Шнурок, колечко и кое-что

Прожить до конца своих дней так, чтобы не потерять по пути: зубов, частей тела, частей органов – труднодостижимая задача. И когда такое происходит, то это не всегда является случаем подвига или безрассудства. А так просто. Просто случайно.
Вот приключился  однажды со мной такой случай. Укусила меня оса за палец. Скажете тюууу! Делов-то! Подумаешь! Меня тоже когда-то кусала… Эт-даааа… Но это не всегда такой уж прям пустячок получается. Я чуть палец не потерял.
А было так. Мчали мы с моим деловым партнером  Андрюхой в такси на ж/д вокзал, чтобы оттуда махнуть в Адлер. Командировка, деловая поездка. Той  весной в 1990-м было жарковато. В такси мы расположились на заднем сиденье и поскольку кондёров на «Волгах» не было, то водитель разрешал опускать стекло, чтобы обдувало пот с пассажиров. Мы уже подъезжали к вокзалу, когда в выставленную мною в окно ладошку левой руки что-то больно кольнуло. Я выругался от неожиданности и глянул на неё. Полосатый трупик осы влип в ажурную вязь золотого перстня на среднем пальце. В аккурат промеж завитков. Блин! Труп агрессора был немедленно выброшен за борт. Но мы уже добрались до вокзала. Разглядывать укус не было ни возможности, ни времени. Тем более, что двум молодым и отчаянным организмам необходимо было ещё приобресть коньяку в дорогу. Что и было с успехом выполнено. На поезд не опоздали, коньяк купили. Красавчики! Ведь антиалкогольную компанию никто не отменял. Но кто ищет, тот всегда найдёт!
Садились не на скорый (дополнительный, летний) Ленинград-Адлер. В вокзальном буфете купили ситро и что-то ещё на закуску (с большой осторожностью). Наш купированный вагон в весьма удовлетворительном состоянии, хоть поезд и не фирменный. Но! В нашем купе две молоденькие барышни лет по двадцать – двадцать пять. Во как свезло! Одна прям красотка, другая – нууу… под коньяк пойдет! Поездка предполагала быть увлекательной и интересной. Мы уже не пацаны сопливые, деляги, притом. Опять же, у нас коньяк настоящий, а не палёный!
Питерские девахи того времени не были искушенными в  алкогольных изысках, Более того, не отказывали себе в обычном пролетарском шмурдяке (крепленом вине сомнительного происхождения). Поэтому, предложение составить компанию в распитии благородного напитка отклонять не стали. Всё начиналось уж очень интригующе…
Однако, мой укушенный палец уже начал раздуваться. Перстень и до этого сидел плотно, а теперь начал причинять боль. Пока терпимую.
Само собой перекуры в тамбуре. Девки движняковые, курили тоже. Мы с Андрюхой промеж се5я уже определились с тем, кто с кем будет «дружить». Всё ладненько. Только палец уже начал серьёзно беспокоить. Он покраснел, раздулся и стал очень болючим.
Когда допили вторую бутылку коньяку, стало понятно, что нет никаких препятствий к тому, чтобы продолжить банкет. Андрюха взялся решить эту проблему и помёлся в сторону вагона ресторана. Меня без наркоза уже нельзя было оставлять никак. Я только-только разгулялся и уже целовался в тамбуре с новообретенной подружакой, но игривое настроение омрачалось болючей сосиской вместо пальца  на моей руке. Казалось, что сосиска вот-вот превратится в сардельку. Появился лиловый оттенок.
Андрюха уже притащил новую бутылку коньяка из ресторана. Палёную спиртовую бурду коньячного оттенка. Жидкость слегка сладковатая, и при внутреннем употреблении вызывавшая непроизвольный спазм в горле. После пары рюмок я понял, что пить уже больше не буду. Этот наркоз на меня уже не действовал. Мне было просто дурно. Романтическое настроение улетучивалось на глазах. Попытки периодически держать руку под струей холодной воды в вонючем туалете давали лишь кратковременное облегчение. В два часа ночи я объявил всем, что иду спать. Никто не протестовал. Моя подружака загрустила. Тоже, видать, разохотилась на всякие там развлекухи по синей волне, но не судьба, увы! Боец выбыл из строя. Напрочь.
Поезд по графику прибывал в Адлер в районе семи часов утра, где нас должен был встречать Дима наш знакомый из местных (зам председателя чего-то там, уже не помню чего). Часам к пяти утра я уже лез на стену от боли. Уже даже рассматривал кощунственную  трусливую идею как-нибудь разломать свой перстень и высвободить палец, но чем?! Консервным ножом?! В купе поезда?! Перстню было всего два года. Мне его подарила мама на двадцати пятилетие. Он был очень красивым, необычным, с черным камнем и именной монограммой. Перстень можно будет починить, если уж на то пошло, но он уже настолько плотно вцепился в палец, что было очевидно – эту процедуру можно произвести только в медицинском учреждении с помощью специального хирургического инструмента.
Уже не помню, как я дотерпел прибытия в Адлер. Слава богу, Дима не опоздал, встречал нас на перроне, молодец. У меня рука замотана мокрым полотенцем. Казалось, что вся кисть руки превратилась в тлеющую головешку. После обмена традиционными приветствиями и рукопожатиями, Дима поинтересовался белой тряпочной драпировкой на моей левой руке. Ему был продемонстрирован синий двукратно распухший палец в золотой обойме. Зрелище, скажем, так себе, не из приятных. Хоть он и встречал нас не потому, что сильно по нам соскучился, а по делу, ему сразу стало понятно, что дела могут подождать, а палец надо было срочно спасать. Он был старше нас лет на пятнадцать, но общались по-простому, без книксенов и без хамства. Дима определился довольно быстро:
- Поедем к Косте домой, покуда он никуда не слинял, но с пустыми руками нельзя. Надо коньячок купить. Костя - это мой друган, хирург местный.
- Где ж мы в семь утра в Адлере коньячок найдем? – озадачились мы с Андрюхой.
- Нигде! А в восемь утра – однозначно возьмем! Я знаю где, - успокоил Дима.
Мы погрузились в его Жигуленок и тронулись в путь. Подъехали к местному центральному ресторану. Я ещё не выл белугой, но был на грани. Пока дожидались заведующего производством ресторана (тоже Димыного другана) к восьми часам, разговорились на отвлеченные темы. Дима поделился своим недавно произошедшим с ним случаем.
- Неделю назад гуляли мы на юбилее у Араика (тоже моего другана) в этом самом ресторане. Гуляли широко, с размахом. Набрались, естественно, прилично. Потом понесла нас «нелегкая» в другой ресторан в двух кварталах отсюда. Продолжали уже там.
Короче, уже в два часа ночи я намылился потихоньку двигать домой. За рулем, конечно. Мы все были «на колесах» в тот вечер. Уходил я последним и единственным, остальные уже храпели в маленьком банкетном зале ресторана. Мне не хотелось тревожить и расстраивать супругу. Надо было возвращаться домой. А живу я в посёлке в десяти километрах от центра.
Выхожу из кабака и… мама дорогая! Машины моей нет! Угнали уроды!! Я в панике бегу к телефону автомату. Звоню своему кенту начальнику нашего ГАИ на домашний телефон, бужу, рассказываю о своей беде. Тот поднимает тревогу и объявляет перехват, просит связаться с ним через пол часика. Я практически сразу протрезвел от такого поворота событий. Меня начала мучить жажда и я двинул в сторону того ресторана, где мы начали отмечать юбилей Араика. Там поблизости стояло несколько автоматов с газированной водой и телефон автомат неподалеку. Один стакан я проглотил чуть ли не одним глотком. Когда собрался закинуть второй с сиропом,  то подошел к свету фонаря, который стоял между автоматами и рестораном, чтобы выудить из карманной мелочи три копейки. И тут вижу, на парковке у ресторана одиноко стоит красный Жигулёнок. «Прям как мой, - думаю, - надо же, и даже спойлер модный на багажнике… Черт!! Бараааан! Это же моя машина! Вот это я выдал! Допился… Я забыл, что оставил её здесь! А волну-то поднял какую! Надо бросать пить…»
Иду к телефону автомату, звоню другану-гаишнику, сообщаю о находке. Всё цело, всё на месте и в порядке. Признаться в собственной вине и пьянстве желания не было. Двинул версию, мол, местные пацаны угнали, чтобы покататься, а потом сдрыснули, наверное… Претензий нет, отменяй перехват, мне ещё до дома добраться надо, извини что переполошил, спасибо!
В общем, бывает и так)))
Я тогда, помню, подумал: «Скушно… Ну, скушно же живем, блин… Гляди, как ребята жгут!»
Мы дружно посмеялись с этого прикольного случая. Потом обсуждали что-то ещё и, наконец, ровно в восемь часов на горизонте появился нужный человек. Дима с Андрюхой пошли на перехват и через пять минут радостные вернулись со свертком в руках.
- Две бутылки «Белого аиста»! – радостно объявил Андрюха, - Высший класс!
Никто с ним спорить и не собирался. Коньячок знатный и не «левый». По моим многолетним наблюдениям я пришел к одному устойчивому заключению – как только начинается очередной экономический коллапс в нашей  стране, то почему-то сразу портится и коньяк. По крайней мере, найти настоящий стоит больших хлопот. А тут – на тебе! Молдавский марочный «Белый аист»!
Наконец-то! Дима резво покружил по городу, пропетлял между домами и минут через десять мы остановились у подъезда многоэтажки. Я уже находился в сомнамбулическом состоянии от неуемной боли. Происходящее воспринималось как во сне. Однако, пришлось ожить, взбодриться и топать со своими друганами в гости к хирургу.
Пока поднимались по лестнице на третий этаж, я задал Диме законный вопрос:
- А он нас не пошлёт куда подальше с утра пораньше?
- Пусть только попробует! Мы тогда без него коньяк уберем!
- Да-да! – поддержал Андрюха.
Звоним в дверь. Я затаил дыхание. Гляжу на свою уже синеющую сосиску, в которую превратился мой палец, и думаю: «Ну, всё! Приехали, дружок! Отхерачат тебе сейчас самый длинный щупалец на левой клешне и будешь ты теперь числиться инвалидом… Настоящим… Законным…»
Щёлкнул замок на двери, она распахнулась, и на пороге нас встретил дружелюбной улыбкой хозяин дома Костя, высокий, светловолосый, средних лет мужчина. Несмотря на то, что Костя  был ещё в домашнем халате и в столь ранний час, это не вызвало никакой негативной реакции с его стороны. Дима без долгих расшаркиваний пожал ему руку , разулся по-свойски и на ходу объяснил:
- Знакомься, это мои друзья из Ростова, ехали ко мне, да вот по пути беда приключилась, нужна твоя квалифицированная помощь, как эскулапа.
Мы представились, и после рукопожатий хозяин жестом указал путь нашего дальнейшего следования в его доме, на кухню. На кухонном столе в большой кухне Дима уже выставил две бутылки искупления за причиняемое беспокойство. Без единого слова Костя извлек из недр своего холодильника нарезанный сыр, балычок (тоже наструганный), что-то ещё на закуску и выставил рюмки. Дима деловито начал их наполнять. И всё без единого звука.
- Вы слаженны, как пара фигуристов на льду! – я не смог сдержать изумления.
- Всё просто. Мы с Костей дружим уже пятнадцать лет. А вчера мы здесь же и квасили. Надо подлечиться. Понятно?
Как бы мне ни было больно и нехорошо, я заржал. Меня поддержали все.
- Ну-с, ребята, за знакомство! – Дима поднял рюмку.
Чокнулись, закинулись. Хозяин дома жестом предложил  расставленную закусь. Я закусывать не хотел, как, впрочем, и пить, но проявить уважение к Косте было необходимо. Дима уже наливал по второй.
- Ну-с, ребята, вздрогнем!
Вторую, как и третью рюмку, я не закусывал, не мог. Страшило ближайшее будущее.
Хирург уже удалился вымыть руки. Дима переместил закуски в сторону и освободил место на кухонном столе для предстоящей операции. Через пару минут вернулся доктор с двумя белоснежными хэбэшными салфетками и каким-то скарбом. Коньячок меня уже немного расслабил. Я подуспокоился. Будь, что будет!
- Что будем резать? Показывай! – хирург приступил к осмотру.
- Оса прям в перстень укусила, - пояснил я.
- Мдааа… Красивый перстенёк! А что за камень в нём?
- Кровавик. Жалко перстенёк. Мама дарила…
- А чо тебе его жалко? Отрежем пальчик и снимем аккуратненько… Не повредим такую красоту, - он крутил и так и сяк кисть моей руки, разглядывая цацку. Казалось, что сам палец его вообще не интересует.
«Ну, точно отхерачит палец, мясник… Может хоть одну фалангу оставит? А чо мне с ней теперь делать? Вот это попадалово… На ровном месте, блин! Из-за осы…»
Досада переполняла меня. А вместе с болью получался совсем отвратительный эмоциональный коктейль. Подташнивало.
Наконец, хирург вынес своё заключение:
- Не волнуйся! Ничего мы тебе резать не будем, по дружбе, - он подмигнул и улыбнулся, - но придется пройти одну не самую приятную процедуру.
Он продемонстрировал мне и всей компании тоненький плоский шелковый шнурок красного цвета с полметра длиной. Что он собирался с ним делать, было непонятно. Выпили ещё по одной. Операция началась.
Сначала он сделал мне укол в палец. Плюхнул полный пяти кубовый шприц, по-видимому, новокаина. Думал, палец лопнет как переспелый баклажан, но ничего, всосалось, как к себе домой. Сначала было очень больно, а потом стало немного попускать.
- Чтобы тебе было легче перенести эту процедуру, я расскажу тебе один необычный случай из моей практики. Не возражаешь? – в это время он наносил на мою сосиску что-то скользкое.
- Рассказывай, - выдавил я из себя.
- Года два назад приходит ко мне на прием в поликлинику один морячок. Годков эдак тридцать ему на вид. Еле дышит, походка макаронная, глаза размером с бараньи яйца. «Помогите, говорит, доктор! Спасите!» - Кидает на стол деньги немецкие. Его шатает из стороны в сторону, но трезвый, даже без перегара….
В этот самый момент он уже ковыряет мой палец пинцетом, проталкивая под перстень тот самый красный шнурок.
- Так вот, рассказывайте, говорю, присаживайтесь, пожалуйста!
В процессе его рассказа в глазах у меня периодически темнело от боли, я шипел, но он свою работу над моим пальцем не останавливал.
 - Он же выложил чуть ли не тысячу дойч марок! – продолжал Костя, - Как не уделить внимание такому человеку?! А он говорит, что не может даже присесть от боли! Ну, думаю, мне очередной педик попался, придется что-то из его дупла вынимать.
- Снимайте брюки, - говорю, - показывайте! Он снимает штаны и дрожащими руками демонстрирует свой детородный орган раздутый похлеще, чем твой палец, на котором надето… Как вы думаете чтооо??
В этот самый момент он уже раскачивает мой перстень на пальце, чтобы двигать его по уложенной на моем пальце красной шелковой тропе.  Ощущения такие, что готов писнуть в брюку и вспомнить детство…
- Что молчите? Версий нет?
У меня в тот момент их точно не было.
- Хватит в загадки играть, Костя! Не томи! – возмутился Дима и разлил по рюмкам очередную порцию.
Выпили. Хирург продолжил свою экзекуцию, эскулап чертов…
- Обручальное кольцо!! Под самый корень!
- ?!?!7! – все офигели. Как это?? Да ну, нафик! Даже я отвлекся от боли, вспоминая размер своего перстня… Что-то около двадцати миллиметров, вроде… Правда?!
Андрюха с Димой стали непроизвольно разглядывать свои обручалки в полном недоумении.
- Или «он» у него размером с пальчик, или у него пальцы такие толстые… - выдвинул свою версию Андрюха. Снял обручалку и заглянул в неё для верности. Но это его не убедило…
- С такими пальцами, как у твоего моряка, не пропадешь!! – сказал Дима, и мы все разом грохнули смехом. До слёз. Даже я ржал, забыв про боль.
Во время рассказа  эскулап, не останавливаясь, туго наматывал оплетку из красного шнурка вдоль моего пальца, фашист… Больно!
- Ваши домыслы, товарищи, не соответствуют действительности, - авторитетно заявил Костя, - пальцы у него были как у нас и пенис тоже нормальный. Так вот, к чему я рассказываю этот случай, - он посмотрел на меня и продолжил, - я наматывал ему такой же шнурок и с той же плотностью только не на палец, а на х…! Представляешь, какую пытку он пережил?
Мдааа… Оказывается, «Больно!» бывает разным. Мне не то чтобы стало легче, но духу поприбавило, конечно. Я не выл, терпел.
- Так что, этот морячок себе сам обручалку на х… нанизал? – поинтересовался Дима.
- Нет, я же не сказал, что он дурак. Мужик пришел в гостиницу с любовницей на потрахушки. Сам женатый. За пару дней до этого случая вернулся из рейса. Как водится, выпили они с этой бабцой, конечно же, хухры –мухры там всякие… А утром он проснулся в гостиничном номере не от боли в голове, а от болезненного стояка, с колечком у корня. Баба слиняла. Между ними в процессе ночного общения возник конфликт. Вроде как из-за той обручалки. Он то ли прятал колечко, то ли просто снял, то ли ещё что. Не знаю.  С его слов – «Отомстила, сука!»
В этот момент мы уже преодолевали самую сложную часть пути – средний сустав пальца. В глазах плыли круги… Но мысль о том, что бывает гораздо хуже, грела душу.
Перстенёк мы сняли, конечно. Палец сохранили. Костя запихнул мне в догонку какую-то обезболивающую таблетку. Коньяк ребята допивали уже без меня. Денег с меня он не взял. Расставались мы большими друзьями. По делу, ради которого приехали, поговорили уже тогда, когда подъезжали к вокзалу, чтобы тронуться в обратный путь.

«Насколько же удивительна человеческая природа? Тебе немного легче, если кому-то было гораздо хуже или больнее, - размышлял я потом над всем происшедшим, - А Костя, хоть и изувер, но специалист настоящий. Дай бог ему здоровья!»