Пожелание, сотканное из наших рассветов

Мы — храм, где боги учатся быть людьми, а люди — богами»
        Марина Цветаева
   


Пусть твои мечты, нежные, как мои пальцы,
что пишут стихи на твоей спине под мартовским дождём,
раскроются, как почки, пьяные от первого грома.
Мы сплетём сад из поцелуев, где звёзды —
это искры от твоих ресниц, падающие в бокал ночи.

Твои губы — полураскрытый плод, дрожащий под ветром моих ладоней,
а дыхание — фиалковый вихрь, что запутывается
в тенетах моих волос, как шелест простыни на рассвете.
Дай нам, Вселенная, обнять миры так, как волна
обнимает берег, оставляя на песке узоры из соли и наших имён,
смешанных с прибоем, где я целую тебя как море целует луну.

Наш дом — не стены, а плоть, дышащая жаром тел,
где треск огня сливается с шепотом твоих бёдер,
раскрывающихся предо мной, как раковина, полная жемчуга.
В бокалах бродит вино, густое, как тени,
что мы проливаем друг на друга,
а луна серебряными чернилами
пишет любовные письма на коже,
где шрамы от твоих ногтей сливаются
с моими родинками в карту запретных созвездий.

Хочу, чтобы каждое твоё «завтра»
начиналось с моего имени, произнесённого в темноте,
пока твоя рука ищет меня под одеялом, как ребёнок ищет грудь.
Хочу, чтобы мои глаза стали для тебя зеркалом,
где ты — небожительница, опьянённая радостью жизни ростка,
пробивающего асфальт.

Хочу, чтобы звёзды стали свидетельницами того,
как ты дрожишь, укусив подушку,
чтобы не выдать отчаянный восторг, 
пока я провожу языком по твоей спине и плету сети из мурашек.
Мои губы — твой рассвет, а пальцы — корни мандрагоры,
что будят дрожь в спящей земле твоей души.

Пусть ночи наши будут пламенем, лижущим тени,
превращая их в золото, а сны — руками, вплетающимися в твои волосы,
как я вплетаюсь в тебя, когда ты лежишь на спине,
полностью открытая мне, и я читаю тебя на ощупь, как слепая — брайль.

А ещё… Чтобы каждое «люблю» ты чувствовала кожей —
там, где шёпот моих губ стекает по шее, как вино,
оставляя следы, похожие на стихи.
Чтобы завтра приходило, как ребёнок, чистый и невинный,
чтобы боль превращалась в жемчуга на твоих шрамах,
которые я целую, как целовала бы раны Магдалины,
если бы она была женщиной, а не мифом.

Ты — весенний гимн, спетый вполголоса,
где пауза между нотами — вздох,
застрявший между «да» и «нет»,
как лепесток между небом и землёй.
Твоя грудь — пара голубей, вырвавшихся из клетки рассвета,
несущих в клювах зёрна радости и красоты полета.

Спасибо за то, что ты изменила навсегда правила моей жизни,
ведь ты - алхимик, превращающий свинец будней
в золото мгновений, где время течёт вспять,
а мы — две фигуры на фреске вечности,
чьи тела сплетаются в танце без названия,
а за окном мир всё ещё спит, не подозревая, как пахнет наша постель.

Пусть дождь сегодня сплетёт на твоей коже
корсет из жемчужных нитей,
а звёзды станут искрами, зажигающимися в такт твоему смеху.
Пусть ветер снимет с тебя платье из сумерек,
а ночь напишет твоё тело акварелью лунных лучей,
дрожащих между рёбер, как струны запретной симфонии.

_…И да сбудется. Всё. Тихо. Неотвратимо.
Как стон, когда ты касаешься моей укромной бездны,
что не имеет имени, кроме как «вечность». _

P.S. Ты — богиня лепестков и пламени.
Пусть каждый твой вдох рождает в мире
новое созвездие, а губы останутся печатью
на всех молитвах, кроме одной —
бесконечной, как пение соловья среди ветвей цветущей сливы.

И я держу тебя за талию, пока ты смотришь на меня одновременно лукаво и восхищенно,
Будто мы наутро украли все звезды и спрятали их под матрас.