Девять дней в январе 25-го

     Новый 25 год только начинается. Включила комп.  и села, наконец за работу. Мне уже давно хотелось начать писать, да не было сил душевных, опустились руки. Вот уже девять дней назад ушел из жизни мой школьный друг, Женька.

    Неожиданно для самой себя это было так больно и страшно, что, как только я принималась про это думать, начинала плакать и долго потом не могла успокоиться. А сегодня решила хотя бы начать писать, да слова приходят на ум какие-то не те. И разве вообще можно словами выразить сейчас все что чувствуешь. А поговорить, как назло, не с кем.

    Все эти девять дней зажигала возле его фото лампадку и читала молитву. Фотография у меня сохранилась. Школьная. Он там с комсомольским значком еще. Вроде как ему там, где он сейчас, должно это понравиться. И вспоминала, что как-то совсем недавно молилась так же за него у иконы, когда он был в командировке на войне. Его тогда не убили, ранили только. Почему-то его никто не провожал, и он звонил мне, а я как умела, благословляла. А потом, каждый день читала молитву, чтобы его не убили, стараясь, не дай бог, не пропустить ни одного дня. Это уже тогда было страшно тяжело, хотя и не так, как теперь.

   Все же как-то коряво и нелогично жизнь устроена, ведь смерть отнимает у нас самых нужных и самых любимых людей.
 
   Вот сижу сейчас и думаю, как все это написать-то, чтобы и правдиво было и правильно. И промолчать уже нельзя, слишком хороший и достойный был человек. И любимый. Причем, не только мной.

    Знаете, а он, наверное, хотел бы, чтобы я про него написала. Зачем тогда он мне так много рассказывал о себе, когда мы с ним перезваниваться начали? Видимо, ему не с кем было поговорить об этом почему-то. Что-то у него там в семье не заладилось, а тут внимательный слушатель подвернулся. Я умею слушать, говорят.

 Вот и слушала. О том, как ходил на медведя, как воевал в горячих точках, с какими интересными встречался людьми и вообще, как прожил жизнь. БАМ, медицинская практика, афганская война, чеченская, СВО. Интересная получилась жизнь. Не каждому и случится так насыщенно и с таким
вкусом ее прожить. Вот.

  О том, как на охоте он сунул ногу в берлогу к медведю, а тот ее и «пожевал малость», и как потом ему пришлось самому на себе зашивать раны, рассказывал.
И о том, как к ним на фронт в афганскую войну приезжал с концертом Розенбаум. Известный такой певец. И еще много чего…
 
   Как же мне тяжело все это писать, когда он лежит там, в землю закопанный и ничего нельзя с этим поделать!

   Вспомнила, что, когда я уезжала из Читы, где мы вместе-то учились, Женька подарил мне книжку детскую, на память и подписал: «На память тра-та-та … Расскажи обо мне своим внукам и детям!»  Женька же с юморком у нас всегда был, душа компании. Веселый, всегда острил. Причем это у него получалось не обидно и смешно.

   Вот я и рассказываю… Всем. Книжку я внучке подарила, кстати.
А что, молчать мне, что ли? Некролог про него написали сухой такой… Люди не бывают отштампованные.

   И философией увлекался, и много языков знал иностранных. И государственные награды имеются.

   Только вот нет его теперь. И никогда не будет.
 
Девять дней в начале года. Девять дней воспоминаний детства.

Когда уходил в командировку, говорил: «Надо провожать легко, тогда все обойдется, вернешься!»
Наверное, и туда тоже надо провожать с легким сердцем.

   Не стану я больше плакать, Жень.Покойся с миром!
Ты там уже шутишь с ангелами, конечно. С твоим –то характером…