3. О смысле жизни

     Это глава из моей автобиографической книги "Звёзды и деньги", в которой я на протяжении четырёх частей и 48 глав веду заочный разговор с внуками и правнуками из грядущих веков.

     Есть один афоризм, его приписывают Ф. Раневской: “Любое удовольствие либо вредно, либо аморально”. Согласны? Если согласны, то почему всегда стремитесь  к удовольствию? Пока подумайте. Чуть позже, в этой главе, получите ответ, с которым вы можете согласиться, а можете не согласиться.

     Итак, будем считать, что это очередной наш заход в область высоких рассуждений о сложностях бытия.

     Право, не знаю, стоит ли начинать. В двух словах не скажешь, нужно много слов. Поэтому я выделил этот материал в отдельный блок, в котором  рискую углубиться в малопродуктивную полемику об истинных движущих силах человека, в частности о моей собственной мотивации к тем или иным поступкам в жизни. Для этого нам придётся запастись терпением и неявно использовать психоанализ господина Фрейда, от которого многих не по-детски тошнит, а также популярную социологию господина Юваль Ноя Харари, от которого, в общем-то, не тошнит, но отдельные его тезисы напрашиваются на опровержение (с моей точки зрения).
 
     Кое-кому из вас уход в дебри психической философии покажется ненужным и замороченным фарсом дедушки Жени, страдающего старческим маразмом. Особо нетерпеливые просто сбегут на середине, как им покажется, пустопорожней говорильни. Но уж если я пообещал чего-то объяснять, то придётся продолжить, несмотря на ваше фыркание и бегство с этих страниц. Так что приготовьтесь.

      Напомню, что в моей жизни есть несколько интеллектуальных увлечений, которые подобно буддийским мантрам являются моим средством для достижения душевного равновесия. Одно из них литература. Начнём с неё, а потом по цепочке следствий выйдем на смысл жизни.
 
     Понимаете, у меня нет литературных наставников и некому было привить мне писательские этику и эстетику. Я не имею профильного образования и сижу над клавиатурой, как раб на галерах, не по причине заработка, а по зову каких-то высших инстанций. Хотя нет, не так. Никаких высших инстанций. Вся мотивация внутренняя. Для меня доить свой мозг в поисках красивой литературной формы, отчётливо выделяющей важную мысль, подобно бриллианту обрамлённую сверкающей метафорой, доставляет необыкновенное удовольствие. Это как зараза, как прилипшая к подошве жвачка, которая сама не отлипнет, если не отскоблить. Но так как скоблить свои позывы к литературному оргазму я не собираюсь, а собираюсь и в дальнейшем использовать эту чувственную нирвану для своего наслаждения, то и предаваться минутам и часам графоманского блаженства я буду бесконечно.
 
     Это моя вторая жизнь, мой кислород, мой кардиостимулятор и моё средство для самовыражения. Страшно умирать, не реализовав имеющийся потенциал. В гробу плакать и стонать буду от бесцельно прожитой жизни, в которой не дал пространства для своих творческих потенций, погребя их под ежедневным житейским мусором. Не хочу плакать в гробу. Хочу улыбаться, смотреть через закрытые веки в небо и думать о благодарности Господу за то, что дал творческую возможность выжать мозг до последней капли и чувствовать себя достойным Его духа.

     Однако, перед Господом я немного виноват и он, возможно, обратит на меня свой гневный взор на страшном суде и скажет что-то неприятное, ожидаемое с трепетом душевным, но, увы,  заслуженное.

     А чем же ты, дедушка Женя, заслужил гнев Господен? – спросишь ты, юный мой пра-пра-внучёк из двадцать второго века. И я буду вынужден ответить честно, не прячась за утвердившиеся в обществе стереотипы всяческих отмазок и испытывая некоторое беспокойство за  возможную конфронтацию моего и твоего воспитания, образования, миропонимания и образа жизни.
 
     Поймёшь ли? Ведь я, почивший сто лет назад, не могу знать какого полёта птица ты, семя моё четвёртого колена после меня. Хотелось бы, чтобы ты был хотя бы моего возраста, ещё чтобы у тебя в голове не свисток был, а мозг с мыслями. Но я ведь не знаю. Хотелось бы, конечно, чтобы ты был  интеллигентом с хорошим образованием, но без излишнего пижонства и без глупых заблуждений относительно роли интеллигенции в жизни общества. Чтобы был в жёлтом велюровом пиджаке от Versace, в дорогих брендовых очках Sirgirl и с кандидатской диссертацией о несостоятельности усилий Минобразования по очищению русского языка от народных перлов.  Идёшь себе посреди закатной Москвы под ручку с юной дамой. Она в шикарном богемском платье, с энигматичной улыбкой Джоконды под широкополой вечерней шляпой. Она на двадцать лет моложе тебя, у неё капризно изогнутые воздушные губки, у неё высокие груди, обласканные прохладными капельками колье из сапфиров,  а подрагивающие при ходьбе округлости бёдер играют всеми краешками, высасывают глаза обалдевших мужчин и, в то же время, демонстрируют её явный женский интерес к ним, остолбеневшим, несмотря на твою подручку. Ты, парень, присмотрись-ка к ней. Она брызгает искрами из своих лживых глазок налево и направо. И может быть…
 
     Вай-вай-вай… Всё, внучок, всё… Хватит, не бей меня больше… Не бей, говорю… Извини… Меня занесло в сторону и мысли мои, возбуждённые прелестно-эротическим видом твоей пассии, скатились к женским формам. Вот я и говорю, что грешен я и подвержен грядущим суровостям со стороны Всевышнего. У меня много грехов. Один из них – женщины. Они наградили меня, впрочем и всех остальных мужчин, грехом познания женщин. У кого как, но, если уж мы начали говорить о литературе, то моё грехопадение произошло на моих страницах, которые изобилуют примерами извращённого присутствия женщин в моих творческих фантазиях.  Ну, как ты, пра-пра-внучёк в жёлтом пиджаке, воспримешь мои шедевры типа “Чёрный квадрат Малевича” или “Эликсир молодости”? Да я уж догадываюсь, примерно так - поперхнёшься как от случайно залетевшей в рот мухи, отплюёшься, отхаркаешься, перекинешь шедевры мои через первый же забор, встряхнёшься весь, как барбос на берегу речки, и забудешь навеки.

---------------
     Во второй части третьей книги я представляю десятка два своих рассказов. Среди них, возможно, будут те, о которых я только что упомянул. Но они даны фрагментарно по причине неподготовленности основной массы читателей. А если ты пока ещё не совершеннолетний, то вообще не рекомендую приближаться к ним. Возрастное ограничение некоторых моих произведений 16+, хотя есть и 90+. Шутка. А может и нет. Это во-первых. А во-вторых, есть ещё гендерное ограничение – читать советую лишь мужчинам, перешагнувшим в силу возраста и утраченных иллюзий фальшивые общественные стереотипы из разряда морализма, лицемерия и фиглярства.
 
---------------
     Поэтому на твой вопрос, внучок, о моих провинностях перед Господом я хлопну рюмашку, чтобы во всеоружии духа встретить твоё негодование, и скажу, что тематика и стилистика некоторых моих “произведений” может повергнуть в шок экзальтированные умы, воспитанные в традиционном для России ханжеском духе. Многие этот ханжеский дух называют порядочностью, скромностью, воспитанностью или даже на английский манер благопристойностью и христианским благонравием, но он, этот дух, не активен социально и резко ограничивает границы человеческого познания. Такие люди не решительны, не гибки, страдают декадентством или нигилизмом.  Они не способны раздвинуть границы обыденного, установленного когда-то и кем-то, статично и навсегда, подобно библейским догматам, несанкционированный пересмотр которых грозит отлучением от церкви, а в нашем случае отлучением от “приличного общества”. Только дерзкий ум в состоянии заглянуть в мрачный угол жизни и показать людям скрытые мотивы их поведения или неявные стимулы и тенденции в развитии социума (общества).

     В обычной жизни я законопослушный малый, не курящий, в меру пьющий, не утаивающий зарплату, не замеченный в семейном хулиганстве, если и безумствующий, то только в своих фантазиях и, вообще, примерный муж, папочка и дедушка. В общем, флегматик с серебристой благообразной бородкой и патриотическими рассуждениями о судьбах России.

  Но моя чувственная сфера не такая же благоприглаженная. А мысли мои вообще не поддаются встраиванию в некоторые, особо одиозные, параграфы морального кодекса, утверждённого людьми, нравственные стандарты которых во многом не соответствуют моим представлениям о смысле жизни. Я считаю, что мысли мои должны быть неподконтрольными и честными, а не урезанными в прокрустовом ложе большинства, воспитанного на инструкциях по хождению строем. Только в этом амплуа я чувствую личную свободу и могу дышать чистыми флюидами истины, которая не может быть универсальной и тиражируемой, а только моим личным, индивидуальным озарением.
 
      А в этом-то и есть камень преткновения. Моя свобода слишком самостоятельна и вступает в конфликт с бытующими стереотипами. Мои стандарты могут быть восприняты лишь моими творческими соратниками, не испорченными лицемерием нашего времени, которым западло менять свою честную природу на фиктивные фантики, якобы уберегающие от падения в разврат. То есть проститутски противно подкладывать свою личную систему взглядов под коллективные представления о чём бы то ни было, как правило, искажённые пуританской общественной моралью.
 
     Если сказать проще, то моя свобода заключается в смысле жизни, который я открыл для себя уже в зрелом возрасте (чувствуете, что переходим к базовым положениям этой главы?). Для меня он, смысл жизни – моя личная экзистенциальная (основополагающая) доктрина, определяющая смысл всех действий человека во всех возможных ситуациях. Состоит он, смысл жизни, в системе взглядов на первопричину всех поступков человека, в моей этической позиции, называемой гедонизмом и обозначающей дословно, в переводе с греческого, “удовольствие”, или “наслаждение”. Всё, что делает человек, всё это обусловлено явным или латентным (скрытым, скрываемым) желанием получать наслаждение. Если он не видит потенциального удовольствия в любом деле, или выгоды, что как раз и есть будущее удовольствие, то он и заниматься этим делом не будет. Или будет в порядке принуждения, но тогда и результата толкового не будет. Казалось бы, это элементарно и, как говорится, “козе понятно”. А вот и нет. На самом деле не элементарно и не очень-то понятно. До определённого момента в жизни это воспринимается чисто вербально (типа бла-бла-бла), без всякого смысла, в одно ухо влетело, в другое вылетело. И лишь приобретя большой опыт жизни начинаешь понимать, что всё происходящее с человеком замыкается именно на его личные ощущения, которые и есть те самые базовые стимулы, лежащие в основе принимаемого человеком решения по тому или иному, важному или не очень, вопросу.
 
     Можно придумать ещё множество филологических и смысловых тождеств, подобных словам “удовольствие”, “наслаждение”, “блаженство”, “гедония”, “благополучие”, “нирвана“ и т.д. Но все их можно объединить одним словом – Счастье. Поэтому если в моих дальнейших рассуждениях встретите эти слова, то будьте уверены, что я всегда имею в виду именно Счастье, как наивысший смысл жизни и деятельности человека, определяющий все его поступки.

      Одна только проблема есть, состоящая в том, что все принимают счастье за действительно мощный стимул, а вот наслаждение считают чем-то эгоистическим и как бы недостойным, не понимая, что это лишь форма одного и того же состояния. Иные вообще считают желание наслаждения извращением. Ну, что ты будешь с ними делать, придётся чуть ниже порассуждать на эту тему, хотя это удлинит главу, чего бы не хотелось.

     Мне приходилось иметь дискуссии с разными людьми на эту тему и некоторые заявляли, что главное в жизни это труд или, что совсем уж маниакально, борьба. Серьёзно. Не сочиняю. Вот уж действительно достойные носители большевистской пропаганды, втемяшившей в каждые пролетарские мозги необходимость борьбы с мировым капитализмом. Втемяшили весьма успешно. Все мы, дети Ленина, Сталина, Брежнева шизофренически верили, что счастье народное и, естественно, личное куётся в борьбе.
 
     А ещё читал, например, переписку Антона Чехова, уже не помню с кем, в которой он выдал следующее - “Человек должен трудиться, работать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заключается смысл и цель его жизни и его счастье”. Ай-яй-яй, товарищ Чехов. Я считал вас более глубоким знатоком душ человеческих, чем вы демонстрируете. Ну, скажите на милость, кому и зачем нужна такая жизнь? Если говорить только о труде и борьбе. Я мог бы принять эти ваши тезисы только в пролонгации их сути, если бы труд и борьба были средством для достижения чего-то нужного и важного. То есть средством для достижения удовольствия, наслаждения. Тогда эта позиция была бы оправдана и несла бы в себе логический смысл. Ведь для того и борьба, и труд, чтобы получить в итоге желаемое, то есть насладиться результатом. Но просто трудиться и бороться ради того, чтобы хоть чем-то себя занять или ради соответствия господствующим лозунгам, призывающим к борьбе!? Это бессмыслица. Бред зомбированного трудоголика. Это признак вырождения нравственных начал и замещения их сфабрикованными принципами политических кумиров, незаметно формирующих условия и принципы жизни простого пипла под свои текущие интересы. Ведь известная истина гласит - “Если вам кажется, что вами не манипулируют, то это не значит, что вами не манипулируют, просто вы в руках манипуляторов-профессионалов”.

     Труд не может быть ради удовольствия. Он лишь необходимость, лишь средство для зарабатывания денег. А вот деньги, это уже то, что можно легко конвертировать в любой торговой точке в любой желаемый товар, в любое материальное воплощение удовольствия. Это и есть конечная цель - желаемый товар, а не сам труд. Товар - вот и приятность и наслаждение. В приоритете даже не сам товар, а сладкое чувство обладания им. Это то, к чему мы и стремимся. К наслаждению обладанием. Уверен, что вы, друзья,  каждый день по сто раз наблюдали самое настоящее счастье на лицах людей, выходящих из маркета, прижимающих к груди драгоценные покупки и спешащих домой чтобы домашние разделили с ними их восторги.

     Но получение желаемого, завёрнутого в материальную оболочку, это лишь ограниченная и не самая благородная цель. Ведь есть ещё, помимо материального тела, душа. Она, как и тело, может болеть, страдать, огорчаться потерями, радоваться приобретениями, любить и ненавидеть. Она тоже всеми своими душевными силами стремится к любви, покою и красоте, которые, собственно, и есть отрада души, её радость, её удовольствие и наслаждение. И мы, по природе своей, являясь личными собственниками и тела и души, не можем отказать в удовольствиях ни телу, ни душе. Это наша личная зона чувственности. Совокупность физического и духовного это и есть Человек и личность.  Невозможно отделить тело от души или душу от тела. Это наши родные субстраты и оба просят трепетного и нежного обращения с ними. И мы рады потворствовать. Рады доставлять им наслаждение. То есть самим себе.
 
     Каждый день мы испытываем массу приятных моментов, делающих нашу жизнь привлекательной и осмысленной. Все мы очень рады, что эти приятные моменты есть. Они возбуждают желание жить ради таких сладких, а может быть даже счастливых, минут, часов, дней, годов. Но почти никто не выделяет страсть к удовольствию главным стимулом своих телодвижений. Почему? Потому, что, как правило, эта страсть эгоистична и противоречит господствующим в обществе аксиомам об эгоизме, как недостойном образе жизни современного человека общественного типа. Она есть, эта страсть, в виде грехов, о которых не принято распространяться публично.  Все страсти почему-то одеты в греховную оболочку. Большинство удовольствий материального плана и духовного - греховны. Лишь небольшая часть из них соответствуют богоположенным принципам. Поэтому мы стремление к получению личного удовольствия заменяем приемлемыми в обществе лозунгами об ответственности, о долге, о труде, о борьбе. Заменяем искусственными и даже ложными целями, навязанными государственной пропагандой, религиозными догмами, незрелым общественным мнением. И всё это нагромождение заблуждений  мы безусловно и нелогично воспринимаем как руководство к действию и даже как истину.

     Например, если ввиду случайного залёта молодая незамужняя девушка родила ребёнка от случайного проходимца, то она в кругу знакомых не может с лёгкостью последней дуры распространяться о том, что ребёнок получился в результате неконтролируемой страсти, отключившей соображение в пылу экстаза. Ну, не может она сказать – “Люди, вот я какая дурочка с переулочка, я была как без ума, я ничего не помню, я ему поверила, я думала, что он…, а он, скотина такая…” Так говорить не принято. Признаваться в своей скудоумости не принято. А это и есть лицемерие социального фона. Она, испытывая незаслуженный позор, затаится в своих печалях, спрячется-закроется от всех в свою ментальную скорлупку, или, если случай стал достоянием общественности, она рано или поздно переживёт стресс, перестрадает, поумнеет и скажет, что дети это цветы жизни, что женщина без ребёнка не женщина, что о ребёнке она мечтала с десяти лет и вот наконец-то… А что еще? А как еще? Именно этими, приемлемыми в обществе словами она попытается обезопасить себя от клейма шлюхи и распутницы. Да, именно этими искусственными и ложными словами, навязанными ханжеством социальной среды, в которой превалируют красивые и правильные нравственные идеи о чистоте добрачных отношений. Они, эти идеи, безусловно этичны и высокоморальны, но они нелогично  восприняты как незыблемое руководство к действию и даже как истина, вопреки нашим  девственно-первобытным чувствам самого животного свойства, живущим в нас наперекор цивилизационному прогрессу. Мы дети природы, наши страсти от природы. Нельзя окончательно обрезать эту пуповину и в качестве субстанции, питающей наши дух и тело, использовать что-то другое, содержащее лишь  временные человеческие заблуждения.

     Самое распространённое, среди прочих, самое убийственное для меня и самое незыблемое для моих оппонентов, есть мнение людей о смысле жизни, состоящее в том, что главное предназначение человека - родить и воспитать детей. Якобы в этом сакральная суть всего органического мира и человека в том числе. Вроде и не поспоришь. Однозначно, вроде бы, так и есть. Но человек наделён чувствами и желаниями, а также и возможностями для реализации своих желаний в гораздо большем разнообразии, чем вся остальная флора и фауна, которая только одну цель и имеет – продолжить свой род. Человеку же присущи не только телесные, но и духовные аспекты его жизни.
 
     Если зачатие ребёнка происходит на волне физического экстаза, то есть  на волне удовольствия от сексуальных вибраций, то на следующем этапе, после рождения ребёнка, у родителей возникают уже духовные потребности в получении наслаждения от такого подарка как ребёнок. Люди хотят получить психологическое удовольствие от его здорового развития.  От его физической красоты. От быстрого умственного развития. От того, что он имеет игрушки не хуже, чем у других малышей. От того, что он хорошо учится в школе. От его правильного взросления. От того, что становясь взрослым, занимает достойное место в жизни. От правильного выбора им спутника жизни, ответственного и любящего. От здоровых и красивых внуков. А ещё родители хотят получить удовлетворение от той любви, которую дали ему за все годы его детства. Ведь они надеются, что  он вернёт им хотя бы часть их любви на склоне их беспомощных лет. И ещё от множества причин, по которым сердца матери и отца наливаются любовью и счастьем. Это всё и есть та духовная радость, ради которой стоит жить.

     Стоит ли говорить, что наряду с чувственным позитивом, в каждом человеке, в той или иной мере, присутствует полярно противоположное начало, напрямую сопряжённое с грехом. Просто грех в самом его абсолютном виде. Это весь негатив из списка дьявола – жадность, зависть, желание мести, разочарование, отчаяние, одиночество, горечь, гнев, раздражение, злость, ненависть, обида. Все эти проявления эмоций ранят, терзают, приносят душевные страдания душе и даже  убивают её.

     Каждый человек, вольно или невольно попавший в сети этих состояний, стремится избавить себя и свои чувства от их давления. Это, кстати, может быть ему самому совершенно не очевидно. Просто человек, носитель греха,  может испытывать явное или подспудное беспокойство, стыд, унижение, тревогу. Всё это подавляет волю и лишает покоя. Для него было бы высшим наслаждением избавить свою психику от гнёта, то есть произвести  какое-то действие или целую цепь действий, чтобы очистить душу от скверны и привести её к радости, которая обязательно затопит все уголки чистой души, не обременённой страданиями.

     Как видим, даже тяжёлое поражение эмоциональной сферы человека жаждет излечения от наследия дьявола, жаждет света, радости и гармонии. И это ещё один тезис к тому, что любой человек, и свободный, и обременённый тяжким грехом, стремится к избавлению от тягот, стремится ко всему хорошему, а в его системе взглядов всё хорошее это и есть всё то, что даёт лично ему наслаждение жизнью. Одним словом, наслаждение жизнью и каждым мгновением жизни, вот то, чего желает человек как сознательно, так и бессознательно.

     И это есть то главное, к чему стремится человек, это и есть смысл всех действий человека, смысл всей жизни человека, смысл его исканий. Даже я сейчас печатаю эти строчки не только для того, чтобы вы, внуки мои далёкие, знали о моей жизни, но, главным образом для того, чтобы через этот процесс утолить свои писательские амбиции. Все мои произведения суть проявления моего эго, или эгоизма. Всё остальное, и вы в том числе, на втором месте, побочный, так сказать, эффект (прошу понять правильно, воспитание внуков и гармонизация их отношений с обществом задача для меня тоже суперважная). Почти у всех писателей именно их эгоизм источник их творчества. Они это прекрасно знают, но лицемерно скрывают, превращая отношение к своему творчеству в фарс или комедиантство. А с высокой трибуны или в преамбуле к изданной книге заявляют об озабоченности той или иной общественной проблемой, которую они, якобы, решают в плодах своего графоманства.

     Почти всегда это ложь. Лишь награда в виде личного удовольствия является основным движущим началом человека. Стимулирующим. К сожалению, не все это понимают, останавливаясь на полпути к этому пониманию на борьбе, на труде, на воспроизводстве рода человеческого. Само по себе воспроизводство это лишь физиологический процесс, телесное наслаждение, в основе которого лежит инстинктивное влечение к соитию, к примитивной физической любви, надобность в которой пропадает в первую же минуту после эякуляции. Гораздо важнее духовные ощущения. Они дают постоянное, вневременное удовлетворение. Ведь именно реализованные душевные потребности дают человеку возможность чувствовать удовольствие, наслаждение и их высшее проявление – счастье, которое и есть высшее духовное ощущение, именно духовное, а не физическое.

     Таким образом, цель человека – получать как физические, так и душевные удовольствия. Ради этого он зачастую готов на всё. Даже на преступление. Не только перед государственным законом, но и перед Господом. Это моё кредо, которое определяет формат моих мыслей по тому или иному поводу, то есть является основанием и точкой отсчёта при анализе различных проявлений жизни в человеческом социуме. В рамках крайнего философизма это можно назвать экзистенциальной дефиницией. Извините, не удержался.

*     *     *

     Наверное, зря я сделал такой пространный обзор философии счастья. Не хотел далеко забираться. Так получилось. Без этого трудно понять принципы моего мировосприятия. А ведь именно этими принципам я стараюсь мыслить и руководствуюсь ими в творчестве. Поэтому и в своих произведениях я стараюсь не использовать стандартные литературные клише, затёртые до дыр от повсеместного употребления, которые уже давно обесцветили всю поп-индустрию, в том числе литературную, и стали пережитками, требующими пересмотра.

      Пережитки сводятся к тому, что говорить на бытовом уровне о счастье, о радости, о нежности, о любви напрямую стало как-то неудобно. Стеснительно как-то. Уж очень эти слова пафосны и не ложатся на повседневную бытовуху. Они остались в лексиконе поэтов, а все остальные их зажимают на выходе из речевого аппарата и заменяют другими, более уместными для употребления в условиях прозы жизни и пресными по сути в силу искусственного удаления их от глубокого истинного чувства.

     Точно так же, вслед за словами,  стали почти запретными некоторые темы, занесённые в разряд табу по причине слишком близкого подхода к самым обнажённым и глубоким эмоциям человека, о которых не принято трубить на улицах. Например, о сексе. Это главная тема в вопросах взаимоотношений полов, но настолько обезображена и испачкана всякого рода святошами или простыми дураками, что производит порой отталкивающее впечатление по причине придания этой теме совершенно несвойственных отвратительных качеств. Иногда  их, эти темы, напрямую ассоциируют с моральным разложением, с грязным бесстыдством и даже с грехопадением. Иные поборники нравственной чистоты готовы признать за соитием лишь функцию, необходимую для воспроизводства рода. А между тем, это чуть ли не единственное, что освобождает в человеке самые возвышенные чувства, самые нежные переживания и облагораживает первую платоническую любовь новыми высшими смыслами.
 
     Я пишу о глубинных человеческих чувствах, суть которых от Бога и не испорчена недоумками, коих всегда достаточно в любом обществе и которые принадлежат к неисправимой касте дегенератов, готовых лоб разбить, если им прикажут молиться. Мои рассказы, вытекающие из моих поисков смысла жизни, порой не вписываются в общепринятую гражданскую позицию и могут вызвать неприятие и осуждение у людей, склонных к интеллигентской экзальтации на фоне чего-то, как им кажется, неэстетического, невозвышенного и неинтеллектуального.

      К тому же, каюсь, употребляю кое-где нецензурную лексику. Да, да, куда ж без неё. Вот Василий Шукшин, деревенский парень, а сумел почти без неё. Красиво сумел. Достойно. Респект мужику. А у меня нет такого таланта. В моей жизни было много армии. Поэтому кое-где получилось не просто нецензурно, я бы сказал даже грязновато. Не грязно, а грязновато. Чувствуете разницу? То есть, не бессмысленный мат в устах какого-нибудь подонка, а необходимая вольность автора для придания сочности образу героя, для его более полного раскрытия. Не сплошь и рядом, конечно, но иногда встречается в допустимых, то есть не самых оскорбительных, формах.

     Конечно, вы, читатели, можете врезать мне под дых убийственным аргументом: – Да ты сам устроил сложняк в своих мозгах и никого близко не подпускаешь. А не подпускаешь потому, что боишься правды. Боишься, что назовут, мягко сказать, фантазёром, а то и, если прямо сказать, шизоидом. Что свергнут тебя с твоего заумного пьедестала. И самое главное – Ты сам можешь поверить в это, в шизофрению. А ты не хочешь. Ты боишься. Ведь у тебя в роду всё прекрасно. Никаких отклонений. И ты не хочешь стать первым. Поэтому и устроил здесь дымовую завесу. И спрятался за неё. Всё для того, чтобы обеспечить своё алиби перед лицом возможного разоблачения.

     Ну, хорошо, хорошо… Я услышал вас… Не надо так… Не надо, сказал!... Да заткнитесь уже… Уж больно все умные стали… У меня от нарисованной вами картины давление поднялось. Я сам себя загнал в этот диалог с вами, дорогие мои читатели, тьфу на вас, и теперь жалею об этом. Хочется, прям, запустить в вас чем-нибудь мерзким и липким Но зарубите себе на носу – я, вопреки вашим воплям,  не вижу  клинических  патологий в состоянии моей психики. И не советую вам заниматься вашими мудацкими гипертрофиями, лишёнными оснований. Всё. Адью. Понижаем уровень откровенности и идём дальше.

---------------

     Социальной активностью я тоже не страдаю и не бегаю по форумам пытаясь искать друзей среди безликой толпы, бездумно впитавшей доминирующие общественные формы о том, что такое хорошо и что такое плохо. Мне нужны творческие нестандарты, андеграунд, эпатаж и прочие течения неформальной элитной субкультуры. А это и есть извращения, по мнению многих правильных критиков, чей творческий менталитет сформирован художественными традициями совка. Не люблю это слово. Совок - как клеймо на лбу, как фингал под глазом. Его сразу видно. Но… по-другому не скажешь.

     Поэтому пишу пока, как говориться, “в стол”. Во-первых, ещё не закончены многие материалы. Во-вторых, ещё не занимался поисками возможностей для их издания, то есть поиском единомышленников среди издателей, которые, по слухам,  ещё те кровососы, не заинтересованные вообще ни в чём кроме бабла. Я, может быть, психану в один жуткий момент, когда душа плачет, захлёбывается избытком кортизола в крови и требует ядерного взрыва, сгребу их все в одну кучу и, обливаясь слезами, подожгу на огороде. Психологов скороспелых и без меня хватает. И без меня всегда есть желающие пудрить мозги населению. С этим у нас всё в порядке. Одних блогеров-недоумков пруд пруди, и все жить учат.

     Возвращаясь к правнуку в жёлтом пиджаке - Если ты терпимо относишься к проявлению языковых и сюжетных крайностей, то заходи на мои страницы, туда, где дозволено многое, но, опять же, без излишеств, строго по делу и по острой надобности, в пределах рассматриваемой темы. Темы эти, правда, весьма специфичны и неоднозначны. А может быть, даже отстойны, с точки зрения тех, кто сверх нормы читал и перечитывал классиков нашей советской литературы, одобренной партийными паханами и понятия не имеет, например, о современном французском романе и о таких именах, как Фредерик Бегбедер (Frederic Beigbeder), Лолита Пий (Lolita Pille) или Мишель Бюсси (Michel Bussi). Ведь есть же такие, которые даже об Эммануэль Арсан ничего не слышали, а если услышат, то будут потом две недели пить одну сладкую кока-колу, чтобы насильно вывести из организма приторное впечатление об Эммануэль, стоящее торчком поперёк их девственного благопристойного горла. (Кстати, чтение “произведений” Арсан о её похождениях ничего не добавит к вашему интеллектуальному уровню, так как чтение её опусов лишь удовлетворяет вашу любознательность в области секса и в целом сексизма, что вполне допустимо для молодых людей на этапе их взросления и вовлечения в интимную жизнь).

---------------

     Сейчас мне хочется ненадолго абстрагироваться от фамилий авторов, приведённых  чуть выше, по причине их, чуждого для нас, менталитета, не способного вызвать в сермяжной русской  душе глубокие переживания, ибо переживания, их и наши, имеют разную природу по причине разного уровня жизни и разных политических и военных событий, терзающих наши страны, а Россию особенно. Я хочу предложить вам мои собственные впечатления о нашей родной, русской и советской литературе.
 
      Как известно, хорошей литературы мало. Вы тут же спросите меня - А что такое хорошая литература? Объясняю. Но хочу сказать, что это мой личный критерий и, вполне возможно, вы имеете целый ряд своих таких же обоснованных методик для оценки качества автора и его произведения.

     Лично я уверен, что редкое произведение можно назвать хорошим с первого прочтения. Почему? Потому, что людям свойственно духовно совершенствоваться с возрастом, то есть мудреть. Не всем, конечно, но всё же это массовая тенденция. В молодом возрасте, когда ни память, ни чувственная сфера ещё не обогатились впечатлениями от жизни, то и для понимания доступны лишь те сюжеты, которые находят отклик в несовершенной душе и короткой памяти. Со временем жизнь наполняет сердечные сосуды и резервы мозга  приобретённым опытом и человек находит свою духовную связь со всё большими проявлениями жизни.

     На разных этапах существования ему становятся всё более доступны смысловые и чувственные вещи, которые не смогли его взволновать ранее. Всё чаще у него возникает желание прочесть книгу, которую он прочёл лет десять назад, которую плохо понял тогда, но каким-то шестым чувством осознал, что она заключает некие новые смыслы, которые могут быть поняты им сейчас в силу более высокого интеллектуального развития и в силу их приближения к истинной мудрости.

     Хорошая книга это та, которую приходится открывать (в смысле познания, а не в смысле действия) раз за разом на протяжении всей жизни. Раз за разом перед читателем открываются новые горизонты человеческих отношений, открываются великие тайны, до понимания которых раньше не могло дотянуться сознание. Именно возрастное созревание человека возбуждает в нём интерес к вещам более осмысленным и вечным. А это то, что предлагают талантливые авторы в своих талантливых произведениях, отмеченных признанием мировой читательской аудитории.

     Для себя лично я давно уже отметил в списке своих приоритетов (из перечня всем известных и доступных в России) таких титанов мысли и литературного мастерства, как Михаил Шолохов (Тихий Дон, Поднятая целина), Анатолий Иванов (Тени исчезают в полдень, Вечный зов), Михаил Булгаков (Мастер и Маргарита, Театральный роман, Белая гвардия, Дни Тусрбиных, Бег, Собачье сердце), Борис Васильев (А зори здесь тихие), Алексей Толстой (Хождение по мукам, Аэлита), Илья Ильф и Евгений Петров (Золотой телёнок, 12 стульев), Виктор Астафьев (Прокляты и убиты), Александр Пушкин… Перечислить всех нет никакого шанса и это радует бесконечно, поскольку при таком большом наличии гениальных фамилий, сохраняется возможность извлекать и извлекать крупицы мудрости из этих книг до самой смерти и быть счастливым от сознания, что где-то рядом жили и живут такие люди, одного с тобой жизненного опыта и с такой же потребностью в размышлениях о разных проявлениях бытия, о преходящем и вечном.

--------------

        В этой статье я рассказал об индивидуальном смысле жизни каждого человека. А о смысле жизни и существования человечества в целом я не имею ни малейшего понимания. Как, впрочем, и все мы. Возможности нашего мозга ограничены Всевышним, чтобы мы не задавали лишних вопросов, лежащих вне нашей компетенции. Смысл нашего воплощения понятен лишь Ему, ведь это Он придумал всё мироздание, и нас в том числе. Для чего? Не нашего ума дело.

     Однако, внуки мои, добравшиеся до этого места, могут возразить и сказать, что вот, мол, ты, дедушка Женя, учитываешь лишь эгоизм человека как движущий мотив его действий. Его личное стремление получить или физическое или духовное удовлетворение в каждый момент жизни. Ты, дедушка, конечно, прав в своём утверждении о том, что каждый человек стремится к удовольствию. И этим удовольствием, этой целью человека является его личный материальный комфорт, душевный комфорт, уважение и почёт в обществе, деньги, карьера, власть. Всё так, не поспоришь. Но ты совершенно исключаешь из своей мыслительной конструкции людей, которые не такие, для которых смысл жизни – улучшить жизнь других людей, принять на себя их боль и облегчить страдание. Ведь есть же такие. Есть Сергий Радонежский, есть Серафим Саровский, есть, наконец, Мать Тереза. Мало, но есть. Значит, в твоей теории наблюдается прореха, не учитывающая эту часть людей.

     Ай да умница ты, внучёк. Вопрос просто изумительный. Порадовал старика. Сам догадался? Если сам, то, как говорят в молодёжной среде, респект мой тебе и уважуха. Заслужил. Но я не могу согласиться с твоим утверждением о прорехе в моих рассуждениях об истинных мотивах человека, то есть о приоритете его эго во всех его начинаниях.

     Пойми, милый мой, даже если попытаться исключить из рассмотрения каждого человека его личное эго, которое, в соответствии с моими выводами, только и есть единственная основа для смысла жизни, толкающая его на получение наслаждения, то эта попытка окажется тщетной. Да, конечно, можно объявить о том, что есть люди-подвижники, озабоченные неким всеобщим благом, для которых общественное важнее личного, которые готовы “жизнь положить за други своя или за паству свою”,  которые слывут в народе благочестивыми праведниками, являются безупречными идеалами в своём высоком устремлении оказать заботу ближнему, и  так далее и тому подобное.

      Но если посмотреть поглубже, то увидим всё то же эго, не видимое на первый взгляд. Невидимость его в том,  что эти люди испытывают духовное удовольствие не стяжая на себя материальные и духовные ресурсы из чужих источников, а служа другим людям. Служение – вот смысл и главное удовольствие их жизни. Просто возможности для излучения добра они находят внутри себя, внутри своих душевных ресурсов. Это сильные духом личности, способные  в большей степени отдавать свои душевные силы близким, чем забирать от других. Ведь мы знаем, что почти все, другие, обычные, черпают своё наслаждение из внешних источников, обогащают себя за счёт перекачивания энергии или других ресурсов от других людей себе, в свои закрома. Это и есть эгоизм в самом его натуральном и общеупотребительном виде. Но люди божественного склада наделены таким большим объёмом души, что им не жалко потратить часть её на ближнего человека и в целом на то, чтобы попытаться изменить окружающее пространство к лучшему. Да, их мало, таких одарённых людей, называемых святыми, но они есть.

      Их благость в том, повторюсь, что собственное удовольствие они не ищут на стороне, они находят его в своих личных душевных резервуарах. Отдавать людям часть своей души и есть для них самое настоящее, самое правильное удовольствие, осенённое волей Всевышнего. Они к этому стремятся, этим живут и этим счастливы.

     Одним словом, эгоизм, то есть скрытый смысл жизни подавляющей массы людей заключается в том, чтобы перетянуть что-то нужное от ближнего или, в целом, из окружающего пространства к себе, любимому. А эгоизм избранных заключается в том, чтобы получить наслаждение, отдавая часть себя. Проще говоря, дать удовлетворение другим людям, перекачав часть своей духовной силы в их опустошённые сердца, отравленные несправедливостями жизни, жаждущие поддержки и утешения. Это и есть радость праведников, их наслаждение, их смысл жизни, недоступный для понимания людьми с неразвитой душой.

     А вот почему Творец всех нас наградил разным объёмом души – это большой вопрос, решение которого выходит далеко за пределы наших возможностей и нашего любознания.