Тишина за гранью слов

Дышлюк Владислав

Морозное утро закутало улицы в серебристую паутину инея в день 30-го декабря, снежинки от иния поблескивали на солнце осыпавшись с деревьев,фонарных столбов. Лёха стоял на остановке, кутаясь в старый шарф, и смотрел на редких прохожих. Ему было 25, но в голове всё чаще мелькала мысль: "А что дальше?" Работы нет. Девушка ушла. Даже собака, и та сбежала, когда он забыл закрыть калитку.

Троллейбус подъехал, как всегда, неспешно, скрепя колесами. Лёха вошёл внутрь и уткнулся в окно, окно покрылось испаренной от его теплого дыхания от вздоха идущее из глубины легких,сквозь стекло наблюдал за тем, как город плывёт мимо. Старушки о чём-то переговаривались в углу переспрашивая друг друга и споря на своем старушьем языке который возможно понятен только им одними, школьники смеялись и общялись на своё школьном языке, а он думал, как всё вокруг такое живое, но в нём будто что-то сломалось или это лишь ощущение от завершения этого года и начало нового.

На следующей остановке в салон вошла женщина с ребёнком, встряхнув с себя иний и снег с обуви. Мальчишка лет восьми, с веснушками и лукавой улыбкой, сел напротив Лёхи. Он всё время что-то рассказывал маме, размахивал руками, будто пытался объяснить самое важное на свете. Лёха смотрел на него и вдруг поймал себя на том, что улыбается.

"Глупости какие-то", — подумал он, отворачиваясь.

Но мальчик не сдавался. Он вдруг, ни с того ни с сего, обратился к нему:

— Дядя, а вы знаете, что снег — это замёрзшие слёзы облаков?

Лёха вздрогнул. Странный вопрос застал его врасплох. Он посмотрел на мальчишку, который ждал ответа с таким искренним интересом, что Лёха на миг забыл про свои проблемы.

— Не знал, — сказал он,приподняв брови. — А ты откуда это узнал?

— Я сам придумал! — гордо заявил мальчик. — Правда же круто?

— Круто, — с улыбкой ответил Лёха.

Мальчишка захихикал и повернулся к маме, а Лёха вдруг понял, что впервые за долгое время ему стало немного легче. Может, всё не так уж плохо, если даже снег может быть чем-то волшебным,.