Мы Земляне!

Шёл я как-то утром через парк, начаченный весь под верхнюю чакру, развесёлый и разудалый. А навстречу мне утренний-же Димон, наконьяченный, аурой искрит и в скафандре. Не идёт, а парит. Будто в невесомости.

Я ему кричу:
— Здорова, лунатикам!

А он подпрыгнул такой и, будто невзначай, завис в воздухе, потом перевернулся вверх тормашками и... рухнул скафандром об асфальт.

Я в перепуге подбежал к нему:
— Эй, лунатик, ты живой?

А он лежит недвижимый такой, и из него шипение какое-то исходит в районе нижней чакры.
— Что, — говорю, — с тобой?
— Член, — говорит, — разгерметизировался.
— Чё?!
— Шлем, — говорю, — разгерметизировался. Кислород уходит, ещё чуть и... посылай, как звали.
— Чё?!
— Поминай, как звали!

Я заволновался сразу. Оббежал его по часовой стрелке, потом против.
— Ты, — говорю, — вдохни и не выдыхай.

А он глазами крутит, губами шлёпает, и по скафандру вижу, что хреново ему.
— Вдыхай, — говорю.

Ну, он и вдохнул...

Слышу, шипение у лунатика усилилось. Спускает, паскуда, через нижнюю чакру. Шипит со свистом. Смотрю, и голова понемногу сдуваться стала... Лоб проваливается, глаза в череп укатываются.

Я оббежал вокруг него два раза по часовой и один раз против и вскричал:
— Бляdь! Шипит, паскуда!

Тут из кустов выбежал какой-то тип, напивняченный. Орёт:
— Контакт! Внеземной разум! Ино!
— Чё орёшь? — я так резко к этому типу обернулся. — Видишь, шипит, паскуда. Кислород уходит. Член повредился.
— Чё?!
— Шлем, бляdь, треснул. Разгерметизация. И шипит, паскуда, снизу.
— Геннадий!
— Чё?!
— Гена, меня зовут.
— ????
— А почему снизу шипит? — спросил Гена.
Я только развёл руками.

— Ладно, если шипит снизу, нужно заделать пробоину.
Он порылся в карманах куртки и достал деревянный чопик.

— Переворачивай лунатика, будем затыкать нижнюю чакру...

Тут лунатик стал вращать закатившимися глазами и хлюпать впалыми щеками. Из треснутого скафандра понеслась ругань:
— Жопа для того, чтобы срать! Жопа для того, чтобы срать!!!

И ни в какую не хочет переворачиваться.
Намучались мы с ним, но так и не перевернули.

— Сри порами тогда, — закричал Гена, — меньше кислорода выходить будет.

Чтобы как-то помочь внеземному разуму, мы оббежали лунатика три раза по часовой и два против часовой стрелки. А для большего эффекта я стал махать руками, изображая мельницу. Гена стал приседать, изображая насос. Лунатик, один чёрт, шипел всё громче. Паскуда.

Не знаю, сколько мы оказывали первую медпомощь инопланетному гостю, но вдруг к нам подошёл человек в кепке. Подошёл такой, почесал бороду и сказал вслух:
— Инопланетянов не существует!

И ушёл. И был таков.

Я перестал махать руками и заплакал!
Геннадий перестал приседать и тоже заплакал!
Лунатик перестал, паскуда, шипеть и вместе с нами заплакал!
— Как хорошо! Как хорошо! — говорили мы в слезах. — Мы — Земляне!