очередным наступившим днем, ко мне тихо подкрадывался день расплаты. И снова встав на истоптанную моими ногами тропу, я отправился утолять утренний голод, проскочил через дыру, которую  смастерил в колючем заборе, после чего оказался на своём любимом дереве, ветви ломились от изобилия плодов. Не успев дотянуться и сорвать приглянувшуюся грушу, как внизу послышался грубый голос незнакомого человека

-- мерзкий, гадкий воришка. Попался.

Кинув взгляд вниз я увидел стоящего под деревом бородатого человека. Кто в руках держал ружьё и взведя курок нацелил оружие в мою сторону. Испугавшись я неловко переложил ногу с ветки на ветку и скользнув, сорвался с высоты и упал на землю без сознания. Не знаю сколько времени прошло с той минуты когда я свалился. Сознание я пришёл от жуткой боли, с головы до самых ног, будто кто настучал по телу, от чего кости выворачивались наружу, в ушах стояла оголтелый шум, с чем создавалось впечатление что гвозди лезут от всюду.

Мне было плохо и само собой страшно, вокруг стояла сплошная темнота, из глубины которой слышался неряшливый лай собаки. Перевернувшись со спины,  хотел бы встать на ноги, но все мои усилия оказались тщетными, поскольку нога была скована цепью звеневшим шевелением правой ноги, со звуком которого, раздался тяжёлый топот сапог и со скрипом двери, включился свет. Светом, передо мной предстал тот самый бородатый человек, кто сблизившись до нескольких шагов присел на корточки и спокойным голосом начал говорить:

-- Бог свидетель, если ты не свалился бы с того дерева, лежать тебе сейчас сырой земле, но там наверху, на небесах, распорядились иначе. Пусть будет так, как им угодно. Живи и помни, благодаря кому, ты всё ещё ступаешь по этой грешной земле --.

Таким образом я стал пленником. Мальчишка оказался в рабстве у цыганского барона по имени Ромулу. На утро со скрипом той же двери ко мне зашёл цыганёнок возрастом ненамного старше меня и достав ключи с карман, стал неуверенно отмыкать кандалы на ноге. Спустя некоторое время, справившись с замком он в приказном тоне горделиво произнес:

-- вставай.

Поднявшись на ноги и представ перед ним весь рост, на удивление чего оказалось, что ростом я был выше. Разозлившись за это, он ударил меня по голове с чем призренно пробурчал себе под нос

-- негоже батраку на хозяина свысока смотреть. В моём присутствии в коленях будешь изгибаться, чтоб твоя голова ниже моей смотрелась.

Повторно ударив меня для ясности сказанного, как я тут же превратился ростом ниже, согнув колени, заведомо пригнувшись.

-- ступай за мной воришка.

Удовлетворённо произнес он снова обратившись ко мне, будучи без выбора с болью охватившим моё тело, словно калека поплёлся по его следам. Выйдя во двор и вступив боссами ногами на сырую от расы траву мне стало легче и ощущая влагу на пятках измотанных ног, я возродился и почувствовал прелести жизни, мне захотелось жить невзирая на трудности которые послала судьба.

Миновав двор мы приблизились к беседке, за столом чего сидел в оборванной рубахе старикан с густой седой бородой и тяжёлым взглядом несчастного человека, кто непрерывно глядел в нашу сторону. Сблизившись до нескольких шагов цыганёнок также гордо произнес в его сторону:

-- старик, принимай к себе в помощь воришку.

Старик вздрогнув от услышанного, неуверенным голосом подал ответ:

-- Бога побоитесь, какой из него помощник, он небось вчера только ходить научился --

но цыганёнок был непреклонен

-- барон так велел.

Старик недоумение разведя руки в сторону тихо проговорился

-- велел так велел.

После чего цыганёнок развернувшись в противоположную сторону стал медленными шагами важной птицы удаляться из вида и минуту спустя я остался в компании милого на вид старика, кто немедля голосом доброго человека развязал разговор.

-- Как тебя угораздило оказаться в столь проклятом месте и хорош уже как курица передо мной стоять, я такой же батрак как и ты, только пенсионер в скором времени собирающейся на вечный покой.

Вытянувшись привычное состояние я облегчённо вздохнул и переведя дух робко посмел пройти за стол и присел на стул из попиленного кругляка дерева, как тут же с моих глаз потекли слёзы и я заплакал от раздирающей боли в ногах, рано которой начала кровоточить. Старик увидел что я схвотился за рану, как тут же бросился ко мне и закатав до колена оборванные штаны, стал колдовать над моей болью, заодно тихо почти шёпотом приговаривал себе под нос.

-- как земля носит таких негодяев, а хороших людей обрекает на страдания самых юных лет. От чего так?

Вдруг задал он мне вопрос, сквозь слёзы и дикую боль у меня проскочил ответ.

-- видимо жизнь для таких как мы тюрьма, а для них наслаждение.

Поступив в распоряжение старика я стал помогать ему по хозяйству,  по большей части на нас лежала ответственность по уходу за лошадми нашего хозяина, кто души не чаял в своих поистину благородных скакунах, особенно коне по кличке Буран. Барон был жесток из-за провинность приносящую вред любимому питомцу карал смертью, а после избавлялся от тел сжигая их в печи, огонь чего зажигался строго по ночам. Старик боялся барона по более своей собственной смерти и при виде его кланялся до самой земли. Однажды с рассветом, в конюшню неожиданно зашёл хозяин и застал нас сидящими на перевернутых пустых вёдрах. Узрев барона старик торопливо подскочил и мгновенно поклонился да так, что задел головой лежавший перед нами мешок с овсом, с чем на обросшем лице барона просочилась хмурая улыбка, сквозь чего, стали показываться золотые зубы с движением которых он начал говорить:

-- аккуратно старик не то в один день таким поклоном можешь себе и голову размозжить. Откуда ты только свалился на мою голову. Как воришка, справляется? Или сразу его в костре сжечь, чтобы похлёбку зря не переводить на такого лодыря как ты.

-- что вы хозяин, он уже вполне справляется самостоятельно, от негодника толку больше чем окажись я без него --

Боясь ответил старик.

-- завтра приедет мой брат с покупателями, на лошадей посмотреть. Бурана с конюшни увидите, пусть в саду попасётся, не то увидят украдут --

Дал наставление барон.

-- как прикажете хозяин --.

Поклонился старик со сказанным.

Буран казался мне Богом среди остальных лошадей, рез и неприступен как высокая скала, он не признавал никого кроме барона и старика, кому позволял себя оседлать. Старик по-тихому рассказывал, что барон, хозяина той лошади убил а скакуна увёл за собой, потому он не показывал его ни душе, боясь что его цыгане проведают о том, что Буран, находится в его руках и когда приезжала его свора он в который раз отправлял нас троих в тот злополучный сад.

Ранним утром, как только начала светать, мы вышли с имения Ромулу и отправились на пастбище, где вскоре и оказались. Углубившись в глубину фруктового сада, чем можно дальше от посторонних глаз, мы устроились под огромной плодоносящей яблоней, чьи плоды то и дело сваливались с дерева и расшибались в клочья об зелёную траву.

Бурану одели длинный поводок и привязали неподалёку, где он принялся за своё любимое занятие, кромсать свежую зелёную траву. Время шло, с обедом солнце стало припекать и спросив разрешения, старик позволил мне на время сомкнуть глаза, с чем я задремал и мне приснился сон.

                ****

Я стоял в глухом лесу, а в округе в непроходимых зарослях, слышался лай собак от которых я спасался бегством. Послышался голос старика, кто с болью в душе кричал от страдания и звал смерть, чтобы она его забрала. Позади себя я услышал страшное рычание и осторожно повернувшись, увидел хозяйскую лайку, кто оскалил клыки бросился на меня и я проснулся.

                ****

Пробудившись от кошмара я встал на ноги, отряхнувшись от прилипшей на штаны травы неторопливыми шагами пошёл в сторону старика. Когда я дошёл до места, где был привязан Буран,  на удивление, не обнаружил там лошади, с чем во весь голос стал кричать, но в ответ, лишь слышалось моё собственное эхо, с эхом возвращавшим мои слова вспять, ко мне надвигался страх, который всё больше овладевал моей душой.

В поисках, время шло настолько быстро, что не успев оглянуться, как уже наставал вечер и солнце приближалось к горизонту. Время было уже двигаться в обратный путь, путь который предвещал мне одному страшную беду, а быть может и мою погибель.

Успев расстаться с гнусными мыслями, как светило скрылась за горизонт и вступившие в свои права ночи сумерки упали на тот фруктовый сад. Когда в глазах померкло, вдали послышался оголтелый лай хозяйских собак, а после, стук копыт коней, на которых верхом сидели всадники из уст кого я стал различать знакомые голоса.

-- ищите старика и мальчишку--

Во весь голос, гневе кричал барон, продолжая своим жутким гонором наводить на меня ужас.

-- Рамадан, найди мне это старая ничтожество, чтобы я шкуру смог с него снять живем --

Кричал он старшему сыну.

Затаившись за одним из деревьев я застыл словно камень, вслушиваясь в галоп приближавшийся в мою сторону лошади, который вот-вот должен был проскакать мимо меня, но к большому счастью издалека раздался громкий голос Рамадана

-- отец, собаки взяли след.

Услышав слова старшего сына, конь развернулся и поскакал в противоположную сторону, тем самым оградив меня от столкновения с бароном.

Воспользовавшись случаем я побежал в грушевой аллее и быстро миновав стоящую на моём пути маленькую поляну, стал взбираться на возвышенность. Которая была заросшей непроходимой смесью колючек и крапивы, куда через невыносимую боль мне удалось пробиться и спрятаться с вонзившимися в мою плоть иглами дикого растения.

Там в глубине сада всё слышался лай собак и не отчётливый голос барона и его детей, через некоторое время, хаотичный шум толпы стал приближаться в мою сторону, с чем крики становились громче, а слова понятливее.

-- несносный старикан, посмевший украсть моего коня --

Громко раз за разом приговаривал барон.

-- куда его отец --

Горделиво проскочили слова из уст Рамадана.

-- на поляну отец--

Застенчиво посоветовал тот, перед кем мне приходилось сгибаться в коленях.

-- рама лэ --

Скандировал от удовлетворения цыганский барон, выстрел из ружья  разрезал ночное небо в том фруктовом саду, раздался свист всадников и визжание лошадей, меж чего стал проявляться замученный, испуганы до смерти голос моего пропавшего старого товарища.

-- не убивай меня хозяин, они заставили меня. Твои цыгане --

Лишь причитал о прощении старый пойманный недотёпа.

Через некоторое время из-за деревьев грушовой аллеи стали проскакивать световые зайчики, выпускаемые из фонарей, державшие руки тех, кто на привязи волок за собой старого бедолагу, кто перекошено бежал вслед за хозяйской лошадью и не успевая за копытами четвероногого то падал, то-кое образом вновь умудрялся вставать на свои изношенные временем, пожилые ноги. Первыми на поляну стоящую перед моим взором прибежали четыре собакии, рассредоточившись стали обнюхивать каждое дерево, каждый куст на том месте, вслед за кем из зарослей появилась очертание  обречённого на погибель старика, кого Рамадан отвязав от своего коня с сильным толчком в грудь повалил  на землю. Старик был окружён, очутившись в плотном кольце из вооруженных охотничьими ружьями наездников. Он лежал на промокшей от росы траве и дико болезненно рыдал крепко вцепившись руками в траву и уткнувшись лицом дикие лесные цветы, украшавшие то ночную поляну, тем самым предвкушал самое страшное что могло его ожидать, мучительную смерть на которую он был приговорён бароном и его детьми.

-- на колени старый сатир.

Сквозь стук копыт, произнёс в гневе барон.

-- на колени.

Повторился вслед за отцом Рамадан, после чего раздался выстрел, звук чего, пронзил звёздное небо.

-- на колени, не тот псам на растерзание отдам.

Снова гнусным голосом произнес барон.

-- Рамадан, помоги этому ничтожество подняться с земли.

Приказал он старшему сыну, кто услышав команду мигом спрыгнул с коня и взял старика за шкварник, поставил его еле живое тело на колени, после обмотав его шею верёвкой, он также быстро запрыгнул на своего скакуна.

Фонари светившие в лицо старому человеку ослепляли его пожилые глаза и зажмурив их во все очи, он стал видеть свет, свет который стал манить уставшего и обречённого человека по ту сторону реальности, по ту сторону, откуда он когда-то пришел в это несчастный мир и почувствовав лёгкое дуновение ветра обнявшего его тело он наконец прикоснулся к свободе, который шёл долгие семь десятков лет.

Одна его рука ухватилась за тот мимолётный подувший ветер, а другая так и не решалась расставаться со своей смертной оболочкой, тут старик, кто никогда не молил Бога и не просил Его ни о чём, за все годы прожитые на грешной земле, посмел обратиться к своему создателю:

-- Боже я много согрешил пред тобою.

Сказал он повернувшись в сторону барона.

-- Боже я был слеп когда мне нужно было смотреть трезво на мир в котором я уродился и принять его как Твой дар и быть тебе за это благодарным.

Боже я был глух, когда мне нужно было прислушиваться к заповедям написанными твоими устами.

Боже я был нем, когда мне нужно было говорить правду, но я молчал, боялся этим причинить себе вред, за что, страдали неповинные люди.

-- молчи старый прихвост, не смей вызвать к Нему в моём присутствии.

Громко крикнул барон на старика, но старик его уже не слышал и еще большим голосом взывал к небесам.

Господи оберни свой взор на несчастного человека и услышь мои слова, что и ты провинился передо мной. Я страдал в годы когда шла большая война, на которой мне приходилось убивать и провожать в Твою обитель друзей и братьев, кого сразили вражеские пули.

Господи, ты отнял у меня душу, но так и не посмел забрать мою жизнь, чем обрёк на муки выше моих сил. После ты надумал лишить меня тех, кого я любил больше всех на свете я остался один, без крова над головой и с большой тяжестью на сердце, блуждал по сотворённому Тобой миру и в какой стороне не находился, везде проклинал тебя. Теперь, когда мой час пробил я стою перед тобой на коленях и с надеждой жду справедливости на чаше божественных весов, на чём Ты, отец небесный, взвесишь все мои согрешённые грехи и противопоставишь им ту судьбу которую уготовил  мне свыше, с чем Ты познаешь правду того, что я тебе был больше сыном, чем Ты мне отцом.

И сейчас оказавшись на границе последнего вздоха, лишь прошу об одном, избавь меня от собственной плоти и призови поникшую душу царства Твоё, где я снова смогу заключить в объятия своих близких, после столь долгой разлуки, разлуки случившиеся и по Твоей вине тоже.

-- ну как, старый ты лис, услышал тебя твой Бог. Бога нет. Я для тебя здесь Бог, мерзавец посмевшый украсть моего коня.

Но Барон в ту ночь на цветочной поляне, ошибался больше всего на свете и тот ветерок обнявший, когда- то тело старика становился всё сильнее, пока и вовсе не перерос в настоящую бурю, собаки испугавшись бросились в бегство. Лошадь Рамадана дёрнувшись натянула верёвку и затянув петлю на шее старика, оторвала его от земли в рост скакуна, как она  так же мгновенно, с треском бросила его на землю, но уже бездыханно свалился старик, на те ночные цветы.

Через минуту всё стихло, будто и не было никакой бури. Барон его отпрыски испугавшись увиденного стали безмолвии, страх начала окутывать их сердца, в сердца в которые на мгновение постучался сам Господь.

-- что это было отец.

Запинаясь в безумстве произнёс Рамадан, от дрожжи пробежавшими по телу самого младшего, послышался обречённый плач, лишь непоколебимый барон быстро придя в чувство, строгим голосом начал наводить порядок в своих рядах.

-- что вы слюни распустили сорванцы, нет никакого Бога, это всего лишь ветер. Рамадан, проверь старика, быть может жив ещё старый лис.

Услышав приказ отца, Рамадан с осторожностью сошёл с лошади и той же верёвкой в руках, медленно подойдя к телу стал прощупывать пульс, не обнаружив сердцебиение он взволнованным страхом на душе, произнес:

-- он мёртвый отец, Господь услышал его слова и призвал его в Свою обитель.

-- молчи негодник.

Крикнул барон на своего сына

-- возьми с себя в руки. Спустись сюда сам Господь и меня с собой прихватил, за злодеяние совершённые мной при жизни. Я здесь, живой. Значит это был мимолётный ветер. Это всего лишь роковая случайность, которая стала причиной смерти старого негодяя.

Снова тишина воцарилась на месте том. Барон нервна передергивая голову во все стороны в недоумении прокричал:

-- мальчишка, ищите мальчишку. Рамадан отвяжи старика и с братом направляйся вглубь сада, я же пойду в лесополосу. Он не мог далеко уйти.

Через минуту я остался один, там у подножия опушки в нескольких десятках шагах лежал мертвый, но счастливый старикан, от кого я не мог оторвать своего взора. Зная в какую сторону ушли барон и его дети я всё же инстинктивно выбрался из тех зарослей и последним взглядом простившись со старым товарищем, направил свой взгляд в сторону луны, которая своим светом освещала мне ночную мглу, со светом помонивший меня вслед за ней.

Не успев сделать и несколько шагов, как на единственной тропе впереди меня загорелись чьи-то глаза а после послышалось рычание, из тени кустов появилась хозяйская собака, кто умело словно опытный охотник перегородил мне дорогу по которой я мог отступить и бежать с этого проклятого фруктового сада. Много мыслей пронеслись в моей голове в тот миг, но я знаю точно и хорошо помню, что страх покинул меня в минуту встречи с той собакой и стоя лицом уткнувшись в его злобную морду, я почувствовал, что пёс вовсе не желал мне зла, а напротив, хотел мне помочь уцелеть от его проклятого небесами хозяина.

Пёс неторопливо подошёл ко мне и ткнув носом мне в живот, нежно стал облизывать моё голое окровавленное от колючек тела. Вдали раздался голос барона

-- Будь ты проклят мальчишка, да пусть земля уйдёт из-под твоих ног, а глаза не увидят рассвета.

Собака тревожно повернула голову в сторону доносившегося слов барона, а после и вовсе отошла от той тропы и зайдя мне за спину стала мордой подталкивать, намекая на то, что он отпускает пойманного мальчишку. Я так и не смел сделать свой первый шаг, поскольку был прибит к земле из-за неожиданности встречи с собакой.

Шаг после чего меня не смогла бы остановить ни одна сила на пути, к свободе, которая казалась была рядом и прислонившись к моей спине собака почуяла смятение, или тот недуг, который мне мешал двинуться по освобождённой дороге.

Собака оказала мне неоценимую услугу и быстро найдя эффективное лекарство от моего состояния, оскалила острые клыки и стала на меня рычать и кидаться, тем самым давая мне понять, что прогоняет свою добычу в ночной мрак. Увидев его злобную морду и испугавшись я всё же сумел сделать первый и самый важный шаг, после чего ноги потихоньку шаг за шагом стали уносить меня подальше от рабства. Направившись в сторону озарявшей мне путь в звёздном небе луны я приближался к свободе. Мой бег становился всё сильнее и быстрее, я бежал и не задумываясь о том чтобы остановиться и перевести дух, от учащенного дыхания. Я бежал всю ночь напролёт и сколько раз падал и поднимался продолжая путь, одному Богу известно, но не взирая ни на что я продолжал свой самый быстрый и долгий забег, который закончился с наступившим рассветом на краю обрыва.

Под обрывом начинался золотистый песок, омываемые волнами могучей и просторной реки, чей берег на той стороне, сквозь пелену тумана, была еле разглядеть в глаза.

Мои силы были на исходе, а тело ломилась от боли, но понимая что мне нужно продолжить свой путь с мыслями чего, раздался треск и обрыв на котором я остановился ушел у меня из-под ног. Покатившись вместе сорвавшимися глыбами сырой земли я свалился на тот мягкий утренний песок. От боли и усталости  потерял сознание. Когда пришёл себя на удивление обнаружил, что лежал мягкой кровати, в хате в которой у окна маячил силуэт пожилой старушки. Таким образом я спасся от барона и его отпрысков, и по всей вероятности, от верной погибели.