Кусочек счастья 11

Едва забрезжил рассвет, Оля проснулась, сладко потянулась и с нежностью посмотрела на любимого мужа, который лежал рядом. Казалось, только вчера он привёз её к себе на родину, а прошло уже целых двенадцать лет. Как быстро пробежало время, сколько всего произошло! Оля встала и подошла к комнате, где спали девочки. София лежала на своей кровати лицом к стене, а Аня - на своей кровати возле самого края. Оля тихо подошла к младшей доченьке и укрыла её покрывалом. Аня постоянно раскрывалась во сне, а потом говорила утром, что ей было холодно.

Оля взглянула на себя в зеркало и улыбнулась. Не так давно ей исполнилось тридцать, и по этому случаю Коля подарил ей золотые серьги - кольца и золотой перстень. Его она почти не носила, хоть муж и обижался. Говорил, что это подарок, значит, его нужно носить всегда, но Оля выходила с перстнем только "в люди". Когда они ходили в гости или ездили в город. Зато с серьгами не расставалась, так они ей нравились. Сейчас смотрела на себя и думала, почему раньше отказывалась прокалывать уши, ведь Коля давно говорил ей об этом. Девочкам он купил серьги ещё в раннем детстве, а она всё не соглашалась, говорила, что ей это не надо, а сейчас нарадоваться им не могла. Смотрела в зеркало и была довольна своим отражением. Вот только седые волосы, появившиеся слишком рано, не радовали.

"Пора снова красить волосы, - подумала Оля, - корни отросли, показалась седина". И сразу нахлынули воспоминания. Первые седые волосы она заметила, когда вернулся Коля. Оля старалась всё забыть и не вспоминать плохое, а стоило увидеть седину на голове, как сразу всплывала в памяти картина, когда она вернулась от мамы и узнала, что муж ушёл из семьи. Правда, за столько лет он ни разу не дал повода в себе усомниться, слово своё держал и не был замечен в неверности, а напоминание в виде седых волос о его поступке осталось.

Когда три года назад не стало мамы, Оля заметила, что от переживаний превращается в седовласую женщину. Тогда она и начала коротко стричь и выбеливать волосы. С короткой стрижкой она выглядела очень молодо, и, когда им доводилось бывать в городе, ездили всей семьёй за покупками, её часто принимали за старшую сестру своих девочек. Как-то продавец в детском мире спросила:

- А тебе, девочка, точно родители разрешили сёстрам одежду купить или ты без спроса деньги взяла?

Оля сначала не поняла сути вопроса, а потом захохотала. В этот момент подошёл Коля, который ходил по отделу, но всё слышал и с гордостью ответил:

- Это моя жена, а рядом наши дочери.

- Ой, извините, - услужливо ответила продавец, - я и подумать не могла, что у такой молоденькой девушки могут быть такие большие дети.

Коля с довольным видом расплатился за покупки, а потом они вместе пошли к их машине. Автомобиль появился у них после того, как Коле, как передовику дали большую премию. Конечно, деньги они с Олей и до этого потихоньку копили, а после премии решили, что купят машину. Дед Александру совсем ослаб и возить его в город к доктору на автобусе было настоящим испытанием. Да и им самим было удобнее с личным автомобилем...

...Оля готовила завтрак и думала, что она почти счастлива. Одно портило ей настроение: свекровь так и не стала относиться к ней лучше. По имени обращалась считанные разы, в основном говорила "гелин". Успокаивало Олю только то, что София Михайловна так относится не к ней одной, но к жене Андрея. Почему-то свекровь считала, что её работящие красавцы сыновья могли бы выбрать себе более достойных жён. И Колю, и Андрея мама превозносила и обязательно говорила Оле и Вере, что за таких мужей надо держаться обеими руками.

- Повезло вам, Гелин, ох, как повезло! - при любом удобном случае, а то и без него повторяла София Михайловна. - Отхватили себе таких молодцев! Председатель мне при встрече руку жмёт и голову склоняет. Говорит, что передовиков я воспитала, на таких, как они, всё производство держится.

Оля молчала, ничего не говорила и жена младшего брата. Да и если бы они сказали слово, то нажили бы себе врага в лице свекрови, а её Коля и Андрей уважали и даже боялись. Как бы Николай ни уставал на своём огороде, но обязательно в горячую пору шёл к матери и отцу, боялся, что они обидятся. Иногда просил Олю, если времени было мало:

- Я маме и отцу помогу, а у себя завтра вскопаю грядки, нам ведь не к спеху. Они ведь пожилые уже, силы не те, а мама, сама знаешь, какая у меня. Если я не приду, возьмёт лопату и сама в огород пойдёт. Не дай Бог, надорвётся.

Оля против не говорила ни слова, но знала, что София Михайловна хоть одно плохое слово в её адрес, но обязательно скажет. Не нравилось свекрови, что старшая невестка носит короткую стрижку и ходит с белыми волосами. Как ни пыталась объяснить Оля, что ей так удобно, что так не видно седины, ничего не получалось. София Михайловна только сверкала злобно своими чёрными глазами и сквозь зубы говорила:

- У всех седина, но её под платком не видно. Повязала его на голову - и пошла, как все добрые женщины в нашем селе ходят. И не расфуфыриваются, потому как они замужем, нравиться им, кроме мужа, никому не надо. А если жена начала волосы выбеливать, то, значит, мужу надо ухо в остро держать. Кто знает, что у такой женщины на уме. Сегодня она волосы выбелила и причёску сделала такую, какую только мальчикам надо носить, завтра брюки надела.

- Как Вы понять не можете, - иногда не могла сдержать себя Оля и оправдывалась: - Я брюки ношу, потому что мне в них удобнее. Ну, никак я не могу привыкнуть к длинным юбкам, пробовала их носить, но не получается. Запутываюсь в них, а брюки не мешают движениям. Это не дань моде, а просто удобство. Вот и всё.

Но София Михайловна и знать ничего не хотела:

- Вот я и говорю, что раз женщины в брюки начали наряжаться, значит, конец света не за горами. Разве добрая жена станет так себя вести? Нет, конечно. Хорошо, что хоть Софийка и Анечка меня слушают. Я их научу и платок носить, и длинные юбки. А такие, как ты, которые прихорашиваться любят, мужу законному в один миг могут замену найти. Конечно, белые пакли издалека видны. Они приманка для других мужчин.

- Ты это, мать, перестань ерунду нести, - останавливал жену Михаил Александрович, - совсем невестку в краску вогнала. Дальше он продолжал на своём наречие, которое Оля уже понимала и знала, что свёкор бранится, защищая её. От этого лицо Софии Михайловны багровело и она уходила на улицу, но, проходя мимо Оли, обязательно бросала какое-нибудь обидное словечко, например, бесстыжая или бессовестная...

Оле после таких слов было невыносимо. Хотелось убежать или ответить свекрови, но приходилось терпеть. В доме теперь жил и дед Александру. Он был очень слабым, занимал небольшую комнатку, где давным-давно жила мать Софии Михайловны. Оля приходила часто, чтобы измерить давление или сделать укол, давала ему таблетку, потому что из рук Колиной мамы дед Александру брать лекарства отказывался. Считал, что невестка ждёт и дождаться не может, когда он отправится "на тот свет". Зато стоило прийти Оле, как дедушка мужа даже в лице менялся: улыбался и протягивал свою руку.

- Оля, Оленька, ты пришла, - шептал он, - а где девочки? Я здесь пенсию получил, хочу им на гостинцы денег дать.

Дед Александру сам купить уже ничего не мог. Поэтому, получив пенсию, давал всем внучкам, а их было четыре, по пять рублей. Девочки Оли и Коли деда любили, а Люда и Лена, дочки Андрея, немного побаивались. Было им всего по четыре года, и они только смотрели, как София обнимает дедушку, а Аня причёсывает его седые волосы...

...Обо всём этом думала Оля, наблюдая за пирогом в духовке. Готовить блюда, которые были привычными для гагаузов, она научилась. И кыырма, и каурма, и мамалыга - любое блюдо получалось у неё вкусным, потому что Оля очень хотела, чтобы Коле понравилось то, что она готовит. Учила она готовке и шитью своих девочек. Они ещё в школу не ходили, а иголкой владели не хуже опытной швеи. Правда, пока шили куклам одёжки, но Аня уже сказала, что станет швеёй, а у Софии душа больше лежала к приготовлению еды.

Оля только успела достать из духовки пирог с мясом, как в кухне появился Коля.

- Я словно почувствовал, что уже пора вставать! - пошутил он. - Какой вкусный у нас сегодня завтрак! Пора девочек будить!

- Сейчас пойду к ним, - сказала Оля и отправилась к дочерям. Настроение у неё было прехорошее. Если бы не натянутые отношения со свекровью. Оля могла бы сказать, что она абсолютно счастлива.