7 персонажей Тефтелоса, забавных и загадочных

1
“Habent sua fata libelli”. Так сказали суровые римские риторы.
Их коллеги из "немытой России" говорили проще: «У каждой книжки свои фишки!». Представители МЫТОЙ России (в лице издательского дома «Хеопс и Сыновья») всем своим недюжинным фронтоном вещают: «У каждого тома свои фантомы...». А у моего соседа, матерщинника и филолуха имеется свой вариант:
"До могилы, от колыбели, Sua fata/Своя хата, бля, у libelli!"

Такое положение дел не изменилось даже после судьбоносной инновации г-на Гуттенберга. Это невозможно даже представить: число книг, которые возникли всего за пятьдесят лет (1450–1500), превысило число книг, которыми обходилось человечество предшествующие пятьдесят веков – ВСЕХ, от глиняных табличек до пергаментов! Еще более странно то, появление дешевых книг совпало с началом эры географических открытий - и это явно неспроста!..

Оставим в стороне те книги, «чей жребий быть махалкой для мух» (как говорил о некоторых людях Фридрих Ницше), или те книги, чье назначение – заполнить брешь в перегородке, или подпереть раскрытое окно, а также положить конец мрачной и таинственной жизни таракана. Есть книжка, которая зимою и летом насущна как чашка эспрессо, а в другое время о ней и не вспомнишь! Это «Таблицы Брадиса».

Были книги, которые увидели свет только через триста лет после смерти их автора. Сам автор, впрочем, свет так и не увидел. Две его поэмы, «Илиада» и «Одиссея», полу-варвар Александр таскал с собой по всей Персии – по легенде, для понтов, на деле, неизвестно зачем. Там эти две базовые книги и остались в непроглядной Бактрии, словно маяк для «рудиментарных» эллинов вза краем ойкумены.

2
Горю желанием представить вам довольно занятную книгу с «полуслучайным» названием: «Жизнеописания разных людей, прославленных и неизвестных».
Ничтоже сумняшеся, автор, некто Тевтелос Фиванин, тупо по алфавиту взял неких индивидов, и привел о них разные факты, не придерживаясь никакой иерархии и «калибровки». Тевтелос то сочиняет, то просто врет, то цитирует абы кого... в общем, пишет как во сне.
 
ТЕКСТ: «Пифагоров было четверо, и жили они одновременно и неподалеку»

КОММЕНТАРИЙ: «Четыре Пифагора: Модель для сборки» (то ли Кортасар, то ли Тарантино). А еще просится загадочно-приключенческое «Пифагор: его было четверо».
Дальше больше! (или «дальше хуже», как вам больше понравится). Автор неприкрыто сбивает следствие с толку. А может, у него троится в глазах. Короче говоря, Пифагор не один:

ТЕКСТ: «Первый – кротонец, человек тиранического склада. Второй – флиунтянин, занимавшийся телесными упражнениями (умаститель, как говорят иные). Третий – закинфянин. Четвертый – тот, кто открыл таинства философии и от кого пошло выражение «сам сказал». Говорят, что был и еще один Пифагор, скверный ритор; был и пятый – врач, писавший о грыже и составивший что-то о Гомере; был также шестой Пифагор, умевший волшебно играть на авлосе, но обменявший ее, как сообщает Фалерин в «Историях странных людей», на кифару; был, наконец, и еще один, седьмой Пифагор, длинноволосый, в пурпурной одежде, сочинитель «Истории дорян»; этот Пифагор был с насмешками исключен из состязания мальчиков, но тут же вступил в состязание мужчин и вышел победителем».

КОММЕНТАРИЙ: Удивительно, что главный – и единственный – Пифагор, о котором нам хотя бы что-то известно, фигурирует в этом голимо постмодернистском списке только на четвертое место. А остальные же – ну, это просто отвал башки! –

1. Знать бы, что это за СКЛАД такой! если интуиция меня не подводит, то я знавал с десяток человек откровенно тиранического склада – среди соседей, продавцов в окрестных магазинах, преподавателей и, увы, даже среди сотрудников. Забавно, кстати, что и настоящий / аутентичный Пифагор был тоже мужиком весьма тираннического склада! Скажу больше: после бегства из родных краев он обосновался именно в Кротоне, открыв там философско-этическую школу, которая поддерживала местного тирана-олигарха! Вот, до чего доводит тираннический склад...

2. Это характерно, ведь тиран, давший путевку в жизнь нашему Пифагору, так же был с Флиунта. Так что, неважно, чем он занимался (все помнят, наверное, какие "производства" держали под видом или под ширмой «массажные салоны» в пост-советских мегаполисах 90-х.

3. Архиинтересно, что может значить «закинфянин»! Напомню следующее: Закинф – островок в Ионическом море, по площади где-то между Читой и Махачкалой. Среди самых знаменитых закинфян можно вспомнить примерно семерых.

• Это Андреас Везалий, личный врач Карла V и Филиппа II; и надо сказать, что лечил он их крайне неважно – очевидно, делая ставку не на терапию, а на изучение научной анатомии. Ибо синьор Везалий вошел в историю как основоположник научной анатомии, а два известнейших Габсбурга остались больными уродами. Как говорится, карма покарала бедолагу – он плохо кончил: оказавшись на острове после кораблекрушения, он умер от голода и болезни.
• Второй – Дионисиос Тавуларис, греческий актёр и один из пионеров афинского театра XIX века.
• Третий – Константин Сергеевич Аксаков, русский писатель, который жил и умер на Закинфе.
• Четвертый – Георгий Костаки, крупнейший коллекционер русского авангарда.
• Пятый – Иван Варваци, русский дворянин и меценат греческого происхождения, член тайного освободительного общества Филики Этерия, умер на острове, находясь в заключении.
• Наконец, шестой – немецкий архитектор Эрнст Циллер, автор Закинфского городского театра.
• Кроме них, было несколько духовных лиц православной Церкви и мэр столицы острова, города Закинф, которых Яд Ва-шем объявил Праведниками народов мира.

В общем, закинфяне – это весьма пестрая и достойная категория! Плюс, о-в Закинф славится своим вулканическим вином, чудо-оливками, и сказочной средиземноморской коринкой (коринфской черникой).
Однако мы сильно задержались на самом, пожалуй, неизвестном персонаже. А тем временем, пришла очередь самого известного Пифагора (как глупо бы это ни звучало). Итак...

4. Ирония судьбы состоит в том, что самое известное изобретение Пифагора относится к самому началу его карьеры (после его священного имени, полученного от ПИФИИ на АГОРЕ): это термин «философ». После этого, Пифагор (Флиунтский) прошел курсы обучения в Египте и в Персии, вернулся на родину. Из Греции он, впрочем, вынужден был бежать в Сицилию, где и основал тайное общество «тиранического склада» (хе-хе). По некоторым, не слишком заслуживающим доверия, сведениям (что совсем неудивительно, ввиду специфики общества и амбиций самого Пифагора), общество это именовалось «Иметерон». О значении этого названия достаточно сообщить вам: что это слово из койне буквально переводится на современный сицилийский диалект как “Cosa Nostra”. Вот такой бренд!

5. Даже не знаю, что и сказать! О сколько великих риторов и упоминаний о них унес ветер истории в пески Сахары, вместе с пеплом от Александрийской библиотеки!.. А об этом «псевдопифагоре» сохранилась какая-то слава – пусть и дурная, и всего в двух словах... Типа «геростратова слава» в стиле фарс. Как сказал бы Борхес, даже немец-моммзенист не удосужится доказать, что это реальный человек, а не описка переписчика. А можно сказать и пожёстче, словами Ивана Баркова: «Судьба его снабдила ***, не дав в придачу ни***».

6. С какого перепугу, эксперт по грыже составил «что-то о Гомере»? эту тайну Шестой Пифагор унес с собой, в могилу, оставшуюся не известной.

7. Возможно, это рассказ о придурке (жанр, который так любили русские писателикак как Серебряного века, так и эпохи Застоя). А может, история, поведанная Фалерином, имеет некое метафорическое значение: ведь авлос, как духовой инструмент, имеет сравнительно короткий звук, тогда какщипковая и смычковая кифара более протяжна; таким образом, авлос предстает как «инструмент-стометровка», а кифара – «инструмент-марафонец». Нехватка дыхания (либо от возраста, либо от мудрости) побудила (неизвестного) Пифагора совершить стратегический переход к долгосрочной манере игры, от краткосрочной.

8. в «Историях странных людей», на кифару; был, наконец, и еще один, седьмой Пифагор, исключенный из состязания мальчиков, сразу становится Пифагором-победителем в состязании взрослых мужчин. В этом, как мне кажется, тоже может быть заложена метафора: выбор вместо героя делают другие, но он всё же выходит победителем.