015. Малюта Скуратов

3 февраля 1565 года царь Иоанн Грозный учреждает опричнину (1565–1572). Опричниной был назван тот территориальный удел, который царь Иоанн отделил лично себе в управление. А также от 1.000 до 6.000 войска, которое было избрано царём для опричной деятельности. Всю остальную территорию Московской Руси Грозный повелел звать земщиной и передал в управление боярам.

Ранее в Русском государстве опричниной назывался вдовий удел после раздела имущества мужа и та часть удела великих княгинь, которыми они управляли по своему усмотрению, непосредственно.

Перед началом опричнины летописец описывает ситуацию в Московском государстве следующим образом: "По грехом Руския всея земли, восташа мятеж велик и ненависть во всех людях, и междоусобная брань и беда велика, и государя на гнев подвигли, и за великую измену царь учиниша опричнину".

Что же за "мятеж велик" и "междоусобная брань" произошла тогда в русских пределах? В своей переписке с князем Курбским царь Иоанн прямо обвиняет свое враждебное окружение в том, что они отравили его любимую жену Анастасию: "А с женою моею зачем вы меня разлучили? Не отняли бы вы у меня моей жены, не было бы и Кроновых жертв".

То есть Иван Грозный объяснял опричные казни определенным ответом на действия так называемой "Избранной рады" (термин, употребляемый князем Курбским в отношении к группе влиятельных людей в Московском государстве). "Избранная рада" не была официальным каким-то государственным учреждением, это была влиятельная группа в основном бояр, которая находилась в окружении царя и по-своему смотрела на дела Московского государства. Возможно, разрыв с деятелями "Избранной рады" у царя Иоанна связан с целой чередой событий, кроме смерти жены: злонамеренное настояние бояр на передышке в Ливонской войне (1559), во время которой в войну вступили Польша и Швеция.

Как известно, Иван Грозный задолго до Петра 1 пытался пробить выход к Балтийскому морю, что и стало причиной Ливонской войны, продолжавшейся около 25 лет (1558–1583 гг.). Боевые действия велись в основном на территории современных Эстонии, Латвии, северо-восточной Белоруссии и северо-западной России. Это было первое крупное столкновение России и Европы — битва двух цивилизаций.

Первый этап войны складывался для России удачно. Русское войско имело 40 тысяч опытных и закаленных в боях воинов, с сильной артиллерией. Даже британский историк Дэвид Николь утверждал, что стрельцы войска Ивана Грозного, с хорошим обмундированием, вооруженные ружьями и пушками, были первой сильной полноценной армией в истории России. Стрельцы настолько искусно владели своими пищалями, что убивали птиц в полете. Русские войска быстро продвигались вперед и уже подступили к Ревелю и Риге. Ливонский орден обратился к России с просьбой о перемирии, и по настоянию "Избранной рады" оно было заключено на полгода в 1559 году. Это было ошибкой. Воспользовавшись передышкой, Ливонский орден стал искать покровителей и перешел под крыло Литвы и Польши, которые объединились в сильную Речь Посполитую. Кроме того выступили против России Швеция и Дания, которым тоже Ливонским орденом были обещаны земли. Таким образом, вместо одного противника Иван IV получил трех – польского, датского и шведского королей.

Время правления Ивана было необычайно тяжелым, он был окружен изменниками и предателями, оказался вынужден бороться с бунтами и боярскими заговорами. В те времена в ходу были отравления, отравили не только его мать, Елену Глинскую, неоднократно травили смертельными ядами его самого, его жен и детей.

Исследование мощей Иоанна IV специалистами из НИИ судебной медицины Минздрава СССР, проведенное в 1963 году, показало в костях, волосах, ногтях и тканях одежды наличие ртути, мышьяка и меди. В костях его сына Иоанна Иоанновича обнаружено пятикратное превышение ртути, причем по мнению медэкспертов произошло это поступление однократно и в очень высокой смертельной дозе. Так что не убивал Иван Грозный своего сына, как утверждал недобросовестный масон-историк Карамзин. Его старший сын Иван был отравлен большой дозой яда. К сожалению, этот домысел Карамзина принял на веру великий художник Репин и написал картину "Иван Грозный убивает своего сына Ивана", которая отпечаталась в сознании русских людей.

Отравлена была первая любимая жена царя Анастасия, не дожив даже до своего 30-летия, как и вторая жена черкешенка Мария, которая тоже среди полного здоровья вдруг слегла и скончалась "в муках и терзаниях". Ну, а судьбу третьей жены несчастного Ивана Грозного Марфы все мы знаем по опере Римского-Корсакова "Царская невеста". Незадолго до бракосочетания царица Марфа вдруг заболела и, по словам летописца, "стала сохнуть". Бракосочетание состоялось, но Марфа чувствовала себя все хуже и через 2 недели скончалась. А ведь была это со многими испытаниями выбранная, совершенно здоровая, крепкая девушка!

Скорбь от всех этих горестей была так велика, что царь Иоанн даже помышлял оставить государево служение. Раз в конце 1564 г. в московском Кремле там появилось множество саней. Царь, ничего никому не говоря, собрался со всей своей семьей и с некоторыми придворными куда-то в дальний путь, захватил с собой утварь, иконы и кресты, платье и всю свою казну и выехал из столицы.. Москва оставалась в недоумении, не догадываясь, что задумал хозяин. Побывав у Троицы, царь со всем багажом остановился в Александровский слободе. Отсюда через месяц по отъезде царь прислал в Москву две грамоты. В одной, описав беззакония боярского правления в свое малолетство, он клал свой государев гнев на все духовенство и бояр, а в другой писал московскому простонародью, что гнева на них у него нет. И что тут началось! Все замерло, столица мгновенно прервала свои обычные занятия: лавки закрылись, приказы опустели, песни замолкли. В смятении и ужасе город завопил, прося митрополита, епископов и бояр ехать в слободу, бить челом государю, чтобы он не покидал государства. В слободу отправилась депутация из высшего духовенства, бояр и приказных людей с архиепископом новгородским Пименом во главе, сопровождаемая многими купцами и другими людьми, которые шли бить челом государю и плакаться, чтобы государь правил, как ему угодно, по всей своей государской воле. Царь принял земское челобитье, согласился воротиться на царство, «паки взять свои государства», но на условиях, которые обещал объявить после. Через несколько времени, в феврале 1565 г., царь торжественно воротился в столицу и созвал государственный совет из бояр и высшего духовенства. Его здесь не узнали: небольшие серые проницательные глаза погасли, всегда оживленное и приветливое лицо осунулось и высматривало нелюдимо, на голове и в бороде от прежних волос уцелели только остатки. Очевидно, два месяца отсутствия царь провел в страшном душевном состоянии, впал в тяжелую депрессию. В совете он предложил условия, на которых принимал обратно брошенную им власть. Условия эти состояли в том, чтобы ему на изменников своих и ослушников опалы класть, а иных и казнить, имущество их брать на себя в казну, чтобы духовенство, бояре и приказные люди все это положили на его государевой воле, ему в том не мешали. Царь как будто выпросил себе у государственного совета разрешение на диктатуру – своеобразная форма договора государя с народом!

В этой трудной борьбе необходима была царю поддержка, чем объяснялось создание опричнины. Опричники стали его верной гвардией. Они выбирались из лучших людей царства, царь лично отбирал кандидатов и, зачастую, они были из простого люда. Царь надеялся таким образом поставить боярское сословное своеволие и смуту под контроль. И простой народ любил за это царя.

Опричник олицетворял в себе небесного воина-монаха и земного воина-князя. Над каждым опричником совершалось церковное пострижение в монахи и обряд пострижения во князи. Царь был игуменом для опричников, и выполнял монашеские обязанности. Так в полночь все вставали на полунощницу, в четыре утра - к заутрене, в восемь начиналась обедня. Причем царь показывал пример благочестия: сам звонил к заутрене, пел на клиросе, усердно молился, а во время общей трапезы читал вслух Священное писание. Царь старался воспитать из опричников элиту Руси, он отправлял их получать образование, как в пределах страны, так и за рубеж. Опричники выполняли самые разные задачи: были людьми двора - прислугой, исполнителями, несли охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. Они были также военными, благодаря которым был достигнут ряд значительных побед над врагами.

Опричнина стала средством борьбы с боярским произволом и своеволием. Если говорить современными терминами, то правильнее было бы сказать, что она была предназначена для борьбы с коррупцией и сепаратизмом. Выдуманы сведения о том, что опричные войска были неэффективны в военном отношении. Напротив, войска под командованием опричного воеводы Дмитрия Хворостина показали высокую боевую эффективность не только в битвах с татарами, но и в сражениях с европейцами.

Во главе опричного войска встал Малюта Скуратов (Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский). Долгое время на его имени стоял штамп "кровавого пса" Ивана Грозного. Лишь последние годы стали вспоминать о нем как об одном из крупных российских государственных деятелей и военачальников, павшем за веру, царя и Отечество на поле брани.

Скуратов принадлежал к старинному знатному роду, будучи родственником удельных князей Бельских, перешедших из Литвы в Россию вместе со своими владениями в конце 15 века. Прозвище Малюта он получил оттого, что у его отца Лукьяна было два сына Григория – старшой и меньшой. Григорий-Малюта и был меньшим.

Он родился, как предполагают, в 1541 году. Начал службу с самых низших чинов. С 1558 года участвовал в войне с Ливонией. Он постепенно поднимался по карьерной лестнице и только в 1567 году был принят в государеву Опричнину. Бытуют легенды, будто Скуратов, занимая видное место при особе царя Ивана Грозного, устроил свержение и убийство в 1568 году неугодного царю митрополита Филиппа Колычева. Однако по документам, только в 1569 году Скуратов был назначен на важную должность – стал начальником опричного сыска.

В 1569 году Иван Грозный учредил в Опричнине особое сыскное ведомство, которое стало прообразом тайной канцелярии и Преображенского приказа при Петре 1. Существовали подобные ведомства и при последующих императорах и императрицах - Анне Иоанновне, Екатерине 11, Николае 1 и др. Малюта Скуратова стал его главой. Его первым делом стал арест и подготовка обвинительного заключения против двоюродного брата Ивана Грозного — Владимира Андреевича, обвинявшегося в подготовке захвата власти.

Известны и другие сведения о заговоре в земщине, указывающие на князя Владимира Старицкого. Земской боярин В Д. Данилов, возглавлявший Пушкарский приказ был связан с новгородцами. При допросе он сознался в  измене и показал, что заговорщики хотели "Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича хотели злым умышленьем извести".

«Поводом к походу опричников на Новгород послужила сдача литовцам в январе 1569 г. русского пограничного города Изборска, являвшегося одной из наиболее неприступных крепостей России того времени.. По распоряжению царя наиболее неблагонадежные лица псковского и новгородского посадов были выселены. Из Пскова выселено 500 семей, а из Новгорода — 150…." (В. Варенцов и Г. Коваленко  «Хроника „бунташного века“)

Малюта Скуратов может больше считаться не руководителем, а ликвидатором Опричнины. Дело в том, что своевольное опричное войско начало постепенно выходить из-под контроля царя. Его распоясавшиеся начальники, как братья Басмановы и князь Вяземский, дискредитировали государственную власть. Скуратов по распоряжению царя подготовил следственное дело против них и аресты руководителей Опричнины. Через два года царь упразднил Опричнину. Таким образом, Скуратова можно уподобить Лаврентию Берия, который в 1938-1940 гг. произвёл по приказу Сталина чистку органов НКВД от кровавых кадров Николая Ежова и реабилитацию многих ранее репрессированных.

К 1570 году опричное войско насчитывало уже более 6000 человек и стало представлять большую опасность для государства, чем боярские заговоры. Опричнина стала хорошо организованной вооруженной структурой, которая могла выйти из повиновения в любой момент. Всевластие и безнаказанность привлекали, как выражался Курбский, «человеков скверных и всякими злостьми исполненных», практически единовластно вершивших суд. Попавший в ряды опричного двора немецкий наемник Генрих фон Штаден в своих «Записках» сообщает: «Опричники обшарили всю страну… на что великий князь не давал им своего согласия. Они сами давали себе наказы, будто бы великий князь указал убить того или другого из знати или купца, если только они думали, что у того есть деньги… Многие рыскали шайками по стране и разъезжали якобы из опричнины, убивали по большим дорогам всякого, кто им попадался навстречу».  И преданный царю Малюта сыграл главную роль в её ликвидации.

После «опричного похода на Новгород» было проведено следствие против руководителей опричнины Алексея Басманова, Фёдора Басманова, Афанасия Вяземского и прочих. Алексей Басманов ещё ранее был отстранён от участия в походе на Новгород, поскольку выступал против похода и новгородский архиепископ Пимен был его верным сторонником. Опричник Григорий Ловчиков донес на Афанасия Вяземского: якобы тот предупредил новгородских заговорщиков, выдавая вверенные ему тайны. В следственном деле указано, что заговорщики «ссылалися к Москве з бояры с Алексеем Басмановым с сыном его с Фёдором… да со князем Офонасьем Вяземским». 25 июня 1570 года на Красную площадь было выведено на казнь 300 человек. Прямо на эшафоте царь помиловал 184 человека, 116 велел замучить.

В 1571 году после следствия, проведённого Григорием Бельским, о причинах успеха разорительного набега Давлет-Гирея весной 1571 года, в ходе которого была сожжена Москва, были казнены глава опричной Думы князь Михаил Черкасский и трое опричных воевод.

В 1572 году опричное войско было распущено. Царским указом было запрещено употреблять само слово «опричнина».

В начале 1570-х годов по поручению царя Григорий Бельский проявил себя в статусе посла и вёл важные переговоры с Крымом и Литвой.

Весной 1572 года, в ходе Ливонской войны, Грозный предпринял поход против шведов, в котором Малюта занимал должность дворового воеводы. При этом Скуратов возглавил особый дворцовый полк на Ливонской войне, сопровождая выступившего в поход царя. По сохранившимся известиям, Скуратов действовал на войне всегда решительно и отважно. Но его боевая карьера оказалась недолгой.

1 января 1573 года русские предприняли штурм шведской крепости Вейсенштейн (ныне Пайде в Эстонии). Скуратов лично повёл свой полк на приступ, первым взял стену и пал, сражённый наповал. Павшего Малюту с честью похоронили в Иосифо-Волоколамском монастыре. Иван Грозный лично сопровождал гроб с телом своего верного опричника до Великого Новгорода.

У Малюты остались две дочери, из которых одна, Мария, вышла замуж за Бориса Годунова и стала впоследствии царицей, а другая, Екатерина, была замужем за боярином князем Димитрием Ивановичем Шуйским, братом царя Василия Ивановича.