038. Аракчеев

Алексея Андреевича Аракчеева в нашей стране не любили никогда. Термин «аракчеевщина», появившийся еще в царской России, подразумевал под собой самые грубые, жестокие и малоэффективные методы управления. Девиз графского рода Аракчеевых — «Без лести предан» — злые языки переделали в «Бес лести предан», намекая на "пресмыкание" Алексея Аракчеева сначала перед Павлом I, а затем перед Александром I.

Но все было не так просто. Пушкин, не щадивший Аракчеева в своих эпиграммах, узнав о его смерти, написал жене довольно неожиданное: «Об этом во всей России жалею я один — не удалось мне с ним свидеться и наговориться».

Алексей Аракчеев, давший название целой эпохе в истории России («аракчеевщина»), происходил из мелкопоместного дворянского рода. Он родился в семье Андрея и Елизаветы Аракчеевых 4 октября 1769 года в их новгородском имении Гарусово. Жили они бедно. Зачатки образования их сыну давал местный дьячок, обучавший мальчика грамоте и арифметике. Позже юноша смог попасть в столичный кадетский артиллерийский корпус благодаря материальной помощи и протекции некоторых лиц. Алексей был очень прилежным и способным учеником, за что в 1787 году получил офицерский чин и стал преподавать кадетам геометрию. Однако он проявлял известную жесткость в обращении с учениками и в итоге был переведен в артиллерийский полк.

Когда наследник престола Павел Петрович (будущий император Павел I) попросил директора корпуса Петра Мелиссино порекомендовать ему хорошего руководителя артиллерии для личного войска в Гатчине, тот указал на Аракчеева.

Служа Павлу, молодой Алексей Андреевич оказался на своем месте. Хорошо знающий артиллерийское дело, дисциплинированный и исполнительный, преданный и строгий к себе офицер был также поклонником жесткой дисциплины среди солдат и офицеров. Его качества и верная служба очень импонировали Павлу Петровичу, который быстро сдружился с Аракчеевым. Скоро тот был назначен комендантом Гатчины, а затем возглавил все сухопутные войска царевича.

Взойдя на престол в 1796 году, Павел I наградил Аракчеева орденом Святой Анны I степени, пожаловал ему звание генерал-майора и имение Грузино в Новгородской губернии, а также назначил его командиром батальона лейб-гвардии Преображенского полка и комендантом Петербурга. По словам историков, Аракчеев постоянно объезжал столицу, следя за порядком, лично контролировал караульную службу и посещал казармы.
День его был строго регламентирован: он вставал в 4 часа утра, около двух часов посвящал чтению периодических изданий, а затем до 8 часов вечера, с небольшим перерывом на обед, интенсивно работал с деловыми бумагами, читая и поправляя их. Перо у него было за ухом, карандаш в зубах, а ластик в руках. День пролетал, и не позднее 9 часов вечера Аракчеев был в постели, чтобы полным сил вновь встать в 4 часа утра. "В театре, на балах и в обществе его никто не видел"

Его жизненная философия заключалась в том, что кнутом и пряником можно добиться больше, чем одним пряником. При этом он не боялся обвинений в излишней жестокости и не стремился снискать любовь подчиненных. "У вас еще есть правило и хвастовство, чтобы подчиненные любили командира; мое же правило, дабы подчиненные делали свое дело и боялись бы начальника..  А любовь своих подчиненных я полагаю в том, дабы они делали свое дело".

Так возник и укрепился миф о жестокости графа. Аракчеев не был жесток, но был педантично строг. "Да, были строгости, но там, где открыто забывалась служба, обкрадывалась казна, своеволие начальства не имело границ, забывался долг солдата".

Когда Павел взошел на престол в 1796 году, его любимец и ближайший друг быстро поднялся наверх. Тогда же он стал комендантом столицы, генерал-майором и майором гвардии, а также удостоился ордена Св. Анны. В 27 лет Аракчеев стал бароном, кавалером ордена Св. Александра Невского и владельцем новгородского имения Грузино с двумя тысячами крестьянских душ. В 1798 году Алексей Андреевич получил графское достоинство, однако тогда же произошел некоторый сбой в его блестящей карьере. Так, он дважды был отстранен от двора, что, по некоторым сведениям, было связано с его чрезмерно жесткими требованиями к дисциплине среди подчиненных. В перерывах между опалой царедворец стал рыцарем Мальтийского ордена, чьим гроссмейстером был сам государь, однако вторая отставка продлилась до конца царствования Павла Петровича. По одной из версий, его могли подставить будущие организаторы покушения на Павла I, удалившие от царя одного из самых преданных ему людей. Несколько лет Аракчеев провел в деревне, занимаясь делами своего имения. И это было роковой ошибкой императора Павла – в марте 1801 года, когда против него был составлен заговор, Аракчеев находился в отставке. Павел, словно что-то предчувствуя, призвал его обратно. Но граф опоздал на день – его возвращению помешали заговорщики.

Живя в имении Грузино, Аракчеев ввёл среди своих крестьян особые порядки, строго регламентировав их жизнь и работу. Это резко повысило эффективность труда крестьян и их материальное благосостояние. При необходимости хозяин поместья оказывал людям финансовую помощь.

В 1801 году, после убийства Павла I, Аракчеева на службу вернул Александр I. Он высоко ценил его организаторские способности, а также знания. В 1802 году Аракчеев возглавлял комиссию по преобразованию и систематизации русской артиллерии. Так появилась «аракчеевская система орудий». Александр I поручил заняться реформами в армии. В 1805 году он сражался под Аустерлицем, командовал дивизией, был ранен во время атаки. Но все-таки в боях он приносил куда меньше пользы, чем в тылу.

В 1808 году Аракчеев был назначен военным министром России. Он сразу стал наводить порядок в делопроизводстве и создавать чёткую структуру управления войсками, реформировал военно-медицинскую и инженерную службу, взял под личный контроль расходование финансовых средств.

Более 20 лет Аракчеев был ближайшим императорским сотрудником. Первые годы александровского правления были временем фавора реформатора М. М. Сперанского, но после его опалы в 1812 году положение Аракчеева упрочилось окончательно. Чем же так привлекал либерального Александра Павловича жёсткий требовательный офицер? Вероятно, монарх видел в нем необходимые для государственного человека качества. Алексей Андреевич был невероятно трудолюбивым, педантично исполнительным человеком большой честности, который не переносил и постоянно боролся со взяточничеством, жестоко наказывая провинившихся. Он был искренне и до конца преданным царю слугой, зачастую отказывался от предложенных ему орденов, чинов и наград. Кроме того, Аракчеев был очень талантливым администратором и военным деятелем. Будучи артиллерийским генералом, он в 1808 году стал военным министром и генерал-инспектором пехотных и артиллерийских войск. В этом качестве Аракчеев сумел добиться многого. При нем русская артиллерия стал лучшей в Европе. Это, а также его работа по снабжению и обеспечению войск, стало большим вкладом в русские победы в период наполеоновских войн. Созданная им резервная армия сыграла решающую роль в «битве народов» под Лейпцигом в 1813 году.

В 1810 году Аракчеев возглавил департамент военных дел при Государственном совете, получив право присутствовать в Сенате и Комитете министров, а также докладывать о делах последнего государю.

Отмечают, что «Аракчеев был человеком кристально честным. Он никогда не присваивал казённых средств, жестоко боролся со взяточничеством и казнокрадством».

Дисциплина внедрялась в армии на всех уровнях. Офицеров за нарушения массово разжаловали, арестовывали или отправляли в удалённые гарнизоны, солдат били шпицрутенами. При этом министр заботился о снабжении войск и следил за тем, чтобы личный состав не переутомлялся без надобности.

В ходе Русско-шведской войны 1808—1809 годов Аракчеев, выехав на фронт, провёл кадровые перестановки в командовании армии и настоял на переходе войск через Ботнический залив. Его решения предопределили победу в войне. Однако Аракчеев отказался принять от царя орден Святого Андрея Первозванного, сославшись на то, что лично участия в походе не принимал.

В 1810 году Аракчеев подал в отставку, оскорблённый тем, что с ним не обсудили проект Государственного совета в рамках реформ Михаила Сперанского. Император отставку принял, но назначил Аракчеева председателем Департамента военных дел в том же Госсовете.

Аракчеев немало сделал для победы над захватчиками в 1812 году. В его ведении находились все вопросы тылового снабжения, организация резервных подразделений, вся связь между императором, командованием и тылом. Он был едва ли не единственным сановником, которому в это тяжёлое время безраздельно доверял Александр I, которому Аракчеев регулярно докладывал по текущим вопросам.

После завершения наполеоновских войн Александр I хотел произвести Аракчеева в фельдмаршалы, но тот отказался, сославшись на то, что не руководил лично боевыми операциями. А когда император отправил ему свой портрет с бриллиантами, Аракчеев принял дар, но драгоценные камни отослал обратно.

После войны Аракчеев больше не был так сильно нужен императору. Но именно в послевоенные годы Алексей Андреевич усилился как никогда. Александр I часто подолгу отсутствовал в столице, и всеми текущими делами управлял именно Аракчеев, занимавший пост Главного начальника императорской канцелярии. И именно ему суждено было стать проводником в жизнь идеи о военных поселениях.

Армия Российской империи после победы над Наполеоном была одной из лучших во всей Европе, но, разумеется, такая армия требовала вливания в неё огромных ресурсов — она поглощала до трети всего бюджета огромной страны. Чтобы снизить финансовую нагрузку, император задумал перевести часть вооружённых сил на, если так можно выразиться, самокормление. Всё это подавалось как акт благодеяния по отношению к солдатам, и, в принципе, здравое зерно в этом есть. В ту пору служили по 25 лет, а в военных поселениях жить можно было с семьёй, имея свой земельный надел — всего этого рекруты прежних поколений были лишены. Кроме того, Александр на несколько лет и вовсе приостановил рекрутскую повинность. Казалось, что солдаты, которые и служат, и пашут, снизят бремя их содержания государством.

За примерами для Александра ходить далеко было не надо. Уже упоминавшееся имение Грузино на Новгородчине Аракчеев превратил в образцовое хозяйство казарменного земледелия. Военный до мозга костей, поклонник жёсткой дисциплины и всевозможной уставщины, Алексей Андреевич возвёл в абсолют регламентацию повседневной жизни своих крестьян. С внешней стороны в Грузино царил изумительный порядок, способный порадовать глаз любого генерала. Все по расписанию вставали и ложились, садились принимать пищу, выходили в поле и возвращались с него. Регламентировалось, как и что должно было лежать в крестьянских избах, как растить детей, даже на работу крестьянам приходилось ходить строем. Снаружи это выглядело как идеал хозяйствования при минимуме затрат, к тому же Александр, обманывая сам себя, что характерно было во второй половине его царствования, явно думал, что, дескать, вот сейчас крестьян приучим к дисциплине, к чёткому пониманию своего места в жизни, а потом можно будет их и освободить от крепостной зависимости, а то не смогут они воспользоваться плодами своей свободы.

Александр сам был в Грузине много раз, и благопристойное зрелище местных жителей, как издалека казалось, довольных своей жизнью, его укрепило в своих идеях. А раз так, то именно Аракчеева назначил государь ответственным за претворение в жизнь программы организации военных поселений. Сам Алексей Андреевич, по слухам, не очень в восторге был от перспективы распространения его передового опыта хозяйствования, но делать было нечего — с царями не спорят.

Аракчеев заступился перед главой государства за либерально настроенного Сперанского, когда тот попал в опалу, и способствовал его возвращению на государственную службу. Николаю Карамзину Аракчеев помог заручиться поддержкой царя в вопросе издания «Истории государства российского».

Александр I поручил Аракчееву руководить системой военных поселений в России, несмотря на то что тот прохладно оценивал перспективы этого замысла. Тем не менее Аракчеев отнёсся к поручению ответственно. По воспоминаниям современников, в местах, где ещё недавно были болота, появлялись дома и сады. А отправленные на военное поселение крестьяне в некоторых населённых пунктах по качеству подготовки не уступали гвардейцам.

По словам историков, в поздние годы правления Александра I Аракчеев стал вторым лицом в государстве и фактически правил страной, когда император был в отъезде. Он разрабатывал также проекты освобождения крепостных, но они остались нереализованными. 

Если судить непредвзято, то надо признать, что «Аракчеев — самый эффективный управленец своей эпохи. Интересы государства для него были превыше всего, чего сильно не хватало многим деятелям и до, и после него».

У Александра возникла идея, как сохранить боеспособную армию в условиях неважной российской экономики. Постоянно действующая рекрутская армия была тяжелым бременем для бюджета: ее было невозможно ни частично демобилизовать, ни как следует содержать. Идея была вполне гуманистической. Служба в армии в ту пору продолжалась 25 лет, и император решил дать солдатам возможность жить домом и обзаводиться семьями. Предполагалось, что солдаты будут помогать крестьянам во время посевной и уборки урожая, а крестьянские мужики, пройдя военную подготовку, станут резервом для армии.

Аракчеев, возглавлявший Императорскую канцелярию, был категорически против, но он был слуга государя и взялся за эту идею с присущей ему деловой хваткой и эффективностью. Он был жестоким, властным, сильным и абсолютно безжалостным человеком и железной рукой исполнял поручение, в которое сам не верил. И результат превзошел все ожидания: военные поселения экономически оправдали себя, и военная подготовка в них не прекращалась.

Вскоре военные поселения стали устраивать по всей стране. По этой идее обычные крестьяне превращались в «военных поселян», обязанных совмещать земледельческий труд с военной службой. Расчет был в самообеспечении армии и уменьшении военных расходов, а также в избавлении народа от тягот рекрутчины. Массово военные поселения распространялись с 1816 года в пяти крупных губерниях. В них проживало около 400 тысяч крестьян. Здесь царила жёсткая армейская дисциплина, охватывавшая мельчайшие стороны повседневной жизни, все делалось в определенное время под присмотром капралов. Семьи поселян создавались часто вопреки желанию крестьян, их дети несли службу с семи лет. К сельскохозяйственным работам добавлялась армейская муштра. В порядке вещей были телесные наказания. В этом проекте отразился по-настоящему жесткий военный дух Алексея Андреевича. Однако важным плюсом поселений стала поголовная грамотность крестьян, обучавшихся в солдатских школах.

Защитники графа Аракчеева говорят о том, что было немало военных поселений, в которых идею удалось реализовать так, как и было задумано. Аракчеев предусмотрел столько льгот для военных поселян, сделал всё человечески возможное для удовлетворения материальным потребностям людей и для
благоустройства поселенной общины. Обходят вниманием историки и факт добровольного вступления крестьян даже из отдаленных от Новгородской губернии
в военные поселения, причем зачастую целыми семействами. Но много было и недовольных - крестьяне оказались в условиях тотальной муштры, от них требовали строгого порядка в избе, постоянно чистой рубашки, установки изгородей и рытья канав «по уставу». Ни праздников, ни развлечений, а только суровая военная дисциплина. За нарушение ее крестьян пороли шпицрутенами. особенно возмущало то, что введен был запрет на употребление алкоголя и на азартные игры.

Глухой ропот нередко выливался в восстания, на подавление которых бросались войска. Удивительно, но несмотря ни на что, за идею военных поселений держались почти полвека. Лишь в 1857 году, после сокрушительного поражения в Крымской войне, военные поселения были упразднены. Но в памяти крестьян эта напасть твердо была связана с «дьяволом-Аракчеевым». Аракчеев был "организующим началом" в России своего времени: носителем и навязывателем более сложного, более эффективного порядка, чем тот, какой существовал в окружавшей его социальной
среде. В Германии Аракчеева бы поняли и приняли, наверное, лучше,
чем на родине.

Удивительно, но наравне с военными поселениями Алексей Андреевич по поручению императора занимался составлением проекта отмены крепостного права в России. Столь противоречивые задачи ему помогал решать талант организатора, к чему бы это ни относилось, и полное повиновение воле монарха. В итоге из-под пера Аракчеева вышел вполне реальный и серьезный проект, который предусматривал для крестьян больше земли, чем предлагали затем даже декабристы. Однако план этот так и остался нереализованным.

В июне 1825 года, отправляясь на юг, после периода длительных раздумий и колебаний Александр І поручил Аракчееву разобраться с делом о декабристском заговоре, основные фигуры которого давно были известны царю. Однако 10 сентября в Грузине дворовые люди убили Настасью Фёдоровну Минкину — экономку графа, которая являлась его фавориткой более 25 лет. Аракчеев был настолько потрясён её смертью, что совершенно отошёл от государственных дел и впервые в своей служебной деятельности не выполнил важнейшего поручения монарха. Хорошо информированные современники считали, что если бы Аракчеев вовремя осуществил расследование, то «никогда бы возмущения гвардии 14 декабря на Исаакиевской площади не случилось — затеявшие бунт были бы заблаговременно арестованы». Вторым ударом для Аракчеева стала неожиданная кончина императора 19 ноября 1825 года.

В конце 1825 года после смерти Александра I на престол взошёл новый монарх – Николай I. Он не любил ближайшего сотрудника брата и отправил его в отставку.

Алексей Андреевич стал стремительно угасать. Весь смысл его жизни был в службе, которой он теперь был лишен. В последние годы жизни Аракчеев особенно много занимается устройством имения, старается вникнуть во все стороны хозяйственной жизни, читает много литературы по экономике. Его крестьяне в целом жили в достатке. Большинство домов крестьян было крыто железом, в Грузине размещался госпиталь, где крестьяне могли получить бесплатную медицинскую помощь, здесь же по инициативе Аракчеева создали заёмный банк для крестьян, где они были обязаны брать ссуды для покупки семян, скота и т.д. Дороги в имении были в основном с твёрдым покрытием, их исправность поддерживалась самими крестьянами. Аракчеев довольно строго наказывал за пьянство и нерадение к хозяйству. Само Грузино обустроили по проектам лучших архитекторов и художников того времени.
В своем имении он поставил памятник Александру I и распорядился оставить в банке крупную премию, предназначенную для того, кто напишет лучшую историю правления этого императора.
В 1833 году Аракчеев внес 300 тысяч рублей ассигнациями в Императорскую сохранную казну. Процент с этих средств должен был идти на воспитание в кадетском корпусе детей дворян Новгородской и Тверской губерний.
Кадетский корпус начал свою работу всего за месяц до смерти графа. Он ушел из жизни 3 мая 1834 года в возрасте 64 лет.

***
Когда в Грузино не стало Аракчеева, это архитектурно-ландшафтное чудо провинции оказалось беззащитным перед социальной стихией и со временем деградировало
до среднедеревенского уровня.

В 1817–1825 годах по поручению монарха Аракчеев занимался организацией военных поселений со званием главного начальника военных поселений. Первоначально Аракчеев выступал противником создания военных поселений, но затем подчинился воле государя. Военные поселения, по замыслу царя, должны были значительно сократить государственные расходы на содержание армии, ликвидировать рекрутские наборы в мирное время и тем самым облегчить экономическое положение страны, создать зажиточное военно-земледельческое сословие, обеспечить прикрытие границ и сократить передислокацию войск в случае военных действий. Военные поселения были созданы в Новгородской, Могилёвской, Витебской, Слободско-Украинской, Херсонской и Екатеринославской губерниях. В управлении военными поселениями чисто военные функции (боевая подготовка войск) сочетались с хозяйственными (организация строительных и мелиоративных работ, транспорта, промышленности и сельского хозяйства). Одновременно использовались методы принуждения (насильственное прикрепление поселян к земле, лишение их права заниматься торговлей, отходничеством и промыслами, регламентация многих сторон жизни и т.д.), что приводило к недовольству и даже восстаниям.

Возможно, что Аракчеев сам задумывался о необходимости отмены крепостного права, и тоже, как и император, предполагал, что военные поселения могут стать той первой ласточкой, с которой начнётся переход к новому сельскому обществу и человеку. Но едва ли такой процесс, будь он даже успешным, уложился бы в одну человеческую жизнь, и вряд ли Аракчеев дожил бы до лицезрения плодов своего труда. Как бы то ни было, по поручению Александра I Алексей Андреевич даже составил проект отмены крепостного права, имевший статус секретного. В соответствии с ним планировался поэтапный выкуп земли и крестьян у помещиков на ежегодно выделяемые 5 миллионов рублей бюджетных средств. Но этот проект, как, кстати, и многие другие, так и остался невостребованным…

Конечно, негативные разговоры о военных поселениях взялись не на пустом месте. Жестокая муштра, телесные наказания за даже малые провинности, доходящая до настоящего маразма уставщина вроде смотра чистоты рубашки у крестьян или ровности посадки деревьев вдоль дорог. Не дай Бог у кого-то находили не по уставу положенные в избе вещи! И, конечно, многих возмущал запрет на выпивку и азартные игры. В 1819 году в городе Чугуеве Слободско-Украинской губернии несколько тысяч человек, доведённые до отчаяния жестокими порядками и недавним повышением податей, устроили бунт, поддержанный соседними сёлами и военными поселенцами из города Балаклея. Аракчеев лично возглавил подавление бунта силами четырёх пехотных полков и двух артиллерийских рот. К его чести надо сказать, что поначалу бунтовщиков пытались уговорить успокоиться добром, но те отказались. Следом бунт был жестоко подавлен, несколько сотен человек было прогнано через строй со шпицрутенами, два десятка при этом погибло, кто выжил, были сосланы на каторгу. Но задавить недовольство целиком не удалось — на будущий год такие же восстания произошли в южных малоросских губерниях, охватив обширные территории.

***
О борьбе с мистико-космополитическим Универсальным христианством. Фактически реальная власть в сфере конфессиональных отношений, просвещения и цензуры перешла к ревнителям православия. Таким образом, «православная оппозиция» добилась отказа Александра I от приоритета мистико-космополитического варианта «универсального христианства» в конфессиональной политике.

Роль Аракчеева в этих событиях оказалась весьма велика. Ныне очевидно, что он способствовал установлению основ того курса, который уже в царствование Николая I стал ассоциироваться с формулой графа Сергея Уварова: «Православие, Самодержавие, Народность».