Рвотные массы. Наша Маша

Начался новый учебный год. Я с большим трудом добился того, чтобы меня переселили в угловую комнату общежития - да, возле туалета, да, очень узкую и маленькую, да, холодную, однако - одноместную. Я называл это для себя: «Моя волна – Достоевский Ф. М.»


Густая пена вечера касалась оконных стёкол. К тому моменту я уже сварил себе кофе, разрезал на пять равных кусочков конфету «Степ». Наслаждался маленькой долькой сладости, запивая крепким кофе. Поглядывал в окно, где серые капли дождя грубо ударялись о стёкла в попытке ворваться в мой гармоничный внутренний мир, дабы привнести хаос и разрушение. Я сидел на кровати и левой рукой поглаживал кошку, что тихо сопела на моей кровати, наслаждался жизнью, как вдруг в мою комнату кто-то громко постучал. Вошла моя однокурсница, она едва сдерживала себя, чтобы поведать об очередной истории из жизни четырёхэтажного общежития.


- Ты представляешь, что я только что узнала?! На первый курс поступила какая-то странная девчонка. Её зовут Маша. Она капец какая странная. Живёт на третьем этаже. Две соседки её очень боятся, просят комендантшу куда-нибудь подальше переселить её.


- Что же в ней странного? – спросил я, положив себе в рот вторую дольку «Степа». Я предложил однокурснице выпить со мной кофе, но та отказалась, поскольку хотела как можно скорее сообщить мне о всех диковинных качествах и свойствах Маши.


- Ты не представляешь! Она ходит ночью с кастрюлями и гремит ими на весь этаж. Даже парни-старшекурсники боятся сделать ей замечание. Был на днях такой эпизод: на кухне что-то готовила Настя с нашего курса, темноволосая такая, ты её знаешь. Так вот. Стоит она на кухне со своей соседкой, как вдруг проходит мимо наша Маша и говорит на весь коридор: «Имей в виду, что у него жена, просто во время свиданий он снимает обручальное кольцо». Казалось бы, причём здесь это? Но нет. Настя потом нам рассказала, что встречается с каким-то мужчиной, который старше её лет на двадцать. Он уверял Настю в том, что он в разводе, без детей. Никто, понимаешь, никто не знал о том, что она встречается с этим человеком. Ты посмотри, у меня аж мурашки по коже побежали… Капец какая она странная.


Через несколько минут однокурсница оставила меня наедине со своими мыслями. Я всю ночь думал о Маше. Признаться, меня всегда привлекали такие девчонки, экстравагантные, не от мира сего. Возможно, в них была какая-то внутренняя сила, которую я, по всей видимости, недополучил ещё в начале своего жизненного пути. Всё бы ничего, через несколько дней я почти о ней забыл, но ко мне однажды забежал однокурсник, в прошлом спортсмен, долгое время занимался вольной борьбой. Возбуждённый и встревоженный, он начал:


- Слушай,  блин, я не знаю, что делать. Мне надо одежду постирать. А там эта Маша. Я её боюсь. Пойдём вместе сходим, по-братски.


Недолго думая, я согласился. Мы вместе спустились на первый этаж. В постирочной комнате было очень шумно, как будто огромный фонтан вновь и вновь ударялся о неровную поверхность земли. Маша, опустив туловище в ванну, с огромным усердием стирала своё бельё. Её угольно-чёрные волосы, немного сальные, свисали над краном. Я осторожно вошёл в комнату и поздоровался с ней. Увидев меня, она вытерла руки о своё хлопковое платье и подошла ко мне, оставив включённым кран, из которого лилась серая вода. Маша подошла ко мне настолько близко, что мне стало немного не по себе. Кончик её носа располагался всего в нескольких сантиметрах от моего. Я впервые увидел её чёрные-пречёрные глаза, словно в один миг познал всю глубину мысли Ницше и Шопенгауэра. Своим лазерным взглядом она точно иссекла мою роговицу и проникла внутрь моей души.


- Разве ты способен понять все страдания Иисуса Христа? Он висел над нами, он жил с нами, он страдал ради нас. Чёрная птица клевала его грудь, ранила его сердце. Он мучился, но вынес все страдания. Мы не достойны его жизни, мы не достойны его смерти, мы не достойны его воскресения. Но у нас будет шанс всё исправить.  Осталось совсем недолго… На карте совсем скоро станут господствовать всего три страны: Россия, Индия и Китай. Америка перестанет существовать. Европа тоже. Ты можешь сделать очень многое…


После этих слов она оборвала свой монолог и продолжила дальше стирать  бельё. Я вышел из постирочной и произнёс своему товарищу с некоторым волнением всего четыре слова: «Лучше не ходи туда».


Через одного преподавателя я позднее узнал, что Маша росла без родителей, воспитывалась бабушкой; студентка не посещала лекций, выписывала себе в библиотеке не медицинскую литературу, а преимущественно эзотерическую. Я попытался уговорить педагога, чтобы девушку не отчисляли раньше времени, однако ввиду неуспеваемости совсем скоро она покинула наше общежитие. Маша оставила нас. Связь с ней прервалась раз и навсегда.


КОНЕЦ


08.03.2025