Кусочек счастья 20

Коля стоял и не мог сдвинуться с места. Смотрел на жену так, как будто она его ошпарила кипятком, но Оля попросила его снова уйти.

- Заявление я подам сама, так что не переживай.

- Ты точно хорошо подумала? - переспросил Коля. - Если я уйду, то уже не вернусь, даже если ты просить меня об этом будешь.

Оля усмехнулась и ответила:

- Не переживай, уходи со спокойной душой. Так будет лучше для всех нас.

Коля собрал свои вещи в дорожную сумку, но делал это на ходу. Поэтому сказал, что заглянет домой ещё раз.

- Сейчас возьму только самое необходимое, а остальное позже заберу.

- Бери всё, что надо, только уйди, - попросила Оля. София и Аня вышли в коридор, понимая, что родители решили разойтись.

- Папа, ты куда? - спросила Аня, едва сдерживая слёзы. Она больше была привязана к отцу, чем София. - Ты вернёшься?

- Мы ещё увидимся, - бормотал Коля, продолжая бросать вещи в сумку, - я приду к вам с Софийкой, обещаю. И вы ко мне будете приходить.

- Не приставай к родителям, - по-взрослому сказала София и потянула Аню в комнату, но младшая дочь Оли и Коли не хотела оставлять мать и отца. Она надеялась, что её слёзы заставят родителей помириться. Но София потянула Аню в комнату и захлопнула дверь, оставив Олю и Колю одних. Он виновато продолжал бормотать:

- Раз ты так решила, будь по-твоему, я уйду. Возьму только вещи, ни на что больше претендовать не стану. Только машину заберу, а дом и всё, что в нём, пусть остаётся тебе и детям. Я девочкам помогать буду, ты не думай. Люблю их всей душой и никогда не оставлю.

Оля не ответила. Она толком и не слышала того, что говорил муж. Ей было так плохо рядом с ним, что хотелось, чтобы он скорее ушёл и больше никогда не приходил...

...Коля поступил так, как сказал. Он забрал только свои вещи, тем самым выставив себя благородным человеком. Так о нём говорила мать. Она уверяла невестку в том, что та сама виновата, раз допустила такое.

- Ты не могла проучить эту молодую вертихвостку? - кричала София Михайловна, когда Оля в очередной раз пришла к деду Александру. - Не могла устроить ей такое, чтобы белый свет стал ей не мил? Мужа отдала ей готового? Можно сказать, что преподнесла на блюдечке. Значит, не нужен тебе был Коля мой, надоел, опостылел. Вот ты и решила от него избавиться!

- Насильно мил не будешь, - ответила Оля. - Не любит он меня больше. Я это чувствовала. Жил со мной просто из жалости, наверное, боялся, что начнут осуждать его. А мне жалость не нужна. Пусть живёт с той, которую любит.

- Хм, любит - не любит, - расплылась в кривой улыбке свекровь. - Таких, как Лариска, сто штук может быть, а семья одна. Ты перетерпеть не могла, пока он с ней натешится? Ну, скажи, что с тобой стало бы, если бы потерпела немного? Опостылела бы ему Лариска и вернулся бы он к тебе. Чувствовал бы свою вину и любил бы ещё крепче, чем раньше. А ты... гордость свою показать решила. Только кому она нужна эта твоя гордость? Тебе самой или детям твоим? Так им отец родной нужен, который с ними рядом находится, а не приходит время от времени. Подожди, а может, ты сама себе присмотрела кого? Славка теперь свободный мужчина, так ты, наверное...

София Михайловна договорить не успела, потому что Оля её перебила:

- Не несите чушь! Если я и помогаю Славе и его детям, то только в память об Ире. Коля тоже помощь оказывает. Так что не надо делать меня без вины виноватой! До свидания!

Оля ушла, а девочки ещё остались в доме бабушки. Она их попросила не уходить. София Михайловна учила внучек, что надо разговаривать с отцом и матерью, плакать и просить их, чтобы они помирились. Когда же Оля отнесла заявление о разводе, свекровь начала обвинять её и внушать Ане и Софии, что в том, что отец ушёл из семьи, виновата мать. Дошло до того, что девочки перестали ходить к бабушке и называли её теперь "бабка". Однажды, когда Оля попросила их сходить вместе с ней к деду Александру, Софийка заявила:

- Я пойду, но, если эта бабка скажет на тебя хоть ещё одно слово, соберусь и больше глаз к ней не покажу.

Аня согласилась с сестрой, и они вместе пришли к "бабке", но только говорить с ней им не пришлось. Они увидели расстроенного деда Михаила, который оплакивал своего отца. Оля подумала, что Александру, наверное, подкосила новость о новой любви внука...

Больше Оля со свекровью и свёкром дел не имела. Они считали её виноватой в семейном разладе, а затем, когда Оля поехала на двухнедельные курсы в город, София Михайловна и вовсе начала разносить сплетни по селу, что её невестке нужна была свобода. А ведь у Оли и выбора не было. Курсы она обязаны была проходить. Поэтому и поехала, а за девочками попросила присмотреть Веру, жену Колиного брата Андрея. В выходные приехала и узнала о себе "много интересного", но не стала оправдываться и на разборки к свекрови тоже не пошла. Что было взять с Софии Михайловны, которая больше всего боялась, что теперь, после того, как завклубша вошла в их семью, её муж навсегда потеряет покой. Поэтому от злости и старалась очернить бывшую невестку. Правда, и о Лариске ничего хорошего не говорила. В результате Коля перестал приходить к матери, и ей пришлось замолчать и смириться с выбором сына, чтобы не потерять его...

...Вячеславу и его детям Оля по-прежнему помогала. Приходила в дом покойной подруги не одна, а с девочками, чтобы люди не начали распускать слухи. Вместе они помогали Славе и его сыновьям с закатками, а ещё готовили к праздникам кутабы и другие вкусности. Как-то Слава, улучив момент, когда Оля вышла в коридор, пошёл за ней следом. Дети оставались в комнате, и он решился подойти к подруге покойной жены так близко, что она услышала его глубокое дыхание и испуганно отошла на шаг в сторону.

- Чего ты, Оля, ведёшь себя так, как будто боишься меня? - спросил Слава. - Не маленькая ведь девочка. Небось скучаешь по мужской ласке, ведь уже почти год одна живёшь? И я по теплу женскому соскучился так, что сил моих нет.

- Вроде не один ты, Слава, - ответила соседу Оля. - О твоих "подвигах" на любовном фронте чего только не говорят.

- Это всё выдумки, никому не верь. Один я, как пить дать, один. Всё то, что временное, не в счёт. Мне бы хозяйку в дом, такую, как ты. Всё равно ведь приходишь, не забываешь меня и пацанят моих. И мы теперь у вас частыми гостями стали. Помогаем с дровами и всё, что касается мужской части работ в доме. Так зачем нам вести себя по-детски. Можно сойтись и жить вместе, - сказал Слава и положил свою руку на Олино плечо.

- Не любишь ты меня, Слава, а я тебя не люблю. Одиночество сейчас в тебе говорит. Помогать тебе я и дальше буду, если это потребуется. Ты же поступай как хочешь, но прошу тебя: не заводить больше подобных разговоров.

- Может, ты и права, Оленька. Одиноко мне без И ринки моей, очень одиноко. Иногда забываюсь в женских объятиях, а потом, когда прихожу в себя, волком завыть хочется...

Больше Слава не делал намёков на сближение, но вместе с Володей и Димой приходил перекопать огород или нарубить дров. Лариса Колю к бывшей жене домой не пускала, хотя против того, чтобы Аня или София приходили к ним домой, ничего не имела. Не противилась, когда Коля, помимо алиментов, давал дочкам деньги на гостинцы. Но чтобы шёл домой, была против. Наверное, боялась, что Коля соскучился по бывшей жене и, если Оля будет не против, может, произойти всякое...

Только зря Лариска так думала. Чем дольше Оля жила одна, тем отчётливее понимала: ей нравится такая жизнь, когда не нужно думать, где муж, у кого и что с ним. Больше связывать себя семейными узами она не собиралась. Да и вообще не хотела отношений. Ей было хорошо рядом со своими девочками. Она жила ради них и часто вспоминала свою маму, которая когда-то говорила, что живёт ради неё. Теперь же Оля жила радостями своих дочерей и говорила, что для неё главное - это они.

- Будете счастливы вы - значит, и я буду счастлива!

Однажды из города они вместе возвращались на такси, потому что не успели на автобус, а ждать следующего рейса нужно было до вечера. Шофёр, мужчина средних лет, подумал, что Оля, София и Аня - три сестры и начал намекать Оле на свидание. Вместо неё ответила старшая дочь:

- Мама, соглашайся, ты ведь у нас ещё молодая!

Шофёр даже притормозил. Повернулся и внимательно посмотрел на Олю:

- Вы их родня мама? Или, может, приёмная? Уж больно молодая!

- Спасибо, конечно, за комплимент, но самая, что ни на есть, родная! - ответила она, а на свидание с шофёром идти отказалась, чему была очень рада Аня. Она всё ещё надеялась, что папа вернётся домой. Надеялась до того момента, пока не увидела беременную Ларису. Только тогда поняла, что отец и мать больше никогда не будут вместе.

Коля говорил дочерям, что скоро у них будет братик, но Лариса родила девочку. Назвали её Ларочкой. Так захотел Коля, чем Лариса очень гордилась, ведь это означало, что муж её очень любит. Она считала, что теперь в селе должны перестать её осуждать. Слухи о том, что завклубша отбила у медсестры мужа не утихали, и Лариса надеялась, что сельские жители наконец-то поймут, что у них с Колей настоящая любовь и появление на свет ещё одной Ларочки тому подтверждение.

В один из зимних дней, когда Оля спешила с работы домой, она столкнулась с Ларисой. Та шла с коляской по дороге возле школы.

- Здравствуй, Оля! Можешь поздравить меня!

- Поздравляю! Растите здоровенькие и счастливые!- искренне ответила Оля.

- Надеюсь, что все обиды в прошлом, мы сможем общаться так, как раньше, - бодро ответила Лариса, увидев, улыбку на лице Оли. - Мы же с тобой, возможно, сёстры. Даже если нет, то девочки наши точно сёстры по отцу.

- Девочки наши между собой сёстры. Это ты верно сказала, а мы с тобой - НЕТ! Сёстры так, как ты, не поступают! - сказала Оля как отрезала, дав понять, что общество Ларисы ей не слишком приятно, а потом пошла в направлении своего дома.