1. Художник

От автора

Натура творческая во все времена была окружающим, можно сказать, в диковинку. Человека очень часто считали либо сумасшедшим, либо гением. Других слов в свой адрес он почти никогда не слышал.
И только после смерти его произведения внезапно оценивались, становились жутко популярными, и было за честь на каком-нибудь светском приёме невзначай заявить, что в этой комнате находится творение некогда отвергнутого всеми безумца. История знает немало таких примеров.
Хочу поведать вам об одном из них.
 
Москва. 1991-ый год
1

   Отсутствие вдохновения для художника – больше чем смерть. Именно так себя чувствовал Алексей Чернов уже последние полгода. Кругом всё продавалось и обесценивалось. Картины, которые он писал, не то что бы имели какую-то денежную ценность, (в «союзе» так было не принято), перестали иметь ценность духовную. Его перестали приглашать на собрания Союза художников, всюду отказывались выставлять его картины, сочтя их бесперспективными или просто нелепыми.
 - Ты, Чернов, лучше иди афиши рисуй, или стенгазеты, больше пользы будет. А в живописи тебе не место…
Слова завистников, так считал Чернов поначалу. Но если вначале это были просто слова, то по истечении последних нескольких лет они обратились в правду. Нет, себя он не считал «бездарем». У него даже были свои поклонники, особенно когда случилась авария в Чернобыле в 86-м, он, вдохновлённый трагедией, написал несколько картин и самолично отвёз их в Киев, чтобы показать, что ему не безразлична судьба пострадавших. Этот факт не ускользнул от любителей вставлять палки в колёса, и спустя какое-то время в газетах появилась заметка, о том, что Чернов попросту «набивает себе цену на всеобщем горе». Чернов оправдываться не стал.
«Оправдываются виноватые!»
К нему домой даже ходили люди так называемой «богемы» и восторгались его произведениями. Может, льстили, может, приходили просто, «для галочки», сейчас это было уже не важно.
Помимо написания картин Чернов преподавал в детской школе искусств. Зарплата мизерная, перспективы никакой, но жить на что-то было надо, тем более, когда в семье совсем недавно родилась дочь, жена была в декрете, и денег катастрофически не хватало. Пойти работать физически Чернов не мог. Точнее, он просто не хотел.
 - Я художник, и не собираюсь таскать мешки или вкалывать на какой-нибудь стройке!
Результатом этого обыкновенного человеческого эгоизма стали постоянно учащающиеся скандалы и последующие уходы Чернова в запой.
В августе 1991-го грянул путч, затем, в декабре того же года, населению объявили о прекращении существования СССР. Это был шок, всеобщий и продолжительный. Союз раскололся как старый унитаз, и наружу сразу же полезло всё дерьмо, которое сдерживалось до последнего момента.
Выйдя из очередного запоя, Чернов попытался опять сесть за мольберт, но тщетно. Голова была пуста, совершенно. Вместо вдохновения в комнате витал запах перегара и солёных огурцов, которыми заботливая тёща не так давно пичкала беременную дочь.
Наступила весна следующего, 1992-го. Страна вступала в новую жизнь, кто-то бежал заграницу, кто-то спивался, кто-то пристраивался и продолжал жить, нисколько не бедствуя.
Жена Чернова, окончательно устав от безвыходности, решила уйти, и в очередной раз Чернов её отговорил, пообещав завтра же пойти на поиски другой работы. Он понял, что в тот день она не шутила, и впервые всерьёз испугался. Полистав газеты, он наткнулся на объявление о том, что требуется дворник, созвонился, и договорился о встрече. 
В ЖКХ над ним посмеивались, глядя в его трудовую книжку.
«Из художника в дворники. Просто позор!»
Проглотив обиду, Чернов спокойно выслушал пошлые намёки и издёвки, узнал свои обязанности и направился на своё рабочее место. Злоба душила его. Подметая асфальт, он всё время напряжённо думал. Ему нужно было обязательно написать картину, прорыв, шедевр, да что угодно, лишь бы его заметили и оценили. Он не мог существовать без внимания интеллигентного окружения, без поклонников и атмосферы высоких отношений.

2

В середине лета случилась страшная трагедия: полуторагодовалая дочь Чернова погибла по нелепой случайности – подавилась тряпочным шнуром от папки для документов. Причём папка эта была даже не Чернова, в доме такие вещи держали подальше от детской кроватки, а его старого знакомого, который зашёл их проведать и случайно оставил папку на краю стола. Как она упала в кроватку – никто не видел и не знает. Мать погибшей девочки три дня провела в коме от последствий сердечного приступа и вскоре умерла, не приходя в сознание. Чернова едва успели вытащить из петли соседи, которые случайно увидели незакрытую дверь в его квартиру.
После многократных походов в милицию и двойных похорон, Чернов снова ушёл в запой. Его часто навещали соседи, боясь, как бы он снова не попытался устроить суицид. Но Чернов сильно изменился: он несколько недель напролёт не выходил из дома, даже в магазин, не отвечал на телефон.
Спустя месяц он позвонил в Дом художников и попросился прийти, показать новую картину. Его очень культурно подняли на смех, но он безапелляционным голосом сказал, что всё равно придёт.
И он пришёл, гладко выбритый, в новом костюме, одним словом – выглядел как совершенно незнакомый человек. Он ясно видел, что над ним чуть ли не в открытую смеялись, но когда он снял упаковочную бумагу и поставил картину на треножник, наступила гробовая тишина. Было слышно, как шипит табак в «Беломоре» у сидящего ближе к нему председателя.
На картине была изображена колыбель, в которой лежала девочка, слева стояла мать, справа – смерть. Они обе держались за колыбель и качали её попеременно каждая в свою сторону.
Прошло почти полчаса, когда сидящие в кабинете наперебой заговорили:
 - Это шедевр!
 - Просто невероятно!
 - Это трагедия подтолкнула…
 - Он решил увековечить их…
Чернов молча стоял и слушал. Он наслаждался своим положением, своим внезапным, но так ожидаемым величием.

3

Зимой 92-го Чернова на улице остановил неприметный человек и попросил закурить.
 - Не курю.
 - Я тоже. Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Узнаёте?
Чернов был слегка навеселе, и не сразу узнал следователя Куликова, с которым общался, когда в его семье происходили самые страшные события.
 - Ба, гражданин следователь! Богатым будете! Вы ко мне, или так, мимо проходили?
 - Я, собственно к вам, уточнить кое-что хотелось, так, чистая формальность. К вам подняться можно?
 - Конечно, какие разговоры, проходите. Только у меня там ремонт…
 - Ничего, я ненадолго.
В квартире только кухню пока обошёл стороной всеобщий разгром. Но строительная пыль проникала всюду, устилая кухонную утварь, стулья и сетку против насекомых на окне. Куликов сел у стола, Чернов, снял бутылку коньяка с антресоли и предложил следователю.
 - Спасибо, я на работе.
 - Тогда может кофе?
 - Только если не затруднит.
 - Нисколько! Может, пока я буду готовить, вы расскажете, зачем пожаловали?
 - Да, предпочитаю сразу к делу. Я хочу у вас просто спросить, ответ я в принципе знаю: убийство вашей дочери того стоило?
Чернов замер с рюмкой около рта.
 - ЧТО?!? Вы в своём уме?!? Да как вы смеете?!?
 - Спокойно, Чернов, спокойно. Мне всё известно. Это вы её убили.
 - Да вы сумасшедший!! Зачем мне надо было её убивать?
 - О, тут всё крайне интересно: начнём с того, кем вы, собственно были до тех пор, пока не написали ту самую картину.
Я навёл справки, и позже мне не составило большого труда понять, что вы собой представляли – вы были никому не нужным художником, к тому же любителем спиртного. Вам позарез нужно было написать что-то значимое, что-то такое, чтобы вас перестали считать ничтожеством. Вам просто необходимо было потрясение, шок, называйте это как хотите. И вы решились на убийство. – Чернов попытался подняться. – Сядьте! Молчите и слушайте.
Вы под каким-то предлогом пригласили старого друга и попросили у него папку. В ней, кстати, была ваша пластинка, которую вы сами же дали ему несколькими неделями ранее, поэтому на этот факт никто не обратил внимания. Вы аккуратно перетёрли шнурок так, чтобы всё выглядело, будто он сам оторвался, от времени, старая папка как-никак.
И когда вся подготовка была закончена, вы аккуратно положили эту папку в детскую кроватку. Не мне вам объяснять, как маленькие дети тащат всё в рот, только успевай следить за ними. На это и был ваш расчёт, который удался. Но я не могу представить себе, чтобы вы смотрели, как умирала ваша дочь и ничего не собирались сделать, чтобы спасти её!
Чернов медленно выпил коньяк, не спеша встал и облокотился на холодильник. Его лицо моментально изменилось и стало похоже на посмертную маску покойника.
 - Знаешь, я всё думаю, где я прокололся. – Он в наглую стал «тыкать» следлователю. – Ты всё правильно рассказал – мне нужно было потрясение, и я его получил. Я своими глазами видел смерть, и в этот момент меня осенило! Я увидел ту самую картину, которую и написал после… Между прочим, гражданин «следак», а как ты объяснишь вот это? – Чернов опустил воротник рубашки и показал след от петли.
 - Очень просто. Это как раз ваш самый глупый прокол – вы дверь не закрыли, даже наоборот, приоткрыли немного. И подозревать я вас начал именно после этого, а точнее после того, как не нашёл вашу предсмертную записку. Вы просто забыли её написать, так как умирать вы всё равно не собирались.
 - Тогда ты мне скажи, если ты всё знаешь, почему же я до сих пор не под арестом?
 - На ваше счастье, я не могу ничего доказать. Ваш друг, тот самый, чья папка, погиб этой осенью…
Чернов не изобразил удивление. Он действительно был сильно удивлён.
 - В самом деле?
 - Да, представьте себе. Упал в шахту лифта. Самый настоящий несчастный случай. Я, конечно, сразу проверил ваше алиби, но вы были на очередном приёме по поводу вашей новой картины. У вас же теперь большое количество поклонников, богатых друзей, вы ведь всего этого хотели, кажется?
Чернов молча ухмылялся.
 - Таким образом, поскольку ваша вина недоказуема, я вас не задерживаю. С вашего позволения, я откланяюсь, дела ждут. Не провожайте, дорогу я найду.
Чернов собирался что-то сказать, но в этот момент зазвонил телефон. Пока он разговаривал, Куликов вышел.

4

Через несколько лет Куликов ушёл из милиции. Причиной был не скандал, не указ «сверху». Он просто ждал. И дождался.
Он ушёл сразу после того, как закрыл дело о наезде на пешехода.
Вот краткая выдержка:
«Вечером 13 октября 1995 года в 21:38 минут по Московскому времени молоковоз «ГАЗ-53» совершил наезд на пешехода, переходившего дорогу в неположенном месте. По найденным на месте документам было установлено, что погибшим является А.А. Чернов.
Экспертиза показала, что в крови погибшего была обнаружена большая доза алкоголя. В крови водителя алкоголя обнаружено не было. Поскольку Чернов переходил дорогу в неположенном месте и сам оказался виновником ДТП, для возбуждения уголовного дела причин не найдено.
Факт случившегося считать несчастным случаем»
*          *          *
1.03.2013