Куда ведёт время?

Куда ведёт время?



Зазвонил будильник, Миха резко встал. На работу он собирался небыстро, чётко, выверенные движения не допускали отклонения от сценария. Невесело подумал, вот и встал вовремя и посторонним ничем не занимаюсь, даже выйду из дома с запасом, но на работу, как всегда, опоздаю. И почему так получается? Будто какая недобрая чёрная дыра своим глазом в мою сторону зыркнула.

В маршрутки мысли улетели за пределы Солнечной системы. Именно так, Миха работал начальником отдела интерпретации межгалактических сигналов. Он и свои опоздания оправдывал спецификой работы.
— Свет, идущий от Проксимы Центавра, например, опаздывает на четыре с лишним года. Тань, четыре года! А я опоздал на 25 минут, — говорил он вчера секретарше директора института.
И всё бы ничего, даже на своё рабочее место можно было прийти попозже, но не на вызов же руководства.

Так-то Михины особенности знали и относились снисходительно, уж больно хорошо он расшифровывал любые световые мигания, перепады тональности звука и спектрального излучения. Но в тот раз он даже разносом не отделался, словил выговор. И сынтерпретировал его правильно, сегодня опаздывать нельзя. Вчера шеф, выпроводив делегацию из Роскосмоса, собирался обсудить с ним какой-то вопрос.
— Время как ракета, упустишь — не поймаешь. Так что уж постарайтесь, Михаил Михайлович.

Что же задумал хитрый лис? Спрашивать бесполезно, не родился ещё тот космофизик, кто его перехитрит.

Без пяти десять Миха стоит на пороге директорской приёмной, стараясь успокоить дыхание и пригладить вихры. Переступает порог кабинета и оказывается, что в кабинете не только Николай Степанович, но ещё трое невысоких незнакомцев, каждый в военной форме. Лицо одного из них Миха вроде видел... Точно! В новостях про сверхдальний полёт, полгода назад.

Пока вспоминал, упустил начало разговора и на какой-то, как Михе показалось, уточняющий вопрос, машинально произнёс:
— Да-да, конечно.
— Вот и чудненько! — воскликнул Николай Степанович, будто поймав его на слове.

Все сразу куда-то засобирались. "Ну, раз не прощаются, то я с ними," — подумал Миха. Спустились вниз и сели в микроавтобус. Приехали на космодром и попали будто на конвейер. Миху почти запихнули в кабинет медиков: рост, вес, давление, молниеносные анализы крови, энцефалограмма мозга. Выйдя с пухлой папкой распечаток и коротким резюме "годен", Миха наконец-то спросил:
— А что собственно происходит?
— Как что? — Николай Степанович посмотрел озадаченно. — Я, конечно, понимаю, что ты ошалел от удачи, но не до степени же умственной отсталости.
Стукнул его по плечу и продолжил:
— Ты летишь к соседям. У них там что-то непонятное происходит, — запнулся и продолжил. — Да ты что, не понял что ли?
— Скорее, прослушал, — признался Миха. И тут же добавил, — Но я готов!
Что ж он дурак что ли от такой удачи отказываться. Соседняя галактика за последние десять лет так продвинулась в межгалактических исследованиях, аж дух захватывает.
— Николай Степанович, а чего ж не предупредили?
— А зачем? Парень ты молодой, профессионал супер, семьи нет. Дерзай! Будешь долго думать, ещё откажешься. Да и опоздать в своём стиле мог, а корабль, брат, через полчаса идёт на запуск.
И смотрит с хитрым-хитрым прищуром. Лис, он и есть лис.

***
Прошло 5 лет. Миху больше никто не видел. Только слухи ходят. Кто-то говорит, что статьи и доклады некоего молодого профессора по фамилии Лисин — его светлой головы и быстрого пера дело. Профессора тоже никто никогда не видел, но его публикации в научных журналах появились года четыре назад. Другие только вздыхают и качают головой, мол, Миха сгорел в корабле на границе каких-то галактик, попав в космические разборки.

Кто из рассказчиков прав? Тот единственный раз, когда он пришёл вовремя, стоил ему жизни или вдохнул в него жизнь новую? Знать бы...

* Картинка сгенерирована в соавторстве с нейросетью Шедеврум.

18 февраля 2025 г.