экскурсия в ад -2

                Владимир Шмельков
               

 








                ЭКСКУРСИЯ В АД – 2    
               

                ПОЛУКРОВКИ



































; Это ты, дорогой? – услышал он голос жены из глубины квартиры, едва только щёлкнул замок входной двери. – Раздевайся, мой руки и приходи скорее в зал, у нас гость. Я уже стол накрыла. 
Слова жены заинтриговали Фёдора, и он поспешил удовлетворить своё любопытство. Когда глава семьи прошёл вглубь квартиры, в гостях он увидел меня – своего старого друга и по совместительству своего биографа. Изданный мной много лет назад роман, описывающий приключения Фёдора Шальнова в аду и в раю в то время пользовался успехом, но, должен признать, что недолго. Если б мои читатели были уверены, что всё, о чём я написал – истинная правда, возможно, мой труд стал бы мировым бестселлером, но кто же поверит в такое, если я сам не совсем верю? Феде я отчасти верил и даже имел косвенные доказательства его правдивости в лице его самого и членов его семьи. Это и жена Шальнова Людмила со сверкающими зелёными глазами и дьявольским обаянием чертовки, и сын Васька – настоящий бес в человеческом обличии с самого детства. Я имею в виду его буйный неуправляемый нрав. Хотя хочу отметить, парень обладает потрясающими умственными способностями. Как было в школе, так и в университете, в котором он в настоящее время учится, за его ум и талант ему прощали и прощают все его выходки (или он чертовски хитро умеет разруливать ситуации). В семье же он кажется более-менее послушным – побаивается отца с его вечными проповедями и уважает мать. Не по годам сформированная пятнадцатилетняя сестра его Ангелина – для своих  Гелка – с ангелом имеет сходство, как джихадистка с православной монахиней, только ангельскую внешность. Характером же она вся в брата.
В сегодняшний мой визит  обоих детей Фёдора и Люды я не застал. Старший сын почти каждый день пропадает в университете, увлечённо занимаясь на какой-то кафедре, Гелка не отстаёт от брата и ходит после школы, которую в этом году заканчивает досрочно, окружённая толпой сопляков-поклонников, на курсы сразу трёх иностранных языков, изучив до этого уже четыре. Это я так, для ясности сообщаю.
Так вот, в комнату вошёл Фёдор, он распахнул мне объятия, и я поднялся с дивана. Мы с радостью потискали друг друга, так как не виделись уже больше месяца.
; Ну, здорово, старый бобыль! – Фёдор хлопнул меня по плечу. – Никак соскучился по уюту и угощениям Людочки?
; Есть немного, ; признался я. – Но по вам я соскучился больше.
; А ты почему задержался, Феденька? Мы с Вовой тебя заждались, ; лицо Людмилы выражало искреннюю любовь к мужу.
; На кафедре дел полно, да ещё над диссертацией поработал мал-мал.
Федя и я уселись на диван перед накрытым столом.
Должен пояснить читателю, что после возвращения на землю из ада с молодой женой Федя поначалу работал фрезеровщиком на заводе. Он им и был, когда мы познакомились, но заочно учился в институте на социолога. Так вот за эти пятнадцать лет институт свой он закончил, как закончил и аспирантуру при нём, уволился с завода и стал преподавать. Всё у него на удивление по жизни шло гладко (и это опять же доказывает правдивость истории, что он мне когда-то поведал). Видимо, Бог всё же назначил ему ангела-хранителя. А может, жизнь праведника (я его всегда считал таковым) так и должна протекать. Как бы там ни было, у Феди всё сложилось. Квартиру в «хрущёвке» на пятом этаже он не поменял, считал, что она освящена Богом. Правда, скопил деньжат, а то, быть может, и Нерон ему помог (сам Федя на эту тему не распространялся, а я в финансовые вопросы его семьи никогда не лез), купил соседнюю на этаже квартиру, пробил дверь в стене и расширился. Теперь все они жили в пяти комнатах. Семья ни в чём не нуждалась, хотя Людмила деньги в общую копилку не несла, работая на добровольных началах волонтёром в каком-то церковном фонде.
; Меня, вроде, начальником отдела хотят назначить, ; поспешил я похвастать перед своими друзьями.
; Ну, слава богу, ; выдохнула Людмила и перекрестилась, ; а то, сколько тебя знаем, всё старший инженер и только. А ты ведь умный мужик, Володя. Что у вас там начальство слепое что ли? Ладно, писателя из тебя не вышло, но как специалист ты ведь что-то значишь?
; Я-то знаю, что значу, но руководство только сейчас меня заметило.
; Поздравляю тебя, старик, от всей души, ; лицо Фёдора выразило искреннюю радость. – На работе у тебя всё складывается, а в личной жизни? Ты уже большенький, за сорок, а семью так и не создал. Что у нас в стране баб хороших мало? Я бы так не сказал. Пора уже женой обзавестись, детей нарожать пока не поздно.
Я тяжело вздохнул.
; Баб-то, может, и много, да только ты сам прекрасную свою половину, если верить вам обоим, где нашёл? Что ухмыляешься?
; Володь, что ты на меня ровняешься? Так просто сложилось. Нет худа без добра, ; Федя возвёл глаза к потолку.
; Но твоё худо было хуже некуда.
; Так ты тоже хочешь в ад?
; Какой ад, Федя, ты же знаешь – я материалист и мне тяжело в него поверить, пока сам не увижу.
; Не греши и не увидишь.
Людмила встала со стула и начала раскладывать угощение по тарелкам.
; Ты что же, Вовик, так до сих пор нам с Федей и не поверил? Думаешь, все эти годы мы подшучивали над тобой?
; Ну-ну, други мои, без обид только. Я, конечно, верю, но сомневаюсь, однако. Людочка, ну вот ты – прекрасная женщина, какая из тебя чертовка? Я хочу, но не могу тебя представить с рогами и копытами.
; А знаешь, какие у неё были милые рожки? – перебил меня Фёдор. – Но здесь бы их не оценили. Ты вот что завёл этот разговор в который уже раз? Очередной приступ сомнений? Договорились же тему эту не поднимать. Мы живём здесь и сейчас. А поэтому ищи себе жену среди смертных женщин на земле, тем более у тебя, я думаю, сомнения насчёт Людмилиного происхождения. Считай, что не было всего того, о чём я тебе рассказал когда-то, и Людмила то же самое скажет.
; Ладно, всё, замётано, ;  выдохнул я, ; но хочу, чтобы вы знали, что после моего знакомства с вами много лет назад, сознание моё сильно изменилось.
; В худшую или лучшую сторону? – Людмила сверкнула зелёными глазами.
; В лучшую, конечно, ; сказал я с уверенностью.
; Ладно, скептик ты наш, кончай этот разговор. Ты лучше скажи, пить будешь? – Фёдор повернул голову в ту сторону, где в мебельной стенке у него находился бар с напитками.
; А то как же, спрашиваешь ещё!
Только Федя поднялся, чтобы выставить на стол бутылку, как раздался звонок в дверь.
; Кто там ещё? – удивилась Люда. – У детей ключи есть, а гостей мы не ждём.
; Сейчас открою, ; так и не достав бутылку, Шальнов отправился в прихожую.
Прихожка находилась через две комнаты, поэтому мы с Людой не видели, что там происходило. Когда же Фёдор появился в зале с незнакомцем, я обмер от его необычного вида, а Люда охнула и всплеснула руками.
; Что, не ждали?! – радостно выкрикнул гость, пришепётывая слова. Он выглядел более чем странно: высокого роста, крепкого телосложения, в длинном пальто, несуразных в данном случае ярких кроссовках и с папахой на голове. Лицом он был очень смугл, и смуглота эта неестественно отливала бронзой. А глаза? Они были ярко-зелёными и светились почти так, как у Людмилы, но значительно ярче, очень неестественно, даже пугающе. Когда же незнакомец широко улыбнулся, у меня сердце ёкнуло. Его зубы были мелкими и имели треугольную форму. В руках он держал старый ржавый автомобильный глушитель.
; Это я, Василий! Обещал же, что навещу вас, своё слово держу! – выкрикнул гость, бесцеремонно пройдя в комнату, не обратив на меня внимания. Он встал позади сидящей за столом Люды и поцеловал её в макушку, не расставаясь со своей железякой.
; С рогами ты мне больше нравилась, подруга, ; гость тяжело вздохнул, потом глянул на меня злым взглядом и спросил:
; А это что за хмырь?
В это время я во все глаза разглядывал незнакомца.
; Это, Вася, давний друг нашей семьи Владимир, можно просто Вова. Могу вас представить друг другу.
; А надо? – Василий сверлил меня своими зелёными глазами.
; Володя в курсе насчёт тебя, да и всех наших отношений. Это я ему всё рассказал. Он даже книгу о нас написал пятнадцать лет назад. Там ты почти главный герой, ; чуть слышно сказал Фёдор.
; Правда? – смуглое лицо гостя выразило недоверие. Теперь он с любопытством меня рассматривал.
; Угу, ; только и сумел я выдавить из себя, находясь в оцепенении.
; Выходит, он у вас писатель.
; Инженер, ;  уточнил Фёдор, ; но книгу про нас написал.
; Поверили? – ухмыльнулся Вася, обращаясь ко мне.
; Нет, ; признался я честно.
; Понятно, ; протянул он, потом повернулся к Фёдору. – Узнаёшь? – гость приподнял  ржавый глушитель.
; Неужто тот самый?
; Он, он родимый. Я к нему привык, и без него никуда. Уж больно он в управлении прост и надёжен к тому же. Я на нём полмира пролетел. Хорошая машина, нечего сказать! Ты, Федь, поставь его аккуратно в прихожей.
Василий передал глушитель Фёдору.
           ; Тепло здесь у вас, пожалуй я разденусь.
Людмила вскочила со своего стула.
; Давай я помогу тебе, Васенька.
Гость вальяжно расстегнул пальто, сбросил его с плеч и передал хозяйке, а затем снял свою папаху. У меня холодок пробежал по спине, потому как лысую голову гостя украшали два рога, которые до этого скрывала папаха. Передо мной стоял настоящий чёрт в синем джемпере, широких штанах грязно-песочного цвета и красных кроссовках. Увидев моё изумление, Василий сделал противно грозное лицо, зашипел и ощерился, решив меня напугать. Это ему удалось.
; Не боись, Вовик! – чёрт от души рассмеялся.
; Вася, хватит придуриваться, зачем пугаешь моего друга? – вернувшись из прихожей, Фёдор сел рядом со мной и положил руку на мою трясущуюся коленку. – Садись лучше за стол да расскажи, как здесь оказался. Ты как раз вовремя, и стол у нас накрыт.
Василий огляделся по сторонам.
; Ничего хибара, вместительная. А там что, ещё коморки? – указал он на закрытую дверь.
; Да, там детки наши проживают – сын и дочь.
; Двоих уже настрогали, ; чёрт хихикнул. – Как их звать-величать?
; Василий и Ангелина, ; ответила Людмила. – Только их сейчас нет, они на учёбе.
; Васька сын? – чёрт наморщил лоб.
; В честь тебя назвали двадцать лет назад.
; Иди ты! – не поверил гость.
; Точно, в честь тебя, ; подтвердил Фёдор. – Всё же, как не крути, а помог ты мне в жизни, ; он взял жену за руку.
; Да-а-а, было дело. Ты и сам, Федька, крутым мужиком оказался – и Сатану и Создателя подтянул к своим делам. Я бы никогда так не смог, нет у меня таких талантов, ; честно признался чёрт. – Были времена, приятно вспомнить. А сейчас, между прочим, я большая шишка в управлении по спецоперациям. Во как!
; Поздравляем! – хором сказали хозяева и улыбнулись гостю.
; Америку разрабатываешь? – поинтересовался Фёдор.
; Америку я разработал, как надо, дела наладил, все структуры их власти взял под свой контроль. Парней из наших, что там до меня служили, под себя подмял – пусть знают Василия. Вы заметили, други мои, как мир-то перевернулся после моего прихода в американский сектор управления? Пальцев не хватит мои заслуги посчитать. Башни торгового центра в Нью-Йорке, Югославия, Ирак, Ливия, Сирия. К Афгану мои хлопцы руки приложили, к Тунису, к Египту. А ИГИЛ  чего стоит?! Слыхали про такой?
; Ну, а то, телевизор-то смотрим, ; отозвался Фёдор и переглянулся со мной. В его глазах я увидел грусть.
; Это всё америкосы замутили с моей подачи и подачи моих ребят! – чёрт с гордостью стукнул себя в грудь. – И этот их негритянский бунт, можно сказать, алаверды от меня. Моё чертовское сердце поёт от всего этого хаоса и у них, и в Европе.
; Значит, твоих рук дело, понятно. Да только, похоже, этому ИГИЛу приходит крышка,  и смута в Штатах не будет длиться вечно, ; тихо и несмело подал я голос.
Василий зло глянул на меня своими сверкающими зелёными глазами.
; Это мы ещё посмотрим, чья возьмёт, умник! Поднатужимся, никакие архангелы не помогут.
; А Украина? – спросил я чуть смелее.
; Писатель, ты что, в политике вообще пень-пнём? Ты что же думаешь, хохлы сами смогли бы такую бучу у себя замутить. Они же мирные люди, мозги им нужно было набекрень сдвинуть и помочь материально. Вот тут мои подопечные америкосы, очертя голову, и бросились помогать обезумевшим хохлам и раздувать пламя на границе с Россией. И Евросоюз за собой потянули. Мы в Донбасс не лезли, знали, что там и без нас смута. Вот заварили кашу! – Василий рассмеялся.
; А в России тоже ваши орудуют? – поинтересовался Фёдор.
; Сейчас нет. Были попытки. Поначалу всё шло, но потом не сложилось. Иммунитет что ль какой у неё или божий протекторат. Возможно, из-за вас обоих, кстати, ; Василий мотнул рогатой головой в сторону хозяев. – Вы же оба россияне, да и дети ваши тоже. Наши ещё не разобрались. Изучают этот вопрос.
Чёрт нахмурился и выдержал паузу, потом ожил.
; Люцка, ты Мерка помнишь, да и ты, Федька, тоже?
; А то, ; отозвалась Людмила. – Как этого гада забудешь.
Фёдор только кивнул головой.
; Так вот Мерк сейчас тоже в нашем управлении служит, руководит украинским сектором – я его рекомендовал. Ему сначала хотели Сирию доверить, но потом решили, что не потянет. И правильно сделали – с хохлами работа попроще будет, а он умом не вышел. Но что мне в нём нравится, так это подлость. Вот он её там и насаждает. А подлость хороший инструмент в наших делах распространения зла. Думаю, у Мерка на Украине всё получится. Я же встречаюсь иногда по долгу службы с отморозками из Правого сектора, правительства и Рады – они меня радуют, пардон за тавтологию. Ну, ладно, что-то я разговорился. Вы, черти окаянные, угощать старого друга будете или думаете, наша встреча на сухую пройдёт?
; Вася, никакой сухости! – торжественно произнёс Фёдор. – Держу напитки на любой вкус для друзей.
Хозяин поднялся со своего места и подошёл к бару.
; Что желаете, ваше ничтожество? Коньяк? Виски? Водку? Вино?
Чёрт хихикнул и покачал рогатой головой.
; Тебя же, вроде, Лили закодировала когда-то? Или сорвался?
; Ну, что ж так грубо, сорвался? Я просто позволяю себе немного для тонуса, и Людочка меня поддерживает. Но вы с Вовой на нас не смотрите и пейте столько, сколько душа примет. Ну, так что желаете?
Вася смачно крякнул и махнул рукой.
; Мне водки. От пойла янки меня воротит. Уж столько я его выпил со своими американскими подопечными. Через силу пил, признаюсь, так сказать, из дипломатических соображений. Но здесь мне нет нужды корчить из себя благодетеля, так что буду пить водку. А у тебя её много?
; Достаточно, ; улыбнулся гостю Фёдор. – А ты, Володя, что желаешь?
; Я коньячком себя побалую, если можно.
; Ну, вот, слава богу, и разобрались. А мы с Людочкой вином вас поддержим.
Людмила засуетилась, несколько раз сбегала на кухню, принесла блюда с едой и угомонилась. Все расселись за столом – хозяева по одну сторону, а мы с Василием напротив них. Я сидел рядом с чёртом и чувствовал себя неуютно. От него попахивало серой и исходила какая-то энергетика, которая заставляла моё сердце учащённо биться, а во рту всё пересохло. Мне приходилось то и дело облизывать губы. Пауза за столом продлилась недолго. Фёдор как хозяин первым взял слово, но прежде он сам разлил алкоголь по рюмкам.
; Ну, что, друзья мои, позвольте выразить огромную радость и мою, и Люды по поводу нашей сегодняшней встречи. Мы рады видеть вас обоих, наших старых друзей. С Володей-то мы встречаемся довольно часто, чего не скажешь о тебе, Вася. Двадцать лет. Надо же, как время быстро пролетело. Мы уж и не надеялись тебя увидеть, хотя, признаюсь, вспоминали часто.
; Делами был занят очень важными, ; вставил Василий, ; но слова своего не нарушил.
; Спасибо тебе за это. Хочу выпить за нас. Все мы собрались за этим столом такие разные, кому расскажи – не поверит. Но все мы части нашего большого мира. Он такой, какой есть, и надо его таким принять. Так вот давайте за этот мир и выпьем.
Все чокнулись и опустошили свои рюмки. Все кроме Василия. Тот поставил рюмку на стол, взял бутылку с водкой, зажав её в большой когтистой ладони, и одним махом  опустошил, после чего смачно рыгнул.
; Не лежит у меня душа к этим интеллигентским выкрутасам. Я же чёрт всё-таки, а это звучит гордо!
Я был потрясён, а хозяева, похоже, приняли всё как должное.
; Вася, будь, как дома, и делай то, что считаешь нужным. Ты у друзей.
После рюмки коньяка я заметил, что речь чёрта выправилась, пришепётывание пропало. Или выпитая бутылка водки поправила ему речь, или рюмка коньяка поправила мой слух.
; Да, ; протянул чёрт, ; старую дружбу позабыть сложно. Я тоже вас часто вспоминал. Думал, как вы там на земле? Несколько раз у архангелов порывался спросить, когда какая-нибудь комиссия с Небес на наши головы сваливалась, да не решался.
; Ну, как видишь, у нас всё нормально. Жилплощадь расширил по мере возможности. Университет закончил, аспирантуру, теперь преподаю в ВУЗе. Людочка тоже при деле, ; Фёдор положил руку на плечо жены. – Бедным и сирым помогает.
; Ух, ты! – Чёрт покачал головой. ;  Д;бро же тебя переформатировали, Люцка! Все заповеди сатанинские вышибли на Небесах. Не дай Сатана, никому через такое пройти! Но, хотя вы когда-то меня не послушались, не оценили мою заботу и предали, покинув мой отряд, зла на вас не держу. По отношению ко мне вы поступили, по моему разумению, подло, но подлость и есть наша чертовская благодетель. Только ты, Федька, чёртом не был, хотя за заслуги мог бы и быть им, поэтому с тебя и взятки гладки, а вот Люцка – другое дело. Любовь к смертному променяла на бессмертие. Дура! Только что теперь сожалеть об упущенных возможностях. У вас свой путь, у меня свой. Да, Федя, тебе передаёт привет Луиза, я ей сказал, что тебя проведать собираюсь.
; Спасибо, ; улыбнулся Шальнов. – Как она поживает, как детки?
; Живём с женой так же на болотах. Луиза домохозяйка, дети подросли, живут отдельно, только младшенькая с нами. Лили к себе пристроил в управление. Дюже умной уродилась, нам такие нужны. Чертенята мои пацаны в управлении исполнения наказания служат, только в разных отрядах. Там всё в полном порядке. За стимул быть реинкарнированными ублюдки-грешники из своих обожжённых шкур лезут вон, чтобы, не дай Сатана, нарушить режим. Заходил я как-то в свой бывший отряд ради интереса, сам убедился, что твоя полезная идея, Федя, продолжает работать. Одним словом, всё О;КЕЙ, как говорят америкосы.
Василий зло глянул на меня.
; Так что, писатель, когда отдашь концы, если по суду попадёшь в ад, будет у тебя шанс за хорошее поведение когда-нибудь возродиться на земле в новом теле. И это учти, благодаря Фёдору. Чего уставился? Варежку закрой, а то гланды простудишь.
Я невольно прикрыл рот и громко сглотнул.
; Этого не может быть, ; невольно прошептали мои губы.
; Не может быть, потому что не может быть никогда? – чёрт наморщил лоб и ощерился.
; Господи, я же материалист, изучал Маркса, неплохо разбираюсь в физике, знаю современные научные представления о мироздании! И вот я, вроде как, сижу в компании с чёртом и выпиваю с ним. Это всё просто иллюзия, баловство Люды, ; я бросил взгляд на жену Фёдора и сразу будто бы утонул в её зелёных глазах.
; Ты, Люда, просто хочешь, чтобы я поверил в то, что написал когда-то? Скажи, это ведь так? Твои чары? Василий ; это мнимая реальность? Даже, если я дотронусь до него, хотя этого делать не хочу?
; Че-го?! Я мнимая реальность?! – Василий топнул ногой, да так громко, что, возможно, его копыто пробило подошву кроссовка. ; Да я реальнее, чем ты сам, умник! Ты меня достал! Мнимая реальность, надо же! Он не верит в меня, а, значит, в мой мир! Этот смертный оскорбил меня своим неверием, а тем самым оскорбил самого Сатану! Ну, я тебе покажу, где реальность! Я тебе устрою экскурсию!
; Вась, не надо, успокойся, ; Людмила засуетилась и приподнялась со стула.
; Сядь, Люцка! Он мой! Налей ему полный бокал водки.
; У него просто шок, Вася. Говорю тебе как человек, разбирающийся в психологии, ; поднялся на мою защиту Шальнов. – Он написал книгу о нас с моих слов, до конца во всё  не веря, и тут ты, как снег на голову.
; Не перечь мне! Он мой! Я ему покажу, где реальность, а где иллюзия! – чёрт хлопнул меня по плечу и едва не сломал ключицу. – Ты мой, Вова! Готов?
; Нет, ; ответил я, будто проблеял.
; Это не имеет значения, твоё согласие мне не требуется!
; Прошу тебя, успокойся, Вася, Федя же сказал тебе, что у Володи шок, ; Людмила выглядела встревоженной.
Василий ощерился и рявкнул:
; Вах! Я никогда не был спокойным, а сейчас не могу им быть тем более, когда какой-то писака подверг сомнению всё то, что мне дорого, когда задета моя чертовская честь и существование моего мира! Я погружу его в этот мир, и пусть потом он о нём напишет, если, конечно, с него не сдерёт шкуру Дора. Она, кстати, у меня секретаршей служит. В своё время я её реабилитировал перед Хозяином и уговорил перевести ко мне. Всё же как секретарь она толковая. Разливай, Федя, а мне достань ещё бутылочку. А этому вашему неверующему другу налей полный бокал. Коньяк тоже сойдёт.
Хозяева, молча, переглянулись и тяжело вздохнули.
; Сделай, Феденька, как требует Вася. Выпьем, закусим, а там видно будет, ; грустным голосом попросила Людмила мужа.
Я сидел за столом и видел всё перед собой, как в тумане. Однако, когда  выпил чисто механически полный бокал коньяка вместе со всеми, плотно закусил разносолами хозяйки, туман этот рассеялся, и я посмотрел на всех совсем другими глазами. Тревогу, как рукой сняло, и Василий уже мне не казался злобным исчадием ада, а милым знакомым моих друзей. Ну и что, что он с рогами и служит Сатане. Ведь наш мир разнообразен, и у каждого его обитателя свой жизненный путь. Я глянул на Василия, а он на меня посоловевшими зелёными глазами. Чёрт улыбнулся мне во весь свой зубастый рот. А хозяева с тревогой не сводили с меня глаз. Наступила пауза, во время которой, может быть, над столом тихо пролетел ангел-хранитель Фёдора и его семьи. Паузу прервали звуки, доносящиеся из прихожей.
; А вот и кто-то из наших детей пришёл, ; подал голос Фёдор, однако, в дверях показались они оба. Первым прошёл в зал Васька-сын. Он поздоровался со всеми и остановился рядом с сидящим чёртом.
; Неплохой прикид, ; парень потрогал его рога, не удивившись ничуть. – Как я понимаю, у нас в гостях кроме дяди Володи ещё и дядя Вася.
Василий поднялся со стула и развернулся к Шальнову-младшему.
; Так вот ты какой Васёк-чертёнок! ; он обнял его и похлопал по спине. ; Хотя какой ты чертёнок, настоящим чёртом вымахал, с меня ростом.
; Наш Васечка совсем не чёрт, а юноша, ; поправила гостя Людмила.
; Ну, ну, не придирайся к словам. А это что за красавица стоит в нерешительности?
; Нерешительность, дядя Вася, засуньте себе, знаете куда? – Дочь Шальнова ехидно усмехнулась. ; Я Гела – сестра вот этого зануды и дочь своих родителей. Нерешительность – не мой конёк.
Василий отошёл от своего младшего тёзки и раскинул руки для объятий.
; Достойный ответ, дитя моё. Приятно удивлён. Иди же ко мне, я обниму тебя.
; Перебьётесь.
; Гелка, ну что за слова ты позволяешь себе! – мать хлопнула ладонью по столу. – Стыдно за тебя перед гостями. Поздоровайся с дядей Володей и дядей Васей.
Гела сделала театральный поклон.
; Здравствуйте, дядя Володя и дядя Вася.
Девушка прошла мимо Василия и похлопала того по плечу.
; А прикид у вас точно клёвый, ; она заняла место за столом рядом с братом. – Мам, мы с Васькой у подъезда встретились, как будто знали, что у нас гости.
; Ну, вот и славно. Надеюсь, что вы оба понимаете, кто у нас в гостях, ; Людмила бросила взгляд на Василия-чёрта.
; С первой же секунды не сомневался, кто он, как увидел, - Вася-сын глянул озорным взглядом на гостя.
; И я тоже, ; поддакнула брату Гела. – Дядя Володя его точно описал в своей книге, ни с кем не спутаешь.
; Вот и чудно, значит, представлять нашего гостя вам не нужно. А теперь, хочу заметить, что вы сели за стол с грязными руками. Марш в ванную их мыть! Где ваша культура?
Василий ощерился и с неким умилением глянул на обоих молодых Шальновых.
; Что за дела, Люца! Что за наезд на этих милых чертенят! Зачем ещё им мыть руки, они у них что, в грязи что ли?
; Вася, ты никак позабыл, что мои дети вовсе не чертенята, и мы на земле, а не под ней. Здесь полно всяких микробов и заразы. Марш мыть руки! – Людмила нахмурилась и сверкнула глазами.
Молодёжь послушно встала и проследовала в ванную.
; Вот, пожалуйста, и ещё одна напасть, которую ты, Люцка, приобрела, кроме будущей смерти, став человеком, ; чёрт ухмыльнулся и покачал головой.
; Ничего, Васенька, зато есть много других прелестей, правда, Федя?
; Это уж точно, ; поддакнул жене Шальнов.
Вернулись дети и заняли свои места за столом. Мать принесла из кухни тарелки с едой и поставила их перед ними.
; Ешьте, ешьте, проголодались, наверное, ребятки. И вы, дорогие наши гости, подложите себе капустки, грибочков, салатика.
; Я вот никак не возьму в толк, ; усмехнулась Гела, ; кто это у нас собирает металлолом? Железяка в прихожей стоит. Уж, никак вы, дядя Вася. Что на жизнь не хватает?
Василий поначалу растерялся, потом пришёл в себя и с надменной ухмылкой изрёк почти торжественно:
; Это, дитя моё, вовсе не железяка, а прекрасный летательный аппарат. Я на нём много где побывал. Кстати, это подарок твоего отца. Он уже двадцать лет служит мне верой и правдой. Вот так. А ты, милая, ; «железяка», «железяка».
; Круто! – только и смогла, что ответить  дочь Шальнова.
Чёрт хмыкнул, почесал между рогов, принял вальяжную позу, закинул назад голову и уставился в потолок.
; Я так понимаю, что в этом доме мне больше никто наливать ничего не будет.
Фёдор оживился и вскочил со своего места.
; Плохо ты, Вася, о нас с Людой думаешь. Это как же никто тебе не нальёт! Ишь, что выдумал. Обижаешь. Васёк, ; обратился он к сыну, ; достань из бара бутылку водки.
; А ещё коньяк, если есть, для этого хмыря, ; чёрт зло глянул на меня.
; Мне уже хватит, ; попытался я возразить.
; Делай, парень, как я тебе сказал, а ты заткнись! - Василий повернулся ко мне и зашипел.
Гела со спокойным выражением на своём милом личике, склонив голову набок, спросила чёрта:
; А что это вы, дядя Вася, вздумали оскорблять дядечку Володю? Между прочим, вы в гостях. Ничего не попутали? А то ведь я тоже за словом в карман не полезу. Водка что ли в голову ударила?
Василий-чёрт, аж, рот приоткрыл от удивления, потом ощерился в своей омерзительной улыбке.
;  Ангелина, как ты смеешь так разговаривать со старшими! – Людмила приняла угрожающую позу и привстала со стула.
; А чё он! Пусть дядю Володю не обижает.
; Да, Гелочка, ты бы вела себя поскромнее, а то, что о тебе гости подумают, ; поддержал жену Шальнов-старший.
; Ша, друзья мои, ша! – Василий похлопал в ладоши. ; Отстаньте от этого милого создания. Я приятно удивлён! Да, удивлён! Вижу в ней наши дьявольские черты. Правильно, дитя моё, никаких церемоний! Ты точь-в-точь моя Лили! А что я писателя так назвал – он это заслужил, поверь мне. Заявил, что я – мнимая реальность. То есть я – не настоящий! Каково?
Гела перевела взгляд на меня.
; Дядя Володя, вы что же, на самом деле не поверили, что дядя Вася реален?
; Был грех, ; признался я.
; Как же так? Вы же сами о нём в своей книге писали.
; Да, писал, но признаюсь честно, что не совсем верил, ; пожал я плечами.
; Что я говорил! – Василий зло усмехнулся. – Хмырь он и есть хмырь.
; Как бы там ни было, оскорблять дядю Володю я вам не позволю! ; Гела бросила сердитый взгляд на чёрта.
; И мне не по душе слышать такие слова в его адрес, – поддержал сестру Васёк-младший. – Я дядю Володю очень уважаю.
; Вижу и в тебе мне не разочароваться, сынок, ; Василий потёр ладони. – Достойных людишек вырастили, друзья мои, ; польстил он этими словами, как считал, хозяевам. ; Ладно, останемся все при своём мнении. А ты у меня гляди! – повернулся он ко мне и клацнул зубами. – Наливай, Федя, а то у меня уже горло пересохло с этими разговорами.
Хозяин разлил алкоголь, однако водку выливать было некуда, так как рюмка Василия по-прежнему стояла полная. Мне же приказным тоном чёрт заставил его налить полный бокал конька.  Детям был налит сок.
; А мне почему не плеснул что-нибудь покрепче? ; возмутился Васёк-младший.
; Мал ещё, сок вон пей, ; Фёдор погрозил сыну пальцем.
; Федь, ты чего тёзку обижаешь, он уже вымахал, как настоящий чёрт, ; вступился за того Василий. – И Гела твоя уже настоящая чертовка.
; Во, во, ; хором поддакнули оба Шальновых-младших.
; Вася, ты у себя в семье командуй, а здесь мы с Федей уж как-нибудь сами с усами, ; сказала, как отрезала, Людмила.
; Ну, извините, чертенята, старался за вас, как мог, ; Василий развёл руками, взял бутылку с водкой и враз её опорожнил, потом зачерпнул пальцами из тарелки закуску, как до этого делал во время всего застолья, и запихал себе в рот. Затем заставил меня опустошить свой бокал. Я уже охмелел, и третья мне пошла легко.
Васёк присвистнул и с восхищением посмотрел на гостя.
; Ну, вы, дядя Вася, даёте! Никогда такого не видел! Пол-литра одним махом! Надо же!
; Это что! Нам чертям всё под силу. Спроси отца и мать, они в курсе.
; Да, признаю, все черти ещё те алкаши, ; Людмила покачала головой и со вздохом глянула на детей. – Закроем тему. Лучше расскажите дяде Васе о своих успехах в школе и институте. Ему будет интересно.
; Да, да, конечно, ; чёрт кивнул, хотя было видно, что ему всё равно, как учатся дети Шальновых.
Сначала Гела потом Васёк рассказали довольно подробно о своей учёбе. Родители с такой гордостью смотрели на своих детей, что этого нельзя было не заметить, а я на всё происходящее  уже глядел пьяными глазами, хотя держался ещё в рамках.
; Вася, больше не заставляй Володю пить. Вон, погляди, он уже на стуле едва сидит.
; Всё нормально, ; еле выговорил я и икнул. – Пардон.
; Куда ты ему столько лил, он же человек малопьющий. Как он теперь до дома доберётся? – забеспокоилась Людмила. – Придётся вам, мужчины, его тащить.
Василий засмеялся.
; Не боись, подруга, доверься мне, доставлю в лучшем виде.
; Куда доставишь, можно узнать, он же лыка не вяжет?
; Мам, я знаю, где живёт дядя Володя, доведём, не беспокойся, ; подал голос Васёк-сын.
; Что значит «доведём»? – Василий хмыкнул. – А транспорт на что? Мой чудо-аппарат в миг доставит, куда надо.
; Вася, ты в своём уме?! Двадцать лет назад мы с тобой вдвоём только-только на нём разместились. Хочешь, чтобы мой сын и мой друг свалились с него и разбились? – выразил беспокойство Шальнов.
; Будь спок, Федька. Думаешь, только ты имеешь способности к техническому творчеству? Как бы ни так. Моя голова тоже варит. Я уже давно кое-что придумал, жизнь заставила. Сам знаешь, семья же у меня большая. То туда надо кого свозить, то сюда. Вот я и смекнул, как модернизировать твой подарок, правда, пришлось привлечь одного профессора-грешника из моего отряда. Теперь глушак у меня автоматически раздвигается на любую длину. Обещаю, полёт будет комфортным, как тогда, когда мы впервые с тобой встретились. – Василий ощерился и потёр руки, оглядывая присутствующих. Потом встал из-за стола. ; Ну, всё, хозяева дорогие, пора и честь знать. Спасибо за хлеб-соль, как у вас тут на земле говорят. Писатель, ты жив ещё? ; чёрт хлопнул меня по плечу и едва не свалил со стула.
; Угу, ; помню, как я промямлил.
; Дядя Вася, возьмите меня с собой, я тоже хочу полетать на глушителе! ; вскочила из-за стола Гелка и с мольбой во взгляде протянула руки к чёрту. – Мама, папа, даже не возражайте! Я ваша дочь, во мне течёт ваша кровь, и я буду не я, если не получу ощущений, которые когда-то получил ты, папочка.
; Говорил же вам, други мои, что взрастили настоящую бестию, ; Василий растянул рот в улыбке. – Не все, видимо, чертовские гены вытравили из тебя, Люцка, архангелы, передала кое-что дщери своей.
Людмила открыла было рот, чтобы выразить протест на безумную просьбу дочери, но Фёдор крепко сжал её руку и бросил суровый взгляд на Василия.
; Пусть летит, мать, уверяю тебя, это безопасно. Вася, доставишь Вову домой, и детей сразу сюда. Понял? И чтобы мы не волновались! Да, и ещё вот что: высоко не лети. Хотя сейчас и не зима, как тогда, но наверху холодно.
; Замётано! – Василий встал между детьми Шальновых и положил им руки на плечи. ;    Готовы, чертенята? – обратился он к ним.
; Так точно, ваше ничтожество! – ответили они в один голос.
Людмила, видимо, смирилась с неизбежностью, однако строгим голосом приказала детям:
; Чтобы оба у меня надели тёплые куртки!
; Конечно, мамочка! ; весело выкрикнула Гелка и отправила матери через стол воздушный поцелуй. – Как же я вас люблю, предки!

Взлётная площадка была та же, что и двадцать лет назад – балкон Шальновской квартиры. Каким-то образам Василий раздвинул бачок глушителя чуть ли не на полтора метра, и четыре пассажира должны были на нём свободно усесться. Людмила заставила детей надеть тёплые куртки и проверила, чтобы они на них были плотно застёгнуты.
; Ты, мама, будто нас в космос отправляешь, ; попытался пошутить Васёк.
; На мой взгляд, это почти одно и то же, ; ответила Люда и дала сыну подзатыльник.
; Вы уж давайте сядьте так, чтобы Володя и Гела были между вами, ; обратился Фёдор к чёрту и сыну. ; Ты, Вася, естественно, как водитель впереди, а сын мой как мужчина позади всех – мне кажется, так будет безопасней.
; Согласен. Только ещё прижмите писателя ко мне поплотнее и пристегните ремнём для полной безопасности. Надеюсь, в этом доме найдётся обычный ремень.  Как, Федя?
; Сейчас из костюмных брюк вытяну, ; засуетился Шальнов и скрылся за балконной дверью. Вскоре он вернулся с ремнём в руке. – Думаю, он подойдёт – в своё время покупал длинный ремень.
Василий оценивающим взглядом оглядел принесённую вещь, кивнул головой и сказал:
; В самый раз. А теперь, граждане пассажиры, ; выкрикнул он, подражая диктору аэропорта, ; приглашаю всех на посадку! Наш лайнер отправляется в полёт через пару минут! Прошу занять свои места.
К этому времени я совсем опьянел, и посадку едва ли когда вспомню. Видимо, первым оседлал глушитель чёрт, за ним усадили меня и пристегнули к нему поясным ремнём. За меня ухватилась Гелка, а последним сел Васёк, крепко обняв сестру. Хотя оба Шальновых-младших были детьми экс-чертовки, ничуть не сомневаюсь, что перед полётом они волновались. Не думаю, что их охватил страх – иначе бы они отказались от полёта. Но, когда я очухался оттого, что продрог, и в темноте мне бил в лицо холодный ветер, я понял, что позади меня кто-то ещё сидит, крепко сжав мою грудь. Передо мной на фоне полной Луны маячила рогатая голова Василия – её нельзя ни с чем спутать. Я пошевелил ногами и понял, что они болтаются в воздухе. Рукой я нащупал под собой плоскую овальную поверхность. Надо мной сверкали звёзды, а от холодного ветра слезились глаза. Моё затуманенное сознание понемногу начало проясняться, и в душу закралась страшная догадка. Я боялся посмотреть вниз, но всё же пересилил свой страх и глянул. И тут я осознал весь ужас своего положения – на огромной высоте я летел в компании настоящего чёрта и, видимо, детей Шальнова, что сидели на ржавой железяке позади меня! Внизу светились огни населённых пунктов, именно пунктов, а не города. От страха я крепче обхватил мускулистое тело Василия.
; Проснулись, дядя Володя? – сквозь свист ветра услышал я у своего левого уха знакомый голос Гелы. – Как круто! Какие ощущения! Я лечу и вы летите!
Признаюсь, я не разделял в эти минуты восторгов девчонки. Если честно, я и на самолёте-то летал всегда с опаской, только из чистой необходимости, а тут на глушителе, как на метле!
; Решили покататься? – крикнул я и не услышал своих слов.
; А то! ; в шуме ветра прозвучало у меня в левом ухе.
; Куда летим? ; выкрикнул я что было сил.
Голова Гелы опять прижалась к моей голове.
; Хотели сначала вас домой отвезти, а потом дядя Вася предложил нам экскурсию, и мы с братом согласились.
; Экскурсию куда?... В ад?! – сказал я с замиранием сердца и подумал, что девчонка меня не услышит за порывами ветра, но она услышала.
; Почём мне знать. А какая разница – экскурсия, так экскурсия. Круто же!
; Да уж, ; прошептали мои губы. – Круто.
Василий повернул вполоборота голову в мою сторону и крикнул:
; Протрезвел, писатель?! Полёт на моей машине приведёт в чувства лучше любого вытрезвителя! Не поверил, значит Федьке, ну, ну. Обещал тебе экскурсию, теперь ты её получишь.
; А дети?! – крикнул я что было силы, ; их зачем с собой взял?! Не думаю, что с разрешения родителей!
Чёрт похлопал меня по коленке, и я сквозь ткань брюк почувствовал его острые когти.
; Ты что же, придурок, подумал, я их выкрал? Федька с Люцкой нас всех провожали. Вот так. Чертенятам экскурсия будет тоже и интересной, и полезной.
Я не поверил Василию, не верил, что Фёдор и Людмила по доброй воле отпустили детей в опасное и мистическое путешествие. Я другое дело ; чёрт просто воспользовался моим беспомощным состоянием. Сам я в здравом уме ни за что с ним никуда не полетел бы. Мне захотелось немного подвигаться, так как я окоченел, но не смог этого сделать, и не сразу понял, что крепко пристёгнут к чёртову телу ремнём. Это было крайне неудобно, и, возможно, мне предстояло превратиться в сосульку, однако с другой стороны появилась слабая надежда, что я не свалюсь с огромной высоты. Теперь я чувствовал ощущения Шальнова, которые описал когда-то в своей книге, я их тогда только представлял себе, и, признаюсь, представлял абсолютно верно. Внизу под нами редкие огоньки совсем пропали, и в слабом свете луны можно было кое-как различить леса и поля. Куда мы летим? Неужели и вправду на какие-то болота? Где-то над нами в вышине бесшумно пролетел пассажирский самолёт, высвечивая борт огнями иллюминаторов. Сейчас он не казался маленькой точкой, как с земли, и это говорило о том, что полёт наш проходил на довольно большой высоте – отсюда и леденящий холод, хотя был конец мая. Я не мог больше спрашивать о чём-либо Василия, так как все мышцы на моём лице напряглись и застыли в одном положении. Сейчас я только молил бога о том, чтобы скорее наш летающий глушитель пошёл на посадку. Мне представлялось, как тепло и комфортно в эти минуты на земле, пускай даже и на болотах в компании комаров. Видимо, бог услышал мои молитвы, так как аппарат накренился вперёд, и я сильней прижался к спине Василия.
; Ех-ха! – услышал я позади себя, и Гелка вцепилась пальцами в мои плечи. – Дядя Володя, никак мы пошли на посадку!
; Угу, ; ответил я, не разжимая окоченевших губ, и про себя подумал о том, какие всё-таки отчаянные дети уродились у Шальновых. А тем временем крен усилился, глушитель почти вошёл в пике, от чего желудок мой поднялся, как мне показалось, к самому горлу. Смутно видимые с высоты поля и лес начали проявляться чётче, и через считанные минуты удивительный летательный аппарат принял горизонтальное положение, он быстро сбавил до нуля скорость и завис в паре метров над местностью, покрытой не очень высокой травой с камышом, и поблёскивающими в лунном свете небольшими участками воды. Обознаться было трудно – под нами раскинулось болото. Нас тут же окружили изголодавшиеся комары. Аппарат двинулся вперёд и пролетел ещё метров сто, потом опустился на землю. Все встали на ноги кроме меня. Мне казалось, что я представлял собой кусок льда в форме скрюченного человека. Несмотря на это, я всё же чувствовал приятные тепло и сырость, которые с жадностью впитывало моё тело. Комары на меня не садились, и моё полностью просветлевшее сознание объяснило это тем, что ни одному комару не под силу проколоть корку льда, которой, как мне казалось, было покрыто моё тело. Но это, конечно мне только казалось – никакой ледяной корки не было.
; Чего расселся, писатель? – чёрт стоял в окружении детей Шальновых снова с натянутой на голову нелепой папахой. Васёк-младший сел передо мной на корточки и потрогал моё лицо своей на удивление тёплой рукой.
; Походу дядя Володя замёрз – он же летел в костюме, поэтому не может пошевелиться. Надо на него мою куртку надеть.
; Не дёргайся, сынок, в нашем благодатном климате под действием чудесных испарений он вмиг оклемается. Подождём мал-мал. А вы пока, чертенята, оглядитесь вокруг и насладитесь природой этих мест.
; Чем тут наслаждаться, дядя Вася – болото же кругом? Да ещё вонь и проклятые комары. Где это мы? – Гелка вертела головой из стороны в сторону.
; Это моя вотчина, и вы у меня в гостях. Разве можно это великолепие природы сравнить с каменными джунглями! Вот, поглядите на этого чудика – он уже шевелится, ; Василий потрепал мои волосы. – Что я вам говорил: климат здесь благодатный. Вставай, писатель, хватит притворяться.
Моё тело, в самом деле, очень быстро пришло в норму, и я уже чувствовал все его члены. Без посторонней помощи я поднялся с глушителя, и ноги по щиколотку сразу провалились в мягкую мокрую траву. Я выпрямил затёкшую спину и вздохнул полной грудью, едва не втянув в лёгкие несколько кружившихся у лица комаров, после чего закашлялся – от сильного запаха сероводорода запершило в горле.
Василий движением руки сложил свой летательный аппарат до первоначальной длины, поднял его с травы и закинул на плечо.
; Возьму с собой, не буду оставлять здесь, в гараже, а то время от времени стали появляться какие-то придурки, упрут ещё невзначай. Пойдёмте к моему дому, представлю вас Луизе.
Пройдя вслед за Василием и давя невысокий кустарник несколько десятков метров, все мы оказались у сгнившей колоды, рядом с которой тот аккуратно положил свой глушитель и прикрыл его травой и ветками кустарника.
; Вот и мой дом! – торжественно выкрикнул чёрт и раскинул в стороны руки. В свете луны на вонючем болоте его рогатый образ казался особенно зловещим. Гелка с Васьком озирались по сторонам.
; Где ж ваш дом, дядя Вася? Он что, невидимый? – девчонка похлопала по плечу чёрта.
; Почему это невидимый, вот дверь, ; с этими словами тот отодвинул трухлявую колоду вместе с вросшим в неё участком дёрна. Показалась чёрная дыра в земле, видимо, это был лаз. Внутри лаза послышался какой-то шорох.
; Вот, и моя хозяюшка нас встречает.
Из дыры показалась лохматая голова, а за ней над землёй ; абсолютно голое женское тело. Формами оно было прекрасным. Мы, гости Василия, оторопели, а чёрт, как ни в чём ни бывало, обнял жену, которая ничуть не смущалась своего вида. В темноте нельзя было её отличить от обычной женщины. Возможно, на её голове были рога, которые скрывала пышная шевелюра, вместо ступней копыта, только они погрузились в траву, и цвет тела нельзя было определить. Не могу сказать за детей Шальнова, но я чувствовал дикое смущение в компании голой Васиной жены. Сам же чёрт не обратил не её вид никакого внимания, он торжественно произнёс:
; Вот, дорогая жёнушка, привёз к нам гостей, принимай!
Чертовка толкнула мужа в грудь и с возмущением в голосе выкрикнула:
; Ты чего, совсем рехнулся спьяну! Как ты мог привести смертных в наш дом!
; Успокойся, любовь моя, успокойся. Когда я скажу, кого привёл, ты заговоришь по-другому.
; Ну, и кого, хотела бы я знать?
Василий взял за руку стоящего в смущении сына Шальнова и подвёл к Луизе.
; Помнишь, давно, лет двадцать назад, когда наши детки ещё были маленькими, я приводил к нам смертного Фёдора, ещё Лили его заколдовала? Потом отвёл на работу – я тебе рассказывал, какого он там шороху навёл.
; Ну, помню, был алкаш.
; Бывший алкаш, должен тебе сказать. Он тогда такую деятельность развёл в моём отряде, что его принимал  сам Хозяин и даже Бог. Оба были им довольны. Вот так. Даже в жёны отдали одну из наших, Люциферину, правда, прежде переформатировав её на Небесах.
; Зачем ты мне это рассказываешь, у меня что, склероз? Ты же сам хотел навестить этого Фёдора и привет ему от меня передать.
; Ах, да, совсем забыл, что ты всё знаешь. Видимо, много принял на грудь. Так вот, этот молодой человек есть никто иной, как сын Фёдора и Люцки. И назван он в честь меня Василием! А вон та юная красавица их дочь Гела.
; А это что за хрен? – Луиза вытянула вперёд указательный палец, направленный на меня.
; А это, душа моя, мой биограф, некто Вова.
; Биограф? Какой такой биограф?
; Ну, писатель, значит. Он книгу написал об экскурсии Федьки в ад. В ней и про меня много чего написано, и про тебя кое-что есть. Есть ведь, писатель, в твоей книжке про мою Луизу?
Я прокашлялся, потом коротко ответил: ; Есть.
; Вот видишь, этот чел увековечил нас для смертных. Хотя, козлина, не верил в то, о чём писал с Федькиных слов. Я решил преподать ему урок, а чертенята сами напросились, думаю, они имеют право по своему происхождению. Придётся, конечно, с Хозяином перетереть, но, думаю, он пойдёт мне навстречу – я всё же не хрен с бугра, а ведущий сотрудник управления по спецоперациям.
; Ладно, ; Луиза тяжело вздохнула, ; пусть в дом проходят. Глаза б мои тебя не видели в этом прикиде, ты чёрт всё же, не эти смертные. Хорошо, дети не видят. Ладно, когда ты на агентурной работе, тут  понятно, а так, не знаю, смотреть противно!
; Ничего, ничего, потерпи, дорогая. Дай Сатана, получу разрешение на экскурсию, тогда все будем по форме. А теперь, друзья, милости прошу в наш дом. Луиза, покажи гостям коридор.
Коридором оказался не очень длинный лаз, вырытый в земле, по которому я спустился вслед за чертовкой. Миновав его на четвереньках, почти сползая вниз, я оказался в помещении с круглыми земляными стенами и нависшим таким же земляным потолком. Луиза, видимо, только что зажгла факел на стене, потому что с поверхности света в конце лаза видно не было. То ли семейство ориентировалось в темноте, то ли экономило топливо. Вслед за мной в земляную комнату выбрались Васёк с Гелкой, а за ними и сам глава чёртова семейства. Все мы, гости, с некой тревогой оглядывали помещение. Обстановка, можно сказать, была спартанской – кроме грубо тёсаного стола на пеньке ничего не было, да ещё чернел проход куда-то вглубь. Из этого прохода показалась полностью обнажённая молодая и обворожительная на вид чертовка с бронзовым цветом кожи, и, как положено, с рожками и копытами. Теперь в свете факела видно было, что и Луиза имеет все атрибуты, присущие чертям. В руках молодая чертовка держала плетёный из лозы поднос, на котором лежала, видимо, снедь.
; А вот и наша дочурка Эмма уже подсуетилась. У неё сегодня как раз выходной, и она помогает матери по хозяйству. Дочь, как и я когда-то, служит в управлении исполнения наказания секретарём в восемьсот третьем отряде с моим старшим сыном Эриком, где тот начальник. Я всех своих дочерей и сыновей пристроил на службу в это управление, кроме Лили. Как я уже говорил, она служит со мной, разрабатывает спецоперации.
Чёртова девица качающейся походкой подошла ко мне со своим подносом, жеманно мне улыбнулась, оголив острые зубы, и потёрлась своей пышной грудью об меня, от чего я ещё больше смутился и, видимо, покраснел до мочек ушей. Потом, слава богу, отодвинулась и предложила взять угощение. Я глянул на то, что должен был съесть, невольно отшатнулся и громко сглотнул. Чертовка мне предложила грибы неопределённого подозрительного вида и цвета и маленькие чёрные тушки то ли каких-то птичек, то ли, упаси бог, летучих мышей, а, может быть, и кротов. Она держала передо мной поднос и всем своим обворожительным видом показывала, что хочет доставить мне удовольствие. Тушки казались мне более подозрительными, чем грибы, и я, взяв кое-как себя в руки, предпочёл последние. Потом Эмма, грациозно водя бёдрами, подошла к стоявшему, как каменная статуя, Ваську, так же потёрлась об него грудью, с улыбкой чмокнула губами и так же предложила свои угощения. Васёк быстро ожил, уставился на её обворожительные груди, и, видимо, никак не мог оторвать от них глаз. Эмма это заметила и свободной рукой ущипнула его за мочку уха, от чего парень вышел из оцепенения и закашлялся. Чертовка легонько похлопала его по щеке и привела в чувства. Ничуть не смутившись, Шальнов-младший быстро взял с подноса тушку с грибом и осипшим голосом сказал «Спасибо». Не меняя походки Эмма подошла к Гелке, бесцеремонно оглядела её вблизи, громко вызывающе хмыкнула, отвернулась и протянула ей поднос.
; Кто готовил это безобразие? – слова Шальновской дочери заставили молодую чертовку повернуться к ней. – Ты, поди, подруга? Чего ж за огнём не следила? Мясо пережарила. Внимательней надо к процессу относиться. Я б тебя научила, да, боюсь, времени не будет. И за причёской надо следить – ты всё-таки, можно сказать, женщина, хотя и с рогами. Если выбрать стиль, рога только украсят причёску. И этому тебе учиться надо. Соображаешь? Чего уставилась? Я бы, конечно, предпочла бы остаться голодной, но, видимо, в этих условиях нужно соблюсти некий ритуал. Так и быть, съем гриб, надеюсь, не отравлюсь. А ты, подруга, над моими словами хорошенько подумай, мой тебе совет.
От тирады Гелы Эмма впала в некий кратковременный ступор. Она тряхнула головой, выходя из него, потом с вопросом в глазах глянула сначала на мать потом на отца. Василий рассмеялся.
; Видишь, Луиза, дочь Луцки настоящая бестия! Наша чертовская кровь! Ваську я могу понять – с чарами чертовки бороться трудно. Да оно, может, и бороться незачем. Какой смысл? У тебя, чертёнок, или даже уже чёрт, ; обратился он к Шальнову-младшему, ; ещё всё впереди, сам поймёшь. А теперь, дочка, если гости скромничают или привередничают, давай сюда жратву, после свежего воздуха у меня аппетит разыгрался.
Пока я и ребята разглядывали угощение в наших руках, Василий в один миг опустошил поднос, громко рыгнул и потёр живот, потом повернулся к дочери.
; Я тебе, Эмма, вот что скажу: можешь слушать нашу гостью, можешь не слушать, но кротов ты готовишь даже лучше своей матери. Это я тебе говорю, твой отец, а я в еде кое-что понимаю, поверь мне. А вы чего уставились на продукт? ; обратился хозяин к нам. ; Глазами намерены его есть?
Пришлось нам троим через силу запихнуть в рот то, что приготовила Эмма, разжевать, проглотить, и при этом никого из нас не стошнило.
; А теперь всем спать. Завтра, будем надеяться, поведу вас на экскурсию. Располагайтесь, полы у нас чистые.
 Мы переглянулись и поняли, что нам предлагается спать на голой земле. И тут возмутилась Гела.
; Дядя Вася, вы ничего не попутали? Сами пригласили нас в гости и теперь предлагаете нам мять кости на холодной земле? Не ожидала от вас, не ожидала.
; А ты как думала, дитя моё, что у нас тут мягкие кровати? Ты всё-таки у чертей дома, а не у простых смертных. Ишь!
Гелка нахмурилась.
; Ишь – не ишь, а давайте-ка сгоняйте наверх, как добрый хозяин, и надерите побольше травы, чтобы нам ; вашим гостям, мягко было. Можете и дочку свою подключить, пусть учится гостеприимству. Как вы?
Василий переглянулся с женой, пожал плечами и бросил дочери:
; Эмма, за мной!
Чертовка одарила Гелку злым взглядом и подчинилась отцу. Луиза тяжело вздохнула и скрылась в тёмном проходе с пустым подносом, бросив прежде на меня лукавый взгляд. Ждать пришлось недолго. Из лаза во всю его ширину начала вываливаться, как фарш из мясорубки, спрессованная сочная трава, превращаясь на полу в ароматную кучу. Следом за ней, как поршень из цилиндра, выбрался Василий, а за ним его дочь.
; Ну, что, угодил вам, гости дорогие? – чёрт явно был недоволен, не говоря уже об Эмме.
; Отец, пускай траву сами себе стелют – мы им не слуги, этим смертным. – Бросив сквозь зубы фразу, чёртова девица с надменным видом покинула помещение.
; Да, и то верно, мы не слуги. – Василий скрылся в проходе вслед за своей дочерью.
Гелка ухватила пучок травы и бросила у стены.
; Не курорт здесь, я вам скажу. Ну, хотя бы так, всё помягче будет. Давайте, мужики, разбирайте матрасы.
Мы разделили траву на три равные части и устроили себе спальные места. Лежать было всё равно жёстко, но терпимо. Я даже уснул. Сколько спал, не знаю – разбудил всех Василий своим громким криком: «Подъём!». С перепугу мы все повскакивали со своих мест и стали озираться по сторонам, не сразу поняв со сна, где находимся. Василий стоял посередине комнаты уже совершенно голый, уперев руки в боки.
; Филин проухал уже два раза – времени только на быстрый завтрак!
; Эмма! – окликнул он дочь, ; Неси грибы и воду! Да побыстрей! Пора на службу!
Из прохода выскочила Васина дочь с тем же самым подносом. Теперь на нём, слава богу, кротовьих тушек не было. В руке она держала глиняный кувшин.
; Завтрак будет лёгким и быстрым – опаздывать нельзя. Запить, вон ключевая вода.
; Ты, дочь, сама-то позавтракала? Тебе ж сегодня на службу.
; Конечно, отец. Я пойду, вы тут сами. - Чертовка поставила на пол поднос с кувшином и забралась в лаз.
; Она у меня пунктуальная, примерная службистка, меня не огорчает. Да ей с нами и не по пути, разве что только до проходной. А вы давайте уплетайте завтрак, он калорийный – это вам не боровики или лисички, а особый, нами чертями выведенный, вид поганки.  Ешьте, вернусь через пять минут, и чтобы все были по форме!
; Это как? – спросил Васёк.
; Как, как? Вот так, как я. У нас одна единая форма для всех.
; Мы, что же, дядя Вася, должны голяком перед всеми красоваться? ;  с тревогой в голосе почти прошептала Гелка.
; У нас только одна форма, другой нет! ; рявкнул Василий. – И кончайте разговоры, не теряйте зря времени – не хочу из-за вас опаздывать на службу. Кому не нравится, может остаться здесь и в темноте подохнуть с голоду или подохнуть наверху тоже с голоду, только предварительно накормив армию комаров. Мы вернёмся не скоро, а топливо жечь почём зря я не позволю. Вот так. Даю на всё про всё пять минут.
; Пять так пять, ; сказала Гелка и запихнула в рот гриб целиком. – А вы чего стоите? Давайте ешьте быстрей. Или, может, кто надумал здесь остаться. Я лично не за этим сюда летела.
Пока мы с Васьком стояли в растерянности, Гела проглотила гриб, почти не прожевав его, запила из кувшина водой и сбросила с себя всю одежду, обнажив прекрасное юное тело.
; Как я вам, дядя Володя?
Я закатил глаза и громко выдохнул, а про себя подумал, что в этой девчонке всё же кое-что осталось от чертовки, как бы там не переформатировали на Небесах её мать.
; Ну, вы что, надумали остаться?
Мы с Васьком переглянулись, и уже через пару минут были «одеты по чертовской форме». И как раз в это время вошёл в комнату Василий.
; Ну, вот, другое дело, посмотреть приятно. ; Я заметил, что чёрт задержал свой взгляд на Гелке. – Что, черти окаянные, готовы к экскурсии?
Шальновские дети в один голос ответили: «; Так точно, ваше ничтожество!», я же промолчал.
; Тогда все за мной!
С этими словами Василий забрался в лаз и скрылся внутри него. Мы по очереди последовали за ним. Когда все собрались снаружи, чёрт закрыл «дверь» в своё жилище. Он глубоко вздохнул, расправил свою широкую грудь и бодро зашагал куда-то, мы за ним. На поверхности стояло раннее утро, кричали где-то болотные птицы. Я и Шальновские дети мы озирались по сторонам – не хотелось, чтобы кто-то посторонний увидел нас в таком виде. Нам даже не пришло в голову, что этот посторонний, если бы он был, конечно, в первую очередь опешил бы не от нашей наготы, а от представшего его глазам чёрта, величаво шагавшего впереди нас. Пройдя метров сто, Василий остановился у огромного гнилого пня. Он поднатужился и довольно легко сдвинул его в сторону. Пень прикрывал такой же лаз в земле, как и тот, что вёл в чёртово жилище.
; Прошу следовать за мной – там проходная.
Наш «экскурсовод» первым спустился под землю. Гелка, ни минуты не раздумывая, скрылась за ним. Мы с Васьком немного постояли в нерешительности и тоже нашли в себе силы. Особенно трудно это было сделать мне. Когда парень уже скрылся из глаз в темноте, страх меня всё ещё одолевал – как-никак мне предстояло спуститься в самый настоящий ад, и я уже не сомневался в его реальности. Оглядевшись по сторонам, попрощавшись в душе с привычным миром и перекрестившись на всякий случай, мне всё же удалось заставить себя сунуть своё тело в неизвестность, и за мной сразу же закрылся вход. Лаз оказался довольно длинным, он уходил зигзагами в толщу земли, и, хотя я прополз каких-нибудь метров пятнадцать, уже явно ощущал всем своим естеством, что нахожусь в ином мире, хотя, вроде, ничего особенного и не произошло. Когда я миновал очередной поворот, впереди забрезжил оранжевый свет, и меня, как мотылька, потянуло к нему, хотя каждая моя клеточка трепетала от страха. Свет становился всё ярче, и вот, наконец, я вывалился в довольно просторное помещение. Первое, что я увидел, это детей Шальновых, Василия в стороне и двух чертей с вилами, те обнюхивали парня и девчонку. Черти всем походили на Василия, только у одного был на голом блестящем черепе чёрный ирокез. После того, как я вывалился из лаза, черти перестали крутиться возле молодых людей и с грозным видом бросились ко мне с вилами наперевес. Я замер, ожидая своего конца.
; Стоять! – услышал я голос Василия, ; Этот смертный тоже со мной!
Черти остановили вилы уже у самой моей груди. Они рыкнули в один голос и отвернулись от меня.
; Не положено, ваше ничтожество, при всём нашем уважении к вам, ; они стояли перед Василием по стойке смирно, ; даже если и запах у этих двоих нам знаком.
; Знаю, не учите. Я пока один пройду к Хозяину и обо всём договорюсь, а эти человеки пусть пока здесь подождут. И чтобы пальцем у меня их не тронули, если что, шкуру спущу! Подайте лифт! Первый уровень!
Один из чертей дёрнул свисающую вдоль стены верёвку один раз. За грубо сколоченной из досок дверью что-то загремело. Когда невидимый механизм стих, Василий открыл створку и зашёл в качающуюся просторную деревянную кабину. Стражник захлопнул дверку, и опять послышался грохот. Мы трое остались наедине с грозными чертями в странной «проходной», ярко освещённой факелами.
; Как долго нам ждать, что скажете, любезные? – несмело обратился я к охране. В ответ тишина.
; Хоть бы лавочки поставили, ; проворчала Гелка. – Сколько ещё не будет дядя Васи, одному богу известно.
При упоминании Бога черти встрепенулись и направили на нас вилы.
; Цыц, паскуды! Ещё одно поганое слово, и вам конец, невзирая на приказ!
; Ясно, здесь жёсткая цензура. ; Девчонка бросила на стражников смелый, я бы даже сказал, наглый взгляд. Потом плавной походкой подошла к тому, что был с ирокезом. Она подступила к нему так близко, что почти коснулась своей сформированной уже юной грудью его живота – чёрт был на целую голову выше Гелки. Она погладила ладошками его мощный торс, не сводя с него глаз, слегка задрав голову. – А ты парень что надо, как я погляжу, сильный, смелый. Идеал, можно сказать. Я тебе нравлюсь?
Чёрт громко сглотнул, потом глянул на девчонку сверху вниз.
; Ты, крошка, ничего, хотя до чертовки не дотягиваешь.
; Пусть так, зато вы оба настоящие парни, да ещё с рогами и копытами! Жесть! Ну, если я в твоём, дружок, вкусе, как, думаю, во вкусе и твоего друга, давайте познакомимся. Меня звать Гела, а вас?
Черти переглянулись, и по их виду можно было понять, что они не прочь представиться.
; Карл, ; первым ответил тот, что с ирокезом. – А я Фрол! – выкрикнул второй.
; Очень приятно. И имена у вас какие славные, прямо под стать вашей мужской красоте. Я почему спросила, сколько нам ожидать дядю Василия, только из-за того, чтобы знать, как долго мы можем пообщаться. Вот и всё.
; Тогда другое дело, ; с нотками некой вины сказал Фрол. – Тогда понятно.
; Ну и? – Гелка подошла к этому охраннику.
; Его ничтожество Василий появится здесь, как только его примет Хозяин, и мы получим приказ вас пропустить. Думаю, это не займёт много времени, если, конечно, Первый не будет занят неотложным делом.
; Понятно, ; юная обольстительница встала между чертями. – А если он не разрешит нас пропустить, что тогда?
; Тогда Василий отправится на службу, а вас мы отсюда вытолкаем взашей, если, конечно, не поступит команда вас прикончить, или, как когда-то, помню, было, оставить у нас в учреждении вольнонаёмными до самой вашей смерти.
; Да уж, один вариант лучше другого. Даже, если мы выберемся наружу, без одежды в этих неизвестных местах мы сгинем. – Гелка подошла к брату. – Мама с папой тогда просто сойдут с ума, а дяде Васе будет, по ходу, пофиг. Он же сам говорил, что подлость ; их чёртова мораль. Будем надеяться, что он договорится с Сатаной.
Оба чёрта хором торжественно произнесли:
; Оставь надежду всяк сюда входящий!
; Это мы ещё посмотрим, ; Гела, как какой-нибудь мальчишка-шкет, сплюнула на каменный пол и прижалась к стене. Васёк с восхищением посмотрел на свою младшую сестру и встал рядом с ней, приготовившись к ожиданию. Мне ничего не осталось, как присоединиться к молодёжи. Так мы и простояли в полной тишине битый час. Я заметил, как оба охранника время от времени бросали вожделенные взгляды на молодую особь женского пола рода человеческого, а сама эта особь больше не обращала на них никакого внимания, потеряв к ним всякий интерес. Я же косился на чертей, осознавая всё больше и больше, что стою пред вратами самого настоящего, а не фольклорного, ада. Меня удивляло полное спокойствие обоих Шальновых. Их, казалось, совсем не пугала страшно-мерзкая для любого смертного внешность чертей, и я уж не говорю про их дьявольскую сущность. Они воспринимали всё вполне естественно, чего никак нельзя было сказать про меня. Видимо, сказывались их глубинные, необъяснимые никакой наукой корни. Мне отчаянно не хотелось спускаться в этот самый ад, но оставшиеся перспективы казались тоже неприемлемыми. Я, как и мои молодые спутники, покорно ожидал возвращения Василия, и с каждой минутой моё несчастное сердце билось всё быстрее и быстрее. Я вспоминал текст своей книги, вспоминал, как описал в ней ощущения Фёдора, и убеждался всё больше и больше, что тогда, пятнадцать лет назад, у меня не хватило таланта, воображения и нужных слов те его ощущения описать в точности. Я воображал тогда по рассказу друга ад, в своих мыслях погружался в него и пытался впечатления от услышанного отразить на бумаге. И вот теперь мне, возможно, предстояло воочию увидеть Преисподнюю своими глазами, если, конечно, Хозяин, как назвал Василий Сатану, даст своё согласие на экскурсию и благоприятное для нас её завершение. В противном случае мы можем миновать врата, но остаться в аду до конца наших дней, что представлялось не лучше самой смерти, или принять её от чертей, стоявших сейчас рядом с нами. Был ещё вариант оказаться на поверхности в безлюдном неизвестном месте среди бесконечных болот в чём мама родила, а это ; медленная, но верная погибель. Однако всё же последний вариант мне казался лучше остальных, хотя понятие «лучше» в данной ситуации было совсем неуместным. И вот за деревянной дверью загрохотал неизвестный механизм. Когда его звуки стихли, из лифта вышел Василий. Черти вытянулись по стойке смирно.
; Как тут у вас, всё нормально, гости не бузили? – спросил он охранников.
; Никак нет, не бузили! – ответил за обоих Карл.
; Я так и думал. Хозяин меня выслушал и дал своё добро, правда, он с их возвращением пока не решил. Карл, получи приказ снизу!
Охранник позади себя открыл незаметный до этого квадратный лючок в стене и приложил к открывшейся пустоте ухо.
; Пропустить! – донеслось откуда-то, как из бочки. Он развернулся и громко произнёс:
; Проходи!
; Ну, вот, ; обратился Василий к нам, ; я же говорил, что в авторитете у Хозяина, вопрос уладил. Давайте за мной в лифт. Четвёртый уровень! – скомандовал он охране.
Чёрт первым вошёл в раскачивавшуюся кабину, за ним и мы с опаской. Карл дёрнул верёвку четыре раза, дверь закрылась, и пол под нами шатнулся – кабина, висящая на размочаленных тросах, пошла вниз, видимо, в самое адское пекло. По лицам Васька и Гелки было видно, что они не испытывают ни малейшего страха, более того, их даже охватил интерес.
; Дядя Вася, ; обратилась к чёрту Шальнова дочь, ; Как понимать, что ваш Хозяин не решил пока с нашим возвращением?
; Так и понимать, что пока он не примет по вам решения, никто вас отсюда не выпустит.
; Это что же, как с папой когда-то было?
; Почти. Только у вашего отца изначально не было надежды на возвращение, а у вас пока есть.
; Черти там, наверху, сказали, что в аду нет ни у кого никаких надежд.
Василий хихикнул.
; Эти идиоты отстали от жизни, живут по старинке. Двадцать лет уже как у мучеников есть надежда на реинкарнацию, благодаря вашему отцу, кстати. Так что не отчаивайтесь пока.
; Уже легче. Можно узнать, дядя Вася, что вы там, на первом уровне, сказали о нас Сатане? – не унималась Гелка.
; Отчего же нельзя, можно. Я сказал, что вы с братом дети Фёдора, которого Хозяин хорошо помнит с лучшей стороны, как он сам мне сказал, и нашей бывшей сотрудницы Люциферины, а ты, Вова, ; писатель, донёсший до людишек правду о нашем учреждении в своей книжке. Хозяин посчитал, что это пойдёт на пользу имиджу учреждения. Он надеется, что и этот визит ты задокументируешь. Задокументируешь ведь? – чёрт бросил на меня грозный взгляд.
; Постараюсь, ; ответил я коротко, хотя в душе был не уверен, что у меня в туманном будущем что-нибудь получится. Каким оно ещё будет наше с ребятами будущее – большой вопрос.
Тем временем кабина, а вернее сказать, просто люлька, раскачиваясь в полной темноте, опустилась в глубь земли и остановилась. Сквозь неплотную дощатую дверь в наше ограниченное пространство проник оранжевый свет. Пинком ноги Василий открыл для нас новый, страшный для любого жителя Земли, подземный мир. Этот мир светился, даже пылал огненным светом. Все мы невольно зажмурились. После того, как каждый из нас с трудом приоткрыл слезящиеся глаза, нашему взору предстало то, что до нас не видел никто из смертных за исключением Фёдора Шальнова, да, возможно, ещё и Данте. В этом свете стоял довольный Василий.
; Прошу, друзья мои, в наше учреждение исполнения наказания, а на вашем языке в ад! Смелей, смелей, чего застыли, сами же хотели здесь побывать!
; Я вовсе не хотел, ; пробурчал я несмело.
; А тебя, писатель, никто и не спрашивал.
Гелка первой выскочила из люльки, за ней Васёк. Они стояли и озирались по сторонам с явным интересом – я это видел.
; Чего кабину держишь, Вова! – Чёрт топнул копытом по каменной плите пола.
Я со страхом сделал несколько шагов вперёд и огляделся. Меня тут же окутала нестерпимая жара, и каждый мой вдох обжигал всё внутри, будто я оказался в натопленной сауне. Дети Шальнова, по всей видимости, не испытывали такого дискомфорта, как я. Первое, что я увидел, это огромное «беличье колесо» внутри которого понуро стоял десяток то ли людей, то ли их теней. Выглядели они ужасно. Их ноги до самого таза были чёрными, покрытыми обгоревшей коркой вместо кожи, лица и тела казались закопченными, а уж про выражения их лиц и говорить страшно. Одним словом, жуть! Василий захлопнул дверь лифта и, как настоящий экскурсовод, торжественно произнёс, указав на колесо рукой:
; Прошу полюбоваться на это! Перед вами ублюдки-грешники. И, хочу заметить, они одни из тех немногих, кому Высший суд вынес более мягкое наказание.
После этих слов под ногами несчастных вспыхнуло пламя, охватившее каждого из них. Грешники побежали, спасаясь от огня, и это их немного уберегало от жара, хотя и нельзя сказать, чтобы очень. Огромное колесо пришло в движение, загремел механизм, и люлька, видимо, пошла вверх.
; Я поначалу подумал механизировать этот процесс, внести, как Фёдор, так сказать, рацпредложение Хозяину, но потом подумал: а зачем? Можно было, конечно, поставить электродвигатель, благо среди грешников отряда найти специалиста не проблема. За курево любой спец согласится помочь. Да только потом пришлось бы думать, куда определить этих ублюдков на лёгкие муки. А оно мне надо? Да, знаете, ещё традиции ; они и есть традиции. Так что оставил всё как есть. Прошу за мной.
Василий зашагал куда-то, и мы поспешили за ним. Он вывел нас к каналу, наполненному текущей по нему лавой, от которой исходил уже нестерпимый жар, и теперь не только я, но ребята прикрыли лица руками. Чёрт вёл нас вдоль каменной стены, цокая по полу копытами, и их стук отзывался эхом от овальных сводов над нами. Теперь, думаю, никто из нас не жалел, что пришлось расстаться с одеждой – она бы от пота промокла до последней нитки, и, мокрая, ещё больше бы обжигала тело. Наконец Василий остановился и движением руки открыл в стене проход.
; Вот здесь находится кабинет начальника моего бывшего восемьсот четвёртого отряда. Теперь им командует мой сын Юзеф, а секретарем у него – дочурка Агнета. Сейчас я вас с ними познакомлю. Прошу!
Мы прошли в вырубленные в камне апартаменты, где жара была не такой сильной. За каменным столом сидела и что-то писала гусиным пером молодая на вид чертовка. Я вспомнил рассказ Шальнова и подумал, что пишет она, наверняка, кровью. Чёртова девица оторвалась от своего занятия и бросила на нас недобрый взгляд.
; Привет, Агнетка. Ты, надеюсь, уже в курсе визита к нам смертных?  ; в голосе Василия я услышал некие нотки нежности. Дочь его кивнула. – Юзя на месте?
; Да, только что пришёл из отряда, ; рогатая дочурка нашего гида сверлила нас жгучим взглядом своих зелёных глаз, и после меня с Васьком уставилась на Гелку, а та с неуместной, на мой взгляд, дерзостью разглядывала чертовку. Услышав, по-видимому, голоса в приёмной, из соседнего помещения вышел к нам атлетического телосложения чёрт.
; Здорово, отец! – гаркнул он басом. ; Это и есть те самые людишки, о визите которых мне сообщили сверху?
; Они самые и есть. Познакомьтесь с моим сыном Юзефом, ; представил его нам Василий. – Каков удалец! Весь в меня! А это дети Фёдора Шальнова и Люциферины, о которых я вам много раз рассказывал, ; Гела и Вася ; мой тёзка. А это Вова, он написал про нас книжку. Хозяин посчитал, что его визит к нам будет в дальнейшем полезен имиджу нашей конторы.
; Каким же образом? – хмыкну Юзеф.
; Если ему будет суждено вернуться в свой мир, он популяризует у себя мир наш. Теперь понял, сынок?
; Угу, ; кивнул молодой чёрт.
; А теперь продолжайте заниматься своими текущими делами, а я проведу для гостей обзорную экскурсию по нашему учреждению. Потом отведу их на свою работу в управление. Пошли, ; приказал он нам и шагнул в проход в стене.
; А цыпочка Шальнова о-го-го! – донёсся до нас выкрик начальника отряда.
; Сынок мой ещё тот мачо! – бросил Василий нам через плечо. Шагавшая рядом со мной Гелка хихикнула.
После кабинета начальника отряда на набережной огненной реки мне уже не казалось, что вокруг воздух раскалён до человеческого предела – видимо, акклиматизация в аду проходит быстро. Я даже не потел теперь. Мы едва поспевали за бодро шагавшим впереди нас Василием. Где-то вдалеке сначала чуть слышно, а вскоре более отчётливо до нас стали доноситься человеческие крики и стоны – они выражали страдания и отчаяние.
; Дядя Вася, это что там впереди? – догнала чёрта Гелка и тронула того за плечо.
; Это «Котельная», скоро увидите.
; Вы что же, ещё и отапливаете это подземелье?! Вам что, не достаточно жарко? – девчонка была явно поражена.
; Это пыточная тут так называется, ; поспешил я опередить чёрта с ответом, показывая свою некую осведомлённость. ; В своей книге со слов вашего отца я о ней писал. Забыла?
; По ходу, забыла, ; призналась Гелка.
; А я помню, ; подал голос Васёк.
; Немного терпения, други мои, и сами всё увидите своими глазами, ; не оборачиваясь к нам, Василий шагал вперёд, размеренно цокая копытами. Вскоре нашим взорам предстало то, что здесь называлось «Котельной» ; огромное помещение с рядами больших котлов, которые со дна облизывали языки пламени, около них суетились черти, и кругом стоял смрад и дым.
; За мной! – скомандовал наш гид, и мы последовали за ним. Над котлами время от времени показывалась чья-то голова, на которую тут же обрушивалась плеть «истопника».
; Вот это и есть «Котельная» восемьсот четвёртого отряда. Именно здесь, ребятки, поначалу трудился подсобником по вольному найму ваш отец. А эти ребята у котлов его, можно сказать, сослуживцы – он был членом их бригады.
; Здорово, пацаны! – крикну Василий во всю свою луженую глотку. Черти у котлов обернулись на его крик. – Идите ко мне, я вас кое с кем познакомлю!
 «Истопники» оставили работу и подошли к нам. Бывший начальник этого отряда встал между детьми Шальнова и положил им руки на плечи.
; Эти чертенята в человеческом обличии знаете кто?  Васёк и Гела ; это детки Фёдора и Люцки, не забыли их? А это их друг писатель Вова, он будет нам полезен – так считает Хозяин.
Черти оживились и с любопытством нас разглядывали. Потом представились. Гиганта с широченными плечами звали Хаш, его товарища с рыжим чубчиком – Перегей, третьего – Фер. Они наперебой с откровенным интересом стали расспрашивать детей Шальнова об их родителях, о жизни тех на земле, о жизни самих ребят, о причине, по которой они оказались здесь, в их учреждении, то и дело кивая то ли с недоверием, то ли с восхищением.
; А вон то, молодёжь, знаете, что такое? ; указал рыжеволосый чёрт на огонь, вырывавшийся из-под котлов. – Это газовые горелки ; изобретение вашего отца! Ох, как они нам помогают эти годы! Увидите Фёдора – привет от нас передавайте, а теперь всё, времени на разговоры нет. Проклятые грешники уже расслабились – вон башки повысовывали. Ну, мы им сейчас всыплем! – Черти побежали к своим котлам, размахивая кнутами.
; Вот, видите, вашего отца до сих пор помнят у нас, даже привет передают.
; А мы сможем его, этот привет, передать, дядя Вася? – Гелка пристально посмотрела на чёрта.
; Будем надеяться, ; ответил тот и пожал плечами.
Проходя вдоль ряда котлов с кипящей смолой и грешниками вслед за Василием, мы со страхом на них поглядывали и прижимали ладони к ушам, чтобы не слышать вопли несчастных.
 Нам удавалось несколько раз увидеть над кромкой какого-нибудь котла ошпаренное, искажённое страданием лицо с безучастным потухшим взглядом. Лицо мелькало и тут же исчезало, когда само, а когда получив затрещину кнутом от чёрта, оказавшегося тут как тут.
После «Котельной» мы посетили «Вешалку» и «Бассейн», которые я описал довольно точно со слов Шальнова в своей книге, потом опять вернулись к котлам. Скажу только, что эти, с позволения сказать «цеха», произвели на обоих Шальновых-младших, как и на меня, неизгладимое впечатление. Гелка даже отошла от нас и поплакала вдоволь, чем сильно расстроила Василия. Потом успокоившись, вернулась, сказав только: «Отпад, полная жесть, мерзость всё это, да и только!». От этих её слов наш гид расцвёл в гадкой улыбке.
; Вот, воистину достойная оценка нашего труда, дитя моё! Спасибо! Запомни, писатель, эти слова, не вздумай их исказить, ; чёрт хлопнул меня по плечу.
Мы с Васьком отмолчались, оставшись каждый при своём мнении.
Гелка с сожалением в голосе сказала, бросив взгляд на котлы:
; А ведь папа в этом ужасе прожил очень долго, как только не свихнулся, я бы, наверное, чокнулась.
; Ко всему привыкаешь, детка, ; назидательным тоном ответил ей Василий. – Ваш отец не только привык к порядку в нашем учреждении, но даже развил здесь бурную деятельность, принеся пользу и нам, и себе. За его заслуги Хозяин даже хотел его осчастливить, превратив в чёрта, но он по глупости своей отказался, даже любовь к Люцеферине не смогла заставить его сделать верный шаг. На Небесах его заслуги тоже оценили, но он предпочел вместо райских кущ жизнь смертного на земле со смертной женой – вашей матерью – бывшей чертовкой. До сих пор не могу понять и принять его выбор. Фёдор теперь праведник, и после своей кончины к нам никак не попадёт, жаль, полезным был бы грешником.
Гела глянула на брата, и тот, прочтя её мысли, ответил за обоих:
; Мы, дядя Вася, понимаем своего отца, и на его месте поступили бы так же.
; Ну, ну, я ещё посмотрю, что вы скажете, когда осознаете, какой силой и властью обладаем мы, черти. – Василий обнял за плечи детей Шальнова и повторил: - Ну, ну. А теперь я вот что скажу: экскурсию по отряду я закончил, не стал, правда, показывать кузницу и труд рудокопов-грешников. Уверяю вас, это не так интересно, да и перепачкаетесь вы с ног до головы. Прошу вопросы.
; Когда мы отсюда уберёмся? ; Гелка сбросила руку чёрта со своего плеча.
; Да, дядя Вася, когда? – её брат, как и я, тоже чувствовал дикий дискомфорт в этом ужасном месте.
; Я понял, что вам всем здесь всё ясно и понятно. Коли так, не будем здесь задерживаться. Теперь я вас отведу на свою работу в управление по спецоперациям. Я там занимаю высокий пост, а толчок моей карьере дал не кто иной, как ваш отец своими выдумками. Остался бы он здесь, сейчас служил бы под моим руководством на престижной должности. Да, что там говорить, Сатана ему судья. Теперь следуйте за мной.
Покинув «Котельную, через другой проход, мы шли за Василием узкими коридорами, сплетёнными в некий лабиринт, в стенах которых иногда встречались двери с нанесёнными на них непонятными символами. Около одной из таких чёрт остановился. На ней был нарисован красной краской или кровью рот с высунутым раздвоенным языком.
; Вы что-нибудь слышали о пространственно-временном континууме? А, умники?
; Вы, Василий, хотите сказать, что знакомы с теорией относительности Эйнштейна?! – не поверил я вопросу, прозвучавшему из уст этого служителя ада.
Чёрт хмыкнул, сделав умную рожу.
; Никто не о каком там Эйнштейне и его теории здесь слыхом не слыхивал. Я говорю о пространственно-временном континууме. Это когда пространство и время едины, а они всегда были и есть едины у нас тут под землёй. Хозяйство Его Высоконичтожества Сатаны охватывает всю Землю. Вы как думали? И он сам, и мы его подчинённые, без труда можем попасть в любую точку под поверхностью планеты, конечно в пределах нашей юрисдикции, иначе, как бы несли нашу трудную службу. Вот сейчас я вас проведу в управление по спецоперациям – то самое, где я руковожу сектором.
Василий открыл дверь, и вслед за ним мы шагнули в темноту. Дверь за нами захлопнулась, и нас окружил непроглядный мрак. Мы, гости этого места, инстинктивно прижались друг к другу. Воздух вокруг казался каким-то густым и пах озоном, как после грозы, каждый из нас чувствовал его дуновение. Мы стояли на месте, но не покидало ощущение движения. Непроглядная неизвестность продлилась недолго. В один миг мрак рассеялся, и нашим глазам предстала картина, в корне отличавшаяся от той, что мы только что видели. Перед нами было огромное светлое помещение, отделанное чёрным мрамором, даже потолок был чёрным. Из него уходили лестницы на второй открытый этаж, а над вторым этажом нависал ещё и третий. Сразу могло показаться, что это какой-то гражданский объект, если бы не отсутствие окон и не снующие внутри черти обоих полов, правда, одетые во всё цивильное. Мы стояли в небольшом тамбуре, что выходил именно сюда. К своему удивлению я увидел на втором этаже двух людей – одного в военной форме, второго – в гражданской одежде, подтолкнул своих молодых спутников, стоявших в растерянности, и указал им на эту парочку.
; Это же люди, и не похоже, чтобы они страдали, как грешники, ; прошептала Васёк. ; Что это за место?
Чёрт услышал его и ответил с гордостью:
; Это, друзья мои, и есть управление по спецоперациям!
; Здесь же все одетые, а мы голые! Стрёмно как-то! – с нотками отчаяния выкрикнула Гелка и встала позади меня, стесняясь своей наготы.
; Это, детка, наше подразделение высшего уровня и секретности, но для вас я выхлопотал допуск. Спецоперации, друзья, это вам не грешников мучить, это политика. А в политической деятельности нам приходится общаться с истеблишментом разных стран, поэтому вынуждены наряжаться в противные каждому из нас шмотки, но чего только не сделаешь во имя зла. Так что все мы сейчас оденемся и сольёмся с общей массой.
; Давно хочу спросить, дядя Вася, ; Гелка высунула голову из-за моей спины, ; здесь что, в этом вашем большом учреждении, как вы его называете, все знают русский язык? Как вы вообще общаетесь со всем миром?
Чёрт засмеялся и глянул через моё плечо на девчонку.
; Никто из нас не знает ни русского, ни какого другого языка. Мы со всем миром говорим на своём, и нас везде понимают. Дошло?
; Дошло только то, что ничего не понятно.
; Не важно. Прими всё, как есть. Так было всегда. Теперь и вы трое, находясь пока под протекторатом Его Высоконичтожества будете понимать всех смертных, если доведётся с кем-нибудь из них общаться.
; Класс! – выкрикнула из-за моей спины Гелка. – Мы теперь полиглоты!
; Можно и так сказать, ; снисходительно ответил ей Василий. – А теперь давайте пройдём в гардероб и оденемся, как все здесь у нас, это тут рядом.
Гардероб на самом деле оказался в десятке шагов от тамбура, из которого мы гуськом почти пробежали до него, охваченные вернувшимся к нам стыдом. В большой комнате, как в супермаркете, висела на плечиках одежда, отдельно мужская, отдельно женская. Стояла в ряд обувь, вся одного размера, и, если приглядеться, она была довольно странной. Снаружи она ничем не отличалась от обуви нашей, но внутри была явно приспособлена под копыта.
; Выбирайте себе шмотки, ; сделал широкий жест Василий, и мы все разбрелись по гардеробу. Примерно через полчаса каждый из нас приоделся. Выбирать наряд пришлось только по размеру, покрой был один – строгий и деловой, никакого нижнего белья нам найти не удалось, как впрочем, и носок. Мы вышли из разных рядов к поджидавшему нас Василию, который уже стоял при полном параде. Он бы мог сойти за джентльмена, если б не его бронзового цвета рогатая голова. В отличие от нас, босых, он был в начищенных туфлях.
; Непорядок, ; сказал он, глянув на наши ноги. – Сейчас мы это поправим. Айн момент.
Чёрт скрылся за рядами одежды и вернулся с обувью в обеих руках.
; У нас кое-что есть на случай форс мажорных обстоятельств, как сейчас. Это вам, мужики, а эти туфельки для тебя, Гела. Обувь безразмерная, такую только здесь шьют наши умельцы. Обувайтесь, и пошли.
Туфли на самом деле всем нам пришлись впору, они оказались кожаными, но эластичными – какое-то чёртово ноу-хау. Мы с Васьком были теперь одеты в строгие чёрные костюмы с белыми рубашками и красными галстуками, как и Гела. Она выглядела в своём наряде великолепно. Было видно, что ей самой нравится её тоже чёрный облегающий костюм с юбкой до колен. Теперь она казалась выше из-за туфель на каблуках. Сомневаюсь, что ей раньше когда-нибудь доводилось выглядеть, как молодая бизнесвумен. Одним словом, мы теперь стали «людьми в чёрном».
Василий вывел нас на первый этаж своего управления, оглянулся по сторонам и с гордостью нам поведал:
; Вся эта, на человечий взгляд,  красота моих рук дело. Когда меня сюда назначили двадцать лет назад в американский сектор, вид этого управления был непрезентабельный, а ведь здесь бывают на консультациях всякие высокопоставленные человеческие шишки. Вид катакомб, думаю, не всегда вызывал в них доверие к нам. Я уже к тому времени заразился от Фёдора новаторством, и явился с докладом к Его Высоконичтожеству Сатане, в котором предложил реконструировать помещение управления. Доводы я выложил веские, и получил понимание и полную поддержку. Реконструкция много времени не заняла – нагнали толпу грешников во главе с каким-то известным архитектором, убившим при жизни свою жену и тёщу, и вот, пожалуйста. Вы не поверите, но над нами Атлантический океан.
; Как океан, мы ж были где-то под территорией России?! – изумился Васёк.
; А что я вам говорил о пространственно-временном континууме? Забыли? То-то же! – Василий был явно доволен собой. А мы все невольно посмотрели на высокий, чёрный и блестящий потолок. К слову сказать, и освещалось помещение отнюдь не факелами, их не было видно, как и каких-нибудь светильников. Похоже, свет исходил от самого воздуха, другого объяснения я не находил, а задавать вопросы чёрту мне совсем не хотелось.
; Наше управление очень большое, состоит из множества секторов, которые работают по разным направлениям. Я руковожу этим, американским, в котором мы сейчас находимся, но, скажу вам, работать приходится в тесном взаимодействии почти со всеми секторами. Наши подопечные америкосы считают себя самыми главными на Земле, и моим ребятам приходится это их убеждение в них самих поддерживать, даже навязывать во имя тожества зла. Они, придурки, думают, что во всех конфликтах, ими развязанными, отстаивают свои интересы, а отстаивают наши. Такая вот политика, скажу я вам.
; Дядя Вася, ; обратился к нему Васёк, ; мы только что видели на втором этаже двух людей – военного и гражданского. Это кто?
; Почём мне знать, я их не видел. Здесь разные толкутся людишки, но в основном очень большие начальники над смертными, разные там финансовые воротила. Одним словом, хозяева вашей человечьей жизни. Всем нужны консультации, а в церквах, мечетях, синагогах и прочих заведениях культов их не получить, а обогатиться хочется, вот они и обращаются к силам зла, то есть к нам. А мы, сами понимаете, отказать не можем. Наша задача нанести как можно больший вред человечеству, а кто уж получит временные блага, нам разницы нет, лишь бы наша цель была достигнута.
Я был ошеломлён откровениями Василия, как, наверное, и мои молодые спутники, однако их лица не выражали ни удивления, ни презрения, чего, наверное, нельзя было сказать о моём собственном. Оба молодых Шальновых могли скрывать свои чувства, когда им было выгодно, – я это давно заметил, посещая семью Фёдора, и сегодняшний Гелкин срыв у котлов меня, честно сказать, удивил. Брат с сестрой были детьми своей матери, и, возможно, с рождения в них обоих была заложена дьявольская хитрость, которой они нет-нет, да пользовались. Во время нашего разговора мимо прошли с бумагами в руках несколько делового вида чертей, которые поприветствовали Василия. На нас же они не обратили никакого внимания – видимо, на самом деле были привычны к визиту людей в свою адскую контору.
; Как вы, может быть, успели заметить, здесь у нас обычная для смертных обстановка офиса. Мы не пишем на коже гусиным пером, как в управлении исполнения наказания, у нас бумага и авторучки – во имя дела пришлось отступить от вековых традиций. В повседневной работе наши сотрудники пользуются доступными вам средствами коммуникаций, с одним отличием, что ни за что не платим. Мы используем деньги только для подкупа чинуш, а то и президентов. И это всё Фёдор, он надоумил меня на широкомасштабные преобразования. Я понял, что следует в работе не чураться изобретений людишек, а использовать их нам на благо. Я и сам за эти годы самосовершенствовался, отсюда и успехи нашего управления налицо. Вот так, ребята, так мы несём свою тяжёлую, но почётную службу.
Чёрт, наверное, ожидал увидеть на наших лица восхищение, но не увидел, и, думаю, он разочаровался в наших умственных способностях. Гелка тоже заметила, что восторг сошёл с лица Василия, поэтому подошла к нему и взяла под руку.
; Дядя Вася, я кино по телеку смотрю, детективы там разные читаю и имею кое-какое представление о работе спецслужб. Послушаешь вас, так тут то же самое, ничего нового. Всё новаторство только в ремонте что ли?
 От возмущения Василий зафыркал и чуть из своего костюма не выпрыгнул.
; Да что ты понимаешь, детка, в спецоперациях?! Школу ещё не закончила, а лезешь со своим мнением!
; Дядя Вася, не сердитесь, ; Гелка погладила лысый череп чёрта. – Конечно, я не разбираюсь, и сужу о вашей работе только по фильмам и книгам. Вот вы и познакомьте нас с ней, ведь у нас есть допуск.
Василий задумался и почесал между рогов.
; А что, может, ты и права, Гела. Допуск у вас у всех есть. Можно и к нашим делам подключить, тем более, чтобы писателю популяризовать наше учреждение, нужно кое-что знать. Имена и фамилии персонажей в будущей книге будут, конечно, изменены, и в предисловии можно отметить, что книга сея написана на основе реальных событий, и читатель пусть уж думает, что правда, а что вымысел автора. Правильно я говорю, Вова? – чёрт хлопнул меня по плечу так, что я чуть не упал. Оправившись от толчка и поправив на себе костюм, я сказал, что с радостью ознакомлюсь с работой чёртовой конторы – это ведь наблюдение за политическим процессом, а не созерцание человеческих мук. Василий кивнул, и все, вроде как, остались довольными. Я глянул на Гелку и подмигнул ей, та с хитринкой в глазах подмигнула мне.
Чёрт повёл нашу небольшую группу из трёх человек на второй этаж по массивной мраморной лестнице без перил. Мы вышли на широкую и длинную, уходящую, на первый взгляд, в бесконечность, широкую площадку. По всей её длине, насколько хватало взгляда, размещались массивные на вид деревянные двери опять же с нанесёнными на них таинственными символами. Мимо проходили черти обоих полов с серьёзными рожами – все они приветствовали Василия, и мне даже показалось, что он немного напыжился от собственной значимости. Прошла даже парочка – чёрт и военный в американской форме. Они что-то горячо обсуждали, но, заметив нас, замолчали. Американец отдал честь Василию, а его спутник чётко произнёс: «Здравия желаю, ваше ничтожество!», на что наш гид только молча кивнул. Мы подошли к двери с символом в виде головы змеи, выставившей на показ свои огромные ядовитые клыки.
; А вот здесь мой кабинет, ; с этими словами чёрт распахнул перед нами дверь. За ней мы увидели просторную комнату, как оказалось, приёмную. За гранитным столом с компьютером сидела миловидная чертовка с причёской каре. При нашем появлении она встала и доложила Василию, что за время его отсутствия пришли какие-то документы, которые она положила на его стол. Секретарша внимательно нас оглядела, и взгляд её горящих зелёных глаз, направленный на шефа, выразил немой вопрос.
; Представляю вам мою секретаршу Дору, мы с ней вместе служили в управлении исполнения наказания, она мой давнишний верный боевой товарищ. А эти молодые люди – дети Фёдора Шальнова и Люцки. Во, какими вымахали! Как время быстро летит!
Я заметил, что при упоминании бывшего имени Людмилы, глаза чертовки сощурились.
; А этот мужик – друг Шальнова Вова и его биограф, можно и так сказать. Он написал книжку по рассказу Федьки обо всех, о нас. Я её не читал, но думаю, там и про тебя написано. Что скажешь, писатель, написано там про Дору? ; Василий повернулся и ткнул пальцем мне в грудь.
Я вынужден был подтвердить, что секретарша мною забыта не была.
; Что я говорил, тебя, душа моя, знают там, наверху! Пусть эти людишки знают всех! А то многие думают, что нас вовсе нет, что мы только плод их фантазии. Мне лично это оскорбительно. Хозяин, кстати, такого же мнения, поэтому и дал допуск Вове. А уж Шальновским детям одобрил посещение по праву рождения. Так что какое-то время они будут с нами. Сколько это продлится, босс ещё не решил. Если оставит их здесь по вольному найму, они нам сгодятся. Сейчас хочу познакомить их с некоторыми нашими ведущими сотрудниками и немного ввести в курс дел. А ты, Дора, отнесись в дальнейшем к ним ровно, свою кровожадность оставь при себе, чтобы потом не расстроить Его Высоконичтожество. Всё поняла?
; Так точно! – чёртова бестия явно была не довольна приказом своего начальника.
; За той дверью мой кабинет, но вы там ещё успеете побывать. А теперь за мной, ; Василий вышел из приёмной, мы за ним.
Пройдя по площадке в сторону, где та вдалеке исчезала из поля зрения, чёрт распахнул перед нами следующую дверь с символом в виде уха. За дверью располагалась просторная комната, заставленная каменными столами, за некоторыми из которых сидели черти, работающие на компьютерах, их было десять – три чертовки, остальные мужеского пола. При нашем появлении персонал встал и поприветствовал своего шефа. Тот махнул рукой, чтобы подчинённые сели.
; Это наши гости Вова, Гела и Васёк, у всех у них допуск. Они будут знакомиться с нашей работой по указанию Хозяина, и даже, возможно, участвовать в некоторых спецоперациях. А вам, гости, я представляю оперативников и аналитиков нашего американского сектора: Аццо, ; Василий указал на ближнего к нам чёрта, тот кивнул. – За ним по порядку: Бруно, Лора, Йохан, Людвиг, Боня, Роза, Ральф, Ирма и Мотя. Все эти ребята – специалисты высшего класса, я сам их подбирал. Остальные в командировках. С ними со всеми вам ещё предстоит поработать.
Я заметил, с каким особым интересом и черти, и чертовки разглядывали не столько нас с Васьком, сколько Гелку. Она почему-то была особенно популярна в этом адском подземелье.
;  А сейчас пройдём в разведцентр. За мной! – Василий резко, по-военному, развернулся и вышел, нам пришлось поторопиться за ним.
Мы прошагали ещё дальше по площадке и вошли в следующее, наверное, только на одну десятую часть заполненное помещение с символом мухи на двери. Там тоже за столами работали черти.
; А это наша элита – разведчики. Эти ребята знают всё или почти всё про всех. Без них бы все мы работали вслепую. Здесь только часть персонала, остальные на задании.
Разведчики встали и вытянулись по стойке смирно. Василий кивнул, и они сели на свои места. Он в очередной раз нас представил, объяснив, кто мы такие, затем предложил своим сотрудникам представиться самим. Первым это сделал чёрт с зализанной светлой чёлкой.
; Агент Тит. – Потом он уставился на Гелку с вожделением и добавил: ; Можно просто Тит.
Объект, на который был направлен его пламенный взгляд, хихикнул.
; Значит, просто Тит?
; Именно, просто Тит, ; чёрт ощерился.
За ним представились остальные агенты без всяких фамильярностей: лысый очкарик Сэм, Мона с коротким хвостиком на затылке, Рут со жгуче-чёрными волосами, уложенными в виде начёса, почти скрывавшего рожки, косоглазый агент Хейк с рыжим хохолком. Последнюю очень красивую чертовку Василий представил сам:
; А это моя дочь Лили, я вам о ней говорил, – та кивнула головой, потом оглядела нас и остановила взгляд на Ваське, теребя каштановую косу, спадавшую ей на грудь. Васёк тоже не сводил с неё глаз. Её отец заметил эти гляделки и откашлялся.
; Вот и познакомились. Теперь я свожу гостей для порядка в первый отдел, а потом верну сюда, введёте их в курс дел.
Следующим по ходу помещением был, как объяснил Василий, режимный отдел, его обозначал символ на двери в виде кулака.
; Это первый отдел, он следит за соблюдением режима. Сами должны понимать, что наше управление по спецоперациям ; строго секретный объект, и мы должны следить за соблюдением этой самой секретности. Перед вами начальник отдела Мартин, ; указал он на крупного чёрта, стоявшего за широкой перегородкой навытяжку. – Он ознакомит вас с правилами поведения в нашей конторе. Я ухожу по своим делам, а вы после инструктажа вернётесь к разведчикам, они вами займутся. Надеюсь, не заблудитесь. Да, вот ещё что, жить пока будете здесь, в управлении, Мартин организует ваш быт. Надеюсь, ты получил необходимые указания? – обратился Василий к режимнику, и, услышав утвердительный ответ, вышел. Оставшийся с нами чёрт внимательно оглядел нас из-за своей перегородки, потом поманил пальцем, мы подошли к нему ближе.
; Не знаю точно, кто вы, но директива сверху по ваши души пришла. По мне так я ни за что вас сюда не пропустил бы, тем более не посвятил бы в нашу секретную деятельность – на мой взгляд, и мученики-грешники, и живые пока ещё людишки - все ублюдки, и ни на что, как на зло от нас, рассчитывать не смеют. Но решаю не я, Его Высоконичтожеству виднее, а моё дело подчиняться приказам. Я вас сейчас проинструктирую, и за каждый параграф инструкции вы распишитесь своей кровью. Возможно, вы в процессе какой-то операции будете находиться наверху среди таких же смертных, но, не дай Сатана, вам слинять – последствия будут тяжёлыми для вас. С нашим заведением шутки плохи. А теперь вот вам по экземпляру инструкции, вот ножи, вот перья. Вперёд!
Мы прочли документ, каждый надрезал кожу до крови на запястье, обмакнул в неё перо и поставил под текстом свою подпись. После этой процедуры режимник, состроив грозную рожу, велел нам убираться. Мы вышли на площадку и с облегчением выдохнули.
; Какая мерзкая тварь! – сквозь зубы выдавила из себя Гелка. – Ненависть к нам из него так и хлещет. Однако ему было приказано нас тут обустроить, а он просто выгнал. Видимо, забыл. Сейчас я освежу его память. – После этих слов она без стука вернулась в кабинет режимника.
; Что-то мы не поняли, ваше ничтожество Мартин. Василий, а для меня он дядя Вася, ясно и чётко приказал вам обустроить наш быт. Мы здесь не просто заблудились, наш визит согласован с Его Высоконичтожеством Сатаной, и на то есть причины, о которых вам, видимо, знать не обязательно. Вы же нас просто выгнали. Придётся сообщить об этом куда следует.
Чёрт опешил от Гелкиного натиска, его рожа стала значительно добрей, он даже попытался улыбнуться, но только ощерился.
; Проклятый склероз! Ты знаешь, милое дитя, сколько мне лет? Две тысячи сто четырнадцать, а это почтенный возраст даже для нас, чертей, и должность свою я занял ещё при Римской империи – не удивительно, что могу что-то и забыть. Вы не серчайте, сейчас всё устрою.
Мартин засуетился, выбрался из-за своей перегородки и вежливым жестом предложил Гелке пройти к двери. Когда они оба вышли из кабинета, мы с Васьком, поджидавшие на площадке, не узнали чёрта – он был сама обходительность. Мы прошли в обратном направлении метров сто и оказались в помещении из трёх комнат, санузла и душа. Кроме стола в нём ничего не было.
; Пожалуйста, располагайтесь. – Мартин обвёл рукой пустые апартаменты.
; Где располагаться, здесь?! – Гелка топнула ногой и, нахмурив брови, глянула на чёрта. – А где мебель? Где диваны или хотя бы заправленные кровати, где полотенца, мыло? Нам что, гостям Его Высоконичтожества Сатаны, спать прикажите на полу и просто обливаться водой после дел?! – она взяла нас с Васьком под руки. – Пойдёмте отсюда прямиком к начальнику сектора, и доложим, как нас тут принимают. – Мартин засуетился, а я подумал, уж не переигрывает ли девчонка. Но, видимо, она знала, что делает. Чёрт удержал нас, закрыв собой проход.
; Идите, занимайтесь своими делами, а я всё устрою. Когда после смены сюда вернётесь, всё будет в ажуре.
; То-то же! – Гелка оттолкнула чёрта и вышла, крикнув нам: «Уходим!». Удивлённые, мы протиснулись между дверным косяком и Мартином, стараясь не смотреть тому в глаза.
По пути к кабинету разведчиков мы с Васьком шли по обеим сторонам от его сестры, и каждый пытался объяснить себе изменение в поведении режимника.
; А не такой уж и козлина, этот Мартин, ; сказал парень и посмотрел на Гелку, ожидая объяснений.
; Он козёл, но с понятием, как и все они тут, ; прозвучал ответ.
В кабинете разведчиков нас обступили со всех сторон черти, принюхиваясь. Они трогали нас, разглядывая, будто пытаясь удостовериться, что мы не духи какие-то, а состоим из плоти и крови. Лили гладила плечи и волосы только Васька, чем ввела того в краску. Чертовки тоже на него поглядывали. Не меньший интерес у них вызывала и Гелка – их оценивающий взгляд будто бы говорил о том, что каждая из них сравнивает молодуху с собой. Я вынужден был признать, что моя персона менее популярна в этой компании. Посыпались вопросы о нас, на которые мы дали вполне исчерпывающие ответы.
; Я так сразу и подумал, что в вас, ребята, течёт чертовская кровь! Этот едва уловимый запах Преисподней, его ни с чем не спутаешь! – с восторгом выкрикнул Тит, после чего Гелка понюхала рукав своего пиджака.
; Я тоже поняла, с кем нам предстоит иметь дело, ; Лили сверкнула глазами, глядя в лицо смущённого Васька.
; А этот тип Вова – только простой смертный и всё, ; с неким пренебрежением бросила Рут.
; Однако он нужен Хозяину, и с этим придётся считаться, ; уточнил косоглазый Хейк с рыжим хохолком.
; Ну, всё, ; сказала, как отрезала, Лили. – Познакомились, теперь займёмся делами. Для начала организационный момент: туалет, если что, вдоль стены из двери направо. Завтрак, обед и ужин в столовой на третьем этаже по звонку. Нашего брата там будет полным-полно, поэтому держитесь около нас. Штат здесь большой, отделов и секторов много. Отец сказал, что жить вы будете здесь, в управлении, поэтому на завтрак не опаздывать. Мы вам покажем ваш стол рядом с нами, запомните, где он, и всегда садитесь только за него. Ясно? – Мы кивнули. – Хочу спросить: вы с работой компьютера знакомы? – Получив наш утвердительный ответ, чертовка продолжила:
- А теперь занимайте свободные столы и слушайте. Все по местам!
Когда мы с ребятами и штатные агенты расселись за столами, Лили заговорила наставительным тоном:
; На какое-то время вы теперь являетесь агентами, как и мы тут. Точнее агентами- стажёрами. Постепенно мы введём вас в курс некоторых наших дел. С любыми вопросами обращайтесь, не стесняясь, и чтобы в дальнейшем никаких собственных решений, только с моего ведома. Я тут главная. Вопросы?
; Можно? – подала голос Гелка и, глянув на меня, едва заметно мигнула левым глазом. ; Когда мы знакомились, агент Тит сказал, что к нему можно обращаться просто Тит, а как обращаться к остальным?
; Если наш товарищ пожелал, чтобы вы его звали просто Тит, это его дело, а к нам вы должны обращаться строго по именам, это здесь, в управлении, за его же пределами на спецоперациях перед именем требую добавлять должность каждого - «агент». Понятно?
; Куда уж проще, ; хмыкнул Васёк.
; Тогда за дело. Включите свои компьютеры, ; приказала нам Лили. ; Для начала ознакомьтесь только с американским направлением.
Компьютеры оказались обычными японскими, каким-то образом попавшими в это подземелье, хотя, чему тут удивляться, учитывая могущество хозяина Преисподней. Когда я включил свой, на мониторе высветилась страшная четырёхрогая козлиная морда со сверкающими красными глазами. Я попробовал допустить, что это был портрет самого Сатаны. Затем появился текст: «Направления», под ним перечислялись эти самые направления, охватывающие почти все страны мира, начиная с США, даже Россия здесь была. Я выбрал американское направление, так как сейчас мы находились именно в американском секторе, руководимом Василием. Появилась карта самих Штатов. Наводя курсор по очереди на каждый штат, я много чего узнал для себя нового. Например, кто из чиновников состоит на довольствии в управлении, какие конгрессмены – члены, как Демократической, так и Консервативной партии, по указанию одного из чёртовых агентов лоббируют то или иное решение, нужное Сатане, кто из них имеет особое влияние на президента Гэмблера, кто из агентов непосредственно его курирует. Почти все имена сотрудников управления мне были незнакомы, видимо, это были те черти из числа агентов и оперативников, что находились в командировках на задании, и их, скажу, было предостаточно. Я узнал, что пользуются консультациями и состоят на довольствии у чертей руководители и некоторые активисты чёрного движения. Именно эти граждане США учиняют беспорядки и управляют ими в разных штатах. Многие из имён американцев мне уже доводилось слышать с экрана телевизора. Я бросил взгляд на своих молодых спутников и увидел, с каким интересом они смотрят на экраны своих мониторов. Ещё бы! Где и когда нам довелось бы получить такую сногсшибательную информацию. Вот бы придать её гласности! Но я тут же вспомнил, что подписал свод правил этой чёртовой конторы кровью, а это во владениях Сатаны, да, наверняка, и за их пределами что-то да значило и, похоже, очень серьёзное. Если мне доведётся написать книгу – а вопрос с нашим возвращением в мир людей пока ещё оставался открытым – придётся все имена героев за исключением чертей менять. Особой достоверности, конечно, не будет – только посыл. Я так увлёкся ознакомлением с секретной информацией, что совсем не ощутил пролетевших минут и часов. Меня отвлёк от интереснейшего занятия резкий продолжительный звонок. Рабочая обстановка отдела сменилась оживлением.
; Обед! – громко выкрикнула Лили, и все вышли из-за своих столов. Я и ребята в окружении остальных агентов двинулись за начальницей из кабинета, утонув сразу в потоке таких же чертей. Поток двигался к лестнице с обеих сторон и сливался воедино на её ступенях. В окружении многочисленных сотрудников управления мы поднялись на третий полностью открытый этаж. Он был заставлен огромным количеством сервированных каменных столов, вокруг многих из которых уже сидели черти. Помещение размером напоминало футбольное поле, и от одной его стены до другой всюду были сотрудники, некоторые же ещё, как и мы, только заходили в столовую. Именно сейчас мне и молодым Шальновым удалось увидеть колоссальный штат управления по спецоперациям, и только ещё тот, что был здесь, на месте, а не в командировках. Лили показала наш стол, что стоял недалеко от тех, за которыми ели сами разведчики. Мы расселись на каменных тумбах и стали разглядывать то, что предлагали на обед чёртовы повара. Около каждого из нас стояло по паре глубоких керамических блюд и большая, наполненная какой-то жидкостью, чаша. В одном блюде лежала крупная, на вид, обжаренная птичья тушка в густом тёмном соусе, во втором – тушёные целиком грибы с такой же тёмной подливой, а в чаше – густое и красное, как кровь, вино и довольно крепкое – для проверки я обмакнул в него губы. Ни вилок, ни ложек рядом не лежало. Мы долго разглядывали чёртово угощение, не отваживаясь приступить к трапезе. Вокруг нас черти уминали знакомую им еду с явным удовольствием за обе щёки, расправляясь с ней руками, запивая подливкой и соусом прямо из блюд, и получалось это у них довольно аккуратно. Нам всем очень хотелось есть, и голод взял верх над опаской. Первым попробовал птицу Васёк и явно остался довольным, потому что, набив полный рот, кое-как сказал: «Есть можно». Мы с Гелкой тоже приступили к трапезе, и вынуждены были согласиться с её братом. Не знаю, из чего уж были приготовлены оба блюда – не хотелось даже делать предположение. Мы все прекрасно понимали, что в этом заведении другой еды нам не предложат, а помереть голодной смертью не хотелось. Когда мы расправились с первым и вторым блюдами, пальцы наши были все в подливке, а вытирать их было нечем. Я огляделся и увидел, что черти пальцы просто облизывают, и нам пришлось поступить так же. По моему совету ребята вино, как и я, пить не стали – нам не стоило забывать, где мы находимся, и кто вокруг нас. Зато наши наполненные чаши своими косыми глазами увидел Хейк. Он быстро подошёл к нам и спросил: «Вы вино пить не будете?», и не успели мы ответить, как он одним махом, не глотая, вылил себе в глотку содержимое одной чаши, а две остальные полные отнёс на свой стол, где и разделил их содержимое поровну со своими коллегами. Шустрым оказался чертяка.
Из-за стола мы встали сытыми вместе со своими новыми «коллегами» и вслед за ними вернулись в их кабинет. Каждому из нас не терпелось поделиться друг с другом впечатлениями от полученной до обеда информации, но так как были постоянно в окружении чертей, не решались этого сделать. Мы с ребятами не знали, кто из нас чего удивительного вычитал, и каждого просто распирало от свалившихся шокирующих фактов, хотелось этими фактами обменяться, но пока, увы. В деловой обстановке черти переговаривались друг с другом, забирали из принтеров отпечатанные документы, некоторые из них складывали в папки на своих столах, а иные относили Лили. Та их изучала, а затем клала в разные ячейки стеллажа за своей спиной. Мы тем временем продолжали купаться в политической грязи. Раздался стук в дверь, и вошёл американский военный, которого мы до этого уже видели в сопровождении чёрта – рядом с ним стоял тот самый, он сразу удалился.
; Мистер Адамсон, проходите, ; Лили оторвалась от работы с документами. – Что, появились свежие мысли насчёт Ахмеда аль-Хабиби?
; Вы не ошиблись, мэм, есть мысли.
Военный стоял навытяжку, держа на согнутой руке фуражку.
; Тогда слушаю вас.
; Предлагаю провести серию терактов на территории моей страны силами группировки Аль-Хабиби, желательно с большим числом жертв. Это вызовет сильное недовольство в Сенате и тревогу в обществе. Вы знаете, что мои отношения с президентом натянуты, он не хочет понимать, что ЦРУ действует исключительно во благо Соединённым Штатам. А это самое благо заключается в том, чтобы во главе страны стоял более решительный человек, чем сам Гэмблер. В Управлении мы считаем, что атака террористов развяжет нашим военным руки, и с одобрения Сената и президента они смогут нанести ракетно-бомбовый удар по Сирии, потому что Аль-Хабиби на данный момент ; союзник её руководства в войне с радикальными исламистами. Русские, что базируются там, конечно, этот удар отобьют, но обстановка на Ближнем Востоке усложнится, а Гэмблер потеряет голоса избирателей-миротворцев. Нужно ведь не забывать, что через год у нас в стране выборы главы государства. Я со своими аналитиками опасаемся, что президент может просчитать наш ход и воспротивится решению Сената, а этого бы не хотелось.
Лили внимательно слушала генерала и время от времени поглядывала на своих сотрудников, раздумывая, а американец в свою очередь не сводил с неё глаз, в нашу с ребятами сторону он даже ни разу не посмотрел.
; Ход, на мой взгляд, хороший, ; сказала старшая чертовка твёрдым голосом. ; Какую от нас хотите помощь?
; Я рад, что вы оценили моё усердие, мэм, ; суровое лицо генерала расплылось в слащавой улыбке. – Для реализации моего плана необходимо, чтобы было оказано давление на Гэмблера, после которого он не стал бы противиться удару по Сирии. Нужно так же, чтобы были задействованы сенаторы в поддержку ЦРУ и Пентагона. И самое главное – это воздействие на Ахмеда аль-Хабиби.
Начальник отдела разведки выдержала паузу, делая вид, что раздумывает, хотя для себя всё, определённо, решила. Она пристально посмотрела в глаза американцу и сказала:
; Мы поможем вам, генерал, и не сомневайтесь, что ваш лицевой счёт в банке пополнится. На этот раз перевод будет от вашей тётушки из Майами. Ваш куратор с вами свяжется, а теперь свободны. – Адамсон развернулся по-военному и удалился.
Лили вышла из-за своего стола и сначала обратилась к нам:
; По вашим лицам я вижу, вы в недоумении, почему этот коррумпированный янки не удивился вашей внешности как сотрудников управления по спецоперациям. Не забывайте, что здесь вы под протекторатом Его Высоконичтожества Сатаны, и до тех пор, пока протекторат этот действует, никто из смертных вас не отличит от чертей, а нас от людей, когда это потребуется, как в данном конкретном случае. А теперь о деле. Этот балбес-генерал думает, что действует во благо США, а на самом деле его усердие только нам на руку, то есть во зло его соотечественникам и вообще всем людишкам. Президентом займись ты Тит. Свяжешься с агентом Волдо в Вашингтоне – он курирует Гэмблера, и его самый лучший советник. Пусть вобьёт тому в башку убеждение в правильности удара по Сирии и это только после того, как люди Аль Хабиби проведут серию терактов в стране и представитель ЦРУ выступит в Сенате.
; Есть! – коротко ответил чёрт с зализанной чёлкой.
; К тебе у меня ещё будут вопросы, а пока садись. Теперь сами сенаторы. Кто там у нас в разработке напомните?
Из-за своего стола поднялся лысый очкарик Сэм.
; Сенат в целом курирую я, а по отдельным людишкам Рут в контакте с оперативно-аналитическим отделом. Полный список высокопоставленных ублюдков я сейчас зачту, ; Сэм поправил сползшие на кончик носа очки и задумался на несколько секунд, вспоминая. – И так, это у нас: Олдридж, Эртон, Бабкок и Додсон – демократы. А вот Финч, Макдофф, Невил и Пирси – господа республиканцы.
; Хорошо, Сэм, садись. Рут, ; обратилась Лили к чертовке с начёсом из чёрных волос, ; свяжешься с нашими агентами в Штатах и оперативниками здесь – сенаторы на вас, денег на подкуп не жалеть. – Рут молча кивнула.
; С этой хитрой лисой Ахмедом аль-Хабиби будет сложней – свою игру вздумал вести, упырь. Хейк, он на тебе. Обратишься в арабский сектор, пусть определят его местонахождение. Потом наши оперативники должны будут доставить его сюда. Я сама с этим головорезом обсужу все детали дела. Это задачи на ближайшую перспективу. Прежде аналитики должны будут просчитать мне все наши риски, хотя, я думаю, таких не будет вовсе – у меня интуиция. А теперь о текущей ситуации. Я вот тут ознакомилась с донесениями наших агентов в США и увидела нехорошую тенденцию: чёрное движение постепенно стихает, особенно в Юте, Вирджинии, Техасе и Монтане, это возмутительно! Налицо недоработка наших агентов – мало воздействуют на губернаторов и противников президента не только в этих штатах, но и во всех остальных. Что, не в наших силах посодействовать им в их корыстных целях?! Может быть, нам платить им нечем?! Я вас спрашиваю! – Лили обвела всех грозным взглядом, черти потупились, а я подумал, что такая головомойка здесь проводится, видимо, регулярно, и это не просто рисовка перед нами, гостями. Похоже, не всё в работе чёртовой конторы гладко. Хотя черти и исчадья ада, не так уж они и всемогущи, человечество бывает в состоянии дать им отпор. Начальник отдела тем временем продолжила: - Сообщите агентам-кураторам этих четырёх штатов, что, если ситуация не изменится, их ждёт суровое наказание, да и остальными я не довольна. Наша цель – превратить США в кипящий котёл, и кипяток из него должен ошпарить весь мир! И ещё о делах в медиапространстве в вопросе распространения фэйков. Пока я вижу, что только агентство CNN в полной мере отрабатывает спущенные его руководству средства. Остальные же недостаточно охватывают с пользой для нас все сферы человеческой деятельности: политику, дипломатию, международные отношения, экономику, военный сектор. Видимо, у сотрудников этих агентств плохо обстоит дело с фантазией, а подсказать им, выходит, некому? Наша главная задача стравить страны между собой – это всем должно быть ясно! Основные игроки на политической арене людишек – это США, Россия и Китай, ну, и Евросоюз, конечно. Кроме нас работают и другие сектора, но меня интересует работа нашего сектора и в первую очередь работа моего отдела. Ничего не скажу, радовало, когда янки закрыли с нашей подачи консульства России в своей стране, и в ответ русские сделали зеркальный ход в сторону самих Штатов. И в отношениях американцев с китайцами произошло то же самое. Несомненно, это успех, но он незначителен. Наше воздействие, конечно, осложняет отношения между странами, но до полного хаоса, ой, как далеко! А с Венесуэлой что, я вас спрашиваю, судя по донесениям? Всё, вроде, шло полным ходом к нашей победе и застопорилось. Хочу послушать куратора направления США – Латинская Америка.
Нехотя поднялся снова со своего места Тит, понурив голову.
; Куратор у нас ты.
; Я, ваше ничтожество.
; Что скажешь в своё оправдание, агент Тит? – Лили грозно сверкнула глазами.
; Работаем.
; Вижу, как работаешь ты вместе с нашими сотрудниками у янки и на том материке. На тебе все отношения латинос с америкосами – это огромное доверие руководства! И что я вижу? Тишь, благодать, ни войн тебе, ни революций. Напомнить, как бурлила Южная и Центральная Америки до тебя и до меня ещё?
; Не надо напоминать, ваше ничтожество, я в курсе. Ушли в историю те бывшие безбашенные лидеры, а некоторых устранили без нашего ведома в своих корыстных интересах американские спецслужбы – это же известно, и виновные были тогда наказаны. А новых таких отчаянных людишек пока нет. 
; Что, значит, нет?! Они не появятся вдруг, это мы их должны создать и с их помощью, зажечь огонь революционной, гражданской, межэтнической, территориальной, экономической и ещё какой хотите, но войны. Здесь, конечно, очевидная недоработка латиноамериканского сектора – я доложу об этом по инстанции, но я всё равно не довольна ни твоей работой, агент Тит, ни работой наших агентов, что под тобой, – мне на стол список их имён! Если ситуация не изменится, последует наказание!
; Понятно, будем стараться, ; Тит почесал затылок и сел.
; Теперь, что касается наших санкций, я подчёркиваю, именно наших санкций, США в отношении России. Они исчерпали свою эффективность, теперь стоит задача подвести эти страны к прямому вооружённому конфликту. Это легче всего осуществить через Украину. Мы должны усилить наш негласный контроль за украинским сектором, по необходимости оказать коллегам свою помощь. Его руководитель Мерк, конечно, будет противиться, он хочет довести до прямого конфликта на российской границе, чтобы втянуть в него США, своими силами и тем самым показать себя в выгодном свете перед Его Высоконичтожеством Сатаной, но пока явных сдвигов в этом направлении не видно, а дело зла страдает. Считаю, мы должны независимо от украинского сектора провести подрывную работу в Киеве – как там говорят людишки? кашу маслом не испортишь, вроде. Я поговорю с отцом, и, думаю, он согласится направить на Украину в тайне от Мерка наших оперативников – пусть активизируют нацистов, как бы там они себя сами не называли. Получилось же в своё время у нашего управления с фашизмом в Германии – к чему это привело? И здесь, если постараться, зло может полностью поглотить страну. В этом случае Мерку придётся делить лавры победы с нами. Надеюсь, до каждого дошли мои слова. Теперь хочу и хорошую новость до вас донести: вы, определённо, знаете агента Бони из сектора по глобальным исследованиям зла. – Черти дружно закивали. – Так вот эта чертовка в одиночку добилась успеха всечеловеческого масштаба, найдя в наших подземельях и подложив людишкам поражённых особой болезнью летучих мышей, усилив её. На нас зараза не действует, а вот человечество ей подвержено. Мы употребляем летучих мышей в пищу и многие люди тоже это делают уже много веков. И кто бы из нас мог подумать об особой заразе – вирусе, как там наверху её называют, а Бони смогла! Конечно, её специализация – всякие там человеческие болезни, и уже тысячи лет наше управление насылает на смертных то одну из них, то другую, но до глобального хаоса это никогда раньше не доводило, хотя людишек вымерло всё же много. Но теперь Бони превзошла саму себя! Там, наверху, её славный труд называют пандемией, охватившей весь мир. И это, я вам скажу, наш самый сильный удар по человечеству после мировых войн. Его Высоконичтожество Сатана выразил Бони особую благодарность. Вот с кого мы все должны брать пример и на кого равняться!  Я хочу, чтобы и наш сектор, а ещё лучше мой отдел был так же удостоен высшей благодарности, и я с вас шкуру спущу, чтобы её получить! Теперь – за работу. А вы, ; обратилась чертовка к нам, садясь на своё место, ; продолжайте изучать материалы.
Черти уткнулись в компьютеры, а мы снова нырнули в грязь политической жизни. Время для нас будто бы остановилось, а на самом деле просто пролетело незаметно до громкого звонка, известившего о конце рабочей смены и об ужине. Все встали со своих мест, и в это время в кабинет вошёл Василий. Он взял за руку свою дочь и подвёл к нам.
; Как тут наши гости? – спросил он её. Лили оглядела нас, остановив свой пламенный взгляд на Ваське, смутив того в очередной раз. Не отводя от него зелёных глаз, она ответила:
; Пока не знаю. Сидят тихо, изучают материалы, думаю, с интересом.
; Ну, ну, ; чёрт хлопнул младшего Шальнова по плечу, тем самым освободив того от колдовских чар дочери. – Продолжайте в том же духе, а у меня работы по горло, домой сегодня приду поздно.
; Отец, имею к тебе важное дело.
; Не сейчас, дочь, спешу. Если на самом деле важное – зайдёшь попозже к нам домой ; поговорим, ; Василий вышел из кабинета и влился в толпу чертей, шедших на ужин. Мы все тесной группой двинулись в столовую тоже. Еда нам показалась вкусной и сытной, хотя каждый из нас всё время гадал, из чего она была приготовлена. Косоглазый Хейк ещё до начала трапезы подошёл к нашему столу и осведомился насчёт стоявшего перед нами вина. Обрадовавшись, что мы от него отказываемся, как и в обед, одним махам осушил одну из чаш, остальные отнёс на свой стол. На этот раз Лили, видимо, как начальник взяла ту, что пополнее себе, подняла её, обернувшись к нам, выкрикнула: «За победу зла!» и одним глотком осушила. Остальным чертям за столом пришлось разделить между собой только содержимое оставшейся чаши. Мы, молча, переглянулись, и я заметил в глазах моих молодых спутников злой огонёк, причём этот огонёк в глазах Гелки горел ярче. После ужина мы со своими «коллегами» расстались, кроме Лили, которая решила осмотреть наши апартаменты в управлении, но прежде оставила до начала новой смены в отделе двух дежурных – Сэма и Мону. В нашем временном жилище она оглядела всё и осталась довольной, как, впрочем, и мы сами. Режимник Мартин сдержал слово, данное Гелке, и в комнатах теперь стояли три старинных панцирных заправленных кровати, на столе ; кувшин с водой, а в душевой комнате было мыло и висели три махровых полотенца. Нам оставалось только гадать, откуда в этом подземелье чёрт смог достать все эти атрибуты земной жизни, хотя, чему тут удивляться, ведь каким-то образом здесь оказались японские компьютеры, и была налажена связь с поверхностью. Лили подошла к столу, заглянула в кувшин и постучала пальцами по его ободку.
; Вы знаете, что здесь за вода? – Мы ответили, что понятия не имеем.
; Вода у нас в аду особо целебная, такой никто никогда из людей не пил, за исключением вашего отца, ребята. Она омолаживает тело и продлевает жизнь с каждым глотком, вот, что я вам скажу. Ваши отец и мать, конечно, смертные, но проживут дольше остальных людишек. И из душа течёт такая же водичка ; в момент смывает всю грязь и любую заразу, хотя к нам, чертям, зараза и так не пристаёт. Вы же получите пользу и тоже продлите свою жизнь, поэтому должны быть благодарны Его Высоконичтожеству Сатане за то, что пропустил вас через наши врата. Не пойму только зачем Мартин притащил сюда мыло. Кстати, у нас в аду имеется целое подземное озеро – могу вас даже сводить туда как-нибудь, искупаетесь. Правда, проход к нему находится в Чистилище, но это не так далеко. Как вы?
; Ну, уж нет! – сразу ответил я. ; В Чистилище я по доброй воле не пойду!
; А вы, ребята, хотите поплавать?
; Пардон, только не я, меня прошу уволить от такого удовольствия! – махнула рукой Гелка. – Я лучше в душе искупнусь.
; И мне что-то не хочется, ; буркнул Васёк, стараясь не смотреть на Лили.
; А зря, ; усмехнулась чертовка, ; такой возможности у вас больше не будет.
Она подошла к одной из кроватей, села на неё и попрыгала, глянув на Васька своим гипнотическим взглядом.
; А кроватка ничего, мягонькая, ; зелёный глаз Лили мигнул парню, и тот не смог отвернуться от милого, хотя и чёртового, личика. Я увидел, что его щёки предательски зардели. Гелка подошла к кровати и села рядом с чертовкой.
; В самом деле, Мартин постарался для нас, позаботился о комфорте гостей, чего не скажешь о приёме в доме твоего отца. – На что Лили ответила:
; Мы, черти, привыкли со времён Сотворения к аскетическому образу жизни – наш комфорт в простоте, и то, что вы видите, – исключение, и только ради вас. Мне отец рассказывал, что и вашему отцу, когда он был на экскурсии в Чистилище, тоже были предоставлены некоторые льготы. Как говорят у вас, смертных: не так страшен чёрт, как его малюют? Теперь вы понимаете?
Мы, пусть и нехотя, но вынуждены были согласиться. Чертовка подошла к Ваську и потрепала его волосы, потом встала у входной двери.
; Прощаюсь с вами до следующей смены, и на завтрак не опаздывайте – останетесь голодными. Вас разбудит звонок, он здесь тоже есть. Да, вот ещё что, забыла спросить: какого ангела вы отказываетесь от вина? Брезгуете?
Я поспешил ответить за нас всех:
; Ну, что ты, Лили, как можно. Просто я вообще по жизни непьющий человек, а ребятам ещё рано, больно молоды, ; на что чертовка усмехнулась.
; Молоды, говоришь. Ха-ха. Мы с Васечкой почти ровесники, а Гела, хотя на самом деле ещё слишком молода, но, я вижу и чувствую ; та ещё бестия. Поверь, мне Вова, я знаю, что говорю. И, если это ты не разрешаешь ребятам пить вино, лучше сними свой запрет. У нас в аду всё можно – полная демократия, как у вас там любят говорить. – С этими словами чертовка покинула наши апартаменты, стрельнув на прощание глазами в парня.
; Какова стерва!  – возмутилась Гелка, когда за Лили захлопнулась тяжёлая, видимо, дубовая дверь. – Так и липнет к моему брату! А ты тоже хорош, ; толкнула она в грудь Васька. – Уши развесил и молчишь! Может быть, она тебе нравится, эта чертовка?
Васёк отвёл взгляд от сестры и пожал плечами.
; Она, так, ничего девчонка, жаль, что с рогами и копытами, хотя это не особенно заметно. Правда? Папе ведь тоже когда-то наша мама понравилась, и какая любовь теперь у них, ; промямлил он, и мы с Гелкой поняли, что чары бестии не оставили парня к ней равнодушным. Куда только делся его буйный и неуправляемый до этого нрав, которым он всегда был известен мне. Под её взглядом он превратился в смирного ягнёнка, чего нельзя было сказать о его сестре.
; Дела…, ; протянула Шальнова дочь, тяжело вздохнув. – Ты, это, смотри у нас, не забывай, где мы находимся, и что эти гады хотят сотворить с нашей страной и с миром в целом. Не знаю, как, но мы должны что-то сделать, это же и нас касается. За то время, что мы здесь, нам довелось узнать столько, сколько не знает ни одна разведка мира. Может, на нас возложена миссия!
; Какая миссия, ; Васёк хмыкнул, ; скажешь тоже. Что мы можем? Кто мы и кто черти во главе с самим Сатаной. Сейчас мы полностью в их власти. Разве нет? – Парень посмотрел на меня, ища поддержку. Я был склонен с ним согласиться, но промолчал, проклиная своё малодушие. Гелка не унималась.
; Пока мы здесь, у нас есть хоть какой-то, не знаю ещё какой именно, но шанс помочь человечеству. Если мы покинем это место, у нас будут обширные знания скрытой от всех информации, но уже не будет никакой возможности помочь людям, ведь нам никто не поверит. Или вы, дядя Володя, думаете, что, когда напишете свою новую книгу, поверят вам, а не здравому, на взгляд любого человека, смыслу? Будь я рядовым читателем, ни за что бы не поверила.
Я попытался возразить:
; Послушай, Гелочка, ты предлагаешь нам остаться на неопределённое время здесь, поучаствовать в каких-то злодеяниях чертей и каким-то чудным образом помочь человечеству? Я правильно тебя понял? – Девчонка кивнула.
; Во-первых, нас вытряхнут отсюда, как только черти посчитают это нужным, когда это случится, мы не знаем, задействуют ли они нас в своих делишках, и в каких именно, тоже ещё не известно. Даже, если мы окажемся на поверхности, участвуя в какой-нибудь их спецоперации, удрать от них нам не удастся, пока мы под каким-то протекторатом Сатаны – Мартин предупредил, что последствия будут для нас тяжёлыми, и я в этом абсолютно не сомневаюсь, учитывая, с какими силами мы столкнулись. Ну, и, во-вторых, тебе нужно сдавать выпускные экзамены. Забыла? У Васи тоже, как я понимаю, скоро сессия. Родители вас потеряли, и, уверен, сейчас места себе не находят. Как с этим быть?
Гелка заходила кругами по комнате, уставившись в пол. Она молчала и, как пить дать, лихорадочно думала. Потом подошла ко мне и схватилась за лацканы моего пиджака, глядя мне прямо в глаза.
; Не думала, что вы такой, дядя Володя!
; Какой такой?
; Трус! Скажите честно, пофиг вам всё человечество, и не о нашей с Васькой учёбе вы беспокоитесь, а о своей собственной жизни. Только, хоть вы и взрослый, а не понимаете, во что может превратить вашу жизнь это чёртово племя! За нас с братом не беспокойтесь, я уговорю дядю Васю решить вопрос с нашей учёбой – думаю, для чертей с их возможностями это плёвое дело, и родителям попрошу сообщить о нас, успокоить. Хотите вы того или нет, а я приложу всю свою смекалку и хитрость на то, чтобы мы здесь задержались, пока не сделаем что-то очень важное и нужное! Ты, Васька, как?
Не знаю, проникся ли Шальнов-младший словами сестры или причиной тому была очаровательная чертовка, только он сразу поддержал Гелку. Мне ничего не осталось, как примкнуть к большинству. Я вынужден был, про себя, конечно, согласиться, что почти во всём девчонка была права в отношении меня. Да, я не герой.
После короткой дискуссии, в которой верховодила Гела, ею был сделан вывод:
; На том и порешим: каждый из нас должен, как губка, впитать в себя, как можно, больше информации из той, что нам предоставили. Я была в шоке, когда мне повстречались фамилии некоторых российских чиновников, что якшаются с чертями. Смотришь бывало на этих людей в телевизоре, таких на вид честных, заботящихся о нашем народе, о России, и ни смеешь даже подумать, кто они такие на самом деле. Интересно, Президент и спецслужбы знают их подноготную? Как вы думаете?
Я сказал, что пока не имею сведений о наших продажных чиновниках, так как всё время изучал американское направление, а там материала очень много, его ещё читать да читать, хотя согласился, что российская тема для нас куда важней. Но мы все слышали из уст Лили, каким образом черти намереваются натравить США на нашу страну, поэтому нужно признать, что и это направление тоже важно. Я сказал, что Президент и ФСБ о существовании чертей, естественно, даже не подозревают, а о деятельности корыстных чиновников, видимо, слыхом не слыхивали, иначе бы приселки их деятельность. Но что дилетанты, вроде нас, могут знать о подковёрных делах власть имущих? Мы поделились друг с другом полученной информацией и решили так: поскольку не знаем, как долго у нас будет доступ к секретам адского управления, поэтому каждый из нас должен будет не распыляться, а выбрать одно конкретное направление, черпать и запоминать информацию на эту тему. Так получилось, что за время прошедшей смены Гелка изучала российское направление, я – американское, а Васька интересовала Украина, поэтому каждому эти направления и были поручены. Мы надеялись, что когда-нибудь, сможем предоставить эту информацию тем, кому она очень важна, и условились, что в своём поведении не дадим чертям ни малейшей возможности заподозрить нас в наших истинных намерениях.
 Короткая «планёрка» закончилась, и мы занялись собой. Гелка ещё раз оценивающе осмотрела помещение и предложила нам с Васьком занять ближнюю к входной двери комнату, а для себя выбрала дальнюю. Мы уже забыли, в каком виде щеголяли перед чертями в Чистилище, потому что теперь были одеты, как нормальные люди, и стеснялись, как это было всегда, своей наготы, тем более что я с Васьком и Гелка ; разнополые.
; Чур, я пойду первая мыться! – выкрикнула Гелка и прошмыгнула мимо нас в душевую. – Проверю, что у этих чертей за вода такая волшебная течёт из крана.
; Проверь, проверь! ; крикнул ей в след брат. – Смотри не облезь!
Девчонка долго плескалась в струях живительной воды и громко всё время пела. Наконец вышла довольная и необлезшая.
; Сразу помолодела! – заявила она. – И жизнь себе продлила, если верить этой стерве Лили.
Васёк глянул на сестру и хихикнул, потом потрогал её лицо и обратился ко мне, незаметно подмигнув:
; Что теперь делать-то с ней будем, дядя Володя? Ей на вид лет одиннадцать. Станет куклы требовать, а где их взять а аду?
; Ничего страшного ; Мартин найдёт, кровати же нашёл, ; подыграл я ему.
Гелка поверила нам и не на шутку испугалась. Она начала бегать по комнатам, щупая своё лицо, опять забежала в душ, ища зеркало, но, конечно, нигде его не нашла. Мы втихаря потешались над нашей шуткой – и веселились, надо сказать, впервые за время пребывания в аду. В остальном же, время до сна прошло ужасно скучно. Гелка всё время ворчала, что зеркала нет, нет расчёски, ни телевизора тебе, ни хотя бы книги, а Васёк просто лежал на своей кровати и сверлил взглядом каменный потолок, думая о чём-то своём, возможно, даже, о Лили. Лёжа в постели, прокручивая в голове прошедшие события, я с трудом осознавал, что нахожусь на самом деле в аду реальном, а не литературном. В гостях у Шальновых чёрт Василий пригрозил мне экскурсией в Преисподнюю, обещал убедить меня в реальности ада, и я должен признать, что это ему удалось. Размышляя, я как-то не заметно уснул, и, слава богу, мне не приснились ужасные картины Чистилища. Мне вообще ничего не приснилось – видимо, мозг был сильно перегружен впечатлениями от всего увиденного.
От громкого звонка я подпрыгнул на панцирной сетке и чуть не свалился на пол, не понимая спросонку, что случилось и где я нахожусь. На соседней кровати сидел голый, как и я, Васёк и лохматил голову, приходя в себя. Нижнего белья нам не выдали, поэтому перед тем, как отойти на покой, пришлось решить: спать ли нам обнажёнными или в костюмах. Хоть мы и находились в аду, а ходить мятыми не хотелось, поэтому я и младший Шальнов решили не заморачиваться с одеждой. В своей комнате Гелка, наверное, рассудила так же. Наши костюмы, аккуратненько сложенные, висели на кроватных спинках, и мы их быстро надели. Тут к нам вышла Васькина сестра, одетая с иголочки, только немного растрёпанная, но в том не её вина. Мы умылись по очереди в струе душа, так как умывальник в наших апартаментах предусмотрен не был, сходили в туалет. За входной дверью уже слышался топот чертей, спешащих на завтрак, и мы к ним примкнули, никого не удивив своим человеческим видом. Несомненно, сотрудники управления привыкли видеть в этих стенах командировочных из людей, каковыми они, наверняка, считали и нас. У дверей разведотдела мы повстречали выходивших из него дежуривших там лысого Сэма и Мону, на ходу собиравшую волосы в хвостик на затылке, ; обоих помятых и возбуждённых, хотя они должны были выглядеть как раз наоборот – опрятными, как вчера, но уставшими.  Про себя я предположил, чем черти занимались во время дежурства – у них же здесь демократия во всём, как заявила нам Лили. Но меня и моих спутников не должны касаться их личные взаимоотношения. Вместе с ними мы поднялись на следующий этаж, прошли мимо уже завтракавших наших «коллег», поприветствовали их и заняли места за своим уже накрытым столом. На завтрак в аду подали только тушёные или печёные грибы, и, как у них тут принято, вино. На этот раз к нам подошла сама Лили. Она посмотрела на вино потом на меня, будто бы спрашивая, отменил ли я свой запрет на выпивку для ребят или нет. Я пожал плечами и показал на Шальновых – мол, пусть поступают так, как считают нужным. Васёк с Гелкой категорически отказались пить ; молодцы. Тогда чертовка на правах старшей мастерски осушила две наших чаши, а третью отнесла своим. Я, как, наверное, и ребята, подумал, что эта бестия, хоть и молода годами (со слов Фёдора я знал, что Лили была ещё чертёнком, когда Василий двадцать лет назад его к себе затащил), но крепка до выпивки. Это же надо ; с утра тяпнуть, как заправский мужик, две наших совсем не маленьких чаши крепкого вина да ещё свою в придачу, и хоть бы что! А впереди день (а, может, ночь ; одному Богу и чертям известно) работы, и довольно напряжённой. Правильно сказала Людмила, что черти ; все алкаши.

Эта и последующие за ней несколько рабочих смен прошли для нас в напряжённом изучении материалов по тем направлениям, которые мы трое для себя выбрали. Гелка сходила ещё раз к режимнику Мартину и вытребовала у него для себя зеркало и расчёску. Её желание было исполнено в тот же день. Однажды в сопровождении оперативника Бруно – чёрта, постриженного «под бобрик», которому нас до этого представляли, появился какой-то араб в камуфляже с клетчатой арафаткой на голове. Оба они расположились у стола Лили и в полголоса вели разговор. Я, делая вид, что работаю с материалами в компьютере, напряг свой слух. Мне удалось понять, что гость – это Ахмед аль-Хабиби, боевик, о котором вёл с Лили разговор американский военный. Чертовка ставила арабу в вину, то, что тот, не посоветовавшись с ней, перешёл со своими людьми на сторону сирийской армии вместо того, чтобы биться с ней вместе с другими группировками ИГИЛ. Она напомнила, что, когда до этого его армию громили русские вместе с регулярными частями сирийцев, Ахмед от безысходности обратился к силам зла, и ему была оказана американцами военная и финансовая поддержка с подачи управления по спецоперациям. Теперь же он своевольно борется с тем же самым ИГИЛ, в рядах которого до этого сам проливал кровь. Лили сказала арабу, что недопустимо его желание выслужиться перед сирийскими властями, забыв о долге Его Высоконичтожеству Сатане. Теперь Аль-Хабиби должен загладить свою вину перед служителями зла, поэтому за достойное вознаграждение силами своих людей обязан осуществить серию терактов на территории США. Теракты должны быть масштабными и кровавыми. Араб немного для форса поупрямился, но под натиском Лили согласился. Был намечен ряд городов в Америке, из которых особо важным считался теракт в Нью-Йоркском районе Гарлем, где проживает в основном чернокожее население. Ахмед обязан был направить в Штаты исключительно шахидов, чтобы не оставить об участниках акций никаких следов, за исключением неких мелочей, которые вывели бы ФБР на сирийскую армию. Обеспечение его людей визами на въезд в страну и достаточным количеством взрывчатки управление брало на себя. Детали операции предлагалось обсудить в оперативно-аналитическом отделе. После чего араб вместе с чёртом Бруно вышли из кабинета. Я подумал, что аналитики, видимо, просчитали все риски террористических атак на США и посчитали их ничтожными. Ещё бы, если учесть, что террористов будет крышевать само ЦРУ!
За пролетевшие рабочие смены мы трое много чего узнали интересного, и были теперь настоящими вместилищами важной информации, представлявшей огромный интерес для любой спецслужбы мира. Приходил Василий по каким-то делам и беседовал с Лили. В один из таких визитов Гелка отошла с ним в сторону и пошепталась, поглядывая на нас. Потом она нам рассказала, что вела разговор с чёртом о своих выпускных экзаменах и о сессии Васька, о родителях, которые потеряли их, своих детей, и безумно теперь волнуются, ведь вести розыск самостоятельно они не в силах, зная с кем те отправились провожать меня пьяного домой, а уж тем более не могут обратиться в полицию. Чёрт заверил, что решит все эти проблемы и выразил сожаление, что не подумал о них раньше. Я не удивился, что Василий проигнорировал беспокойство своих друзей о пропавших детях ; а он именно своими друзьями называл супругов Шальновых ; и даже не вспомнил, что Васёк с Гелкой учатся, один в университете, другая ещё в школе, и у обоих могут возникнуть проблемы. О себе и своей работе я вообще молчу. Чёрт – он и есть чёрт, чего от него ещё ждать! Через пару смен он зашёл в отдел снова по каким-то делам и, поговорив с дочерью, сообщил нам, что связался с Шальновыми-старшими и попросил их не волноваться за детей, успокоив, что с теми всё в порядке, мол они проводят время с пользой для себя, и что с их учёбой он лично все вопросы порешал. Каким уж образом он это сделал, чёрт не уточнил, хотя мы трое не сомневались в положительном результате, учитывая возможности служителей ада. Обо мне и моей работе он даже не упомянул, а я не решился ему напомнить. И вот наступил день, точнее рабочая смена, ведь в подземелье нет дневного света, и для нас отличить ночь ото дня – задача без решения, так как мы совсем потерялись во времени. Это было вчера (если в нашей ситуации можно так выразиться), тогда Лили объявила нам, что наш вводный курс закончен. После её слов мы сразу подумали, что наше пребывание в аду завершилось, и нас отправят на землю в родной город. Надо признать, что эта мысль, мелькнувшая в моей голове, меня совсем не расстроила, чего нельзя было сказать о младших Шальновых, на которых я бросил быстрый взгляд и сразу увидел на их молодых лицах разочарование. Гелка была явно настроена спасти мир, а Васёк, по-моему, опечалился больше о расставании с чёртовой милашкой Лили, чем о своём неисполненном долге перед человечеством. Однако тревоги ребят моментально рассеялись, когда начальник разведотдела сообщила, что намерена предложить нам очередную экскурсию. Чертовка спросила:
; Вы были когда-нибудь в США? – Последовал наш дружный ответ, что никому из нас не доводилось там побывать. – Хотите увидеть Штаты? – Мы переглянулись, и за нас ответил Гелка:
; А почему бы нет. Только у нас ни российских, ни загранпаспортов не имеется. Как с этим быть?
Лили рассмеялась, и её поддержали все черти в отделе.
; Вы, я вижу, забыли, где находитесь, ребята, и с кем имеете дело. Если бы нам требовались паспорта всех стран, с которыми приходится работать, то, думаю, мы с трудом бы продвигали дело зла по всему миру. Но, слава Сатане, наши возможности безграничны, или почти безграничны. Творя зло на Земле, мы не можем, конечно, осуществлять сами какие-то действия против людей, но делать это руками людишек, что готовы нам служить, не бескорыстно, конечно, нам под силу. Поэтому не беспокойтесь о своём предстоящем пребывании в Америке – для нас чертей, как и для вас теперь, границ не существует. Ну, так что, готовы побывать в Штатах с пользой для себя? – Мы согласились. – Тогда завтра и отправимся. Я лично возглавлю экскурсию – с отцом всё обговорено.
На следующий день после завтрака, во время которого Лили почти традиционно выпила две наших чаши вина, поделившись третьей с сослуживцами, уже в отделе чертовка построила нас и внимательно оглядела. Это походило на некий строевой смотр перед предстоящим вояжем, если можно так сказать. Она для порядка одёрнула пиджак на Гелке и слегка подтянула ей галстук, а Васька снисходительно похлопала по щеке. Ко мне же никакого интереса вообще проявлено не было. После этого начальница оставила за себя старшим Тита и вывела нас из кабинета. Мы спустились за ней на первый этаж управления и проследовали к тому самому тамбуру, из которого нас в своё время вывел Василий. Мы вошли в него, окунувшись в густой мрак, и в этот раз, как и в прошлый, запахло озоном. Я поводил рукой и ощутил некое сопротивление, будто бы плавал в воде, но кругом было сухо. Без всякого сомненья, все мы находились в некоем пространственном переходе, которым пользовались черти для своих передвижений по миру. Меня как технаря это и удивляло и восхищало одновременно. Я знал, что учёные-физики многих стран пока тщетно пытаются открыть такой переход в пространстве, теоретически просчитав его, но пока до его открытия людям, похоже, ещё ой, как далеко. А тут вот он переход, и мы с ребятами в нём находимся! Мы сделали всего несколько шагов в темноте и остановились, упершись в спину стоявшей перед нами Лили. Чертовка толкнула створки невидимых нами дверок, и мы вышли за ней из обычного платяного шкафа в просторную, хорошо обставленную комнату с широкими окнами, из которых открывался вид на улицу какого-то населённого пункта. После того, как мы все оказались в комнате, Лили закрыла дверцы, за которыми стояла непроглядная темень.
; Эй, агент Волдо, мы уже здесь! Принимай гостей!
Где-то в глубине квартиры или дома послышался шум, перешедший в звонкий цокот. Из открытой двери появился чёрт в махровом халате на «босу ногу» со сковородкой в руке. Его жгуче-чёрные волосы были набриолинены и зачёсаны назад, обтекая, как поток чёрной реки, две преграды на пути ;  небольшие острые рога, а верхнюю губу незнакомца окаймляли тонкие усики. Если бы не бронзово-смуглый цвет кожи и не рога, он вполне бы мог сойти за какого-нибудь итальянского мафиози первой половины двадцатого века. Колоритный тип, ничего не скажешь.
; Вау! – сделал он театральный жест рукой и расплылся в улыбке, оголив острые и мелкие треугольные зубы. – Как я рад вас видеть, ваше ничтожество! А это, как я понимаю, гости из смертных, о которых было сказано в сообщении. – Чёрт бросил на нас оценивающий взгляд, задержав его на Гелке.
; Ты правильно понял, агент Волдо. Эти двое – дети бывшей нашей сотрудницы Люциферины – возможно, ты слышал её историю. – «Мафиози» кивнул. - А этот чел, ; указала Лили на меня, ; писатель. Его Высоконичтожество поручил ему приоткрыть в своей будущей книге людишкам завесу, скрывающую нас от них.
; А надо? ; Чёрт наморщил лоб.
; По мне, так не стоит этого делать, но начальству видней. А вообще, если сказать честно, эта инициатива моего отца, которая была одобрена. Теперь задача ввести всех троих в курс некоторых наших дел и дать где-то поучаствовать.
; Что ж, надо, так надо, ; плечи, покрытые махровым халатом, поднялись вверх и резко опустились. Хозяин жилища выставил перед собой сковородку. – Вот, вы как раз вовремя – я приготовил мерзкую человечью еду, хотя привык уже – нашей-то всё равно нет. Бекон с омлетом, вы как?
; Не беспокойся, агент Волдо, мы недавно позавтракали. Ешь, а мы подождём.
; Тогда проходите в зал и располагайтесь. Могу музыку включить.
Он отнёс свою сковороду, видимо, на кухню, вернулся и провёл нас в большую комнату с окнами от пола до потолка, обставленную дорогой мебелью. На шикарной тумбочке стоял огромный музыкальный центр. Чёрт взял с полки пластинку, аккуратно протёр бархатной салфеткой и также аккуратно вставил в проигрыватель. Зазвучала музыка.
;  Вагнер! – объявил он торжественно.
; А тебе не кажется, агент Волдо, что ты обуржуазился? Где наш чертовский аскетизм и простота? В последний раз, когда я была у тебя, ты жил проще. – Лили ходила по залу и рассматривала картины на стенах. – Подлинники? – поцарапала она когтями одну из них.
; Винсент Ван Гог – «Ирисы», рука автора. А там Моне, Сезанн, люблю экспрессионистов – они моя слабость.
; Вижу я, ты точно обуржуазился. Мир людишек на тебя воздействует не с лучшей стороны. Слабость у него, видите ли! У агента управления по спецоперациям слабостей быть не должно! – Лили топнула ногой. По лицу Волдо видно было, что он не на шутку испугался.
; Ваше ничтожество! Это я образно сказал, что моя слабость – импрессионисты. Выбор картин в этом мире велик, но импрессионисты больше гармонируют с этими стенами. А что насчёт обстановки, так это исключительно для дела зла. По долгу службы мне же приходится здесь принимать различных ублюдков из людишек, и обстановка должна их располагать к приватной беседе. Как иначе. Хотя самому мне жить здесь – вилы! – чёрт ткнул двумя пальцами себе в горло. Однако я был уверен, что он лукавит.
; Ну, ладно, смотри у меня, не переродись! – Лили погрозила агенту кулаком.
; Как можно, как можно! – Волдо развёл в стороны руки.
; Ну, ладно, если излишества для дела зла, тогда пусть остаются. Иди, ешь свою мерзкую пищу, а мы тебя подождём, потом – к делу.
Мы расселись по креслам и на диване и молча озирались по сторонам под музыку Вагнера. Я, совсем не знаток классической музыки, но почему-то вспомнил другое исчадье ада – Гитлера, тому тоже нравился Вагнер. Что в этой музыке такого особенного, что нечисть падка до неё? Для себя я пометил, что по возвращении домой, если оно состоится, обязательно покопаюсь в этом вопросе. А тем временем Гелка встала с кресла и подошла к окну.
; Где это мы, Лили? Что это – посёлок или город?
; Во-первых, не Лили, а агент Лили или ваше ничтожество – я вам объясняла, и не надо тупить! Это всех касается, надеюсь, поняли. А за окошком ; США, штат Вирджиния, городок Лэнгли.
           ; Ух, ты, Америка, глазам не верю! – Гелка повернулась к нам. – Ребята, мы в Америке! Круто! Мне нравится быть секретным агентом!
Мы с младшим Шальновым подошли к окну и увидели небольшой населённый пункт, громко названный городом, без небоскрёбов, обязательного атрибута США, в моём понимании.  Глубинка, как у нас бы сказали. Пока мы разглядывали окрестности, (хотя кроме улицы с аккуратными домиками и строениями за ними, видеть ничего не могли), в зал вернулся жующий Волдо и сел на диван, я рядом с ним, а Васёк – в свободное кресло. Агент уже был одет, как и мы, во всё чёрное, и обут. Я уловил тонкий запах дорогого парфюма и подумал, что этот чёрт явно переродился, если ему больше по душе не запах серы, а запах хорошего одеколона. И у меня не было сомнения, что служитель ада, сидевший рядом, имеет утончённый вкус для чёрта в моём представлении.
Как только все расселись, Лили обратилась к своему подчинённому:
; Итак, агент Волдо, депешу из центра ты получил. Уверена, задание тебе было понятно, и ты его выполнил.
; Так точно, ваше ничтожество! – чёрт хотел вскочить с дивана, но Лили его остановила. – Всё исполнено в лучшем виде! Проверил агентурные данные и сделал вывод. – Он всё же встал, подошёл к одному из шкафов и достал из него красную папку. С ней он вернулся на своё место. ; Вот американские водительские права гостей на всякий случай, вот личные карточки ЦРУ, вот карточка VISA с пин-кодом одна на всех. Имена в правах для этих людишек, как вы и просили, босс, на американский манер: Вася – Баз Джонсон, Ангелина – Энжела Браун, и Вова – Боб, то есть Ричард Смит, запомнить легко. По-моему, то, что надо. Теперь о самом главном. С теми документами, о которых шла речь в депеше, дело обстоит так: тут у них целый ритуал, берущий начало ещё с 1947 года, когда было создано ЦРУ. Каждое утро в половине седьмого через дипломатический вход в Белый дом въезжает неприметный серый автомобиль, из которого выходит чел в штатском с кожаным портфелем в руке. Кивнув сидящему на заднем сиденье вооружённому телохранителю, он предъявляет охраннику карточку пропуска и идёт через пустые помещения в президентское крыло здания. Здесь он ждёт, когда закончится сервировка серебряного подноса с завтраком президента, а это: тосты, апельсиновый сок, яичница и чёрный кофе. После того, как всё разложено по своим местам, этот чел достаёт из своего кожаного портфеля опечатанный манильской пенькой пакет и кладёт его на край подноса. После того, как увидит через открытую дверь, что поднос поставлен перед президентом и миссия выполнена, он уходит. Вам будет интересно, что всё это делается из-за инцидента с Пирл-Харбор, произошедшего в 1941году, когда Рузвельту в Белый дом военная разведка прислала сообщение о готовящемся скором налёте японской авиации на эту военную базу, а тому было недосуг с ним ознакомиться. Итог всем людишкам и нам чертям известен. Все президенты после Рузвельта уже не хотели, чтобы что-то подобное случилось при их правлении. Вы спросите, что в пакете? ; Волдо с прищуром оглядел всех нас. ; Отвечу, ; опять пауза.
; Да, не томи ты уже, ангел тебя побери! – возмутилась Лили. – И так много болтаешь!
; Я к чему так подробно рассказываю вам, ваше ничтожество? А к тому, чтобы вы поняли, насколько трудное дело предстоит. Да, я узнал, что в этих пакетах, а дальше-то что?  ; В голосе чёрта слышались нотки обиды. – Вот послушайте. В каждом пакете четыре листа, отпечатанных с двух сторон. Что на этих листах? Отвечу: информация. Самая дорогая информация в мире людишек. Годовую стоимость этой информации можно оценить в 30 миллиардов долларов. Почему так дорого? Да потому, что ежедневно из двадцати тысяч центров, разбросанных по всему людскому миру, и со спутников Агентства национальной безопасности, прослушивающих разговоры практически всех политиков, на седьмой этаж здания ЦРУ стекаются тонны информации обо всех важных для США событиях. Там огромным штатом сотрудников эта информация обрабатывается и делается выжимка разведывательных данных. С четырёх до пяти часов утра каждый день заполняются текстом те самые четыре листочка, что доставляются президенту. Но вообще-то ежедневный доклад делается в четырёх экземплярах. Кроме президента доклад получают: вице-президент, госсекретарь и помощник по национальной безопасности. И, как вы понимаете, ваше ничтожество, вся эта информация особо секретная. Мне с трудом удалось узнать даже то, что я вам только что рассказал.
Лили встала со своего кресла и заходила кругами.
; Мне нужна эта информация! Во что бы то ни стало, нужна!
; Я понимаю, что нужна, но как её получить?
Чертовка остановилась, потом подошла к сидящему Волдо и посмотрела на него сверху вниз.
; У меня назначена встреча с Адамсоном. Я предполагала решать другие вопросы, но придётся ещё и этот решить. Мы пойдём к нему все вместе, пропуска есть у каждого ; проблем не будет. Эти трое теперь на некоторое время прикреплены к тебе, можешь считать их стажёрами.
Агент попытался вскочить, но Лили толкнула его голову, и он сел.
; Как можно, ваше ничтожество, работать с людишками по вопросам, что решаю я?! Требуется ведь допуск!
; Успокойся, допуск у них есть, и инструкцию они подписали кровью. С этого момента все трое – твои стажёры, и точка! Его ничтожество Василий, мой отец, в курсе дела.
Волдо тяжело вздохнул и нехотя согласился, прежде бросив почему-то только на меня злой взгляд.
; А теперь, если всем всё ясно, не будем терять время и заставлять ждать директора ЦРУ ублюдка Адамсона. Мы едем к нему на твоей машине, и не вздумай мне сказать, что она у тебя неисправна или нет бензина!
; Нет, нет, что вы, машина на ходу. Прошу за мной в гараж.
Выход в гараж, где стоял роскошный «Крайслер» серебристого цвета, был прямо из жилища чёрта. Мы сели в машину – я с ребятами на заднее сиденье, а Лили ; рядом с Волдо. Автоматически поднялась гаражная дверь, и мы выехали на гаревую дорожку, разрезавшую постриженную лужайку перед двухэтажным серого цвета домом, в котором мы только что были. Чёрт вырулил на улицу, и наша машина поехала навстречу поднимавшемуся над городком солнцу. Дорога оказалась мало загруженной, без особых достопримечательностей по сторонам. Мы ехали молча, и только когда приблизились к комплексу солидных зданий, и чёрт-водитель стал выруливать на стоянку, заставленную огромным количеством машин, Лили ожила.
; Перед вами ЦРУ. Это новое здание, мы в него сейчас войдём, а к восточному его крылу примыкает вон то, старое, но нам туда не нужно. Ведите себя перед охраной спокойно и сдержано. Документы у вас в порядке, вы сотрудники этой конторы, как и мы с Волдо. На проходной у турникета вставите в гнездо сканера свои личные карточки и пройдёте за нами. Свои новые имена, надеюсь, помните. Хотя вас вряд ли кто их спросит. Все наши данные усилиями Волдо внесены в компьютер.
; А как же сканирование сетчатки глаза? – забеспокоилась Гелка. ; Я сама эту процедуру видела в кино.
; Кино – оно и есть кино, детка, ; усмехнулась Лили. – В ЦРУ нет никакого сканирования, не беспокойся. А теперь выходим, и вперёд за мной.
Все выбрались из «Крайслера», и наша группа зашагала к входу в ЦРУ под пристальными взглядами сотрудников внутренней полиции, как указала нам на их статус чертовка. Нас осматривал добрый десяток глаз, но никто рогатых чертей от людей не отличал, и это было очень странно. По-видимому, служителям ада каким-то образом удаётся заставлять окружающих, когда это им нужно, не концентрировать внимание на очевидных атрибутах чёртовой внешности. Признаюсь, что этой встречи с людьми я подсознательно опасался. Но всё прошло гладко. Мы поднялись на несколько ступенек и вошли в двери высокого остеклённого входа арочного типа. За дверями нас встретила молчаливая охрана по обеим сторонам от турникета. Каждый из нас провёл своей карточкой по сканеру и шагнул в святая святых американской разведки – Центральное разведывательное управление. Мы вошли в просторный холл с массивными квадратными мраморными колоннами и таким же мраморным полом с огромной круглой эмблемой этого учреждения на нём. Лили с Волдо уверенно зашагали вперёд, и мы за ними. Признаюсь, я чувствовал тревогу, находясь в логове врага моей страны, чего не мог сказать про молодых Шальновых, а теперь агентов База Джонсона и Энжелы Браун ; ребята в отличие от меня с интересом разглядывали интерьер холла.  Да и я теперь Роберт Смит. Надо же, как в шпионском романе! В холле сновали сотрудники, но и здесь никто в нашей маленькой группе не распознал двух служителей Преисподней. Мы остановились у дверей лифтов, и на одном из них поднялись на третий этаж. Здесь прошли по широкому коридору с надписями на дверях кабинетов в самый конец. Из оной двери нам навстречу вышел тот самый Адамсон, что посещал при нас управление по спецоперациям, только теперь он был в штатском. Он поприветствовал Лили с Волдо и с немым вопросом на лице оглядел нас. Чертовка поспешила каждого представить:
; Это наши агенты, сэр, направленные управлением в помощь вашему куратору: Мистер Смит, мистер Джонсон, и мисс Браун. – Директор ЦРУ молча кивнул.
; Для нашей конфиденциальной беседы прошу пройти за мной.
Адамсон проводил нас в просторную комнату без окон с чёрными стенами, подсвеченными несколькими лампами у потолка, который подпирали по периметру полуколонны перламутровой окраски, тоже подсвеченные. Всё в этом помещении было чёрным – кроме стен и потолка, ещё – напольный палас, стол и восемь кресел вокруг него. В торце стола перед одним из кресел стоял единственный ноутбук – видимо, это место босса. За его спинкой на стене висел огромный плоский телевизор, а по обеим сторонам от него стояли два американских флага. Дизайнерам, видимо, показалось, что два флага это мало, и они на середину стола установили ещё парочку крошечных. Хочу отметить, что оформление помещения в тёмных тонах не казалось удручающим, наоборот, оно создавало обстановку некой таинственности и намекало на особую важность вопросов, что здесь решались. Хотя всё это было так, но тем ни менее в моей голове зародилась крамольная в этих стенах мысль: для тёмных делишек и кабинет тёмный.
Хозяин в дверях пропустил нас вперёд, и, войдя внутрь, мы все, включая чертей, стали озираться по сторонам. Адамсон поспешил уточнить, что этот кабинет предназначен для совещаний в узком кругу, и имеет самую высокую степень защиты от лишних ушей и глаз. Здесь решают особо важные вопросы с сотрудниками подчинённого ему ведомства сам президент и госсекретарь. Американец сказал, что всё, что будет нами сказано, никогда не выйдет за эти стены. Лично меня он убедил, ведь ему было ни к чему афишировать своё сотрудничество с тёмными силами. Мы расселись за столом, и Адамсон занял место босса, которое в некоторых случаях, думаю, он уступал президенту и госсекретарю, которые по статусу, несомненно, были выше него. Лили начала разговор первой:
; Господин Адамсон, для начала хочу объяснить причину нашего визита. Вы, несомненно, занимаете ответственный ключевой пост в вашей стране. – Директор ЦРУ кивнул. – По этой причине я посчитала, что вам не стоит часто выходить из поля зрения ваших сотрудников, а уж тем более людей, стоящих над вами, посещая наше управление, тем более что мы недавно там виделись. – Американец согласился со справедливым, с его точки зрения, доводом Лили. – Хочу сообщить вам, что ваше предложение я обсудила с Ахмедом аль-Хабиби и убедила его в необходимости участия его людей в планируемой акции. Наши агенты определятся с конкретными местами проведения взрывов, а перед вами будет стоять задача обеспечения боеприпасами. Вам предстоит выделить из ваших сотрудников особо доверенное лицо, которое в курсе нашего сотрудничества, и возложить на него эту работу. Уверена, у вас есть такой человек. – Генерал опять молча кивнул. – Вы назовёте нам его, и с ним свяжется агент Волдо. С этого момента они будут работать в тесном контакте при участии мистера Смита, мистера Джонсона и мисс Браун. На этом заканчивается ваше участие в подготовке предстоящей акции. Что касается работы с президентом и господами сенаторами после того, как теракты будут совершены, – это забота наша. Что скажете, мистер Адамсон?
По лицу американца я видел, что он вполне доволен докладом чертовки. Директор ЦРУ выдержал небольшую паузу больше для показа собственной значимости, чем из-за раздумий, после чего высказал своё мнение:
; С тех пор, как мы стали работать в тесном контакте с вами, мэм, и с вашим управлением, я отношусь с большим доверием ко всему, что вы предлагаете. Хотя наше сотрудничество не сказать, что долгое, но вполне успешное, каким оно, видимо, было и с моими предшественниками, о чём мне не ведомо. Хочу сказать, что я целиком и полностью согласен с вашим планом, и для себя отмечу, что впредь буду с б;льшим доверием относиться к своему куратору, и посещать ваше управление стану только в экстренных случаях.
; Вот и чудесно. За вами имя доверенного лица.
Адамсон достал из внутреннего кармана пиджака авторучку, а из папки, что лежала перед ним, ; чистый лист бумаги, на котором сделал запись. Он передал его Лили, что сидела по правую от него руку.
; Агент Уильямс, ; прочла та вслух. – Хантер Уильямс. Номер личного сотового телефона и домашний адрес. Это для тебя, Волдо, ; чертовка передвинула листок сидевшему рядом с ней чёрту.
; Да, вот ещё что, мэм. ; Американец побарабанил пальцами по крышке стола. – Линия связи агента Уильямса конфиденциальна и прослушиванию не подлежит, как и моя тоже – вам для сведения.
; Отлично, это упрощает задачу. Думаю, здесь мы поставим в нашем разговоре запятую и продолжим его.
; У вас что-то ещё ко мне, мэм?
; Да, мистер Адамсон, у меня есть ещё, что с вами обсудить. – Лили помолчала какое-то время, видимо, собираясь с мыслями, а, может, просто из тактических соображений. Она продолжила: ; В нашем управлении известно о ежедневном докладе ЦРУ президенту страны, включающем мировые оперативные сводки. – Брови американца поползли вверх, его суровое некрасивое лицо выразило неподдельное удивление, но он промолчал. – Весь ритуал передачи четырёх листков с информацией президенту для нас не секрет. Мы знаем также, что эти ежедневные оперативные сводки получают так же: вице-президент, госсекретарь и помощник по национальной безопасности. Всё это известно мне и моему руководству. А теперь скажу, что известно вам: никто на посту, что сейчас занимаете вы, за всю историю ЦРУ не задерживался долго. Причины тому были разными: кто-то не тянул работу из-за своего низкого интеллекта, кто-то был чрезмерно самоуверен, и отказывался на свою беду от сотрудничества с нами, были и такие, кто не сделал шаг нам навстречу из-за собственной глупости и снобизма. Но всех их объединяет то, что они в итоге лишились своих постов. Были, правда, и времена, когда у нас не было интереса к сотрудничеству с ЦРУ. Хочу заметить, господин Адамсон, что к силам зла вы обратились сами по собственной воле. Этот факт играет на пользу нашему общему делу и вашей личной выгоде. За то время, что вы занимаете пост директора, вам довелось убедиться в наших широких возможностях по всем направлениям, и значительно пополнить свой семейный бюджет. Ведь так? ; Адамсон опустил глаза и кивнул. ; Поэтому вас не должно было удивить, что в управлении известно о ежедневных сводках для президента. Для нас желательно, чтобы вы занимали свой пост, как можно, дольше, и поверьте, мы сделаем для этого всё возможное и невозможное. – Лили пристальным взглядом своих зелёных глаз посмотрела в глаза американцу.
; Спасибо! – лицо директора ЦРУ выражало безграничную преданность.
; Не торопитесь благодарить, мистер. Мы, конечно, всё сделаем для вашего прекрасного имиджа, но скажу более того: в наших силах продвинуть вас по служебной лестнице вверх вплоть до президентского кресла. Однако нам и от вас нужна весомая помощь. – Лили сделала многозначительную паузу, на мой взгляд, для того только, чтобы этот американец, которого она за глаза называла корыстным ублюдком, осознал каждое её слово. Потом, не отводя глаз от своего визави, она проникновенным голосом продолжила:
; Сводки.
; Что, сводки? – не понял американец.
; Нам нужно открыть канал для получения этих самых сводок.
; Вы с ума сошли, мадам! – директор, аж, вскочил со своего кресла.
; Сядьте! – отрезала Лили. – Без истерик, пожалуйста! – Прошу вас не забывать, что в наших силах как превознести вас, так и опустить до самых низов вашего человечьего общества. Вы сами для себя, какую судьбу выбираете?
Адамсон молчал, потупившись.
; Молчите, тогда я отвечу за вас. Зная вас как человека разумного, предположу, что выбор ваш падёт на первый вариант. Угадала?
Несчастный высокопоставленный чиновник кивнул, опять же молча.
; Вот и хорошо, что я в вас не ошиблась. Теперь остаётся лишь обсудить детали…

Мы ехали в машине, до этого благополучно выйдя из здания ЦРУ, миновав внимательных полицейских на проходной и на автомобильной стоянке. Лили с Волдо пребывали в приподнятом настроении – это хорошо было заметно. Я же в очередной раз поразился возможностям дьявольского племени. Это же надо, какими человеческими силами они в состоянии управлять! Признаюсь, меня охватил даже не страх – ужас.
; Ну, как, стажёры, поняли, как можно прижать к когтю даже такую высокопоставленную мразь, как  этот Адамсон? Учитесь, в жизни пригодится.
Чертовка выглянула в окно и подставила ветру свою рогатую голову. Ветер теребил её жёстко заплетенную косу. Я глянул на Васька, а тот смотрел на Лили, и явно любовался ею, не обращая внимания на два небольших рога, торчавших из её головы.
 Чертовка опять приняла прежнее положение и обратилась к нам, не оборачиваясь:            
  ;  Как вам Америка, агенты?
; Никак, - ответила за нас Гелка. – Мы её видели, эту Америку? ЦРУ с его директором ещё не США. Само здание так себе – у нас в городе таких полным полно. И внутри ничего особенного, если не знать, кто там сидит.
; Не торопитесь делать выводы. Мы сейчас направляемся в Нью-Йорк через Вашингтон. Настроение у меня приподнятое после успешных переговоров с америкосом, поэтому по пути я вам что-нибудь да покажу из достопримечательностей, ведь у нас экскурсия.
Тринадцать километров, что отделяют Лэнгли от Вашингтона, мы пролетели по трассе, как на ракете, – чёрт гнал машину, будто опаздывал на какой-нибудь шабаш.
; Волдо, на развязке возьмёшь влево, сделаем небольшой крюк.
; Хотите проехать мимо Пентагона?
; В самую точку. Пусть стажёры на него посмотрят.
Мы свернули с основной трассы и, преодолев километра три-четыре по дороге, пролегавшей между унылыми постройками, подъехали к гнездилищу американской военщины – я сразу узнал Пентагон, так как много раз его показывали по телевизору. Мы проезжали мимо огромного здания, и всё это время Лили нам рассказывала, как подчинённые ей агенты окучивают тамошних вояк. Она выразила сожаление, что пассажирский авиалайнер в 2001 году во время тарана нанёс зданию слишком мало разрушений, и всё из-за того что ближневосточный сектор их чёртового управления в те годы не доработал с арабскими экстремистами и с ЦРУ.  Я хорошо помнил ту атаку Аль-Каиды на США, когда погибли тысячи людей, и мне хотелось взять чертовку за рога и открутить ей голову. Но, конечно, своё желание я спрятал глубоко в себе.  Вскоре через мост мы перебрались на другой берег реки Потомак и уже оказались в густо застроенной части Вашингтона, о чём нам и сообщила Лили.
; Вон там, по правую руку от нас, находится Музей шпионажа, ; чертовка захихикала, потом слегка толкнула водителя.
; Скажи, агент Володо, что могут знать людишки о настоящем шпионаже? По сравнению с нашей работой их спецслужбы просто играют в детские игры.
; Так оно и есть, ; поддакнул чёрт начальнице.
; Вот бы посмотреть, что там такое, ; с некой надеждой в голосе сказала Гелка.
; Не получится, стажёр Гела, ; экскурсия у нас поверхностная. В Штатах мы не ради развлечений, а по делу. Скажите спасибо за то, что я вам хоть что-то покажу.
; Спасибо, ; буркнула девчонка.
Мы двигались по улицам в потоке машин, где не очень высокие дома плотно жались друг к другу. Я заметил, что витрины многих магазинов и некоторых учреждений закрыты фанерными листами, а некоторые были разбиты, и около них суетились люди. Волдо пояснил нам, что в городе почти ежедневно происходят беспорядки с участием в основном чёрного населения, и особенно они сильны ночью. Сейчас хозяева и работники магазинов, что не защитили свои витрины щитами, пожинают плоды ночного погрома – мы теперь своими глазами видели их следы. Он сказал это с некой гордостью, и Лили его похвалила за хорошую работу. С ребятами мы знали из средств массовой информации, что США поглотили расовые волнения, и даже знали, что силы зла приложили к этому руку. Но сейчас город выглядел мирным, и его жители, наверное, ждали ночи ; кто со страхом, а кто с нетерпением. Наконец, наша машина выехала на одну из таких улиц, тоже со следами проявления человеческой злобы, людского нетерпения и ненависти, открытую с обеих сторон. Я издалека узнал здание прежде, чем его назвала Лили.
; Белый дом во всей своей красе, ; объявила она, ; хотя ничего особенного, одни понты, ; чертовка смачно сплюнула в окно. ; Однако там сидит тот, с кем ещё предстоит поработать по просьбе мистера Адамсона.
Ребята и я сам во все глаза через окно разглядывали известное многим на Земле строение, сплошь покрашенное белой краской, с большой лужайкой перед входом, и огороженное обычным забором из стальных прутьев. Усиленной охраны мы не увидели, но она была, конечно, и очень серьёзная.
  ; А теперь, Волдо, езжай на Мэдисон драйв, покажем кое-что ещё стажёрам.
; Как скажете, босс.
Через несколько минут езды издали в лобовом стекле показалась высоченная стела, и, когда мы мимо неё проезжали, Лили её назвала Монументом Вашингтону.
Чертовка приказала Волдо дальше самому вести нашу импровизированную экскурсию, объяснив нам это тем, что он как куратор по долгу службы знаком с местными объектами значительно лучше. Прежде чем свернуть направо, чёрт обратил наше внимание на здание Музея африкано-американской истории, что располагалось в стороне от стелы, успев сказать, что эта самая история там прилизана и до безобразия принижает заслуги управления по спецоперациям в противостоянии чёрных и белых.
 Мы свернули на Мэдисон драйв, и теперь по правую нашу руку лежала довольно просторная площадь, а по левую – тротуар в тени деревьев, тянущийся вдоль общественных зданий, следующих одно за другим, так же со следами беспорядков. Чёрт называл нам их, а я пытался запомнить для будущей книги: Национальный музей американской истории, Музей естественной истории, Сад скульптур галереи искусств, сама Галерея искусств. И сразу за ней вдоль поперечной улицы огромный комплекс – всем известный Капитолий.
; Вот здесь заседают продажные людишки, с которыми мне приходится работать – напыщенные ублюдки небольшого ума, но снобы ещё те. Среди вашингтонцев расхожа такая шутка: здесь в городе есть памятник Альберту Эйнштейну. Был такой умный чел, может быть, знаете. Так вот есть поверие, что если потереть памятнику его бронзовый нос, то станешь умней. Однако никого из сенаторов и конгрессменов около памятника за этим занятием ещё никто не видел. ; Волдо от души рассмеялся и не мог успокоиться до тех пор, пока мы не проехали всё здание Капитолия.
; А вот тут на углу Музей американских индейцев. Вон, обратите внимание, у здания все углы скруглены, так как краснокожие считают, что в углах прячется нечистая сила. Вы слышите, ваше ничтожество, – нечистая сила! Нам с вами, что, делать нечего, чтобы по углам хорониться? Вот идиоты! – Теперь черти рассмеялись на пару. Успокоившись, Волдо остановил машину.
; Вон там вдоль улицы есть ещё Музей космонавтики и Планетарий Альберта Эйнштейна. Проехать туда, босс? Но предупреждаю, что это нам не по пути.
; Нет, не надо, стажёрам мы с тобой и так больше чем достаточно показали. Теперь давай дуй к порталу – я не могу себе позволить долго разгуливать по Америке.
; Айн момент, ваше ничтожество, сейчас проедем до М-стрит Юго-Запад, а там уже рукой подать до Центра пожилых людей. – Чёрт отъехал от тротуара, и влился в поток машин, потом крикнул нам через плечо: ; На этом, стажёры, мать вашу, экскурсия по Вашингтону заканчивается!
Пока мы петляли по улицам, ни Волдо, ни Лили не проронили ни слова. Я уже устал от поездки, как, наверное, и ребята рядом со мной, поэтому все мы без особого интереса смотрели в окна, да ещё подступивший голод начал брать своё. Гелка первая нарушила молчание в салоне.
; Агент Лили, а как насчёт того, чтобы подкрепиться? Голод, знаешь ли, не тётка, как у нас говорят.
Лили развернулась к нам.
; Одна морока с вами! Здесь вы не в аду, звонка на обед никто не даст и не попотчует нашими шикарными блюдами, никто не позаботится, как во владениях Его Высоконичтожества, кому вы здесь нужны.
; Так ты нам что же, прикажешь с голоду подохнуть? Хороша экскурсия на пустой желудок, нечего сказать!
; Ты, детка, что, совсем дура? Где же я тебе здесь еду найду?
Гелка посмотрела сначала на нас с Васьком, потом на чертовку и повертела пальцем у виска.
; Это же Америка, или мне всё это только кажется? Здесь жратвы, как и в любом нормальном месте на Земле, завались, были бы только баксы! Так что, баксы есть?
; Какие такие баксы? ; не поняла Лили.
  ; Доллары, значит, ваше ничтожество, ; подсказал Волдо. ; Они есть на карточке VISA, которую я им дал. У кого она из вас, стажёры?
Карта была у меня, я про неё совсем забыл со всей этой кутерьмой.
; Карточка у меня, где-то здесь, ; я порылся по карманам и нашёл её во внутреннем.
; Вон впереди продовольственный магазин в доме! ; закричала Гелка. – Агент Волдо, останови, пожалуйста, Васька сгоняет за едой – он у двери сидит.
; Останови, ; нехотя бросила водителю чертовка.
Я передал парню карту, и, как только наш «Крайслер» притормозил у тротуара, тот выбрался наружу и вздохнул полной грудью.
; Америка! – крикнул Васёк нам в открытое окно и зашагал по направлению к магазину. Вскоре вернулся с полным пакетом.
; Чудно как-то, - объявил он нам. – Никак не могу привыкнуть к тому, что всё кругом написано будто бы на русском и кассир меня понимает, а я без проблем её, словно мы говорим на одном языке.
; Протекторат, ; пояснила Лили. – Этим всё сказано.
Гелка начала рыться в пакете, когда брат уселся рядом с ней.
; Что ни говори, а протекторат хорошая вещь, полезная! – резюмировала она. – Что тут у нас? О, гамбургеры, кола – то, что надо! Налетай, ребята! Агент Волдо, ты будешь гамбургер?
Чёрт покосился на Лили, и та поняла его взгляд.
; Чего смотришь на меня? Если тебе по душе эта отрава, можешь её есть, только смотри не подавись и потом не обделайся.
Чёрт обрадовался, повернулся к нам и полез в пакет, вытащив оттуда сочный гамбургер.
; Я, ваше ничтожество, уже привык страдать ради нашего дела – меня пища людишек не убьёт, не беспокойтесь. – После этих слов он отхватил чуть ли не половину многослойной булки. – Стажёр Вася, ты много гамбургеров купил?
; Полный пакет, а что? – ответил Васёк с набитым ртом.
; Так, ничего, просто интересуюсь, ; Волдо в два укуса расправился со своей порцией и повернулся к нам за следующей. Лили демонстративно выглянула в окно, чтобы её не доставал запах человечьей пищи. С голодухи мы вчетвером опустошили пакет за считанные минуты и продолжили движение по улицам Вашингтона. Через минут двадцать пять мы выехали на ту самую М-стрит Юго-Запад, про которую упоминал чёрт. Прокатившись по широкой улице, которую не обошли беспорядки, наша машина остановилась около большого здания, названного Волдо Центром пожилых людей, вырулив на стоянку перед ним. Я удивился про себя, зачем это чертям понадобилось общаться со стариками-американцами. Васёк с Гелкой, думаю, тоже недоумевали. Но не прошло и десяти минут, как вопрос разрешился. Наша группа во главе с Волдо обошла здание и остановилась у стальной двери с тыльной его стороны, которую тот открыл собственным ключом. Мы спустились в подвал, загруженный водо- и электро- коммуникациями. В стене, увешенной трубами и кабелями, среди нескольких дверей, видимо, каких-то подсобок, наш проводник выбрал одну неприметную с облезлой в отличие от других краской. Он вставил в замочную скважину свой изогнутый длинный коготь, в двери щёлкнул замок, и она открылась. Внутри стоял непроглядный мрак.
; Прошу, ваше ничтожество, портал. Он в рабочем состоянии, я им пользуюсь время от времени.
; Давненько я тут не была, всё по-старому. – Лили сделала шаг и растворилась в темноте.
; Теперь вы по очереди, ; Волдо подтолкнул меня, стоявшего перед молодыми Шальновыми. Мне пришлось сделал над собой усилие, чтобы шагнуть вперёд, в портал – а это был, без сомненья, именно он. Опять меня окружили густые потёмки и запах озона. Я не слышал и уж тем более не видел, как ребята и чёрт оказались за моей спиной. Я стоял, не двигаясь. Стоять пришлось недолго – впереди зажёгся тусклый свет, на фоне которого нарисовался силуэт Лили. Она вышла из темноты, я за ней, а за мной и остальные. Опять мы оказались в каком-то подвале, в котором пахло плесенью, и с потолка свисали трубы и провода.
; Добро пожаловать в Нью-Йорк, ваше ничтожество! А вы, стажёры, что, удивлены? – Волдо был явно доволен собой. – Ещё бы! Вам, людишкам, такое путешествие не под силу! Но пока вы под протекторатом, пользуйтесь нашими достижениями. Правильно я говорю, ваше ничтожество? – Лили кивнула. – Прошу! – чёрт сделал элегантный жест и поправил свою причёску. Он также когтем закрыл за нами дверь и возглавил нашу группу, зашагав по длинному пустому коридору, в конце которого в свете тусклых потолочных ламп виднелась дверь. Вот из неё мы и вышли на подземную автостоянку. До нас сразу донёсся с двух сторон какой-то грохот. Черти насторожились. Причина этих глухих громких звуков вскоре стала понятна – две небольшие группы чернокожих бейсбольными битами громили машины в разных концах стоянки.
; Этого ещё не хватало! Там стоит мой «Форт-Чероки»! – Волдо побежал направо. – Эй, вы, ниггеры, пошли прочь!
Из-за ряда машин вышли трое крепких афроамериканцев с битами наперевес.
; Это что там за интеллигент паршивый вякает?! – крикнул один из них. На его голос, усиленный эхом закрытого помещения, слева вышла другая такая же группа и двинулась к нам. Я понял, что сейчас эти парни будут нас бить, и больно. Однако чёрт смело бросился на троицу погромщиков. Ни один из них даже не успел ударить его. Мастерски орудуя кулаками и ногами, он вырубил двоих, а третьему совсем не повезло ;  как настоящий бык, Волдо поддел подбородок негра рогом, всадив его на всю длину, и с силой отшвырнул того метров на пять на капот одной из машин. Потом покрутил головой и обеими руками поправил свою немного взлохмаченную причёску. Лили тем временем с такой же прытью раскидала другую троицу нападавших. Один из них отлетел в сторону, стоявшей рядом с нами Гелки, и та довольно профессионально перехватила парня и апперкотом уложила рядом с его товарищами. Признаюсь, девчонка меня удивила в очередной раз, да и Лили оказалась не промах. Я заметил, что Васёк тоже стоял в боевой стойке, но помахать кулаками ему не довелось.
; Вот ублюдки! – Лили сплюнула и потёрла руки. – Поехали, а то ещё черномазые набегут, не дай Сатана, костюм порвут, не хотелось бы.
Волдо уже вывел свой «Форд-Чероки» в проезд между рядов машин и поджидал нас. Мы расселись в том же порядке, в каком сидели в «Крайслере», и чёрт с пробуксовкой рванул вперёд. Миновав небольшой подъём, машина выехала на улицу и оказалась в эпицентре земного ада, как мне показалось. Здесь развернулась настоящая битва – такое я видел только по телевизору. Отовсюду раздавались крики, взрывались файры среди дыма, наплывавшего волнами, суетились чернокожие, то и дело что-то бросая в этот дым, возможно, камни, раздавалась стрельба и где-то выли полицейские сирены. «Ватерлоо», ; мелькнула в моей голове мысль. Из шока от увиденного меня вывел крик Волдо:
; Пристегнитесь, ваше ничтожество, а вы там сзади держитесь крепче! Иду на прорыв! – Машина взвизгнула покрышками и рванула влево от выезда – чёрт выбрал в этом хаосе именно это направление по одному ему известной причине. Объезжать протестующих негров он и не думал, да это у него и не получилось бы, учитывая скопление народа на улице. Наш «Форд» тараном врезался в толпу и, как ледокол среди торосов, помчался вдоль улицы, разбрасывая и подминая под себя людей, которые даже не успели понять, что происходит. Никто из них и не думал, что такое вообще возможно. В салоне стоял грохот от столкновения корпуса с телами. Лобовое стекло выдержало удары, но испачкалось кровью, и Волдо включил дворники с омывателем.
; Проклятые черномазые, дай Сатана, чтобы корпус не помяли! Не для того я помог вывести их на улицу, чтобы они нанесли урон мне, представителю ада! – кричал он, адресуя свои слова не известно кому.
 Проделав длинный путь, оставив за собой покалеченные тела протестующих, наша машина вырвалась, наконец, на свободный участок улицы. Позади остались дым и взрывы. Я посмотрел на обоих Шальновых и не заметил на их лицах страха – только ожесточение. Обоих выдавали губы ; у них они были до бела прикушены. Проехав ещё два квартала, чёрт остановил наш «Форд» и выбрался из него, он обошёл его пару раз, оглядывая и ощупывая корпус. Потом открыл багажник, достал из него флягу с водой и обмыл лобовое стекло и те места, где, видимо, остались следы крови. Затем губкой протёр свои рога. Закончив дело, чёрт сел за руль.
; Не удачно выбрано время, только и всего. Наши потери минимальны, ; констатировал он. – Если бы не удалось прорваться, нас бы здорово поколотили. Но, слава Сатане, всё обошлось.
; Ты, агент Волдо, молодец! ; похвалила подчинённого Лили и похлопала того по плечу. ; Я доложу о твоих решительных действиях начальству.
; Служу силам зла, ваше ничтожество! – прозвучало в ответ. ; Куда теперь прикажете двинуться?
; В Гарлем. Подыщем подходящее место для диверсии.
; А что его искать, босс? Спросите меня, и я укажу вам лучшие места на выбор. Можно рвануть в парке Маркуса Гарви. В выходные дни там отдыхают толпы чернокожих – жертв будет много. Можно в известном театре «Аполо» рвануть – толпа вся в куче, своды тяжёлые, отсюда будет и море крови, как хотел мистер Адамсон. Можно ещё подорвать большой магазин одежды. Все три объекта расположены в Гарлеме, популярны у жителей и находятся вдоль 125-ой улицы. Очень удобно, не нужно засвечиваться по всему району. На мой взгляд, это то, что надо. Можно выбрать какой-то один объект, а можно задействовать и все три. Решать вам, ваше ничтожество. Давайте я провезу вас по Гарлему и покажу их все.
; Вези, ; коротко приказала Лили.
Мы покружили по огромному негритянскому району, сказать проще – гетто, начиная с Бродвея, зашли в магазин одежды, прогулялись по парку, осмотрели снаружи театр. Все три объекта Лили понравились. Чертовка предложила сообщить о них директору ЦРУ. Эту задачу она возложила на Волдо. Надо заметить, что во всём районе мы больше не видели никаких погромов, даже их следов – чернокожие парни не хотели гадить в доме, в котором сами живут. Ничего особенного в архитектуре зданий, мимо которых мы проезжали, я не нашёл. Мне, как и ребятам, понравился только Бродвей ; вдоль него мы довольно долго ехали поначалу. Разве я мог раньше подумать, что окажусь в Нью-Йорке, да ещё на такой знаменитой улице? Брат с сестрой тогда, как и я, глядели во все глаза по сторонам, а Лили ни разу даже свою рогатую голову не повернула.
Осмотр объектов закончился и мы улицами, авеню, улицами, опять через Бродвей только в обратном направлении пробирались к тому месту, где находился портал. А это ; здание, как сказал Волдо, с мудрёным названием «Бэст энд авеню корпорэйшен». Загвоздка была в том, что когда мы выезжали с его автостоянки, около него творились беспорядки. Мы не знали, разогнала ли полиция беснующихся чернокожих или нет. По этой причине Волдо оставил «Форд» и нас в нём за четыре квартала до места, в которое мы стремились попасть, и отправился на разведку. Лили запретила нам выходить из машины, так как район считается криминогенным. Мы заперли дверцы изнутри и расслабились, я даже успел подремать. Ждать пришлось довольно долго – видимо, чёрт издали наблюдал за происходящим, пока бойня утихнет. Солнце уже клонилось к закату, когда в стекло машины постучал Волдо и разбудил тех из нас, кто спал. В руках он держал пакет и, усевшись за руль, поставил его между сиденьями.
; Навели мы на улице шороху! – с гордостью в голосе объявил он нам. ; Буча сразу, видимо, стихла после нас, и работать пришлось уже врачам – я видел много машин скорой помощи, в них грузили тех, что посмели встать на пути моего «Форда». И полиция там сделала зачистку. Я подождал до тех пор, пока из здания над стоянкой не стали выходить служащие и не начали выезжать машины. Теперь давайте подкрепимся и двинемся к порталу. У меня были с собой наличные, и я подумал, что голодать нам незачем. – Чёрт раскрыл пакет, и в нём оказались опять гамбургеры и газировка. Мы с удовольствием принялись за еду, и на этот раз Лили составила нам компанию, но прежде сказала, что так уж и быть сделает над собой усилие и во имя зла поест мерзкую пищу смертных. Я про себя усмехнулся. Закончив перекус, мы поехали к зданию компании «Бэст энд авеню корпорэйшен». Объезжая разбросанный тут и там крупный мусор, мы благополучно добрались до въезда в подземную стоянку, не обратив на себя внимания полицейских. К этому времени на подземном уровне машин почти не осталось, за исключением побитых. Кое-где ещё крутились владельцы этих авто, но им было не до нас, что дало нам возможность незамеченными скрыться за дверью, ведущей в подвал. У входа в портал мы остановились. Лили потрепала волосы Васька, мило ему улыбнулась и сказала:
; Теперь давайте простимся ненадолго – меня зовут неотложные дела в управлении. Я ещё вас навещу, выберу время. На тебе, Волдо, эти трое, не забудь, что они стажёры.
; Можно задать вопрос, агент Лили? – обратилась к чертовке Гелка.
; Валяй.
; Надолго мы останемся здесь, в Америке?
; Время покажет.
; Ясно, что пока не ясно, ; девчонка нахмурилась. – В таком случае могу я отправить открытку с видом США родителям? Я только сообщу, что у нас с братом всё нормально, чтобы они не волновались, и всё.  Можно?
Лили задумалась и пристально посмотрела по очереди на молодых людей. Потом приняла решение.
; Так и быть, отправь, хотя я нарушаю инструкцию. И чтобы обратного адреса на ней не было! Волдо тебе подскажет, где в Лэнгли почта. Ну, всё, мне пора. – С этими словами чертовка открыла заветную дверь и скрылась в темноте.
; Сейчас подождём немного, пока откроется и потом закроется проход в управление, и отправимся в путь сами, ; пояснил нам Волдо. Ждать пришлось совсем недолго. Уже другим путём, войдя в абсолютный мрак, мы каким-то образом переправились в дом чёрта, выйдя в одну из его комнат из платяного шкафа. На том наша экскурсия, во всяком случае, её активная фаза на сегодня закончилась.

Первым делом, когда мы прошли в зал, хозяин дома направился к бару, который был встроен прямо в стену. Он достал из него бутылку виски с четырьмя бокалами, и отнёс всё это на журнальный столик.
; Садитесь, стажёры, обмоем завершение важных дел. Я всегда так делаю на удачу.
Мы приняли предложение и расселись. Чёрт разлил алкоголь и поднял свой бокал.
; За успех нашего дела! – выкрикнул он.
; За наш успех! – поддержала его Гелка и тоже взяла в руку бокал. Васёк глянул на сестру и последовал её примеру. Я встревожился.
; Что-то не узнаю я вас, Шальновы. Видели бы вас родители.
; Расслабьтесь, дядя Володя, родителей нет рядом, мы в гостях, и есть повод выпить. Злоупотреблять мы не будем.
Волдо пристально посмотрел на меня и нахмурился. Я решил не злить чёрта, который и так смотрел всё время на меня косо. Мне тоже пришлось присоединиться к компании. После того, как все бокалы опустели, хозяин дома наполнил их снова.
; Пейте, коллеги, не бойтесь окосеть, помните: протекторат!
Мы повторили, и теперь уже чувствовали себя менее скованно, а, может быть, некий напряг относился только ко мне? Во всяком случае молодые не испытывали никакого неудобства оттого, что пьют в компании мало знакомого служителя тёмных сил. И как раз в тему, Волдо предложил всем нам познакомиться поближе, и для снятия неких границ между нами обращаться друг к другу только по именам. Все согласились. Чёрт рассказал нам, что в разведке служит уже пятьдесят лет, но выше должности куратора продвинуться не смог, хотя его босс Лили, хоть и молода годами, а уже начальник отдела. В голосе Волдо чувствовалась обида. Он как-то несмело предположил, что карьерным взлётом та обязана своему отцу, который вхож к самому Его Ничтожеству Сатане. «Но это строго между нами», - предупредил подчинённый Лили. «Само собой», - заверили его все мы. Потом мы выпили ещё по одной, потом ещё и ещё. Никто из нас не захмелел, видимо, на самом деле сказывался тот пресловутый протекторат, о котором то и дело упоминали черти.
; Как, друзья мои, насчёт музона? Можно я буду называть вас друзьями? – Мы ответили, что без проблем. – Какую музыку предпочитаете? Начнём с тебя, мужик, ; обратился Волдо ко мне. Я, естественно, не обиделся, зная, где нахожусь и с кем.
; С юных лет мне нравится тяжёлый рок. Вот так, такой я. Классика мне как-то не очень. Особенно люблю «Deep Purple».
; Похвально! – чёрт захлопал в ладоши. А вы, детки?
; Мне по душе «Rammstein» ; огласил своё предпочтение Васёк. А Гелка заявила, что из всего «металла» отдаёт предпочтенье группе «AC/DC».
Волдо вскочил со своего кресла и чуть ли не побежал к музыкальному центру.
; Вы представляете, ; крикнул он нам, ; единомышленников здесь у меня почти нет! Многим моим коллегам-агентам из наших, когда они у меня здесь, только Вагнера подавай. О хард-роке эти кретины и слышать не хотят – неправильные черти! А мне кажется, «металл» ; это настоящая чертовская музыка! С катушек так и сшибает! Такое моё мнение.  Итак, с чего начнём, коллеги?
; По старшинству из нас троих, ; предложила Гелка. – Ты, Волдо, хотя и древний, но хозяин. А гостям нужно уступать. Правильно я говорю? – Чёрт согласился.
; И так, Вова, что поставить?
; «Machine head» «Deep Purple», если можно.
; Уважаю вкус! «Дип Пёрпл», концерт «Механическая голова»! – выговорил он на свой лад. ; Не стареющая музыка!      
Комната наполнилась грохочущими звуками легендарной группы, и я снова услышал незабываемый голос Иена Гилана. Снова-то снова, только вот где и в какой компании! Кому расскажи – не поверит! Я откинулся на спинку кресла и расслабился, входя в некое подобие нирваны. Колонки звучали едва ли не на всю мощь, но до меня всё же доносились голоса остальных. Гелка спросила Волдо, сколько ему лет, на что тот ответил с неопределённостью, что ему где-то пятьсот пятьдесят – пятьсот сорок, он точно не знает, ведь оно ему и не надо. Начинал он свою службу в аду с низов в Преисподней простым истопником, трудился, не покладая рук, без замечаний. Дослужился до начальника отряда. В его отряде был порядок и строгая дисциплина, все грешники принимали мученья регулярно без пропусков. На этой должности он прослужил долго, видимо, несколько веков, пока ему не предложили службу в управлении по спецоперациям. Поначалу было трудно, ведь ему предстояло работать не с покойниками, а с живыми людьми. Он так же был тогда стажёром, изучал основы разведывательной деятельности, потом стал агентом и вырос до куратора. В земных спецслужбах должность, как у него, называется «резидент». Чёрт считал себя очень умным, и удивился, когда вакантную должность начальника отдела разведки предложили Лили, а не ему. Однако с начальством не поспоришь. Он спросил ребят о нас, и те ему всё рассказали о них самих и обо мне. Сквозь звуки музыки я слышал восторг в голосе чёрта, когда он выкрикнул, что сразу при встрече почувствовал в ребятах родственную чёртову кровь, только тогда не стал показывать этого перед начальницей. Он рассказал, что полвека живёт в Америке, и видел её разную. Тяжелей всего ему было во время сухого закона в двадцатых годах прошлого века – приходилось с риском для дела связываться со всякими подпольными продавцами спиртного, рискуя попасть в полицию, но пронесло. На вопрос Васька, где он научился так драться, чёрт ответил, что у всех подданных Его Высоконичтожества Сатаны эти навыки в крови. Услышав обо мне от ребят всё самое лестное, он сказал, что у него до этого насчёт меня сложилось плохое мнение ; слабак, мол, но, узнав сейчас, что я любитель тяжёлого рока, это мнение своё изменил в лучшую сторону.
Концерт «Deep Purple» закончился, и наступила тишина, хотя мне казалось, что стены всё ещё сотрясаются. Я открыл глаза и присоединился к беседе.
; Скажи честно, Волдо, ; все эти картины на самом деле подлинники?
; Обижаешь, ; с протяжкой и возмущением ответил чёрт. ; Стал бы я вешать на стены никчёмные картинки. Все приобретены мною у коллекционеров за большие деньги, и соответствующие документы имеются ; не для афиши, разумеется, подтверждающие их подлинность. Вы спросите: а что же в музеях висит? Отвечу: искусные подделки. Вот так. Как уже говорил, я пятьдесят лет живу среди людей, и кое-чему от них научился и кое в чём разбираюсь. Между нами, я давно тащусь от импрессионистов. Что скажете, «Ирисы», как вам? 
; Они прекрасны! – ответил я и подошёл к картинам. – А это, если я ничего не путаю, «Водяные лилии» Клода Моне.
; Точно! ; выкрикнул чёрт  со своего места. – А та, третья, ну-ка скажи?
Я подошёл к полотну, на котором были изображены человеческие черепа и внимательно его разглядел с близи.
; По-моему, это Поль Сезанн.
; Хитришь, Вова! Это и ребята скажут, что Сезанн – ведь я называл автора Лили.
;  Не торопи меня, Волдо, дай вспомнить… «Натюрморт с черепами»! Так?
; Именно! – Сжатая чертова ладонь с вытянутым вверх большим пальцем поднялась над рогатой головой. – Ты, я вижу, в картинах рубишь. Эту я здесь не по цвету, а по теме повесил. Многим нашим она нравится.
Я вернулся на своё место.
; Дядя Володя, вы, прямо, искусствовед, в натуре. Моне, Ванн Гог там…, ; с удивлением сказал Васёк и тоже поднял вверх большой палец.
; Это так, увлечение, ребята, хобби такое. Я считаю у всех, кроме работы, должно быть хобби, и, может быть, не одно. Я вот инженер, технарь, а от живописи в восторге. И за перо я когда-то взялся ради удовольствия. Написание книги в моём случае – это тоже хобби.
Шальнов-младший тяжело вздохнул.
; А вот у меня нет никаких увлечений, кроме науки – от неё я тащусь.
Я показал своим видом лёгкое разочарование, и даже возмущение:
; Вась, ну что за слова! Родители и я тебя считаем интеллигентным молодым человеком, а ты – «тащусь».
; Извиняюсь, ; парень прикрыл ладонью рот.
; А я люблю иностранные языки, ; призналась Гелка, ; и втайне от предков хожу на бокс. Они бы меня сроду не пустили. Это можно считать моим хобби?
; Конечно, детка, ; ответил уже Володо. – Бокс – это хорошо. Если бы ты была настоящей чертовкой, а не полукровкой, ты была бы наделена бойцовскими качествами с рождения. А так, увы, ; только спортивная секция.
Чёрт хлопнул себя по коленям.
; И чего же мы сидим в тишине? Кто там у нас на очереди заказывать музыку? Вася? Что поставить?
; «Rammstein», пожалуйста, если есть.
; «Раммштайн», так «Раммштайн» ; у Волдо всё есть на любой вкус, ; хозяин дома опять подошёл к музыкальному центру, и я в очередной раз увидел, что он не ставит пластинку, а пользуется цифровой записью. Пластинка с Вагнером для него, похоже, ; некий ритуал. Зазвучала тяжёлая, даже очень тяжёлая музыка, под которую пел, порой кричал, а то и шептал своим хриплым голосом скандально известный вокалист группы Тилль Линдеман. Чёрт задержался у центра, закрыл глаза и запрокинул голову.
; Нечеловеческая, дьявольская музыка! – крикнул он оттуда. Он постоял немного, впитывая в себя каждый звук, потом вернулся к нам. ; Этот музон покруче «Deep Purple» будет – свежее веяние! – сказал он с видом знатока. Потом обратился к нам: ; Вы как, стажёры, не проголодались ещё?
Мы переглянулись с ребятами и ответили, что не прочь перекусить.
; Тогда поступим так: ты, Гела, как единственная среди нас женщина, иди на кухню, открой холодильник и сваргань какую-нибудь жрачку по-быстрому. Ребята музыку послушают, а я курну и расслаблюсь.
Гелка не стала возражать чёрту и вышла, а он сам залез в бар и вернулся к нам с дымящейся трубкой. Мы сразу почувствовали знакомый запах. Ладан! Не может быть! Потом я вспомнил, что в своей книге со слов Фёдора упоминал, что черти втихаря курят этот самый ладан – он у них, как наркотик, для людей. Волдо уселся в кресло, принял вальяжную позу и немного театрально стал пыхать своей трубкой. Васёк с удивлением смотрел то на чёрта, то на меня – он тоже распознал запах.
;  Я всегда считал, что дым ладана отпугивает нечистую силу, а тут, что я вижу.
; Ты, парень невнимательно читал мою книгу, скажу я тебе, ; постарался я пояснить происходящее. – А там чёрным по белому написано, между прочим, со слов твоего отца, что, если чёрт пересилит свой страх перед неприятным, на первых парах, для него запахом, не побежит от него, а станет его вдыхать, то эффект будет наркотическим. Понял?
; Чего тут не понять, ; Васёк бросил взгляд на Волдо, пребывавшего в состоянии блаженства. – Наркуш наш агент-куратор.
; Не наркуш, а любитель удовольствий, ; промямлил чёрт, видимо, пока не находящийся в глухой отключке. – Имею право.
Мы я Васьком посидели молча минут пятнадцать-двадцать, слушая музыку. Потом пришла из кухни Гелка с большим подносом, на котором лежала целая стопка бутербродов с красной рыбой, вазочка с чёрной икрой, нарезанный хлеб и четыре чашки с ароматным кофе.
; Фу, запах какой-то, ; наморщила она нос. ; Чёй-то с хозяином, никак вырубился, и протекторат не помог? Трубку у него из руки надо забрать, а то ещё уронит и ковёр прожжёт.
; Я не сплю, ребята, так просто, закрыл глаза – имею право. – Чёрт встряхнулся и положил свою трубку на стол. – Побалдел и будя – гостей ведь хозяину нельзя оставлять. Смотрите, про ладан, чтоб никому! Ни-ни! Я только вам как друзьям открылся. Мы же теперь друзья? ; Ребята и я дружно закивали. Волдо глянул на поднос и похвалил Гелку.
; А ты ничего, хозяйственная. Была бы чертовкой, нашёл бы тебе жениха из наших, а то я и сам, может быть, сгодился б – не такой уж я и старый. Если честно, бобылём жить скучновато. Но можно, а иногда даже нужно. Жена – это суета, скандалы, опять же чертенята пойдут, а моя работа суеты не любит, требует сосредоточенности. Разведка – дело тонкое, стажёры.
Мы принялись за еду, нахваливая радушного хозяина. Если честно, я икры отродясь не ел, может быть, один раз чуть-чуть когда-то давно в гостях – не помню.
; Люблю жить с размахом, ; Волдо откусил бутерброд с икрой, им же обильно намазанный. – Не понимает, порой, начальство, но такая жизнь мне нужна для показного имиджа. С кем я общаюсь, знаете? С разного рода местными шишками. Что ж я перед ними в грязь лицом, что ли должен упасть? Все обязаны видеть во мне ровню себе, хотя какая из них мне, чёрту, ровня! Ублюдки! Но внешне всё должно выглядеть достойно. Вот такая у меня трудная служба, стажёры. Но я привык к трудностям.
Мы ещё посидели часа два, послушали Гелкину группу «AC/DC», поболтали не о чём и решили отойти ко сну. Дом у Волдо был просторный, и на втором его этаже отдельных комнат хватило на всех. Комнаты эти были небольшие, но обставленные со вкусом. Гелка пожаловалась чёрту, что у нас нет нижнего белья, нет средств гигиены и много чего ещё нет для комфортной жизни. Тот пообещал на следующий день выбрать время и свозить нас на шопинг, а пока предложил потерпеть и спать, как придётся. Что мы и сделали.

На следующее утро все проснулись почти в одно и то же время. Почти ; потому что Волдо уже гремел посудой на кухне – видимо, встал немного раньше. Мы по очереди сходили в туалет, умылись в роскошной ванной комнате с джакузи. Вытирались каждый своим полотенцем – чёрт предусмотрительно повесил их заранее. Я поглядел в зеркало и увидел своё лицо, заросшее щетиной за всё время пребывания в аду настолько, что её уже можно было принять за небольшую бородку. Моё отражение мне не понравилось ; борода – это не для меня. Хорошо Ваську, у него лицо пока ещё гладенькое, как у младенца. Я оставил у себя в голове памятку: во время шопинга не забыть купить всё для бритья. Когда мы с Шальновым-младшим спустились на первый этаж и вошли на кухню, там уже хлопотали двое: хозяину дома активно помогала Гелка. Мы плотно без лишних разговоров позавтракали блюдами из изысканных продуктов, и пошли в зал. Волдо включил тихонько своего любимого Вагнера и стал копаться в сотовом телефоне. Мы с Васьком плюхнулись в кресла, а его сестра подошла к окну и стала разглядывать улицу. Чёрт забил с листка бумаги номер в мобильник и поднёс его к уху.
; Алло, мистер Уильямс? Это с вами говорит Волдо Миллер. Вам сообщил обо мне генерал Адамсон?... Отлично. Нам необходимо встретиться сегодня…. Да, настаиваю… У меня дома…. Живу здесь, в Лэнгли. Запоминайте адрес: Догвуд драйв, 135… Как вам удобно… Хорошо, в 14-00. Жду. 
Чёрт положил телефон на музыкальный центр и поднялся на второй этаж. В это время Гелка от окна подбежала к мобильнику, подержала его в руке, поднеся к лицу, и положила на место, потом, как ни в чём не бывало, уселась на диван. Я глянул на неё с удивлением, и она мне подмигнула. К этому времени спустился по лестнице Волдо и громко похлопал в ладоши.
; Внимание, стажёры! Сегодня в два часа пополудни нас навестит господин Хантер Уильямс ; то доверенное лицо из штата ЦРУ, которое упомянул генерал Адамсон в нашем с ним разговоре, надеюсь, помните. Сейчас у нас свободное время до встречи, но его, сами видите, в обрез. Я имею в виду обещанный мною шопинг. Сейчас я вас везу в супермаркет, где вы покупаете себе всё необходимое. На счету карты VISA денег достаточно – в нашем управлении жмоты не сидят. В магазине особо не привередничайте, побыстрей выбирайте всё необходимое – сами видите, до прихода гостя осталось три с половиной часа.  Если до вас дошло то, что я сказал, тогда вперёд, в гараж!
Через минут пятнадцать-двадцать мы уже были в огромном магазине, даже слишком большом, на мой взгляд, для такого крохотного городка, как Лэнгли. Каждый пошёл выбирать то, что ему нужно, а Волдо остался ждать в машине. Неудобством для нас оказалась карта ; одна на всех. Но и с этой проблемой мы справились. Часа через полтора     багажник «Крайслера» уже был загружен огромными сумками с нашими покупками. Это был наш первый настоящий шопинг в Америке.

В доме на Догвуд драйв, 135, в котором проживал «резидент», мы со своими сумками с покупками разошлись по нашим комнатам. Я купил себе спортивный костюм, домашние тапки, бритвенный станок со всеми принадлежностями, нижнее бельё, рубашки с коротким рукавом, джинсы и кроссовки, даже одеколон не забыл. Замечу, что ; всё самое дорогое, а, значит, на мой взгляд, самое качественное. Да, ещё смартфон. Я помнил, как Волдо упомянул, что в их управлении жмотов нет. Одежду я ещё раз примерил, покрасовался перед зеркалом, и остался доволен. Затем я оделся во всё домашнее, побрился в ванной, почистил зубы, надушился и спустился вниз, где уже скучал, ожидая нас всех, хозяин дома. Увидев меня, он вскочил с кресла.
; Э, Вова, так дело не пойдёт! Мы не расслабиться здесь собираемся. У нас важная официальная встреча, поэтому надень костюм, а шмотки эти оставь на потом. Ты же видишь, я не в халате. Иди!
Мне пришлось подчиниться. На лестнице я встретил спускавшегося Васька, одетого в шёлковое японское кимоно ярко-синего цвета с золотыми драконами. Я передал ему претензию Волдо, и мы оба вернулись в свои комнаты. Когда же мы спустились в зал через несколько минут, чёрт ощерился в довольной улыбке.
; Вот теперь другое дело! Теперь вы опять выглядите, как агенты – любо-дорого посмотреть!
Гелку мы ждали ещё минут двадцать. Женщина – есть женщина, примеряет обновки и прихорашивается. Наконец она появилась наверху и стала величавым шагом спускаться по лестнице. Мы все обалдели! На ней было обтягивающее её идеальную фигуру алое платье до колен, красные туфли на высоком каблуке, на груди ; колье (уж, не знаю, бижутерия это или она решила раскрутить чертей на настоящие бриллианты), её чувственные губы были тоже алыми, глаза  подведены и оттенены веки, в ушах – золотые серьги. «Вот, попали на деньги черти!», – мелькнула у меня мысль. Макияж на лице делал Гелку взрослей, и она выглядела, как модель с глянцевого журнала. Волдо стоял с открытым ртом с минуту и таращился на девчонку, потом пришёл в себя.  Он театрально запрокинул голову и пригладил волосы, желая показаться, видимо, более привлекательным. Васёк тоже в таком наряде не узнавал сестру. Я подумал, что чёрт, как и нас, отправит «красну девицу» переодеться, но не тут-то было. Он обошёл её несколько раз, разглядывая, после чего только и нашёл, что сказать: «Класс!». Юная красавица наслаждалась нашими восторженными взглядами, она улыбалась и игриво опускала глаза. Волдо и не подумал отправить её наверх, мало того, даже галантно придержал её локоть, когда она садилась в кресло. Прямо не чёрт, а настоящий джентльмен!
; Виски, бренди, мадам? – вошёл он в эту роль.
; Нет, спасибо, я по утрам и днём не пью крепких напитков, предпочитаю тоник, ; Гелка, похоже тоже почувствовала себя леди, или просто подыграла чёрту.
; Айн момент! – засуетился тот и помчался к бару. Вернулся он с полным фужером и с торчащей из него соломинкой. – Тебе бы ещё рожки, Гела, тогда ты совсем была бы неотразима!
; Я и так себе нравлюсь, ; ответила она, принимая фужер. Чёрт предложил нам виски, но мы отказались. Он же в баре налил себе, выпил и снова налил, потом сел напротив «красотки» и элегантно предложил ей с ним чокнуться. Мы с Васьком тоже сели на диван и помалкивали, бросая время от времени взгляды на его сестру. Выпив своё виски, Волдо прошёл к музыкальному центру и поставил лёгкую джазовую музыку. Этот чёрт определённо имел хороший вкус, видимо, точно переродился. Так мы и сидели молча, наслаждаясь тихими плавными звуками невидимых нами инструментов, каждый думая о своём. Эту идиллию прервал звонок в дверь. Чёрт даже подпрыгнул от неожиданности. Он встал, одёрнул на себе костюм, пригладил волосы и отправился в прихожую. Из неё он вернулся в зал с молодым человеком привлекательной внешности, одетого в дорогой серого цвета костюм и со сверкающими туфлями на ногах. На вид ему было лет двадцать пять – двадцать семь. Он был высок ростом, темноволос, имел правильные черты лица и атлетическую фигуру. Увидев нас, он удивился и даже несколько напрягся. Видимо, этот сотрудник ЦРУ не ожидал встретить в доме никого, кроме хозяина. Чёрт заметил это и поспешил поставить всё на свои места, несколько даже торжественно представив нам гостя и гостя нам. Мы встали.
; Мистер Хантер Уильямс, – назвал он его. – А это наши агенты: мистер Ричард Смит, мистер Баз Джонсон и очаровательная мисс Энжела Браун. Они решением нашего руководства участвуют в деле.
Я заметил, что при виде Гелки, цэрэушник немного изменился в лице и машинально провёл рукой по волосам. Американец подошёл к нам с Васьком и пожал каждому руку, Гелке же он по-военному кивнул, улыбнувшись своей голливудской улыбкой. Потом мы расселись вокруг журнального стола. Стараниями Волдо на нём вмиг оказались фужеры и полная бутылка виски. Уильямс сразу отказался от выпивки, сославшись на службу, мы с ребятами тоже. Чёрту, которого гость не идентифицировал со служителем ада, пришлось пить одному, и это его совсем не смущало. Он обстоятельно рассказал тому о задаче, которая стоит перед нами всеми, об объектах, что были выбраны для атаки, назвал их адреса. Всю эту информацию Хантер Уильямс записал в свой блокнот и обещал каждый объект осмотреть лично. Все детали он брал на себя, вплоть до общения с террористами.
; Надеюсь, мистер Уильямс, вас не смущает поставленная перед вами задача? ; спросил американца чёрт. – Вы осознаёте необходимость осуществить предстоящую акцию во благо Америке?
; Осознаю, мистер Миллер, у меня был обстоятельный разговор с генералом Адамсоном.
; Прекрасно! – Волдо потёр руки.
; Я тоже очень рада, мистер Уильямс, что вы истинный патриот своей страны, ; прочирикала ангельским голоском Гелка и стрельнула в гостя обворожительным взглядом.
; У нас на службе других и не держат, мисс, ; молодой человек улыбнулся и немного покраснел. Честно признаюсь, не ожидал я увидеть в девчонке столько шарма. Американец, надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки и попросил нас дать номера своих телефонов для связи, чем привёл Волдо в замешательство.
; У наших агентов…, ; начал было он, но Гелка его прервала:
; С превеликим удовольствием, мистер Уильямс. Вот, запишите, пожалуйста, ; она продиктовала номер, и цэрэушник забил его в свой телефон. Мы с Васьком тоже по очереди продиктовали свои, чем сильно удивили нашего куратора.
; Я вам позвоню, если будет такая необходимость. – Хантер Уильямс спрятал свой мобильник во внутренний карман пиджака. – Теперь позвольте мне откланяться – ждут дела. Было приятно с вами познакомиться, мистер Миллер, мистер Смит и мистер Джонсон, и особенно с вами мисс Браун. – Юная чертовка опустила глаза и сказала, что ей тоже приятно новое знакомство, которое, возможно, перейдёт в дружбу и приведёт к плодотворному сотрудничеству. «Вот бестия! - подумал я. - Гелку точно охарактеризовала Лили». Американец покинул дом, и вскоре мы услышали, как завелась его машина, которую он оставил на улице.
Волдо похвалил нас за то, что мы все сообразили купить телефоны, и признался в своём упущении, когда не подумал о них сам.
; Вы заметили, стажёры, как америкос  смотрел на Гелу?
Мы с Васьком притворились, что не обратили на это внимание.
; А должны были заметить! – повысил голос чёрт. – В делах разведки каждая мелочь важна! Уильямс клюнул на прелести нашей коллеги, и мы должны это использовать. Не сомневаюсь, что он позвонит только Геле, вы, – махнул он головой в нашу с Васьком сторону, ; ему не интересны. Чего этому Хантеру с вами решать, когда есть я? А ты, крошка, будь начеку. Помни, что, коль появилась такая возможность, мы должны взять американца за жабры. Он обязательно позвонит тебе, и, возможно, пригласит куда-нибудь. Не вздумай отказать, даже, если он тебе не понравился! На первом месте стоит дело, запомни, стажёр!
; Так точно, ваше ничтожество! – выкрикнула Гелка, вытянулась и приложила ладонь к виску.
; То-то же! – чёрт ощерился, оголив свои острые зубы.
; А как насчёт почты, дорогой мистер Миллер? А?  ; Девчонка склонила голову набок и мило улыбнулась. – Её ничтожество агент Лили сказала, что вы отвезёте меня туда, чтобы я отправила открытку родителям.
; Что ж, почта так почта, с такой красоткой не грех и на людях показаться. Прошу в гараж, стажёр. Вот ещё что: всех вас предупреждаю – телефонами в личных целях не пользоваться, даже в будущем ; только с моего ведома! Прошу не забывать, что мы находимся в Лэнгли, здесь каждый человек под колпаком, и не имеет значения, знает вас Адамсон или нет. Все разговоры прослушиваются за некоторым исключением. Мы наверняка знаем, что только с директором ЦРУ и Уильямсом мы можем говорить, не опасаясь, что нас слушают. Зарубите это на носу! Мы с Гелой уезжаем ненадолго, а вы поскучайте здесь, можете музыку включить, ; после этих слов они вышли. Мы с Васьком подошли к окну и пронаблюдали, как «Крайслер» выехал из гаража и укатил по улице.
; Ты мне скажи, Вася, что твоя сестра задумала?
; Что именно вы имеете в виду, дядя Володя?
; Как что? Эта поездка на почту, например. Проверка телефона Волдо. Аль не видел, как она в нём рылась?
Парень пожал плечами и отошёл от окна.
;;Не понимаю, что в этом особенного. Ну, посмотрела из любопытства, кто звонил чёрту, что такого? Захотела открытку из Америки родителям отправить и лично их успокоить ; поддерживаю.
; Допустим, ; я сел в кресло, и Васёк последовал моему примеру. ; А зачем она кокетничала с этим американцем? Чего добивалась?
; Кто ж её знает? Может, он ей понравился, решила пофлиртовать?
Я хлопнул себя по коленям от возмущения.
; Пофлиртовать, говоришь! Ты не забыл, сколько ей лет?! Она же несовершеннолетняя, а он, этот Хантер Уильямс, взрослый мужик! Тебя это не беспокоит? С чёртом всё понятно, он о продвижении своего дела зла заботится. Но ты же её старший брат, да и я друг ваших родителей. Мы должны с ней поговорить.
Васёк встал с кресла и пошёл к музыкальному центру.
; Поговорить можно, да что толку. Вы же её знаете ; что задумала, то обязательно сделает. Взять хотя бы бокс. Я вот только от неё и узнал недавно, что она в секцию ходит, не говоря уж про наших родителей. Кремень!
Я тяжело вздохнул, и вынужден был про себя согласиться с парнем, что он прав насчёт сестры ; бестия она, та ещё бестия, однако для себя решил не спускать с девчонки глаз. Да и за Васьком не мешало бы понаблюдать, когда около него крутится эта чертовка Лили. Мы закрыли тему и стали молча слушать спокойную музыку, которую поставил Васёк, и я был благодарен ему, что он сделал правильный выбор. «Металл» ; не то, что мне сейчас было нужно, да, видимо, и ему тоже. Мы сидели и думали каждый о своём.  Я прокручивал в голове вереницу последних событий, что пришлось мне пережить вместе с молодыми Шальновыми. Разве я мог подумать, когда пришёл к друзьям в гости, что через каких-то несколько часов моя жизнь так круто изменится? Чёрт Вася, Преисподняя, управление по спецоперациям, Лили, Америка, ЦРУ, шпионы, террористы, что там ещё? Вот влип так влип! А ведь с чего всё началось? С моего идиотского сомнения в реальности чёрта. Кто меня тогда за язык тянул? Получается, что я во всём виноват, и ребят во всё это втянул тоже я. Однако, должен признать, что эти чертенята по молодости лет где-то даже наслаждаются нашим новым положением. Одна рвётся спасать, не понятно как, мир, другого, выходит по всему, обольстила миловидная, хотя и рогатая, чертовка. И я, в конце концов, как самый старший и разумный, должен за весь этот чёртов кошмар отвечать перед молодыми людьми и их родителями! Это справедливо! В голове чередовались разные картинки: от страшных в Чистилище, более-менее спокойных в чёртовом управлении, до красивых видов американских городов. Под этот калейдоскоп и убаюкивающую музыку я незаметно уснул. Разбудили меня голоса Волдо и Гелки ; они только что вернулись.
; Вы бы видели, стажёры, как местные мужики на нашу Гелу оглядывались, когда она шла от машины на почту, да и обратно тоже! Я хохотал за рулём, поджидая её. Что уж там было на самой почте, не знаю, не видел, но могу предположить, что фурор она там навела тот ещё!
; Ну, хватит, Волдо, ты меня в краску вводишь, ; Гелка попыталась показать возмущение, но мы с Васьком не смогли не заметить восторга в её глазах от слов чёрта.
; Так, стажёры, ; потёр он руки, ; на сегодня наши дела закончились. Можем снять с себя деловые костюмы и одеться в домашнее. Все свободны, предоставляю вас самим себе. Попозже пообедаем.
; Что, опять всухомятку? ; возмутилась девчонка. ; Так и язву себе заработать можно!
; Чем богаты, тем уж и рады, ; Волдо развёл в стороны руки. ; Здесь вам не ад, наших деликатесов не будет, придётся терпеть. Я же вот не грешник, а терплю тяготы этой жизни, и язвы никакой у меня нет.
; А я не желаю терпеть, если можно и не терпеть! ; выкрикнула Гелка и демонстративно надула губы. ; Я бы борща поела.
; Какого такого борща?
; Обыкновенного, украинского, могла бы сама сварить, если бы только были нужные продукты. Давай я тебе Волдочка, милый, список необходимого напишу, а ты в магазин сгоняешь и купишь, ; Гелка подошла к чёрту и погладила его по плечу. ; Вот увидишь, сварю, пальчики оближешь. ; Тот нахмурился и почесал затылок.
; Ладно, так и быть, съезжу за продуктами, интересно просто, что за варево ты сварганишь. Пойдём ко мне в кабинет, там список свой напишешь.
; А у тебя и кабинет есть?
Волдо хмыкнул.
; Ха! У меня и кабинет есть рядом с моей спальней, и спортзал имеется в подвале ; я же должен физическую форму поддерживать. А то как? Бассейна, правда, нет. Зачем он мне, если я плаваю плохо.
Васёк оживился:
; А можно мне в твоём спортзале позаниматься? Застоялся я уже без активных движений.
; Да и я не отказалась бы, пока ты в магазин будешь ездить, ; присоединилась к просьбе брата Гелка. ; А тренажёры у тебя есть?
; У Волдо всё есть, ; чёрт приподнял голову и заважничал.
; В таком случае не будем терять время, отправляем хозяина за продуктами, переодеваемся, и вперёд, в подвал! Вы, дядя Володя, как, с нами?
Я щёлкнул языком и улыбнулся Шальновым.
; А то, как же, спорт ; это жизнь!
Гелка составила свой список, и хозяин нас покинул. Мы разошлись по своим комнатам, переоделись и встретились на втором этаже. Васёк вышел в своём японском кимоно с драконом, и его сестра в похожем, только не синем, а красном, и не с драконом, а с огромной розой. Я во вкусах был проще, одевшись в обычный спортивный костюм, правда, фирменный от «Адидас». Меня не удивило, что брат с сестрой выбрали одинаковый стиль одежды.  Мы оглядели друг друга и, прежде чем спуститься в подвал, заглянули из любопытства в кабинет Волдо, пока хозяина нет. Кабинет был просторным, отделанным тёмными деревянными панелями из какого-то дорогого дерева. У окна стоял тяжёлый резной, тоже деревянный, стол, на котором одиноко лежал открытый ноутбук, около стола ; высокое кресло. У одной стены ; книжная полка, но без книг. На ней стояла немного початая бутылка виски и бокал. У другой стены ; шикарный кожаный диван.
; Волдо мне похвастал, когда я здесь писала ему список, что у них, чертей, какая-то особая линия связи, ; Гелка указала на ноутбук. ; Велел не трогать его.
Ознакомившись с кабинетом, мы спустились в подвал, где без труда нашли чёртов спортзал. Здесь хозяин не поскупился на тренажёры ; их было не очень много, но самые необходимые, даже боксёрская груша имелась. Мы повесили одежду на вешалке. Гелка осталась в купальнике, а мы с Васьком ; в спортивных трусах, которые предусмотрительно прикупили оба.  Каждый занялся теми упражнениями, которые ему были по душе. Я качал пресс, как и дома, пытаясь таким образом избавиться от небольшого брюшка, молодой Шальнов начал качать плечи, а его сестра не отходила от боксёрской груши. Мы с парнем меняли тренажёры, а девчонка колошматила грушу, пока в зале не появился Волдо.
; Вот вы где, ангелы окаянные! Я уж думал, без спроса на улицу удрали. Привёз я всё по списку, ; крикнул он, чтобы услышала Гелка, которая продолжала не жалеть своих кулаков. Наконец она остановилась, вытерла ладонью вспотевший лоб и, захватив свой халат, направилась к двери, около которой стоял чёрт.
; Пошла готовить, мальчики, а вы можете продолжать занятия.
Мы так и сделали, и где-то через час-полтора, приняв душ, уже сидели за столом на кухне и ели аппетитный, благоухающий знакомым запахом, борщ. Чёрт, одетый по-домашнему, хлебал его огромной ложкой, и так быстро, что я не успел и трёх раз мокнуть свою, как он уже опустошил тарелку и попросил у Гелки ещё.
; Как тебе мерзкая еда людишек? ; подшутила та над Волдо.
; Вы же знаете, что я привык уже давно страдать за наше дело зла, я и Лили это говорил, и тем начальникам, что были до неё.
Я бы с удовольствием рассмеялся, но с трудом сдержался, как и остальные.

Так мы и прожили три дня в своё удовольствие. Смотрели телевизор, слушали музыку, качались в спортзале. Наш куратор подолгу просиживал в своём кабинете. Я предположил, что он принимал донесения от агентов, давал им указания, и связывался с управлением по спецоперациям. О своей работе Волдо нам не докладывал. На следующий день после визита цэрэушника мы втроём в спортзале попытались обсудить своё участие в предстоящих терактах, и как мы могли бы их предотвратить. Поспорив, мы пришли к выводу, что никак. Осталась небольшая надежда, что какая-нибудь возможность спасти неповинных людей всё же появится. На том и порешили. В тот же день Гелка предложила готовить всем еду, предварительно поставив хозяину условие, что тот будет снабжать её необходимыми продуктами, на что чёрт без колебаний дал своё согласие. Видимо, кулинарные способности юной поварихи его всё же покорили. И вот на четвёртый день нашего относительного безделья во время расслабухи в креслах один из телефонов зазвонил. Мы все насторожились. Чёрт подбежал к музыкальному центру, на котором лежали все наши мобильники. Он схватил тот, что принадлежал Гелке.
; Он это, Хантер Уильямс! Ответь ему, Гела. Помни, что я тебе говорил. Если он тебя куда-нибудь пригласит, соглашайся. Ты должна его охмурить!
Волдо подошёл к креслу, на котором сидела девчонка и протянул ей аппарат.
; Алло, слушаю вас, ; пропела она. ; Мистер Уильямс, приятно вас слышать… Всё нормально вашими молитвами. А вы как?... Рада за вас… Сижу музыку слушаю. Недавно разминалась в спортзале мистера Миллера…. Да, я такая…. Спасибо… Когда?... Свободна… Ах, как это здорово!... Конечно согласна, мы ведь должны узнать ближе друг друга, разве нет?... Ну вот и я о том же. Так вы за мной заедите?... О; кей, я буду готова к этому времени. До встречи мистер Уильямс… Ну, хорошо, мистер Хантер… Мне даже как-то неудобно… Что ж, если вы настаиваете, пусть будет по-вашему. До свидания, Хантер. ; Гегка прервала связь и посмотрела на чёрта потом на нас с Васьком. ; Уильямс пригласил меня в ресторан. Сегодня в 19 часов он за мной заедет.
; Отлично! ; Волдо потёр руки. ; Я так и знал, что этот америкос на тебя клюнет! До вечера ещё полно времени, но можешь уже сейчас пойти прихорашиваться, лишь бы успела навести марафет до его приезда. Не забудь взять права и на всякий случай карточку сотрудника ЦРУ, а то ещё какой-нибудь слишком ретивый официант захочет поинтересоваться твоим возрастом, а по документам тебе двадцать один год. У них тут посетителям моложе двадцати одного спиртное не подают. Придурки, и законы у них идиотские. Попробуй, стажёр, споить америкоса и развязать ему язык. Обольсти его, войди к нему в доверие. Хочу, чтобы он был от тебя без ума. Пей вместе с ним, за себя не беспокойся, помни ; ты под протекторатом. Уверен, это приглашение будет не единственным. А теперь иди, оденься, как и в прошлый раз, когда Уильямс впервые тебя увидел, нанеси боевую раскраску. Помни ; все мы здесь на войне, и ты сейчас солдат Его Высоконичтожества! Будешь готова, спустись, подождёшь цэрэушника здесь. Мы тоже на тебя немного полюбуемся. Гелка ушла наверх, и её не было очень долго. В это время мы слушали музыку и вели разговоры не о чём. Наконец, она ближе к семи спустилась, выглядевшая так же очаровательно, только теперь у неё в руке была элегантная небольшая женская сумочка из крокодиловой кожи. В эту сумочку она положила свой мобильник и расположилась рядом с нами на диване. Чёрт принялся давать ей в очередной раз указания, как себя вести с кавалером, это продолжалось вплоть до звонка в дверь. Он удалился в прихожую, а наша красотка достала из сумочки зеркальце и внимательно осмотрела своё лицо. Когда в зал вошёл Хантер Уильямс, она уже была при полном параде. Американец поздоровался за руку со мной и с Васьком, потом с заговорческим видом сказал, что похищает нашего сотрудника. После чего Гелка взяла его под руку, и они удалились. Мы проводили их до машины взглядами через окно, поскучали перед телевизором и высказали мнение, что пора поужинать. Чёрт решил попотчевать себя борщом, а мы перекусили бутербродами с сёмгой и с чёрной икрой. Выпили по чашке кофе и вернулись в зал. Было скучно, и Васёк отправился в спортзал, а я последовать его примеру поленился. Где-то ближе к десяти часам вдруг появилась Лили. Это было так неожиданно, что я даже вскочил со своего кресла, а Волдо продолжал дремать в своём. Чертовка приложила палец к губам и тихонько подошла к спящему подчинённому. Она встала над ним и громко закричала:
; Агент Волдо, встать! ; От этого крика тот подпрыгнул, встал на свои копыта и уставился непонимающим спросонку взглядом на свою начальницу. Я подумал, что черти, как и люди, способны на шутки. ; Картина «Не ждали» в местной интерпретации, ; сказала чертовка строгим голосом, хотя видно было, что она не сердится. ; А где остальные стажёры? Вижу только одного.
Волдо окончательно пришёл в себя, оправил халат и подтянул потуже поясок.
; Стажёр Вася занимается на тренажёрах в подвале, а стажёр Гела на спецзадании. Лили наморщила лоб, всем своим видом показывая, что не понимает, о чём идёт речь.
; На каком ещё спецзадании? Самостоятельно? Одна? Ты в своём уме, агент Волдо?
; Всё нормально, ваше ничтожество. Задание простое, но важное, и кроме неё его никто не выполнит.
; Даже ты?!
; Даже я. Она сейчас в ресторане обольщает сотрудника ЦРУ, подчинённого  Адамсона. Он сам её пригласил. Запал, ясное дело, на красотку. Вы не беспокойтесь, ваше ничтожество, кавалер её скоро должен уже привезти. Я решил дать стажёру Геле это задание охмурить америкоса. Как раз ей, и только ей под силу прибрать к рукам Хантера Уильямса ; так зовут цэрэушника, которого генерал как своё доверенное лицо выделил нам для организации терактов. Всё нормально, работаем.
; Ну-ну, посмотрю на результаты. Где у тебя спортзал? Хочу поглядеть на тренировку стажёра Васи.
; Я вас провожу, ваше ничтожество.
; Сама найду, только скажи, где лестница вниз?
Волдо объяснил, и чертовка ушла. Её не было минут пятнадцать, потом она появилась в зале вместе с раскрасневшимся Васьком, теребя на груди свою тугую, не очень длинную косу. Парень сразу убежал наверх, а она осталась.
; Да у тебя там целый тренажёрный зал, агент Волдо. Похвально, что ты тренируешь своё тело, а оно уже слегка поношено. Ведь так?
; Не замечал в своём теле, ваше ничтожество, каких-то изъянов. 
Мне бросилось в глаза, что чёрт обиделся. Лили же на его обиду не обратила внимания или ей было всё равно.
; Включи что ль Вагнера, ; бросила она подчинённому, разглядывая картину «Натюрморт с черепами». ; А то тут тихо, как в гробу.
Чёрт включил музыку. Он явно чувствовал некоторую скованность от позднего визита начальницы. Волдо ждал, что та ему что-нибудь скажет, а она молча разглядывала картины. Я сидел тоже, не раскрывая рта. Так мы и молчали под музыку, пока за окном в ночной тишине не послышался звук остановившейся машины.
; Вот и стажёр Гела с американцем приехала! ; громко объявил Волдо, глянув в окошко. Лили продолжала смотреть на картины, сложив руки на груди, будто и не слышала этих его слов. И только когда прозвучал звонок в дверь, она развернулась, оставаясь на месте. В зал вошли вместе с хозяином дома Гелка и цэрэушник, тот был заметно навеселе.
; Возвращаю вам вашего агента в целости и сохранности, ; объявил он и заметил у дальней стены Лили. Чертовка двинулась к нему, а Волдо поспешил её представить:
; Это начальник нашего отдела в управлении агент Лили. А это сотрудник ЦРУ мистер Хантер Уильямс. ; Американец кивнул и немного пошатнулся.
; Я уже в курсе, мистер Уильямс, что именно вас генерал Адамсон подключил к нашему общему делу. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.
; Я тоже, мэм, надеюсь. Теперь мы на связи с мистером Миллером и остальными. Думаю, неразрешимых задач не появится. Позвольте откланяться, мэм, мне пора.
; Не смею задерживать, мистер Уильямс.
Американец попрощался со всеми и нетвёрдой походкой удалился. Вскоре послышался звук заведённого двигателя его машины. Всё это время Лили с любопытством разглядывала Гелку, кружась вокруг неё, чем ввела ту в смущение. Она пощупала её сумочку, погладила колье на груди, разглядела вблизи серьги.
; Неплохо, ; заключила она. ; Весьма неплохо.
Тут спустился по лестнице Васёк в своём синем кимоно, и его тоже не обошёл стороной оценивающий взгляд чертовки. Она тяжело вздохнула и прищурилась, глянув опять на Гелку.
; Вижу твоё растлевающее влияние на стажёров, агент Волдо.
; Как вы можете так думать, ваше ничтожество! ; возмутился тот. ; В данном случае стажёр Гела одета, как солдат невидимого фронта. Думаю, в другом прикиде этот самый Уильямс мог на неё и не запасть. А так, пожалуйста, полный успех. Теперь он в разработке. Правильно я говорю? ; обратился чёрт к Гелке.
; Думаю, я смогу приручить американца, всё впереди. Он предложил мне встречаться. Попробую во время этих встреч что-нибудь из него вытянуть.
; Что я вам говорил, ваше ничтожество?! Это успех!
; Ладно, посмотрим. Приготовь мне, Волдо, спальню, я остаюсь.
; Я уступлю вам свою, а сам лягу в кабинете. Вам будет комфортно, ваше ничтожество.
Лили нахмурилась и, резко выговаривая слова, заявила:
; Забудь это слово «комфорт»! Ты же чёрт, а не какой-то человечишка на секретной работе! Простота ; вот наш комфорт!
; Я понял, ваше ничтожество,  не так выразился и всё. Простота и ещё раз простота ; мой девиз!
; Ладно, всё, отбой. Устала я. В управлении работы было по горло, отдых требуется и покой. Я ясно выразилась? Покой! Если не пойдёте спать, то чтобы у меня ; тихо!
После такого заявления спать мы пошли все.

Когда мы проснулись утром, чертей в доме не было. На столе в кухне стояли две пустые чашки с остатками кофе и два бокала с запахом алкоголя. Куда-то умотали наши чёртовы начальники. В раковине остались немытые тарелки, а на столе ; крошки. Гелка, как знатная хозяйка, навела порядок и накормила нас, мужиков, благо было чем. Чтобы как-то занять себя, мы отправились в спортзал, где нас через час и нашёл Волдо, одетый в свой махровый халат.
Лили сидела в зале и листала какой-то журнал, который, видимо, приобрела по дороге. На ней был теперь шикарный бордовый халат с широким золотистым отворотом. Определённо, пока мы спали, Волдо свозил её в супермаркет. Ноги в тапочки она не обула, потому что, где она их нашла бы на свои копыта. Каждый из нас, проходя к лестнице, задержал на ней свой удивлённый взгляд и пожелал ей доброго утра, но она не обратила на нас внимания. После нашего душа и одевания вся честная компания в зале была в сборе.  Лили отложила журнал и посмотрела на нас.
; Я вот тут афишу одну прочла, и она меня заинтересовала. Есть такой в Вашингтоне театр Уорнера, так вот там идёт спектакль «Фауст». Он поставлен по одноимённому роману Вольфганга Гёте. Читали?
; Доводилось, ; прозвучал мой ответ, а ребята скромно промолчали.
; Когда я училась в школе, «Фауст» у нас, учеников-чертенят, был едва ли не настольной книгой. Волдо её тоже читал. Предлагаю для вашего общего правильного развития составить нам компанию в посещении театра.  Отец посоветовал мне поработать с вашим сознанием, так как хотел сделать это сам, посетив вас, но дела не дали. Поэтому он послал меня, и вами попытаюсь заняться теперь я сама. Когда? Сегодня вечером, Волдо закажет билеты по телефону. Ну, что, согласны?
Конечно, мы согласились с превеликой радостью. Коль уж мы в Америке, почему бы не побывать в американском театре.

До вечера все занимались своими делами: черти уединились до обеда в кабинете Волдо и не выходили оттуда, мы с Васьком потели в качалке, а Гелка ; на кухне. По заказу хозяина дома она занялась опять готовкой борща. В полдень мы все собрались там за просторным столом, на середине которого стояла вместительная супница. Витал аппетитный запах, и я с удовольствием его вдыхал. И не я один. Лили же демонстративно морщила нос, но после того, как Гелка разлила всем по тарелкам своё творенье, за первой пробной ложкой выхлебала борщ даже быстрей Волдо, не говоря уже про нас.
; Как вы, людишки, едите такую гадость? ; только и нашла она что сказать. Однако Гелка не обиделась, умница, она видела в какой скоростью чертовка только что работала ложкой. Чёрт же постеснялся при начальнице попросить добавку, хотя было видно, что очень хотел. На второе молодая повариха подала тушёное мясо с картофельным пюре. Лили побурчала что-то себе под нос, но её тарелка в итоге всё же осталась пустой. Завершился обед виски, от которого мы отказались, а черти опорожнили всю бутылку. После сытной трапезы нам объявили, что билеты в театр дистанционно куплены, и мы выезжаем в Вашингтон в пять часов вечера, так как спектакль начинается в семь. К пяти все должны быть при полном параде. Черти опять удалились в кабинет, а мы коротали время в зале, слушая музыку. Гелка в четыре покинула нас ; ушла к себе в комнату прихорашиваться. Я подумал, что чертовка на её фоне в театре будет выглядеть бледно в своём деловом костюме. Мне это не нравилось, потому что я заметил некую зависть в её зелёных глазах, когда она увидела наряд красавицы-девчонки, вернувшейся из ресторана. А, учитывая подлый нрав чертей, эта зависть могла навлечь на нас какую-нибудь напасть, и напасть будет делом рук Лили. Однако волновался я зря. Побездельничав ещё минут сорок, мы с Васьком поднялись к себе и переоделись, снова став людьми в чёрном. К пяти часам все собрались в зале за исключением нашей начальницы. На нас троих были строгие костюмы, ничего особенного, а Гелка, как и в прошлый раз, была обворожительна, и знала это. С неким вызовом в глазах она ждала появления чертовки. И та явилась. Теперь уже не только мы с Васьком и Волдо оказались в ступоре, но даже сама Гелка. Лили спускалась по лестнице, как царица, как правительница тёмных сил величавой поступью. Одета она была, как королева красоты на какой-нибудь презентации мирового уровня. Королева, но только с рогами! На ней было чёрное платье из какой-то блестящей ткани, возможно, шёлка, с открытыми плечами. Оно обтягивало её великолепную фигуру, и над коленями расходилось вниз широким конусом, полностью скрывая туфли. Да, и были ли на ней туфли ; вопрос. Даже, если их и не было, копыта всё равно никто не увидит, а увидит ; глазам не поверит. Высокую шею чертовки украшало богатое колье с камнями, играющими всеми цветами радуги. Я не сомневался, что эти камни ; не стразы. Мочки ушей оттягивали длинные серьги с бриллиантами, а голову венчала ослепительная диадема. В руках Лили держала элегантную удлиненную чёрную сумочку. Её смуглое лицо было в меру покрыто макияжем, который придавал ей вид латиноамериканской красавицы. Чёрные волосы чертовки на затылке были собраны и скреплены золотым «крабом». Зрелище, скажу я вам, достойное кисти великого мастера! Немая сцена затянулась, и сценой этой Лили наслаждалась. Она подошла к Ваську и элегантным жестом захлопнула его приоткрытый рот. Потом обошла вокруг обалдевшей Гелки и пристально глянула той в глаза ; знай, мол, наших. Как гром среди ясного неба, прозвучал хлопок её ладошек, приведя всех в чувство.
; Нам пора, коллеги! Наша чёртова черта ; пунктуальность! Не позволительно опаздывать в театр!

Мы ехали в «Крайслере» по дороге на Вашингтон в благоуханной атмосфере ; надушился я своим дорогим одеколоном и брызнул им на Васька, от Гелки исходил тонкий запах её духов, видимо, и Волдо не пожелал на людях источать запах серы. Все запахи перемешались в салоне, и я уже не знал, чем пахнет Лили. Думаю, она тоже не побрезговала дорогим парфюмом.
Миновав мост через Потомак, оказавшись на северном берегу реки, наша машина нырнула в улицы города. Мы проехали Белый дом по авеню Нью-Йорк Норт-Вест. И этой длинной улицей добрались до театра. Волдо объяснил, что театр имеет разные входы, каждый из которых ведёт в один из нескольких зрительных залов. Нужный нам вход на вид оказался несовременным и даже не классическим. Из плоского фасада выпирал углом вертикальный выступ, похожий на нос корабля, по обоим «бортам» которого сверху вниз спускались буквы, составляющие название театра: «WARNER». Над ажурным входом красовались эти же самые буквы. Волдо припарковал «Крайслер» чуть в стороне, с трудом втиснувшись между другими машинами. Идти по тротуару пришлось метров пятьдесят. Наша группа, особенно прекрасная её составляющая, привлекла всеобщее внимание прохожих, одетых вполне буднично, и тех из них, что вошли вместе с нами в театр. Миновав входные двери, мы оказались в просторном фойе, пол которого был облицован двухцветной узорчатой плиткой, уложенной в шахматном порядке. Вдоль стен стояли вычурные сиденья и небольшие столики, кругом висели зеркала. Народу толпилось здесь довольно много, и наши дамы выделялись из всех зрителей своим царственным видом. На них глазели все, кто имел глаза. Я подумал, что у местных жителей, наверное, не принято одеваться с таким шиком при походе в театр, а зря. Футболки и джинсы ; не та одежда для посетителей храма Мельпомены. Спектакль ещё не начался, а здесь, в фойе, уже шло некое театральное действо, где главные роли исполняли Лили и Гелка. Мы поднялись на второй этаж, где располагалась отдельная ложа, куда купил билеты Волдо. В ней мы уселись в удобные кресла, причём Лили усадила Васька рядом с собой, и стали разглядывать зрительный зал. Оформление его было великолепным. Под нами располагались ряды вместительного партера, а с боков от нашей ложи ; два балкона овальной формы с несколькими рядами кресел. Стены, потолок, арка над сценой ; все были отделаны лепниной и сверкали золотом. С потолка, украшенного богатым орнаментом, свисала огромная хрустальная люстра. Сейчас она сияла сотней ламп. Стены справа и слева подсвечивались снизу и сверху в фиолетовых тонах. Тяжёлый, тканый золотом и серебром, занавес закрывал широкую сцену. Хотя снаружи театр не произвёл на меня особого впечатления из-за простоты фасада, зато внутри он был чудесен. После третьего сигнала, как, наверное, и во всех других театрах мира, медленно погас свет, и действо началось…

Назад мы ехали под впечатлением от прекрасной игры актёров, от богатых декораций, от шикарного внутреннего антуража театра, да, что скрывать, и от некоего фурора, произведённого на посетителей нашими красавицами, которых мы, мужчины, сопровождали, включая чёрта Волдо. Наши рогатые спутники сидели молча, может быть, тоже испытывали те же чувства, если у служителей ада они вообще есть. Однако голос Лили всё же нарушил затянувшееся молчание:
; Как вам, стажёры, история Фауста? Правда, поучительная?
Мы вынуждены были согласиться. С этим не поспоришь.
; Хотя история старая, но и в наше время не потеряла своей актуальности, скажи, агент Волдо. ; Чёрт ей поддакнул, не отрывая глаз от дороги. ; Ублюдки из вашего людского племени, что обратились к нам, силам зла, за помощью, думают, что в любой момент могут соскочить. Да, уж, куда там. Все они продали нам свои души, и это навсегда, во всяком случае, пока они дышат. Мы всемогущи, и уверенно идём по пути к победе сил зла над всем людским миром под руководством Его Высоконичтожества Сатаны! ; с неким пафосом подытожила чертовка. Мы трое промолчали. Так молча мы и доехали до дома Волдо. Уже внутри него мы поблагодарили Лили за чудесный вечер (а он на самом деле был чудным) и разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться. Через полчаса вся наша компания уже собралась в зале, переодетая во всё домашнее. Черти пили американское пойло, мы с Васьком смотрели телевизор, а Гелка листала гламурный журнал, который до этого привезла Лили. Когда эти занятия всем надоели, мы поели и пошли спать.
Среди ночи я услышал в Васькиной комнате, что была за стенкой от моей, какие-то звуки и стал невольно прислушиваться. В конце концов, я понял, что там творится: чертовка Лили навестила парня, и теперь они там вместе недурно коротают время, поскрипывая кроватью. Я даже выматерился шёпотом. Чёртова стерва всё же затащила на себя парня! Что я мог поделать? К тому и шло, но я всё же рассчитывал на благоразумие младшего Шальнова. Хотя, надо признать честно, перед чарами чертовки шансов у него было мало. До этого я Васька всегда считал в детстве чертёнком, в переносном, конечно, смысле, а в юности ; уже чёртом-сорвиголовой за его порой неадекватное поведение. Но здесь, попав под гипнотическое влияние Лили, он растерял все свои прежние качества и превратился в покорного ей молодого человека. С этим надо было что-то делать, но что? Утешала мысль, что всё как-то само собой образуется, перебесится парень, успокоит свои гормоны, и всё. Оставалось только надеяться, ведь говорить с ним на эту тему, убеждать в пагубности связи с представительницей тёмных сил бесполезно, когда перед ним живой положительный пример его родителей. Я решил не подавать виду, что мне известно об их с чертовкой отношениях, во всяком случае, пока.

Утром во время завтрака Лили казалась весёлой и говорила без умолку, вспоминая спектакль «Фауст» и заключённую в сюжете глубокую мысль, то и дело спрашивая наше мнение. Мы с Гелкой его высказывали, оно не особо отличалось от мнения самой чертовки. Васёк же почти всё время молчал, не поднимая глаз, только иногда поддакивал всем. Что он думал о случившемся с ним ночью, мне оставалось только догадываться. Его сестра не обратила внимания на скованное поведение брата. Я даже боялся себе представить, что было бы, если б она узнала правду, учитывая её бесовский характер. У меня было твёрдое мнение, что в нашем теперешнем положении скандалы нам ни к чему, тем более с чертями. После завтрака Лили поднялась наверх и вернулась в зал, где мы все сидели, уже в своём деловом костюме. Она заявила, что покидает нас, так как её зовут дела в управлении, но при первой возможности обещала вернуться. Пожелала Гелке успеха в соблазнении Хантера Уильямса, а мне с Васьком ; постигать тонкости работы разведчика, при этом недвусмысленно подмигнула парню. Потом подошла к Волдо и приказала тому сегодня же жёстко переговорить с генералом Адамсоном и напомнить, что управление ждёт от него копий ежедневных докладов ЦРУ президенту. После этого мы проводили её до платяного шкафа, в котором она и скрылась.
; Фух! ; выдохнул Волдо. ; До чего ж я не люблю визиты ко мне начальства! Но, слава Сатане, её ничтожество одобрила мою затею с охмурением Уильямса. Теперь надежда на тебя, стажёр, ; обратился он к Гелке.
; Думаю, всё получится, если Хантер не передумает со мной встречаться, ; нехотя ответила та.
; Кто б на его месте передумал, ; чёрт хихикнул и пошёл к себе в кабинет. Мы вернулись в зал, и я не удержался от тех вопросов, которые задал Ваську о поступках его сестры. Теперь они адресовались уже ей.
; А что вас напрягает, дядя Володя? Ну, отправила я открытку с видом Вашингтона родителям, что такого? Заглянула к Волдо в телефон ; чистое любопытство, не больше. Что касается Хантера Уильямса, так тут простой интерес поговорить с новым человеком ; черти уже надоели. Если вы насчёт моих моральных качеств печётесь, то могу вас успокоить: спать с этим американцем я не собираюсь, не дура.
Я тяжело вздохнул и пристально посмотрел на девчонку.
; А как же твоё благородное желание спасти мир? Уже передумала? Решила раскручивать Хантера и помогать чертям в их злых умыслах?
Гелка усмехнулась, как мне показалась, надменно.
; Не парьтесь, дядя Володя, ничего я не передумала, ищу только способ, как это желание исполнить.
; Ну, и как продвигаются поиски?
; Пока никак.
Я хлопнул себя по коленкам и повысил голос, почти выкрикнув:
; И не продвинутся, не мечтай! Кто ты, вчерашняя школьница, и кто агент ЦРУ, этот Хантер Уильямс! Он же служит винтиком, возможно, и важным, в гигантской отлаженной машине ЦРУ! Матой Хари себя возомнила?! А черти? А Сатана? Они раздавят тебя, как муху, если только в чём заподозрят! Прекрати играть в опасные игры! Слушай меня! В конце концов, я сейчас здесь представитель ваших родителей, и несу за вас ответственность перед ними! ; Все эти слова я выкрикнул на одном дыхании, поэтому глубоко вздохнул и попытался прочесть по выражению лица Гелки, дошло ли до неё сказанное мною, но быстро понял, что не дошло. Эта молодая бестия только усмехнулась.
; Вы, никак, себя Макаренко возомнили, если я, по вашим словам, Мата Хари. Так вот я вам что скажу, глубокоуважаемый дядя Володя: я уже взрослая девочка, и, как вы знаете, к тому же ещё и очень умная. Я прекрасно осознаю, где я нахожусь, и с кем имею дело. Не беспокойтесь за меня ; вам не придётся краснеть перед нашими родителями. Хау, я всё сказала! ; Гелка сложила в локте руку ладонью вперёд, подражая киношным индейцам.
Я понарошку в сердцах сплюнул и отвернулся. Что мне ещё оставалось делать? Васёк многозначительно хмыкну, давая мне понять, что он лучше меня знает свою сестру. В это время со второго этажа спустился Волдо и начал рыться в тумбочке под музыкальным центром. Гелка подошла к нему и положила ладонь на его согнутую спину. Чёрт оставил своё занятие и выпрямился.
; Волдочка, дорогой, мне нужны продукты для обеда. Многие из них закончились, а готовить из воздуха я не умею.
; Я занят, стажёр, у меня сеанс связи с управлением.
; Я тебя понимаю ; дела. Так давай я сама съезжу на твоей машине. Навыки вождения у меня хорошие ; в школе инструктор меня хвалил. Права американские тоже есть. Где магазин находится, знаю. Так зачем тебе отвлекаться от важного дела? ; Гелка положила обе руки на плечи чёрта и, глядя ему в глаза, мило улыбнулась. Волдо хотел возмутиться, но, поддавшись очарованию чертовки в девичьем обличье, сдался. Он опять залез в тумбочку и отдал ключи от машины, сказав наставительным тоном: ; Если остановят копы по дороге, не спорь с ними, они этого не любят.
Юная обольстительница чертей запрыгала и захлопала в ладоши.
; Ты золото, Волдочка, просто золото! ; чёрт немного смутился, как мне показалось, от комплимента, а, может, я и ошибся. Он взял какой-то свёрток из ящика тумбочки и поднялся к себе.
; Йес! ; выкрикнула Гелка. ; Никогда не рулила на «Крайслере»! Вы тут поскучайте, ребята, а я сгоняю в город, ; бросила она нам с Васьком и побежала к лестнице.
; Я тоже с тобой поеду! ; крикнул ей брат, но в ответ уже на ступеньках она развернулась и показала ему кукиш. Разочарованный парень вернулся в своё кресло.
; Да, брат, сестра твоя на многое способна, ; констатировал я. ; Бери кое в чём с неё пример.
; Я же не девчонка, откуда у меня такие способности? ; с обидой пробормотал Шальнов младший.
; Я же не сказал, чтобы ты ей во всём подражал, а только кое в чём. В стойкости, например. Не поддавайся, как Волдо, на всякие чужие ухищрения, будь сильней чертей.
Я имел в виду соблазнительницу Лили, и, думаю, он понял, что я хотел сказать. Прислушается ли?
Сбежавшая со второго этажа весёлая Гелка пробежала мимо нас в цветастом лёгком платьице, которое, видимо, купила во время нашего общего шопинга, и скрылась за дверью, ведущей в гараж. Скоро мы услышали, как из него выехал «Крайслер» Волдо. Васёк через окно проводил машину завистливым взглядом.

Часа через полтора Гелка вернулась, поставив машину на её место. Она затащила в кухню заполненные продуктами пакеты и осталась там, разбирая их. Мы с Васьком сидели в зале и смотрели телевизор. Беспорядки, возникшие на расовой почве, не утихали почти по всей территории Соединённых Штатов. Видимо, подчинённые Лили после нагоняя активизировали свою деятельность по разжиганию вражды между чёрным и белым населением. Однако не во всех городах обстановка была достаточно накалена с точки зрения чертей. Спустившийся со второго этажа Волдо присоединился к нам и, просматривая новости, всё время кряхтел, показывая своё недовольство. Беспорядки разгорались в основном в «демократических» штатах, губернаторам же «республиканских» удавалось наводить на улицах городов кое-какой порядок. Противостояние двух партий чертям удалось довести до апогея. Продажные политики, состоящие на довольствии в управлении по спецоперациям, в своём неуёмном желании захватить власть уже не знали никакой меры. Они подогревали «чёрный» бунт, и каждый по-своему пытался получить с него свои дивиденды. С экрана выступал мэр города Нэшвилл и выпячивал свои заслуги в подавлении стихийных демонстраций и погромов, благодарил за хорошую службу полицейских и нацгвардию. За ним о своих успехах поспешили доложить американцам губернаторы Техаса, Алабамы, Миссисипи и Луизианы. Губернаторы «демократических» штатов: Колорадо, Калифорния и Вирджиния винили в беспорядках республиканское руководство страны и лично президента Гэмблера.
; Идиоты-республиканцы! ; топнул копытом по полу Волдо. ; Порядок, говорите, у себя навели, ну-ну! Посмотрим, как вы запоёте, когда наши арабские друзья наведут в ваших городах шороху с помощью ваших же цэрэушников!
; Чем так недоволен, агент Волдо? ; Гелка неслышно зашла в зал и встала позади нас.
; Да вот, новости расстроили, ; ответил ей чёрт, не отрываясь от экрана. ; Беспорядка мало, вот что, стажёр. Ну, мы скоро это поправим!
Новости чёрта не радовали, хотя, на мой взгляд, на улицах многих американских городов ужас что творилось.
; А я машину в гараж поставила в целости и сохранности, продукты привезла.
; Молодец, агент, ; отмахнулся от неё Волдо. ; Не мешай мне злиться. Сейчас позвоню Адамсону и вставлю ему фитиль. Бунты в стране ослабевают, а он тянет резину с терактами. Не приедут же арабы на пустое место. Наш дружок Уильямс должен решить вопрос с взрывчаткой, а он тоже молчит. Докладов ЦРУ президенту я до сих пор не вижу. Непорядок! Стажёр Гела, дай мой телефон, вон он на музыкальном центре.
Гелка подсуетилась, и чёрт сделал вызов.
; Мистер Адамсон, это Миллер. В прошлую нашу встречу мы все вопросы обговорили и ждём от вас действий, а их нет. В чём дело?... Меня и моё руководство это не интересует! Решайте!... Как куда? На мой телефон. Вы убедили нас, что канал связи закрытый… Ваш подчинённый, я считаю, затягивает с делом, которое инициировали вы сами… Наши арабские друзья на низком старте… Это не ваша забота. Выполните ту часть работы, что вы взяли на себя. Не надо нас разочаровывать. До связи, мистер Адамсон.
Чёрт встал с кресла и потянулся.
; Как я этого америкоса? Пусть знает своё место. Ишь, расслабился! С фитилём в заднице у него работа лучше продвигается. Пойду, доложу начальству, ; Волдо отправился к себе в кабинет. Мы с Васьком спустились в спортзал, а Гелка удалилась на кухню.
Поупражнявшись вдоволь, мы почувствовали голод, поэтому даже в подвале унюхали аппетитный запах Гелкиной стряпни.
Когда мы собрались на обед, в кухне витал знакомый запах борща ; Волдо, видимо, крепко подсел на это блюдо, которое по его заказу у нас не переводилось. Мы все ели, когда из зала донёсся звонок телефона. Чёрт встрепенулся и выбежал из кухни. Он вернулся с Гелкиным мобильником в руке.
; Это он, Уильямс! Соглашайся, стажёр, на всё, что он предложит, ; Волдо протянул ей аппарат.
; Алло, мистер Уильямс, добрый день… Хорошо, помню, добрый день, Хантер… Ничего не делаю, скучаю…. Когда?... Через час? Лучше через полтора… А куда?... Секрет? Вы меня интригуете…. Ну, хорошо, я буду вас ждать. До встречи.
Гелка положила телефон на стол.
; Через полтора часа он за мной заедет. Куда-то хочет свозить. Может, в зоопарк или какой музей, не говорит. Да, какая разница.
; Правильно, разницы нет, лишь бы была возможность с ним поболтать. Войди к нему в доверие.
; Я без ваших советов знаю, как себя вести, агент Волдо, ; пробурчала Гелка и принялась за прерванную еду, потом вспомнила:
; Да вот ещё что: с собой возьму мобилу и кредитку ; мало ли, как всё сложится. Не хочу полностью зависеть от Уильямса.
; Справедливо, ; заметил чёрт с набитым ртом.

Как и подобает образцовому военному, Хантер Уильямс был у нашей двери ровно через полтора часа после своего звонка. В этот раз Гелка вышла к нему в своём лёгком платье с сумочкой наперевес. Американец тоже был одет по-простому: в голубые джинсы, синюю рубашку с коротким рукавом и лёгкие туфли. Поздоровавшись со всеми, он увёз нашу очаровашку.
; Скоро этому парню будет не до ресторанов, музеев и театров. Дело нас всех ждёт впереди большое. Придётся помотаться по городам и развезти взрывчатку по тайникам, из которых её потом заберут люди Аль-Хабиби. После моего звонка мистер Адамсон непременно подгонит своего подчинённого и ускорит дело с копированием донесений ЦРУ президенту. Он ведь себе не враг.
Только чёрт проговорил эти слова, как на его телефон пришло сообщение.
; А вот и господин директор лёгок на помине. Прислал копию доклада президенту, не зря свой хлеб ест. Видите, стажёры, для нас, чертей нет ничего невозможного! Теперь, уверен, такие сообщения будут приходить ежедневно. Пойду, переправлю документ нашим, а то по всем правилам он будет автоматически стёрт через час. Конспирация!
Волдо удалился в свой кабинет, а мы с Васьком в очередной раз убедились в могуществе чёртовой конторы. До вечера мы бездельничали, а хозяин дома оставался у себя. Часов в девять собрались и поужинали втроём, благо еды было вдоволь. К десяти вернулась Гелка в приподнятом настроении. Её ухажёр задерживаться не стал и уехал. Из любопытства мы начали расспрашивать девчонку о проведённом вечере, и та с восторгом охотно отвечала:
; Хантер повёз меня в Вашингтон в Музей шпионажа. Наверное, он посчитал, что такая экскурсия будет по теме нашей общей деятельности. Музей, конечно, интересный, но сказать, что я была в диком восторге, не могу. Прикольно то, что всякие там экспонаты можно потрогать. Много там диковинных вещиц, ничего не скажу, но по мне так лучше бы мы сходили в картинную галерею. Однако пришлось делать вид, что мне дико интересно. Музей большой. Весь его мы даже не обошли, устали оба. Потом сидели в ресторане, ели, пили, болтали. По-моему, Хантер в меня влюбился, даже попытался поцеловать.
; А ты? ; строгим голосом спросил Васёк.
; Я что, дура что ли. Не для плотских утех я с ним встречаюсь, а для дела.
; Правильно, стажёр, для дела! ; поддакнул Волдо и радостно потёр ладони. ; Америкос влюбился ; это уже дело!

Следующая неделя не слишком была насыщена событиями. Гелку ещё два раза приглашал на свидания Уильямс, он водил её в картинную галерею Вашингтона и ещё в какие-то музеи, сиживали они и в ресторане. По нашей просьбе девчонка привезла нам с Васьком несколько художественных книг и дюжину журналов ; не всё же нам слушать музыку и пялиться в телевизор. Посещала нас и Лили пару раз под благовидным предлогом. Они с Васьком даже ходили гулять по Лэнгли. Эти прогулки насторожили Гелку, но та, надо ей отдать должное, не устроила чертовке никакого скандала, даже не выразила недовольства вслух. Ночью я слышал через стенку в Васькиной комнате шёпот и скрип кровати. Однажды слышал ночью шёпот и в Гелкиной комнате, что была за другой стеной, но без кроватного скрипа. Шёпот меня удивил, но любопытствовать я не стал. Как-то Волдо сообщил нам, что управление откомандирует несколько оперативников в Нэшвилл, Даллас, Бирмингем, Джексон и Новый Орлеан, чтобы те определились там с объектами, которые будут взорваны, и с местами схрона боеприпасов. Руководство направит по одному оперу в каждый город. Наша задача будет состоять в том, чтобы вместе с Уильямсом развезти взрывчатку по тайникам. И только после этого по сигналу из управления по спецоперациям Ахмед аль-Хабиби отправит своих бойцов в выбранные для атаки штаты: Теннесси, Техас, Алабаму, Миссисипи и Луизиану. Этим боевикам визы на въезд в страну подготовит всё тот же Уильямс. После терактов всё и завертится.
Я очень переживал из-за своей беспомощности, как, думаю, и молодые Шальновы. Все мы понимали, что в скором времени погибнут ни в чём не повинные люди, а помешать этому акту вандализма никак не могли. В пору хоть сообщай в полицию. Но этот шаг был бы крайне неразумным, учитывая, кто курирует весь этот кошмар. Становиться соучастниками преступления нам очень не хотелось, но кто в данной ситуации станет спрашивать наши желания. Как же я сейчас жалел, что в гостях у супругов Шальновых опрометчиво выразил своё сомнение в реальности чёрта Василия ; ничего бы этого с нами не произошло. Убежать от чертей мы тоже не могли ; без поддержки ЦРУ и адского управления в аэропорту нас бы арестовали, как нелегалов. Мы бы потеряли дьявольский протекторат и остались бы русскими, не понятно, как оказавшимися в чужой стране. Нам бы досталось и от властей, и от чёртовой конторы. Положение безвыходное! Оставалось плыть по течению и ждать своего возвращения домой с позволения Сатаны.
И вот настал день, когда наше пустое времяпровождение закончилось. Во всяком случае, Волдо объявил нам именно так. Все мы опять надели свои чёрные костюмы и собрались в доме около платяного шкафа.
; Вперёд, стажёры! ; скомандовал чёрт, и наша компания погрузились в густую тьму. Вышли мы из будки газового коллектора среди деревьев в каком-то парке.
; Добро пожаловать в Нэшвилл, штат Теннесси! ; объявил он нам и огляделся. ; Нас должен встречать опер из управления агент Мотя. Пока его не вижу, придётся подождать.
Ждать пришлось недолго в тени деревьев и среди густого кустарника. К нам уже спешил чёрт, как и мы все, одетый во всё чёрное. Я его сразу узнал ; нам его представляла Лили вместе с другими оперативниками. Но только сейчас увидел, что у него отсутствовала половина левого уха. Когда Мотя подошёл к нам, поздоровался и объяснил свою задержку проклятыми пробками на дорогах, он заметил мой взгляд, направленный на его ополовиненное ухо.
; Лев откусил на задании в Алжире, но потом зверюга об этом сильно пожалел, ; пояснил бритый наголо чёрт с лёгкостью и даже бравадой. ; Машина моя у входа в парк, придётся немного пройти. Я тут подобрал хорошее местечко для акции ; торговый центр «Аркадия». Там всегда народу много тусуется. Если хорошо постараться, можно несколько сот людишек прибить одним махом. Дождёмся мистера Уильямса, а потом я вас провезу туда, посмотрите, оцените, а уже затем покажу место для схрона.
Недалеко от входа в парк был припаркован огромный американский «Джип» Моти. Мы сели в него и приготовились ждать прибытия цэрэушника. Эта встреча была оговорена заранее и, назначалось время: 11-00. На своей машине Хантер Уильямс должен был привезти пластид, что он и сделал, правда, опоздал на двадцать минут. Но что такое каких-то двадцать минут, когда агент преодолел тысячу километров. Все поздоровались и пообщались минут пять. Затем мы на машине Моти, а американец на своей улицами, одна из которых называлась, как и в Нью-Йорке, Бродвей, добрались до громадного магазина, занимавшего чуть ли не квартал на 4-ой авеню Север. Мы прошлись по всем этажам супермаркета. Мотя отвёл нас к облюбованным им местам будущих закладок пластида, с правильностью выбора которых Волдо с Уильямсом согласились. Во время деловой прогулки по магазину Уильямс постоянно оказывал знаки внимания Гелке: то поддержит её на эскалаторе, то подаст услужливо руку, где надо и не надо. Молодая обольстительница тоже строила ему то и дело глазки. Она даже после знакомства с магазином пересела в его машину. На 1-ой авеню Юг, что недалеко от торгового центра, Мотя показал среди домов на автостоянке невзрачный «Форд» образца девяностых годов, оформленный, по его словам, на какого-то старика, отправившегося в мир иной. В его багажнике чёрт предложил держать взрывчатку до нужного момента. Место для схрона понравилось, и одна сумка из багажника машины цэрэушника перекочевала в багажник развалюхи. После этого Уильямс попрощался с нами и уехал. Волдо объяснил нам, что американец направился в штат Алабама в город Бирмингем, где мы должны встретиться завтра в 10 часов утра с ним и с оперативником агентом Боней, которого нам тоже в своё время представляла Лили. Мотя нас отвёз опять в парк и проводил до будки газового коллектора, где мы и расстались. Я поинтересовался у Волдо, почему Уильямс должен мотаться из штата в штат на своей машине, а не воспользуется вместе с нами пространственным переходом, на что чёрт пояснил, что у американца нет специального допуска Сатаны, который у нас у всех был. Он даже заявил, что я и молодые Шальновы одни из немногих смертных, кому такой допуск был выдан. Не скажу, что мне это польстило.
Мы вернулись в дом в Лэнгли и занялись своими пустыми делами, кроме чёрта, который в своём кабинете, видимо, докладывал о проделанной работе в управление.
Следующие четыре дня были для нас днями путешествий. Мы побывали в Бирмингеме, где нас встретили чёрт Боня и Хантер Уильямс, переночевавший в местной гостинице. Предложенный Боней для атаки стадион был одобрен, как и тайник в укромном месте на помойке. Цэрэушник и в этот раз не отходил от Гелки, и той его внимание, я заметил, было приятно. Потом мы побывали в Джексоне, штат Миссисипи, встретившись там с чёртом ; агентом Йоханом и прибывшем туда Уильямсом. Также одобрили объект, которым оказался драматический театр, и оставили в тайнике порцию пластида. За Джексоном был Новый Орлеан в Луизиане, а за ним Даллас в Техасе. Штаты с обречёнными на теракт городами находились на юге США, и все их исколесил на своей машине Хантер Уильямс. Там, где агент ЦРУ преодолевал сотни километров, мы вчетвером делали только несколько шагов. Вот, что значит не иметь допуска Сатаны. В конце концов, вся эта работа была закончена, и мы опять впали в безделье. Правда, Гелка часть времени тратила на работу кухарки и несколько раз ездила на машине Волдо за продуктами в город. Уильямсу ещё предстояло вернуться в Лэнгли из Далласа, а это добрых полторы тысячи километров. Он даже не подозревал, каким способом мы перемещаемся из города в город, считал, что пользуемся самолётом. Теперь, когда подготовка к масштабной акции закончилась, оставалось передать сообщение об этом Аль-Хабиби со всеми деталями. Араб должен назвать через управление по спецоперациям Волдо имена исполнителей терактов, а тот ; отправить их список Ульямсу для открытия въездных виз. На это на всё ушла вся следующая неделя. Дальше ситуация развивалась уже без контроля Волдо и ЦРУ. Черти предвкушали террористическую атаку одновременно в пяти городах Штатов и пытались прогнозировать её последствия. А мы с ребятами о последствиях думали с ужасом.

В назначенный день террористической атаки наша троица не отрывала глаз от телевизора ; мы смотрели с замиранием сердца новости на всех каналах, однако ни о каких взрывах в городах США ничего сказано не было. Волдо засел в своём кабинете и не выходил оттуда. Даже на обед не вышел, и волнение в нас только усилилось. Во второй половине дня в доме появился сам чёрт Василий в сопровождении своей дочери. Не поздоровавшись с нами, они поднялись на второй этаж, где громко хлопнули дверью кабинета. Мы, сидевшие у телевизора в зале, переглянулись. Хотя мы не проронили ни слова, каждый из нас понял, что произошло что-то серьёзное. Нам оставалось только гадать. Когда чёртова троица спустилась в зал, Василий рявкнул:
; Собирайтесь, стажёры, экскурсия закончилась! Всё своё никчёмное барахло оставите здесь. Наденьте деловые костюмы, и на выход! Живо! На сборы десять минут! Не люблю ждать!
Мы помчались наверх, превратившись за отведённое нам время в людей в чёрном. Хотя лица чертей были напряжены, я всё же сумел заметить, что Лили улучила момент и за спиной отца состроила Ваську глазки. Вопросы Гелки о том, что случилось, остались без ответа. Теперь уже через двери платяного шкафа в пространственный переход прошли мы все шестеро. Когда оказались в управлении по спецоперациям, Василий отвёл нас в сторону от лестницы и сообщил следующее:
; Ваш допуск истекает, вы должны покинуть ад. Доставить вас домой на своём глушителе я не могу, так как должен отправиться с докладом к Его Высоконичтожеству. Переход в ваш город пока не проведён, поэтому вас сопроводит Лили только до Москвы. Дальше добирайтесь, как хотите. Можете воспользоваться любым транспортом. Карта VISA останется при вас, как и телефоны ; это мой вам подарок. Доберётесь домой, передайте мой привет родителям, ; с этими последними словами чёрт обратился к ребятам и потрепал волосы Васька. ; Думаю, экскурсия была полезной и куда более приятной, чем та, в которой участвовал ваш отец. Ну, всё, мне пора! Лили займётся вами.  Василий вместе с Волдо стали подниматься по лестнице, а к нам подошла чертовка.
; Ну, вот и мне с вами предстоит проститься. Но, думаю, мы ещё встретимся. ; Она провела ладонью по щеке Васька и уж не знаю специально или ненароком оцарапала её своим длинным когтем. ; А ты, подруга Гела, позвони своему америкосу, пусть тебя не забывает. Возможно, эта ваша связь нам будет ещё полезна, как знать. Надеюсь, вы, Шальновы, не станете возражать, если дочь друга вашей семьи, как-нибудь вас навестит. Что скажешь на прощание, Васечка?
Парень опустил голову и выдавил из себя:
; Буду ждать, ; промолчал и добавил: ; Очень.
Лили чмокнула его в щёку, и Гелка к этому её поступку отнеслась на удивление спокойно.
; А ты, Вова, напиши в своей книжке одну правду о нас, измени только имена смертных, с кем мы по долгу службы общаемся. Это для твоего же блага. Когда книга будет напечатана, храни один экземпляр у Шальновых. Буду у них в гостях ; заберу. На этом всё. Пройдём в переход.
Мы прошли в тот же тамбур, через который попали из Чистилища в управление. Через минуту-другую мы уже вышли вместе с чертовкой в плохо освещённый коридор с овальным сводом.
; Вам туда, ; указала она направление. ; Через дверь выйдете на станцию метро, не помню, как она называется. Разберётесь. Мне пора. Пока, стажёры! ; Бестия усмехнулась и исчезла за обшарпанной дверью.
; Неужто мы на родине, ; с сомнением в голосе почему-то прошептал Васёк.
Но вскоре выяснилось, что именно так и было на самом деле. Мы вышли в конце перрона из какой-то служебной двери и вскоре прочли на стене над рельсами: «Лубянская».
; Похоже, не соврала Лили, это Москва, да ещё самый центр, ; предположил я, оглядываясь. ; Что теперь делать-то будем без документов? Американские нам здесь не помогут. Для самолёта и поезда нужны паспорта. Автобусы к нам вряд ли ходят. Если только с пересадками. Может быть, посмотреть баланс на карточке и, коль денег хватит, нанять какого-нибудь частника?
; Сейчас я разберусь, ; с какой-то уверенностью в голосе заявила Гелка и отошла от нас. Я видел, как она достала телефон и стала с кем-то разговаривать. Потом убрала его в карман и вернулась.
; Всё в порядке, ребята, ждём здесь, ; её глаза светились какой-то хитринкой.
; Ты куда звонила, родителям? ; Васёк взял сестру за плечо.
; Другу, он сейчас за нами заедет.
; Ты чего нам лапшу на уши вешаешь! Какие у тебя друзья в Москве?! ; брат сверлил глазами сестру.
; Отстань, увидишь! ; Гелка отошла от нас и села на лавочку. Мы присоединились к ней. Минут тридцать мы встречали и провожали поезда и от нечего делать разглядывали пассажиров. Их было много, они сновали туда-сюда и на нас, одетых в строгие, деловые чёрные костюмы, не обращали внимания. Гелка на наш вопрос: кого мы ждём? помалкивала, мол, сами скоро узнаете. И вот толпа схлынула, поглощенная вагонами, и на перроне остался стоять в стороне от нас один молодой мужчина высокого роста и приятной наружности, одетый в тёмные брюки, лакированные туфли и белую рубашку с коротким рукавом. Остались он и ещё мы трое. Этот человек направился к нам, и стало ясно, что он именно тот, кого мы ждали.
; Вы Ангелина Фёдоровна Шальнова? ; обратился он к Гелке, подойдя к нашей лавочке. Та кивнула и встала. Мы с Васьком тоже.
; А вы, надо понимать, Сергей Иванович, ; Гелка протянула незнакомцу руку для рукопожатия, и тот её пожал.
; А это ваш брат Василий Фёдорович и друг вашей семьи Владимир Николаевич. Верно?
Мы с Васьком подтвердили, что мы они и есть.
; Прошу за мной, ; молодой человек направился к эскалатору, мы за ним. Я шепнул Гелке в ухо: ; Кто он? Она только отмахнулась, заставив меня гадать, что это за человек, за которым все следуем. Терялся в догадках и её брат.
Мы поднялись на эскалаторе и вышли из метро. Недалеко в стороне стоял внедорожник с затемнёнными стёклами, он ждал нас. Задавать вопросы этому Сергею Ивановичу я не стал, потому что чувствовал нутром, что отвечать на них он не собирался. Машина с молчаливым водителем тронулась, и в полной тишине мы проехали загруженными московскими улицами совсем недолго. Я увидел через лобовое стекло знакомое мне и многим здание Управления ФСБ и понял, что мы движемся по Лубянской площади. Проехав ещё совсем немного по одной весьма неширокой улице, наша машина остановилась перед воротами в стене старого дома. Их сплошные тяжёлые створки распахнулись, и мы въехали в некий тамбур в ширину здания, отделённый другими воротами от внутреннего двора, что был за ними. Наконец, оказавшись в этом дворе, наш внедорожник остановился около массивных деревянных дверей высотой метра в три, украшением которых были две длинные, лакированные деревянные ручки в натёртой до блеска бронзовой оправке. Наш провожатый, ехавший на переднем сиденье, вышел первым и открыл для нас заднюю дверь. Мы выбрались из машины и огляделись. Я уже понял, где мы находились. Ещё в тамбуре через окошко в стене я увидел человека в военной форме, который, видимо, открывал и закрывал ворота. ФСБ! Неужели нас арестовали за нашу незаконную и, чего греха таить, террористическую деятельность на территории чужого государства, где мы оказались тоже незаконно? А контакты с сотрудниками ЦРУ? Это уже измена Родине! Нашим предстоящим россказням о чертях, об аде, об управлении по спецоперациям, естественно, никто не поверит. Более того, нас всех троих сочтут, если, дай бог, не предателями, то сумасшедшими, уж, точно. Я поработал мозгами, и причина, по которой нами заинтересовались органы, мне стала ясна. Вот только какие давать вразумительные объяснения, я сообразить не мог, как, думаю, и мои молодые спутники. Если только до них дошло, где мы находимся. Роль Гелки в нашем задержании мне вообще была непонятна. Не могла же она сдать нас с потрохами. Девчонка, по-своему, бестия, конечно, но уж не настолько же! Одним словом, мысли мои перемешались, и я терялся в догадках. Тем временем наш сопровождающий или теперь, возможно, конвоир ; не знаю, распахнул перед нами массивную дверь, через которую мы по очереди вошли в прохладный вестибюль здания, где сразу у входа сидел постовой в форме капитана госбезопасности. Он встал и отдал честь Сергею Ивановичу. Не нам же с ребятами, стоявшим за его спиной. У меня мелькнула от безысходности шутливая мысль: как бы повёл себя постовой, если б я и молодые Шальновы предъявили ему наши американские документы? А эти документы лежали у меня во внутреннем кармане пиджака и жгли мне грудь. Сергей Иванович провёл нас по широкой лестнице, застеленной красной дорожкой, на второй этаж, где мы по длинному коридору миновали ряд пронумерованных дверей и остановились у одной из них. Он открыл её перед нами и через узкий тамбур первым прошёл в просторный кабинет.
; Разрешите, товарищ генерал, ; обратился наш провожатый (или конвоир) к седовласому мужчине, сидевшему за просторным столом с полудюжиной телефонов под фотопортретом президента России. По левую руку от него стоял чуть с наклоном государственный флаг. ; Группа Шальновой доставлена.
; Заводи их.
Мы прошли с некой опаской в кабинет, отделанный деревянными панелями и обставленный красивой офисной мебелью. По предложению Сергея Ивановича все уселись за длинным столом для совещаний, примыкавшим к столу хозяина этого самого кабинета. Седовласый мужчина надел роговые очки и стал внимательно нас разглядывать. Несколько секунд я смотрел ему в глаза, потом отвёл взгляд. Но даже за этот короткий промежуток времени я не почувствовал ненависти или призрения к себе, чего готов уже был ожидать от генерала госбезопасности, к кому доставили на допрос трёх человек с грузом вины, пусть и невольной, на плечах. Я почему-то уже был уверен, что этот генерал всё знает о наших передвижениях и встречах на территории США, только, естественно, не догадывается об их мистической составляющей. Как ему говорить о чертях я не знал. Я ожидал вопросов, но их нам пока задано не было. Более того, разговор начался, к моему удивлению, на оптимистической ноте.
; Ну, здравствуйте, черти окаянные! ; опять последовала пауза, и я не знал, что и думать после такого приветствия, подспудно ожидая подвоха. Когда же прозвучало:
; Молодцы! Наши люди! Такое дело провернули! – даже впал в некий ступор. – Прошу прощения, ; генерал сдвинул очки на кончик носа, ; я не представился. Коновалов Юрий Степанович. Ваш куратор майор Белов держал меня в курсе каждого шага вашей группы на территории США. Мы разработали операцию, которая с вашей помощью была успешно завершена. Вы стали нашими внештатными сотрудниками. Признаюсь, никогда ещё ни советским, ни российским агентам не удавалось выйти на директора ЦРУ, да ещё завербовать его самого вместе с подчинённым. Я понимаю по вашим лицам, что двое из вас сейчас находятся в недоумении, это естественно. Операция была бы не возможна без инициативы Ангелины Фёдоровны. Это она по почте связалась со своей семьёй, и по её просьбе папа обратился в ваше областное Управление ФСБ, а его сотрудники связались с нами. Ангелина Фёдоровна добилась от сотрудника ЦРУ Хантера Уильямса организовать для себя закрытый канал телефонной связи, и мы по ночам эту связь поддерживали. Она встречалась в Лэнгли с нашими агентами в Штатах и передавала им ценную информацию относительно предстоящих терактов, которые намеревались исполнить люди полевого командира Ахмеда аль-Хабиби. Должен признать, мы просмотрели врага в рядах правительственной армии Сирии. Теперь этот человек арестован, а его люди обезврежены с нашей подачи силами ФБР. Сейчас у нас в руках информация на генерала Адамсона и Хантера Уильямса, обличающая их в подготовке терактов. Они уже знают об этом. Мы не собираемся придавать её огласке, пока эти оба офицера спецслужбы будут с нами сотрудничать. Сейчас это сотрудничество осуществляется успешно. Ежедневно мы получаем, конечно, с подачи очаровательной Ангелины Фёдоровны те же самые разведывательные сводки, что и президент Соединённых Штатов.
Генерал остановил свой монолог и стал бесцеремонно вглядываться в наши лица. Гелка сидела скромнее монашки, чего я не ожидал от этой бестии, провернувшей такое дело в тайне от нас с Васьком и от чертей. Хотя, думаю, в душе она ликовала. Мы с молодым Шальновым были ошарашены, и это не скрылось от генерала. Я понимал, что для фээсбэшников ценность представляла только Гелка, как проявившая себя незаурядной разведчицей. По всему выходило так, что мы с Васьком являлись для органов только бесполезными свидетелями. Признаюсь, сей факт меня настораживал. Я уж подумал, что наша молодая разведчица преподнесла свою деятельность в урезанном виде – без чертей, хотя никак не мог догадаться, как ей это удалось провернуть, ведь не просто объяснить наше пребывание в США и наше возвращение на родину, минуя погранпосты и таможню обоих государств. Да и кто мы такие, в конце концов, что нас принял у себя директор ЦРУ. А наши американские докумены? Вопросы, вопросы, ответов на которые в моей голове не находилось. И тут прозвучали слова генерала Коновалова, которые меня напугали:
; Теперь, что касается мистической стороны вашей деятельности. – Пауза. – По правде говоря, в неё как здравомыслящие люди не поверили ни я, ни майор Белов, ни ещё некоторые наши сотрудники. Однако и многое не поддавалось объяснению. По моему приказу была создана исследовательская группа на территории США, оснащённая специальным оборудованием. Эта группа отслеживала ваши перемещения по южным штатам, о которых нас заблаговременно информировала Ангелина Фёдоровна. С помощью этих высокотехнологичных приборов были установлены аномалии при идентификации агентов, на которых она указала нам. Так же был проведён анализ ДНК агента Миллера, у которого ваша группа жила в Лэнгли. Удивительно, но неоспоримый факт: вы общались не с людьми. И факт этот представляет теперь государственную тайну. И вы, замечу, ; носители этой тайны, как и некоторых других. Хотите вы того или нет – вся ваша группа теперь с нами в одной упряжке. О каждом из вас нам известно всё, мы знаем даже больше, чем вы сами о себе. Информация, которую вам предоставило какое-то управление по спецоперациям, носителями которой вы являетесь – я имею в виду и США, и Украину, и нашу страну – собственность России, и должна быть использована ей во благо. Ставлю в известность, что наша разведка одна из лучших в мире, и вы волей-неволей стали её частью.
; Это как? – несмело спросил Васёк.
; А так, молодой человек, что теперь вы будете бойцами невидимого фронта. Нам очень важны ваши связи в США с людьми и нелюдями, хотя до конца не могу поверить в существование последних. Однако с наукой не поспоришь. Я даже не собираюсь спрашивать вашего согласия. Вами займётся Сергей Иванович, и вы подпишите все необходимые документы. От себя же хочу ещё раз поблагодарить вас за плодотворную службу и сообщить приятную новость: ваша группа будет представлена к правительственным наградам. Надеюсь, что в дальнейшем вы органы госбезопасности не разочаруете. Для начала пройдёте краткосрочные специальные курсы. После них вы, Ангелина и Василий Шальновы, будете учиться в ВУЗах Вашингтона. Учёбу вам оплатит наше государство, как и проживание в стране. Вас же, Владимир Николаевич, направят на работу в техническую службу Российского посольства в США. Все вы будете работать в контакте с нашими агентами. Что касается вас, молодые люди, то по завершению обучения у каждого будет своё персональное задание. Вам, Ангелина Фёдоровна, придётся постараться, используя своё очарование, выйти замуж за Хантера Уильямса и работать с ним. А вам, Василий Фёдорович, нужно будет установить более тесные связи с агентом Лили и через неё наладить полезную для нашей страны деятельность на Украине. Владимир Николаевич, вы свою книгу пишите, только делать это будете в секретной прошитой и пронумерованной тетради. По завершении работы рукопись прочтут те, у кого будет допуск, и книгу, если она будет иметь оперативную ценность, возможно, издадим, а, может, и нет. Тогда права на неё останутся у вас. Однако это всё перспективы, а пока вы поступаете в распоряжение Сергея Ивановича. Свободны, товарищи.
Мы встали из-за стола, и я переглянулся с молодыми Шальновыми. На их лицах я прочёл и гордость за себя, и недоумение, и немного тревогу. Я подумал о том, что ждёт впереди этих ребят, какую жизнь они проживут, какой внесут вклад в дело борьбы человечества со всемирным злом. Одно я знал наверняка: оправдают доверие страны милые моему сердцу черти-полукровки!