Сказка о Царстве-Самоваре и Десяти Испытаниях

Сказка о Царстве-Самоваре и Десяти Испытаниях
В некотором царстве, за синими горами, за долами изумрудными, стояло государство необъятное — Царство-Самовар. Золотым блеском его куполов любовались даже звёзды, а бескрайние поля, словно ковёр, ткали пшеницу да рожь. Жили там люди гордые, с сердцами горячими, да только беды, как волки голодные, начали обступать границы...
Часть первая: Знамение
Жил в той земле кузнец по имени Иван-Светлоок. Славился он не силой, а умением видеть суть: заглядывал в сердце железа, прежде чем ковать. Однажды ночью явилась ему Вещунья-Северянка, вся в снегах да в серебре. «Проснись, Иван! Царство твоё хворает: злые чары иссушили реки, тени безликие крадут смех у детей, а в палатах царских поселился Змей-Самодур. Возьми ключ от кузницы звездной, пройди Десять Испытаний — и вернёшь земле силу».
Испытание первое: Река-Плакса
Отправился Иван на восток, где река Волгуша, некогда широкая, превратилась в ручеёк. На берегу сидела русалка с чашей пустой. «Почему плачешь?» — спросил Иван. «Воды мои разобрали жадные руки: один — для башен хрустальных, другой — для мельниц своих, а третьи и вовсе ядом пропитали», — вздохнула она. Иван достал ключ, ударил им по камню — и забил родник. «Вода — кровь земли. Делись, но не отравляй», — прошептал ключ. Река ожила, но Иван понял: беда не в воде, а в алчности.
Испытание второе: Лес-Стена
На пути встал лес, где деревья сплелись ветвями так плотно, что ни пройти, ни света увидеть. «Эй, Лесовик! Кто тебя так сковал?» — крикнул Иван. Из чащи выполз старик с седой бородой, опутанной корнями. «Страх, — прохрипел он. — Одни боятся, что сосед увидит их тень, другие — что ветер принесёт чужие речи. Вот и спрятались за стеной, да забыли, как дышать». Иван разжёг кузнечный горн, осветил тьму. «Страх съедает корни», — сказал Лесовик, и стена рассыпалась в пепел.
Испытание третье: Гора-Пустодуша
На перевале Иван встретил юношу, который тащил на спине гору из камней. «Зачем несешь?» — удивился кузнец. «Так велят, — простонал тот. — Каждый камень — правило, запрет, слово, которое нельзя сказать. Чем больше ношу, тем выше почёт». Иван ударил молотом по горе — и та рассыпалась в песок. «Не груз делает тебя сильным, а путь, который ты выбираешь». Юноша расправил плечи, а на месте песка выросла берёза с листьями-письменами.
Испытание четвёртое: Поля-Безмолвные
За лесом Иван увидел поля, где пшеница стояла чёрная, будто обугленная. На краю нивы сидел старик, гладил землю ладонью, а та не отзывалась. «Раньше земля пела, когда её засевали, — прошептал он. — Но стали люди брать, не thanks говоря, топтать, не thanks любя. Теперь она молчит». Иван воткнул ключ в почву, и из трещины брызнул родник. «Прости нас», — сказал кузнец, и вода смыла сажу. Но зерно проросло лишь там, где старик оставил следы своих слёз. «Любовь — не удобрение, а договор», — понял Иван.
Испытание пятое: Мост-Раздор
На пути встала пропасть, а через неё — хлипкий мост. «Перейти можно лишь поодиночке!» — гласила табличка. Но на середине моста столкнулись двое: купец в парче и нищий в лохмотьях. «Я важнее!» — кричал купец. «Я голоден!» — стонал нищий. Мост трещал, готовый рухнуть. Иван бросил между ними свой плащ, превратившийся в крыло. «Братство — не вес, а баланс», — сказал он. Мост расширился, став прочнее, но кузнец заметил: тени всё ещё тянули людей в пропасть зависти.
Испытание шестое: Ветер-Шептун
В степи Иван попал в бурю, где ветер выл словами: «Не верь соседу! Лукавит царь! Измена везде!». От Шептуна нельзя было спрятаться — он проникал в уши, сея сомнения. Даже ключ в руке Ивана замерцал: «А вдруг Вещунья обманула?». Тогда кузнец выковал из воздуха колокол и ударил в него. Звон разорвал шепот: «Правда не боится вопросов, но гниёт без доверия». Ветер стих, но вдали засмеялся — Шептун переродился в эхо.
Испытание седьмое: Озеро-Забвение
У озера, где вода была прозрачна как слеза, Иван встретил юную девушку. Она черпала воду, но та вытекала сквозь пальцы. «Здесь стирают память, — объяснила она. — Одни топят боль, другие — стыд. А я ищу имя своей бабушки, которую забыли». Иван опустил ключ на дно — вода вспенилась, показав лица предков. «Прошлое — не якорь, а парус», — прошептала девушка, но многие отвернулись от видений, предпочитая пустоту.
Тень Вещуньи
Когда Иван приблизился к столице, ключ стал тяжёлым, как вина. Во сне явилась ему Вещунья-Северянка, но её серебряные одежды почернели. «Ты думал, я помогаю даром? — засмеялась она. — Змей-Самодур — моё детище! Его страх кормил мои чары. А ты… ты всего лишь ключ к моей клетке». Оказалось, Северянку заточили в лёд сами боги за гордыню, и лишь гнев Царства мог её освободить. «Выбирай: убей Змея и стань новым тираном, или умри, и пусть Царство тонет в хаосе!».
Испытание восьмое: Выбор без выбора
Во дворце Иван стоял перед Змеем-Самодуром, чья пасть изрыгала пламя. Ключ жёг ладонь, предлагая силу уничтожить врага. Но кузнец вспомнил слова Лесовика: «Страх съедает корни». Вместо удара он бросил ключ в пламя Змея. «Я не судья. Я — кузнец», — сказал Иван. Чешуя Самодура треснула, и внутри оказался... ребёнок, спящий в клубке змей. «Это дух Царства, — прошептала внезапно появившаяся девушка с озера. — Его поработили, подменив детство страхом».
Испытание девятое: Колыбель и Меч
Дитя проснулось и заплакало. С каждой слезой Царство менялось: реки мелели, часы летели вперёд, портреты царей плавились. «Его слёзы — правда, которую не могут вынести слабые, — сказала девушка. — Но если убаюкать его ложью, Змей вернётся». Иван взял дитя на руки: «Плачь. Без правды нет исцеления». Ребёнок рассмеялся, а его смех разнёсся по Царству, разбивая фальшивые зеркала в палатах.
Испытание десятое: Цена огня
Вещунья, лишившись власти, вонзила кинжал в грудь Ивана. «Ты отнял у меня Царство — я отниму у него тебя!». Но кузнец, истекая золотым пламенем, прошептал: «Огонь нельзя убить, пока есть те, кто носит его в груди». Его тело рассыпалось искрами, которые упали на дома, книги и колыбели. Люди, вдыхая их, ощутили жар в сердце — не злобы, а стыда и надежды.
Эпилог
Царство-Самовар не стало идеальным. Реки иногда мелели, Шептун прятался в сплетнях, а новые правители тосковали по трону из льда. Но там, где дети смеялись, вырастали цветы, которые не боялись мороза. Девушка с озера стала летописцем, записывая историю не чернилами, а вопросами. А искры Ивана светили в темноте, напоминая: самое страшное испытание — не дракон, а выбор между страхом и совестью.
И когда вам покажется, что тьма близко — послушайте: где-то звенит молот по наковальне...