Что там на Зиме Зиминское?

На заставке карта «Карта Восточной Сибири во время генерал-губернаторства графа Муравьёва-Амурского (1847 – 1861 год). Источник «Андрей Бур. Старые карты. Фотоальбомы».
Это первая карта, на которой я одновременно обнаружил название реки Зима и населённого пункта на её берегах с названием Зиминское. Будем думать, что это село Зиминское. Тогда, что значит – Кимильтейской? Может почтовый станец? Ладно… А Тыраская (ныне Тыреть), деревня что ли? Во всех трёх населённых пунктах были почтовые станцы. Но обратите внимание, как их склоняли по падежам – какой, какая, какое? Например – какое? – Кутуйское. А это Куйтун. Он на ранешних картах Куйтунским был. Вот вам ещё – Кутульское. А ныне, это ж.д. станция Кутулик. Да, разве это чудеса? Вот Балаганская дума и Аларская дума – это похлеще Кутуйского будет. Несомненно – там думали буряты. Наверняка о том, что пора уже русским вместо ямщицких станций строить железно-дорожные. Ну, наконец-то, сподобились начертатели карт. А руководитель Сибирской научной экспедиции Миллер об этом писал в своём отчёте из Нижнеудинского острога в 1735 году. Минимум сто двенадцать лет до начертания карты при Муравьёве-Амурском, этот Миллер писал, что в устье реки Зимы живут русские мужики, которые платят царю ясак - по одному соболю со двора деревни Зиминской. А это похлеще и Кутульского станца, и бурятских дум потянет! Чтобы русские мужики платили ясак в одном ряду с Исскими корчунями, проживающими на реке Ие? Как такое могло случиться? Ведь, ясак платили инородцы, а все русские селились либо в острогах, либо рядом с ними. Варианты, конечно, есть, но проще было бы, если нам это объяснил бы этот учёный Миллер.  А ему, что? Тогда вся округа знала, почему так случилось. А пока эти знатоки были живы, их детям такой порядок вещей был не интересен, потому никто и не считал диво-дивное чем-то необычным. А теперь уж нет в живых ни «знатоков», ни их детей, ни даже внуков. И никто не удосужился, о таком необычном деле, даже записочку какую написать. Поэтому, я волен дать свободу полёту своей фантазии. В любом остроге, а тем более в Енисейском, да и в Красноярском, тоже – была тюрьма. До наших времён дошло выражение «бросить в острог». Мало кому нравилось сидеть в острожной тюрьме. Поэтому, сидельцы бежали из-под стражи. А куда бежать? Кругом тайга – бурятские, да тунгусские инородцы. А это - совсем не родня! Ну, кому как! Вооружённых пищалями казаков, требующих соболиный ясак, эти инородцы роднёй не признавали. А беглых каторжников ценили, как генофонд. Нужна была свежая кровь в родовых кланах – от близких родственных браков родились слабые и больные дети. А светловолосые, голубоглазые, усатые и бородатые буряты были показателем оздоровления рода. Это на зависть соседям – у которых не росли ни усы, ни бороды. А если и росли, то по три волосинки под носом и на подбородке.  Другого способа ужиться русской деревне, в устье реки Зимы, с инородцами, я не вижу никакой возможности. А бурят, по Оке, со слов казаков, построивших Братский острог, проживало более тысячи. Там же проживали и тунгусы (эвенки), и татары. Однако в середине течения реки Зимы есть село Зулумай – что в переводе с татарского на русский звучит как «без насилия». Это подразумевает «демилитаризованную зону» по реке Зиме.  В чём суть этого названия, сейчас вам никто не скажет. Но, почти очевидно, что из этого «зулумая» и вытекает река Зима. Что татарам «зулумай», то бурятам «зама» - дорога, а русским – Зима. Чудеса творились в устье Зимы – русские жили среди инородцев, как свои - насилие к ним никто не применял. Да, к тому же - русские зиминские поселенцы, добровольно платили ясак, как местные инородцы, в русский острог. А брали с них дань «по божески» - с местных народов, ясак взимался в пять соболей со взрослого мужчины. Куда смотрят историки!? Я вас спрашиваю! Этот Миллер же писал, что зиминцы платят ясак соболюшкой исстари. То есть – может быть, что ещё до постройки Братского острога. Вот, был бы я учёным-историком, посетил бы читальный зал РГАДА, полистал бы ведомости уплаты ясака окинскими бурятами и эвенками. И разгадал бы тайну русского поселения Зиминского. А профессиональные историки «спят на ходу», и не могут найти подходящую тему, для диссертации.