Гидромет хроники. Вася, давай!

     Вася плыл!

     Вася плыл по водной дорожке пятидесятиметрового спортивного плавательного бассейна Одесской Высшей Мореходки.
     Шел последний день чемпионата СССР по скоростному плаванию в ластах.
     Переполненные трибуны и особенно группа поддержки, состоящая в основном из красивых и очень красивых девушек, дружно скандировали: Вася! Вася! Вася! Давай, Вася! Вася, давай!!!
И Вася давал! Вася плыл, и всё больше и больше наращивал скорость. Ещё пара–тройка мощных гребков, ещё пара волнообразных ударов хвостом, и становилось очевидным, что Вася уже выходит на глиссирование. Над водной гладью бассейна вырастал могучий Васин торс, с бешено вращающимися подобно колесам речного колесного парохода мускулистыми руками. Дальше по дистанции они, то есть торс и весь остальной Вася, весь в пене и брызгах, продвигались под очень острым углом, нависая над водной поверхностью словно атакующая торпеда. ТорпЭда!!! Позади Васи оставался инверсионный бирюзовый след. Бирюзовый инверсионный след и... И шампанское... Полный бассейн шампанского...

     Вы когда-нибудь плавали в шампанском???
 
(И при чём здесь, скажите на милость, в данном случае, «водная гладь»? Водная гладь, это надо полагать, когда всё тихо, мирно и гладко, а когда поверхность бассейна, озера, моря-океана кипит, бурлит, пенится и волны, и водовороты режут эту поверхность вдоль и поперёк, сталкиваются между собой и разлетаются в разные стороны??? «Нам баттерфляй на водной глади продемонстрировали… девы, они направо и налево свои улыбки раздают…» Фразеологизм!!! Какие улыбки можно раздавать направо и налево, когда вы плывёте баттерфляем??? Особенно девушки! Да??? Нет! Девушки – они, конечно, способны, даже если баттерфляем и любым другим стилем в разных позах! Особенно, если Вася где-нибудь поблизости. Шторм! Девятый вал! Айвазовский помрёт от зависти. Вася и «водная гладь»? Там, где был Вася, там всегда бурлит. Вася ушёл, а там всё еще бурлит… Такая картина, такое полотно! И пенится!)

     Инверсионный бирюзовый след!

     Обычно инверсионный след оставляет сверхзвуковой реактивный самолёт, несущийся где-нибудь в небесной вышине. Но это обычно. А у Васи всё было необычно. Вася тоже оставлял за собой инверсионный след. Брызги и пена, исходящие от Васи, взлетали под высокий гулкий потолок плавательного бассейна, разлетались в стороны освежающим облаком и опадали на головы, лица и одежду судей, спортсменов, не участвующих в заплыве, и благодарных восторженных болельщиков. Шел финальный заплыв по плаванию в ластах на 800 метров. Зрители сквозь бурлящую словно кипящую воду могли разглядеть лишь Васины рыжие плавки и хвост, точнее, если очень пристально вглядеться – то вроде как ноги от пояса и до ступней, словно впаянных в ярко-оранжевый моноласт, похожие на рыжий хвост. Опять же, многим зрителям казалось, что руки этой торпеде, если, конечно, предположить, что бывают торпеды с руками, были нужны лишь для того, чтобы сохранять прямолинейность поступательного движения, чтобы не наезжать невзначай на соседние водные дорожки, на которых где-то далеко уже позади бултыхались безнадежно отстающие, задыхающиеся от стараний безнадёжной погони соперники. Вот - раз, вот – два, еще три, ещё несколько гребков, и от водной поверхности оторвутся, отделятся уже и Васины ноги, и он, весь Вася, как он есть - целиком, словно корабль на подводных крыльях, словно серебристая летучая рыба «экзоцетус эволанс», или какой-то крылатый экраноплан с винтами понесется над водой к своей цели, к своей неминуемой победе.
     Эта скорость и этот полёт, это неудержимое стремление вылететь из жидкой среды в среду воздушную, возникало в Васе всякий раз, когда он нарочно или ненароком оказывался в воде. Возрождалось тогда в нём давнее острое и болезненно-яркое воспоминание о приключении в далёком Карибском море, на далёком острове Куба, в том самом Карибском море, в котором он, Вася, однажды в одиночку удирал от целой стаи хищных рыб-пикуд – барракуд, и чудилось ему в этот миг, что вот-вот нагонит его та самая злобная барракуда, и задача уйти от неё в данный момент представлялась для Васи вопросом жизни или смерти…

     Охота и барракуда.

     Для друзей, сокурсников, знакомых и товарищей, в сравнении с Васей мало чего повидавших и переживших в своей жизни, неоспоримым свидетельством Васиного пребывания на Карибских морях и островах выступали многочисленные корявые и глубокие шрамы на Васиных крепких, мускулистых, жилистых ногах. Эти шрамы на Васином теле и оставили острые, беспощадные зубы хищной карибской барракуды. Не зря и неспроста Кубинцы называют барракуду – тигр морей. Зловредная рыбина напала на Васю, когда он там, на Кубе, в заливе Bahia de Miel, что переводится как Залив Медовый, возле посёлка Баракоа, если плыть направо, в сторону пляжа - Playa Barigua, возвращался с дневной подводной охоты.
     Охота в тот день задалась, удалась и оказалась разнообразной и изобильной. Вася вдвоём с напарником настреляли рыбы столько, что все участники их морской вылазки понимали, что рыбы этой теперь всей команде хватит на неделю. Дно лодки было буквально завалено морскими трофея, тут были и тунцы, и пеламиды, и лобаны, и десяток средних шипастых груперов. По ходу охоты Васе попадались в поле зрения и акулы, и пара больших осьминогов. Но осьминогов Вася не трогал и другим трогать не давал исключительно из гуманных соображений. Осьминогов Вася считал существами мудрыми и высокоинтеллектуальными, поэтому для охоты и употребления в пищу не предназначенными. А от Акул он вообще предпочитал держаться на почтительном расстоянии. (Следует отметить, что и акулы отвечали Васе тем же. Акулы Васю, почему-то, обходили стороной, следуя своим древним и только им одним понятным акульим инстинктам.)
    
     Добытую рыбу охотники сразу передавали своим помощникам на баркас, чтобы кровь от раненой добычи не попадала в воду и не привлекала ещё более серьёзных хищников, более серьёзных чем сами охотники. И вот охота подошла к своему завершению. Подав на лодку последнюю рыбину, Вася туда же забросил и подводное ружьё, помог напарнику взобраться на борт, после чего решил не спеша, надвинув на глаза подводную маску, пронырнуть, доплыть к близкому уже берегу, до которого оставалось чуть больше ста метров. Вольно понырять в кристально прозрачной воде, полюбоваться пестрым разноцветьем рыбьей мелкоты и экзотическими ракушками – словом, расслабиться и отдохнуть… Баркас дыркнул моторчиком и ушёл себе к берегу, а Вася лег на воду лицом вниз, дыша через трубку, лениво шевеля ластами и разглядывая близкое дно тропического моря. Вдруг бесконечные множественные хороводы из стаек беззастенчиво ярких мелких аквариумных декоративных рыбёшек дёрнулись врассыпную, куда-то в сторону, и исчезли. А Вася удивлённо повернул голову в другую сторону. С этой другой стороны к Васе приближалась вовсе не стайка, а стая длинных рыбин, похожих на щук, а это и были щуки, только морские. «Барракуды это были, - холодно подумалось Васе, - длинные и стремительные, словно брошенные кем-то серебристые копья...» И Вася немедленно решил тоже кинуться врассыпную, резко по направлению к желанному берегу, потому что был он, Вася, один, а барракуд было много.
   
     Вообще-то, имеется такое мнение, что барракуда в прозрачной воде на людей не нападает. Барракуда может напасть в мутной воде, или в сумерках, и то если есть на пловце какой-нибудь блестящий предмет, часы например, или к примеру - нож. И Вася об этом знал от местных ныряльщиков, и нож у него был в резиновых ножнах на голени, и нож был чёрный, правильный был нож, не блестящий, но почему-то Вася решил всё же быстрее убраться с того места, на всякий случай. Видимо это и была ошибка, а может быть спасительное решение. Как только Вася интенсивно заработал ластами и быстро поплыл к берегу, стараясь при этом быть незаметным, чёрным и не блестящим, барракуды почему-то оживились и двинули в его сторону. А Вася, наоборот – от них. А они, барракуды, наоборот, за ним. И вот тут-то самая, как утверждал Вася потом уже на берегу и утверждает по сей день, крупная, длинная и наглая тварь на него и напала. Подло напала и неожиданно, именно потому, что от такой морской зверюги чего хошь можно ожидать. Подлетела вмиг эта барракуда к Васе и цапнула, как собака бешенная, сперва за правую ногу – там нож, нож ей не понравился, тогда она цапнула за левую ногу, за лодыжку. Цапнула, с-с-скотина с-пронзительной с-с-силой и больно-пребольно. И тут Вася и вовсе понял, понял окончательно, что пора уходить совершенно, совершенно быстро уносить ласты! Пора! И Вася рванул и поплыл, поплыл так, как впоследствии он плавал только на чемпионатах по плаванию в ластах. Он бы и без ласт так поплыл! И так почти в итоге и вышло, и случилось. Наполовину. Потому что один ласт чертова барракуда с него содрала, вцепившись в него своими острющими злющими зубищами. Отдать пришлось ей тот ласт, оставить, подарить на вечную память! А Вася уплыл дальше уже в одном ласте, ещё быстрее чем в двух. На Васино счастье, (или на барракудино), острые как иглы зубы злобной зубастой рыбины намертво застряли в эластичной резине французского ласта фирмы Beuchat – в простонародье «Буша».  Застряв зубами в ласте, барракуда завертелась на месте, словно дурная собака, которой бросили в морду тряпку, а та ухватилась за тряпку и начала трепать свою добычу, рыча и подвывая от злобы и ненависти. А остальные собратья по стае начали крутиться вокруг своей подруги, пытаясь тоже ухватить за добычу. Подруги или друзья? Кто их там разберёт?
     На вопрос: «Рычали ли эти барракуды и завывали от злобы?»  Вася, когда уже оказался на берегу и, почему-то отскочив от линии прибоя на изрядное расстояние, уже на линии пальм и травы, отвечал утвердительно: «Рычали, завывали и даже брызгала слюной! Твари!»
     А вот ласты французской фирмы «Буша» Вася с тех пор полюбил и только их и признавал! Признавал и использовал как самые скоростные, безопасные и незаменимые ласты в мире!

     Шрамы от барракудиных зубов заживали долго, больше недели. Хотя как правило другие раны, полученные Васей от других зверей или каких-либо колющих-режущих предметов, на Васе заживали за день, ну максимум - другой. А змея гадюка, как-то укусившая Васю по неосторожности, на острове Сахалин, так та вообще через несколько минут почему-то подохла, вся в страшных конвульсиях…