Daughters of Israel

20 окт, 2005

"Те, кто уважают и навещают своих престарелых родственников, всё равно, что оказывают внимание и уважение Господу Б-гу".

  Такая надпись на плитке вмурована в стену дома для больных и престарелых "Daughters of Israel" (Дочери Израиля) в небольшом городке в Ливингстоне, штат Нью-Джерси, где около месяца тому назад появился новый обитатель. Мой папа...

  Сознаюсь, зрелище этих несчастных людей, большинство из которых (если не все) страдают не только физическим недугом, но и выжили из ума - приводило меня в отчаяние. Мне было больно смотреть на них. И страшно, тоже... Ведь когда-то, они были молодыми, красивыми, здоровыми... Что же болезнь и старость с людьми делает!... Слабое утешение - может, они не сознают, что с ними творится...

Когда внезапно заболел мой дорогой отец, я особенно остро почувствовала, что жизнь на старости лет может обернуться самым неприглядным образом. Папа был с нами до тех пор, пока окончательно не обездвижил. Болезнь сковала его, заточила в собственном теле, как в панцире. Появились пролежни и мы с братом были вынуждены положить его в больницу, откуда после непродолжительного лечения его отправили в дом для больных и престарелых. Самый лучший, который мы смогли найти в нашем штате. Папе требовался профессиональный уход в стационаре. Меньше, чем через два месяца его не стало... За десять дней до этого папе исполнилось 84 года.

  Вчера был хороший день. Ярко светило солнце. Было по-осеннему тепло. Слабый ветерок освежал, а не холодил. Последние тёплые денёчки перед длинной зимой. Я поехала навестить папу в его новом доме проживания и захватила с собой камеру.
  Нет, я не собиралась фотографировать папу. У меня рука не поднимается это делать. Я не хочу протоколировать его сегодняшний вид. Потому что в глубоко в душе, внутренним взором, я всё равно вижу его таким, каким он был всего лишь год назад. Молодым и красивым. В свои восемьдесят три года.
  Но несколько снимков я всё-таки сделала.
Мы с папой вышли на открытую веранду подышать свежим воздухом. Папу усадили на специальное кресло на колёсиках, и я выкатила его в кресле на веранду. Пока папа дремал, я, стараясь никого не потревожить своим фотоаппаратом, сделала несколько кадров.
  На первом - одноэтажное здание. Перед входом (их несколько) большой паркинг, почти полностью заставленный автомобилями. Но я всё же нашла местечко и припарковала свою машину. А потом сфотографировала это здание.

  Следующий снимок. Меня очень заинтересовала древняя старушка в инвалидном кресле и её молодой спутник, наверное, внук. А может, правнук. Он так внимательно слушал и разговаривал с ней.

  А вот, тихо, с видимым усилием, катит перед собой кресло, в котором сидит мужчина, пожилая дама. Здесь не принято говорить старушка. И я уже привыкла к этому. Old lady.
  Она присела в тени у стены. Что-то говорит очень старому мужчине в кресле - наверно, мужу, - опрятно одетому в цветную сорочку и брюки в тон. Мне кажется, что он не внимает ей. Глаза у него закрыты и сам он клонится немного вбок. Трогательная пара...

  Я прошла мимо них, когда возвращалась с папой в его палату.
  Пожилая леди с интересом и улыбкой посмотрела на меня, и я заметила, что она всё ещё очень симпатичная, несмотря на лета, с большими тёмными глазами, и - вот удивление! - с приклеенными ресничками. Молодец. Держит себя в руках.

  Ну, и напоследок, эти прекрасные цветы, которые должны скрашивать - и скрашивают! - настроение обитателей этого печального дома.

  Я не осмелилась сделать больше снимков. Одиноких стариков, тихо дремлющих под солнцем на своих креслах-каталках, я не снимала. И моего отца я тоже не сфотографировала. Последний раз я сфотографировала папу в его квартире в Бруклине. Он уже был болен, но ещё сохранял некоторую самостоятельность, не нуждаясь в помощи. Папа брился. Так я его и запечатлела с бритвой у щеки и полотенцем через плечо...

  В Америке дома для больных, инвалидов и престарелых не на государственном обеспечении. Правда, существуют программы, которые оплачивают полностью, или частично, медицину и уход за больными. Но не все её имеют. И те, кто в состоянии, оплачивают всё сами, из собственного кармана. А обходится это очень недёшево...
  Все эти дома в частном бизнесе. Да, это бизнес. Но как же он помогает людям! Страшно даже подумать, что те, у кого нет возможности попасть в эти дома, должны быть на попечении родных и близких. Ведь дома просто невозможно обеспечить такой профессиональный уход за больными. А если ещё и работаешь, то вообще гиблое дело. И как быть старикам, ухаживающим за своими родными? Ужас...

  Папа мирно и безболезненно ушёл в мир иной 11 декабря 2005 года, через десять дней после своего дня рождения. Ему исполнилось 84 года. Наш любимый отец и дедушка четырёх внуков.
Я с братом были рядом с папой у его кровати до его последней минуты. Спи спокойно. Ты навсегда в наших сердцах и памяти...