Аман обвинён в желании насиловать царицу

                Аман обвинён в желании насиловать царицу

В главе 7 книги Есфирь описывается второй пир, устроенный царицей Есфирью.
В предыдущем повествовании отмечено:
"Они ещё разговаривали с ним, как пришли евнухи царя
и стали торопить Амана идти на пир, который приготовила Есфирь".

Эта фраза заслуживает внимания: "пришли евнухи и стали торопить" — это скорее не дружеское приглашение, а арест.

Дальнейшие действия Артаксеркса и царицы Есфири выстроены мастерски. Обвинение против Амана демонстрирует тонкость и продуманность монаршей власти державы Ахеменидов. Всё сделано так, чтобы избежать межрелигиозного конфликта.

Царь Артаксеркс осознаёт, что Аман ввёл его в заблуждение, не объяснив, что речь идёт об истреблении всех иудеев. Аман лишь упомянул о "злобном народе", якобы не исполняющем царских законов. Между тем Артаксеркс понимает, что он окружён людьми различных вероисповеданий, и именно иудеи предупредили его о готовившемся покушении, фактически спасая его жизнь. Это доказывает, что иудеи были оболганы, а их уничтожение планировалось лишь из-за вековой вражды с амалекитянами.
Аман, занимая высокий пост, использовал ресурсы державы в личных целях, сводя счёты в рамках кровной вендетты.

Ситуация для Артаксеркса сложна: перед ним не просто заговор, а закулисное столкновение между многобожниками и единобожниками. Обе стороны влиятельны. Как же обвинить Амана, избежав потрясений в империи?

Находится универсальный выход: обвинить Амана в покушении на честь царицы. Это самое простое и политически безопасное решение — попытка насилия над женой царя на дружеском пире, в момент, когда царь ненадолго покинул зал. Такое обвинение делает Амана изгоем даже среди его сторонников и лишает их морального права на протест.

В глазах общества насилие над женщиной, тем более над царицей, является чудовищным преступлением:
"Когда царь возвратился из сада при дворце в дом пира,
Аман был припавшим к ложу, на котором находилась Есфирь.
И сказал царь: даже и насиловать царицу хочет в доме у меня!
Слово вышло из уст царя, — и накрыли лицо Аману."

Тут же евнух Харбона напоминает, что Аман собирался казнить Мардохея — человека, спасшего царя:
"И сказал Харбона, один из евнухов при царе:
вот и дерево, которое приготовил Аман для Мардохея,
говорившего доброе для царя, стоит у дома Амана,
вышиною в пятьдесят локтей. И сказал царь:
повесьте его на нём."

Так Аман оказывается на виселице, предназначенной для его врага:
"И повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея.
И гнев царя утих."

                Комментарий автора
Быть монархом в многонациональной и многоконфессиональной державе — невероятно сложная задача. Ещё труднее сохранять мир там, где десятилетиями и веками копятся взаимные обиды, подпитывая кровную месть.
Возникает вопрос: насколько верно поступают современные сверхдержавы, беря под свою защиту мелкие страны с древними традициями кровавых противостояний? Действительно ли США и другие мировые игроки осознают, что такие страны могут втягивать их в исторически сложные конфликты? Вендетта и жажда мести порой граничат с массовым саморазрушением, а вмешательство в такие процессы может привести к последствиям, выходящим за рамки рационального расчёта.
Стоит ли великой державе подвергать риску собственное существование ради установления порядка там, где он исторически невозможен?