Колдомедик Грейнджер. Глава первая

* * *

Фэндом: Гарри Поттер

Пейринг и персонажи:
Драмиона
Гермиона Грейнджер / Драко Малфой

Категория: Гет

Рейтинг: NC-17

Жанр: AU, ООС, Романтика, Волшебники и волшебницы, Счастливый финал, PWP

Размер: Мини

События: ПостХогвартс, Волдеморт побежден, 8 Марта, Больница Святого Мунго

Посвящение:
Всех нас, девушек, поздравляю с праздником Весны — с 8 Марта!
Всем здоровья, мирного неба над головой, любви и счастья!

08.03.2025


* * *


После падения Тёмного Лорда и Гермиона, и Драко вернулись в Хогвартс, чтобы получить образование. Послевоенный курс оказался тяжёлым. В школе велись всё ещё строительные работы. За лето успели восстановить практически 3/4 разрушенных зданий, но кое-что ещё осталось.

Драко попросил прощение у Гермионы за всё, что он ей сделал, и девушка его простила. Разве добрая Грейнджер не смогла бы простить человека, который искренно извинился?

Да и сама она вместе с Джинни и Гарри свидетельствовали на суде в пользу Драко и его матери — леди Нарциссы, а в Хогвартсе Драко открылся Гермионе совсем другим. Они стали близки настолько, что даже как-то перепутали спросонья свои галстуки, и пришли в Большой зал, одетые странным образом.

О, да! Выручай-комната стала после войны для них убежищем, как и ночные пустые классы, и бесконечные коридоры. Гермиона отвечала не менее горячо на любовь слизеринца. И всё было как бы хорошо, вот только и Малфой, и Грейнджер знали, что это не вечно. Увы, Драко с семи лет был помолвлен с пятилетней Асторией Гринграсс. То была помолвка-соглашение с обеих сторон. Две семьи так решили. Приближался день окончания Хогвартса, после чего Малфой должен был жениться на Тори, чтобы исполнить Непреложный обет, данный отцом и мистером Гринграссом, что их дети поженятся. Не исполнить Непреложный обет было нельзя — об этом знают все волшебники и маги.

Брак Драко с Асторией был успешным, но  на девушке лежало какое-то семейное кровное проклятье. Она умерла во Франции, когда Скорпиусу исполнилось два года. Их брак продержался всего около трёх лет.

После смерти жены Малфой остался в Париже, где устроился в Министерство Магии на должность особого отдела при Аврорате. Умный, честный, обладающий многими знаниями тёмной магии, Драко весьма хорошо зарекомендовал себя в качестве аврора-особиста и прекрасного специалиста в дознании, благодаря исключительным навыкам в Легилименции и Окклюменции.

Министр Магии Британии, Кинсли Шеклболт, узнав о таком специалисте, смог переманить Драко на Родину, предложив ему хорошие условия жизни и работу в Аврорате. Артур Уизли, после войны и потери сына Фреда, весьма сдал и больше  не мог оставаться осведомителем, а особист Министерству был нужен.

Драко подходил на эту должность, как никто другой. Он знал всё о чистокровных семьях, о врагах и последователях Волдеморта, даже после смерти последнего. Он знал, что выживший Пиритс собирает армию молодёжи, которая не хотела нового министра магии, новых законов, в которых было написано, что все равны — как чистокровные, так и магглорожденные. Свобода эльфам и гоблинам были вовсе поперёк горла некоторым. И вот именно таких отморозков должно было найти. О них знал Драко,. Знал все имена и фамилии по всей Европе. Во Франции тоже были аналогичные группы. Но в Альбионе больше, в силу того, что здесь жили Гарри, Рон и Гермиона. Те, кто уничтожил крестражи и победил Повелителя. Пиритс всем этим заправлял, а о нем Малфой знал буквально всё.

Драко вернулся. Он взял сына, собрал вещи и вернулся в Лондон. В свою квартиру в магической части Лондонского Сити. Квартира была подарком Люциуса и Нарциссы на свадьбу сына и Астории. Вот только им так и не пришлось в ней пожить. Зато сейчас квартира стала необходимой для Драко и маленького Скорпиуса, так как возвращаться в мэнор Малфой не хотел — слишком было больно и страшно после пережитого в войну, когда в имении располагался штаб Волдеморта, где убивали невинных людей.

С Грейнджер они иногда виделись, когда Гермиона приходила по делам в Министерство Магии. Драко был рад за неё, ведь девушка стала большим человеком — главным колдомедиком в больнице Святого Мунго. Она многое устроила там по-новому: ввела лифты для больных, открыла стоматологический кабинет для лечения зубов. Кстати, работали в нем родители девушки, которых она привезла из Австралии, и которым лучшие колдомедики смогли вернуть память после Обливиэйта. Не сразу, постепенно, но всё-таки вернули.

А ещё у Грейнджер был секрет, о котором знали лишь самые близкие — Гарри, Рон и его супруг — Блейз Забини, Джинни, семья Уизли и Невилл с Луной Лавгуд. Гермиона родила дочь Ригель, а отцом был Драко. Но это было большим секретом.

На  выпускном балу в Хогвартсе они стали снова близки, а после поступления Грейнджер в Берлинскую Академию Колдомедиков стало известно, что Гермиона станет мамой. Конечно, ей помогали  и сами профессора в Академии, и студенты, и британские друзья. Ригель родилась 8 марта — как раз на Международный женский день. И сейчас маленькой Риги было уже восемь  лет.

Больше пяти лет Драко с Гермионой играли в "Привет-как-дела-пока", встречаясь и быстро убегая прочь после возвращения Малфоя в Британию. Судьбе это немного надоело, она решила их свести окончательно, дать им как бы второй шанс. А произошло это следующим образом...

В последнем рейде, куда отправился и сам Драко в качестве наживки, ему надлежало прыгнуть с парашютом в горах Шотландии. Обученный аврор, особист и спецазовец выполнил миссию, но спина после приказала долго жить. Но даже и тогда Малфой не стал раскисать. Гарри со своими парнями поймали Пиритса, а также и его парней, всех обкуренных и под действием каких-то дурманящих препаратов, коими их пичкал последний из Пожирателей Смерти, который сбежал десять лет назад, и которому удалось собрать мелких ублюдков с татушками на предплечье. Нет, то не были у ребят настоящие метки, которые имели Пожиратели Смерти, коим всем поставил сам Лорд, но татуировки у парней были весьма похожими, чем те и хвастались. Всех их ждет Азкабан, а Пиритса и тех, кто убивал магглов — Поцелуй дементоров и тоже тюрьма. И по делом.

Драко пролежал дома две недели со своей спиной, пока до него, наконец то, не добрался сам Гарри.

— Так нельзя, Малфой! — возмутился Главный Аврор. — Ты — мой друг вот уже пять лет после своего возвращения из Франции. Мы ходили в рейды, ты разоблачил за эти годы многих врагов, кто проник даже в Министерство Магии под личиной "безвинных овечек", а на деле оказавшись волчарами. Ты смог поймать старого и упорного врага — мерзавца Пиритса, и разоблачил всех его парней и девушек, нашёл их штаб, но твоя спина. Малфой... Ты как хочешь, но я взял для  тебя на завтра талон. Ты пойдёшь к Гермионе на приём, и мне плевать, Драко, хочешь ты того или нет. Грейнджер — лучший мануальный колдомедик в Британии. Я и сам, и мои парни бывают у неё. Руки Мионы волшебные. Завтра ты идёшь к ней. А со Скорпиусом посидит твоя мать, я уже позвонил леди Нарциссе, она приедет в шесть часов утра. К девяти часам Джинни приведёт нашего Альбуса Северуса, они дружны и ровесники, к тому же. Не бойся, Грейнджер не кусается, выживешь.

— Поттер, ты совсем спятил? — возмутился Малфой. — Ты же знаешь мою историю, и как я обидел Грейнджер, уехав в Париж. Я даже ни разу ей не написал, не позвонил.

— Ещё напишешь, позвонишь и поговоришь, я думаю, — ответил Гарри, когда домовик Типси принёс бульон хозяину и доложил, что Скорпиус проснулся. Всё будет хорошо, Малфой, а мне пора — завтра в рейд.

— Поттер, давай там осторожней, идёт? — буркнул блондин. — Главный Аврор должен в Аврорате быть...

— Главный Аврор — что начальник пажарного батальона, Драко, тебе ли не знать? — ответил Гарри. — На всех сложных пожарах командир части рядом с пожарным расчётом, так и Главный Аврор должен быть со своими парнями. Да и не усидеть мне в Аврорате, пока мои в смертельно-опасном рейде.

Гарри ушёл, но до этого он обнял сына Драко, попросив, чтобы они с отцом через неделю пришли в "Нору" на день рождения Альбуса Северуса.

А на утро...

Утром приехала Нарцисса со всякими корзинами с едой, продуктами, одеждой и подарками. Эльфы всё это внесли в квартиру Драко. Женщина до безумия была рада видеть сына и любимого внука. Малфой не особо любил и поощрял, чтобы Люциус влиял на ребёнка, ведь они с Асторией поклялись воспитывать сына без всякого фанатизма о чистой крови и превосходства чистокровных над полукровками и магглорожденными. Они решили, что Скорпиус будет расти обычным ребёнком в любви и доверии, а его отец и отец Тори пусть идут Запретным лесом со своим мировоззрением. Поэтому Люциус общался с внуком только в присутствии Драко и леди Малфой, но не один на один со Скорпиусом.

— Сынок, милый, что такое? — запричитала женщина. — Давай-ка, я тут принесла особые зелья лечебные, травы и мази. Мы поставим тебя на ноги.

— Я сегодня иду в Мунго, мама, там меня подлечат, — ответил мужчина. — Поттер прав — пришла пора посетить мануального колдомедика.

— Пойдёшь к Геомионе? — улыбнулась Нарцисса. — Говорят, она стала весьма искуссным колдомедиком. Была у неё как-то на приёме. Мунго совсем не узнать, сынок. Грейнджер провела там электричество. Теперь в больнице есть лифты как у магглов, техника тоже вся другая. Капитальный ремонт длился год. Всё стало светлым и красивым. А ещё мисс Грейнджер занимается строительством детской больницы рядом с Мунго, и собирается построить пансионат для пожилых магов. На свои деньги, которые она получила после войны — за вклад в победу. Теперь ты свободен, сынок, может, тебе стоит попробовать с той, кого ты всегда любил и всё ещё...

— Мама, я не смею посмотреть ей в глаза после того, как бросил Гермиону. Я помню её безутешный плач.

— Ты не мог не исполнить брачный контракт, но сейчас ты больше ничем не обязан ни своему отцу, ни лорду Гринграссу. Сын — только  твой и ты являешься единоличным опекуном Скорпиуса. Тебе всего двадцать девять лет. Кстати, у Гермионы есть дочь Ригель, и девочке послезавтра исполнится восемь лет.

— Да — дочь Грейнджер и Рона Уизли, пока тот не сбежал с Блейзом в далекую Австралию. Нет, я всегда знал, что Забини не такой, как мы с Тео, но чтобы рыжий повёлся на Блейза...

— А я за них рада, Драко, — улыбнулась миссис Малфой. — Знаешь, ты всегда был одержим Гарри Поттером, и я даже как-то подумала, что ты влюблен в него...

— Нет мама, это абсолютно не так! — рассмеялся Драко и скривился от боли в спине. Он все же ответил: — Я мечтал с ним дружить, чтобы быть с Поттером, как мы с Ноттом — названными братьями, путь и не кровными. Но он отверг меня. Меня, мама, Драко Малфоя, который первым предложил руку дружбы. Впервые в жизни предложил сам, а не мне предложили. И тут такой облом — Легенда Британии выбрал в друзья предателя крови и магглорожденную. Вот я и бесился. Но сейчас мы с ним самые лучшие друзья. Я доволен, да и он, думаю, тоже доволен. А влюблен я был в Грейнджер лет с тринадцати. Красивая, умная, она как-то расцвела на третьем курсе.

— Особенно, сынок, — подсказала женщина, — когда влепила тебе кулаком между глаз? Да, мне в тот же вечер написала об этом Паркинсон, возмущаясь поступком юной гриффиндорки.

— Да, именно, думаю, с тех пор, — кивнул в ответ Драко. — А потом была война, я не имел права на ошибки. — Малфой глянул на часы и ахнул:  — Салазар, сейчас же Уизлетта приедет с сыном, а я ещё не одет.

Но Драко успел. Он даже согласился, чтобы Джинни на машине подвезла его в Мунго.

Холл больницы оказался весьма светлым, просторным и красивым. Красивые люстры с кисточками свисали с потолка, все было в бело—розовых тонах. Нет, не в ярком розовом, как мерзкий наряд у Долорес Амбридж, а под цвет "роза в пыли".

Драко на ресепшене встретила женщина бальзаковского возраста, весьма равнодушная и убийственно-спокойная.

— Назовите себя и озвучьте цель посещения больницы? — поинтересовалась она.

— Э... — выдохнул мужчина  и гордо ответил: — Лорд Драко Малфой, аврор. Цель посещения? У меня есть проблема со спиной. Вот талончик, я записан на девять часов утра.

Женщина и бровью не повела. Она лишь протянула коробочку, дала ему номерок от неё и скомандовала:

— Всё оружие и волшебную палочку сдать, мистер Малфой. Встаньте на движущуюся дорожку, ведущую к лифту, и эльф Мерт вас доставит на шестой этаж. Кабинет под номером десять. Гермиона Грейнджер сейчас принимает первого пациента, вы пойдёте вторым. Идите.

— Да я могу и пешком, если...

— Хотите по лестнице волочить свою ногу? — бесстрастно, но зычно спросила медведьма. Так, что на них обернулись больные, просто пациенты, пришедшие на приём, и вампиры, которые ждали талончики к стоматологу — к родителям Гермионы, которые тоже принимали на шестом этаже.

Вообще, в Мунго первый и шестой этажи были для приёма пациентов, а на втором, третьем, четвёртом и пятом этажах располагались палаты, и попасть в них могли только медведьмы, колдомедики, санитары и эльфы, конечно же, в сопровождении больных. Защитная магия была везде, а в дверях больницы стоял пропускной пост, считывающий твою личность, как у магглов металлодетектор в торговых центрах, в больших компаниях и в аэропортах. Только здесь этот детектор видел тех и принимался пищать, если человек был под оборотным зельем, или же тот, кого искал Аврорат.

Клыкастики хмыкнули и отправились к лифту для пассажиров приходяще-уходящих, Драко же был отправлен к другому лифту, где его уже поджидал эльф-турок по имени Мерт — смуглый и с раскосыми глазами.

— Доставлю вас в лучшем виде, сэр! — произнёс он. — Хозяйка у нас — мировая хатун, и платит нам хорошо, и премии даёт. А костюмчики у нас какие! Больше не наволочки грязные, а вон — полюбуйтесь. Раньше здесь было мрачно и уныло, мало лекарств, сейчас же появилась новейшая аппаратура, технология, хорошие колдомедики, добрые медведьмы... Вот!

Пока эльф болтал, Драко размышлял о Грейнджер. О том, сколько же трудов она сюда вложила, и как её все уважают и любят. И как он любит сам, как скучал все эти девять с половиной лет без неё. Он уже пять лет в Британии, а они так нормально и не поговорили. Он вспомнил их последнюю ночь на выпускном балу. С каким отчаянием она отдавалась ему, как брала все, что он давал ей. Вся ночь, полная страсти и огня... И слез. А потом были годы брака с нелюбимой, хоть и с хорошей женщиной.

— ... приехали, сэр! — услышал он голос эльфа. — Идемте, я доведу вас до нужного кабинета, мистер Малфой. Медкарта уже в кабинете мисс Грейнджер.

— Она для тебя не просто мисс, Мерт, а госпожа, — фыркнул Драко. — Побольше уважения. Гермиона здорово вас всех разбаловала. Мисс...

Мерт осёкся, но потом улыбнулся и предложил Малфою свою помощь, мол, что с вас аристократов напыщенных взять, кроме анализов?

Драко не успел выдохнуть, как домовик постучал в дверь, на которой висела рамочка, на коей золотыми буквами было написано: "Колдомедик Г. Дж. Грейнджер". Девушка  сразу ответила:

— Да-да? Я уже свободна, войдите!

И Драко вошёл. Кабинет мисс Грейнджер был в золотисто-жемчужных тонах, а сама она в белой одежде. Собранные волосы на голове под медицинской шапочкой, минимум макияжа на лице и белые кроссовки на ногах. Девушка была  в очках в золотой оправе. Красивая, чуть повзрослевшая, но такая же худенькая и миниатюрная. Он помнил, какой она была лёгкой, когда они, сбежав от миссис Норрис и от Филча, занимались любовью прямо в коридоре. Как он поднимал её под ногами и брал на весу, а она, укусив его в шею, тихо постанывала и попискивала, обнимая за плечи.

Его Грейнджер повзрослела.

— Привет, Малфой! — произнесла она. — Проходи, я не кусаюсь.

Она без волшебной палочки взмахнула рукой, и на полу появилась такая же плывущая, движущаяся дорожка, какая есть в аэропорту. На неё можно встать и она сама довезет, чтобы не шагать. В коридорах Мунго теперь тоже такие дорожки. Драко встал на дорожку и медленно поехал, а она увидела, что нога у мужчины почти что волочится.

— Гарри сказал, что ты две недели занимался самолечением, да?

— Привет, Грейнджер! — поздоровался и Драко. — Тебе верно доложили.

— Давай-ка, раздевайся и присаживайся, Малфой, — попросила колдомедик. — Эльф Сердж сейчас тебя обслужит.

Эльф появился мгновенно, он поклонился Гермионе, потом Драко и принял у него аврорскую мантию и трость, на которую тот опирался, чапая от входной двери до ресепшена. А Грейнджер открыла новую, совсем чистую медкарту Малфоя и посмотрела на блондина.

— Сержик, принеси господину минеральной воды, — попросила колдомедик и добавила уже для Драко: — В воде растворен специальный порошок, он поможет для восстановления водно-щелочного баланса в организме. Безвреден, не переживай.

Драко выпил с удовольствием. Да он бы и яд выпил из рук любимой женщины, если бы она попросила.

— Ну, а теперь расскажи мне всё, Малфой, — кивнула шатенка. — Где болит, как болит, в каких позах, при каких движениях? Даже в каких позах тебе больно заниматься сексом.

Драко фыркнул и замотал головой, а потом застонал. Видимо, забыл, что резкие движение причиняют боль.

— Да, увидела, что резкие движения причинили тебе боль, — выдохнула гриффиндорка.

— Сексом мне некогда заниматься, Грейнджер, — ответил он, когда Гермиона провела над ним диагностический осмотр своей волшебной палочкой. — Мы несколько лет гонялись с Поттером за Пожирателем Смерти — Пиритсом. До моего возвращения в Британию Гарри поймал Джагсона, но негодяй раскусил ампулу с ядом и умер.

Гермиона подъехала к нему в своём кресле, и посмотрела ближе в серые глаза.

— Расскажи мне, как и что произошло с тобой в рейде, Драко? — попросила она. — Ничего не упусти.

Прыткопишущее перо только успевало записывать всё  за Малфоем, пока Гермиона слушала внимательно, хмурясь всё сильнее.

— Мерлин, Драко! — воскликнула женщина. — Значит, у тебя, Мордред тебя дери, едва успел открыться парашют? И это в горах Шотландии? Да в феврале месяце, м? Да ты спятил, мать твою!

— О, ты научилась ругаться, Грейнджер? — попытался улыбнуться особист.

— Научилась! — рявкнула она. — Речь сейчас не обо мне, Драко. Значит, ты ударился копчиком о какой-то камень? Провёл в засаде пять часов под дождём, пока появился этот проклятый Пиритс со своими обкуренными парнями, верно? — Малфой кивнул. — В бою ты упал со скалы прямо на спину, а потом, вернувшись домой, начал самолечение? Ты дурак что ли, Малфой? И всё из за комплекса не видеть меня? Я так неприятна тебе или противна? Всё потому, что я — грязнокровка?

— Перестань, Гермиона! — возразил он. — Просто я избегал тебя, Грейнджер. Я не достоин тебя. Я не имею права говорить с тобой после того как уехал тогда, бросил тебя в слезах... Ведь я даже не написал тебе и не позвонил.

— Мы знаем причину твоего поведения, Драко, — ответила шатенка. — Ты не мог иначе, но сейчас, когда Астории нет, что мешает тебе общаться со мной, прийти на приём не как к бывшей девушке, а как к колдомедику? Снова стал трусом?

— Я боюсь тебя, Гермиона, — признался Малфой. — Боюсь, что ты не простила меня. Стыд и боль не позволяли мне прийти. Я больше пяти лет после возвращения из Франции избегал тебя.

— Хорошо, — кивнула гриффиндорка, — я сейчас помогу тебе, а потом мы поговорим. Дай мне руку, Драко, я переведу тебя вон в то кресло у окна. Разденься до пояса и сядь спиной но мне, голову положи на подушку подголовника. Понимаешь меня? — Драко кивнул. — И видит Мерлин, Малфой, лучше тебе меня не злить. Парашютист хренов. А если бы ты разбился в горах? Хочешь сына оставить на деда Люциуса, на бабушку Нарциссу, у которой больное сердце? На родственников Астории? Ты совсем что ли дурак?

Гермиона злилась, но она была права. И Драко это знал.

Следущие минуты прошли с пользой, так как Грейнджер нежно прощупала шею мужчины.

— Я буду весьма острожна, Драко, — сказала она. — и буду озвучивать все мои действия. Доверься мне. Итак, посмотрим на твою шею и пощупаем мышцы.

Пальцы Гермионы легко принялись за работу. Они очертили загривок, прощупывая напряжённые мышцы. Драко скрипнул зубами, а колдомедик выругалась совершенно по-маггловски.

— Помню, Малфой, твоим Патронусом в школе был белый хорёк, — сказала шатенка.

— Белый горностай, скорее уж, — возразил Драко, — но ты называла его хорьком.

— Ты и твой Патронус — едины, — фыркнула женщина. — У Гарри — олень, так он и по жизни своей олень, а ты был хорём, им и остался. Патронус — отражение сущности. Хорошо, расслабься, сейчас я начну вправлять твои позвонки. Будет немного больно, но зато потом ты обрадуешься. Не зажимайся, хорошо?

Драко кивнул, а Грейнджер медленно начала поворачивать голову вправо, а потом резко дернула в сторону и вверх. Малфой закричал от боли и хруста костей, словно девушка ему всю шею сломала, а позвонки раскрошились.

— Как ты? — услышал он голос любимой. — Порядок?

Драко хотел было послать к чёрту всю эту терапию, уйти и напиться зелий, а лучше виски  Огдена, чтобы унять и боль, и стыд. Вот же — орёт он и матерится перед той, которую до безумия любит. Но через пару секунд Малфой ощутил, что ему стало очень даже тепло и хорошо. А главное — не больно. И мужчина кивнул.

— Я сделаю сейчас тоже самое, но уже с левой частью. Расслабься.

В следущие секунды Драко стонал уже от удовольствия.

— Я люблю тебя, волшебница Грейнджер! — произнёс слизеринец. — Ты возвращаешь меня к жизни. Я готов целовать твои руки.

— Я рада, что ты оживаешь на глазах, но сейчас нужно будет выпить специальное зелье, оно для мышц и позвоночника. А после я продолжу работать с тобой.

Зелье начало тоже работать, когда попало в организм мужчины. Оно разогнало кровь и согрело мышцы, сделав их более мягкими, а не жёстким, словно гранит.

— Твой рецепт зелья? — спросил Драко. — Хорошее послевкусие. Ты ведь была любимой студенткой нашего декана Слизерина. Умная, талантливая и безумно красивая. Помнишь наш  урок под Самайн после войны по зельям? Ты тогда почувствовала впервые меня, когда мы вместе делали лабораторную работу. Я вжался в тебя сзади, а ты застонала тихо.

— А потом мы целовались в туалете Плаксы Миртл, не обращая внимания на её заливистый смех.

— А потом, под Рождество, ты стала моей в Выручай-комнате. То был наш первый раз, Гермиона, — вздохнул блондин.

— Не отвлекайся, потому что у меня ты на сегодня не один, — возразила женщина.

Следующие полчаса Драко испытал такое, словно из него что-то лепили. Его растягивали, мяли, ворочали, сгибали и разгибали, задирали ноги и скручивали, от чего все его кости хрустели, но после становилось легко и горячо. И спина больше не болела.

— Вот, выпей-ка ещё это зелье, оно поможет твоему копчику и воспаленному седалищному нерву. Домой я тебе ещё дам, но чуть позже.

В этот момент лицо Драко как раз было на груди Гермионы, когда эльф Серж принёс для пациента зелье, а Гермиона разминала плечи слизеринца. Он поднял руки и обнял возлюбленную. Его рот целовал через одежду и халат полушария грудей Грейнджер. Он её хотел. Эта близость сводила Малфоя с ума.

— Минуту, любовь моя! — простонал он.

— У меня есть дочь, Драко, — тихо возразила Гермиона. — Есть родители. Пожалуйста, Малфой. Не надо... Давай, тебе надо выпить зелье. Мы поговорим после с тобой.

— Хорошо, любовь моя! — выдохнул аристократ. — Всё, что захочешь...

Он выпил зелье, а потом Гермиона снова его обняла. Она ласково проводила пальцами по спине и лопаткам, по пояснице и плечам, по бокам.

— Вот эти мышцы у тебя будто камень, их надо размять, но за один раз не получится.

— Я готов прийти завтра, да хоть каждый день...

— Мы начнём сегодня, — возразила гриффиндорка. — Я перенесу приём других пациентов на после обеда, и мы продолжим с тобой. Тебе это надо, Драко. Нам это надо. И ещё твои ноги, мы пощупаем и их.

Она взяла Малфоя за руку повела в соседнюю комнату. Там были сотни колбочек с зельями на полках и одна кушетка в центре комнаты.

— Здесь очень тепло, хотя над зельями работают чары климат-контроля, — улыбнулась Гермиона. — Полностью разденься и ляг на живот. Можешь пока прикрыться полотенцем, но потом я его уберу. Как устроишься, Драко, крикни меня, а я пока перенесу приём людей на час дня. Ложись...

Гермиона провела рукой по его груди и вышла. Малфой готов был танцевать, ведь ещё час  руки любимой женщины будут разминать его тело.