Сорок пятый... Вторая ходка. Продолжение5

 
                Гоша Одесский










      
         

                “СОРОК ПЯТЫЙ...  ВТОРАЯ ХОДКА”               
   <триллер на тему: Наведу порядок – век воли не видать!>   


               
   
     (Все персонажи в данном произведении вымышлены

              и любые совпадения являются случайными)

















            


                2025 г.

               

                ЧАСТЬ ШЕСТАЯ.               
                “Я ВОЗВРАЩАЮ ВАШ ПОРТРЕТ…”

Это случилось как раз в тот день, когда американский президент вернулся из турне по Европе, где он побывал на многочисленных саммитах, симпозиумах, брифингах, конференциях, и где он, чуть было, не сошел с ума от пустой и беспредметной европейской болтовни.
- Сэр, мы сейчас куда едем? – спросил его помощник по международным делам. – Если на работу, то я немедленно вызываю Ваш вертолет.
- Нет, нет, сэр Майкл, поеду домой, - рыжий ковбой на секунду задумался. – Мне нужно подумать, крепко подумать… Направление - Пятая Авеню, Тауэр.
Кортеж подъехал к высоченному, шестидесяти восьми этажному, шикарному зданию, которое, как и сорок два года назад, дерзко сверкало своими зеркальными окнами, и которое было, чуть ли, не главной достопримечательностью на всем Манхэттене.
Президент поднялся на лифте на пятьдесят шестой этаж и усталой походкой вошел в свои апартаменты:
- Слава богу, наконец-то я дома.
Он по телефону вызвал обслугу и, через какое-то мгновение, появилась горничная, молоденькая голубоглазая девушка лет двадцати, в безукоризненно белой блузке и коротенькой юбочке:
- Слушаю Вас, сэр, - прозвучал нежный приятный голосок.
- Хвойная ванна, чистое белье и, через полчаса, пожалуйста, бутылочку красного вина, жареная курица, салат оливье, кусочек шоколадного торта и кофе.
После сытного обеда рыжий ковбой, облачившись в свой любимый, апельсинового цвета, махровый халат, развалился на огромном диване, и только он произнес вслух фразу: “Алиса, джаз Глена Миллера”, как тут же зазвучала его любимая мелодия из кинофильма “Серенада солнечной долины”.
Он любил музыку этого талантливого композитора, джаз Глена Миллера сопровождал всю его жизнь, приносил ему радость и успокоение, как в счастливые минуты его триумфальных побед, так и в периоды огорчений и крупных поражений.
Тут как-то, резко, неожиданно, зазвонил телефон.
Рыжий ковбой даже вздрогнул от неожиданности:
- Черт бы вас всех побрал, - негодовал американский президент.
Он неохотно встал с дивана и, не спеша, подошел к специальному телефону, подключенному к закрытой  правительственной линии:
Звонили из Овального кабинета.
- Прошу прощения, сэр, - на проводе был сэр Жора, его помощник по национальной безопасности. – Тут такое дело…
- Ну? Не тяни кота за все подробности, - ворчал рыжий ковбой.- В чем дело?
- Тут у нас, возле парадной лестницы Белого дома, скандалит какой-то джентльмен, - в голосе сэра Жоры присутствовало легкое волнение. – Он орет, как резаный, что он толи вице король какой-то, толи главнокомандующий чей-то. С ним еще какие-то нахальные джентльмены, типа, группа поддержки. Требуют Вас, сэр.
- Ну, хорошо, сейчас разберемся, - ломал голову рыжий ковбой, поскольку на сегодня, по протоколу, у него никаких встреч не предвиделось. – А как он выглядит этот самый…вице-главнокомандующий?
- Да никак он не выглядит, - докладывал помощник по национальной безопасности, сэр Жора. - Шняга небритая, в спортивном костюме и рваных кроссовках. Понабрал тут всяких камней, кирпичей, и грозится побить все окна, если ему не предоставят аудиенцию с президентом великой страны.
- О, как, - оживился рыжий ковбой. – А те джентльмены, что в группе поддержки, они тоже все небритые и в спортивных костюмах?
- Никак нет, сэр. Те все в костюмах, галстуках - довольно прилично одетые джентльмены.
- Ну, хорошо, препроводи их всех в гостевую залу, - поставил точку сэр президент. - Пусть ждут, я скоро буду. А то вдруг, действительно, побьют все окна. А оно нам надо?
Уже через каких-нибудь полчаса рыжий ковбой шел уверенной походкой по гостевому залу Белого Дома навстречу той самой необычной публике, вожаком и идейным вдохновителем которой был странный джентльмен, в спортивном костюме и рваных кроссовках.
Американский президент, воспитанный в лучших традициях дипломатии и международных сношений, только-только хотел выразить свое почтение столь уважаемой, хотя еще мало известной, публике, как сразу же услышал хрипловатый, с гнусноватым тембром, голос того самого вице-короля и, одновременно, главнокомандующего:
- Дай миллион, миллион давай, дай миллион, - напирал небритый джентльмен. – Патроны, снаряды, тоже давай, все давай.
- Любезный, а Вы ничего не попутали? - рыжий ковбой едва сдерживал улыбку. – Может Вам одного миллиона маловато будет? Может Вас устроит пять или десять миллионов? Вы говорите, не стесняйтесь.
- Послушай, дядя, со мной шутить не надо, - напирал небритый в спортивном костюме. – Тут, до тебя, один старик рулил, таки он мне сказал, что я могу брать все, что захочу, и сколько захочу. И не зли меня, я и не таких обламывал.      
- Да, Вы совершенно правы, достопочтенный вице-король, - спокойно, без эмоций, вел доверительную беседу рыжий ковбой. – Ну, был у нас тут один такой старик – и что? Это, с какого перепуга он был так щедр к Вашему Величеству?
- А, так ты ничего не знаешь, дядя? - объяснял небритый джентльмен. – Он у меня вот где сидел, в этом самом кулаке, и при одном моем появлении у него яйца начинали звенеть от страха.
- А почему так? Этого не может быть. Объясните, – заинтересовался американский президент.
-  А потому, дядя, что у меня на него был такой компромат, такая информационная бомба, что одно мое слово, и они у меня все гопак будут плясать или, на крайняк, польку-бабочку.
- А, ну теперь мне все понятно, - резюмировал рыжий ковбой. – Так бы и сказали. Итак, Вашему Величеству что конкретно нужно: патроны, снаряды или деньги?
- Нужно того и другого, дядя. Да побольше, - подводил баланс небритый джентльмен. – И давай шевелись, я долго ждать не привык.
Тут в дружескую беседу вмешался соратник по партии рыжего ковбоя, он же вице-президент великой страны:
- Послушайте, Ваше… Нахальство… А Вы не много ли на себя берете? – его голос прозвучал твердо и ясно. – Ты что, придурок, не понимаешь, с кем разговариваешь?
 - Сэр Жора, так нельзя разговаривать с нашим гостем, - пристыдил его рыжий ковбой. – Да, он немного не в себе. Эти многочасовые перелеты, потом долгая поездка на поезде, вот и притомился гражданин.       
- И все равно, - настаивал сэр Жора. – Он не имеет право оскорблять…
- Значится так, Ваше Величество и уважаемый вице-король, а давайте, все вместе, дружно и по-хорошему, подпишем договор о возврате Ваших долгов, - американский президент решил, что пора завершать эту мирную и весьма продуктивную беседу.
Он сделал небольшую паузу и продолжал:
- О поставках вооружения мы побеседуем как-нибудь в другой раз. А сейчас, после того, как мы с Вами оформим все документы, Вы, вместе со своими друзьями, можете ознакомиться с нашими достопримечательностями и нашим фольклором.
- Да плевать я хотел на весь этот Ваш фольклор, и, тем более, на Ваши достопримечательности, - распалялось Его Величество. – Если Вы не дадите вооружение, мне все необходимое даст Европа. А Вы все скоро почувствуете, сильно почувствуете…
 Рыжий ковбой резко встал со своего знаменитого президентского кресла, давая понять гостям, что говорить уже не о чем и пора прощаться:
- Желаю Вам счастливого пути и очень прошу Вас, бросайте курить всякую дрянь, Вы плохо кончите, - американский президент посчитал, что он и так проявил к этим парням великое самообладание и терпение. – Пошли вон отсюда, и чтобы я вас, в моей стране, больше никогда не видел.

                ***

Так закончился, по большому счету, и не начавшись, диалог двух высокопоставленных лиц, но с той разницей, что один из них, со стороны, выглядел здоровым и богатым, а другой - бедным и с явным отсутствием равновесия в голове.
На следующий день, на первых страницах американских газет и журналов так и написали: “Битва принца и нищего закончилась со счетом один - ноль в пользу дяди Доника!”.
               
                ***
А в это самое время вся Европа хваталась, сперва, за сердце, затем за голову, а те самые братья-близнецы, инсульт и инфаркт, дружно, приветствовали всю брюссельскую бюрократию и с унисон сообщали: ”Встречайте, мы идем к вам!”.
Дело в том, что всему виной была та самая битва “принца и нищего”, которая  транслировалась в прямом эфире по всем мировым телевизионным каналам и теперь, предугадать, что же будет происходить завтра, а, тем более, послезавтра, не смог бы даже Вольф Мессинг, а, может быть, и сам Нострадамус.
По прибытии в Европу того самого вице-короля, огромная толпа высокопоставленных лиц встречала его с цветами и бурными аплодисментами, переходящими в овации:
- Герой, ты наш герой и кумир, - кричали они. 
И тут он заметил, что, ни почетного караула с саблями наголо, ни карабинеров на белых мотоциклах, ни кортежа шикарных автомобилей здесь не было, по определению.
А были лишь какие-то огромные носилки, разукрашенные во все цвета радуги, инкрустированные позолоченными канделябрами, и которые одиноко расположились недалеко от трапа самолета, с нетерпением ожидая своего хозяина.
- А это для кого притащили такую красоту, - веселился вице-король,  указывая  пальцем на те самые носилки. – Я, когда был еще школьником, видел точно такие же в учебниках по истории.
Он решил блеснуть перед окружающими своими познаниями в области доисторического материализма.
 - На них, в древние времена, носили всевозможных шейхов, эмиров и всяких там визирей,- объяснял он. - Вы, наверное, ожидаете прибытия  какого-то высокопоставленного гостя с востока?
Тут вся брюссельская бюрократия, наперебой, стала убеждать небритого вице-короля, что все это приготовлено именно для него, и что носилки, с большой любовью и нежностью, были изготовлены на заказ в Германии, в городе Рамштайне, на Мебельной фабрике №3 имени Садко и Ванцетти.   
Ему преподнесли бархатный халат и тюбетейку бухарского еврея, попросили облачиться в этот шикарный наряд, поясняя, что все это ни с какой-то там барахолки или распродажи, а взято на прокат в местном историческом музее и когда-то принадлежало ни какому-то там шейху или визирю, а самому Бухарскому Эмиру.   
Когда нашего многоуважаемого вице-короля посадили на носилки и дружно потащили из аэропорта в сторону Люксембургской площади, он сначала отказывался:
- Да что вы, не надо, я и сам могу дойти, - кокетничал он.
Но, потом смирился, поудобнее устроился среди маленьких подушек, вышитых узорами золотой нитью и бисером, и, в итоге, пришел к выводу:
- Наверное, у них системный кризис, - размышлял он. – Экономят на бензине. Тогда каким же образом они собираются оказывать мне финансовую и военную помощь?
Он тяжело вздохнул:
- Напрасно, ой как напрасно я рассорился с этим американским президентом, - вице-король даже пустил скупую слезу. - Погорячился.
Он почесал свой давно не мытый затылок и твердо решил:
 - А напишу-ка я ему письмо, попрошу прощение. Он дядька добрый, не то, что этот его вице-президент, этот злой и коварный сэр Жора. Глядишь, может и простят блудного сына.
Вице-король, с тоской, посмотрел на свои рваные кроссовки и, в итоге, поставил окончательную точку в этом вопросе:
 - Все, решено… куплю себе костюм с отливом, розовый галстук и лакированные штиблеты, - его гордый взгляд устремился куда-то далеко-далеко вперед. – Я все-таки вице-король, я есть главнокомандующий, а если кто-то считает, что это не так, пусть первый бросит в меня камень.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…