Пропавшие 3

     - Ну, ну, кошечка, - как мог принялся успокаивать Николай. - Всё хорошо, моя родная, успокойся.

     - Меня похитили, дядя Коля! - поминутно всхлипывая, принялась сбивчиво рассказывать Лина. - У меня на глазах убили моего оператора и всех охранников! Я видела, как они умирают! Меня похитили, и собирались продать в рабство! Я сидела связанная, и думала о том, как умереть! Я готова была покончить с собой, чем стать чьей-то рабыней! А потом появился Первый...

     - Всё хорошо, моя маленькая, всё хорошо... - проговорил Николай, ласково поглаживая Лину по спине.

     - Я так и не узнала его настоящего имени, даже его лица не увидела! Я не знаю, кто он! Он свободно говорил на русском, английском, французском, и арабском языках, возможно, он даже москвич, по крайней мере, он знает Москву! Но, если мы с ним вдруг встретимся, я смогу узнать его только по голосу! Там он спас меня, и тут же на моих глазах расстрелял своих сообщников! Представляешь?! Они не воевали ни за наших, ни за террористов, они тупо грабили и тех, и других! Узнав о них, я должна была умереть, но вместо этого Первый проводил меня к расположению российских войск! Он ничего не рассказал о себе, ничего не просил за моё спасение, сказал только, что разберётся со своими обидчиками, и с теми, кто послал его в Сирию! Я боюсь! Мне очень страшно, дядя Коля!

     Андрианов бережно прижимал к себе хрупкое девичье тело.

     - Тебе совершенно нечего бояться. Я приставлю к тебе охрану, уменя работают настоящие...

     - Дядя Коля! - Лина резко дёрнулась, вырвавшись из медвежьих объятий друга отца. - Я не его боюсь!

     - Ничего не понимаю, - растерялся Андрианов, разведя руки. - Тогдв чего? Твои тётка и отец переживают, после возвращения ты стала сама не своя.

     - Я больше не могу работать! - пожаловалась девушка. - Работа для меня всё, но я больше не могу работать!

     - Да почему же? - всё ещё не понимал мужчина. - Объясни нормально!

     - Дядя Коля! - Лина сама подбежала к нему, обняла крепко. - Мне приходилось видеть смерть, но... Никогда не убивали у меня на глазах! Я видела, как один за другим умирали мои знакомые, те, с кем я жила в соседних палатках! Понимаешь, дядя Коля? Прямо у меня на глазах умирали люди, которых я хорошо знала, которые должны были защищать меня...

     - Они знали, на что шли, - негромко произнёс Андрианов, обнимая Лину. - Это их работа.

     - А Сашка Симаков? - Девушка подняла заплаканное лицо, встретилась взглядом с Николаем. - Он не должен был погибать, он просто не имел права погибнуть! Он был моим оператором, моим другом, он до последнего мгновения хотел спасти меня, и, даже раненый, прикрывал меня собой! Почему погиб он?! Это неправильно!

     Андрианов поцеловал девушку в лоб, и тем самым погасил снова разгорающуюся истерику. Рыдания Лины стали тише.

     - Мы должны не забывать тех, кто нас покинул, но нужно, не замыкаясь в себе, продолжать жить и работать.

     - Я больше не могу работать! И жить, как раньше, тоже не могу! Я постоянно вижу глаза умирающего Сашки! Я сама умираю! Никак не могу забыть его последний взгляд!

     ***13***

     Вэндель фон Бергер бывал во многих странах, но в России оказался впервые. Москва немцу не понравилась, показалась чересчур суетливой. Поселившись в отеле, фон Бергер целую неделю провёл, гуляя по улицам, изучая мегаполис. По вечерам он плотно ужинал в ресторане отеля, затем отправлялся в свой номер, и ложился спать. Но в один из вечеров ужинать фон Бергер поехал в другой ресторан. Усевшись лицом ко входу, он заказал ужин, и принялся неторопливо утолять голод. Когда в зал ресторана вошли Андрианов и Манулова, фон Бергер поднёс ко рту салфетку и опустил голову, пряча лицо.

     Николай и Лина прошли к своему столику. Мужчина подождал, пока официант выдвинет стул девушки, и поможет ей присесть, затем занял место напротив. Заказав плотный ужин, он посмотрел на Манулову:

     - Как день прошёл, Кошка?

     Лина сделала маленький глоток из своего стакана.

     - Дядя Коля, мне нужна твоя помощь! Я знаю, ты всё можешь!

     - Ну, как всё... Кое-что, - скромно отозвался олигарх, приступая к еде. - Что надо?

     - Я была сегодня на работе. - Девушка посмотрела на мужчину с нескрываемой печалью во взгляде. - И навела справки о покойном Симакове.

     - Это твой оператор? - Андрианов перестал жевать, отложив столовый прибор. - Александр, кажется.

     Лина кивнула, достав из сумочки фотографию, и протянув её мужчине. - У него остались двое детей. Мальчику шесть лет, осенью в школу пойдёт, а девочке девять. Я узнавала, детей забрали органы социальной опеки. Ты можешь...

     - Могу. Не продолжай. - Андрианов достал телефон, включил фотокамеру, и сфотографировал снимок, затем отправил его сообщением своему референту, и сразу же набрал его номер. - Алло, Русик. Спишь, что ли? Выяснить кое-что надо. Да, прямо сейчас. Я в курсе, что уже одиннадцатый час. - Отстранив телефон от уха, олигарх посмотрел на сидевшую перед ним девушку. - Александр Симаков?

     Манулова кивнула:

     - Евгеньевич.

     - Симаков Александр Евгеньевич, - повторил в трубку Николай Андрианов. - Работал с Линой новостным телеоператором на главном канале. С неделю назад погиб в Сирии. У него остались двое детей. Мальчику шесть, девочке девять. Найди мне их, Русик. Информация нужна мне как можно скорее.

     Положив телефон рядом со своей тарелкой, Андрианов снова взял в руки вилку.

     - Ну, хорошо, выясним, где дети, и что дальше?

     - Не знаю, - пожала плечами Лина. - Наверное, их отправят в детский дом. Я хочу что-то сделать для них.

     - Понятно. - Андрианов сделал глоток дорогого вина из бокала. - С этим понятно. А в остальном как? Работа как?
     - Говорила сегодня с шефом, хотела уволиться. После случившегося в Сирии я не смогу работать, как раньше...

     Телефон Андрианова зазвонил.

     - Да, Руся, что узнал? Ясно. А теперь слушай, что надо сделать. Сейчас уже поздно, не будем больше никого беспокоить, но завтра с утра ты должен поехать за детьми. Как можно быстрее забери их, и отвези ко мне. По дороге заедешь в игрушечный магазин, купишь детям всё, что они пожелаю. И ещё :прямо с утра напряги наших юристов, пусть готовят документы на опекунство над детьми. На имя Лины Мануловой. Да. Хорошо. Давай, спокойной ночи.

     Мужчина нажал пальцем на кнопку отбоя и убрал телефон во внутренний карман пиджака.

     - Спасибо, дядя Коля! - с чувством произнесла Лина. - Ты всегда делаешь для меня больше, чем я прошу!

     - Я сделаю для тебя всё, кошка, - отозвался олигарх, накрывая своей ладонью ладонь девушки.

     - Спасибо! - повторила она.

     - Не стоит, - отмахнулся мужчина. - Так что у тебя с работой? Ты уже безработная?

     - Шеф отговорил меня от увольнения, - поделилась Лина. - Но с командировками, по крайней мере, на какое-то время покончено. Теперь мне будут поручать репортажи, которые не требуют выезда за границу. К примеру, пропал один полицейский. Денисов Дмитрий Владимирович. Он вышел из управления внутренних дел, и исчез, больше никто его не видел. Шеф мне поручил провести репортёрское расследование и снять репортаж об этом.

     - Ты не забыла, что твой отец работает начальником криминальной полиции города? - Андрианов подождал, пока официант наполнит его бокал, и сделал ещё один маленький глоток вина. - Обратись к нему, получишь всю имеющуюся информацию.

     - Мне мало того, что я узнаю благодаря папе. Я хочу выяснить не только чем занимался пропавший полицейский, но и где он был перед исчезновение, что делал, с кем виделся, о чём говорил. Я хочу выяснить как можно больше. Может быть, мне удастся помочь разыскать его.

     - Считаешь, что его не искали или делали это недостаточно профессионально? - Увидев, что девушка закончила с едой, Андрианов взглядом подозвал официанта, и попросил принести счёт.

     - Я нисколько не сомневаюсь в профессионализме наших органов, - заверила Лина. - Поэтому и употребила слово "может". Может быть, мне удастся помочь найти его. Я не хочу терять надежды...

     Ни Манулова, ни Андрианов, покидая ресторан, не заметили Вэнделя фон Бергера, тенью последовавшего за ними.

     ***14***
    
     Третьи сутки чёрный микроавтобус с затемнёнными стёклами мчался по автостраде, делая редкие остановки лишь для того, чтоб заправиться.

     Позади остались несколько крупных городов, названий которых ни Денисов, ни Шолохов не знали. Скованных руки и связанные ноги обоих мужчин уже давно затекли, но восьмерым девушкам явно не было до этого никакого дела. По очереди меняясь за рулём, они так же по очереди держали пленников на мушке короткоствольного автомата, и это отбивало у Шолохова всякое желание предпринимать что-либо.

     Разговаривать пленникам не запрещали, но Ромэо и Дмитрий почти не раскрывали ртов. Денисов большую часть первых суток, проведённых в этом загадочном, мчащемся в неизвестность, микроавтобусе напряжённо думал о чём-то, затем вдруг расслабился. Это было заметно по его спокойному лицу. Иногда полицейский даже улыбался каким-то своим мыслям.

     - Чему ты радуешься? - в один из таких моментов поинтересовался у него Шолохов.

     Денисов не ответил, отвернув голову в сторону сидевшей напротив девушки с автоматом на коленях. Девушка, поймав взгляд полицейского, еле заметно улыбнулась ему. Ромэо обратил внимание, как она, заметно расслабившись, убрала палец со спускового крючка и опустила ствол оружия вниз. Шолохов сжал кулаки, собираясь броситься на девушку, но она, заметив это, снова положила палец на курок, и направила автомат в грудь Ромэо. Мужчина обречённо вздохнул, разжав кулаки. Увидев эту немую сцену, Дмитрий усмехнулся, и отвернулся к окну.

     По ночам пленникам разрешали вытянуть ноги, насколько это было возможно, и откинуть назад спинки сидений. Ромэо засыпал тревожно, урывками, время от времени просыпаясь; Дмитрий, наоборот, спал спокойно, словно находился в компании друзей, и прекрасно знал, что его ожидает.

     Все эти без малого трое суток Шолохов не оставлял надежды спастись, прекрасно понимая, однако, что, пока они в дороге, спасения ждать не приходится.

     Между собой девушки, конвоировавшие двух мужчин, тоже общались мало. Через каждые шесть часов микроавтобус съезжал на обочину, и тогда место за рулём занимала другая девушка. В один из таких моментов цыган решился на побег. Как только микроавтобус сбросил скорость, и замер, Ромэо вдруг рванулся со своего сидения, всем весом придавив девушку с автоматом. В ту же секунду он получил сильный удар кулаком по печени, но это только разозлило мужчину. Зарычав, словно дикий зверь, он рванул из рук девушки, лежавшей под ним, автомат, и уже начал разворачиваться с оружием в руках, но тут удар в пах заставил его согнуться пополам от боли. Одна из девушек сумела вырвать из рук Шолохова автомат, и обрушила приклад на голову мужчины.

     Когда Ромэо очнулся, он обнаружил, что его левая рука свободна, а запястье правой руки наручниками пристёгнуто к запястью Денисова.

     - Пришёл в себя, глупый? - посмотрел на цыгана Дмитрий. - Действительно верил, что сможешь сбежать со связанными ногами?

     - Пошёл ты, - отозвался Шолохов, поёрзав на сидении. - Предпочитаешь ждать, пока нас пристрелят?

     Полицейский не ответил, устремив задумчивый взгляд в окно.

     ***15***

     Был почти полдень, когда чёрная "волга" полковника Харамышева сквозь распахнутые ворота проехала на территорию военной части. Колёса мягко шуршали по асфальту, машина неторопливо направлялась к штабу полка. Харамышев спешил, но не хотел показывать этого. Едва "волга" замерла перед штабом, полковник выбрался из салона, и широким шагом двинулся к зданию. Игнорируя всех попадавшихся на пути, Харамышев прошёл к своему кабинету, предупредил секретаря, чтоб его не беспокоили, заперся изнутри.

     Брошенный небрежно, китель полетел в сторону вешалки. Кожаное кресло заскрипело, словно сочувствуя, когда мужчина опустился в него.

     Пока компьютер загружался, полковник нервно закурил.

     "Чёрт бы побрал эту исчезнувшую в Сирии группу! Чёрт бы всех побрал! Сколько ещё времени протирать здесь штаны, когда кресло в министерстве давно уже готово? Ещё зимой всё было готово, уже тогда деньги, ценные камни и металлы по хорошо отлаженному каналу ровным потоком текли сюда, в Москву. И потока этого вполне хватало на то, чтобы подружиться с кем надо, умаслить кого надо или даже подкупить, чего уж там. Но наступила весна, сирийский поток начал иссякать, а сейчас прекратился окончательно. И виной этому внезапное исчезновение группы, занимавшейся добычей средств там, в Сирии. Если бы не это досадно недоразумение, он мог встретить эту весну в министерском кресле!"

     Как только в уголке монитора появился значок интернета, запустилась программа видеозвонков. В открывшемся окне появилось имя звонившего.

    "Семнадцатый! Пунктуален, как всегда!"

     Харамышеву очень сильно не хотелось говорить с Семнадцатым, но от его желания сейчас ничего не зависело. Полковник затушил в пепельнице истлевший до самого фильтра, и обжигающий пальцы окурок сигареты, и навёл мышку на кнопку "принять вызов".

     Семнадцатый, как всегда выглядел безупречно. Костюм его казался дорогим, и наверняка был сшит на заказ. Его холодное, гладко выбритое лицо лоснилось, и, как догадывался Харамышев, от Семнадцатого пахло дорогим парфюмом. Взгляд его был пронизывающим насквозь.

     - Ну, Шестнадцатый, вы догадываетесь, зачем я звоню вам? - вместо приветствия прямо спросил Семнадцатый.

     Харамышеву никогда не нравилось правило обращаться друг к другу по номерам, но спорить он не решался. Как-никак это правило было одним из гарантов безопасности осуществления их деятельности. Мало кто из состоявших в организации знал друг друга по именам и род занятий своих подельников. Ещё одним гарантом безопасности было правило наказывать любого провинившегося члена организации. Сегодня провинившимся был он, полковник Харамышев.

     - Шестнадцатый, - не дождавшись ответа, снова заговорил Семнадцатый. - Я спрашиваю, вы понимаете о чём я хочу поговорить с вами?

     Впервые с начала разговора Харамышев встретился взглядами со своим собеседником. Бесцветный глаза Семнадцатого излучали холодную змеиную жестокость.

     - Больше недели прошло с момента исчезновения Сирийской группы, - продолжил Семнадцатый. - Больше нет смысла ждать известий от неё.

     - Но я всё же надеюсь... - Голос полковника заметно дрогнул.

     - Поздно надеяться, Шестнадцатый, поздно. Они просто молча пропали. Наверняка или убиты, или в плену. При чём для нас не важно, у кого в плену они находятся. Если они попали в руки боевиков, то им не позавидуешь, умрут страшной смертью. - Семнадцатый помолчал. - А если группа попала в плен к Сирийским или Российским войскам, то не позавидуешь нам. В таком случае мы уже находимся в разработке у спецслужб.

     - Я не думаю, что...

     - Я тоже не думаю, - снова перебил Семнадцатый. - Я думаю, что в Москве появился Первый. Расскажите мне о нём вкратце.

     - Первый в Москве? - удивился и растерялся Харамышев. - Откуда у вас такая информация?

     Семнадцатый посмотрел куда-то в сторону, словно был не один. Очевидно, дождавшись какого-то знака, он снова сконцентрировал свой холодный, немигающий взгляд на Харамышеве.

     - Расскажите о Первом, Шестнадцатый.

     - Иван Борисович... - Полковник наморщил лоб, вспоминая фамилию. - Чернышов. Двадцать семь лет...

     - Что он представлял из себя до того, как вы за него взялись? - снова перебил Семнадцатый.

     - Его отец был медвежатником, что называется, от бога, - поделился Харамышев. - Он научил сына всему, что знал, и умел сам. А знал, и умел он не мало. Во всём мире нет замка, с которым не справится Иван Чернышов, и это не преувеличение.

     - Расскажите о характере Первого, - требовательно произнёс Семнадцатый.

     Полковник вздохнул.

     - Он легко обучаем, достаточно смел, я бы даже назвал его наглым. Но вместе с этим он очень осторожен, действует только наверняка. Хитёр.

     - И этому человеку вы преподали курс ведения партизанской войны в условиях города? - Семнадцатого передёрнуло.

     - Да, как вы и приказали. - Харамышев нервно кивнул. - Мои люди вложили в его голову курс психологии, взрывное дело, искусство перевоплощения. Он мастер маскировки.

     - Как вы думаете, Шестнадцатый, если Первый появился в Москве, он затаится? Или возьмётся за вас?

     - Трудно сказать, - пожал плечами Харамышев. - Вполне возможно, что он зол на меня. Если он решит убить меня, то мне будет трудновато справиться с ним. Он не нападёт вотркрытую, он один. Он нанесёт свой удар исподтишка, и удар этот будет точным. Его учителями были опытные военные, умеющие эффективно водиночку сражаться с целыми подразделениями. Так что не будет картинных боёв с красивыми драками и киношными взрывами в стиле Голливуда. Хотя, - полковник слегка замялся. - Если Первый действительно зол, то взрывы будут. Взрывы будут точечными, направленными, с максимально возможным количеством жертв.

     Семнадцатый подумал немного, затем снова переглянулся с кем-то невидимым Харамышеву.

     - Первый в городе. Мы пока точно не знаем, собирается ли он заявить о нас или хочет отомстить самостоятельно. В любом случае он опасен. Кресло в министерстве давно готово, ждёт вас, Шестнадцатый. Как только вы покончите с Первым, мы поможем вам занять ваше кресло. Ресурсов у вас достаточно, связи тоже имеются, поэтому наша помощь вам не нужна. Вы же сможете самостоятельно справиться с поставленной задачей?

     Поразмыслив немного, полковник Харамышев кивнул, голос его сделался деловым.

     - Что вам известно о Первом? Адрес, марка машины, номер банковской карты?

     - Ничего этого мы не знаем, - пожал плечами Семнадцатый. - Сгорела квартира, в которой проживал Первый до того, как вы привлекли его к работе с нами. Согласитесь, факт пожара в пустующей больше года квартире весьма подозрителен.

     - Да, пожалуй, - согласился Харамышев. - Я допрошу всех педагогов, которые работали над обучением Первого, составлю список возможных мест, где он может жить. Ведь не на улице же он ночует.

     Семнадцатый показал кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

     - Работайте, Шестнадцатый. Используйте все свои возможности и связи, все свои ресурсы, не жалейте средств, и помните: Первого необходимо уничтожить, он наша прямая угроза. А ещё кресло в министерстве ждёт вас. Всё, конец связи.

     Изображение Семнадцатого сменилось надписью "звонок завершён", но полковник не спешил вставать из-за стола. Медленно потянувшись за пачкой сигарет, лежавшей на столе, он закурил, и принялся размышлять. За этой сигаретой сразу же последовала другая, затем ещё одна. Харамышев морщил лоб, подпирал голову руками, задумчиво почёсывал затылок, напрочь позабыв о повседневных делах.

     Из глубокой задумчивости его вывел негромкий стук в дверь.

     - Разрешите?

     В кабинет командира полка вошёл мужчина в военной форме с погонами капитана на плечах. Харамышев, знавший в лицо всех своих командиров рот и батальонов, мгновенно почувствовал неладное, и вскочил.

     - Я занят!

     Прикрыв дверь, капитан запер её изнутри, и направил на полковника пистолет с глушителем, который достал из-за пазухи.

     - Первый? - догадался Харамышев.

     - Он самый. - Капитан встал напротив стола. - Здравствуйте, Шестнадцатый. Отойдите, пожалуйста, к стене.

     - Первый, ты... - Полковник подумал о пистолете, лежавшем в нижнем ящике его стола, и лихорадочно вспоминал, заряжен он или нет.

     Видимо, Первый подозревал о чём-то подобном.

     - Отойдите к стене, - железным тоном повторил он. - И встаньте на колени.

     - О, господи, а на колени-то зачем? - Недовольно скривившись, Харамышев выполнил указание. - Руки куда? За голову? Боишься, что нападу на тебя, улучив подходящий момент?

     - Опасаюсь, - отозвался капитан, проходя к столу, и занимая место хозяина кабинета. - Вы опытный волк, полковник.

     - Льстец, - скромно улыбнулся Харамышев. - Как ты проник на территорию военной части?

     - Между спортгородком и казармой третьего батальона в заборе дыра, - сообщил Первый. - Через неё ваши солдаты бегают в самоволку. Похоже, вы не знали этого.

     - Если б знал, заминировал бы это место. - Усмешка Харамышева сделалась горькой. - Надо же. Я считал, что, находясь в своей части, нахожусь в безопасности, но оказалось, что любой может пройти ко мне, переодевшись в военную форму. Я умру из-за неосмотрительности своих слонов, мать их.

     - Давайте к делу, полковник, - произнёс Первый. - Расскажите, где мне искать Семнадцатого?

     - Я не знаю! - поспешно ответил Харамышев. Чересчур поспешно.

     - Хотя бы примерно. Где он может находиться? - Нежелание Харамышева общаться, не смутило Первого. - Я настоятельно рекомендую вам правдиво ответить на все мои вопросы. Вы научили меня убивать, и в Сирии я преуспел в этом умении. Предлагаю вам выбрать из нескольких вариантов один. Хотите умереть мгновенно, без боли? Или желаете помучаться перед смертью? А может быть, вы хотите стать беспомощным инвалидом?

     - А есть вариант, где ты исчезаешь, а я остаюсь живым, и здоровым? - Полковник нашёл в себе смелость улыбнуться собственной шутке.

     - Есть. Вы делитесь со мной информацией о том, где находится Семнадцатый, я исчезаю, а вы остаётесь живы-здоровы.

     - Можно подумать?

     Первый встал, вышел из-за стола, продолжая держать пистолет, нацеленный на Харамышева, по-прежнему стоявшего на коленях, и прошёл к нему за спину.

     - Нельзя, полковник. У вас нет времени на раздумья.

     Почувствовав прикосновение к своему затылку, Харамышев понял, что Первый не блефует, и вот-вот готов нажать на курок.

     - Семнадцатый в Краснодарском крае... Тебе нужен санаторий "Чёрный рояль". Он принадлежит Семнадцатому.

     - Живёт где? - уже совсем другим, железным, тоном спросил Первый. - Говори быстро! Где ещё он может быть? Явки! Адреса! Пароли!

     Щелчок затвора, прозвучавший, словно спусковой механизм гильотины, сильно напугал Харамышева. Понимая, что его может спасти только откровенность, полковник принялся говорить.
   
     ***16***

     Когда Кристофер пришёл в себя, то обнаружил, что пол под ним мелко содрогается.

     - Where am i? - спросил он, принимая сидячее положение, и привалившись спиной к стене.

     - Мы в фургоне. Едем куда-то, - сообщила Ирина. - Вы не только драться умеете, но и по-английски говорите?

     - А ещё готовлю так, что пальчики оближешь... - Ощупав свою голову, американец пришёл к выводу, что шишка на его затылке не опасна. - Долго я был без сознания?

     Ирина, продолжая обнимать подругу за плечи, снова посмотрела на молодого мужчину:

     - Нормально. Мы даже подумали уже, что вы это... Что вас слишком сильно по голове ударили.

     Кристофер не сводил глаз с Юлии Пановой, как и её подруга, обхватившей колени руками.

     - Голова моя слишком крепка для того, чтобы пробить её с одного удара. Как у вас, в России, говорят? Укатали Сявку крутые горки? Так вот, меня укатать будет сложнее, чем того Сявку.

     - Сивку, - поправила Ирина. - Что значит фраза "у вас в России"? Вы иностранец?

     - Кристофер Джей Спенсер, американский подданный, Брендвуд, Лос-Анджелес, штат Калифорния.

     - Прикольно, - оценила Ирина. - Для американца вы очень хорошо говорите по-русски.

     - Спасибо, - поблагодарил Кристофер. - Скажите, у вас, в России, похищения людей обычное явление?

     - Нет, что вы. Случившееся для нас настолько же удивительно, как и для вас. - Ирина поёжилась, будто от холода, хотя в фургон было душно. - Скажу больше: мы напуганы до чёртиков!

     - До кого? - не понял американец. - До каких чёртиков?

     - Так говорится, означает "сильно", - пояснила Ирина.

     - А вот это вы зря. - Кристофер по-прежнему не мог оторвать взгляда от не проронившей ни одного слова Юлии. - Уверен, я сумею вас защитить.

     - Они вооружены, - напомнила Ирина.

     - Не думаю, что нас похитили для того, чтобы убить, - возразил молодой мужчина. - Хотели бы, убили бы сразу. Нет, мы нужны им.

     Американец помолчал, затем прикоснулся рукой к всё ещё ноющему затылку.

     - Больше обойти себя со спины я не позволю, - сам себе пообещал он.

     Когда фургон остановился, и его дверцы распахнулись, Кристофер смело спрыгнул нв землю.

     Ночь уже наступила; просторный двор был ярко освещён лучами мощных фонарей длинные тени вооружённых автоматами людей казались нарисованными на земле.

     - Это он? - Файзуллох Таваралиев шагнул навстречу американцу. - Я думал, он выше ростом.

     - Осторожно! - предупредил Чиёншох Нури, держа пистолет нацеленным в живот американца. - Он быстр, как тигр!

     - Как тигр, говоришь? - Файзуллох протянул Кристоферу открытую ладонь, показывая, что у него нет оружия. - Ты не очень похож на тигра, парень. - Как тебя зовут?

     Кристофер не ответил, внимательно разглядывая людей, стоявших у фургона полукругом.

     "Пятнадцать. Слишком много. Почти у всех пистолеты и автоматы. Нет, не успеть. Нужно договариваться".

     - Сколько? - спросил он.

     Таваралиев вздёрнул брови:

     - Чего сколько?

     - Сколько вы хотите за меня и девушек? Десять тысяч? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят?

     Файзуллох Таваралиев улыбнулся ещё шире.

     - Мне нравится твой деловой подход, тигр, но деньги тебе не помогут. У меня другие планы на тебя и певичку. А вот на рыжую у меня планов нет, поэтому, если ты выкинешь что-то, она умрёт.

     Ещё несколько несколько долгих мгновений Кристофер стоял неподвижно, разглядывая вооружённых бандитов, затем вдруг поднял руки, словно сдаваясь, ослепительно улыбнулся, и шагнул вперёд.

     - Окей, я понял, ты главный. Если здесь кто-то умрёт, то отношения между нами здорово испортятся. А ведь тебе от нас что-то нужно, я правильно понял?

     Файзуллох кивнул в знак ответа.

     - В таком случае я предлагаю всем остыть, опустить оружие, и сесть за стол переговоров. В прямом смысле этого слова. Мы ведь не хотим, что б кто-то здесь пострадал, верно? Нам нужно придти к какому-то соглашению, да просто даже познакомиться, в конце концов.

     Таваралиев сделал своим людям знак опустить оружие.

     - А ты не набросишься на кого-нибудь из нас? - поинтересовался он.

     - Нет, если не обидят девушек. Хочу узнать, зачем я тебе.

     - Хорошо. Веди девушек в дом, - распорядился террорист. - Там и поговорим.

     - По местам! - громко скомандовал Нури, убирая свой пистолет в подмышечную кобуру.

     Боевики разбрелись по освещённому двору особняка. Американец снова забрался в фургон, приблизился к по-прежнему сидевшим на полу испуганным девушкам, присел перед ними на корточки, и заговорил спокойным, тихим голосом:

     - Девушки, послушайте меня. Я понимаю, что вам сейчас тяжело, вы напуганы, но для того, чтоб выбраться отсюда, вам необходимо сделать то, что я говорю. Сейчас вы возьмёте себя в руки, и мы с вами войдём в дом к этим людям. Нужно выяснить, кто они, и чего хотят от нас. Пока они готовы к переговорам, значит, не причинят вам вреда. Вы меня понимаете?

     - Да, нужно идти в дом, - с трудом взяла себя в руки Ирина, и тревожно переглягулась с Юлией.

     - Я сделаю всё, чтоб помочь вам, - ещё тише пообещал Кристофер. - Но для этого мы должны найти слабые места этих людей. Силой нам не справиться, их гораздо больше, и они вооружены. Нужно действовать головой.

     Встав с корточек, американец подал девушкам руки, помог им подняться, выбраться из фургона, и повёл к дому.

     - Прошу вас, проходите, - хищно улыбнулся Таваралиев, делая приглашающий жест рукой.

     - Мы благодарны вам за ваше гостеприимство! - с улыбкой кивнул Кристофер.

     Войдя следом за пленниками в дом, Нури провёл их в просторный зал. Когда все расселись за столом, Таваралиев, продолжая изображать гостеприимство, поинтересовался со смешком:

     - Чай? Кофе?

     - А нет ли чего покрепче? - не смутился Кристофер. - Виски, мартини, текилы?

     Файзуллох перестал улыбаться, переглянулся с Чиёншохом, и кивнул. Нури проследовал к бару, достал несколько стаканов, бутылку виски, и вернулся к столу.

     - Наливай! - весело скомандовал Кристофер.

     Чиёншох вновь переглянулся со своим патроном, увидел очередной кивок головы, откупорил бутылку, разлил горячительную жидкость по стаканам.

     - Отлично! - Американец пригубил из своего стакана, сверкнул ослепительной белозубой улыбкой, и откинулся на спинку стула. - Итак, джентльмены, не хотите ли рассказать, для чего я и эти девушки оказались у вас в гостях?

     - Ты не гость в этом доме! - громогласно рявкнул Нури, заставив обеих девушек вздрогнуть от неожиданности. Подойдя сзади к стулу, на котором сидел молодой американец, террорист положил ему на плечо тяжёлую ладонь. - Я могу тебя...

     - Можешь, - спокойным голосом перебил Кристофер. - Ты можешь убить меня. Но, если ты хотел сделать это, зачем было привозить меня сюда? Убери, пожалуйста, свою руку с моего плеча.

     Чиёншох промолчал, не ослабив хватку.

     - Убери. Свою. Руку. С моего. Плеча. Пожалуйста. - Оглянувшись назад и вверх, Кристофер встретился своим взглядом со взглядом азиата. На лице молодого мужчины снова заиграла обезоруживающая улыбка. - Я могу сломать тебе руку так, что ты на всю жизнь останешься инвалидом. Да, после этого я умру, но тебе это не поможет. Я не хочу калечить тебя.

     Пробормотав ругательство на неизвестном языке, Нури отпустил американца, обошёл стол, и уселся на свой стул.

     - Мистер не знаю, как вас там, - обратился Кристофер к молчавшему всё это время Таваралиеву. - Мне хотелось бы послушать вас.

     - Ты и рыжая оказались здесь случайно, - сообщил Файзуллох, указав пальцем на боявшуюся пошевелиться Юлию Панову. - Мои люди должны были привезти сюда только её. Но ты так легко раскидал моих людей... А они прекрасно обучены.... В общем, мой помощник решил взять заодно и тебя, и рыжую. Думает, что на тебе можно заработать, а рыжая так, для удовольствия.

     - Понятно. - Кристофер одним духом опрокинул в рот свою порцию виски, и грохнул пустым стаканом об стол. - Съездил, блин, в Россию!

     - Съездил в Россию? - переспросил Нури. - Откуда? И вообще, кто ты?

     - Американец. Родился, и вырос в Калифорнии, в Лос-Анджелесе. С детства занимался боксом, но не профессионально. Мой отец хирург, я пошёл по его стопам. Хирургия моё всё. А бокс, так, хобби. А ещё я люблю музыку, но мне никогда не нравился рэп, который слушают почти все мои друзья. Стиль кантри тоже не вызывает у меня приятных эмоций. Но вот как-то в палате одного из своих пациентов я услышал песню на русском языке, которую исполняла она. - Американец указал на Юлию Панову. - Слов я, конечно, не понимал, но музыка и голос певицы так тронули меня, что я решил во что бы то ни стало выучить русский язык, и попасть на концерт Пановой. Я начал больше времени проводить в спортзале, и постоянно в наушниках у меня играли песни Пановой. Можно сказать, что русский язык я выучил по её песням. И премию Золотой перчатки тоже выиграл, благодаря ей. Это тоже она. Из-за неё и её песен. - Кристофер снова посмотрел на Панову, и впервые увидел её взгляд, обращённый на него. В глазах девушки ясно читалось изумление.

     - Она поёт два с половиной года. Из них я два года слушаю её песни, и тренируюсь. Так что своим выигрышем я обязан ей. Пару месяцев назад я стал победителем Золотой перчатки, и подумал, что сейчас самое время посетить Россию, и попасть на концерт Пановой. Заплатив охраннику, я проник в гримёрную для того, чтоб просто подарить ей цветы, как вдруг появились какие-то то незнакомые джентльмены.

     - Значит, ты чемпион Америки? - заключил Таваралиев.

     - По любительскому боксу. В среднем весе. - Американец кивнул.

     - И можешь побить кого угодно? - Файзуллох прищурился.

     - Нет, конечно! - Кристофер усмехнулся. - Что за глупости, с чего ты взял?

     - Я хочу испытать тебя, - заявил Таваралиев. - Если выдержишь моё испытание, мы с тобой сможем хорошо заработать. Я буду выставлять тебя за деньги против сильнейших бойцов. Твоё пребывание в России продлится какое-то время, и в результате ты неплохо заработаешь.

     - Ты имеешь связи в боксёрских кругах? - поинтересовался американец.

     - Не то чтобы, - проговорил, хитро улыбнувшись, Файзуллох. - Тебе придётся драться не со спортсменами. Точнее, не с профессиональными спортсменами. Твоими противниками будут и каратисты, и боксёры, и борцы. Все те, кто по каким-то причинам не смогли сделать спортивную карьеру.

     - Иначе говоря, мне придётся драться с уголовниками. - Кристофер потянулся к открытой бутылке, плеснул виски в свой стакан, и сделал маленький глоток. - Окей, я согласен, но у меня есть встречное условие.

     - Ты ставишь условия? Мне? - Брови террориста изогнулись в изумлении. - Рука мужчины медленно потянулась к пистолету на поясе, и это не укрылось от внимания Кристофера.

     - Естественно, - произнёс он, продолжая невозмутимо улыбаться. - Естественно, у меня тоже есть условия. Ты вооружён, у тебя много людей, и ты, думаю, сможешь подчинить меня. Но это будет насильно, не по моей воле. Я постоянно буду думать о том, как сбежать. И однажды ты пристрелишь меня за то, что я попытался сбежать, убив пару-тройку твоих людей.

     Американец снова налил в свой стакан виски, и выпил одним залпом.

     - Предлагаю тебе другой вариант наших взаимоотношений. Я стану твоим верным союзником, и тебе не придётся постоянно думать о том, что я снова задумал побег, и хвататься за оружие. - Кристофер перестал улыбаться и скрестил свой взгляд со взглядом террориста. - Я предлагаю тебе союзничество, если ты сделаешь для меня кое-что.

     - Чего ты хочешь? - Файзуллох пристал со своего стула, опёрся ладонями о столешницу, и подался вперёд, немигая глядя в глаза молодого белобрысого мужчину. - Назови же своё условие!

     - Э, нет. - Кристофер поднял указательный палец. - Сначала твоё испытание.

     - Хорошо. - Таваралиев успокоился. Сверкнув глазами в сторону Чиёншоха, он приказал: - привести Медведя!

     Ни слова не говоря, Нури вышел из-за стола и покинул комнату.

     - Побьёшь моего бойца? - посмотрел Таваралиев на американца.

     Кристофер встал из-за стола, снял пиджак, повесил его на спинку стула, и принялся закатывать рукава своей белоснежной рубашки.

     - Я уже немного пьян, но это не помешает, - проговорил он. - Люблю драться. Люблю адреналин, который можно почувствовать только в хорошей драке!

     Дверь распахнулась, впустив двух мужчин. Одним из них был Нури, а второй оказался огромного роста лысый детина со свирепым выражением лица, одетый в джинсы и майку-борцовку, открывающую накачанные руки.

     - Это Медведь, - представил его Чиёншох, легонько хлопнув по плечу. - Сможешь одолеть его, американец?

     - Постараюсь. - Кристофер смело приблизился к мужчине.

     Чиёншох благоразумно отошёл в сторону, прошёл к столу, и занял своё место, откуда было удобно наблюдать за происходящим.

     Двое мужчин принялись неспешно кружит друг против друга. Приняв боксёрскую стойку, закрыв руками лицо и грудь, американец принялся пританцовывать на месте. Это вызвало усмешку у его противника.

     - Боксёр?

     На Кристофера посыпался град мощнейших ударов, но он, уйдя в глухую оборону, лишь уворачивался, отбивал удары в голову, и держался вплотную к своему противнику, не позволяя тому как следует размахнуться. Поняв, что он не может ударить в полную силу, Медведь издал рычание, словно на самом деле был зверем, оттолкнул от себя американца, подскочил к столу, и схватил стул.

     - Это не по правилам! - протестующе воскликнул Кристофер.

     - А кто сказал, что бой будет по каким-то там правилам? - хохотнул Таваралиев. - Давай, Медведь, вали его!

     - Что же вы сразу не сказали? Я закончил бы бой гораздо раньше! - Кристофер смело пошёл навстречу Медведю, и подставил руку под со страшной силой опускающийся на его голову стул. Раздался треск, в руке у Медведя осталась только ножка.

     - А теперь спать! - Американец внезапно подпрыгнул, уже в воздухе подтянув колени к локтям, и всей своей массой врезался в грудь противника.

     Не проронив ни звука, Медведь упал на спину, и было слышно, как он ударился затылком о паркетный пол.

     - Готов, - спокойно констатировал Кристофер, склонившись над неподвижно распластанным телом. - Когда очухается, дайте мне поговорить с ним, окей?

     Таваралиев и Нури, не ожидавшие такого быстрого финала, сидели, раскрыв в изумлении рты.

     - А теперь моё условие, - посмотрел на Файзуллоха американец. - Если ты будешь организовывать бои для меня, то я принесу тебе много денег, но только в том случае, если ты отпустишь этих девушек!

     - Не тебе ставить мне условия! - Таваралиев вскочил, выхватывая пистолет.

     - Окей, окей, ты победил! Тогда ни один волос не должен упасть с них. Я буду драться за тебя где, и с кем угодно, но только до тех пор, пока ты или твои люди не причинят вреда этим девушкам. Подумай. Мы сможем заработать очень много денег, я непобедим.

     Ещё с минуту Таваралиев стоял, нацелив пистолет в грудь американца, затем медленно опустил оружие.

     - Вам, троим, запрещено покидать пределы этого дома без моего разрешения, - произнёс он, пряча оружие. - Жить будете на третьем этаже, там все комнаты свободны. Я обещаю не трогать девушек, но только до тех пор, пока ты будешь побеждать, Тигр. Как только ты проиграешь, эти девушки станут моими, и пожалеют о том, что родились на свет. Это случится так же в случае, если кто-то из вас троих предпримет попытку побега, и выйдет за ворота дома. Пока никто из вас не побежит, и ты побеждаешь, вы, трое, гости в этом доме.

     Террорист вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Нури помог встать пришедшему в себя Медведю, и вместе с ним так же покинул просторный зал.

     Трое пленников остались одни.

     Плечи Кристофера поникли. Лицо его моментально осунулось, словно молодой мужчина долгое время голодал.

     - Ну, вот, - облегчённо произнёс он, и виновато посмотрел на обеих девушек. - Я сделал всё, что мог, простите, что не удалось спасти вас.

     - Никто не смог бы сделать больше, чем ты, - негромко произнесла Юлия, переглянувшись со своей подругой.

     ***17***

     Припарковав свой "ниссан" возле станции технического обслуживания, Роман Касинский вошёл внутрь здания.

     - Роман Васильевич, - обратился к молодому мужчине один из автослесарей. - Вас девушка дожидается.

     - Что за девушка? - Роман обернулся, и увидел приближающуюся яркую брюнетку.

     - Лина Манулова, телерепортёр, первый канал, - представилась она, откинув со лба непослушную прядь густых волос. - Мы можем с вами поговорить?

     - Да, конечно. - Кивнув, Касинский сделал приглашающий жест. - Пройдёмте в офис. Может, кофе?

     - Может, - благодарно улыбнулась Лина.

     Спустя несколько минут, сидя на мягком кожаном диване в кабинете Касинского, и попивая маленькими глотками горячий, вкуснопахнущий кофе, Манулова посмотрела на молодого человека, расположившегося за своим столом с разложенными на нём бумагами.

     - Я была удивлена, узнав, что, кроме стёкольного завода вам принадлежит и сеть станций техобслуживания, - рассказала Лина.

     - Стекольный завод уже не требует моего непосредственного присутствия, - поделился в ответ Роман. - Скучно. Люблю, развитие.

     - Я хотела поговорить с вами о Маше, - направила Лина разговор в нужное русло.

     - Даже не знаю, что могу рассказать нового. - Роман развёл руками. - Я столько раз говорил об этом. С репортёрами, с полицейскими, с телевизионщиками. Даже с экстрасенсами, к которым обратился, отчаявшись получить помощь в поисках Маши от полиции. Но, к сожалению, и от них не удалось узнать, куда пропала Маша.

     - Когда пропала Маша, меня не было в городе, - сообщила Лина. - И я не знакома ни с полицейскими отчётами, ни с данными своих коллег. Так что для меня будет интересно всё, что вы расскажете. Дело в том, что полицейский, занимающийся поиском вашей девушки, тоже исчез.

     - Да что вы говорите? - искренне удивился Касинский. - Просто взял, и исчез?

     - Как и ваша девушка, - кивнула Лина. - Вышел однажды из своего кабинета, и с тех пор его никто не видел.

     - Обалдеть, - прокомментировал потрясённый услышанным Роман.

     - Возможно, вашу девушку похитили, - выдвинула предположение Лина. - Те же, кто потом похитил следователя. Конечно, это лишь моё предположение, но два исчезновения, согласитесь, это странно.

     - Да, - кивнул Роман. - Я, кажется, помню этого следователя. Как его фамилия?

     - Денисов, - подсказала Манулова.

     - Да, точно, Денисов. Мы виделись с ним несколько раз. Высокий такой, крепкий, уверенный в себе.

     - И, говорят, лучший розыскник. Думаю, он напал на след, выяснил что-то, и поэтому его постигла та же участь, что и вашу девушку.

     Роман Касинский помолчал какое-то время, обдумывая услышанное, и собираясь с мыслями.

     - Маша ехала ко мне, - начал он, и тут же поправился: - должна была поехать. Так мне потом сказала Людмила Андреевна, мама Маши. Маша знала, что я здесь, но сюда она не приехала. Я вёл поиски Маши наравне с полицией. Мне, а не полицейским, удалось выяснить, что Маша заходила в магазин за тортом. Мы собирались встретиться, и поехать на день рождения к нашей общей знакомой. На видеокамерах магазина отчётливо видно, как Маша вышла с купленным тортом, и пошла в ту же сторону, откуда пришла. В ту сторону, где была припаркована её машина. После исчезновения Маши машину нашли запертой. Это означает, что Маша не дошла до неё, исчезла где-то на отрезке пути из магазина к машине. Это около пятидесяти метров. Пока полиция вела поиски, я тоже не сидел без дела. Объездил весь город, расклеивал объявления о том, что за любое известие о Маше назначено вознаграждение, мои объявления крутили по телевидению и радио, я даже нанял троих частных сыщиков, и обращался к экстрасенсам...

     - И ничего не помогло? - подняла брови Лина. - Неужели совсем ничего не удавалось выяснить?

     Касинский покачал головой, беспомощно разведя руками:

     - Мне поступали сигналы о том, что кто-то где-то видел Машу, но при проверке все эти сообщения оказывались фейковыми, люди тупо хотели поиметь с меня денег. Экстрасенсы разошлись во мнениях. Один сказал, что Маши уже нет в живых, второй заявил, что она жива, и находится за границей, третий сообщил, что Маша где-то в заточении, короче, всё это оказалось впустую.

     - Вы так сильно любите Машу? - негромко спросила Лина, глядя на поникшего мужчину. - Столько всего предприняли, чтоб найти её...

     Он кивнул.

     - Мы собирались пожениться. - Роман закрыл глаза. - Она очень много значит для меня.

     - Вы можете мне дать адрес Маши? - Лина поднялась с дивана, поставила пустую чашку на стол. - Мне хотелось бы переговорить с её мамой. Спасибо за кофе.

     Касинский записал адрес на листе бумаги, и протянул его девушке.

     - Вы не возражаете, если я позвоню Людмиле Андреевне, предупрежу о вашем визите?

     - Да, конечно, - кивнула Лина. - А Денисов? Что можете сказать о нём? Ему было известно всё, что вы мне сейчас рассказали?

     Молодой мужчина покачал головой.

     - К тому, что я уже рассказал о нём, мне почти нечего добавить. Это очень уверенный в себе мужчина. Каждое его слово вселяло в меня надежду и уверенность в том, что Маша всё-таки жива, и обязательно найдётся. Денисов казался человеком, который может сделать всё, что обещает. Он сильный и физически, и духовно, это вне сомнения.

     Поговорив ещё немного, Лина попрощалась со своим собеседником, и покинула здание.

     Оказавшись через час в квартире Мельниковых, Лина была поражена какой-то необычной тишиной. Тишина казалась живой, разумной, следующей вместе с людьми из одной комнаты в другую, тщательно старавшейся заглушить все зарождающиеся звуки. Не было слышно шагов, включённого телевизора, громкость которого была убавлена до самого минимума, и даже закипающий электрочайник, словно боясь нарушить эту живую тишину, отключился, лишь только вода в нём закипела.

     Людмила Мельникова провела гостью на кухню и принялась накрывать на стол.

     - Попьём чаю.

     Слова женщины растворились в звенящей тишине, словно и не были произнесены.

     Лина, пока хозяйка накрывала на стол, рассматривала хорошо, и дорого обставленную просторную кухню. Встроенный в стену телевизор казался частью этой самой стены; огромный двустворчатый холодильник, дверцы которого были расписаны в стиле гжели, легко мог бы вместить в себя несколько человек. Барная стойка, делившая кухню на две неравные половины, буквально сияла чистотой. Чайный сервиз, бесшумно выставленный хозяйкой на массивный стол, тоже был расписан гжелью.

     - Раньше, когда Маша жила здесь, в квартире не было так тихо, - каким-то бесцветным голосом негромко произнесла женщина, присаживаясь за стол. - Постоянно играла музыка. Маша любила музыку...

     - Вы простите, что я решилась вас побеспокоить. - Боль женщины, убитой исчезновением дочери, передалась Лине. - Очень сочувствую вашему горю.

     Мельникова кивнула, качнув длинными, собранными в конский хвост волосами.

     - Дело в том, что пропал следователь Денисов, занимающийся поисками Маши.

     Чашка выпала из руки женщины, залив чаем стол, но Людмила не обратила на это внимания.

     - Вы сказали, он пропал? - переспросила она. - В каком смысле? Так же, как моя дочь?

     - Да. - Лина посмотрела в широко распахнутые от удивления глаза женщины. - Вышел из кабинета, и больше его никто не видел.

     Встав из-за стола, Людмила Мельникова прошла к барной стойке, вернулась с тряпкой, и принялась вытирать стол. Внешне она казалась спокойной, но по скатившейся из уголка глаза одинокой слезинке Лина представила, что чувствует женщина.

     - Когда это случилось? - сдавленно произнесла Мельникова. - Когда он исчез?

     - Я смотрела полицейские отчёты. Денисов исчез в день вашего с ним последнего разговора.

     - Да? В таком случае, я, кажется, знаю, где он. - Мельникова облегчённо вздохнула. - С его исчезновением надежда разыскать Машу, умрёт. Но он не исчез, он, думаю, уехал куда-то на границу Краснодарского края и Крыма. Он говорил, что напал на след похитителей, и собирается ехать. Но я и подумать не могла, что он так быстро соберётся. Видимо, у него слова не расходятся с делом.

     Лина раскрыла рот от изумления. Лучшие сыщики сбиваются с ног, не зная, где искать пропавшего полицейского, и никому из них не пришло в голову расспросить эту женщину.

     На смену изумлению пришёл азарт, сравнимый с охотничьим. Неужели сейчас она приблизится к разгадке исчезновения Денисова?

     - Санаторий "Чёрный рояль", - словно прочитав мысли Лины, поделилась женщина. - Это всё, что мне известно. Само собой, следователь не считал нужным рассказывать мне подробности своего расследования, и, думаю, название санатория, куда, по его словам, уехала моя дочь, он сообщил мне только для того, чтоб хоть немного меня успокоить.

     В спешке покинув квартиру Мельниковой, бегом сбежав по лестницам, и выбежав из подъезда, Лина не обратила внимания на чёрный "мерседес", за рулём которого сидел Вэндель фон Бергер. Когда машина Мануловой выехала со двора, немец тоже завёл двигатель...

     По дороге в аэропорт, держа одной рукой рулевое колесо, а другой мобильный телефон, Лина набрала номер Андрианова:

     - Дядя Коля, я улетаю! Не беспокойся, всё хорошо! Кажется, мне удалось выяснить, где может находиться пропавший следователь! Да, я уверена, что он там! Санаторий "Чёрный рояль", где-то в окрестностях Тамани, между Крымом и Краснодарским краем. Я смотрела в интернете, этот санаторий находится на балансе вооружённых сил... Что? Папа? Он сделал бы всё, чтоб я никуда не поехала, поэтому я ему ничего не говорила, только тебе. Ты тоже не говори ему, ладно? Ну, в смысле, скажи, конечно, я не хочу, чтоб он волновался, но не сейчас, потом, когда я уже буду в самолёте. Перестань, дядя Коля! Какая полиция, о чём ты говоришь! Мне поручили сделать репортаж об исчезновении полицейского, но у меня появился шанс сделать больше, я могу найти его! Да перестань ты! С ним всё в порядке, он просто ведёт какое-то расследование, ищет пропавшую девушку, и в связи с этим уехал из Москвы, он не пропал, просто уехал, никого не предупредив. Да откуда мне знать, почему, дядя Коля! Может, боялся, что "протечёт", а может, просто не успел, не важно! Важно, что я сделаю потрясающий репортаж... Всё, дядя Коля, мне некогда, я уже подъезжаю к аэропорту, пока-пока!

     Бросив трубку на сидение рядом с собой, Лина направила машину в сторону крытой парковки аэропорта.

     ***18***
    
     Последние десять часов микроавтобус мчался без остановок. Серая лента асфальта сильно петляла, то и дело бросая пассажиров в разные стороны. Несмотря на то, что Денисов был достаточно опытным водителем, даже ему пару раз показалось, что они вот-вот врежутся в скалу или слетят с дороги в пропасть.

     - Куда она так гонит? - недовольно пробормотал Ромэо, когда его в очередной раз швырнуло на сидевшего справа от него полицейского. Я рассчитываю увидеть своих детей, а не сдохнуть здесь.

     Одна из девушек скептически усмехнулась:

     - Какой ты оптимист, однако.

     Эта вскользь обронённая фраза о многом сказала полицейскому.

     Девушки не планируют их убивать, если они не попытаются сбежать, девушки всего-навсего конвоируют их. Но куда? Куда их везут? И, главный вопрос, к кому их везут? Очень интересно, но всё же не хотелось бы, чтоб их привезли в пункт назначения в качестве пленников. Ведь с пленниками, как правило, поступают не лучшим образом, пленников запирают, и иногда даже убивают. Это арестованных берут под стражу, и нянчатся с ними до суда, а они не арестованные, они пленники. К спецслужбам эти девицы не имеют никакого отношения, к бабке не ходи...

     Размышления Денисова были прерваны громким хлопком. Сразу же микроавтобус бросило из стороны в сторону, затем раздался визг тормозов.

     - Колесо пробило! - Девушка, сидевшая за рулём, сумела удержать микроавтобус, прижала его к обочине, и остановила. - Девочки! Доставайте запаску! Живо!

     Салон микроавтобуса практически опустел. Внутри остались только двое пленников, и одна девушка с автоматом на коленях.

     Полицейскому это показалось знаком.

     - Иди, что скажу, - произнёс он негромко, поманив к себе пальцем сидевшую напротив девушку и, когда она, инстинктивно подалась вперёд, неожиданно нанёс ей сокрушительный удар кулаком свободной руки в висок.

     Не издав ни звука, девушка закатила глаза, и завалилась набок. Шолохов не растерялся, потянулся к автомату, но полицейский остановил его.

     - Тихо! Сейчас не время устраивать перестрелку, надо уходить!

     Ромэо кивнул не выпуская оружия из рук.

     Одна из девушек возилась с домкратом, две другие катили запаску, остальные курили в сторонке, когда из распахнутой дверцы микроавтобуса одновременно выпрыгнули двое мужчин, и сразу рванули в густые заросли. Вслед им застрекотали хлопки выстрелов. Шолохов остановился, вскинул свободной рукой автомат, разворачиваясь на месте, но полицейский дёрнул левой рукой пристёгнутой наручниками к правому запястью цыгана:

     - Не время! Уходим!

     Ромэо был вынужден подчиниться, и мужчины снова побежали. В спины им звучали беспорядочные автоматные очереди, пули выбивали щепки, с визгом вонзаясь в стволы деревьев.

     - Найти их! - скомандовала одна из девушек. - Схватить или убить!

     Прекратив стрельбу, девушки бросились в лес за беглецами, но те уже не убегали.

     - Я могу рассчитывать на тебя?

     Двое мужчин сидели на земле под деревом. Полицейский разжал кулак, и Ромэо увидел женскую заколку.

     - Откуда это у тебя? - поинтересовался он, когда Денисов разогнул невидимку под прямым углом, и принялся ворочать ею в замочной скважине наручников.

     - Снял с головы той дамочки, которую пришлось в микроавтобусе вырубить, - ответил Дмитрий. - Так я могу на тебя рассчитывать? Ты меня не пристрелишь, как только я освобожу нас?

     - Пристрелить я собираюсь девочек, которые палят сейчас в нас, тебя в списке моих потенциальных жертв нет, - поделился Ромэо. - Пока нет.

     Денисов кивнул:

     - Одну нужно взять живьём. Надо выяснить, кто они, зачем, и куда везли нас.

     - Хорошо, я дам тебе поговорить с одной из них, - смилостивился Ромэо. - Но потом я её убью!

     Негромко щёлкнув, замок наручников раскрылся, и мужчины сразу же рванулись в разные стороны. Шолохов уже вскидывал автомат, целясь в ближайшую к нему девушку, а полицейский, перекатившись по земле, вскочил на ноги, и бросился к другой девушке.

     ***19***
    
     Несколько дней прошло с тех пор, как американец и две девушки поселились в доме, принадлежавшем террористам. Таваралиев сдержал своё обещание, ни один из рядовых бойцов не поднимался на третий этаж. Но девушки, занявшие одну комнату на двоих, всё равно запирались на ночь. Дни проходили в томительном ожидании; девушки надеялись, что их спасут, но каждый раз надежда таяла с наступлением вечера.

     В один из таких скучных, наполненных тревожным ожиданием неизвестности дней Юлия Панова стояла на балконе своей комнаты, и задумчиво смотрела на прилегающий к дому парк. Её одиночество нарушил Кристофер, бесшумно появившийся на балконе, и остановившийся за спиной девушки. Она, почувствовав его дыхание за спиной, оглянулась, и поёжилась, словно от холода, хотя было тепло.

     - Ты...

     - Я. - Он встал рядом с ней, положил обе руки на перила. - Где Ира?

     - На кухне. Обед готовит. - Юлия посмотрела на профиль парня и тут же отвела глаза в сторону, внушая себе, что не хочет видеть улыбку молодого мужчины. - Ты ничего не придумал?

     Американец качнул головой.

     - Что тут можно придумать? Мы неизвестно где, выбраться не представляется возможным, по всему этажу видеокамеры, их нет только в наших комнатах, и в санузлах. Сбежать невозможно.

     - Но что-то делать надо, так нельзя жить! - негромко с жаром произнесла девушка. - Мы с Ирой находимся в постоянном страхе того, что в любой момент кто-нибудь из этих... Бандитов может подняться к нам! Мы боимся!

     - Я с вами, вам нечего бояться, - заверил Кристофер.

     - А если они придут к нам, когда тебя не будет? - Девушка вздрогнула, представив такое. - Их главный сказал, что со дня на день тебе предстоит первый бой. Ты уедешь, бой будет не здесь.

     - Не нужно бояться. - Молодой человек помолчал с минуту, думая, как утешить девушку. - Я что-нибудь придумаю. Раздобуду телефон, позвоню в полицию, за вами приедут, спасут.

     - А если ты не раздобудешь телефон? А если за нами не приедут?

     - Что-нибудь обязательно придумаем, - пообещал Кристофер. - Голь на выдумку хитра.

     Юлия улыбнулась.

     - Для американца ты слишком хорошо говоришь по-русски. Даже поговорки знаешь.

     - Спасибо тебе. - Кристофер пожал плечами. - Я считаю, что всё надо делать, как будто для себя. Всё, за что бы ни взялся. Я полюбил твой голос, твои песни, и мне было важно узнать, о чём они...

     Улыбка Юлии стала шире.

     - Узнал?

     - Узнал, - кивнул он.

     - И как? Понравилось всё, что узнал?

     - Всё. - Он снова кивнул, посмотрев в глаза девушки. - Всё до последнего слова.

     Юлия отвела взгляд.

     - Ты на самом деле хирург? - спросила она. - Как-то не верится. Мне кажется, хирургия плохо сочетается с боксом.

     - Мне было десять, когда маму убили, - вдруг произнёс американец, устремив задумчивый взгляд на кроны деревьев. - Она была высококлассным хирургом.

     - Мне очень жаль. - Улыбка сползла с лица девушки. - Но ты говорил, кажется, что хирургом был твой отец.

     - Мой отец был выпивохой. Когда маму застрелил родственник пациента, которого ей не удалось спасти, отец запил сильнее. А я начал драться. Я дрался со всеми: с друзьями, с соседскими мальчишками, с парнями в школе. Когда одного из побитых мной мальчишек положили в больницу, на меня написали заявление в полицию. Шериф был знаком с моей матерью, и в память о ней не стал давать делу ход, посоветовал меня своему приятелю, державшему боксёрский клуб. Он думал, что я перестану быть угрозой для общества, если мне будет, куда выплёскивать свою агрессию. Какое-то время так и было. Я встал на путь исправления, и поколачивал только своего отца. Я бил его всякий раз, когда он напивался. Я вымещал на нём всю свою злобу, всю свою горечь утраты мамы, но он никогда не заявлял на меня, терпел. Терпел, и продолжал пить. Однажды он потерял работу. Я к этому времени уже заканчивал медицинский. Бокс помогал мне оплачивать учёбу. Гонорары были сравнительно небольшие, их хватало только на то, чтобы оплачивать учёбу. Но когда стало нечем платить за дом, я попросил своего тренера устроить мне серьёзный бой. Я не хотел терять дом, в котором вырос. Тренер верил в меня, и помог всем, что от него зависело. Я выиграл несколько серьёзнейших боёв, получил титул чемпиона в турнире Золотой перчатки, и заплатил за дом. На оставшиеся деньги я купил билет, и приехал в Россию. К этому времени я уже говорил по-русски, у меня была цель попасть на твой концерт. Я хотел просто увидеть тебя, а вышло так, что мы практически живём через стенку друг от друга. Гораздо больше, чем я мечтал.

     Кристофер замолчал. Молчала и девушка, находящаяся в лёгком шоке от услышанного.

     - Твой отец в курсе, что ты уехал в другую страну? - наконец спросила она.

     - Его подвела печень. Она просто растворилась от выпитого им алкоголя, и он скончался накануне моего последнего боя. Мне сообщили уже после победы, сказали, что не хотели травмировать меня перед боем. Я получил титул чемпиона и сразу же потерял отца. Вот такая вот петрушка.

     - Я даже не знаю, что сказать, - прошептала Юлия.

     Кристофер, слегка склонив голову, посмотрел ей в глаза.

     - Мне много раз бывало плохо и больно, - прошептал он. - Но с тех пор, как я впервые услышал твой голос, мне стало легче переносить всё это.

     Взгляды молодых людей встретились, и он, и она инстинктивно шагнули навстречу друг другу, но неожиданное появление Ирины заставило обоих вздрогнуть, и отступить.

     - Обед готов, вы идёте?

     - Вы идите, поешьте, я потом. - Американец улыбнулся. - Хочу сначала побоксировать немного.

     - Не уходи надолго, - попросила Ирина. - Без тебя здесь страшно.

     Кристоферу показалось, что глаза промолчавшей Юлии попросили его о том же.

     - Не бойтесь, я скоро. - Американец ещё раз улыбнулся обеим девушкам, оставил их, спустился в подвал дома,где располагался хорошо обустроенный спортзал со множеством тренажёров с раздевалками, душевыми кабинками, боксёрским рингом, и бассейном. Медведь, уже порядком уставший, с яркостью дикого зверя колотил грушу.

     - Я уже думал, что ты не придёшь! - Улыбнувшись Кристоферу, мужчина оставил своё занятие, утёр пот с лица полотенцем, и перебросил его через шею.

     - Во-первых, тренировки необходимы, их нельзя пропускать, если мне предстоит драться. - Американец пожал протянутую руку, и прошёл в раздевалку, оставив дверь открытой. Уже оттуда донёсся его голос: - А во-вторых, я люблю тренировки.

     - Тебе предстоит драться, - напомнил Медведь, когда молодой мужчина появился из раздевалки, облачённый в спортивные брюки и майку с короткими рукавами. - Я слышал, Чиёншох уже подыскал тебе противника, и ведёт переговоры с его представителями...

     - Кто такой? - поинтересовался Кристофер, встав на беговую дорожку. - Сколько боёв провёл? Сколько побед имеет?

     - Это зек. - Медведь опустился на скамью.

     - Кто? - переспросил Кристофер, продолжая бег. - Видимо, я недостаточно хорошо знаю русский.

     - Зек, - повторил Медведь. - Заключённый.

     - А, понятно, - Кристофер кивнул. - Я побью его.

     - Не знаю, не знаю, - пожал плечами Медведь. - Я видел видеозаписи его боёв. У него пожизненный срок, ему нечего терять, поэтому он убивает своих противников.

     - Голыми руками? - удивился американец, сходя с беговой дорожки.

     - Ну, почему голыми руками. Одного он застрелил, другого зарезал. Ещё двоих до смерти забил полицейской дубинкой.

     - Серьёзно. - Усевшись на скамью рядом с Медведем, Кристофер принялся качать пресс. - Кто же доверил оружие зеку, которому нечего терять?

     - Ты, видимо, не до конца понимаешь, во что ввязался, - усмехнулся Медведь. - Сами же организаторы и дали. И ваш бой тоже будет продолжаться до смерти одного из вас. А если вы окажетесь одинаковы по силе, или ваш бой будет недостаточно зрелищным, то вам дадут оружие. Может, одному из вас, может обоим. Просто бросят на ринг нож, пистолет, дубинку, электрошокер, наконец.

     - Круто! - оценил Кристофер. - А ничего, что я не умею пользоваться, например, пистолетом?

     - Когда приспичит, научишься. - Медведь пожал плечами, поднимаясь со скамьи. - Это мелочи.

     - "Приспичит"? - переспросил американец. - Что такое "приспичит"?

     - Не важно, забей. - Медведь принялся натягивать боксёрские перчатки. - Ты достаточно размялся? Может, приступим уже?

     Кристофер тоже натянул перчатки, и мужчины прошли на ринг.

     - А мне вот интересно, зачем ты выбрал меня в спарринг-партнёры - спросил Медведь, вскинув руки вверх, и двинувшись в атаку.

     - Я не хочу забрасывать тренировки, - отозвался молодой мужчина, легко отбив целую серию ударов, направленных в его голову, грудь, и живот. - Ты хорошо дерёшься, прекрасно подходишь на роль тренера.

     - Вот даже как? - Неожиданно Медведь выкинул ногу, ударив Кристофера по коленной чашечке, от чего тот упал на одно колено. Второй удар перчаткой по лицу уложил американца на мат ринга. - Ты хочешь, чтоб я тренировал тебя?

     - Ага! - Кристофер, изогнув тело дугой, сделал резкое движение ногами, моментально оказавшись на ногах. - Ты только что преподнёс мне хороший урок, напомнил о том, что мне предстоит драться не по одним только правилам бокса. В последнее время я лишь боксировал, позабыв о старых, добрых уличных драках.

     - А между прочим, все твои будущие противники будут драться с тобой именно по правилам уличных драк, - пообещал Медведь, снова двинувшись в атаку. - Можно всё, даже кусаться, и выдавливать глаза, лишь бы выжить!

     Мужчины набросились друг на друга с яростью спущенных с цепи боевых псов.

     ***20***

     Проследив за Линой до аэропорта, Вэндель фон Бергер следом за девушкой прошёл к кассам. Стоя за её спиной с безучастным ко всему происходящему взглядом, немец превратился в слух, и, услышав, что Манулова купила билет на ближайший рейс до Краснодара, сам сделал то же самое.

     Сидя в салоне самолёта через несколько рядов от девушки, фон Бергер в самом начале перелёта попросил стюардессу принести ему подушку с пледом, и, укрывшись, приготовился уснуть.

     "Лететь два часа, никуда она до посадки не денется. Нужно отдохнуть, неизвестно, когда появится следующая возможность выспаться. Эта девица полна энергии. Буквально пару дней назад вернулась из Сирии, а сегодня уже снова летит в какой-то там Краснодар. Интересно, что это за город? Большой? Хотя, какая разница. Скорее всего, всё там и закончится. Если из этого Краснодара нельзя будет сразу улететь в Германию, придётся возвращаться, лететь через Москву..."

     Краснодар встретил Манулову тридцатиградусной жарой, но она не обратила на это никакого внимания. Твёрдо веря в то, что она скоро встретится с исчезнувшим следователем, Лина прямо из аэропорта поехала на автовокзал. На её счастье автобус до Темрюка отправлялся менее чем через десять минут, и Лина успела купить билет.

     Так же, как и в аэропорту Москвы незаметно встав за спиной Мануловой, фон Бергер узнал пункт её назначения, но трястись в душном автобусе в его планы не входило.

     - Сколько до Темрюка? - спросил он у кучки таксистов, стоявших с дымящимися сигаретами в зубах.

     - Слишком далеко, брат, - отозвался один.

     - На автобусе дешевле, - поддержал второй.

     - В другой город никто не поедет, - резюмировал третий таксист.

     - Сколько до Темрюка? - повторил свой вопрос немец, доставая из внутреннего кармана лёгкого плаща несколько долларовых купюр.

     Взгляды таксистов сделались алчными, но быстрее всех оказался молодой парень, над верхней губой которого совсем недавно появился лёгкий пушок.

     - Поехали, брат! - Подскочив, парень протянул руку, и выхватил пару банкнот. - Этого будет достаточно. Поехали! Домчу с ветерком!

     - Не надо с ветерком, - возразил фон Бергер, следом за таксистом подходя к серому "фольксвагену". - Поедем, как я скажу.

     - Как скажешь, брат! - торопливо согласился таксист, заводя двигатель. - Ты главный!

     - Держись за ним. - Мужчина указал на отъезжающий автобус. - Не обгоняй, и не теряй его из виду.

     - Хорошо, брат. - Таксист был слегка удивлён такой просьбой. - Ты платишь, я делаю.

     Дорога заняла добрых три с лишним часа, в течении которых таксист не один раз пытался завязать разговор, но немец каждый раз ясно давал понять, что не расположен к разговорам.

     - Окей, брат, я вижу, ты не из разговорчивых. Хочешь молчать, будем молчать.

     Молча глядя в окно на проносящиеся мимо пейзажи, Вэндель фон Бергер думал о том, что здешняя цивилизация замерла в районе семидесятых годов прошлого века, и про себя поражался тому, почему его предкам не удалось завоевать эту отсталую страну.

     Задумавшись крепко, мужчина не понял, из-за чего машина остановилась.

     - В чём дело? - встрепенувшись, и выйдя из состояния оцепенения, Вэндель фон Бергер посмотрел на парня, сидевшего за рулём. - Почему стоим?

     - Ты сам сказал держаться за автобусом, брат. - Водитель ткнул пальцем в лобовое стекло.

     Проследив за его жестом, немец увидел, как Лина Манулова вышла из автобуса, и тут же взмахом руки подозвала такси.

     - За ними, - коротко бросил фон Бергер. - Доплачу в конце поездки.

     - Окей, брат, как скажешь. - Парень направил свою машину за белой "тойотой", в которой находилась Лина. - Ты платишь, я делаю.