Ребенок в огне

- Ой, ну если бы я знала, что так получится, разве я пошла бы к соседке за этой несчастной солью?! Я могла бы и позже посолить суп, который задумала сварить... - говорила Надежда, размазывая руками по щекам слезы, обильно вытекавшие из ее глаз.

Этот летний день был особенно жарким. К одиннадцати часам воздух стал очень горячим. Все предметы вокруг накалились.

Надежда подумала: “Такого жаркого лета в моей жизни еще не бывало”.

Только что отбушевал огонь горевшего двуосного вагона. Такие вагоны с давних времен называют “теплушками”. Они служат жильем для мастеров, монтеров, рабочих пути. Каждый из них разделен на две небольшие квартиры для малочисленных семей. Тамбуры в таких квартирах служили кухнями.

Ященко Василий и его жена Надя приехали с полуторагодовалым ребенком Мишей из Сумской области. Было объявление по радио о наборе монтеров по ремонту железнодорожных путей. Обещали общежитие, хорошие заработки. Приняли их хорошо. Мастер пути Дробот Корней Иванович - человек хороший, общительный, - обещал, лет через пять, квартиру, а пока они были довольны тем, как устроились.

В тот несчастный день Василий рано, как обычно, ушел на работу. Надежда, которая к этому времени не работала, осталась с ребенком дома. Она поставила на примус варить картошку для второго; разделала овощи для борща и тут вспомнила: “Вчера должна была купить соль да забыла. Теперь посолить нечем. Вот досада! А, ладно! Сбегаю сейчас к Евдокии. Она ведь недалеко, метрах в ста от нас, тоже в вагоне.”

Ребенок сладко спал в кроватке. Он недавно заснул.

Взяв пустой стакан, Надежда вышла. Заперла входную дверь.

Евдокия обрадовалась приходу подруги:

- Ой, что я тебе сейчас покажу... - она вынула из чемодана новый летний сарафан и, улыбаясь, говорила. - Это ж мне Иван на день рождения подарил на той неделе. Видишь, какая ткань легкая! Прямо просвечивается! Застегивается просто, удобно, - при этом она одевала сарафан и продолжала говорить - а, главное, недорого. Я так рада! - и не преминула показать привлекательные формы своего тела, выгодно подчеркнутые сарафаном.

В общем, счастливая и гордая Евдокия слегка хвастала, как все женщины в этих случаях. Надя поддерживала сияющее торжество подруги. И обеим женщинам казалось, что за этим занятием времени прошло совсем немного.

- Ой, а соль-то, соль... - вспоминала Надя. - У тебя соль есть?

- Конечно, есть. Давай стакан.

Надя взяла соль.

- Ну, пока! - она вышла и направилась в сторону своего вагона. - Но, что это?

Похоже, из одного из вагонов валит черный дым и вырываются языки пламени. Люди вокруг бегают и кричат: кто- то носит ведрами воду и выплескивает на теплушку. Другие отталкивают вагоны по путям от среднего, горящего.

Надя в одночасье поняла - горе у нее. Горит ее квартира. Она побежала.

- Ой, Господи! Там же мой ребенок Миша... Он же задохнется, сгорит!...

В висках Нади напряженно билась кровь. Путаные мысли переплетаясь, неслись одна за другой: “Мой мальчик!... Мой вагон... Наша... Моя квартира... Огонь...” С мнимой надеждой подумала: “А, может, не моя это горит?... Ой, беда!”

В народе давно подмечено, что пожарам часто сопутствуют ветры. Вот и тут так, - ветер усилился.

Надя вдруг споткнулась и упала. Соль веером рассыпалась по земле - в руке ее остался пустой стакан.

- Ой, горит все-таки моя квартира! Ужас! Там Миша... - жестикулируя руками, обхватывая ими голову, она обращалась к людям. - Там же мой ребенок!... Спасите его! - подбежав к пожарному поезду, упала на колени, и, подняв руки вверх, кричала: - Потушите быстрее пожар... Спасите моего сына! Он же задохнется - сгорит...

Она бросилась к вагону, пыталась открыть дверь, но огонь обжигал ей руки и лицо. Пожар продолжал бушевать. Через разбитые стекла окон вырывалось пламя, и было понятно, что огонь внутри вагона охватил все, что могло гореть. Надя металась, заламывая руки; вставала на колени, мотала головой, с растрепанными волосами и воспаленным лицом; била руками по земле, стоя на четвереньках; причитала:

- Господи, прости меня грешную! Я виновата... спаси моего мальчика!...

Оперативная группа милиции дождалась окончания тушения пожара. Первым, в обгоревший вагон, вошел следователь Доброхотов. С потолка и стен капали капли воды. Пол, провалившийся в тамбур, зиял огромной дырой. Обуглившиеся стены и потолок еще слегка дымились. В тамбуре - примус, недалеко от него - сплющенная кастрюля, с остатками горячей картошки.

Представитель пожарной охраны тут же заявил:

- Это место - очаг пожара...

Справа от входа в комнату - обгоревшая детская кровать, а в ее углу - голый ребенок в позе боксера, с наклоненной головой. Череп головки оголен, верхний покров ее расплавился и стек в сторону лица. Видно было, что тельце ребенка испытывало жар бушевавшего огня. Все предметы, находившиеся в комнате, сильно обгорели, а висевшая одежда сгорела полностью.

Мать допустили к ребенку, в присутствии врача, после осмотра места пожара.

Так неожиданно прервалось семейное счастье Василия и Надежды Ященко. Теперь им придется начинать жизнь с начала.