Давненько я задумывал написать новогоднюю сказку. И хотя существует их великое множество, разумеется, мне как автору хотелось создать что-то оригинальное. Однако, стоило мне засесть за написание, как постоянно что-то меня останавливало – то сюжет был слишком похож на другие сказки, то времени не хватало, то откровенно не нравилось созданное. И я уже было подумал отбросить эту идею, как совсем недавно совершенно случайно услышал об одной истории, которая так и просилась на нечто зимнее, сказочное и фантастическое. Поправка, скорее мистическое, как я обычно люблю, но всегда стоит помнить, что все мои произведения основаны на реально существующих событиях. Моя задача донести услышанное и задокументированное до вас, мои дорогие читатели, а ваше дело верить всему этому, или нет.
Для начала я бы хотел вернуть вас на некоторое время назад, а точнее к своему небольшому рассказу, написанному мною несколько лет назад, который назывался «Стрелок» – в нём упоминался теплоход со сказочным названием «КИТЕЖ», который на самом деле являлся самым настоящим плавучим городом Китежем, главой которого был тот самый капитан судна.
Уникальность Китеж-града заключается в том, что его в стародавние времена подняли из-под вод озера Светлояр что в Нижегородской области. Но являясь отчасти мифическим городом, он становился огромным кораблём в ту или иную эпоху, переплывая с одной реки в другую, спасая себя и своих жителей от надвигающихся бед, если того требовали обстоятельства. Вот и в рассказе «Стрелок» случилось нечто подобное, с небольшой оговоркой на то, что Китеж в периоды погружений на дно, забирал хвори и болезни своих пассажиров. И останавливал тех, кто слишком долго испытывал судьбу и нёс этому миру только беды и разрушения, как в случае с Эдуардом Васильевичем «Стрелком».
Уверен, что для большинства из вас Китеж-град ассоциируется с замечательным советским новогодним кинофильмом «Чародеи», который лично для меня изо всех кинолент о новогодних чудесах и приключениях является самым любимым. И я думаю, останется таковым навсегда. А что касается того, о чём я пишу сегодня, то мы с вами тоже отправимся в город Китеж, что ныне расположился во Владимирской области, недалеко от Суздаля, после всех своих путешествий по водам нашей земли. И хотя Китеж уже не одно десятилетие довольно прочно стоит на одном месте, он в любой момент может «сняться с якоря» и отплыть в только ему один известный путь, оставив всех нас в неведении. Но сегодня я буду рассказывать о том Китеже, который внешне мало отличается от других небольших городов нашей страны, построенных лет 40-50 назад.
Для начала мне хотелось бы вновь вернуться к своему рассказу, точнее к самому его финалу: если вы помните, то под самый занавес повествования я вскользь упомянул про маленькую девочку Асю, которая путешествовала на теплоходе вместе со своей бабушкой. Так вот именно о ней (и не только, как следует из названия) я поведу свою новогоднюю сказку.
Ася Калинина родилась в небольшом подмосковном городе Раменское в 1990-м году в самой обыкновенной семье. Но несмотря на обыкновенность её происхождения, жизнь девочки с самого детства была связана со сказочными событиями, так как она появилась на свет 31-го декабря. И сказка эта, состоящая в основном из беззаботного детства, как и у большинства её ровесников и ровесниц продолжалась ровно до 13-ти лет, когда 3-го января родители Аси, возвращаясь с ночного дежурства с работы, попали в ДТП и погибли. Самое жуткое было то, что сами они работали врачами на «скорой». Другая машина «03» на вызов аварии приехала очень быстро, когда диспетчер узнал, что пострадали их сотрудники, но помочь им было невозможно – они погибли почти мгновенно задолго до приезда помощи. И с той страшной зимы начала 2003-го Ася осталась со своей бабушкой одна.
Бабушка Софья Ивановна с большим трудом перенесла эту жуткую семейную потерю: двойные похороны, на поминки после которых не оказалось даже кого позвать. Да и ни к чему это было. Дальние родственники были настолько дальние во всех смыслах, что никакой помощи от них ждать не приходилось уже очень давно. Да никто никогда и не ждал – семья Калининых всегда со всем старалась справляться сама. Единственное, чем помогли «по доброте душевной бедной сироте», это подарили ей немного денег и поездку на том самом теплоходе грядущим летом 2003-го.
Тогда ещё Ася не знала, да и не могла знать, что теплоход «КИТЕЖ» – далеко не просто туристический водный транспорт, но ей было не до чего помимо того, что она осталась сиротой: в конце зимы она стала жаловаться на боль справа от желудка внизу. И когда её в срочном порядке обследовали, то обнаружили доброкачественное образование в печени, с высоким риском его перероста в злокачественное. Одним словом, из-за сильного стресса после потери матери и отца, из-за чего она плакала сутками напролёт почти целый месяц, у маленькой Аси начал развиваться рак.
Неизвестно, как сложилась бы её жизнь и насколько долгой она могла оказаться, не попади она по сути случайно на тот самый теплоход. И говоря «случайно» - так рассуждала она сама и её бабушка – я немного слукавлю: эту поездку её дальняя родня выбрала отнюдь не просто так, а именно, чтобы хоть как-то помочь больному ребёнку.
Однако делая это, они сами не сильно верили в те слухи, которые упорно ходили про этот теплоход – якобы путешествие на нём в прямом смысле излечивает людей от болезней, но всё же решили рискнуть, так как больше лично они ничем Асе помочь не могли. Да и честно говоря, просто не хотели.
А так как мы уже знаем, что маленькой девочке стало лучше – по крайней мере я дал в своём рассказе «Стрелок» прямую отсылку на это – сейчас я могу с лёгкостью покинуть тот тяжёлый для неё 2003-й год, и вернуться почти в настоящее время. А именно в 2020-ый.
К своим 30-ти годам Ася уже почти полностью забыла, что когда-то давно ей грозила серьёзная болезнь и даже смерть – от рака не осталось и следа, стоило ей вместе с бабушкой вернуться с теплоходного круиза тем летом. Врачи, безусловно, диву давались, но в целом все догадки и теории о её выздоровлении не имели никакого значения – Ася была спасена, и в этом ей помог Китеж-град. Именно поэтому, как только она закончила РГГУ по специальности «библиотекарь», то после летних каникул собрала вещи и переехала в Китеж.
Это было в какой-то степени немного спонтанное решение, так как перспектив во Владимирской области не было практически никаких по сравнению с подмосковным Раменским. Но Асю туда тянуло то, что своей жизнью она была обязана Китежу, и поэтому она решила, что просто должна жить там, быть там. Тем более, что такие профессии в наше время никак непопулярны, как минимум в Подмосковье. А в городах подальше от «нерезиновой» столицы любая профессия ценилась – там и люди были проще, и жизнь спокойнее.
Ася переехала из Раменского, продав из личных вещей только то, что мешало переезду – её бабушки не станет только в 2017-м году. И вот по наступлении осени 2020-го, после оформления бумаг о наследстве, последующей продажи квартиры, приобретении своего жилья, переезда со съёмной комнаты, во время всей этой кутерьмы она почти полностью забудет о том, что когда-то вообще жила в Подмосковье – Китеж станет для неё намного роднее за эти неполные семь лет жизни на новом месте.
Своему такому довольно редкому имени Ася была обязана своей матери, которой очень сильно нравился не совсем популярный в те годы советский фильм «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж». Сама кинолента являла собой жизненную драму людских взаимоотношений в обычном селе времён конца 1960-х, и лирического в ней не было в общем ничего. Однако мама Аси любила этот фильм за потрясающую игру Ии Саввиной, и только поэтому назвала свою дочь в честь героини этой чёрно-белой ленты, искренне надеясь, что у её ребёнка не будет такой тяжёлой судьбы. Равно как и в рассказе Тургенева с одноимённым названием.
Заранее прошу меня простить, мои дорогие читатели, за то, что излагаемое мною возможно не очень сильно будет похоже на сказку – скорее на реальный мир с элементами мистики, но такова уж эта реальность, что поделать. Именно поэтому несмотря на то, что Ася родилась 31-го декабря, во всей взрослой жизни после гибели её родителей сказки больше не было. Даже если брать во внимание то, что она проживала в самом Китеж-граде – взрослая жизнь есть взрослая жизнь. А что касается города, поднятого из-под воды, то постепенно я буду стараться рассказывать вам о некоторых далеко не обычных и непривычных вещах и моментах, на которых стоит остановить своё внимание.
Первое и, наверное, самое интересное это то, что в Китеж-граде во время летних (и не только) гроз, молнии, если таковые случались, были исключительно шаровыми – штука эта весьма страшная, однако только за пределами Китежа: существовало устойчивое поверье, что тот, кто увидит шаровую молнию, непременно будет счастлив. Причём это касается не обязательно семейного или личного счастья, а обычно того, что человек искренне желает в душе.
Говоря об этом, я постепенно подвожу вас к тому, что к своим 30-ти годам Асе за почти семь лет жизни в Китеж-граде шаровая молния так ни разу и не попалась. И разумеется, как любой человек она очень хотела в очередную летнюю (и не только) грозу увидеть огненный шар, который вместо того, чтобы являть собой опасность, как принято считать в нашем, обычном жизненном укладе, принесёт только хорошее.
Кстати говоря именно с такой, скажем так, «охотой» за молниями, количество людей на улицах в летний период в Китеж-граде сильно возрастало. А вовсе не потому, что летний дождь – это красиво. Добавлю ещё и то, что под Новый год, в свой день рождения, Ася загадывала каждый раз именно это – увидеть шаровую молнию. И вот наконец, на восьмой год проживания в Китеже, это случилось.
Зима с 2020-го на 2021-ый год выдалась «убийственно» тёплой – весь декабрь и январь температура колебалась в пределах «0», лишь изредка ночами опускаясь до лёгкого «минуса», из-за чего снег, который героически пытался лечь на сырую землю, постоянно таял, ещё планируя в воздухе. Поэтому асфальт был отвратительно черен, ночами его сковывал лёгкий мороз, отчего по утрам прогулка до работы напоминала балет на льду, фигурное катание или бесклюшечный хоккей. И даже посыпание песком обледенелостей не спасало прохожих от пируэтов и падений, сопровождающихся бранью, зачастую нецензурной. К полудню обычно всё таяло и напоминало по ощущениям конец марта-начало апреля или же сильно затянувшийся ноябрь. С небольшой поправкой на то, что эти ощущения весны были изрядно «подпорчены» новогодними гирляндами в витринах, и игрушками и мишурой на ёлках возле центральной площади.
Тем не менее, «у природы нет плохой погоды», это вам сказал однажды ещё сам Эльдар Рязанов, поэтому Ася не реагировала негативно на раскисший декабрь, а просто ежедневно настраивала себя на хороший лад. В этот раз, в свой день рождения, сделать это было несколько сложнее, так как за окном с самого утра шёл дождь.
Для наших зим это явление почти что уникальное, но Ася была удивлена не сильно. Однако её изумление многократно усилилось, когда ещё лёжа в постели этим утром, она услышала гром.
Девушка порывисто вскочила с кровати, распахнула балконную дверь и прямо в одной пижаме буквально выбежала на балкон. Даже не надев тапочки, Ася босиком устремилась на смертельно холодный бетонный пол и стала с трепетом в душе оглядываться по сторонам – сердце как-то едва ли не хаотично билось в её груди… После первых двух ударов грома Ася всегда инстинктивно жмурилась, но на четвёртый раз она твёрдо решила, что не закроет глаз, чтобы не пропустить так ожидаемую ею молнию. И внезапно она её увидела.
До этого Ася никогда не видела шаровых молний вообще, так как с научной точки зрения принято считать, что они не существуют, по крайней мере в привычном мире вне Китеж-града. Но здесь, в этом городе, где о шаровых молниях говорят повсеместно, было особенно трепетно увидеть её впервые.
Ася жила на восьмом этаже панельной «брежневки», и окна её квартиры выходили на поле и небольшой лесок за ним. Судя по размерам молнии, она была чуть больше детского резинового мяча, что как-то случайно топила Танечка в известном стихотворении. К дому она не приближалась, просто двигалась по верхушкам сосен вдоль леса, но Асе сейчас это было всё равно – словно под гипнозом смотрела она на этот шар, раскалённый добела, с каждой долей секунды всё больше понимая, что теперь к ней точно придёт счастье… Никто никогда не мог сказать, когда это случается, рано или поздно, но то, что случается непременно, в этом можно было не сомневаться.
Впрочем, этот Новый год и все каникулы Ася провела одна, как часто бывало ранее. И если все предыдущие года она относилась к этому с лёгкой душевной тоской, то в этот раз всё было иначе: вернувшись в комнату и нырнув под одеяло, чтобы согреться, она внезапно для самой себя расплакалась, так до конца и не поняв отчего именно. Но ей было светло и хорошо, словно внутри неё горел тот же яркий белый свет, из которого состояла вся шаровая молния. И в отличие от молнии, которая могла ранить или даже убить, этот свет согревал изнутри. Согревал своей надеждой.
Успокоившись немного и согревшись после стылого бетонного пола балкона, Ася заснула опять, да так глубоко, что даже звонок мобильного не смог её разбудить – звонили с неизвестного номера, наверняка очередная реклама или мошенники, но она тихо и мирно спала, ничего не слышав.
В отличие от реальности, в которой она почти не вспоминала Раменское, ей часто снилась её старая квартира, в которой она прожила до своего переезда в Китеж-град. И если раньше сны её были нечёткими или смазанными, то здесь, в этом городе, ей снилось всё настолько сфокусированное и ясное, что по пробуждении можно было запросто написать по памяти небольшой рассказ – настолько хорошо сны запоминались, а самое главное запоминались на долгие годы. К слову сказать, многие местные писатели-фантасты именно так и начинали свою карьеру, создавая свои произведения по своим же снам, и добивались довольно неплохих успехов.
Ася писать никогда не стремилась, но читать любила, и будучи представительницей прекрасного пола некоторое время назад вела дневник, вплоть до окончания института. Когда она выросла из этого, то оставила его на память и забрала с собой в Китеж – там оставалось немного свободных страниц, куда она изредка записывала свои сны. Так случилось и в этот раз, и по пробуждении она даже больше инстинктивно потянулась за небольшим блокнотом, так как сон, приснившийся ей и заставивший проспать её почти до обеда, был очень своеобразным.
Ей вновь приснилась её старая квартира, обычная кирпичная «хрущёвка» в спальном районе города, и что самое главное ей всегда снились родители, живые и здоровые. Как и в этот раз: они все возвращались откуда-то домой, судя по сумкам в руках, из магазина. Но уникальность этого сна была в том, что весь окружающий мир был словно бы перевёрнут с ног на голову – визуально всё выглядело также, небо – сверху, но сила притяжения здесь работала наоборот: людей отрывало от земли и тянуло в небо, поэтому нужно было держаться за что-то, чтобы не улететь. Поэтому в подъезде они шли и дружно держались за перила. И только в квартире всё было нормально, но чтобы туда попасть, именно через дверь, нужно было сделать словно бы «колесо», как в детстве в школе на физкультуре, и именно слева направо, в момент, когда проходишь через дверь. И «вуаля» - дома всё как всегда, как обычно, привычно, с виду всё хорошо, а возьми стакан воды и плесни из него за окно – вода вверх льётся…
Вот только так, как короткие зарисовки, не более, Ася хранила некоторые свои сны на бумаге, не собираясь никому их показывать. По крайней мере, пока с человеком у неё не установится особое доверие, такое, которое обычно принято называть сугубо личным или даже интимным.
Таким образом конец старого и начало грядущего года Ася встретила на сильном моральном подъёме. Но она чётко знала и чувствовала в глубине души, что это встреча будет единственной в её жизни. Как говорится, раз и навсегда. Теперь только так, раз и навсегда… Потому как она устала быть одна, устала от бессмысленности прошлых неудач. Однако, она и подумать не могла, как всё это произойдёт.
Тем не менее все новогодние каникулы прошли без событий. После праздников потянулись обычные рабочие будни, но несмотря на одинаковость дней каждый из них Ася проживала в счастливом ожидании, даже с учётом того, что именно новогоднего чуда не случилось. Просто оно было ещё впереди.
Зима так и не смогла победить осень, поэтому нормальная погода не устаканилась даже в феврале, хотя морозы стояли что надо при почти полном отсутствии снега на улицах. И именно в конце самого короткого месяца года произошла долгожданная встреча.
Какое-то время назад в центральную библиотеку Китеж-града, где работала Ася, стали часто заходить двое мужчин – один пожилой лет 67-ми и вместе с ним молодой парень примерно лет на 40 моложе. По одинаковым фамилиям – Емельяновы – девушка догадалась, что это дед и внук. А приходили они в библиотеку города за книгами по обслуживанию старого советского грузовика «ЗИЛ-157», легендарного «Колуна». Девушка в машинах разбиралась очень слабо и скорее всего не обратила бы на новых посетителей более серьёзного внимания, если бы однажды проходя мимо них, невольно не услышала диалог, который больше походил на беззлобную словесную перепалку:
- Ну вот же, смотри, как я и говорил: этот провод идёт на генератор, а вот этот на реле-регулятор…
- Мало ли что написано в книге!! – не унимался пожилой мужчина. – В ней тоже ошибки бывают…
- Нет тут никаких ошибок, просто ты ни в какую не хочешь согласиться с тем, что сам неправ…
- Ты меня ещё поучи щи варить!! – ехидно проворчал дед, и молодой парень насупился. – Не может быть в машине как в книге и всё!!
- Тогда почему вчера аккумулятор едва не бабахнул от перезарядки, а?
- Никитка, ничего ты не понимаешь в технике…
- Ага, ну конечно… - Никита случайно встретился взглядом с Асей и закатил глаза к потолку. – Короче, я попрошу сделать нам цветную копию схемы электрооборудования, и будем разбираться дома самостоятельно. Иначе я от это грызни с тобой просто поседею…
Дед раздражённо махнул на внука рукой, углубившись в книгу. Молодой человек подошёл к Асе и с извинительной улыбкой сказал:
- И вот так каждый раз… ни в какую не принимает вариант этой же самой книги из интернета, всё только в бумажном виде с оригинала…
- Отчасти я его понимаю, в интернете можно наткнуться на что угодно, а если говорить про людей – так вообще, фантомы, мошенники и обманщики. Но как правило отсканированные книги распространяют без ошибок…
- Я ему это второй год доказываю – бесполезно, ничего не хочет слышать, только с оригинала и точка! При том, что сам же и потерял такую же вот инструкцию не так давно, и не признаётся, что сам виноват, кругом все виновные, только не он…
- Возраст нужно уважать. – улыбаясь, ответила Ася.
- Стараюсь, пока что справляюсь, но иногда даже моего терпения не хватает. Особенно, когда про ностальгию свою начинает по кругу…
- А что плохого в ностальгии? – девушка подняла брови.
- В целом, я думаю, ничего, хотя мы для неё, наверное, ещё достаточно молоды. Но когда он начинает говорить про еду…
- Пышки из магазина «Армения», натуральные говяжьи котлеты, пельмени «Сибирские» в картонных коробках… - Ася мечтательно и с доброй усмешкой перечисляла блюда советской кухни.
У Никиты отвисла челюсть.
- Вы сговорились… Вы оба сговорились!! Девушка… - он опустил взгляд на бейджик. – Ася, сколько вам лет?!
- Достаточно, чтобы помнить рассказы своей бабушки, так как судя по всему, эти блюда и продукты для большинства людей из той эпохи очень дороги… Я ещё помню, как она рассказывала про копчёную салаку…
Парень замахал руками.
- Это заговор!! Я требую немедленно прекратить кулинарную пытку над моим желудком!! Мы с дедом ещё не обедали даже…
Ася прыснула в кулак, но её захватил какой-то едва ли не дьявольский азарт, поэтому она встала руки-в-боки и продолжила:
- Про треугольные пакеты молока и маленькие, которые для сливок, я даже, наверное, упоминать не буду. Но зато добавлю про «Столовую горчицу» в стеклянных банках…
У Никиты громко заурчало в животе. Он умоляюще посмотрел на девушку, и она была готова рассмеяться в голос, если бы не понимала, что в библиотеке шуметь воспрещается. Поэтому она лишь сдавленно захихикала и прошептала:
- Вот я ничего из этого не застала, но мне всегда так хотелось… Особенно я вспоминаю бабушкину горчицу… Она делала её такой ядерной, что по её собственным словам можно было покойников воскрешать… - Ася перестала смеяться и вздохнула. – А сейчас вся еда в магазинах как из пластмассы. – Она взяла в руку личную карточку посетителя библиотеки – Никита Викторович Емельянов, 27 лет. Внезапно она посмотрела ему в лицо.
- А если серьёзно, есть ли что-то, что вызывает у тебя острый приступ ностальгии? Хоть иногда? Из твоего детства.
Никита как-то резко не то чтобы сник, а словно бы изменился – посерьёзнел и погрустнел.
- Есть… Мне кажется, только один момент… Это, наверное, покажется очень смешным… - он замолчал. Ася выжидала, внимательно на него смотря. – Мне было тогда лет 6 где-то, мы с матерью впервые зашли в местный магазин «Электротовары». Впервые для меня конечно же. Там почти прямо от входа стояла такая большая тумба с квадратной крышкой. На ней было много-много кнопок, таких, как ставили в подъездах для дверных звонков… Под каждой кнопкой на бумажке ручкой через трафарет была нарисована цифра… И вот нажимая эти самые кнопки вразнобой можно было зажигать люстры под потолком, с теми же номерами. Тогда я не понимал, что это сделано для того, чтобы можно было заранее посмотреть, как та или иная люстра выглядит зажжённой, перед тем как покупатель захочет её приобрести. Для меня это была просто огромная тумба с кнопками, которые я нажимал по очереди как зачарованный…
Ася подняла руку ко рту и замерла.
- А я ведь помню такую… Боже мой, правда помню… Видела, быть может, один-единственный раз в жизни, но я помню…
- Вот тебе и моя ностальгия…
- Это очень здорово! – В глубине души у Аси заныло от тоски по детству, но она всё равно улыбалась. Возможно, именно тогда она что-то почувствовала, что-то новое, долгожданное и незнакомое. А может, наоборот, знакомое. Она собиралась ещё что-то добавить к своим словам, когда Никиту негромко, но настойчиво окликнул его дед.
- Никитка, ты сюда лясы точить пришёл или мне помогать!? Будешь и дальше сладостными речами с барышней разглагольствовать, больше за баранку не пущу…
Парень раздражённо обернулся в явном желании сказать в ответ что-то грубое, но Ася поспешила добавить:
- Ничего страшного, приходите в любое время в будни, я тут каждый день с понедельника по пятницу… - она хотела сказать совсем не это, чтобы её слова не выглядели так, словно она навязывается на встречу, но Никита только обрадовался.
- Приду непременно! Подозреваю, что мы сюда будем захаживать ещё не один раз. – Он скривился. – А пока можно мне цветные копии вот этих листов…
- Да, конечно, сейчас будет готово.
Его дед стоял в стороне и недовольно поглядывал на внука. Когда, наконец, необходимые бумаги были получены Никитой, и они вместе направились к выходу, дед отвесил внуку лёгкий подзатыльник, обернувшись при этом на Асю и лукаво подмигнув ей. Девушка прыснула и коротко кивнула пожилому человеку, который как ни в чём не бывало отвернулся и вышел из библиотеки на улицу вместе с Никитой.
Весь оставшийся рабочий день Ася вспоминала лицо парня, точнее, тот момент, когда он так трепетно рассказывал о ностальгии из своего детства. Она не знала, что именно испытывает к нему сейчас, так как внутренне не хотела ассоциировать его появление с шаровой молнией. По крайней мере, пыталась не ассоциировать. Но она поняла и почувствовала, что ей очень хочется увидеть его вновь.
Ранее все предыдущие знакомства с противоположным полом в её жизни оканчивались ничем – несколько свиданий, несколько поцелуев, несколько совместно проведённых ночей и всё. Дело было даже не в том, что Ася на язык была остра как опасная бритва и никому не давала себя в обиду – она была полностью независима от кого бы то ни было, даже при том, что могла сильно привязаться к человеку. Но всегда обозначала это в близком общении, с самых первых минут, и, скорее всего, её спутников это не устраивало: мужчины по своей природе завоеватели, и если женщина не то, чтобы не поддаётся, скорее, относится к ухаживаниям с чувством, близким к равнодушию, то мужчины от этого устают. Именно устают, нежели впадают в раздражение, ярость или злобу. Устают и уходят в поисках того, кто более податлив или более явно реагирует на их знаки внимания.
Этому могло способствовать и то, что Ася вела в какой-то степени «мальчишеский» образ жизни: одевалась неярко, скорее, спортивно, но модно, – волосы в хвост, кепка-«бейсболка» или же часто ходила с осени по весну вообще без головного убора, спортивные костюмы, кроссовки и всё в таком духе. И хотя в наше время очень многие девушки одеваются примерно также, Ася не стремилась выглядеть женственно, а одевалась и выглядела так, как ей нравилось, не взирая на мнение и взгляды окружающих. Она могла бы прислушаться к тому, что ей говорили те, с кем она когда-то встречалась, и в глубине души она искренне ждала этих слов от своих спутников, но они ни разу, никто за всю жизнь даже не попытался предложить надеть ей, например, платье летом. Никто, кроме матери. И когда наступал момент очередного расставания, Ася понимала, что всем тем, с кем она встречалась, было абсолютно всё равно как она выглядит – кто-то хотел от неё прогулок, кто-то постели, кто-то был с ней просто так, убивая время. Но никто ни разу не интересовался ею как личностью всерьёз. И хотя Никита заинтересовал её, она прекрасно понимала, что всё может повториться, с небольшими вариациями, но всё же. Однако, с каждой новой встречей с ним она верила, что именно в этот вот раз всё получится, всё будет хорошо.
Какое-то время Никита вместе со своим сварливым дедом приходили в библиотеку очень часто, иногда по три раза в неделю, но парень не делал никаких попыток к сближению. Тем не менее, Ася видела, что он внимательно присматривается к ней и прислушивается к тому, что и как она говорит и как себя ведёт. И неизвестно, долго бы продолжалась эта своего рода игра, если бы Ася однажды не заболела.
В первых числах марта в очередную самую обыкновенную среду девушка встала по будильнику, и уже направляясь на кухню готовить себе завтрак, почувствовала, что ей нехорошо. Носоглотка саднила, и Ася предположила, что у неё, видимо, ангина. Этот диагноз подтвердило воспалённое горло, которое она долго рассматривала в зеркало, и градусник, который показал 38,5. С ощущением отвращения к себе, что бывало именно в периоды простуд и прочих болячек, Ася позвонила на работу, чтобы попросить открыть больничный и сразу же вызвала врача на дом – с такой температурой дойти до поликлиники она была просто не в состоянии. К тому же затянувшаяся омерзительная погода ещё с прошлого декабря оставалась практически неизменной, что никак не доставляло радости.
Ася заварила полный чайник кипятка, достав из холодильника лимон и две банки малины и калины в виде варенья. Мёд был бы более действенен при температуре, но у неё на него была страшная аллергия с детства, поэтому только «цитрусы и ягоды», как когда-то говорила её бабушка. Хотя бы первый день, а потом после визита врача (учитывая уровень нашей медицины, ожидание могло затянуться не на одни сутки) приём антибиотиков до полного выздоровления. Это было не очень полезно, но Ася терпеть не могла высиживать болячки до состояния «завтра будем отпевать», и поэтому всегда принимала самые жёсткие меры для выздоровления, постоянно ругаясь по этому поводу с матерью, когда та была ещё жива.
Поэтому она напилась горячего чая с вареньем и лимоном, завернулась в плед и легла обратно в кровать, попытавшись подремать, так как от температуры тело сильно ломило, и была такая сильная слабость, что даже сидеть прямо ей было очень тяжело.
Приблизительно в четыре часа дня в дверь позвонили. Ася несколько удивилась тому, что врач приехал так быстро, даже не обратив внимания на то, что в домофон никто не звонил, а звонок раздался сразу в квартиру – горло горело, словно в него залили раскалённого свинца. Она очень медленно отпирала внутренний замок и также медленно открывала входную дверь, но стоило той распахнуться, как Ася мгновенно оторопела. На пороге стоял Никита. И улыбался.
- Привет. Я сегодня приехал в библиотеку, а тебя нет…
- Привет… - она хлопала глазами и совсем не знала, что ей сказать. – Я немного заболела…
- Знаю. Мне стоило больших трудов упросить заведующую, чтобы она дала мне твой домашний адрес.
- А зачем? – это был очень глупый вопрос, но Ася сейчас плохо соображала. От простуды, но больше всё же не от этого.
- Ну как же… Вот, я привёз тебе… - только сейчас она увидела в его руках большую банку мёда и огромный пакет мандаринов. – Для выздоровления…
- Ой. Ой… ОЙ! – она страшно покраснела, и виной этому была явно не температура. – Спасибо, я… Я даже не знаю, что сказать…
- Просто выздоравливай поскорее. Я очень хотел тебя увидеть сегодня, и когда не нашёл тебя в библиотеке… Стоп, у тебя ведь температура же! А ну-ка, давай в постель, и я ещё, дурак, в дверях тебя держу!! – Никита буквально впихнул в руки девушки мёд и фрукты. – Прости, голова в тумане… - настала его очередь краснеть. – Я заеду завтра или послезавтра… Если ты не против…
Ася оторопело кивнула, очень медленно, смущённо и радостно.
- Отлично! Всё, а теперь немедленно в постель!! До встречи!! – и он торопливо захлопнул дверь.
Ася хотела засмеяться, но не смогла, а вместо этого прижала к себе банку с мёдом и пакет мандаринами и так и застыла в коридоре. Ей было совершенно непонятно это ощущение, ощущение разливающегося тепла по телу, и это точно не было признаком ангинного жара. Она улыбнулась, вытирая внезапно нахлынувшие слёзы, и медленно отправилась в постель, не выпуская из рук подарков.
Подойдя к окну, Ася увидела огромный грузовик под окнами, в который сел Никита и догадалась, что именно для его ремонта он вместе со своим дедом приходит к ней в библиотеку за копиями из оригинального руководства по эксплуатации. Девушка положила рядом с собой фрукты, поставила на прикроватную тумбочку мёд, посильнее завернулась в шерстяной плед и очень быстро заснула.
Как и ожидалось, в этот день врач так и не пришёл, поэтому Ася продолжала лечиться сама. Она съела практически все мандарины, что принёс ей Никита, но как ни хотела, к мёду притронуться так и не решилась – если сейчас помимо высокой температуры и больного горла к её состоянию добавится ещё и отёк от аллергии, то она точно сойдёт от всего этого с ума. Но то, что она его хотя бы попробует, чуть попозже, это она решила однозначно, из-за уважения к Никите. Он, правда, не оставил ей номер своего телефона, но его можно было взять при встрече с ним лично или же через заведующую библиотеки. Которая наверняка будет немного (или много) шуметь по этому поводу, разыгрывая из себя саму порядочность. Но Ася была уверена, что сможет договориться, если это вдруг потребуется.
На второй день её больничного заточения дома, в четверг, врач всё же соизволил к ней явиться. Диагноз «ангина» был подтверждён к НЕ радости Аси, но хотя бы ей выписали антибиотики, которые ускорят процесс выздоровления. Она была не в восторге от того, что придётся неделю или даже больше просидеть дома, но выхода не было. Тем более, что она с замиранием сердца ожидала, что Никита будет навещать её в эти дни, хотя бы пусть просто заглянет на пару минут, так как ангина весьма заразна.
Он приехал в пятницу, с новой порцией фруктов, на этот раз это были яблоки. И привёз в довесок огромную трёхлитровую банку сока, наподобие тех, которые продавались ещё во времена их детства. Само собой, его вкус уже наверняка совершенно не тот, но Ася оценила этот жест внимания, с грустью сообщив Никите про свою аллергию на мёд. Он никак не отреагировал на то, что она так и не попробовала его, посетовав лишь, что подобная аллергия очень опасна, и хотел было забрать банку обратно, но Ася не разрешила – она сказала, что оставит мёд себе для памяти, чем вогнала Никиту в краску.
Тем не менее, он не стал задерживаться у неё в этот день, так как она была ещё слаба и температурила. Но чтобы ещё немного сильнее сблизить их и поддерживать общение, Никита взял номер её мобильного телефона, тем самым избавив Асю от ненужного разговора с заведующей библиотеки.
Позвонил он ей этим же вечером, и их первый «диалог без свидетелей» затянулся почти что на два часа. Опять же, невольно оборачиваясь на прошлое, когда именно так начиналось первое сближение с кем бы то ни было, Ася была осторожна, и не строила излишних иллюзий.
Поэтому о себе она рассказала не так много, как хотела бы сама, наученная горьким опытом, предоставляя больше говорить Никите о себе. Он же в свою очередь старался быть интересным, смешил Асю рассказами из жизни, но неизменно, невольно сворачивал в беседе на грузовик.
В его семье эта машина – «ЗИЛ-157» – была самой настоящей гордостью: в своё время на ней его дед, Сергей Семёнович Емельянов, отработал в колхозе не один десяток лет. «Колун», как его называли в народе, не являлся личной собственностью деда, а был приписан к нему, такие тогда стояли порядки. А в 90-е, когда всё рухнуло, изменилось, Сергей Семёнович огромными усилиями смог выкупить у разваливающегося колхоза «Колуна» себе – в то время всю технику, да и вообще всё, что плохо лежало, активно растаскивали на «металл». «ЗИЛ» уже тоже начали незаметно разворовывать, но грузовик удалось спасти, и с тех самых пор постепенно, с большим трудом, Емельяновы, дед и внук, восстанавливали «Колуна» до его первоначального состояния.
Сергей Семёнович был очень строг к Никите, во всём, так как воспитывал его в одиночку: своих родителей внук не помнил, точнее, очень немногое из своего детства, а дед почти ничего не рассказывал о них, ссылаясь на то, что в своё время тот всё узнает. И хотя Никите было уже почти 30, дед не торопился упоминать о прошлом, постоянно отбояриваясь, что момент ещё не настал. Именно Сергей Семёнович привил внуку любовь к технике, при том что ревностно относился к грузовику, стараясь всё делать самостоятельно. Но годы брали своё, и обычных физических сил стало не хватать, поэтому Никита помогал, хотя между ними постоянно происходила грызня, которая, впрочем, никогда не была негативной. Скорее, это были рабочие моменты, даже принимая то, что его дед был страшно сварлив и за словом в карман никогда не лез. Но тем не менее, Никита очень любил его, как и дед любил своего внука, и страшно волновался и переживал за него, скрывая свою заботу и переживания за своим неуживчивым характером. По крайней мере, так казалось самому Никите, и такие выводы сделала Ася, анализируя их телефонные разговоры позже.
И разговоры эти неизменно продолжались, по нескольку раз на дню, иногда буквально по паре минут, так как Никита тоже работал. Точнее, учился в аспирантуре местного университета, который известен многим под названиями «НИИЧАГО» или «НУИНУ» - пламенный привет Аркадию и Борису Стругацким – однако в настоящее время он называется несколько иначе, и я счёл его текущее название оставить в тайне – кто очень сильно захочет, пусть приезжает в Китеж-град, найдёт этот институт и прочитает его нынешнюю аббревиатуру.
К концу недели Асе стало значительно лучше. И хотя до полного выздоровления ей не помешала бы ещё пара-тройка дней, она решилась пригласить Никиту в гости, безбоязненно для него и себя в плане простуды. Что касается всего остального, то загадывать что-либо было ещё слишком рано.
Тем не менее он пришёл, как и положено, с цветами, позвонив во входную дверь за 5 минут до договорённого времени, чем приятно удивил Асю: до этого всегда всё происходило с точностью до наоборот – она могла позволить себе опоздать, максимум минут на 15. Впрочем, случалось и так, что сильная половина человечества опаздывала, или даже не приходила на встречу – о времена, о нравы… В случае же с Никитой, она решила, что опаздывать на встречи она не будет, по крайней мере, будет стараться, чтобы этого никогда не произошло – женщины есть женщины.
Её новый знакомый был не из тех, кого принято считать амбициозной личностью, «альфа-самцом» - Никита был самым обыкновенным человеком, который искренне старался заинтересовать её, быть весёлым, внимательным. При всём при этом он не особо стремился ей понравиться, также, как и она, ведя себя естественно и независимо. Но было очевидно, что его тянет к Асе. Как и её к нему.
Им помогала наступившая весна, хотя Ася говорила себе, что это самовнушение, и погода тут совершенно ни при чём, особенно если вспомнить какой была недавно закончившаяся зима. А может быть во всём виновата та самая шаровая молния, кто знает…
Ася невзначай обронила в одной из бесед с Никитой, что ей посчастливилось узреть шаровую молнию. Он лишь обрадовался, но не более, и девушка поняла, что лично он ещё не видел раскалённый добела шар. К тому же она не знала, обязательно ли оба встречающихся должны увидеть молнию, или только кто-то один, а заговаривать об этом второй раз Ася не решилась – она ждала, что Никита сделает это сам.
Наконец, настал день, когда она окончательно поправилась, и после обеда Никита заехал за ней на «Колуне», предложив немного прокатиться – Асе предстояло впервые увидеть этот грузовик воочию и, так сказать, познакомиться с ним.
Март был также неприятно холоден и промозгл, как и предыдущие 4 месяца невнятного межсезонья, но всё равно на улице уверенно пахло весной, и светало по утрам с каждым днём всё раньше и раньше. У Аси заканчивался больничный, оставалось два дня до визита в поликлинику, и по своему состоянию она понимала, что её выпишут на работу. Да и сама она чувствовала, как сильно засиделась дома за эти неполные две недели, и ей очень хотелось на улицу.
Никита ждал её у «Колуна», и уже выходя из подъезда и бросив беглый взгляд на грузовик, она поняла насколько он стар. И огромен. И что характерно, отличительной чертой этого «ЗИЛа» было то, что Емельяновы перекрасили его из родного зелёного цвета в чёрный, отчего он выглядел зловеще, если не пугающе.
- Прошу знакомится, наш «Колун», заслуженно получивший звание «короля бездорожья». По крайней мере до появления на свет «сто тридцать первого»…
Ася только кивнула и зачарованно продолжала смотреть на грузовик. Никита был достаточно высок, она же была ростом всего чуть больше 170 сантиметров, и на этом фоне «ЗИЛ» выглядел настоящим антропоморфным монстром. Монстром в хорошем смысле слова, так как несмотря на свой угрожающий и устрашающий вид он не вызывал страха у Аси.
Она обошла его со всех сторон, оценивая труды, которые были вложены в грузовик. И они были поистине титаническими – «Колун» выглядел так, словно недавно сошёл с заводского конвейера, за исключением нескольких незначительных моментов по кузову, которые как сказал Никита, будут в скором времени исправлены.
Также великолепно выглядела и кабина изнутри. Там, конечно, всё было практически полностью сделано из металла в угоду простоте и надёжности, но когда Ася села внутрь и закрыла дверцу, то сразу ощутила тот самый уют, который способны дарить только автомобили советской эпохи – это сложно описать словами, если не невозможно, но этот уют состоял в основном из запаха, причём, что характерно, не запаха краски или бензина, а чего-то более ценного. Запаха детства, светлого прошлого. По крайней мере, так казалось Асе.
Никита рассказал, что в грузовике стоит практически новый двигатель, самый мощный из тех, что выпускали на заводе, и кое-что из небольших удобств, таких как нормальный запуск с ключа, в отличие от старого ножного способа, и ещё по мелочи. В остальном это был полный оригинал, выпущенный в 1964-м году.
Самым большим недостатком «Колуна» было отсутствие гидроусилителя руля, поэтому Никита сразу предупредил, что если под конец поездки он начнёт кряхтеть и ругаться, то исключительно от того, что у него вот-вот отвалятся руки от усталости. Ася попыталась запротестовать, чтобы поездка была недолгой, но Никита и слышать ничего не хотел – едем гулять на целый день на природу и точка.
Повторно простыть Ася не боялась – такое вообще происходит в жизни как один шанс из тысячи. К тому же в грузовике прекрасно работал отопитель, работу которого она про себя оценила, стоило двигателю запуститься.
Никита обещал, что они доедут до островка посреди болота – он не единожды добирался до этого места на «Колуне» - и устроят там небольшой пикник. И когда он оговорился о том, что ни одна другая машина туда добраться не сможет, Ася слегка испугалась. Не Никиты, а только того, что случись чего, они окажутся отрезаны от мира. Впрочем, это ведь был Китеж-град и его окрестности, поэтому иногда, а порой и весьма часто, здесь происходили вещи, которые мы с вами привыкли называть чудесами. А на самом деле, этот в каком-то смысле волшебный город помогал людям. Но только тем, кто заслуживал этой помощи. Правда, иногда эта помощь была весьма своеобразной, но об этом позже.
Тем не менее добрались они на место отдыха без каких-либо затруднений. Пришлось, правда, делать небольшую остановку перед заездом в болото – «Колуну» требовалось спустить шины и включить пониженную передачу. После такой подготовки на бездорожье ему равных не было. Продвигались они осторожно и не спеша, и таким образом путь до островка занял около часа.
В грузовике не было приёмника, но Ася даже не помыслила о том, чтобы слушать в дороге радио. А по приезду на место отдыха она вообще выкинула из головы какую бы то ни было мысль о музыке – ей хотелось слушать только голос природы. И Никиту.
Впрочем, он мог часами рассказывать технические вещи, а о себе говорил не так много. По крайней мере, Никита старался не затрагивать личное слишком глубоко, и Ася понимала, что для него это болезненные воспоминания. Возможно, это были какие-то недавние события, память о которых ещё ранила душу, или же что-то случилось достаточно давно, но Никите очень тяжело проговаривать и проживать всё пережитое даже сейчас. Он сказал лишь, что в недавнем прошлом, люди, которых он считал своими друзьями и даже более того, очень жестоко посмеялись над ним. Просто потому, что видимо им было очень скучно, и они нашли объект насмешек в его лице. Видимо сейчас это новый тип развлечений, особенно когда человек по натуре неконфликтен, не делает зла, тем более по интернету, а значит это отличный способ устроить ему нервотрёпку и творить разного рода издевательства. Больше он не сказал ничего, добавив лишь то, что благодаря всем им он получил хороший урок до конца жизни, и более никогда они этой темы не касались, стараясь только слушать и слышать друг друга.
Это оказалось далеко непросто как можно себе представить. А всё потому, что каждый из них очень сильно боялся довериться, невольно оборачиваясь на прошлое. Даже при том, что не бывает ненужных ошибок, и все необходимые выводы друг другом уже сделаны. Но самое главное, что это понимали они, и никуда не спешили.
Их постепенно сближала ностальгия по 1990-ым и «нулевым», в разговорах о которой они постоянно вспоминали особые приметы того времени – рекламу по телевизору, телепередачи, продукты в магазинах. Но больше они говорили о том, как им всего этого сейчас не хватает, при том, что жизнь в те годы была далеко не сахар. Ася с жуткой тоской вспоминала, как родители для неё ещё совсем маленькой украшали квартиру на Новый год: делали самодельные бумажные игрушки из цветной бумаги в виде «ежей»; из неё же гирлянда из бумажных колец, натянутая крест-накрест через люстру под самым потолком; сладкие подарки, которые невозможно было купить ни в одном магазине, потому что родители собирали их сами каждый год для неё в большой пакет, на котором по диагонали было написано крупными буквами «SNICKERS»… Это было так недавно, и так давно…
Именно эти ностальгические воспоминания во время их разговоров сказали Асе, что Никита не притворяется, не играет и не лжёт перед ней с самого начала их общения. Ему, как и ей, действительно дорого всё это, из детства и юношеских лет. Они даже оба всплакнули, смеясь, над одной из песен группы «ФАБРИКА», которая звучала в далёком уже 2002-м. И это была единственная музыка в тот мартовский день, которую они решили послушать с её мобильного, так как они всё говорили, говорили и говорили…
Никита немного рассказал про своего деда, про его характер, привычки. Он пообещал, что со временем обязательно познакомит Асю с ним, сильно заинтересовав её тем, что Сергей Семёнович мастерски мог подражать практически абсолютно любому голосу, отчего его речь и фразы вызывала порой просто гомерический хохот у собеседников. И стоило только упомянуть его имя всуе, как зазвонил мобильный Никиты. Он посмотрел на экран сотового и сморщился.
- Сейчас будет весело… - он снял трубку и даже не успел сказать: «АЛЛО», когда с другого конца провода проорали:
- НИКИТА, МАТЬ ТВОЮ ЕТИТА!! Ты по какому праву «Колуна» взял?!
- Привет, дед… Я ведь с тобой договаривался вчера…
- Если и так, то я это благополучно забыл, и имею полное право отправить тебя на гауптвахту!! Куда тебя понесло на нём, а?!
- Я в болоте, на своём любимом месте…
В трубке что-то взвыло, и следом Ася услышала несколько крепких слов, отнюдь не тех, которые можно прочитать в классической литературе.
- Дед, давай поспокойнее, иначе у тебя опять давление подскочит…
- Вот вернёшься, я тебе покажу!
- Ага, конечно… Я буду не очень рано. И я, между прочим, не один, а с девушкой…
Повисла пауза, и Ася готова была услышать очередную порцию брани, которую Сергей Семёнович будет вливать в уши Никиты. Однако, он лишь громко, но спокойно спросил:
- Это та самая, из библиотеки что ли?
- Это важно?
- Важно конечно!! – громыхнул дед. – Девка, вроде, хорошая… - На другом конце провода что-то крякнуло, и дед сипло рассмеялся. – Так что ты это, поаккуратнее там, и не вздумай ей настроение испортить, или ещё чего испортить, а то я знаю тебя!! И за «Колуна» отвечаешь головой, если у тебя на её месте ещё задница не выросла. Всё, отбой!
Никита убрал телефон в карман куртки и шумно выдохнул. Ася не выдержала и рассмеялась в голос.
- Так и хочется добавить: «И вот так каждый раз…»
Он засмеялся и кивнул.
- Я ожидал, что будет хуже… Честно тебе говорю, что мы обо всём договаривались, но у него иногда бывает с памятью. Хотя он мог и прикинуться, с него не убудет.
- Держит тебя в строгости!
- Ага, это пострашнее ежовых рукавиц. Порой мне кажется, что «Колун» для него дороже меня…
- Ну ты чего! Просто он за тебя переживает, как за единственную родную душу.
- Знаю… И тем не менее, про родителей моих говорить не хочет! Сколько раз у нас на эту тему скандалы были, страшно вспомнить, сколько раз я просил его всё рассказать, а он сразу с темы уходит и будто глухим прикидывается.
- Значит, ещё не время. – Ася помолчала. – А может и совсем не время… - и она рассказала о том, как трагически потеряла мать и отца.
Изначально Ася не хотела говорить об этом до какого-либо момента, а может быть не рассказала бы вообще, но как говорится, «так сошлись звёзды в тот день». Она боялась только одного, что Никита после её рассказа будет накручивать себя в неизвестности. Однако он только очень соболезновал ей, не сказав ни слова о себе. И как Ася позже отметила про себя, он старался больше не возвращаться к этому. По крайней мере, пока этого действительно не потребовали обстоятельства.
Вот так постепенно, изо дня в день росла их симпатия друг к другу. И в их общении не было какой-то скрытой обоюдной неискренности, потому как если были бы хоть какие-то намёки на это, Ася давно бы отстранилась от человека и прекратила с ним всяческое общение.
Весна и лето прошли в таком же самом сближении и постоянных встречах, которые иногда заканчивались тем, что Никита оставался ночевать у Аси. Что было совершенно нормально и естественно для людей, которые всё больше дорожили друг другом. Но осенью, в октябре, под самый конец месяца произошла трагедия.
Мало кто знает, что 31-октября, в так называемую Велесову ночь сходятся Явь и Навь – наш мир и мир духов, злых и добрых. И в ту самую ночь перехода от осени к зиме, по старым поверьям, граница между мирами истончается, и духи могут свободно гулять среди людей, а люди, наоборот, попасть в мир духов. В нашей с вами привычной реальности большинство скорее всего просто отнесёт эти сведения к разряду фольклора. Однако не стоит забывать, что наши герои живут в Китеж-граде, где всё очень и очень непросто.
В тот злополучный день Никита должен был отправится к Асе, чтобы как всегда забрать её на прогулку. «Колун» остался у Емельянова-старшего – тот сослался на какие-то дела и оставил грузовик за собой, поэтому внук пошёл пешком до дома Аси.
На улице уже постепенно темнело. Проходя мимо железнодорожной платформы, он услышал громкие крики о помощи и свернул, чтобы посмотреть, что происходит. Кричала женщина, страшным, нечеловеческим голосом, и Никита бегом взбежал на платформу, чтобы увидеть, что там случилось. Первое, что предстало его взору, это была детская коляска, которая валялась на рельсах, а в метре от неё, прямо на путях, судорожно дёргая ручонками лежал маленький ребёнок.
Никита похолодел от ужаса, но его мгновенное оцепенение прервал истошный гудок электрички, которая приближалась к платформе со стороны восточной горловины станции. Сразу же следом раздался скрежет тормозов, но и так было понятно, что состав не успеет остановится.
Молодой парень спрыгнул на пути и помчался, спотыкаясь на бетонных шпалах, прикидывая, как успеть ухватить ребёнка и отбросить его в сторону. Бежал, не думая о себе.
Крики матери вперемежку с истеричным гудком головного вагона электрички слились в единый вой, от которого могли повылетать пломбы на зубах, но Никита ничего не слышал. В последнюю секунду, перед тем как его накрыло сотнями тонн стали, он успел откинуть младенца на щебень подальше от рельсового пути…
Ася была сначала удивлена, когда Никита опоздал сперва на 5 минут, потом на полчаса, потом на час. К её нарастающему ужасу в душу стало осторожно возвращаться чувство обманутости и предательства, точь-в-точь как было ранее. Но оно быстро ушло, и сменилось очень серьёзной тревогой, хотя Ася до последнего не хотела верить, что случилось что-то нехорошее. А когда спустя два часа ей позвонил Сергей Семёнович, её сердце сильно ёкнуло.
- Ася, здравствуйте… Здравствуй. – он тяжело дышал. – У нас тут…
- Что с Никитой? Что…
- Понимаешь, он тут человека спас, ребёночка маленького… - пожилой человек проглатывал слова и сбивался.
Она облокотилась о стену и начала медленно сползать на пол.
- Он… жив?
- Жив… он в больнице… Ася, понимаешь…
- Сергей Семёнович, что с ним…
- Он жив… - он судорожно сглотнул. – Ася, ему обе ноги отрезало поездом… по колено отрезало… - и Сергей Семёнович зарыдал в трубку.
Ася совершенно не знала, как успокоить пожилого человека, и как реагировать на услышанное. Но первое и самое главное было то, что Никита жив. Жив, а значит они всё поправят. Всё спасут. Она с минуту молчала, замерев, после чего с огромным трудом заговорила вновь.
- Сергей Семёнович… Вы сейчас в больнице, с ним?
- Конечно, где же мне ещё быть… Только он меня не пускает к себе… Да и врачи уже запретили, сегодня поздно… Но я останусь тут до утра…
- Я сейчас приеду к вам, и вы мне всё расскажете.
- Ася, спасибо, спасибо тебе… - и он снова заплакал.
Она примчалась в больницу бегом, не дожидаясь автобуса и даже не подумав о том, что можно вызвать такси. И уж тем более Ася даже не взяла в голову, что за окном уже поздно, и она бежит по улице бегом совершенно одна – девушка абсолютно не переживала о том, что с ней могло что-то случится – всё же на дворе близится Велесова ночь. Потому что она была уверена, что на сегодня бед хватило. А может и на всю оставшуюся жизнь.
В приёмном покое она встретила Сергея Семёновича, отметив про себя, что с их последней встречи в библиотеке он похудел ещё сильнее. Однако цвет его лица не говорил о каком-либо заболевании, только сильная бледность выдавала страшное волнение. Увидев Асю, он стремительно поднялся со скамьи в коридоре, но от нерешительности, как поступить дальше, замер и просто стоял, и смотрел на неё. Она подошла к нему и обняла. Сергей Семёнович как-то весь обмяк сразу, но он не плакал, просто обнял её в ответ и молчал.
- Я останусь тут до утра, а вы поезжайте домой.
- Не могу… что мне там делать… вот я как знал, что в Велесову ночь дома надо сидеть… Никитка у меня упрямый, во всю эту, с его слов, чушь, не верит. А я ведь говорил… Хотя сам тоже хорош… - он сел обратно на скамью и закрыл лицо руками. – Мне как позвонили из больницы, я всё бросил, даже «Колуна»…
- А где он? – Ася была уверена, что дед Никиты приехал в больницу на грузовике. Хотя Никита говорил, что подобной технике для проезда по городу нужно специальное разрешение. Но возле входа в главный корпус она «ЗИЛ» не увидела. К тому же трудно было бы не заметить огромный чёрный грузовик.
- На болоте… – девушка удивлённо подняла брови. – Понесло меня на тот самый островок, куда он тебя возил. Хотел вам там сюрприз устроить. А как позвонили, я оттуда на своих двоих полетел, благо тропинка безопасная есть, а то сыграл бы роль Степлтона из «Собаки Баскервилей»… Утром уже вернусь и заберу, не сегодня… Не сегодня…
- Вы так дорожите машиной.
- Это ведь его наследство! У меня больше нет ничего, чтобы ему оставить. Вот я его и гоняю, чтобы всё умел и всё знал, чтобы своими руками мог починить! А то у нас одно время шутка была – «где ума не надо, так мы первые». Это всё от родителей его потянулось, по их молодости ещё. – Его лицо заострилось и потемнело. – Поклялся себе, что никогда не расскажу ему, что у него за мамашка да папашка были! Но теперь уж пусть…
Ася не настаивала, чтобы Сергей Семёнович рассказал всё, и даже предпочла бы не знать, но он был решительно настроен выложить всю историю семьи Никиты.
- Да дела на самом деле простые, если не сказать, обычные для тех лет. Родичи его в перестройку в бизнес подались, ещё до его рождения кооператив открыли, отец его хорошо в электронике разбирался, вот и чинил всё подряд за деньги – от холодильников, до видеомагнитофонов. Зарабатывал прилично, с «крышей» договорился сразу, чтобы проблем не было… Мы ведь сами из Люберец, если он тебе ещё не говорил. – Ася кивнула. – А это тот ещё криминальный район, одна Люберецкая ОПГ чего стоила, это из крупных, а по мелочи ужас просто… Вот его папаня им с бизнеса деньгу отдавал, чтобы его не трогали. До какого-то момента всё было спокойно, но уроды ведь эти меры не знают – стали «наезжать», на «счётчик» поставили, одним словом, настоящий беспредел устроили. Виктор, отец его, сын мой, попытался сбежать вместе с матерью, оставив Никитку у меня. Да не успел, поймали… И с концами, так ни слуху и ни духу про них ничего. Благо, он маленький был совсем, почти ничего не помнит. Я и в милицию заявлял, и в прокуратуру – бесполезно… Как растворились. И понял я, что и нам бежать надо. Хотя с нас и взять нечего было, да этим тварям разницы никакой кого убивать. Вот и увёз я его из Люберец сюда в Китеж, прямо на том самом «Колуне»… Больше года по ночам от каждого шороха вскакивал, думал, всё, пришли за нами… Но видимо они своё получили, деньги и бизнес отняли, а если мало было, то «убрали» его мать и отца, у этих сволочей всё просто. – Он провёл рукой по лицу, прошуршав небритой щетиной. – Самое страшное – неведение, но я запихнул это глубоко в сердце и всё сделал, чтобы Никитка жив остался, и тогда, и потом, когда рос. Чтобы с дураками не связывался, хотя, насколько я понял, в Китеже их практически не попадается. Здесь, конечно, не рай на земле, но уж точно спокойнее и безопаснее, чем в Подмосковье… Ты прости, дочка, что я вот так на тебя всё это вывалил…
- Всё хорошо, это очень важно… выслушать всегда важно, а когда это касается любимого человека… - она слегка покраснела. – Чтобы вы знали, я от него не откажусь ни за что…
- Главное, чтобы он от тебя первым не отказался. От тебя, от меня, от этого мира вообще. Врачи меня уже предупредили насчёт этого после того, как он меня к себе не пустил.
- Я всё равно его не оставлю. – Ася посмотрела на пожилого человека и улыбнулась. – Потому что он – настоящий…
Сергей Семёнович погладил её по голове.
- Спасение ты наше… я уже реально думал, что он так и будет бобылём до пенсии сидеть. Главное, что не пьёт, и руки откуда надо я ему отрастил… а счастья всё никак. Живёт ведь скромно, зла никому не делал отродясь, а всё один. А вот как погляжу я на тебя, и помирать не страшно… - он хмыкнул. – Это я так, к слову, рано мне ещё бабу с косой в гости ожидать, так что помотаю ещё вам нервишки!
Ася хихикнула.
- И хорошо. Как Никита говорил часто, будете держать его в тонусе. Нас!
Сергей Семёнович улыбнулся уголком рта.
- Буду, ещё как буду. Уж поверь…
Их пустили к Никите только на следующий день после обеда. Первым вошёл Сергей Семёнович, и то после долгих препирательств с внуком.
Никита лежал, глядя в потолок, и первые полчаса просто молчал, никак не реагируя на то, что говорил ему дед. Не помогали ни шутки, ни просто попытки поговорить. Но когда вошла Ася, молча подойдя и взяв его за руку, он сказал только одно:
- Прости, что подвёл тебя.
Она непонимающе посмотрела ему в глаза.
- Я ведь опоздал… Точнее, вообще не смог прийти… Прости, я не имел права… - Ася нагнулась и обняла его за голову, сильно прижав её к себе.
- Просто помолчи и всё. – Его дед молча смотрел на них, потому опустил голову и негромко сказал:
- Если хоть раз посмеешь обидеть её, хоть чем, я тебе ещё и руки по локоть отчекрыжу!
Никита кивнул и натянуто улыбнулся.
- Хорошая у меня поддержка в твоём лице, а, дед? Умеешь ты подбодрить, нечего сказать…
- А ты что, сопли распускать вздумал?! Только попробуй, и я тебя сразу охолону! Вот у тебя невеста какая…
- Ну положим, я ещё не услышала предложения о замужестве… - с наигранной гордостью ответила Ася.
- А вот я за него говорю!! А то он будет тянуть кота за бантик неизвестно сколько, всё присматриваться, приглядываться… Так что же, Никита Викторович, берёте вы Асю Константиновну в законные супруги? – дед ехидничал и веселился.
- Беру. Если она согласна, беру. – Никита посмотрел ей в глаза. – Беру…
- Согласна. – Ася рассмеялась и вновь прижала его голову к своей груди. – Может, я ещё сильно об этом пожалею, но я согласна…
- Вот и славненько! Вы тут поворкуйте, пока вас врачи не разгонят, а я по делам побегу – «Колун» на болоте остался, благо его не тронет никто, ибо едва ли не весь город наш грузовик знает. Если аккумулятор не сел, то к вечеру я приеду на смену твоей будущей жене! – дед захихикал. – А пока всё, побёг! – он поднялся и бодрым шагом вышел из палаты.
Они проговорили почти три часа, за которые Ася скрепя сердце рассказала ему всё про его родителей, что услышала от Сергея Семёновича. Вопреки ожиданию, Никита не расстроился так сильно, как он, возможно, ожидал от самого себя. Скорее, он почти никак на этот на отреагировал. И он точно себя не обманывал, как и не обманывал Асю – теперь, после того, когда она не отказалась от него даже от такого, он вообще не имел права даже думать от каких-либо, даже самых незначительных недомолвках.
Впрочем, пока что на какое-то время мы оставим наших молодых, благо самое страшное для них осталось позади. Поскольку выздоровление и возвращение в нормальную жизнь — это дело времени, и не более. А нам с вами предстоит отправиться вместе с Сергеем Семёновичем на спасение «Колуна» из болота. И вот тут-то и начинается самое интересное.
Дед Никиты ой как не зря сказал про Велесову ночь, и вообще про 31-е октября, ибо не раз на своём веку будучи жителем Китеж-града ему приходилось слыхивать про всякие нехорошие вещи, что сулили эти сутки. Он и сам вопреки советам переждать эти 24 часа дома поехал на болото, твёрдо зная, что с ним ничего не случится. Но он никак не предполагал, что это коснётся его близких, да ещё и так жестоко. Однако, это были ещё не все сюрпризы.
Отчасти можно было выдохнуть, поскольку наступило 1-е ноября, и самый тревожный день года остался позади. По крайней мере так думал Сергей Семёнович, пробираясь в лес в сторону болота, где вчера оставил «Колуна».
Поскольку идти ему пришлось пешком, то путь у него занял почти 3 часа. Но он не торопился, хотя ему хотелось едва ли не бежать бегом – за все свои почти 70 лет жизни он плакал только трижды: в первый раз, когда потерял жену, умершую от рака 35 лет назад; второй раз, когда сгинул в бандитской пучине его сын Виктор, отец Никиты; и третий раз – вчера. И сейчас он был готов расплакаться снова от радости, что Ася оказалась настоящим человеком и не отказалась от его внука, несмотря на такие тяжёлые травмы не отказалась. И он, скорее всего, пустил бы слезу снова, если бы в этот момент не вышел на поляну, где стоял оставленный им вчера грузовик.
«ЗИЛ» находился на том же месте, где Сергей Семёнович вчера его оставил, и подходя к «Колуну», дед от души матерился вслух, зная, что никто его здесь не услышит – вчера, когда ему сообщили из приёмного покоя, что с Никитой случилась беда, он бросил всё, даже не потушив фары сорвался через лес в город. Правда у него хватило ума забрать ключи из замка зажигания и выдернуть центральный провод от распределителя, чтобы не нашлось желающих угнать грузовик, или же просто любителей покататься. И вот тут-то и начались первые странности.
Когда он подошёл к капоту со свечным проводом в руках и открыл его, то увидел, что во время его отсутствия аккумулятор взорвался.
- Вот тебе и раз! Это чего же такое…
Машинально поставив провод от катушки зажигания к распределителю на место, Сергей Семёнович осмотрел подкапотное пространство на наличие других повреждений, и только сейчас понял, что именно послужило причиной взрыва аккумулятора, сопоставив круглый след на радиаторной решётке.
- Никак, ты, «Мормоша», шаровую молнию поймал… - дед хихикнул и отошёл в сторону. – Однако, смеху тут, конечно, мало, ибо как я тебя отсюда теперь вызволять буду, без аккумулятора-то… - и он внезапно осёкся. А после того, когда понял, что именно он видит, очень сильно испугался.
Несмотря на то, что стоял день, хоть и пасмурный, было чётко видно отблеск света включенных фар на недалеко стоящей берёзе. Только вот тут две незадачи было: аккумулятор, даже новый, не смог бы отдавать электричество так долго – больше 12 часов. А новым он не был, и более того, он был неисправен по причине попадания в грузовик шаровой молнии – под машиной натекла приличная лужа электролита, рядом же валялись остатки пластика от лопнутого корпуса. Одним словом, фары гореть не могли ну просто никак. Однако, они горели, и горели довольно ярко.
Сергей Семёнович осторожно обошёл машину со всех сторон, не обнаружив более никаких повреждений, встал напротив радиаторной решётки и громко выругался.
- Вот оно что! Выходит, наш местный чародей Велес надо мной решил шутки шутить! – дед сжал пальцы в кулаки. – Ну что ж, давай-ка разбираться тогда: грузовик этот мой, и делить я его с тобой не намерен! – свирепо сказал Емельянов-старший.
«Колун» в ответ зашипел пневматическими тормозами, и Сергей Семёнович от неожиданности отпрыгнул на метр в сторону.
- Ах вот ты как?! А ну-ка, отставить препирательства! Мой, говорю, грузовик, и внука моего!! Ему и достанется, а не духам болотным, ясно?!
В ответ не раздалось ни звука.
- То-то же! Молчание – знак согласия! Зря он что ли столько времени его восстанавливал и мою критику в свой адрес слушал!? А? Так что нечего! – дед достал из кармана ключи от замка зажигания и повертел их в руке. – А ну-ка, «Мормоша», заводись!
Тишина.
- Заводись, кому говорят!! – Емельянов повысил голос.
В ответ словно бы стало ещё тише.
- Это что же, ваше сиятельство, капризничаем, да?!
В радиаторе «ЗИЛа» что-то забулькало.
- Ну, теперь мне всё понятно! – дед отошёл на два шага и сделал импровизированный реверанс. – Будьте любезны, многоуважаемый «Колун», запустите, пожалуйста, ваш двигатель!
Грузовик завёлся с пол-оборота, без аккумулятора. Сам. Также самостоятельно «ЗИЛ» закрыл капот, потушил фары и распахнул водительскую дверь.
- Чудеса… - он покачал головой – Домой, значит, хочешь? – осторожно сказал Емельянов.
«Колун» коротко прогудел, словно ответив «ДА».
Сергей Семёнович распрямился и расхохотался.
- Ну дела… Нет, ну ты погляди, а?! – тем не менее, внутренний страх не покидал его, и он очень аккуратно сел в салон, закрыл дверь и включил первую передачу. – К Никитке поедем завтра-послезавтра, хорошо? – «Колун» снова засопел тормозами. – Ну будет тебе! Тебя отмыть надо после болота, аккумулятор поменять, да и внука подготовить к таким новостям, а то у него за последние 50 часов от переизбытка чувств точно нервишки сдадут! – Емельянов-старший помрачнел. – Он ведь ноги потерял, представляешь!? По самое колено… Ребёночка спас, а сам пострадал… - грузовик громко и протяжно загудел. – Ну, тише, тише! Он сейчас не один, Ася с ним, ты ведь помнишь Асю? – «ЗИЛ» прогазовал двигателем в знак согласия. – То-то! Чудо-девочка, светлая, умная… Так что мы с тобой их сегодня пугать не будем, договорились? – В радиаторе, на этот раз отопителя, что-то булькнуло, что было принято за неохотное, но всё же согласие. – Вот и молодец! А теперь давай до дома, будем приводить тебя в порядок…
В дороге Емельянов управлял грузовиком полностью самостоятельно, с тем исключением, что «Колун» будто обзавёлся гидроусилителем руля – управлять им стало также легко как велосипедом. Однако Емельянов-старший радоваться не спешил – Велес мог обернуть свою шутку в очень плохую, злую сторону, если ему вдруг что не понравится, и тогда огромный грузовик массой в десять тонн может наделать по городу много нехороших дел. Тем не менее, сейчас рано было делать выводы, хотя бы потому, что нужно было принять тот факт, что «ЗИЛ» волею всех случившихся обстоятельств обрёл душу.
По приезду домой Сергей Семёнович отзвонился Никите, сообщив, что «Колун» эвакуирован до своего привычного места стоянки, что с ними всё в порядке и всё обошлось без приключений – подробности внуку предстояло узнать не раньше, чем через пару дней.
По его голосу дед понял, что Ася ещё рядом, и не стал им мешать, сообщив, что приедет завтра-послезавтра – предстояло от души заняться «ЗИЛом».
Первым делом Емельянов-старший его отмыл: поездка по болотам то ещё удовольствие, и грязи на машине было немерено. К счастью, у «Колуна» не было кузова, просто кабина и платформа, а то отмывать его пришлось бы не одни сутки. Хорошо, что блага цивилизации, такие как мойки высокого давления добрались до Китеж-града уже довольно давно, и приобретя такую некоторое время назад Емельяновы могли спокойно отдраивать грузовик возле своего гаража.
В этот раз в процессе мойки «ЗИЛ» фыркал тормозами от удовольствия, и едва ли не жмурился фарами, приглушая их свечение в те моменты, когда Сергей Семёнович водил по кабине щёткой с автошампунем. «Вот как с ним теперь быть… - думал про себя дед. – Он ведь как живой… Да он и есть живой! Никитка как узнает, точно меня в «Кащенко» сошлёт… Хотя, Китеж-град есть Китеж-град…» Набравшись смелости, почти что в прямом смысле слова, через день он пошёл в больницу навестить внука – предстоял очень интересный разговор.
Емельянов-старший договорился с Асей, что они будут стараться навещать Никиту через день, так как в больнице ему предстояло пробыть аж до Нового года. Впрочем, при хорошем протекании восстановления, предварительно ему пообещали, что 31-е декабря он встретит дома, но врачи загадывать всё равно не спешили. Как говорится, мало ли что.
Сергей Семёнович довольно долго никак не мог решится перейти на случившееся с «Колуном». Точнее, он буквально горел желанием рассказать, но язык всё время будто прилипал к нёбу. Никита это заметил и первым спросил:
- Дед, ты прямо сам не свой стал какой-то. Давай только из-за меня убиваться не будем, нечего! Всё будет хорошо! Ася что ли на тебя так повлияла? – рассмеялся внук.
- Вот ещё! Буду я из-за какой-то… Виноват, не из-за какой-то, а вообще… Ну, она… Не в ней дело… - он потирал руки о колени, которые явно постоянно потели. – Тут вот с грузовиком…
- Только не говори, что его угнали! – Никита несколько помрачнел. – Ты оставил его на болоте и…
- Да не угнали его!! – едва не крикнул Емельянов-старший. – Тут он, под окнами… заведённый стоит… - добавил он шёпотом.
Никита моргнул и посмотрел на деда.
- Ты что, не заглушил его? – Сергей Семёнович достал из кармана куртки ключи зажигания и показал их внуку. – Подожди… Я ничего не понимаю… А кто же тогда в кабине?
- В том то и дело, внучек, что никого… Это он это, сам по себе…
- Как это – «сам по себе»?! – Никита уставился на деда. – Ты меня разыгрываешь?
- Если бы… - и он начал рассказывать о том, что случилось с ним и «Колуном» на болоте.
Никита приподнялся на руках насколько позволяла кровать и перевёл взгляд на окно.
- То есть ты хочешь сказать, что «Колун» теперь как живой??
Сергей Семёнович помялся и кивнул.
- Дед, мне кажется, что после случившегося со мной ты просто рехнулся… - он замолчал, увидев какими глазами на него смотрит Емельянов-старший. – Прости, но как прикажешь мне в это поверить?
- Никитка, не забывай в каком городе ты находишься! Тут всяко может произойти, вот оно и произошло…
- Допустим. Только что мне с этого теперь. Даже с протезами я не смогу сесть за баранку как раньше…
- Это мы ещё поглядим, между прочим!! Ты пойми, что он живой! Живой, слышишь? Будь у него возможность, он бы прямо сюда на этаж заехал! К тебе! И хватит на меня руками махать в своём неверии!! Я твой дед, и никогда тебе не врал! Тебе ли не знать! Поэтому просто поверь мне…
- Хорошо-хорошо, пусть так. Мне-то что теперь делать?
- Тебе нужно увидеться с ним. Когда тебе на улицу можно будет? – Емельянов-старший только дёрнул лицом от внутренней боли, но голосом себя не выдал. – Не домой, но хотя бы просто на улицу.
- Может через месяц, может чуть раньше… Поскорее бы домой, хочу только домой, веришь? Даже вот не к Асе, как раньше, а просто домой… Надеюсь, ты не передашь ей эти слова. – Дед скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что он – «могила». – Хотя я уверен, что она меня поймёт. Мне нужен всего один день дома и всё…
- Поглядим, внучек, поглядим! Ты посиди подумай надо новостями, так как сдаётся мне «Колун» будет у тебя под окнами стоять каждый день. Ну, или по ночам…
- И вот что мне на это сказать? – Никита забарабанил пальцами по прикроватной тумбочке. – Посмотрим, лишь бы он бед никаких не натворил, а то нам тогда проблем не обобраться с ним.
- Это да, тут я сам никаких гарантий не могу дать, поглядим! Всё, пошёл я, надо в доме порядок навести, Ася в гости сегодня зайти хотела, а у меня не прибрано. Сам знаешь, я то здесь, то с грузовиком… Ну, бывай! И звони сразу, если что!
Как и предположил Емельянов-старший, «ЗИЛ» в самом деле дежурил под окнами больницы практически каждый день. И по ночам тоже. Никите об этом рассказала медсестра, которая ежедневно приходила делать ему перевязку.
- Какой у вас дедушка заботливый! Всё время рядом.
- Да, он у меня такой… - сконфуженно ответил Никита, понимая, что деда за рулём там не было и в помине. Конечно, Сергей Семёнович часто приезжал на «Колуне» в больницу, иногда с Асей вместе. Но они порой физически не могли быть каждый день в часы приёма посетителей. А вот грузовик стоял под окнами именно что каждый день.
Никита не мог просто встать с кровати и подойти к окну, чтобы посмотреть. Поэтому каждое утро просил соседей по палате проверять, на месте ли «ЗИЛ». И неизменно каждый раз они утвердительно кивали на его вопрос.
И всё равно он никак не мог поверить в то, что грузовик ожил, стал как живое существо. Не мог, и всё. Ему было необходимо убедиться в этом лично, но для этого нужно было ждать ещё как минимум две недели.
К слову сказать, Ася отнеслась к тому, что случилось с «Колуном» больше с радостью, нежели с удивлением или с неприятием – после шаровой молнии и долгожданной встречи, которую она ей посулила, Ася скорее всего смогла бы принять любую невероятную новость как совершенно обыденную.
Примерно через десять дней, в первых числах декабря врачи разрешили Никите выбраться на улицу. Само собой, без инвалидной коляски это было невозможно, и ко дню прогулки Сергей Семёнович прикатил на этаж купленную заранее коляску.
Перемещение в неё прошло достаточно легко и почти без проблем, поскольку Никита за годы работы с грузовиком заимел приличную мускулатуру, таская, передвигая и переставляя разного рода железяки и запчасти, которые имели немалый вес. Поэтому своё тело он вполне уверенно погрузил в коляску практически без помощи Аси и деда и буквально потребовал, чтобы его вывезли на улицу – он страшно соскучился по свежему воздуху. И конечно же, внизу, на своём привычном месте его ожидал «Колун».
Увидев грузовик, Никита внутренне вздрогнул, но не от страха, а от ощущения, которое появляется, когда давно не видишь старого друга. «ЗИЛ» словно почувствовал это, и ещё издалека замигал фарами. Парень остановился на асфальтированной дорожке и замер. Не в нерешительности, а теперь уже в сильном волнении.
- Ну ты чего застрял?! Не видишь что ли, он же ждёт тебя! Давай-ка посмелее, Никитка! Ты прямо как маленький, ей богу!
Парень взялся за дуги на колёсах и направил коляску к «Колуну». Его фары уже горели вовсю, намного ярче обычного, и подъехав ближе Никита увидел, что они заполнялись водой изнутри прямо на его глазах – огромный десятитонный грузовик плакал, плакал как ребёнок.
Никита застыл, полностью растерявшись, полностью принимая и понимая то, что именно он видит – живое существо, облачённое в сталь, которое волей шутки или же просто желания духов обрело душу. Обычный грузовик, с которым он возился почти десять лет жизни.
Он подъехал в плотную к морде «ЗИЛа» и потрогал рукой радиаторную решётку. «Колун» очень тихо и осторожно прогудел, и булькнул охлаждающей жидкостью из-под капота. Никита рассмеялся, чувствуя, как слёзы текут по его щекам. Он обернулся на Асю и деда и увидел, что девушка тоже плакала. Плакала и улыбалась. Дед же встал руки-в-боки и ехидно сказал:
- Ну что, Фома Неверующий, убедился? То-то же! Это тебе своего рода благодарность за твои труды, за твоё время, что ты провёл с ним. – «Колун» завёлся и несколько раз поднял обороты двигателя, соглашаясь с Емельяновым-старшим. – И более никогда не смей заводиться в недовольстве, когда будешь чинить его!
Никита пожал плечами.
- Обещаю, что заводиться больше не буду! Предпочту сразу заглохнуть… - вместо Никиты заглох грузовик и недовольно фыркнул тормозами. Парень засмеялся. – А он, оказывается, с характером!
- А ты думал! Он тебе ещё задаст, вот увидишь! А за Асю так вообще любого на кардан намотает!
Никита отсмеялся и внезапно помрачнел.
- Верю… Когда я только теперь за него возьмусь…
- Думаю, что скоро. – сказала Ася. – Мы торопиться не будем, но уверена, что скоро.
- Спасибо, моя незабвенная. Спасибо… - он повернулся к грузовику. – И тебе спасибо. Что хорошее помнишь, хотя я плохого тебе не делал никогда… - у Емельянова-старшего зазвонил сотовый.
- Нам пора. – скривился Сергей Семёнович. – Доктор уже названивает. – Все как по команде подняли глаза на бетонный корпус больницы. – «Вон он, гад, в окне маячит, за спиною штепсель прячет…» - сымитировав Высоцкого, негромко пробубнил дед. – Пойдёмте, а то устроит нам выговор с занесением. Или того хуже, запретит посещать тебя, этого ещё не хватало!
- Ну тогда пошли, не будем его расстраивать, а то в самом деле отправит меня домой на месяц позже, я тогда тут точно повешусь! – наигранно заныл Никита, и самостоятельно покатил коляску в сторону входа в больницу в сопровождении Аси и деда.
Вопреки их ожиданиям, доктор ругаться не стал, попросил лишь только, чтобы грузовик не ставили так близко к центральному входу в травматологический корпус. Емельянов-старший промямлил, что постарается больше так не делать, но мы-то с вами знаем, что пожилой человек тут ни причём. Ася пообещала, что поговорит с «Колуном», чтобы он приезжал, но старался быть максимально незаметным для окружающих, а то могут начаться вопросы. Хотя, для Китеж-града подобные вещи быстро становились нормой. Поэтому Сергей Семёнович переживал не очень сильно, решив, что со временем аккуратно расскажет как минимум больничному персоналу про грузовик – всё равно рано или поздно обо всём узнают в городе.
Тем не менее, Никиту отпустили домой только 28-го декабря, под занавес старого года – ему предстоял долгий пусть восстановления уже с протезами в домашних условиях, адаптация к быту, с обязательной явкой в больницу раз в месяц.
В день выписки само собой приехали Ася и Сергей Семёнович. Дед был при параде, в костюме, что с ним случалось вообще очень и очень редко. Но сегодня был особый случай – Никита возвращался домой.
Отсутствие зимы за весь прошлый год сейчас компенсировалось с лихвой – в Китеже снега навалило почти под полметра, и Емельянов-старший во главе с «Колуном» довольно часто оказывали помощь застрявшим автолюбителям. Даже пару раз приходилось оттаскивать автобусы от остановок, где замело и заледенело настолько, что тронуться, особенно на подъём, порой не получалось – вот тут «ЗИЛ» со своими шестью ведущими колёсами был вне конкуренции. И неважно, что в городе подобной технике ездить было не очень можно – в Китеж-граде к подобным вещам относились лояльно и с пониманием.
Никиту укутали по полной, и дед радостно сообщил ему, что в «Колуне» прогрет отопитель и внука ждёт большой сюрприз. Само собой, признаваться какой именно он не собирался, поэтому Никита спускался на лифте вниз в лёгком волнении.
Безусловно самым лучшим сюрпризом была Ася, которая ждала внизу возле грузовика, и увидев Никиту и Сергея Семёновича, радостно подбежала к ним и обняла НИкиту.
- Ну что, внучек, готов ехать домой? – ехидно спросил дед.
- Готов! Осталось только погрузить меня в кабину и в путь! Только веди неспешно, хочу насладиться окружающим миром и подольше прокатиться в «Колуне»…
- Тут такое дело, Никитка… - дед растянулся в улыбке и хихикнул. – Мы тут все трое посовещались… - он обвёл руками себя, Асю и «ЗИЛ». - …и единогласно приняли решение, что за руль сегодня сядешь ты!
Внук посмотрел на деда, как на душевнобольного.
- Ты только в обморок не падай, и не считай нас психическими, мы знаем, что говорим! И никаких розыгрышей или шуток, ты меня знаешь! – Сергей Семёнович поднял указательный палец правой руки перед собой. – Да и грузовичок у нас теперь не простой, поэтому…
Никита подкатил коляску к водительской дверце.
- Тогда давайте уже без лишних слов, а то у меня руки к этой коляске примерзать начинают… – его лицо выражало сильное сомнение, но он не хотел портить настроение ни себе, ни остальным.
Совместными усилиями почти без проблем Никита влез в кабину, подтянувшись на руках. В салоне было тепло и уютно, горело внутреннее освещение и лампы в панели приборов мягким оранжевым светом. Со стороны пассажира первой в кабину забралась Ася, за ней Емельянов-старший. Он плотно захлопнул дверь, отчего звуки окружающего мира переместились на второй план – их заглушил ровный и спокойный рокот двигателя.
- Соскучился небось? – улыбаясь спросил дед.
- Да… - «Колун» в ответ слегка покачнул кузовом. – Вижу, что и он по мне. Но как я поеду домой…
Ася тихо поцеловала его в щёку.
- Он тебе поможет, а мы и так с тобой.
Никита повернулся и крепко обнял её. После чего посмотрел перед собой и положил ладони на «баранку». И когда он взялся за руль обеими руками, он почувствовал… что-то.
Он вздрогнул внутренне и посмотрел на Асю.
- Что это… Я… Я словно вижу, как работает двигатель… Словно как его сердце стучит… А масло как кровь, которое гоняет насос… Я вижу всё… - у Никиты невольно отвисла челюсть. – Что это…
Внезапно двигатель поднял обороты, и Никита задрожал.
- Это я сделал… Будто у меня всё также есть ноги, и я только что нажал на «газ»… - следом зашипели тормоза. – А теперь я нажал на тормоз… Я мысленно нажал, а он… И сцепление тоже… Но как… - слёзы покатились из его глаз, совсем неконтролируемо.
- Чувствует он тебя, душу твою! Обещали же, сюрприз будет! Вот он самый настоящий и есть!
Ася сняла с Никиты шапку и погладила его по волосам.
- Ты сможешь, я в тебя верю. Ты ведь так хотел домой…
Никита мысленно выжал сцепление и включил первую передачу, после чего в голове проделал то, что проделывал физически тысячи раз – и грузовик плавно тронулся по плотному снегу и неспешно пополз по дороге.
- Я еду… Я не знаю, как это происходит, но я ЕДУ! – он крикнул это во весь голос. – Я ЕДУ!! ЕДУ!! Ася, ты видишь?! Я клянусь тебе, он мне не помогает… - он переключил передачу.
- Конечно не помогает! Сколько раз я на тебя орал не кидать сцепление, а ты всё также!! Это тебе не каток асфальтоукладочный! – но лицо Емельянова-старшего светилось от радости. – Ну всё, смотрю я на тебя и вижу, что ты сейчас лопнешь от радости!
- Уже… Только руль стал намного легче, просто как пушинка… Ты точно с ним ничего не делал?
- Абсолютно! Только аккумулятор новый поставил и масло поменял. Хотя, глядя на всё это, сдаётся мне он сам себя обслуживать сможет, чиниться. Его только заправляй и всё… Ну, время покажет! Ох и хорош у нас «колунец», а?
Никита не мог оторвать взгляда от дороги, но в профиль было видно, насколько сильно он счастлив.
- Такими темпами у меня от радости ноги отрастут! – он расхохотался. – Спасибо вам, родные мои… - он ласково провёл рукой по металлической панели приборов. – Спасибо тебе, самый лучший предновогодний подарок. – Он повернулся к Асе и деду. – Домой, теперь только домой! – Грузовик весело прогудел в знак согласия, и неторопливо повёз своих пассажиров вдоль по заснеженной улице.
P.S.
Вот так вот закончилась эта новогодняя сказка. Как и любая сказка, особенно связанная с уходом прошлого года и началом нового я постарался преподнести её вам максимально доброй и светлой, как и положено быть сказкам со счастливым концом.
А он действительно получился счастливым: следующей осенью Ася родила двойняшек – мальчика и девочку, аккурат на 31-е октября. Совпадение ли это? Кто знает, но уж как вышло, так вышло.
Сергей Семёнович едва не сошёл с ума от радости, когда стал прадедом, и постоянно подшучивал над внуком, подсовывая ему «кувадку» - русскую народную куклу-оберег, связанную с рождением детей и защитой младенцев от нечистой силы. Однако, своё происхождение эта кукла ведёт от обряда «кувада», но рассказывать я о нём в подробностях не буду, кого заинтересует это, сможет отыскать нужную ему информацию в интернете или в книгах о фольклоре. После прочтения вы сразу поймёте, почему Никита злился на деда, который, подсунув ему очередную «кувадку», хохотал до коликов. Впрочем, конечно же беззлобно.
Что касается «Колуна», то они с Никитой стали как единое целое – все его навыки вождения восстановились очень быстро, а некоторые даже стали гораздо лучше, благодаря тому, что грузовик чувствовал его душу как свою. Скажете, что такое невозможно? Тут я позволю себе с вами не согласиться, ибо вы читаете сказку, которая к тому же является новогодней, да ещё и происходит в Китеж-граде. Так что вы уж как хотите, а я верю. И чтобы вас окончательно уверить в происходящем, я по очень большому секрету скажу, что Емельянов-старший тайно от всех, даже от своего внука и Аси, катается на «Колуне» в Советский союз за покупками – вещи, аппаратура. Исключительно для себя и для подарков близким и знакомым, кому дорога частичка той эпохи. Но об этом, тсс, никому!
Что касается самого Сергея Семёновича, то он никогда не влезал в семейные дела молодых. И только однажды он сказал одну фразу Никите во время одного из их телефонных разговоров, когда Ася задержалась на работе:
- Ты, внучек, помни только вот что в этой жизни: никогда и никому не делай зла. Это первое. А второе – держись за Асю. Всеми силами держись, особенно когда меня не станет. И ей накажи, чтобы за тебя держалась. Друг за дружку держитесь всегда, в любой ситуации, если держаться не за что больше, только друг за дружку…
Кто знает, вернёмся ли мы снова к нашим героям в Китеж-град. Поверьте, этого не знаю даже я, но всё возможно. Время покажет, а пока что с наступающим всех вас Новым годом, мои дорогие читатели, пусть он принесёт вам только хорошее, поможет оставить в старом году все беды и горести, и научит вас никогда не унывать что бы ни случилось!
С Новым годом!
* * *
29.01.2025
23. Никита, Ася и Колун
© Copyright: Иван Агафонов, 2025
Свидетельство о публикации №225030800657
Свидетельство о публикации №225030800657
Рецензии