Будет всё как ты захочешь. Глава 7, заключительная

    Дорогие друзья читатели-писатели! Поздравляю всех с праздником Весны! По этому случаю для вашего удовольствия размещаю главу седьмую, заключительную повести "Будет всё как ты захочешь". И желаю всем, чтобы у вас также как у моей героини исполнились самые заветные желания, несмотря на то, что путь к этому бывает весьма непрост и тернист. Enjoy!

    Для Киры Тверь была не просто симпатичным городком на берегу Волги, насквозь пропитанным историей. Благодаря деду-генералу, истинному тверичанину, который часто привозил внучку в родные края, Тверь для неё стала местом силы. И приехав сюда Кира почувствовала как свалившиеся на неё за последний год беды растворяются и уносятся прочь вместе с быстрой волжской водой. Недели хватило, чтобы из уставшей раздражённой девицы она вновь превратилась в прежнюю Киру - лёгкую, энергичную, уверенную в себе женщину, которой каждый день в радость и всё по плечу. Сбежав от столичной суеты, от иллюзии Дубайского рая с Вадиком, от предательства ирландского принца, Кира словно взлететла, и, расправив крылья, с радостью чертила новую траекторию своего жизненного полёта. Отбросив всё лишнее, наносное, она полностью сосредоточилась на себе и новой жизни, что зрела внутри.
   Июль-август порадовали прекрасной погодой, и Кира наслаждалась каждым днём, грамотно чередуя dolce vita с dolce far niente, иначе говоря, приятные занятия с не менее приятным ничегонеделанием. Она подолгу гуляла по набережной, заходила в галерею Путевого дворца полюбоваться картинами, загорала на местном песочном пляже, наблюдая за проплывающими теплоходами, много плавала. Как истинная Рыба, Кира обожала водную стихию. Волга манила, лечила, наполняла новой жизненной силой и необъснимой верой в то, что «всё будет хорошо». Под руководством местного художника она смогла наконец осуществить свою давнюю мечту – начала рисовать, освоила акварель, гуашь, масло – всё оказалось так увлекательно, так ново, и одновременно так для неё органично, как будто спрятанный глубоко внутри талант вырвался наружу. 
    Но главное, к ней вернулась способность сочинять. Слова сами складывались в лёгкие летящие тексты, которые словно возникали из пронизанного солнцем воздуха, в буквальном смысле порхали вокруг как разноцветные бабочки, садились на ладонь, и всё, что ей оставалось - это внимательно их рассмотреть и записать.   
   Растущий внутри малыш совсем не тяготил, а казалось наоборот подпитывал энергией, которой с лихвой хватило, чтобы Кира без особых усилий проработала до середины декабря. По вторникам ездила в Москву в Литинститут (спасибо скоростной Ласточке, всего полтора часа),  по средам читала курс художественного перевода в Тверском университете. Оставшийся до родов месяц Кира провела в ожидании чуда - совсем скоро, наперекор всем безнадёжным диагнозам, у неё появится ребёнок, свой родной человек, сын, который, в отличие от прочих представителей мужского пола, её не предаст. Какой Вадим, какой к чёрту ирландский принц, когда отныне вся жизнь в её полном распоряжении и каждый день можно прожить так, как хочется, в полной гармонии с собой. Наверное, именно это состояние и есть счастье.
     Мальчик с серыми глазами изумительно чистого оттенка появился на свет на Крещенье, 19 января. «Ну здравствуй, Александр Кириллович Кузнецов, наследник уникальных серых глаз своего ирландского папаши, - взяв на руки младенца, подумала Кира, - жаль, конечно, что твой отец ничего о тебе не знает, но ничего, сами справимся».
  Весна пролетела в заботах о подрастающем малыше, Кира наслаждалась радостями материнства, скрупулезно фиксируя все достижения сына на камеру – вот Алекс первый  раз улыбнулся, вот попытался сесть, вот впервые попробовал встать, держась за кроватку.  Сразу после майских Кира с сыном перебрались в Москву, в квартиру на Сивцевом Вражке, в Литинституте начались экзамены-защиты и, оставив Алекса-Александра на попечение надёжной няни, она с удовольствием вернулась к работе.
    В последний день мая экзамены закончились, и распрощавшись с коллегами, Кира возвращалась домой нахоженным маршрутом. Москву накрыло волной душной жары, бродившие в небе с самого утра грозовые тучи никак не могли разродиться дождём. «Господи, счастье-то какое, что мы завтра в Тверь уезжаем – сбежим от этой духоты к свежему воздуху и волжской водичке», - отметила про себя Кира. Но это завтра, а сегодня у неё ещё целых три часа, которыми она может распорядиться как пожелает, пока няня с Алексом дома занимается.
     «Сперва можно перекусить, потом по бульварам прогуляться», - решила Кира и зашла в то самое кафе на углу Большой и Малой Бронных напротив дома Кирена, где подают фирменный Цезарь с креветками. «Какие вкусные креветки, просто свежайшие, и вовсе не похожи на больших противных насекомых, надо же как беременность на вкусы влияет», - улыбнулась Кира, вспомнив как год назад её чуть не стошнило от одного вида этих морских моллюсков. Послышался гром и, глянув на затянутое тучами небо, Кира поняла, что прогуляться уже не удастся, пора спешить домой пока не ливануло. 
   Она уже собралась уходить как звук знакомого рингтона Nessun Dorma заставил обернуться. Боже, Кирен! Сидит за угловым столиком, по телефону разговаривает. Белая рубашка поло, синие джинсы, светлые чуть длинноватые волосы падают на загорелый лоб – надо же, совсем не изменился, настоящий пират, только без чёрной маски.  Год не виделись, а всё такой же родной, как будто вчера расстались. Так хочется заглянуть в глаза, у Алекса такие же. Нет, лучше не  подходить, наверняка Ангелина где-то поблизости ошивается. Прощай, несостоявшийся принц!
  Однако у сверхусмотрящего на этих двоих были видимо свои планы, потому что именно в этот момент ирландец положил телефон и повернулся.  Увидев Киру, он тотчас вскочил и быстрым шагом подошёл к ней.
- Кира, ты! My love, sweetheart,  - в минуты волнения Кирен всегда переходил на родной английский, поэтому далее привожу в переводе.
- Здравствуй, ты как здесь? Из Дубаи вернулась? Я сто раз звонил, ты видимо номер сменила.  Что случилось? Почему так резко исчезла, ничего объяснив? Я искал тебя, - серые глаза пирата светились такой искренней любовью, таким неподдельным обожанием, что от удивления Кира потеряла дар речи.  «Надо же, какой взгляд. Прямо как тогда на Ангелину смотрел. Как верный пёс на любимую хозяйку. А теперь на меня так смотрит. Поверить невозможно!»
 - Кира, любимая, my love, my only one,  ты почему молчишь, ты меня вообще слышишь?
   В ту же секунду сверкнула молния, громко бабахнуло, и с неба обрушились потоки воды. Сидевшие на веранде люди побежали прятаться от дождя, пират схватил Киру за руку и со словами «бежим скорее ко мне» потащил за собой.  Не успев опомниться, Кира очутилась в знакомом подъезде.
- Вот это ливень, за секунду промокли, придётся сушиться, - сказал Кирен, поднявшись в квартиру. Глядя как темнеют, наливаясь желанием, серые глаза ирландца, Кира знала, что последует дальше. Взаимное притяжение, которое невозможно преодолеть. Да и зачем? «Ну и пусть, - подумала она, - пусть это будет моя маленькая месть Ангелине,  Кирен мне изменил с ней, теперь ей изменит со мной». Капелька дождя с мокрых волос скатилась Кире прямо на кончик носа, Кирен наклонился и, слизнув дождинку, поцеловал. Сознание приятно поплыло, Кира закрыла глаза, и, ощутив родное тепло и так нравившейся ей запах пирата, такой свежий аромат, похожий на смесь хвои и морского ветра,  отпустила тело на волю. Конечно, можно в очередной раз попытаться убедить себя, что это «просто-секс-и- ничего-личного», но физика любви тесно связана с химией. И видимо теперь отделить одно от другого уже не удастся. 
-  Непростительная ошибка!  Ужасно!  - откинувшись на подушки, выдохнул Кирен.
- Что, уже раскаиваешься что своей Ангелине со мной изменил?  - ехидно спросила Кира.
- Да причем тут Ангелина? – возмутился ирландец, - ошибка в том, что мы с тобой целый год потеряли. Могли бы всё это время прекрасно жить вместе. И кстати счастливо.
- А как же твой Ангел -Ангелина?
- Если хочешь знать, у нас с ней тогда вообще практически ничего не было.
- Неправда. Сама видела. Поддалась соблазну, залезла в твой телефон. 
- Ну ладно, один, максимум два раза, и то не по любви, а исключительно чтобы закрыть гештальт как я тебе говорил.
- Что-то долго ты его закрывал.
- Нормально. Просто когда с лицом всё это случилось, и она меня бросила, мне так больно было, так обидно… Ну я и хотел показать, что и без неё справился, и всё у меня отлично.  А так она вообще меня не интересовала. Ни для секса, и уж тем более для любви. Знаешь, на самом деле, я о тебе всё это время думал. Как ты там в Дубаи со свои бывшим. Почему так резко уехала.
- Да не была я в Дубаи.
- Как не была? А где же тогда всё это время?
- В Твери.
- В Твери? И что ты там делала?
- Перезагрузку. О жизни думала, ну и заодно в Тверском университете работала.
- А как же твой бывший?  Вадим, кажется.
- А не было никакого бывшего, Вадик в Дубаи работает.
- Как же всё замечательно складывается, - мечтательно произнёс пират.
- И чем же это замечательно?  - удивилась Кира.
- Не придётся с разводом возится. Ты свободна.
- И что из того?
- А то, что мы наконец поженимся. Официально. Мне 37, а я и разу не был женат, пора.
- Это что, ты мне так предложение делаешь что ли?
- Ну да. Давай в ближайшее время распишемся, а свадьбу можно в Ирландии сыграть, я как раз туда через месяц собираюсь, вместе поедем.
- Ну это вряд ли.
- Почему?  Я теперь тебя никуда не отпущу, так и знай.
- Я не одна.
- В смысле? У тебя кто-то есть?
- Да, есть. 
- И кто он?
- Сын. Как тебе невеста с чужим ребёнком?
- Звучит банально, но если это твой ребёнок, значит, будет и моим.
- То есть чужой ребёнок для тебя не препятствие.
- Нисколько. Кстати, а где он сейчас?
- У меня на квартире в Сицвевом Вражке с няней.
- Поехали.
- Прямо сейчас?
- Конечно, зачем откладывать, до отъезда надо столько вопросов решить – расписаться, визу вам с ребенком сделать, давай cобирайся.
- Кирен а ты не слишком торопишься?
- Нет, я год уже потерял, сейчас не хочу терять ни дня.

   На Сивцевом Вражке пару встретила расстроенная няня, молоденькая похожая на ботанку девушка в очках.
- Кира Андреевна, ну наконец-то! Обещали в семь, а уже без пяти восемь! -  с укором сказала она, - ещё и Алекс хулиганит, пюре не ест, сами посмотрите.
  Светловолосый малыш на детском стульчике увлеченно размазывал зелёную массу по столу. При виде Киры на перепачканном лице ребёнка расплылась счастливая улыбка, и смахнув баночку с пюре на пол, он радостно потянулся к маме.
- Так, хулиганим, как не стыдно, - с деланной строгостью произнесла Кира, - Алекс, если я сейчас возьму тебя на руки, ты меня всю перемажешь Поэтому пойду переоденусь. Света, ты можешь идти, спасибо.  Кирен, присмотри пожалуйста за Алексом пока я переодеваюсь.
    Оставшись наедине с незнакомым человеком, малыш испуганно скривил рот, готовясь заплакать. Чтобы успокоить рёбенка, Кирен подошёл поближе и, заглянув в наполнившиеся слезами глаза Алекса, остолбенел. Большие глаза мальчика были точно такого же чистейшего светло-серого оттенка, как у него и всех мужчин рода МакНил. Кирен подхватил малыша на руки, тот сразу успокоился, словно почуяв родную кровь, и схватив ирландца за ухо, начал внимательно разглядывать.
     Увидев трогательную сцену встречи отца и сына, Кира поняла, что наступил тот самый «момент истины», о котором предупреждал господин Нехороший. 
- Это мой сын. У него глаза мои, передаются в роду МакНил по мужской линии. Это мой сын, мой, - прерывающимся от волнения голосом повторял Кирен, крепко прижав малыша.
    Кире ужасно хотелось ответить «нет, он мой и только мой», как обычно говорят в подобных случаях женщины, но она твердо помнила совет Воланда–Корлеоне «в момент истины смири гордыню, слушай сердце», поэтому, выдержав паузу, честно признала:
- Твой, не отрицаю, - и хотя она старалась говорить серьёзно, но, глядя как старательно Алекс размазывает остатки пюре по физиономии пирата, не смогла сдержать улыбки. 
- Ты что улыбаешься, что смешного то? – обиженно спросил Кирен.
- Алекс тебе усы зелёные сделал, на волосах пюре, на рубашке тоже. Ну и видок! В зеркало на себя посмотри.   
- Господи, да какое это сейчас имеет значение? Бог с ней с рубашкой! – возмутился ирландец. - Вот как, как ты могла мне не сказать? But why? Why haven’t you told me? It’cruel, - конечно, Кирен опять перешёл на английский. -  На целых полгода лишить меня радости общения с сыном – это…  это….жестоко.
- Я сделала так, как посчитала нужным, а если будешь ещё меня упрекать, то ни в какую Ирландию мы с тобой не поедем.
- Извини. Вышло как вышло, и я конечно бесконечно тебе благодарен за сына. И теперь будет все как ты захочешь. 
  Услышав кодовую  фразу, засевшую в голове с первой встречи с Воландом-Корлеоне, которую она ассоциировала исключительно с исчезнувшим даром исполнения «плохих пожеланий»,  Кира вздрогнула:
- Что? Что ты сказал?
- Будет все как ты захочешь, - повторил Кирен, - а что тебя так удивляет?
- Ты что, знаешь того странного мужика, который часто в Пушкинском сквере сидит?
- Не знаю я никакого мужика, - в голосе ирландца звучало неподдельное удивление, - а в чём дело? Опять какие-то потусторонние силы?
- Ни в чём. Просто совпадение.   
 
   Конечно, на следующий день ни в какую Тверь Кира с сыном не поехали. Опасаясь, что однажды сбежав, Кира может внезапно исчезнуть вновь, да ещё с чудесно обретённым сыном, ирландец торопился закрепить отношения и новый статус отца официально. Пообещав шикарную свадьбу в одном из старинных замков Ирландии, он уговорил невесту не заморачиваться с церемонией в Москве, а быстренько зарегистроровать брак в одном из центральных загсов, где ему, несмотря на очередь, удалось договориться на конец июня.  На удивление быстро решил вопрос с ирландскую визой для Киры, оформил документы на сына, наградив его двойной фамилией Кузнецов-МакНил. В отличие от занятого беготнёй по инстанциям ирландца, Кира расслабилась и наслаждалась новым для неё статусом невесты, успешно совмещая его с обязанностями молодой мамы. Глядя как быстро, а главное эффективно пират прокладывает путь сквозь терни бюрократии к семейному счастью, она с удивлением отмечала произошедшие в нём перемены.
    Год назад его отношение к Кире строилось скорее на благодарности, чем на любви. Благодарности за «возвращение лица» во всех смыслах –  и в физическом (восстановление изуродованной ранением части), и в плане самооценки (возвращение к любимой работе).  Именно она нашла классных специалистов, выхаживала после операций, всегда была рядом, помогая предолеть неверие, боль, приступы отчаяния. И да, конечно, фантастический секс. Но тогда это был «просто-секс-ничего-личного», «физика любви», так сказать, и следует честно признать, что «химии»-то особой со стороны ирландца не было. Во всяком случае серые глаза Кирена не светились такой  любовью и обожанием, как сейчас.  Теперь всё по другому.  Как это произошло, почему, что изменилось, не понятно. Наверное, боженька какой-то нужный винтик подкрутил.   
    Однако, несмотря на то, что Кирен окружил её и сына такой любовью и заботой, словно хотел наверстать упущенное за прошедший без них год, Кире в преддверии нового этапа жизни было немного страшно – как там всё сложится, как многочисленный клан МакНилов её примет, как сложится их семейная жизнь?  Вдруг любовь исчезнет, кто знает что будет, никто не знает, можно только знаки небесные читать. 
    28 июня после регистрации брака в квартире на Большой Бронной собралась небольшая компания друзей поздравить молодожёнов. «Господи, сверхусмотрящий, или кто там наверху, дай знак – будем ли мы вместе счастливы», - в разгар веселья вдруг подумала Кира. В тот же миг Кирен повернулся, неудачно задев локтем стоявший на краю стола бокал,  и ба-бах! Со звоном ударившись о плиточный пол, хрупкое стекло разлетелось вдребезги.
- Упс, бокал разбил, – извиняющимся тоном произнёс ирландец.
- Ура, это к счастью! – обрадованно воскликнула Кира. Спасибо тебе сверхусмотрящий за подсказку, всё у нас с Киреном будет хорошо, и мы обязательно будем счастливы. Неслучайная эта была встреча, не случайная. И я напишу про неё новый сценарий, который никто, никакая Беликян не сможет украсть, потому что это сценарий моей собственной жизни. Новой жизни.
   
    Утром в день отъезда неожиданно позвонила секретарь кафедры Верочка.
- Кира Андреевна, тут вам конверт принесли.
- Конверт? – удивилась Кира, - посмотри, пожалуйста, что в нём, я уже не успею забрать, через час в аэропорт уезжаем.
   В конверте оказалось два билета на концерт вальсов Штрауса в Большой зал консерватории и записка, фото которой шустрая Верочка сейчас же переслала. Прочитав написанный витиеватым почерком в стиле открыток 19 века текст, Кира улыбнулась.

            Надеюсь, теперь всё вышло так как ты хотела. 
            Будь счастлива.
             Господин Нехороший.