Серость

  ХОЛОДНЫЙ ПОЦЕЛУЙ РОДНИКА

  1995 год. Мы тогда стояли и пасли два дойных гурта на "Широкой балке" колхоза имени Ленина, но пасли не только там, но и за её пределами. Работали через сутки на сутки. В тот день с которого всё началось, мы пасли коров на лугу бывшей "птични" (птицефермы).
  Была середина лета, жара, еле дотерпели до обеда и, напоив у реки свой гурт в месте с ним прилегли в тени тополей хоть на какое-то время отдохнуть от зноя. Мне хотелось пить, так как вода закончилась. На лугу птични из под земли било несколько маленьких родников. Они еле-еле извергались вымывая собой золотого цвета песок. Потоки родников немного пробежав тут же впитывались в землю, и мы иногда припадали к ним губами и как губка всасывали в себя прохладную жидкость вместе с песком.

  Я привязав коня решил сходить попить. Но лучше бы потерпел до вечера, невпервой ведь. Подойдя к роднику как обычно прилёг на землю, и стал губами ловить его "холодный поцелуй", и напившись в волю воды, я вернулся на место нашего привала к усталому от зноя напарнику Андрею.
  Работали мы всегда по двое, гурт ведь большой, одному трудно справляться, тем более повсеместно колхозные поля. Присел к напарнику и, говорю коснувшись его плеча:
  - Ну вот, сбылась заветная мечта идиота. Но он сильно испугавшись переменился в лице, стал убегать от меня на четвереньках повернув голову в мою сторону, смотрит раскрыв от ужаса рот и, слова сказать не может.
  - Ты чего спрашиваю, Андрей? - а сам по сторонам смотрю никого и не чего нет, ты чего, на солнце перегрелся? Но позже я узнал, что он испугался не только моего прикосновения к плечу и моего голоса, но и то, что он подумал умом тронулся. Но это было не так, он был в здравом уме, всё дело было во мне. Я как выяснилось потом стал невидимым для окружающих, только этого не знал, так как сам себя видел без изменений. И что удивительно, моя футболка, брюки и галоши тоже были не видимы.

  Я кое-как убедил Андрея в том,  что это я, не дух, и не привидение. Всю оставшуюся половину дня мой напарник просидел в тени, а я один заворачивал коров если какие-то хотели зайти в сосны. Коровы были в ужасе. Подойду к той что в шкоду лезет, схвачу за хвост и крикну:
  - Ты куда!? Бедное животное от испуга подпрыгивало как коза. Ужасалось стадо видя летящий над землёй кнут, сам щёлкающий в воздухе и хлеставший непокорную тварь. Если честно я сам очень боялся своей перемены, думал что делать? Как быть? Ехать в больницу, а к какому врачу, к психиатру или к психологу? Ведь они сами после моего к ним визита решат друг к другу на приём идти. Нет, больницу я отверг сразу, это не вариант. Подожду, посмотрю, что будет дальше?

  Домой на утро следующего дня я не пошёл, попросил напарника чтобы он этим вечером передал жене, что я якобы завтра в райцентр с молоковозом к маме поеду, сотовых телефонов тогда не было, знал, что звонить не будет. Но это всё было потом, а тогда пригнав гурт на вечернюю дойку, я услышал вопрос заведующего:
  - А где же Серёга?
  - Да тут я говорю привязывая коня. Подошёл к нему и говорю:
  - Здравствуйте! Заведующий опешил:
  - Ты где? -  задаёт мне вопрос, а я обнял его и трясу говоря:
  - Вот! Вот! Вот он я, и отпустил. Лицо бедного человека побелело, и он долго бежал по широкой балке в никуда. В правлении колхоза он появлялся, но на нашей балке увы нет, пока не прошло какое-то время. Доярки же видя его тряску когда я его обнял, подумали, что он пляшет и, говорили смеясь:
  - Никак Фёдорович выпил? Их смех пропал когда он дал дёру по склону балки. Вот так родник подумалось невольно мне.

  Андрей помогал дояркам подносить мешки с комбикормом и, засыпал в бункера для кормёжки коров во время доения. Решил помочь и я. Взял мешок и несу оставляя на старых сухих рассыпчатых как песок кизяках следы, и спрашиваю у Гали.
  - Это твой мешок? Доярки завопили в голос и, стоят как будто ломы поглотали, мешок то правиться над землёй сам.
  - Ну чего встали? - спросил подойдя ближе к станку, откройте калитку.

  В тот вечер коровы были не доены, а от самих доярок и след простыл, они убегали с криком домой обгоняя друг друга как будто у них эстафета. Дежурил я в эту ночь один, мне просто было необходимо побыть одному.
  Видимым я стал ровно через сутки, а точнее к обеду следующего дня. Потом когда я через день прибыл на свою очередную смену, то увидел председателя колхоза, который по мою душу явился, уже узнал о моих "проделках" и сильно меня бранил, говорил:
  - Ты что же это чудишь тут? - Чего людей пугаешь?
  - Из за тебя Наташа и Люба в больницу попали, это ж подсудное дело!... Позже я узнал, что их привезли в больничный пункт скорой медицинской помощи, вызвали невропатолога так как они были неадекватные, (психиатра и психолога на то время у нас не было) к ним ездили для консультации по направлению врачей(ча)в областную больницу. Повелению невропатолога им что-то укололи, и он положил их до утра в своём отделении, где они пролежали два дня.
  - Ты что работу потерять хочешь? - возмущался председатель колхоза.
  - Здоровый лоб, а ветер в голове гуляет... Долго он меня стыдил и перемывал кости, и в завершении сделал предупреждение, ещё одна какая нибудь выходка и ты будешь уволен. Я молча стоял нагнув голову. А что я мог сказать? Что это не я? Что меня не было? Или что я был невидимым? А он спросит, а где же ты был? Почему не работал? Нет, уж лучше помалкивать, так как знал, что он не любит когда ему перечат или оправдываются. Эх попить бы тебе той воды из родника чтобы исчез. Посмотрел бы я тогда как все работники правления собой бы двери выносили да в окна выпрыгивали. Чтобы ты тогда делал?

  Я потом ездил из дома к тому роднику чтобы набрать воды, попить и почудить в магазинах райцентра, да бесплатно сходить в кинотеатр. Но увы, тот родник похоже прекратил своё существование, а вместо него появилось четыре маленьких его собрата. Но потом пропали и они, а спустя время ближе к широкой балки у подножия холма, прямо на степной грунтовой дороге по которой ходли во время сева и уборок трактора открылся один большой родник. Стояла и стоит по сей день там лужа из корой тихонечко течёт ручей по низу балки. Но это простая вода, так как из неё пьют цапли, гагары, стрижи, байбаки и домашние коровы не меняя своего облика. Колхозных коров нет уже больше двадцати лет.

  СЕРОСТЬ

  СЕРОСТЬ В ДРУГОЙ ЦВЕТ НЕ ПЕРЕКРАСИШЬ - Юрий Зарожный.

  "Я ДУМАЮ, ЧТО СЕРОСТЬ - ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ОДИН ИЗ ЦВЕТОВ МНОГООБРАЗНОЙ ПАЛИТРЫ"" - Валерий Гай Германика Российский кинорежиссёр 1984 год.

  Сегодня после рассвета уже больше часа очень серое утро. Дует сырой ветер, серое небо, серый воздух, серые земля, дворы, деревья, куда ни глянь всё и вся серое. Даже в доме, кроме телевизора конечно, он как живая картина, весь лик его разноцветный.
  Вышел я на улицу калитку отворить, так как забыл это сделать когда домашним хозяйством занимался. Открыл калитку и вышел любопытства ради за двор. Смотрю Петька идёт, это знакомый. Поздоровались. Я спросил у него:
  - Петь, ты любишь серость?
  - Да ты что, Серёга, - ну и вопросики у тебя.
  - Серость, ухмыляется он бегая глазами, - ты как скажешь...
  - Ну а, что говорю ему, мне нравится, - жизненное разнообразие.
  - Нет, Серый, - ты это сейчас серьёзно говоришь?
  - Ну да, - мне нравится.
  - Хмм, ты вроде не идиот.
  - Ну вот скажи, что в ней хорошего?
  - Живот болит, на толчок не успеваешь бегать.
  - А причём тут живот и толчок?
  - Ну как причём? - серость это понос, диарея.
  - Нет, отвечаю я ему с улыбкой.
  - Вот серость, серый цвет, посмотри вокруг, всюду серость.
  - А, ну так бы и сказал, - говорит Петро.
  - Что сказал?
  - Ну, любишь ли пасмурный день?
  - А то, с-е-е-е-ерость.
  - Серость это, - хотя я уже тебе сказал, что это.
  - А откуда ты взял такие слова?
  - Бабушка ещё в детстве помнится говорила:
  - Не ешь Петька незрелые яблоки, - серость нападёт.
  - Не хватай тесто, серость будет.
  Улыбнулся я в ответ, попрощавшись с собеседником, и вернулся во двор.

       ВЕСЁЛАЯ ШАБАШКА

  - ЭЛЕКТРИЧЕСТВА НЕ БЫВАЕТ!
  - Э-ЭЛЕКТРИЧЕСТВО...СУЩЕСТВУЕТ...
  - ЕСЛИ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО СУЩЕСТВУЕТ, ТО НАМ ЩАС ОБОИМ ЭЛЕКТРО-КИРДЫК - Цитата из мультфильма "Смешарики. Пин Код".

  Как-то в ноябре месяце, попросил меня знакомый электрик на одном частном подворье, с электрикой помочь. Там надо было кабельные провода местами поменять. Миша, (так зовут электрика) говорит:
  - Сходи выключи рубильник. А я ему говорю шутя:
  - А за чем? - Сейчас перегну провод и всё.
  - Вода же не поступает если перегнуть шланг.
  - А, ну да, - говорит Миша. И я перегнул. Вы спросите, ну и что было потом? Да всё просто, после получения хорошего электрического разряда, мой электрик похоже хорошо подзарядился, не знал куда энергию девать, и в место своей шабашки гонялся за мной вокруг сарая, пуская в мой адрес всяческие угрозы. Но это ещё не всё, из его уст летела чёткая нецензурная брань, пока он не споткнулся об камень.
  После этого он встал в полный ступор, и забыл все бранные слова. Немного постояв, поднял с земли свою шапку и произнёс глядя на меня:
  - Дурак!
  Работу мы конечно же потом доделали, и впоследствии пиво загладило все дневные неприятности.

  МЧИТ АВТОБУС ПО АСФАЛЬТУ

  Сел я как-то в городе М на проходящий автобус и еду, а он дребезжит, чихает, булькает двигателем, воет, мотает людей туда-сюда на ямках асфальта. Пассажиры на заднем сидении то и дело ругают водителя. Я видя их лица и слыша их брань тут же составил вот такое четверостишие:

  Мчит автобус по асфальту, тополя мелькают,
  И на ямках к потолку, люди подлетают,
  Но не все, а те кто сел, сзади на сидение,
  Поднимая всем в салоне, бранью настроение.

  Потом автобус остановился и какое-то время стоял на обочине дороги. Водитель Лаза с напарником возился с колесом, а нас пассажиров попросил выйти из салона и погулять. Я стоя у асфальта стал озираться по сторонам и увидел большие заросли вездесущей амброзии.

  Потом по прибытию в родной райцентр, я встретился на автовокзале с "Сохатым". Это Максим Лоснюк, из соседнего села, так что дальше мы ехали вместе. Вот и моя остановка, но идти с главной автотрассы к родному селу ещё 5 километров, а сохатому ещё кроме этого 9. Идём молчим, каждый на своей волне. Я всё время думаю о амброзии, её вдоль нашего пути много, и я время от времени приседаю, кладу на колено лист бумаги и пишу. Нет не единой попутной машины.

  - Что ты там одно пишешь? - интересуется сохатый.
  - Да вот, стих о амброзии пришёл наум, уже закончил.
  - А-ну, прочитай!

        АМБРОЗИЯ

  Куда не глянь одна амброзия
  По огородам, вдоль дорог,
  Кто насажать её осмелился?
  Кто понасеять столько мог?

  Она забила все поля вокруг
  Забила улицы, дворы,
  Стоит мохнатая, косматая
  В ней прячут спины комары.

  Я сколько раз уже косил её
  Она как гидра все живёт,
  И с того места кое скошено
  Десятки веточек растёт.

  Вершки поганой этой травушки
  Коровы с радостью едят,
  Косите люди либо штраф придёт
  Главы районов всех твердят.

  Но все ж амброзия красивая
  Напоминает Новый Год,
  Мы все порой как возле елочки
  С косою водим хоровод.

  - Ну ты нашёл о чём писать.
  - Да это я так, отвечаю, - время скоротать, когда о дороге не думаешь, она короче становится.
  - А писать можно о чём хочешь и когда хочешь.
  - И про меня?
  - И про тебя.
  - А ну напиши. Я немного подумал и сказал:

  - Идёт сохатый по шоссе
  Рот не закрывается,
  Что попутных нет машин
  Матерно ругается.

  - Ха, о-хым, ну ты даёшь!
  - Ни чего я не даю,
  - Я злобный жмот в своём краю.

  - Давай говорю ему поиграем, ты называешь слово, а я тебе на него или песню спою, где оно присутствует или стих прочту.
  - Давай, ща вот сигарету прикурю, и я перебив его запел:
  - ...Закурю я сигарету,
    Голубой дымок повьётся
    Сигарета, сигарета,
    Я люблю тебя за это,
    Я люблю дымок твой тонкий,
    Даже больше чем девчонки...

  - Облака!
  - Пусть летит с твоих уст в облака Малика, Малика...
  - Мусор!
  - Но с ножом в лопатках мусора его нашли...
  - Солнце!
  - Пусть всегда, будет солнце...
  - Так, так, щас, взглянул сохатый на стоящие высоковольтные столбы и говорит:
  - Провода!
  - Только ветер гудит в проводах, тускло звёзды мЕрцают...
  - О, знак!

   ЧЕЛОВЕК ИДЁТ ПО ПЕРЕХОДУ

  Человек идёт по переходу
  Но не перейти его ни как,
  Почему, вы спросите конечно
  Потому что он дорожный знак.

  - Да ну нафиг, да пошёл ты... Говорил сохатый. И тут у него на кроссовке шнурок развязался, присел он его завязать и как за орёт:
  - О, всё, хана тебе, ШНУРКИ!
  И я продолжил:

  Говорили мне соседи, по дороге шли шнурки,
  Они сами удивились, и сбежали как вьюрки,
  Они шли как две ходули, но без человека,
  Мы такого невидали, за свои пол века.

  А потом как побежали, да ещё с прискоком,
  Нас пробило видя это, как электро током,
  Я стоял и молча слушал, ни сказав ни слова,
  Это было для меня, далеко не ново.

  В этот раз шнурки мои, от туфлей сбежали,
  Мы с супругою вдвоём их, целый час искали,
  Убегали от меня, тяпка и корзинка,
  Провод бельевой ушёл, и с трико резинка.

  Видел их Матвей Кукуй, шли они по улице,
  И бежали врассыпную, с перепугу курицы,
  Не пойму я от чего, вещи убегают,
  Что за силы их такие, бедненьких пугают.

  Неспроста они бегут, что-то заставляет,
  Завтра камеру поставлю, пусть она снимает,
  То что глазу незаметно, видео заснимет,
  И уфологов команда, сразу меня примет.

  - Знаю, знаю на чём ты сейчас спалишься.
  - ШЕРШНИ!
 
  - Я улыбнулся и сказал:

  - ДИКИЙ МЁД

  Я на дерево залез,
  Пчёл пошурудить,
  Дикий мёд хотел отведать,
  И давай мудрить.

  Палкой по дуплу постукал,
  Крикнул в дупло, - эй!
  Вылетайте на прогулку,
  Пчёлы по скорей.

  Вылетают, но не пчёлы,
  Шершни "дальномеры",
  Не хорошие жужжат мне,
  У тебя манеры.

  Спрыгнул я, они за мной,
  Начали гоняться,
  В озере решил от них я,
  С головой скрываться.

  Но они не дураки,
  На до мной летали,
  Когда вынырну вдохнуть,
  Терпеливо ждали.

  Хорошо, что дождь пошёл,
  Это и спасло,
  Не единого укуса,
  Чудом повезло.

  Стал мочить им крылья дождь,
  И они убрались,
  А не то бы до конца,
  Шершни со мной дрались.

  - Ну ты и дурак, ой дурак...
  - Что и, про колбасу знаешь?
  - Знаю! - гордо отвечаю я:

     НА ВИД НЕВЗРАЧНАЯ ОНА

  На вид невзрачная она, худое, высохшее тело,
  Но в неформальной обстановке раз, случилось с нею дело,
  Играла музыка, Шопен, и свечи на столе горели,
  Так с неохотой на неё, мои глаза смотрели.

  Она глазела на меня, сквозь полумрак свечей,
  И я с презрением от неё не отводил очей ,
  Мне все же взять её пришлось, давя в душе своей брезгливость,
  Под треск пылающих свечей, вступил в тот вечер с ней я в близость.

  Я взял попробовал её, и за катались мои глазки,
  Поверьте люди, сколь живу, я не едал вкусней колбаски,
  На вид невзрачная она, но люди, вкус её убойный,
  И сто беконов с ветчиной,  на вряд ли будут ей подобны.

  - Так ладно сохатый, давай так, чтобы и ты участвовал.
  - Я называю тему, ну предмет там или ещё что нибудь, а ты словесно всё это описываешь.
  - Я первый говорю, и подумав назвал слово поле.
  - Давай, описывай поле, какое оно?

  - Та, здоровое, длинное, зелёное.
  - И тишина, затих сохатый, потом продолжил:
  - Комбайны его косят, пыль, камазы.
  - И всё?
  - И всё.

  - Теперь ты говори мне, он:
  - Ночь! - и идёт улыбается.
  - О, думаю, нет ничего проще.
  - Тебе как описать прозой или стихами?
  - Давай стихами, радуется сохатый, он думал так будет трудней, и я начал описывать ночь:

  Ночь пришла из неоткуда
  "Пасть свою раскрыла",
  И меня как комаришку
  Сразу "проглотила".

  Хорошо в её "утробе",
  Тишина, покой,
  Ни работы, ни заботы,
  Нету ни какой.

  Я лежу в "её желудке"
  Носиком соплю,
  И своей вражине чёрной
  Я на зло не сплю.

  Она глазки мне смежает,
  Заставляет спать,
  Хватит друг тебе со мною,
  В совушку играть.

  Я закрыл чтобы отстала
  Спящим притворился,
  Вдруг увидев я кино,
  В дрёму погрузился.

  Кончился кино-сеанс,
  Я открыл глаза,
  За окном рассвет маячил,
  И была гроза.

  "Выплюнула меня ночь",
  Чем-то не понравился,
  Встал я, смыл её частички,
  И в свой путь отправился.

  Вот так и дошагал я с сохатым к своему селу, а ему бедному идти ещё целых 9 километров. И я уходя крикнул ему вослед:

  Далеко тебе ведь топать
  Пыль из под кроссовок лопать,
  Ты поймай рогами тучку,
  И устрой себе летучку,
  Ноги подожми, тучу щекочи,
  Неси меня домой кричи!

  Ну да вы правы, в ответ я получил словесной перепалки.

  ПОСЛЕ СИЛЬНОГО ВЕТРА

  Однажды после сильного ветра, у нас пропала телефонная связь МТС, жена не могла дозвониться на элеватор и, попросила меня туда сходить, чтобы спросить, когда можно получить зерно на земельные паи, у нас их два,(мой и тёщин). Ну куда же деваться, я пошёл. Мой путь лежал на холмы через леваду, как по лесной тропинке. Иду я переступая через гнилой бурелом и, поломанные ветром ветки деревьев. Ругаюсь за то, что натыкаюсь лицом на остатки паутины и, вдруг меня кто-то схватил за плечо. Поворачиваюсь, а это не весть зная кто, держит меня жилистой рукой и говорит:
  Расскажи мне историю, да такую, чтобы у меня от неё голова кругом пошла.
  - А не расскажешь, я тебя в старый пенёк превращу.
  Испугался я, растерялся я, что делать не знаю. Врасплох ведь застал этот не весть зная кто. Немного успокоившись, я спросил:
  - А кто вы такой?
  - Потом узнаешь, - ответил невесть зная кто. Тело коровы, массивные как у птицы лапы, руки как у человека с большими ладонями и острыми кривыми когтями, седой свисающий до плеч волос. Полное отсутствие носа, а на его месте овальная дыра, уши как сковородки, широкий рот и тонкие-тонкие губы.
  -  Перевёл я дух и стал говорить всё что попало, хватаясь как говорится за соломинку, сначала было трудно, а потом пошло всё своим чередом, и это уберегло меня от неминуемого превращения в пенёк.

  Жили были старик и старуха. Была у них дочь по имени Редиска, страшная, какой свет белый не видывал. А у неё говорящий попугай, да такой говорливый, что его рот сутками не закрывался, и он такую ахинею предсказывал, что и на голову не наденешь.
  Пришла к ним как-то в гости Бабя Яга и, принесла подмышками старые коровьи мослы мхом покрытые. Поставили их на печку варить, а спичек нету. Завёл дед мотороллер, забрались все в месте в кузовок и поехали. Настроение у всех превосходное. Едут смеются, и песни поют. А им на встречу Лунтик на змее  Горыновиче на почту едет. Увидел их Карлсон, велел жезлом остановиться. Подлетел к ним и спрашивает:
  - Вы колобка не видели?
  - Так его же лиса съела, - отвечает Лунтик.
  - Да нет, он через ухо выкатился, и всю ночь в дупле просидел, а потом исчез объяснил Карлсон.
  - А, понятно, - сказал Лунтик, и пришпорил Горыновича. Развернул дед мотороллер и за ними на почту поехал, а там Фредди Крюгер сидит посылки острыми пальцами вскрывает. Вынул из одного ящика кукольного козла, взглянул на него, а козёл вертит головой, ширяет по сторонам рогами, и кричит:
  - Хочу волка, волка хочу, - ну, волка хочу...! Увидел их Фредди, бросил козла на пол, обернулся мышью и, в норке скрылся. А тем временем Дедушка Мороз жевательные резинки из болотной тины делал, для тех, кто себя весь год плохо вёл. Сто пудов они Кощею и Крюгеру достанутся, а может и тебе, - тварь окаянная, хотел я сказать, да не посмел, боязно стало.

  Купили они спички и обратно поехали. Догнал их крокодил Гена верхом на швабре.
  - Привет, привет, поднимая шляпу здоровается, а из потайного кармана пиджака, Чебурашка то и дело голову чтобы посмотреть высовывает. Рядом с ними стройплощадка была, где три поросёнка избу себе строили. Подошла к ним Белоснежка с семью гномами и спрашивает:
  - А лицензия у вас есть?
  - Есть!
  - Выкатывается из высокого леса голова богатыря, - есть, - я говорит лицензия, и показывает своё огромное лицо надувая щёки. И тут завидев курочку рябу, выпорхнул из уха богатыря петух, сел на "спицу" шлема богатыря и запел:
  - Ку-ка-ре-ку-у-у! И все подхватили:
  - В траве сидел кузнечик, в траве сидел кузнечик... Один кот Баюн играл на пне, и ни к селу ни к городу пел сквозь слёзы:
  - Что тебе снится, крейсер Аврора...

  На ту пору в мотороллере закончился бензин. Пробормотала Баба Яга что-то себе под нос, отделился у мотороллера кузов и, полетели они в нём дальше. А то, что осталось, Шалтай Болтай в отходы чёрных и цветных металлов снёс. Летят они значит, летят, и видят, что к ним Медуза Горгона приближается, а следом за ней по земле Иван Царевич бежит мечом машет.
  - Стой, кричит, - стой!
  - Дай мне больших червей на рыбалку! Хотела Горгона им что-то сказать, да не успела, в пролетающую мимо фанеру врезалась, вошла в крутое пике и, в озеро рухнула. А там сом с большой деревней на спине был, стоит мучается, поплыть не может и, приняв на голове Медузы Горгоны шевелящихся змей за червей проглотил коварную женщину, и тут же окаменели его внутренности, и он ушёл под воду со всеми домами. Но на его счастье в одном из домов мальчик с пальчик гостил. Увидел он в окно всё происходящее, и сразу смекнул, что ему делать надо.
  У него в карманах живая и мёртвая вода была. Влез он во чрево сома словно в каменную пещеру, побрызгал живой водой, и стал сом лучше прежнего. Подплыл к берегу, тряхнул телом, и все дома и улицы снова на суше оказались.

  Прилетел старик домой, растопил печь. Баба Яга сварила коровьи мослы и, выложила на подоконник чтобы остыли. Увидела их сорока на сияющем блюде, и унесла к себе в гнездо. Кинулись Яга с дедом, нет костей, и давай на 112 звонить.
  Пожаловались о пропаже, и тут же Шерлок Холмс появился. Отхлебнул он бульона, и стал по запаху идти, да коровьи мослы искать. Чует, что откуда-то с верху пахнет, задрал нос к небу и, шагает по следу. Да вот беда, поскользнулся об царевну лягушку, упал на землю стукнувшись головой, да и позабыл куда, и за чем шёл.
  - Куда это вы так торопитесь? - поинтересовалась лягушка.
  - Да я и сам не знаю, забыл, - отвечает Холмс.
  - Да это же элементарно, Ватсон, - снова говорит лягушка.
  - Я не Ватсон, я Холмс.
  - Ну вот, память и вернулась, говорит у камня червяк с печки бряк.
  - Вот не везуха, вздохнул Холмс, запах закончился, и пошёл обратно бульона хлебнуть.

  Тем временем, снесла сорока кости Хаврошечке за блестящие стёклышки, и сидит в гнезде на белый свет через них смотрит. А Хаврошечка закопала мослы коровы в землю по разным местам, полила водой и, выросли коровьи деревья, на ветвях которых было много телят, и белые, и красные, и чёрные, и пёстрые. Телята быстро выросли и стало у неё большое стадо коров. А дед, тыква, Баба Яга, говорящий попугай предсказывающий всякую ахинею, дочь Редиска страшней которой свет белый не видывал, не много погрустили и, вместе с Бабой Ягой полетели тайну третьей планеты разгадывать.

  - Ну как? - спросил я у невесть зная кого. Молчит он, сидит раскрыв перекошенный рот, волос на голове стоит дыбом, зрачки глаз ходят разными кругами, и кривыми жилистыми руками за голову держится.
  - Я могу идти? Но это чудо-юдо, как окаменело, и я, не дождавшись ответа, убежал петляя как заец и, после этого случая, долго не появлялся в леваде.

  ЗАКЛИНАТЕЛИ НЕДУГА ТЁЩИ

                ОТ АВТОРА

  ЭТО  ПРОИЗВЕДЕНИЕ  БЫЛО  МНОЮ  УДАЛЕНО,  НО  ПО НЕКОТОРОЙ  ПРИЧИНЕ  Я  ВОЗВРАЩАЮ  ЕГО  НА  МЕСТО,  ДАЮ  ЕМУ  ВТОРУЮ  ЖИЗНЬ С  НЕ  БОЛЬШИМ  ИЗМЕНЕНИЕМ.

  Заболела моя любимая тёща, ей нужна строгая диета, куриный бульон. Недавно поймал петуха чтобы забить, взял топор и иду с ним к колоде(большой пенёк). Сморит на меня петух и спрашивает:
  - Что ты надумал делать со мной?
  - Ни как крылья укорачивать будешь, чтобы я через забор не перелетел?
  - Нет, - отвечаю, - рубить тебя на бульон буду, тёща болеет и ей куриный бульон нужен, чтобы силы были.
  - А почему я? - интересуется петух, - что, других петухов нету?
  - Бери вот этого, он скверно поёт, - или вон того, показывает птица клювом вытянув шею, - который ходит как будто в штаны наклал.
- А меня нельзя губить, я племенной, меня куры выбрали старшим.
- Нет, - говорю ему, я тебя выбрал, ты упитанный, а значит питательный.

  - Стой-стой-стой-стой, - говорит пернатый, - я могу твоей тёще помочь.
  - Чем?
  - Я заклинание знаю.
  - Неси меня к ней. Занёс я петушка в дом, и посадил на стол у тёщиной кровати.  Увидела она петуха, и давай на меня наезжать:

  - На кой ляд ты его сюда приволок? И в тот самый момент петух приподнял хвост и нагадил, налил кровью гребень и смотрит на болящую старушку.
  - Ты в своём уме? - голосит баба.
  - Вынеси его сейчас же на улицу.

  - Да он тебя лечить сейчас будет!
  - Это я тебя сейчас лечить буду! - кричит на меня тёща схватив свою палочку опералочку в руки. Взял я тихонечко петуха и понёс на улицу.

  - Ну и тёща у тебя, - говорит "Петька", - хорошо, что у меня её нет, - я бы от такой со двора убежал.
  - Ладно, запоминай заклинание и, петух начал нести какую то ерунду, которую мне не то чтобы запомнить, выговорить трудно. Я посадил петуха под старую выварку, это большая пяти ведёрная полированная кастрюля, которую я поставил на певуна кверху дном, а сам пошёл в дом взять лист бумаги и шариковую ручку, чтобы всё записать. Потом по стукав по дну выварки говорю:
  - Давай петруша, диктуй своё заклинание, только помедленнее, я записывать буду. И петух заговорил:

  - КАК СОЛНЦЕ САДИТСЯ ЗА МОРЯ И ГОРЫ, КРУРАК, ТЭРБЭДЭК ЗАКЬЮНИС, КАБАРИШКА, И КРИЧИ ГРОМКОЕ КУКАРЕКУ.

  - КАК МЕДУЗУ ВЫБРАСЫВАЕТ НА БЕРЕГ МОРСКАЯ ВОЛНА, КУЙ ЗУДИ, БЕЛЬХМУХРИРА ТИРИДЮК, АПСА БУРДЕЛОКПЬИ ХРИТ, И КРИЧИ ГРОМКОЕ КУКАРЕКУ.

  - КАК ОТХОДЯТ ВОЛНЫ ВО ВРЕМЯ ОТЛИВА, ТАК ПУСТЬ ХВОРЬ ТВОЯ О ВЕЛИКАЯ ТЁЩА УЙДЁТ В МОРСКУЮ ПУЧИНУ, ХЛЯБИТАМИ СЭКПХЕК ДИЯУСКУРУ, И КРИЧИ ГРОМКОЕ КУКАРЕКУ.

  Потом подойди к болящей и помаши у лица растопыренными пальцами, у тебя же крыльев то нет, значит маши пальцами.

  - Читать нужно четыре раза, -  ведает в кастрюле петух, на всех четырёх частях света, с начала на южной стороне, за тем на северной, потом на восточной и на западной, - смотри не перепутай части света.

  Оставив петуха под кастрюлей, чтобы не сбежал, пока буду проверять правду ли он мне сказал, и поможет ли это тёще, я вошёл в дом. Встал на южной стороне, посмотрел  на тёщу, а та недовольно на меня, это из-за того, что петуха в дом приволок, и не убрал на столе его самопроизвольное деяние, и стал выразительно читать по бумажке заклинание:

  - КАК СОЛНЦЕ САДИТСЯ ЗА МОРЯ И ГОРЫ, КРУРАК, ТЭРБЭДЭК ЗАКЬЮНИС, КАБАРИШКА, И громко прокричал:
  - Ку-ка-ре-ку-у-у-у!

  - КАК МЕДУЗУ ВЫБРАСЫВАЕТ НА БЕРЕГ МОРСКАЯ ВОЛНА, КУЙ ЗУДИ, БЕЛЬХМУХРИРА ТИРИДЮК, АПСА БУРДЕЛОКПЬИ ХРИТ, И громко прокричал:
  - Ку-ка-ре-ку-у-у-у!

  - КАК ОТХОДЯТ ВОЛНЫ ВО ВРЕМЯ ОТЛИВА, ТАК ПУСТЬ ХВОРЬ ТВОЯ О ВЕЛИКАЯ ТЁЩА УЙДЁТ В МОРСКУЮ ПУЧИНУ, ХЛЯБИТАМИ СЭКПХЕК ДИЯУСКУРУ, И громко прокричал:
  - Ку-ка-ре-ку-у-у-у!

  Смотрит тёща в полном недоумении на меня как на дурня, и говорит:

  - Ты дебил что ли?
  - Что ты делаешь?
  - Что за ахинею ты несёшь? А я внимание на неё не обращаю, хожу с места на место и читаю. Прерываться то нельзя, так петух поведал.

  - Ой, ой, не могу, - какой же ты дебил, а.
  - Ой болящий на всю голову человек, и где только тебя моя дочь нашла?
  - Немедленно прекрати, - иди лучше воду поменяй у птицы. А я всё громче и громче читаю заклинание, потом нагнулся над ней, растопырил пальцы и машу перед её носом руками, а она стонет ругаясь на меня не хорошими словами. Потом как дала неожиданно мне по голове стоящим рядом пластмассовым контейнером для холодца в котором она на стуле у кровати хранила таблетки и, разлетелись они по всему полу.
  Собрав все её аптечные блистеры я вышел на улицу, чтобы за обман петуху по шее надавать, а его нет. По среди двора лежит перевёрнутая на бок выварка, а заклинателя тёщи нет, ушёл и больше не появлялся.

  Потом что-то произошло, и в место двора я увидел зал, диван, окна и телевизор, в своей комнате сидит на кровати тёща с ножом и чистит яблоко. Оказывается, что это всего навсего был сон. Но как правдив и реалистичен, всё было правдоподобно, как на яву. И каково же было моё удивление, когда я увидел на столе листок с моим почерком, и на нём был тот самый текст данный мне петухом:

  - КАК СОЛНЦЕ САДИТСЯ ЗА МОРЯ И ГОРЫ, КРУРАК, ТЭРБЭДЭК ЗАКЬЮНИС, КАБАРИШКА, И КРИЧИ ГРОМКОЕ КУКАРЕКУ.

  - КАК МЕДУЗУ ВЫБРАСЫВАЕТ НА БЕРЕГ МОРСКАЯ ВОЛНА, КУЙ ЗУДИ, БЕЛЬХМУХРИРА ТИРИДЮК, АПСА БУРДЕЛОКПЬИ ХРИТ, И КРИЧИ ГРОМКОЕ КУКАРЕКУ.

  - КАК ОТХОДЯТ ВОЛНЫ ВО ВРЕМЯ ОТЛИВА, ТАК ПУСТЬ ХВОРЬ ТВОЯ О ВЕЛИКАЯ ТЁЩА УЙДЁТ В МОРСКУЮ ПУЧИНУ, ХЛЯБИТАМИ СЭКПХЕК ДИЯУСКУРУ, И КРИЧИ ГРОМКОЕ КУКАРЕКУ.

  И позже выяснилось, что нет среди кур нашего племенного петуха, куда он делся никто из домочадцев не знает.

  ТО НЕ ГРОМ ГРЕМИТ, НЕ ВУЛКАН ГРОХОЧЕТ.

  То не гром гремит, не вулкан грохочет,
  То не трактор "рычит" в поле хочет,
  То не двигатель, не мотор ревет,
  Это тёща спит, свою грудь так рвет.

  Свою грудь она рвет, не жалеючи,
  Это надо же спать, так умеючи,
  Лежит спит на спине надрывается,
  Что ей снится во сне не признается.

  С боку на бок порой перекатится,
  Поцелуем с Морфем расплатится,
  Плям, да плям, своим ртом звонко плямкает,
  Нижней челюстью гордо пошамкает.

  И обратно свой дизель заводит,
  От вибрации пол с койкой ходит,
  А проснется опять у нас спросит,
  Кто кровать до окна с ней уносит?
  Как всегда будет снова ругаться,
  С недоверием к ответу цепляться.