Беспечное дыхание

Летние пятничные вечера руководство большой строительной фирмы «ГлавСтрой» проводило в Светлогорске. Традиция сложилась года три назад. В пасмурные дни собирались в доме у заместителя генерального директора Семёна Александрова, но по большей части – на его ухоженном приусадебном участке. Пили сухое красное вино, ели шашлык из баранины, запивали горячим зелёным чаем.

Последняя пятница июня дышала жаром, но к вечеру на улицу Верещагина с моря натянуло прохладу. Компания собралась хорошая, подъехал и владелец фирмы – генеральный директор Станислав Юрьевич Бережной с молодой стройной женщиной – Анастасией. Высокий, спортивного вида, обаятельный, лет пятидесяти пяти он становился центром внимания в любой компании. Его занимали профессиональными разговорами строители, проектировщики, экономисты, а то и женщины подходили поговорить о спектаклях областного драматического театра, концертах симфонического оркестра, выставках, литературе и кинофильмах. Станислав был вхож не только во властные круги, но и в культурную элиту региона, многим помогал, будучи президентом Клуба предпринимателей города. Знали, что у него была семья в Смоленске, где он по молодости работал, но в Калининграде уже много лет жил один, хотя поговаривали, что с Анастасией, которая в этот раз впервые приехала с ним на вечеринку в Светлогорск. Получились настоящие смотрины.

Гости разбились на группы, кто-то стоял вокруг стола с крепкими напитками, кто-то рядом с кегами пива, другие вблизи мангалов, где жарили мясо и колбаски. Постепенно самая большая компания собралась возле стола с десертами и горячими напитками. Велась оживлённая, почти светская беседа, говорили большей частью женщины. Речь зашла о беспечности, о легкомысленном отношении к ситуациям, к людям, об отсутствии ощущения опасности от новых людей, входящих в дело или в круг общения. Заговорили о фильме «Посвящение в любовь», недавно прошедшем на канале «Культура». Из него и вынырнул этот маленький рассказ Бунина «Лёгкое дыхание», ставший мотивом для фильма. Рассказ этот помнила Анастасия, да ещё две дамы, они и задали тон обсуждения. Сначала пересказали сюжет, сосредоточившись на распущенности главной героини Оли Мещерской. Можно ли было юной гимназистке пускаться во все тяжкие, закономерен ли был её трагический конец? С этим согласились все, а вот с тем, что классная дама Мещерской заслуживает одобрения, потому как трепетно хранит память о воспитаннице, регулярно навещая её могилу, Анастасия не согласилась.
– Это чистой воды лицемерие, классная дама должна была защитить свою ученицу от попадания в водоворот греха, остановить её в опасной интриге с офицером, приведшей к гибели девушки, а не ходить потом каждое воскресенье на её могилу. В этом долг и ответственность за близкого человека или за порученную тебе юную гимназистку, – Анастасия говорила спокойно, но лицо и шея её пылали. С ней не согласились, большинство считало, что классная дама вела себя очень достойно.
Когда под завершение вечеринки подали зелёный чай, с Бережным заговорил юрист фирмы Алексей Легких:
– Станислав Юрьевич, не стал вас беспокоить звонком, хотел лично рассказать. Вчера в офис позвонил человек, назвавшийся представителем частного застройщика с претензиями по поводу строительства нашего многоквартирного дома в Октябрьском районе на соседним с ним участке. Я посоветовал ему изложить дело в письме и прислать нам, он решительно отказался, пообещав прийти в наш офис в понедельник. Встретитесь с ним, или на Александрова замкнуть?
– Зачем сразу на директора, прими его сам, узнай, в чём дело. Мало ли бывает недовольных соседей. Строительство – дело такое, чай, не танцевальный клуб. Все проблемы разрешимы, главное, подход найти.
– Хорошо, как раз в понедельник весь день я буду работать в офисе, – завершая разговор, согласился юрист.
Вечеринку заканчивали весело под томные песни молодости из репертуара Джо Дассена.

***
Около полудня в офис «ГлавСтроя» вошли два посетителя. Настойчиво просили встречи с владельцем компании, но их направили к юристу.
Легких говорил по телефону, сидя за рабочим столом. Не прерывая разговор, указал посетителям на стулья, стоявшие у стены. Те сели, ждали окончания разговора, время от времени переглядываясь. Наконец юрист завершил разговор, спросил визитёров, по какому вопросу пришли, попросил представиться. Отвечал старший из мужчин в мешковатом костюме. Второй, щеголеватый и более молодой, с тонкими усиками молчал, но держался свободнее, чем коллега.
– Я Моргунов, представитель господина Ковалёва – владельца домостроения и участка, смежного с вашей строительной площадкой. Со мной наш прораб, он специалист и по землеустройству, – в этот момент его спутник криво улыбнулся. – Мы хотели бы обсудить проблемы, возникшие в связи со строительством вашего двенадцатиэтажного дома на соседнем с нами участке. Это нарушает приватность жизни моего доверителя в собственном доме.
– Там не может быть никаких проблем, – Легких резко оборвал визитёра. – Все требования закона, связанные с отступом здания от границ участка, мы соблюдаем. Какие могут быть претензии к нам?
– Дело в том, уважаемый, что вы изменили этажность здания, и теперь с верхних этажей участок и дом господина Ковалёва просматривается насквозь. Это нас не устраивает. Мы требуем вернуться к первоначальному проекту вашего здания в семь этажей.
– Да, мы изменили этажность здания, но это согласовано со всеми службами. При этом мы не нарушаем никаких строительных регламентов, – тоном, не терпящим возражений, отвечал Легких.
– Послушайте, вы, юрист, – Моргунов был раздражён. – Вы можете сколько угодно жонглировать своими регламентами, но мой доверитель не стал бы строить на этом месте дом, если бы на соседнем участке сразу заявили строительство не семи-, а двенадцатиэтажного дома.
– Нет никаких ограничений на пересмотр этажности дома, если при этом не нарушаются градостроительные регламенты. А мы ничего не нарушаем. У нас есть и документы соответствующие. Поэтому ваши претензии не обоснованы, – Легких занервничал.
– Передайте вашим начальникам наши требования. И пусть хорошенько подумают, прежде чем отмахиваться от них. Мы придём за ответом через неделю, – мужчина, сопровождавший Моргунова, резко встал, и визитёры вышли из кабинета.

***
По завершению вечерней планёрки Легких рассказал хозяину фирмы Бережному и его заместителю Александрову о странном визите и претензиях соседей.
– Алексей, а почему тебе этот визит показался необычным? Мало ли какие недовольства возможны между соседями в ходе строительства, – Александров явно скучал.
– Понимаете, стиль разговора и претензии не похожи на обращение маленького частного застройщика к руководству огромной строительной компании. Посетители странные, а прораб и вовсе не похож на строителя. При этом у них явная уверенность, что их нелепые требования будут нами приняты.
– Ты, Алексей, юрист, ты и разбирайся с этими претензиями, не морочь нам голову этой ерундой, – Александров явно куда-то спешил.
– Поручи службе безопасности уточнить информацию по этим беспокойным соседям. Какие у них возможности собственные, в силовых структурах и прочие, – Бережной, как всегда, оставался рассудительным, успокаивая всех своим оптимизмом и уверенностью, иногда даже казалось, беспечным настроением.
***
Через неделю Моргунов появился в офисе «ГлавСтроя».  Его вновь направили к юристу, который коротко объяснил визитёру, что они получили подтверждения от всех властных органов о правильности своей позиции, уменьшать этажность здания оснований нет и ни в какие переговоры с соседями они вступать не намерены. Моргунов молча выслушал монолог Легких, поцокал языком, сплюнул на пол и, не прощаясь, ушёл из офиса. Через час он уже рассказывал хозяину о своём визите к несговорчивым соседям.
– Значит, опять замкнули тебя на юриста, – Ковалёв нервно поглаживал усики. – Серьёзно рассматривать вопрос не хотят. Что же за самоуверенные начальники? Думают, что раз они крупная организация, то нет у них персональной ответственности. За каждым делом есть человек. Есть за каждым! Перетри с их безопасником, может, тогда до них дойдёт, что так с соседями не поступают. С уважаемыми соседями.
– Да я, Филипп Романович, уже делал заход на него. Объяснял. Тот лыбился, но обещал переговорить с хозяином. Что там у него за беседа вышла, не знаю. Но результата нет.
– Что ж, делать нечего, придётся как-то вразумлять этих больших начальников. Оставлять это дело так нельзя. А для начала снимите мой старый забор со стороны их стройки, и на его месте поставьте стену высотой метров семь. Закроем обзор хотя бы частично. И подумай, Валера, как им доходчиво объяснить их неправоту.
– Объясню, дорогой, уж я-то им объясню.

***
Работа на строительстве многоэтажного дома встала. Нескольких основных электрокабелей, питающих краны и другие механизмы, злоумышленники обрезали и большие куски увезли. Руководство «ГлавСтроя» пришло в бешенство, восстановление работоспособности грозило затянуться на неделю. Обращение в полицию результатов не дало. Камеры видеонаблюдения не работали, выпивший сторож спал мертвецким сном в каптёрке, куски кабеля не появлялись в пунктах приёма цветных металлов.
 Во время обсуждения ситуации в узком кругу Бережной намекнул коллегам, что, может, это происки их недовольного соседа, но Александров всех успокоил: сосед начал строить высоченный забор по смежной границе участка, значит, смирился с неизбежным. На этом, скорее всего, история с его претензиями и закончится.
Через три дня электропитание на стройке восстановили, и стройка продолжилась.

***
Случай с обесточиванием стройки несколько озадачил Бережного. Но соответствующие службы не фиксировали негативной активности вокруг фирмы. Нежелательных контактов с работниками центрального офиса не было, сторонних запросов о деятельности фирмы не обнаружено, внешнего наблюдения за руководителями не установлено, внеплановых проверок на «ГлавСтрой» никто не насылал. Александров, на которого замыкались охранники, безопасник и юридический отдел, оставался спокойным и утверждал, что соседи слишком мелкие сошки для наездов на серьёзную строительную фирму. Да и конфликтный вопрос не такого масштаба, чтобы сосед-застройщик ввязывался в войну. Насколько опасны конфликты, в основе которых личный интерес или обида, оценить не просто. Но постепенно всё успокоилось, только стена на границе участков поднялась почти до третьего этажа.

***
Бережной вернулся домой в хорошем настроении, но позже, чем обычно. Анастасия встретила его приветливо, хотя ждала на ужин дольше двух часов. Несмотря на радостную встречу, Станислав чувствовал напряжённость хозяйки. За чаем не выдержал, стал расспрашивать. Немного помявшись, она рассказала, что в городе идут разговоры о порче техники их фирмы и претензиях соседей.
– Не беспокойся, Александров рассматривал и эту версию, и другие. Претензии безосновательные, у нас всё подтверждено решениями мэрии и соответствует законам. Да и сами претензии смехотворны, мы же не забрали у них кусок территории, не поставили дом вплотную к их участку. Мало ли конфликтных ситуаций случается в бизнесе. Через неделю всё успокоится. Как маленький частный застройщик может конфликтовать по такому вопросу с высокопрофессиональной большой строительной компанией? Сама подумай.
– Да думаю я об этом, и чем больше думаю, тем сильнее тревожусь. Разные люди есть, и у всех свой характер, своя история. А ты здесь не жил в девяностых годах и кожей не ощущаешь, как сгущается вокруг нас опасность. Сотрудники твоих служб привыкли, что все вопросы решаются за счёт твоих же связей в органах, а им и делать ничего не надо. Но ведь связи есть не только у тебя. Я вся гусиной кожей покрываюсь, когда думаю об этом. Я была совсем юной, но помню таких людей. Чувствую, опасные это люди, очень опасные. Может, мне поговорить с твоим полусонным замом Александровым?
– Успокойся, милая. Даже и не думай об этом, твоё дело женское – уют в доме, любовь, забота.
– Вспомни недавнее происшествие с твоим знакомым напротив ресторана «Дольче Вита». Ерундовый дорожный конфликт ни с того ни с сего закончился стрельбой. Анатолич еле выжил после ранения. Ты уверен, что я могу успокоиться, забыть об угрозах? Забыть! Вы там все беспечно живёте. Живёте, как дышите, легко.
– Не волнуйся, на следующей неделе вернусь из Москвы, и уедем мы с тобой в отпуск на две недели. За это время всё станет на свои места, – Бережной встал из-за стола и обнял Настю.

***
Филипп Романович Ковалёв не стремился войти в общепризнанную элиту преступного мира региона, он давно занимал свою отдельную, прочную позицию. На его территорию и круг интересов уже давно никто не посягал, но и он не стремился расширять своё влияние, не горел желанием стать королём областного преступного мира, ему достаточно было, что его признавали бароном. Кому надо, те помнили его бригаду в девяностые годы, а другим и знать не следует. Конфликты прошлых десятилетий разрешались Филиппом Романовичем по эффективной схеме, он сразу переходил к конечной стадии, исходя из того, что длительные переговоры и согласования результатов не дадут. Пока соперники искали компромиссные предложения, Ковалёв сразу входил в финальный клинч, к чему другая сторона ещё совсем не была готова. За прошедшие десятилетия подходы смягчились, но эффективный алгоритм оставался в арсенале приёмов разрешения вопросов. Ковалёв искренне не понимал, почему его сигналы о необходимости согласования интересов никак не учитывались, хотя и становились всё более явными и жёсткими.

***
Перед отъездом в командировку Станислав Бережной провёл пятничную планёрку и уже планировал ехать в аэропорт, чтобы вылететь в Москву. Предстояло подписать два огромных контракта на строительство в Калининграде и области, фирма развивалась масштабно. Незадолго до отъезда позвонила Анастасия, возвращавшаяся поздним вечером из командировки, попросила купить домой запас продуктов на несколько дней. Водитель высадил шефа у магазина, недалеко от дома, дождался, когда он вошёл в магазин, и вернулся в офис.
Хватились Бережного только в понедельник после обеда, на многочисленные звонки его телефон не отвечал. Почти сразу выяснили, что в Москву он не приезжал, да и из Калининградского аэропорта не вылетал. Заведённое вскоре уголовное дело никаких результатов не дало. Хотя следственная бригада была создана, бухгалтерская и производственная документация фирмы изъята и изучена. Да и версию с претензиями соседей по участку бригада исследовала. Искали, искали и – ничего, пусто. Ни информации о преступлении, ни тела исчезнувшего.
Генеральным директором «ГлавСтроя» назначили Семёна Александрова, фирма содрогнулась, но продолжила работу. Конечно, кое-какие стройплощадки пришлось временно заморозить, но большинство проектов благополучно завершались. А через полгода генерального директора какие-то бомжеватого вида бродяги зарезали в подъезде его дома в Калининграде. И тоже без всяких следов. Этого удара фирма не выдержала, недострои распродали, и через пару кварталов «ГлавСтрой» закрыли.

***
К закрытию фирмы в Калининград приехали супруга Бережного с сыном, и его давний друг Василий Токарев – следователь Следственного комитета, дорабатывающий предпенсионные годы в Смоленске. Родственники решали свои наследственные дела, а Токареву не терпелось разобраться в трагической истории своего товарища. Калининград он знал, бывал здесь многократно в гостях у Бережного. С оперативным сотрудником местного уголовного розыска, занимавшимся делом об исчезновении Бережного, дружеские отношения завёл. Однако толковой информации, которая пролила бы свет на историю исчезновения друга, не обнаружил. Больше других его заинтересовала история с претензиями к «ГлавСтрою» со стороны скромного частного застройщика Ковалёва. Токарев разыскал бывшего юриста Бережного Алексея Легких, вместе они отправились на стройку, ставшую причиной конфликта. Поднялись на последний этаж здания, осмотрели окрестности. Строительные работы завершала другая фирма, в часть квартир уже заселились новосёлы. Соседний дом и участок, отделённые высоченной стеной-забором, просматривались лишь частично. В подвал дома что-то разгружали из тяжёлого чёрного гелендвагена. Разгрузкой командовал мужчина в спортивных штанах и с тяжёлой цепью на толстой шее.
– Вот этот мужик и есть Моргунов – тот самый представитель соседа, – Легких надел очки, чтобы лучше видеть происходящее во дворе. – Он приходил в наш офис с претензиями, с ним ещё второй был, типа прораба стройки.
– Неужели вы сразу не поняли, что это упоротый бандит, – Токарев с укоризной посмотрел на юриста.
– Он выглядел тогда прилично, в костюме и без цепи на шее, разговаривал без явной приблатнённости. Да я и без этого шефу говорил, что надо к этому визиту отнестись серьёзнее.
– Алексей, а что из себя представляет хозяин этого дома?
– Толком сказать не могу, но слышал, что шеф поручал безопаснику собрать о нём информацию. Результата не знаю, всё тогда так быстро закрутилось.
– Скажи, а претензии от соседей в письменном виде к вам или в городскую администрацию не поступало?
– Нет, только в устной беседе, когда от них приходили два человека.
– А тот, который приходил вместе с Моргуновым, прораб этот, по нему информацию собрали?
– Понятия не имею, я же вопросами безопасности не занимался, да и не больно он был похож на прораба.
– Как-то небрежно вы относились к безопасности своего шефа и фирмы, вот и нарвались, – Токарев разозлился и перешёл на повышенный тон.
– Да вроде, всё спокойно было, – Легких оправдывался. – У нас большая фирма, противоречий с конкурентами нет, шеф вхож на самые верха в областной администрации, в областное управление МВД, с местной полицией ладит. И так много лет.
– Понятно, Алексей. Проспали, короче. Может, в архиве вашем сохранились фотографии ходоков от соседей?
– Конечно, фотографии есть. После исчезновения Бережного в ходе проверки, сделали распечатки с камер. Я для вас взял пару штук. Смотрите, – Легких достал фотографии из папки. – Вот это Моргунов – старший, а вот этот, второй, его сопровождал.
– Совсем этот второй ни на прораба, ни на строителя не похож. Он скорее на блатного похож, острый, как нож. Неужели никого это не насторожило?
– Нет, не насторожило, даже никакого усиления охраны не вводили, – оправдываясь, юрист беспомощно развёл руками.

***
С Олегом Матвеевым, оперативником калининградского уголовного розыска, входившим в состав группы по расследованию исчезновения Бережного, Токарев встретился в кафе «Круассан» на площади Победы, неподалёку от областного управления МВД. Разговор был профессиональным и доверительным.
Оперативник рассказал, что в тот день водитель около полудня высадил Бережного у магазина, рядом с его квартирой, и тот вошёл в магазин. По записям камер установили, что по пути от магазина к подъезду дома его остановили трое мужчин, показали какие-то документы, без сопротивления посадили в машину и увезли. Никто его не охранял и больше на городские камеры ни машина, ни он не попадали. Идентифицировать машину и людей так и не удалось. Версию с недовольными соседями проверяли, но ничего не нашли. Моргунов и его шеф, местный авторитет Ковалёв, никак не засветились вокруг Бережного, информация о нём или о каком-то заказе на него не всплывала в их кругах. Прослушка мобильных телефонов тоже ничего не дала, о Бережном ни слова.
– А что на эту пару представителей соседа-застройщика вообще есть за последние годы? – Токарев достал фотографии визитёров, блокнот и ручку.
– Мелочёвка в общем, за последние десяток лет они кое-как легализовались, остался только мелкий криминал. Уголовные дела и отсидки остались в прошлом. Но вот с год назад был запрос по Моргунову от литовцев. Что-то он там под Каунасом набедокурил по мелочи, но реализовать здесь информацию не удалось, а у них, похоже, дело на него заведено. Таскали они из Литвы полулегально какой-то товар, но какой, не знаю. Очень компактный и, видимо, очень дорогой, – оперативник взял из рук Токарева фотографии визитёров. – Так вот же они оба у тебя на фотографиях во всей красе – и Моргунов, и патрон его Ковалёв.
– Ух ты, так этот второй и есть сам Ковалёв. Получается, Моргунов привёл своего хозяина в офис «ГлавСтроя» под видом прораба. Значит, визиту этому они придавали большое значение, – Токарев от возбуждения барабанил пальцами по столу, – скорее всего, исчезновение Бережного на них сходится. Надо, надо по ним плотно поработать. Не может такого быть, чтобы Ковалёв явился сам на разговор, получил полный отлуп, и спокойно отступился.
– Попробуй, может, что-то и всплывёт. В оперативных материалах не отмечено, что вторым визитёром был сам главарь. Это, конечно, сильный аргумент, чтобы сосредоточиться на версии соседей. У нас дело приостановлено, а чтобы активировать его, нужны очень серьёзные причины.

***
Когда фирменный поезд «Янтарь» пришвартовался к вокзалу Смоленска, в голове у Токарева уже сложился план операции по разработке преступной группы Ковалёва, план немного авантюрный, наивный, зато перспективный. В Смоленске уже много лет успешно работало предприятие по обработке алмазов. Идея операции состояла в том, чтобы окольными путями довести до сведения Моргунова, что есть высокодоходная схема использования отходов производства и выманить его в Смоленск на машине для забора образцов. При этом ему необходимо будет пересечь территорию Литвы, а там на Моргунова заведено уголовное дело, о котором ему неизвестно.
Ловушка сработала, вдобавок статья, которая висела на Моргунове в Литве, оказалась тяжёлой. Дошло до сделки со следствием, вскрылась и история с пропажей Бережного. В состоянии эмоциональной напряжённости арестованный косвенно проговорился о месте сокрытия тела похищенного. В леске за Калининградом нашли тело, а затем раскрутили и всё дело по убийству Бережного. Заказчики и исполнители похищения и убийства получили значительные сроки заключения.

***
Бережного хоронили в Смоленске, на Тихвинском кладбище. Из Калининграда на похороны приехал только юрист Легких. Похороны были непубличными, гроб не открывали. После скромных поминок Токарев с Алексеем устроились в кафе, вблизи гостиницы, где поселился юрист.
– Вот и закончилась история яркого человека, убийц нашли, справедливость восторжествовала, – Легких залпом выпил рюмку коньяка.
– Какое же это торжество справедливости? Моего друга Станислава убили в расцвете лет, а он столько мог ещё сделать. Большая, хорошо оснащённая фирма растащена по кускам. Полное поражение. А ведь это вы виноваты в случившемся, это всё ваше зазнайство, – Токарев энергично растёр виски.
– Оправдываться здесь бесполезно, но вы на самом деле считаете, что причина в психологии руководства и нарушении коммуникаций?
– Конечно, вы уверовали в собственную неуязвимость, когда ваши обороты пошли на десятки миллиардов, вам все вокруг стали казаться пигмеями, с которыми не надо считаться и говорить, вы даже потенциальные угрозы перестали ощущать. Кто мешал организовать самую простую охрану для Бережного. Хотя, простой бы не обошлись. Сосед ваш крутоват оказался, а вы и ухом не повели. Никогда до конца не знаешь, кто или что стоит за конфликтом, даже в бытовой ситуации, – Токарев бросил на стол деньги, ушёл не прощаясь. Легких в одиночестве ещё долго цедил коньяк.

***
Анастасия поменяла калининградскую квартиру на Смоленск, работает в городе и каждое воскресенье приходит на могилу Бережного. Она чувствует, что в этом её долг и этим она искупает своё бездействие, даже свою выдуманную вину в гибели Станислава. Дважды в год могилу навещает Токарев, больше никто покой строителя не тревожит.
Квартиры в новых домах в Октябрьском районе Калининграда продаются хорошо. Люди обустраиваются, заводят детей, гуляют с колясками по ухоженной территории. Только все удивляются высокой стене, разделяющей участки. Предлагают нарисовать на стене огромную картину с цветами. И никого не интересует, что происходит на соседнем участке, даже тех, кто живёт на самом верхнем – двенадцатом – этаже многоквартирного дома.