Два бокала для шампанского...

ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ ЛАО...

Мини-повесть...                lyrics and philosophy               


            «Лао, правда, сегодня мы не будем именовать его Великолепным, совершеннейше и не помышлял, даже и в наималейшей степени, о том, что когда либо ещё, хотя бы всего лишь один раз в жизни своей, он сможет ощутить это Состояние…
      Это торжественное Великолепие разверзнувшейся у ног Бездны, за которой... открывается Огромный Бесконечный Космос… блистающий невероятными своими алмазами и слезинками уже угасающих звёздочек, пропасти, от которой просто перехватывает дыхание, эту свежесть весеннего ветра, хоть немного ещё всё же прохладного, но так стремительно и нежно обдувающего лицо, глаза… губы… и врывающегося в лёгкие сильнейшим порывом... Порывом Надежды, и неизбежной холодящей предначертанности грядущих перемен…
      Захватывающих дух... в блаженстве ощущения стремительного падения к звёздам, в его пугающей и прекрасной неотвратимости…
      Лао прикоснулся к Прекрасному...
      Взглядом.
      Пытаясь запечатлеть целиком всю, охваченную взором, панораму... всеми органами чувств, всеми фантомами восприятия.
      И Прекрасное сотворило с Лао чудо…
      ...через  его же Прикосновение… взглядом.
      ...будучи далёким… и чужим. 
               
    - Красота принадлежит всем, — внезапно звонким голосочком прорезался Тот, кто Поёт внутри, — И, если ты Её Видишь, эту Красоту — значит и тебе тоже, а если что-то, пусть даже и наималейшей степени, принадлежит тебе, то это никак не может быть тебе чужим...
      Поющий знал несравненно более самого Лао, посему созерцатель наш, порой, всё же прислушивался к словам Поющего, хоть тот и был всего лишь частью его самого. Однако такой парадокс вряд ли смутит людей сведущих, либо же просто живёхоньких в мыслях своих …
      Вернёмся же к нашей истории...

      Лао застыл в полнейшем оцепенении, в нереальности ощущения того момента, которые он испытывал всегда ранней весною, словно с головы до ног обдуваемый свежайшим пронзающим ветерком, в далёкие годы своей юности, и потом, немного позднее, и уже изредка, когда тело и душа его, были ещё, так молоды и наивны... 
      Когда, всё же, глубоко понимая где-то в глубине души, что явление сие — всего лишь иллюзия, манящая за горизонт Fata Morgana, он отдавался целиком тому порыву лететь в неизведанное…
      Это было божественно!   
      Это было невероятно...
      Это было упоительно...
      Но совсем недолго.
      У Реальности были свои законы. И чтоб нарушать их кому быто ни было, то тому надобно иметь гораздо больший вес в этом Мире нежели имел наш романтик … 
      Но память о тех порывах уже навсегда оставалась в сердце Лао, равно как и в Памяти Мира.
      Навсегда…
      Навсегда в Вечности…
      До самого Конца Её, невообразимо далёкого.
      Точно также, как и, вся эта запечатлённая взглядом Лао, панорама того Прекрасного, в центре которой сейчас и находилось бесподобно, невероятно изумительное существо…
      Напоминающее, чем-то Лао, чем-то так неуловимо всех… всех кто был ему бесконечно дорог, и к кому он испытывал, пусть порою и неосознанное, но такое трогательное влечение…   

      До невозможности прекрасные руки... словно бы были выточены гениальным скульптором из благороднейшего мрамора телесного цвета, а изящество их движений напоминало два бегущих горных потока, ниспадающих по течению в едином русле, соединяющихся и разбегающихся в своём парном совершенстве…
      Тонкая прямая с нежнейшей бархатной кожей шея, подчёркивала, как нельзя лучше немного гордую посадку её некрупной правильной формы слегка вытянутой головы овального контура…
      Глаза… Глаза её светились нежнейшим тёплым светом, хотя казавшимся отчего-то немного лунным… Во всяком случае так виделось Лао. Из-за чего цвет их воспринимался Лао несколько неопределённо, хотя, в общем-то, эстет наш и не рассматривал этот человеческий шедевр по кусочкам, ему хотелось преисполниться всею той картиною целиком…
      Хотя, к чести говоря, да… был один кусочек, одна часть… изумительно божественной формы, совершенным видом которой и наслаждался ценитель наш несколько позднее, частично выйдя из своего созерцательного транса, когда её владелица поворачивалась спиной в процессе своих занятий…   
      Немного припухлые, слегка персидской формы губы, выдавали очевидную чувственность их хозяйки… В тоже время их корректная лёгкая сжатость  говорили о внутренней дисциплине и природной культуре общения её...               
      Маленькие ладошки  Лао отчего-то задрожали, и он на пару секунд почувствовал себя совсем юным шестнадцатилетним мальчиком, впервые ощутившим трепет чистой первой влюблённости… светлой...свежей... и такой невинной.

      Звук распахнувшейся двери... одновременно со скользнувшим по волосам сквознячком, вернули Лао к реальности…
      В кофейню вошел новый посетитель.
      Лао нехотя стряхнул с себя оцепенение, и вынырнул из своей маленькой Нирваны в окружающую действительность.
      С его глубочайшим вдохом, вобравшем в себя остатки свежего воздуха, только что разорвавшего уютную спёртость пространства кофейни, его крошечный портал в Иное незримо схлопнулся…
      Лао, теперь уже совершенно неспешно прохаживаясь по пустующему залу кофейни, периодически поглядывая на предмет своего восхищения, думал о том, что даже вот в такой, казалось бы простой, обыденной жизни, можно найти усладу для глаз своих и отдохновение сердцу своему...
      И вдруг… мысли Лао понелсь.. шальным неуправляемым потоком… Сплошным валом… Ураганом…
      Понеслись в диком водовороте, сметая и логику, и все критерии, и человеческую продуманность... 
      О прошлом… о Судьбе… о Предначертанности... О Вечности...
      О Любви... о прекраснейшей её Сути...
      О жизненном уроке, который, несомненнно, есть у каждого, да вот не каждый только хоть на малую толику понимает это, а уж понять то в чём он, определить его истинную Суть, досупно очень и очень немногим…
     Через какого-то время всё успокоилось, и снова вошло в своё обычное русло, если наш Лао и такое понятие, как обыденность, посмеёмся же над тем вместе, хоть сколько-нибудь могли бы быть схожи…
     Подойдя к прилавку, место за которым за минуту до того и заняла наша прелестница, Лао очень отчётливо, спокойно и тихо произнёс пару коротких фраз, адресованные исключительно ей, засим, мы их здесь приводить не будем. И тот час же, на ходу витиевато выстраивая сложное и красивое предложение, зачитал первый абзац своего нового будущего рассказа, что и сам Лао то понял только лишь по завершению того милого крохотного шедеврика.
Всё  произошло словно само собою... Однако явно неожиданно... даже для самого Лао.
 И совершенно спонтанно…
     Прелестница же, хотя и слегка удивилась, однако, совершенно ничем не выказывала своё поощрение или же порицание, тем не менее, в глазах её читался определённо живой интерес…
     Лао пояснил, как бы это напыщенно, либо же смешно, не звучало в тот момент, что он — литератор, ну кроме всего прочего. 
И, уже прощаясь, выразил желание, чтобы красавица та всё же прочитала тот будущий рассказ-притчу.
Когда он будет им полностью закончен. Героиней которого, равно как и поводом к его написанию, несомненно, будет она.
     Это будет справедливо… 
     Это будет правильно.
      
     Плавно скользя по серому грустному тротуару, и по ходу наблюдая за плывущими вдаль хмурыми осенними облаками, Лао думал…
     Думал о том, что всякое с нами происходящее имеет и свою причину, и свои, в обязательности, последствия…
     И своё значение в сем текущем положении вещей… в сегоднешнем моменте.
     Равно как и в будущей, следом идущей перспективе…
    
     А несколько ранее произошло вот что...
     Проходя мимо какого-то жизнерадостного магазинчика по хозяйственным нуждам, Лао решил заскочить погреться, заодно и присмотреть себе новую любимую чашку, ибо предыдущяя была разбита в кабачке в том месте, где обитал наш собиратель чашек, одним негодяем, когда тот махал во все стороны своими ручищами, хватив лишку горячительного…
     Сделав кружок по магазинчику, как положено против часвой стрелки, любитель погреться ощутил определённый дискомфорт, так как основные полки в том заведении располагались по правую руку, и рассматривать что-либо косясь вправо, а поворачивая налево было крайне неудобно, по крайней мере для таких людей, как Лао. Не будем же брать тут в расчёт косоглазых, оживших висельников, а также людей с двумя головами...
     Надеемся, всё же, что все прочитавшие сие сооборазили, что то была шутка…
       ...шука в духе самого Лао.
     И поскольку наш Лао с некоторых пор стал весьма скурпулёзен очень во многих вещах, и предельно тщателен в большинстве вопросов, точно так же как в отношении подбора эпитетов в своих работах, он неспешно потопал обратно, дабы наималейшая безделица не ускользнула от его драгоценнейшего внимания…
     И, о чудо, сразу же за поворотом из первого ряда стеллажей во второй чуть дальше изгиба на второй полке, словно бы прячась за нелепыми образцами разноцветной посуды, притаилась Она…
Кружка из прозрачнейшего толстенного стекла.
     Приятные глазу плавные её формы словно бы напоминали о каком-то  идеале, недостижимом в обыденной жизнни. Достаточно большой объём её намекал на возможнось насытиться содержимым единоразово. А ажурное тиснение чёрного цвета несло изображение императорского вензеля далёкой морской державы, правда что с двух сторон, что, к слову, по мнению Лао было здесь совершеннейшим моветоном, однако... изображение то придавало изделию более эстетический вид, и какого-то визуального благородства…
Понизу вензеля шла ровная так же тиснённая надпись того же цвета прописным наклонным шрифтом, весьма приятная глазу,  почти что совершенной каллиграфии на языке, принятом в той стране…
    - Ну да ладно, чего уж там, подумалось Лао, сотру с одной стороны… слева от ручки, дабы, находясь в левой руке, завсегда была бы она обращена вензелем ко взору… Вот она, настоящая любимая кружка Лао!
      Лао направился на оплату и вдруг…
      Два бокала для шампанского… стоявшие рядом, подобно близнецам... мгновенно, словно бы возникли сами по себе... словно бы были овеществлены именно что самим взглядом Лао… или  же возникли сами по себе из ниоткуда, словно не было рядом ничего более, ничего кроме них, ни единого предмета…
      Словно бы появились внезапно из Пустоты… в пустоте...
      Да и остались висеть там одни одинёшеньки... 
      Левая рука Лао невольно потянулась к ближайшему. Он, осторожно сняв бокал со стеллажа, стал его рассматривать...
      Идеальной высоты, идеальной формы,  с удобной для удержания ножкой, достаточно широким, немного  выходящим за объёмы чаши, кружком основания, и главное — из стекла достойнейшего холодно голубого оттенка, а не какого-то там серого, или, о боги, желтого , бокал был великолепен!
Так же как и братик его…
    - Прекрасные бокалы, подумалось Лао, только вот... зачем они мне?
 Шампанского я уж так… давненько не пью, для винца есть уже... бокальчик, и  вполне подходящий, для чего покрепче — тоже кое-что имеется, для иного, покрепче и поблагороднее для фруктовых столов своих прикупил ещё весною…
Любоваться на них что ли, с лёгкою усмешкой предположил думщик наш, вот же глупость какая…
      Да уж, сколько люди всякого набирают ненужного и бесполезного, которое им потом безо всякой надобности, а только то и делает, что захламляет жилище да с ним же и сознание... Завершил так сии философские раздумья Лао, и, поставив бокал на место, потопал на оплату...
   
      Весьма и весьма довольный такой своей покупкой новой кружки, бодро шагая вдоль ряда магазинчиков, парикмахерских, и других весьма полезных конторок, Лао решил, по старой традиции канувшего в лету Великого государства, покупочку свою тут же, как это водится, хе-хе, обмыть…
      Потирая свои маленькие ладошки, Лао, в предвкушении того, заметно приободрился, ибо на улице было довольно зябко, и ускорил шаг...
      По счастию подходящее тому заведеньеце находлось почти что рядышком, буквально в четырёх строениях вверх по переулку…
      То была кофейня одной весьма популярной сети кофеен в той местности, где жил наш Лао.
    - Вот хорошо, отметил везунчик наш, заодно и кофею похлёбаю. Всё остальное, основное, и жизненно необходимое, было при нём постоянно, где, кроме всего прочего, присутствовали орешки миндаля, сушеные финики, копчённый чернослив, и... спецальная буылочка в сто грамм, наполненная доверху драгоценной сокровищницей крепкого напитка благороднейшего происхождения цвета чёрного чая элитных сортов, как говаривал сам Лао,или же, применяя литературные изыски, скажем на то бархатистого цвета тёмного янтаря…
      Переступив порог заведеньица, Лао тут же углядев себе укромное местечко в угловой нише, с видом через панорамное стекло на улицу, чтоб сидеть спиной к остальным отдыхающим, благо посетителей было всего два-три человека, и оставив походную сумку на стуле, в углу деревянного столика, бегущего лентой вдоль всего стекла, прерываясь лишь на пространстве входной двери, и направился к стойке обслуживания.
      Заказав один из обыденных, но весьма популярных, видов бодрящего напитка, и отметив мимоходом, что обслуживающая его девушка хоть и не вполне симпатична, но зато очень мила, получив тёплый вожделенный стаканчик в холодные с улицы руки, Лао направился к своему местечку…
      Удобно расположившись на высоком стуле, перед тем, понятное дело, переложив сумку на соседний, Лао стал доставать из неё в махоньких баночках все те вкусные полезности, которые мы упоминали выше…
      Украшеним же такого маленького, но всё же уже настоящего праздничного стола стала замечательная миниатюрная бутылочка, заполненная по самое горлышко драгоценным напитком...
      Налив примерно на два своих тонюсеньких пальчика в заранее приготовленную для того чашечку достойнейшего серо-зелёного цвета спокойного пастельного тона, в небольшом ритуальном поднятии отсалютовав своему новому приобретению, Лао отхлебнул пару малюсеньких глоточков, и закусил малою толикою финика…
    - Замечательно! Отчётливо промелькнула мысль своей полной завершенностью… а то, что оставалось в чашке немедля было добавлено в кофе…
      Насладившись чаруюшим дуэтом двух замечательных напитков, гурман наш впал в лёгонький транс… сполз со стульчика с полуоборотом в сторону стойки выдачи кофе, и...
      Застыл потрясённый…
      Лао увидел Прекрасное...
      И Прекрасное сотворило с Лао чудо…

      Уже потом, немного позднее, плавно скользя по серому грустному тротуару, и наблюдая за плывущими вдаль хмурыми осенними облаками, Лао думал…
      Думал о том, что зачастую люди воспринимают все вещи и события, всё то, что происходит с ними слишком однозначно, слишком просто и однобоко…
      А ведь несомненно то, что жизнь эта наша сложна и многогранна…
      И неверояно гармонична.
      Несмотря на кажущийся, на взгляд некоторых, царящий в ней Хаос.
      Всё упорядоченно и предопределённо…
      Как эта… его сегоднешняя встреча.
      Всё имеет свой смысл...и продолжение.
      Одно вытекает из другого.
      И переходит непременно в третье… а то — в четвёртое… а то, далее в пятое, и далее… и далее… и далее...
      По Бесконечной спирали Движения… Не будем же здесь применять пафосное определение “Развитие”.

      И тут Лао вдруг сооборазил… что стоит на ступеньках того самого заветного магазинчика.
      Словно бы ноги сами принесли его в место то.
      Однако, совершеннейше было ясно, что были то не ноги, а нечто несравненно более исконное и значимое…
      И Лао совершенно отчётливо понял для чего...его сюда привели…
      Для того, чтоб он купил те два бокала.
      А вот для чего?
      А вот пусть будут...
      Для чего-то же это было  предопределенно…
      Авось пригодятся.

      Не сомневайся, Лао… даже и не вздумай!
      Обязательно пригодятся.
      Пусть они появятся в доме твоём.
      А если в доме появились два новеньких бокала, то... всенепременнейше появится и тот с кем будет разделён и вечер, начавшийся фуршетом с их участием…
      И другие такие же вечера, следующие, и иные, последующие за теми...
      Он обязательно появится! Ранее или, пускай даже, ощутимо позднее ожидаемого, но, вне всякого сомнения, то произойдёт…
      Произойдёт. Непременно.
      В предначертанное тому время.   
      Ты только дождись того, Лао…
      Только дождись...»


      ...
     («Легенда о Лао...» - Часть 1. "Сто историй о Лао..." - Глава 5."Три маленькие повести... ")