Полезные овощи. Морковь

     Света стояла на крыльце, поеживалась от утренней прохлады и с любопытством смотрела в просвет между домами дачного поселка на оранжевое солнце, поднимающееся над горизонтом.
     Девятичасовой перелет и разница в часовых поясах, как говорил папа, сделали свое дело. Вчера, в пять часов вечера Света уже отчаянно клевала носом. Ее уложили спать. И вот, сегодня, очень ранним утром, совершенно выспавшаяся, она встречала рассвет. Вдоволь налюбовавшись солнцем, она запихнула в рот извлеченную из своих запасов шоколадную конфету и пошла обследовать участок вокруг дома.
     Завернув за угол, она чуть не поперхнулась конфетой. В огороде, возле морковной грядки, сидел какой-то мужчина и что-то тихонько мурлыкал себе под нос. В цветастой рубашке, темных брюках, с соломенной шляпой на большой круглой голове, в матерчатых перчатках, он любовно рыхлил землю вокруг зеленых, ажурных морковных веточек и сильно кого-то напоминал Свете.
     Мужчина повернулся к Свете, улыбнулся светлой, доброй улыбкой и подмигнул. Света от неожиданности проглотила целиком не до конца прожеванную конфету и уставилась в его лицо. Еще бы! На грядке сидело чучело и окучивало морковки. Света очень хорошо запомнила это нарисованное лицо.
     - Доброго утречка, - не совсем четко проговорило чучело.
     Немного размазанный правый уголок рта здорово сказывался на дикции.
     - Доброе утро, - на автомате отозвалась Света, все еще тараща на чучело глаза.
     - Вот, помогаю Анне Сергеевне, стало быть, твоей бабушке, овощи выращивать. И тебя приглашаю ей помочь.
     - Хорошо, - согласилась Света, не трогаясь с места, и все еще не сводя взгляда с ожившего чучела.
     Чучело внимательно посмотрело на Свету, и кажется, догадавшись о ее чувствах, проговорило:
     - Да нечему тут удивляться. В доме Домовой помогает, а я Огородный, стало быть, в огороде помощь оказываю. Так что будем знакомы. Огородный, - выпрямившись во весь рост, склонил голову в поклоне Огородный.
     - Света, - все еще в полном недоумении, представилась Света. – А бабушка Аня называла вас чучелом, - сказала она, наконец, приходя в себя и испытующе глядя на Огородного.
     - Вообще-то, я дух бестелесный, а живу в чучеле. Днем на шесте сижу, огород и сад от птиц охраняю, ночью и ранним утром в огороде, да в саду копошусь. Дел много. Вот только зрение подводит. Видишь, один глаз дождями подпорчен, да рот немножко перекосило.
     - Ну, это не беда, - заявила совсем освоившаяся с ситуацией Света. – Я в изостудии занимаюсь, и к бабушке Ане краски и кисточки прихватила. Помогу.
     - Вот хорошо-то как, - обрадовался Огородный. – А может ты… - замялся он. – Может ты и обувь какую-нибудь для меня придумаешь? А то как-то неловко, вроде как, на одних штанинах по огороду ходить.
     - Сделаю, - пообещала Света.
     - Морковку любишь? – неожиданно спросил Огородный.
     - Нет, я конфеты люблю шоколадные, а еще шоколадное мороженое и чипсы. Я люблю то, что вкусно. А овощи – нет, они какие-то невыразительные.
     - Ах ты, батюшки! – всплеснул перчатками Огородный. – Как же овощи не любить, в них же столько пользы! Ах, беда, беда, - запричитал он, - совсем у людей вкус испортился, ничего не умеют толком различать.
     - Как это не умеем? – удивилась Света. – Я очень даже умею различить шоколад и начинки лимонную и мандариновую различить сумею, и сгущенку сразу чувствую.
     - И как это Анна Сергеевна до сих пор не приучила тебя к полезной еде? Как это на нее не похоже, - словно не слыша Светиных слов, горестно вздыхал Огородный.
     - Бабушка Аня – это моя троюродная бабушка, и гостим мы у нее первый раз, - вступилась за Анну Сергеевну Света.
     - Ну, теперь все понятно, - успокоился Огородный. – Вот и хорошо, что приехали. А что до шоколада да прочих начинок в конфетах, так ведь это все сласти, а я толкую о еде. Сласти – это так, баловство вкусовое. Хорошее настроение на время. А кто будет помогать твоему организму расти, набираться сил? Кто будет укреплять здоровье? Кто будет удалять вредные вещества и микробы из организма, пока они беды не наделали и не привели тебя к болезни? Кто будет ухаживать за твоими глазами, волосами, кожей, мышцами, косточками и прочим? Кто будет чистить организм?
     -  И что, все это делают овощи? – изумилась Света.
     - А то как же! – авторитетно заявил Огородный. – Если б ты только знала и видела какая от них польза!
     - Слышать слышала сто раз. Все только и твердили о пользе овощей. А только что и как эта польза делает никто не объяснял, - заметила Света.
     - Я расскажу тебе все и даже покажу, - заявил Огородный. – Прямо сейчас и начну. Познакомлю тебя с морковью. Представлю, стало быть, вас друг другу.
     - Как это представите нас друг другу? – недоверчиво спросила Света.
     - Давай руку, - сказал Огородный, - сама все увидишь.
     Света вложила свою ладошку в матерчатую перчатку Огородного. Огородный распахнул невидимую дверь. Света шагнула за порог и оказалась в небольшой, уютной и опрятной комнате.
     Первое, на что Света обратила внимание, было окно. Большое окно с редким темно-коричневым плетением и белыми с кружевом занавесками. Штор не было, зато по бокам Света разглядела темно-коричневые деревянные ставни.
«Странно, - подумала она, - и что это ставни делают внутри дома, ведь они должны быть снаружи».
     Вплотную к окну стоял большой прямоугольный стол, покрытый скатертью в белую и красную клетку. Середину стола украшала пузатая глиняная ваза с букетом полевых цветов.
     Послышался стук деревянных башмаков, и в комнату вошла высокая женщина в длинной почти до пола юбке, пестревшей оранжевыми, зелеными, синими и белыми вертикальными полосками. Из-под юбки кокетливо выглядывали желтые сабо. Вышивки из красных цветов на черном фартуке и черной блузе перекликались с коралловыми бусами на шее женщины. А на ее голове красовался чепчик – ажурный, остроконечный, с оттопыренными в стороны ушками.
     Света, увидев женщину, просто остолбенела. Но вовсе не от ее наряда. Лицо и руки появившейся женщины были ярко оранжевыми!
     - Мы в Нидерландах, - шепнул на ухо Свете Огородный. – А это оранжевая морковь.
     - О, дорогая, как я рад снова вас видеть, - навстречу оранжевой моркови расплылся в широкой улыбке Огородный.
     - Взаимно, взаимно, дорогой Огородный, - улыбнулась в свою очередь оранжевая морковь. – Вы сегодня у меня первые гости, остальные будут с минуты на минуту. Пожалуйста, познакомьте меня с вашей спутницей.
     - Света. Госпожа Вортеле, - представил их друг другу Огородный и тут же завел с морковью светский разговор, давая Свете время прийти в себя и оглядеться.
     Она и огляделась. В окно заглянуло солнце и залило светом стол, пол, выложенный плиткой и беленую стену с картиной. На картине, на фоне зимнего пейзажа, народ катался по льду на смешных коньках, с лихо загнутыми вверх передними концами полозьев. А еще - на санках, запряженных лошадью и даже козлом. Но самое удивительное - на лодке, стоящей на полозьях!
     Там же на стене, немного подальше от картины, Света увидела навесную полку, украшенную кружевными салфетками. А помимо кружевных салфеток, там находилась глиняная посуда с синими на белом фоне рисунками. Особенно хороши были изображения мельниц.
     Рядом с полкой Света увидела другую картину, которая по стилю совсем не подходила для этой комнаты. Это был женский портрет в изящной раме, богато украшенной золотым орнаментом. В глазах рябило от ярких красок наряда женщины. Похоже это был какой-то восточный наряд. Пестрое зелено-красно-синее покрывало на голове. Ажурное металлическое украшение прикрывало лоб и виски женщины. Другое ажурное металлическое украшение висело на шее, прикрывая грудь. Лиф платья поражал невообразимо сложным орнаментом на красном фоне с вкраплением металлических деталей и драгоценных камней. Но больше всего поражал цвет женской кожи – желтовато-белый с легким серым оттенком. За спиной женщины раскинулось необыкновенно глубокое, голубое небо, так не похожее на облачное небо за окном.
     - Это наша прародительница – афганская морковь, - услышала Света за спиной голос госпожи Вортеле.
     Света не успела ничего сказать в ответ, как дверь распахнулась и в комнату вошли желтая и красная моркови. Света уже не удивилась цвету их лиц и рук, а приняла это, как должное.
     - Госпожа Хавиджь, - склонился в поклоне Огородный перед желтой морковью.
     – Госпожа Ниндзин, - Огородный поклонился красной моркови, соединив ладони перед грудью.
     - Моя спутница Света, - представил Огородный Свету.
     Света посчитала нужным сделать легкий реверанс в ответ на приветствия вновь прибывших. Огородный повернулся к Свете и зашептал:
     - Госпожа Хавиджь персиянка, а госпожа Ниндзин…
     - Японка, - не удержавшись, закончила фразу Света.
     Да и как тут было не догадаться, кто такая госпожа Ниндзин, одетая в красное кимоно в нежных веточках цветущего вишневого дерева. Широкий пояс скрывал талию. Обувь, похожая на две крошечные деревянные скамеечки, удерживалась на ногах двумя матерчатыми полосками. Волосы были уложенны в такую знакомую по картинкам о Японии прическу, закрепленную гребнем и торчащими в стороны палочками.
     Наряд персиянки очень был похож на наряд прародительницы, изображенный на портрете. Правда, на голове персиянки помимо накидки была шапочка, украшенная по краю металлическими подвесками и монетками. А поверх платья был надет еще халат с рукавами более широкими и короткими, чем рукава платья. И хотя от обилия орнаментов и украшений ее наряда тоже рябило в глазах, но все цвета его были приглушенными.
     Дверь снова распахнулась и в комнату вошла дама. Именно дама. Неспешной походкой, обмахиваясь изящным веером, она подошла к присутствующим и грациозно поклонилась.
     - Госпожа Санаория, вы как всегда великолепны, - сказал ей Огородный.
     Света была полностью с ним согласна. Госпожа Санаория, судя по цвету лица и рук была фиолетовой морковью. Свете не понадобились пояснения Огородного, чтобы понять откуда эта дама. Это было очевидно. Плотно облегающее стройную фигуру, голубое в крупный белый горох платье, с многочисленными рядами воланов, красноречиво свидетельствовало в пользу Испании. Кружевная накидка на голове, покрывающая высокий гребень в волосах (Света даже вспомнила ее название – мантилья), и ажурный костяной веер придавали моркови аристократизм.
     Огородный представил Свету и госпожу Санаорию друг другу, а госпожа Вортеле пригласила всех к столу. Света заняла место рядом с Огородным и принялась гадать, чем же их будут угощать.
     Но тут вновь распахнулась дверь и в комнату вошла белая морковь. Такого Света не ожидала! Огородный вскочил и помчался к новой гостье.
     - Госпожа Бурканс, - сияя ослепительной улыбкой, Огородный проводил гостью к столу.
     «Если хорошенько подумать, - принялась размышлять Света, пока моркови приветствовали друг друга, - то ничего удивительного в цвете ее лица нет, ведь их прародительница имела желтовато-белый цвет».
     Знакомство Светы и госпожи Бурканс состоялось. Огородный, усевшись на свое место, успел шепнуть Свете, что госпожа Бурканс прибыла из Латвии, и Света позволила себе украдкой бросить взгляд на ее наряд.
     На гостье была длинная красная юбка и белая с длинными рукавами с манжетами блузка. Пестренький, черно-белый жилет почти полностью был закрыт огромным платком - белым, с красным орнаментом по краю. Он был пропущен под плечом одной руки и скреплен двумя концами, с помощью металлической пряжки, на плече другой. На голове гостьи красовалась не то шапочка, не то корона, украшенная орнаментом и бисером.
     - Ну вот, все в сборе, - объявила госпожа Вортеле. – Можно угощение подать на стол, только вот… - замялась она, - боюсь двум нашим гостям оно придется не совсем по вкусу.
     - Не беспокойтесь, не беспокойтесь, - поспешил успокоить ее Огородный, - родниковая вода придется по вкусу всем.
     Госпожа Вортеле с удивлением посмотрела на Огородного.
     - Разумеется, кроме меня, - поспешил он добавить.
     На столе появились хрустальные бокалы, наполненные водой. Света сделала маленький глоточек и с удивлением обнаружила, что и вода может быть очень вкусной.
     - Мы нередко ходим в гости к друг другу, - сказала госпожа Вортеле, обращаясь к Свете. – Собираемся вместе, чтобы поговорить о том, о сем, поделиться новостями или просто поговорить по душам.
     - Однако, я думаю, - вступила в разговор госпожа Хавиджь, - наша юная гостья оказалась среди нас не просто так.
     - Верно-верно, - подтвердил Огородный. – Не будете ли вы так любезны рассказать моей спутнице, чем каждая из вас полезна.
     - С превеликим удовольствием, - отозвалась госпожа Ниндзин, улыбаясь Свете.
     - Разумеется, разумеется, - послышалось со всех сторон.
     - Все мы приносим пользу человеческому организму во многом, и почти можем заменить одна другую, - начала госпожа Санаория, - Но, - сделала она многозначительную паузу, - каждая из нас делает что-то лучше, чем другие моркови. Я лучше всех укрепляю иммунитет, помогая организму бороться с разными агрессивными веществами.
     - Я, - приняла эстафету госпожа Вортеле, - лучше всех ухаживаю за кожей, лучше всех заживляю раны.
     - Я, - подхватила разговор госпожа Хавиджь, - лучше всех забочусь о здоровье глаз, помогаю устранять их повреждения.
     - На мою долю, - вступила в разговор госпожа Ниндзин, - приходится лучшая забота о здоровье и чистоте кровеносных сосудов.
     - А я, - сказала госпожа Бурканс, - лучше всех навожу чистоту в длинном тоннеле человеческого организма под названием кишечник.
     - Как интересно! – с восхищением сказала Света. – Жаль, что нельзя попасть внутрь организма и посмотреть, как и что там происходит.
     - Отчего же нельзя, - сказал Огородный, - со мной можно все. – Вы позволите, сударыни? – обратился он к морковям.
     Моркови переглянулись, а затем каждая подала Огородному маленькую морковку своего цвета.
     - Это ключи, - объяснил Огородный Свете. – Позвольте, сударыни, откланяться, - церемонно произнес Огородный.
     Попрощавшись с морковями, Огородный распахнул перед Светой невидимую дверь, и они оказались в маленькой комнатке.
     - Для путешествия по организму нам нужно надеть СИЗы, - сказал Огородный, указывая на висевшие на стене комбинезоны с прозрачными шлемами.
     - СИЗы? – недоуменно спросила Света.
     - СИЗы – это средства индивидуальной защиты, - пояснил Огородный. В нашем случае - это герметичные комбинезоны с шлемами. По организму не так-то просто путешествовать. В нем полно разных жидкостей.
     - Но ведь мы такие большие, как же мы будем путешествовать по организму? – удивилась Света.
     - Мы сейчас находимся в особенном мире, в нем легко совершается переход из одного размера в другой, - объяснил Огородный.
     Света принялась внимательно разглядывать свой комбинезон - рукава, оканчивающиеся перчатками, штанины, оканчивающиеся ботинками, и прозрачный шлем.
     - Это какие-то скафандры, - сделала она заключение. - Мы что, выходим в космос?
     - Очень удачное сравнение, - заметил Огородный. – Да, организм подобен космосу, уж чего-чего, а загадок в нем не меньше, чем в космосе.
     Комбинезон Свете оказался впору и очень удобным. Огородный в своем комбинезоне выглядел очень симпатично.
     - Так, стало быть, займемся проверкой и регулировкой этих самых скафандров, - осмотрев Светин комбинезон, сказал Огородный и стал что-то нажимать во встроенной на груди Светиного комбинезона панели.
     - Как дышится? Как слышится? – спросил он Свету.
     - Вроде нормально, - ответила она, прислушиваясь к своим ощущениям.
     - Вот и ладненько, - удовлетворенно произнес Огородный.
     Затем он нажал очередную кнопку, и на верху шлема зажегся яркий фонарик. Убедившись, что все в порядке, он приложил фиолетовую морковку-ключ к невидимой двери и, распахнув ее, произнес:
     - Прошу!
     Огородный и Света оказались в очень странном месте – в огромном, круглом коридоре, который в самом конце делился на два более узких и таких же круглых коридора. Они прошли вперед и свернули в один из них. Оказалось, что этот коридор тоже, в свою очередь, делится на два коридора.
     - Мы с тобой сейчас внутри организма, а точнее в легких, а если еще точнее, то в бронхах, - сказал Огородный.
     - О! – только и смогла произнести Света.
     Путешествуя по круглым коридорам они несколько раз сворачивали то влево, то вправо.
     В коридорах дул очень странный ветер. Сначала он дул в одну сторону, потом, через короткий промежуток времени, дул в противоположном направлении. Спустя такой же короткий промежуток времени снова дул в первоначальном направлении, а затем снова менял его на противоположное.
     Наконец, очередной коридор привел их к маленькому круглому залу. Стены, потолок и пол – все было круглым.
     - Нет-нет, - остановил Свету Огородный, - сейчас мы сюда входить не будем. Там сыро, скользко, да и нет никого.
     Где-то рядом послышался шум. Там шла какая-то возня. Огородный и Света поспешили туда. Они миновали два коротеньких коридора и, заглянув в соседний зал, Света от изумления даже ойкнула.  Какие-то злобные, колючие существа вгрызались в стены зала. Другие не менее странные существа фиолетового цвета с большими головами с тремя антеннами, длинной шеей, короткими ручками и ножками на стройном теле, очень похожие на маленьких муравьев, которых Света тут же назвала про себя муравьишками, ловко хватали злобных существ. Злобные брыкались, клацали зубами, но фиолетовые муравьишки скручивали их и запихивали в большие тележки. У скрученных злобных пропадала агрессия и они покорно сидели в тележках, ожидая своей участи.
     - Кто это? – спросила Света, указывая на впившееся в стену злобное существо, которое двое фиолетовых муравьишек наконец-то оторвали от стены.
     - Свободный радикал, - ответил Огородный. – И эти тоже свободные радикалы, - махнул он рукой в сторону заполненной существами тележки.
     - А, я о них слышала, - сказала Света. – Мне о них мама рассказывала. Они разрушают организм.
     - Вот-вот, стало быть, они самые.
     Дырки в стенах, которые свободным радикалам удалось прогрызть, быстро заделывались фиолетовыми муравьишками с помощью какой-то пастообразной массы, находившейся тут же в цилиндрических емкостях.
     - Надо же, какие злобные эти свободные радикалы. Бедные легкие. Если бы не фиолетовые муравьишки, то уж верно все бы были в дырках, - со вздохом сказала Света.
     - Ну, это ты преувеличиваешь, - заметил Огородный, улыбнувшись сравнению Светы подручных фиолетовой моркови с маленькими муравьями. – В здоровом организме такие вещи случаются не часто, особенно если дышать чистым воздухом. Да и со злобными свободными радикалами расправляются не только фиолетовые муравьишки, но и другие.
     - А где же они, эти другие? Почему их не видно? – удивилась Света.
     - Мы с тобой сюда попали с помощью ключа фиолетовой моркови, стало быть, и видим только ее подручных. Ну что, нам пора дальше, - сказал Огородный и приложил к невидимой двери ключ желтой моркови.
     Переступив порог невидимой двери Огородный и Света оказались в огромной сфере.
     - Это глаз, - сообщил Огородный.
     Света попыталась сдвинуться с места, но это оказалось очень трудно. Пространство сферы было абсолютно прозрачным и невероятно плотным. В сфере было довольно светло. Свет проникал через отверстие сверху. Осмотрев внимательно мало чем примечательный потолок, Света глянула под ноги. Они с Огородным стояли на овальном участке стеклянного пола, окрашенном в желтый цвет.
     - Это самая важная часть глаза! Благодаря ей человек видит все краски мира!  - торжественно объявил Огородный. – Да и вообще почти все, - закончил он обычным тоном.
     - Похоже на какое-то желтое пятно, - внимательно оглядев овальный участок пола, сделала вывод Света.
     - Кстати, эта часть глаза так и называется – желтое пятно, - заметил Огородный.
     - А желтое оно… - начала Света.
     - Благодаря этим существам, - ткнул пальцем в пол Огородный.
     Тут только Света и разглядела то, что пол сам-то по себе прозрачный, и сквозь него можно наблюдать за тем, что делается внизу. Да, там было на что посмотреть. Там кипела жизнь. Там просматривался еще один пол и по нему сновали туда-сюда желтые существа. Существа очень напоминали гусениц и имели две головы, как у Тяни-Толкая - одну спереди, другую сзади. Желтые гусеницы занимались тем, что очень ловко выхватывали из потока света каких-то тоненьких, волнистых и очень шустрых змеек темно-синего и темно-фиолетового, почти черного цветов. Пойманные змейки складывались в контейнеры и увозились прочь.
     - Что это за змейки? И почему желтые гусеницы их ловят? – спросила Света.
     - Это вредные для глаза темно-синие и темно-фиолетовые световые волны, вот желтые гусеницы и ловят их, - объяснил происходящее Огородный без улыбки, потихоньку привыкая к сравнениям Светы.
     - Почему они вредные?
     Не успел Огородный ответить, как одна из змеек прошмыгнула мимо желтых гусениц к нижнему полу, ввинтилась в него и исчезла. Две желтых гусеницы тут же слегка раздвинули пол и нырнули за ней, погрузившись туда чуть ли не наполовину своего гибкого тела. Вдруг раздался пронзительный визг, и желтые гусеницы вынырнули с визжащим и брыкающимся колючим зубастиком. Они скрутили его, и зубастик замолк.
     - Вот такие превращения, - развел руками Огородный.
     - Понятно. Змейка превратилась в свободный радикал. И здесь они! – сказала Света, провожая взглядом желтых гусениц, уносящих прочь замолкшего и, как ей показалось, испуганного зубастика.
     - Вездесущие существа, - вздохнул Огородный. – Нам пора дальше. Прошу! – произнес он, приложив к очередной невидимой двери ключ-морковку оранжевого цвета.
     Огородный и Света попали в странное, по Светиным понятиям, пространство. Всюду, куда ни кинь взгляд, Света видела длинные, толстые, круглые балки. Балки одним концом упирались в пол, другой терялся где-то вверху в темноте. Располагались балки не вертикально, а вкривь и вкось, иногда собирались в пучки и соединялись между собой горизонтальными перемычками. Также беспорядочно, между балками раскинулась гигантская сетка. Толстые нити сетки почти везде скручивались в спиральки, отчего сетка смешно съеживалась. А еще Света увидела множество больших комков, покрытых беспорядочной бахромой и полупрозрачными проплешинами, через которые было видно, что происходит у них внутри. Комки казались застрявшими в ячейках конструкции из балок и сетки, что, однако, совсем их не беспокоило и не мешало им перешептываться и даже кое-что передавать друг другу. Совсем рядом с собой, Света обнаружила большое веретено, уютно устроившееся в ячейке и посапывающее во сне.
     - Мы в коже, - объявил Огородный. – А эта конструкция, - он обвел рукой беспорядочное нагромождение балок и сетки, - позволяет коже быть упругой... -
Огородный слегка несколько раз прогнул балку. Балка немного прогибалась и тут же быстро выпрямлялась. - … и эластичной, - Огородный потянул сетку - пружинки распрямились, а затем отпустил - пружинки опять свернулись, и сетка сжалась.
     - А это кто? – спросила Света указывая на комки.
     - Клетки, - ответил Огородный.
     - Клетки? – изумилась Света. – На клетки это не похоже. Это скорее аквариумы. А кого в них посадили?
     - Э-э-э… - растерялся Огородный.
     Немного собравшись с мыслями он сказал:
     – Клетки в организме не имеют ничего общего с устройством в которое кого-то сажают. 
     - Да, но в этой клетке-аквариуме, кто-то есть, - возразила Света. – Я вижу, там кто-то плавает.
     - Клетка в организме – это маленькая живая фабрика, - начал объяснять Огородный, - В ней постоянно идет работа, все в движении, что-то создается, что-то разрушается, что-то одно превращается во что-то другое. И эту работу выполняют находящиеся в клетке особенные конструкции и особенные существа. Весь организм состоит из клеток. Именно для них и нужна еда, чтобы они работали, создавали полезные для себя и других клеток организма вещества и разрушали вредные. Похожие клетки образуют разные ткани – не ситцевые, не шерстяные, а живые ткани, - поспешил опередить Светин вопрос Огородный. – Из разных тканей образуются разные органы – легкие, глаза, кожа и так далее. И если рассматривать органы организма в микроскоп при большом увеличении, то клетки хорошо видны. Но в мире, в котором мы путешествуем, микроскоп не нужен.
     Все сказанное произвело на Свету такое впечатление, что она не сразу задала свой следующий вопрос.
     - И это тоже клетка? – кивнула Света на веретено.
     - И эта тоже, - подтвердил Огородный. – Эта, пожалуй, самая интересная клетка, она…
     Не успел он закончить фразу, как оранжевая гусеница подскочила к веретену и принялась его тормошить. Веретено проснулось, выпустило множество отростков и, зевая, потянулось всеми отростками, как ручками и ножками. Затем оно увеличилось в размере, округлилось и выдавило из себя какое-то пастообразное вещество. Оранжевая гусеница подхватила его и полезла вверх по балке. Огородный и Света проводили ее взглядом. Эта гусеница была такой же длинной и изящной, как и желтые гусеницы, но голова у нее была одна.
     - А, вот в чем дело. Посмотри чуть выше, там есть небольшое разрушение, - обратился Огородный к Свете.
     Света глянула и заметила неглубокую ямку. Оранжевая гусеница добралась до места, ловко залепила ямку пастообразным веществом и затем отшлифовала поверхность балки.
     - Замечательно! Вот, что значит мастерство! Как будто ничего и не было! – восхищенно заметил Огородный.
     Посмотрев внимательно по сторонам, Света обнаружила, что оранжевая гусеница здесь не одна. Остальные тоже занимались ремонтом балок. Как оказалось, еще несколько веретен было разбужено, и теперь они исправно выдавали материал для ремонта. Света присмотрелась к балкам. То там, то здесь она находила ямки, царапины, а то и вывалившиеся куски.
     - Это все дело рук, то есть зубов, свободных радикалов? – спросила она Огородного.
     - Возможно, - отозвался Огородный. – Но это могут быть и следы времени. Стареющие части крошатся. Всем конструкциям приходится время от времени делать ремонт.
     Клетка, выдав еще несколько порций пастообразного вещества, затихла, превратилась опять в веретено и заснула.
     И тут, видимо, что-то случилось. Большая группа оранжевых гусениц в срочном порядке разбудила еще несколько веретен и, получив от них большое количество пастообразного вещества помчалась куда-то наверх.
     - Вероятно, на коже появилась ранка, - предположил Огородный.
     И они поспешили к месту происшествия.
     В небольшую щель сверху пробивался свет. Оранжевые суетились вокруг нее и щель быстро смыкала края. Наконец края сомкнулись, а время спустя была восстановлена и балочно-сеточная конструкция.
     - Аварийная ситуация ликвидирована, - прокомментировал произошедшее Огородный. – А нам пора идти дальше.
     С этими словами он приложил к невидимой двери красный ключ-морковку и…
     Они оказались в длинном и очень просторном, круглом тоннеле, наполненном жидкостью, к тому же с очень скользкими стенами и полом. Мимо, огибая Огородного и Свету, проплывали многочисленные красные конструкции, очень похожие на ватрушки, на которых Света и ее друзья съезжали зимой с горок.
Света попыталась сделать шаг и чуть не шлепнулась.
     - Осторожно, - сказал Огородный, подхватывая Свету.
     Он внимательно огляделся по сторонам.
     - Никого нет, - сделал он вывод. – Надо проверить в других местах.
Огородный ловко ухватил красную ватрушку, усадил на нее Свету, а сам запрыгнул на другую. И они помчались по тоннелю.
     - Где это мы? – спросила озадаченная Света.
     - В кровеносном сосуде, - ответил Огородный.
     - А что это за жидкость вокруг? И что это за красные ватрушки? Ой, а здесь еще и какие-то беленькие махровые шары встречаются! - удивленно заметила Света.
     - Махровые белые шары и красные ватрушки, как ты их назвала – это клетки крови. А все вместе и клетки, и жидкость – это кровь.
     - Кровь – это красная жидкость, - уверенно заявила Света. – Я ее видела, и не один раз.
     - Да, кровь – это красная жидкость, - согласился Огородный. – Но если ее рассматривать при большом увеличении, то она выглядит также, как и сейчас, то есть как жидкость с многочисленными клетками. А красные ватрушки и придают ей красный цвет.
     Огородный едва успел закончить объяснение, как их ватрушки подлетели к группе красных существ. Огородный и Света спрыгнули с ватрушек. Света принялась разглядывать красных. Также, как и оранжевые, они были похожи на гусениц. Вот только у этих красных гусениц вовсе не было голов. Это, однако, ничуть не мешало им заниматься своим делом. Они копошились около стенки кровеносного сосуда. Света решила, как следует рассмотреть стенку. Стенка была гладкой, плотной и слегка блестела. Чуть в стороне, прямо на глазах у Светы, на стенке появилась трещинка и стала потихоньку увеличиваться.
     - Ой, растет! – испуганно воскликнула Света.
     - Не беда, сейчас заделают, - успокоил ее Огородный.
     В тот же миг к трещине подлетел белый рыхлый шарик и как из брандспойта выпустил на трещину тяжелую липкую жидкость, залепив трещину целиком. Несмотря на то, что трещина уже была надежно закрыта, шарик все продолжал поливать ее. К шарику подлетел плотный, слегка блестящий диск и, подхватив струю, стал ее втягивать в себя. Время спустя шарик превратился в рыхлый диск, а плотный диск почти в шарик. Оба умчались прочь, оставив рядом с залепленной трещиной желтоватые ошметки.
     Света присела и потрогала это странное вещество. К перчатке прилипла жирная желтоватая масса.
     - Что это? – спросила она.
     - Жир, - ответил Огородный, подавая ей невесть откуда взявшуюся салфетку.
     Света оттерла жир и сказала, глядя на ошметки:
     - Какая-то очень неопрятная работа.
     - О, не стоит волноваться, сейчас подручные красной моркови наведут чистоту, - отозвался Огородный.
     Минуты не прошло, как у заделанной трещины оказались красные гусеницы и деловито принялись за работу. Сначала они подобрали всю разбрызганную массу и поместили ее в контейнер, а затем отполировали заделанную трещину. Стенка сосуда стала выглядеть, как новенькая. А красные гусеницы с контейнером поспешили прочь.
    - Значит красные гусеницы – это уборщики, - сделала вывод Света.
     - Не только. Вон там, видишь? – Огородный указал на группу красных гусениц чуть поодаль. – Стенка кровеносного сосуда немного сжалась, и участок сосуда стал уже.
     - Да, вижу.
     Красные гусеницы сновали по узкому участку сосуда и постукивали по стенке, словно тормоша ее. На эти постукивания стенка выпускала струйки газа и отодвигалась назад. Через некоторое время узкий участок восстановил свои обычные размеры.
     - Красные гусеницы разбудили стенку, и она надула узкий участок тоннеля как шарик? – удивленно спросила Света.
     - Хм, ну можно сказать и так, - отозвался Огородный. – Пора в путь! – объявил он, прикладывая к невидимой двери ключ белой моркови.
     И они оказались в другом тоннеле. Он чем-то напоминал гофрированную трубу от пылесоса, если вообразить, что находишься внутри нее. В каждой секции тоннеля копошились существа – одни похожие на палочки, другие по форме смахивали на рогатки, третьи выглядели короткими нитями бус. Были также и такие, что походили на пару сосисок, соединенных друг с другом целлофановой оболочкой. Самыми занятными оказались овальные многоножки. Света от вида этого зверинца замерла с раскрытым ртом.
     - Толстый кишечник, - объявил Огородный.
     Света отмерла и, указывая рукой на существ, спросила почему-то шепотом:
     - Это кто такие?
     - Микробы, - охотно ответил Огородный и, увидев испуганное Светино лицо, пояснил. – Полезные микробы.
     - А что бывают и такие? – изумилась Света.
     - А как же! Они помогают организму переваривать еду, - сказал Огородный.
     - Переваривать еду, -  как эхо повторила Света.
     - Посмотри повнимательней, - посоветовал Огородный.
     Света последовала совету Огородного и увидела, что возле каждого микроба находится одна небольшая кучка какого-то подручного материала, из которого кто-то что-то вырезал, склеивал, лепил, скручивал или скатывал, и вторая кучка поменьше, по всей вероятности то, что не пригодилось - одним словом мусор. Изделия, после их изготовки, подносились к стенке тоннеля, которая все это тут же втягивала в себя. Света оглядела тоннель насколько хватало глаз - работа кипела повсюду.
     - Ну вот и они, наконец-то, - обрадовался кому-то Огородный.
     Они, как оказалось, это беленькие существа, опять-таки в виде гусениц, приехавшие в транспортных устройствах, идеально подходивших к их пухленьким телам. Каждый из беленьких привез охапку хвороста и тут же принялся раздавать его микробам. Микробы прекратили работу и дружно принялись уплетать хворост.
     - Что-то вроде обеда, - прокомментировал происходящее Огородный.
     Послышался шум, и прямо на них вылетели из тоннеля огрызающиеся и ворчащие на кого-то шарики. Следом за шариками показалась еще одна группа беленьких гусениц с большими метлами. Они выметали шарики. Шарики скалили зубы, но не в состоянии увернуться от метел, летели туда, куда их выметали беленькие гусеницы. Свету накрыла волна злобы, исходящая от пролетающих мимо нее шариков.
     - Кто это? – испуганно спросила она.
     - Вредные микробы, - ответил Огородный, с удовольствием наблюдая, как беленькие гусеницы гнали шарики все дальше и дальше.
     Вместе с микробами они выметали и кучки мусора. При этом метлы беленьких гусениц удивительным образом огибали полезные микробы и их подручный материал.
     - Чистота! – удовлетворенно заметил Огородный, оглядев вокруг себя выметенный беленькими гусеницами тоннель. - Вроде бы все увидели, - подвел он итог. – Теперь пора возвращаться.
     Огородный приложил к невидимой двери все ключи-морковки, и он, и Света оказались сначала в комнате для СИЗов, а переодевшись и пройдя через еще одну невидимую дверь, снова попали в гостеприимный дом госпожи Вортеле.
     Вернув с благодарностью ключи и попрощавшись с морковями, Огородный и Света, через невидимую дверь прошли на приусадебный участок.
     - Теперь я знаю какая морковь полезная и буду есть ее килограммами, - заявила Света, стоя у морковной грядки.
     - Ни в коем случае, - всполошился Огородный.
     - Почему? – удивилась Света.
     - Потому что люди не козы и есть овощи килограммами не могут. У них кишечник в пять раз короче, чем у коз. Дело в том, что полезные существа в овощах находятся в клетках. Чтобы они вышли оттуда, организму нужно разрушить клетки, то есть переварить еду. И чем больше еды, тем дольше ее надо переваривать. А время переваривания зависит от длины кишечника. Стало быть, короткий человеческий кишечник не успеет это сделать с килограммами моркови, да и других овощей. И получится, что еда в таком количестве станет бесполезной. А бесполезную еду организм выбрасывает. Вот и получится расстройство кишечника. Все надо есть в меру. Столько сколько нужно организму.
     - А как узнать эту меру? – озадаченно спросила Света.
     - Организм сам подскажет. Тебе захочется съесть чего-то определенного, например, той же морковки или еще какого-нибудь овоща. И пока организм будет набирать нужное ему количество существ из этого овоща, овощ будет вкусным для тебя.
     - Мне хочется только вкусных и сладких шоколадных конфет, – вздохнула Света.
     - Вот беда, - опечалился Огородный. – Значит надо начинать правильно воспитывать организм.
     - Это как?
     - Это вот как. – принялся объяснять Огородный. - Надо потихоньку приучать его маленькими порциями к полезной еде. Пусть он прислушается к тому, что в нем происходит, а там, глядишь, и научится подсказывать тебе, что ему необходимо. Анна Сергеевна знает толк в еде, поможет с воспитанием. А морковь, между прочим, не только полезная, но и вкусная. Из нее столько блюд делают, даже пироги да печенье – пальчики оближешь!
     - Света, где ты? – донесся из-за угла дома голос Анны Сергеевны. – Завтракать пора.
     - Иду, бабушка, - отозвалась Света.
     - И мне пора, - сказал Огородный и полез на шест.
     К тому времени, когда Анна Сергеевна вышла из-за угла дома, он уже основательно устроился на шесте, широко раскинув руки и устремив взгляд вдаль.
     - Спасибо за путешествие, - тихонько шепнула ему Света.
     Уголки рта пугала чуть-чуть дрогнули, и на его лице появилась едва заметная улыбка.
_______________
     Важно!
При чрезмерном употреблении моркови кожа может пожелтеть.
     Не рекомендуется:
Употреблять морковь с высоким содержанием нитратов.
Употреблять морковь тем, у кого язвенная болезнь желудка, кишечника и острый панкреатит.
     Рекомендуется:
Употреблять морковь с осторожностью тем, у кого хронические болезни печени.