Юркина любовь!

Юркина любовь!
( В. Исаков)
   Вот и опять я на рыбачьей избе друга!   Она по меркам  рыбачьих  изб  не такая старая, всего  каких- то десять лет  от роду.  Но,  она женщина и в одиночестве коротает свой  век  среди  глуши леса.  А  одной жить, да  и  не поговорить  с кем  - то  это сущее наказание  для    красивой  серой  из  лиственницы   дамы.  Кукует свой  век  на берегу горной реки  внизу,  вон  там  в темном  ельничке, что над лесом. Реки у нас немногословные! Это от ледяной  воды,  и  руки  мерзнут, даже  если  заходишь  в воду и они  в момент стынут, хотя закованы  в   двойные шерстяные   носки  да еще   под ступнями теплые меховые стельки. Моя река  такая!  Вот он вот рядом зелёный  камешек  под водой,  похожий  на изумруд (они встречаются) стоит  полшага ступить,  руку  протяни.  Ступаешь   и тут же проваливаешься с головой: вода же  прозрачная, как  слеза!  Но  вкус  у воды, как роса с клеверных полей  утром  на зорьке!   А,  рыбалка?! Правда  нельзя жадничать  и хватать по сорок килограмм за раз,   как   потом    на себе  рыбу потащишь домой эти двенадцать километров по  тундре  вперемешку с  лесом и  красивыми зелеными трясинами, а выбрасывать жалко!  К   реке  ведет  тропа, дорог  автомобильных к  избе  нет,   а   осликов на прокат  в лесу не выдают. Рыбины: сёмга, нельма  они  же тяжелые. На избе тепло: оленьи шкуры вместо матраса, не пускают холод с земляного пола! Печка ворчит, довольная   вкуснятиной: березовыми  полешками! Звон тишины  разрываемое   бормотание печки, шум  пламени в  топке и стук ветки о крышу избы, превращается в сонную змею, скользящую медленно полудремными и  кольцами по  ногам  и  слипающиеся  ресницы  своим  тихим бормотанием: «Спи, спи, спи!».
   Вдруг тишину леса  расколол сорочий крик, опасность для всех, перекликался  с заливной  речи сойки, всегда сопровождает человека, и самое страшное, будь ты  в лесу или в городе: один крик «кар» вороны.  Это  опасность   уже  для  меня , я  дружу  с воронами и они меня  предупреждают в первую  очередь.
Ну,  скажите, откуда тут  быть  человеку  да,  причем  так поздно?!  И именно сегодня, а я устал! ГОСПОДИ, как спится на избе!  За  каких – то быстрых  четыре  часа  сна выспишься, будто  на всю оставшеюся жизнь!
  Вдруг сквозь дремоту  сна  услышал  тихий скрип  осторожно  открывающейся двери! Рука автоматически легла на рукоятку моего испытанного ножа , гвозди рубит, балансировка прекрасная,  привычка:  навыки работы с ножом и броски с  любого положения, как - то со временем  не забыты  после службы.  Я ждал!  Умело изображал  сонного  человека,  чмокающего губами  во сне. Ох,  уж мне  эта дурная армейская привычка, въевшаяся в  кровь: даже во сне слушать и слышать!  Я был в шоке, когда через   прикрытые   ресницы увидел   входящую   в избу осторожно на  цыпочках  резиновых сапог  с бабочками  красивую женщину.   Вот  всё ожидал: мишку, подлую дуру  росомаху, но женщину среди девственного леса, где в округе на 150 км никого, да никогда в  жизни!  Позевывая якобы во сне, рука   легла  на  ствол, что был всегда под оленьей шкурой на лежаке: никогда  не любил  и  не люблю  неожиданностей!
Но,  это было  наваждением увидеть  женщину с пепельными волосами и громадными голубыми глазами под цвет воды моего озера , купил его за ёмкость у друга, и никто не знает, какое оно  и, как  к нему пройти,  кроме меня, только  слышали, что  рыбы  там немерено.
Но, тут  в тишину  избы  ворвался голос друга:  громогласный, под стать ему! Я со своим ростом 182 и весом в 95 кило в сравнении с ним, юноша!
- Что ладонь мокрая на стволе?! Ха-ха- ха- ха! Это все она, Надя!
Всю дорогу бубнила...
-Побегу и разбужу твоего другу,  Володю!   Ха- ха- ха! Взяла  и сорвалась с места , Володя   это  для друзей, а для всех остальных Владимир Валентинович, а для кого и ведьмак.  Еле поспел за ней, что бы ты ей палец не сломал с испугу!
Крикнул в догон...
- Нас  же сорока вычислила , и  ворона уже предупредила его своим   пакостным одним  «КАР»:  он же с птицами дружит.  А она  не послушала, убежала  с криками: «Разбужу, да разбужу!».
Женщина стояла растерянной и испуганной, вжав голову в хрупкие  плечики,  да и как не растеряешься, когда тебе в глаза смотрит  чёрный глаз  ствола  ружья. По опыту знаю, что  ствол,  смотрящий  тебе  в глаза,  гипнотизирует.  Я смутился, опустил ствол и извинился.  Женщина  была красивой и интересной, ну как описать красоту?! Мы красивых -  то любим, а вот женимся на женственных. А  она была три в одном: красивая, женственная и судя по  изучающему  меня взгляду  и умная! Я все понял! Юрка пропал!
Только теперь до меня  дошло, почему он зачастил,  чуть ли  не каждый  месяц  в  Питер.  Мы обнялись с Юркой, и он медведем  сгреб меня  громадными ручищами  в охапку! Отойдя  от  могучих объятий,  показал Наде, где припасы и побежал на реку  с чайником, зачерпнуть водицы! Вернувшись на избу,  первые две  минуты не мог  сказать, что – то членораздельное: растерялся.
На столе стояла бутылка шампанского и с такой  заботой,  и лёгкостью   был сервирован стол, что я задал себе вопрос: «Где я!?» .  Даже на мгновение   усомнился в понятии совмещения времени и пространства , у меня было ощущение, что мы с Юркой  в обычной своей манере  «поужинать», «зависли» в кабаке  «Невский  палас»  в Питере на Невском!  И вся это красота была на белой с кистями скатерти! Я  не помню,  что бы стол избы  так светился  от счастья. Он вообще с  рождения   не был покрыт кроме  газеты,  когда - либо, а тут  белой скатертью! Вот  же засада!  Надя   вдобавок  ко всему  ещё  и хозяйка. Да уж! Для Юрки и для меня чистота на столе это первый звоночек, чтобы взглянуть на женщину  по иному,  кроме,  как  на собеседницу. У нас  патология  к чистоте, мы на ней «помешаны». Мы же  бывшие  офицеры  и  даже  в  роте  я  белыми перчатками наличие пыли проверял в самых дальних углах! Вот она привычка и осталась, и тут я заметил в банке цветы- колокольчики. Всё ...Ё! Изба преобразилась, она неожиданно  стала  светлой  и радовалась вместе с Юркиной довольной рожей! Я сник, теперь -  то  точно  мыс  братьями   потеряли хорошего рыбака и охотника!
   После долгих и витиеватых речей, тостов в честь вновь прибывших, Надю с Юркой  повел  в гости к знакомой утке: когда я один, она подплывала почти к самым рукам. А тут стала разыгрывать целый спектакль: и крыло подбитое, и не может плыть, и даже лапами вверх переворачивалась!
У неё были утята, вот  и отвлекала наше внимание от них, а те  пушистыми комочками   прятались в осоке: чужие люди со мной. А филин  так ухал от восторга,  видя Надежду, что мне пришлось ухнуть ему с просьбой, придержать свой  крючковатый  клюв, а то про его восторг о чужой даме, ухну его филишне! Филя стыдливо замолчал, но голова с его «антеннами» вертелась вслед Надиной   фигуре.   После безобразного щёлканий клювом и уханий филина, Надю  познакомил с леммингом (мышкой полевой  по кличке  Микки). Огромный кусок черного хлеба он  наглец   грыз  из её рук,  не повредил  он ему!  Его глазки на хитрой мордочке, смотрели на меня с какой -  то ехидцей , с завтрашнего дня   на диету: будет грызть  чёрствый сухарь наглость!.  А что делать, для него  всегда был  припасен  маленький кусочек хлеба.  Вот она доброта, её же все чуют: птицы и животные, и люди внутренне, но воспринимают ее, как провокацию, что – ли!
Восторг от  Надиного  смеха наполнял лес! Бедный леший, мне его было жаль, такой веселый и завораживающий смех слышать один раз и потом вспоминать его с улыбкой всю лешачью жизнь! Не позавидуешь ему, как мужчине! Мне   на самом деле было его искренне  жаль: у  него же кикиморы на болоте подруги.  Они  ужасно страшные, как коряги на топи в болоте под сумрак. Спрячутся за кочкой в пояс высоты и  норовят тебя подтолкнуть,  легко  можно  ногу  подвернуть, если не задобришь сваренным  яйцом  в скорлупе!
У меня нашлись чистые белые простыни, я  их стираю  в реке. Положу  на дно ручья и прижимаю  камнями по краям, а через неделю мойки,  вывешиваю  их на иву, как царской горностаевой мантией её укрываю, чтобы быстрее сохли!
Надя спала, а мы сидели за столом и я слушал исповедь Юрки! Юрка снял с полка две шкуры и сверху одеяла укрыл Надю. Она во сне погладила ему ладонь,  чему - то улыбаясь! Я сделал вид, что не заметил!
Пропал мужик, эх, пропал рыбак!
Мне многие говорят  здесь,  глядя  на  мерцающие  красные  угли в  печке  о самом наболевшем и сокровенном  на избе.  Считают меня шаманом и думают, что сбросив груз своих бед мне на плечи, они вылечатся и я помогу им. А сами в храм на исповедь только в детстве ходили, может быть и простых молитв не знают!  Достал из погребка, вырытого в вечной мерзлоте фляжку с самогоном тройной перегонки, настоянного на бруснике! Слеза! У меня сантехники после принятия 100 грамм  за хорошо выполненную  работу,  выходя из подъезда, передёргивали плечами и на выдохе говорили по-доброму: «Эх! Хороша стерва!». Все сантехники ЖЭКа перебывали у меня! Все  старались попробовать  моей  самогоночки,  для них было праздник души. Выпив   стаканчик,  человек  уже  через два часа становился трезвым и на удивление   отдохнувшим. Это же эликсир  молодости,  правда, строго  в разумных  пределах.
И Юрка закурив,  начал  неспешно, прерываясь на  затяжки   рассказывать.
- Ты помнишь, я тебя отправил через Пулково  в Москву, а там в Париж, посадив  на такси?!
Буркнул утвердительно.
-У меня оставалось  часа  три до встречи с поставщиком.   Зашёл  в  Александровский парк. Все лавочки были заняты, лишь  одна была  свободна  рядом с миловидной женщиной.
- С её разрешения   присел рядом на свободное место.   Молчал и она молчала. Она сидела и неотрывно смотрела,  в какую - то  точку на  коре липы!  Помнишь, какие красивые липы там? Вижу, что человеку плоховато и  очень одиноко. Руки у неё были на коленях в кулаках, а в пальцах был зажат платок. Время от времени она вытирала им слёзы, катившиеся по щекам и, опять неподвижно смотрела в одну точку.
Юра взохнул и продолжил.
-Помнишь, как ты учил нас болтать с дневной силой?
Меня  улыбнуло. 
- Попросил силу пригнать ей прохладный ветер в лицо, что бы он её  обнял!
Она встряхнулась и пугливо посмотрела на меня. У меня -  то  ни один волос не шелохнулся, а у неё ветер играл косынкой на шее. Я улыбнулся! Вот так и познакомились. Оказывается, у неё  умер муж два года назад.  Был бы муж, а то так алкаш, она еще и его лечила, думала опомниться, бросит пить. А он урод, ещё  и  руки распускал. Вот ненавижу кухонных боксеров, ты приди в зал и попроси помахать руками, сразу  же голову, как макивару отобью. А тут женщина, которая и кулак - то сжать не знает как!
Детей у них не было, она говорила с такой болью об этом и боялась  знакомиться с мужчинами, а вдруг такой же будет и руки распускать начнёт. 
Юра посмотрел на микки и  утвердительно.
- Ты знаешь,  я ей поверил!
Он  встряхнул   пепел  на пол и,  пугливо взглянув на спящую Надю, быстро затер пепел подошвой  сапога.
- Нас  же тяжко обмануть. Понимаешь Володь, мы же жизнь прожили и нас сделать «на фук» очень трудно! Мы же видим людей и видим, когда они говорят правду или «лепят горбатого » особенно женщины!
Я ждал дальнейших событий...
  Мы еще пригубили и закусили семужкой, нарезанной большими кусками. Вот рекомендую, не заедайте семужку хлебом: вредит здоровью. Но это только нашей, Печорской! А  норвежская, на комбикормах кормленная, её  все равно, с чем и сколько есть.
Юрка  вздохнул, глянув  на спящую Надю.
Так  спать могут люди с чистой совестью, а женщины, только очень счастливые. Она даже во сне чувствует его спину, за которую можно спрятаться, как за каменную кладку.
Юра продолжал!
Она рассказала мне всё  про себя, понимаешь брат, чужому человеку, видимо допекла её жизнь  Володь!  Я пригласил её в ресторан поужинать: у меня оставалось один час времени до встречи, надо было перекусить.
Надя, так  её зовут  согласилась,  и мы   спокойно  пошли по Садовой.  Вдруг, она увидела забегаловку «пышечная» и с улыбкой попросила зайти! Спустились в полуподвальное  помещение  «пышечной». Ты не представляешь Валентиныч! , такое же хамство, бальзамом на душу,как в нашей питерской юности!  На  туалете написано корявым  почерком на тетрадном  листе  бумаги в клеточку «Только для   администрации».   Давненько мне так хорошо не было! Ты же помнишь, в каких «кабаках» мы зависали!? А тут «пышечная» и граненый стакан бурды, называемой кофе!
- Да, так вкусно было всегда! И самое  важное  дёшево для студентов.
Я окунулся в  ленинградскую  юность: мы учились в этом славном городе.
- Представляешь,   увидел  улыбающеюся Надю  и  сразу  осел на стул. От неё шло такое тепло и   нежная доброта, растерялся! Володь, мы  же в таких передрягах были и «мутили» по - крупному !   А тут  сидел и бездумно смотрел в стакан! Не хотел  выдать  неосторожным взглядом своё  волнение.
Да уж, Юрка   был  всегда  надёжным   партнером в делах и хорошим другом.  Он был развёден, и  его «бывшая» не допускала  к дочери. «Бывшая  Ляля» неплохо жила, одеваясь в норковые шубы, при скромной зарплате в семь тысяч деревянных.
Он туда валил деньгами  и продуктами, лишь бы увидеть дочь, поиграть с ней   хоть немного! Юрка, но уже тихим шёпотом  видимо вспомнил все: затих.
Спохватившись,  продолжал.
- От такси Надя отказалась, когда мы перекусили. Время меня поджимало и я провел её до  метро, мы простились. А после деловой встречи   пришел опять в парк и сел на ту же лавочку. Я понял брат,  что  сделал грубую ошибку: не взял номер «мобильного» Нади!
Поверишь Володь, было такое же состояние, когда мы приехали к родителям Димки  хоронить  его после Афгана! Помнишь?
- А, как не помнить Ё, когда на поминках тетя Тося - мама Димы кинула нам в лицо орден и слова: «Почему вы оба живые и сидите здесь, а он лежит! Заберите это железо себе!» и стала выть, как  раненная  волчица по убитому волку на луну.
Мы тогда молча поднялись и ушли в лес на избу, и первый раз, и  в последний сидели друг против друга,  молча, размазывали слезы по щекам , лес же  лечит, закусывая их водкой. Я вспомнил эти первые похороны, были и другие: своих молодых друзей офицеров, это не повод о них поминать всуе, но  вот, то состояние безысходности забыть нельзя.
Он вздохнул и закурил, всполошившись,  затушил об ладонь сигарету. И стал своими ручищами махать: выгоняя дым.
- Ты представляешь! Я стал ездить в Питер по поводу и без повода!
Я  усмехнулся в усы   его частым  поездкам.
- Обязательно сидел в парке на нашей скамейке, он даже не заметил, как сказал «наша».
- Сидел по два и три часа и играл с дневной силой, звал Надежду! Почти через два месяца, семнадцать  дней и  три часа, Надя пришла к  лавочке. Я, пряча глаза, поздоровался и спросил: «Узнали?!» Не надо было говорить, рука положенная мне на сгиб  руки  через материал плаща прожгла своей нежностью.  Мы так и сидели, молча больше часов трёх, она прижалась плечом ко мне и только лежащие на моей руке, слегка дрожащие пальцы всё  говорили за неё.  А потом пошли гулять по  вечернему  Невскому. Она взяла меня под руку!  Ты не представляешь,  Надя  была такой  счастливой, и  так много гордости было  в  её  вздернутом  носике!
Брат переживал.  Чуть сбивчиво продолжил.
- Она нашла  меня!  Нашла! Светилась  счастьем, Валентиныч! Ты не представляешь, как  оглядывались  на нее:  женщины  с завистью, мужики с сожалением, что не они с ней  рядом!
И тут  он осёкся.
- Стали  переходить  на  зеленый свет .  Ну, помнишь   на канале Грибоедова  пешеходный  переход!? И тут этот идиот, на какой- то его мать «марке» на красный свет вылетел.  В последний момент успел оттолкнуть Надю, но самому сгруппироваться  не хватило  какой – то доли секунды!
-  Блин Ё!  Удар был такой силы, как от  бокового удара сверху в челюсть.  Валентиныч, так  больно!
Он даже порозовел от воспоминаний  и тут же улыбнулся.
- Через вату тумана  слышал крики  Нади и возмущение людей. А  ещё   её слёзы, капающие на мне на лоб и  веки.
-Чувствовал её  нежные  ладошки, гладящие мне  лицо, слышал слова уходящим сознанием: «Потерпи, я же так долго тебя искала и ты не имеешь право уходить, без меня! Я тебе приказываю!».
Юрка  замолчал. Потом покрутив папиросу в руке, но так и не закурив продолжил....
-  А дальше ничего не помню. Очнулся после операции! Помнишь,  тебе звонил на счет денег?!  Ты сам прилетел  на  ту  «стрелку»  с  пацанами,  и   деньгами!?
Я  вздрогнул  от  Юркиных  слов,  вспомнив  немой  вопрос в  глазах  пацанов: « За что и кто?!».  Улыбнулся.
-Да уж…ты был сама смерть, как вспомню тебя, так вздрогну, ха-ха-ха-ха!
Мы налили ещё  по рюмашке  и одним взмахом опрокинули, как бы закрываю ту страшную страницу. Она была действительно страшной! И я понял, почему он отказался тогда  от сиделки, поблагодарив.   Я  же  мог  бездумно включить с вои шаманские  способности  и  откорректировать  жизнь всем  причастным к этой трагедии: никого бы не пощадил, всех до седьмого колена бы проклял! Сдохли бы в течение года. Я уехал по делам, очень было нужно, но предварительно попросил пацанов найти того «гонщика». Нашли и привели к Юрке за прощением! Он его пожалел, уж больно сильно плакал паскудник, знал,  что будет ему! Суд не в здании , а более обстоятельный! Да и наказание реальное, а не  условное, который вынес бы ему наш гуманный суд. Приговор был бы  однозначным: всё бы продал гаденыш, а свою мать её «марку»  на наших глазах  сам бы разбивал  битой.
Надя забрала друга к себе из больницы и  выхаживала полгода.Он же такой здоровый, как она ворочала такого борова, не представляю!?
Оказывается: Надя почти каждый день после работы ходила на «их лавочку» в парк и ждала его,  приходила на следующий день и опять  ждала! Она бы ходила туда всю жизнь, потому что с её слов  она  «влюбилась, как десятиклассница»! А сейчас они приехали в лес,  меня звать на свадьбу. Я оторопел.
Юрка украдкой посмотрел на Надю  и, приблизившись гудами почти к уху,  прошептал таинственно: « Валентиныч, у нас будет ребенок!». Он гордо замолчал. Мы  молча обнялись! Пригубили и ушли на волю,  посидеть и помолчать на лавочке возле избы.  Ворона внимательно наблюдала за нами вместе с сорокой, вдалеке стая волков ждала их сигнала, то бы встать на защиту, вот такая у меня дружная лесная  семья. Ребята спали, а я смотрел на Луну и тут  в черной темноте, подсвечиваемой только матушкой Луной, стал  тихо подвывать  воющей стае серых - клыкастых.
Я радовался  за друга!  И чуть завидовал ему  белой, где бы мне найти такую Надю: как только дамы узнавали,  сколько я стою,  сразу же начинались  « гонки» по спирали.... А Юрка  стал  любим безвозмездно....! И его ребенок, любимый родителями принесет в этот мир ЛЮБОВЬ, а значит БОГА!