Неизвестная сказка из цикла Тысяча и одна ночь - 5

И впал Юсуф после своего пробуждения в крайнее недовольство, раздражение и беспокойство. И потерял он сон, забыл о еде и питье, время от времени принимался звать повелительницу своего сна и в конце концов почувствовал, что влюбился в нее без памяти. И писал он днем стихи, посвященные возлюбленной сновидения, а ночами блуждал с Саудой по спавшему Багдаду. И высох Юсуф и начал угасать, а взор его и речь вскоре показались окружавшим Юсуфа безумными. И тогда обеспокоился раб перстня и преданная Юсуфу Сауда, но были они бессильны помочь своему господину, взывавшему в отчаянии: «О царевна Маймуна, приди ко мне наяву или хотя бы во сне, иначе, видит Аллах, я умру, и не будет мне утешения!»
И случилось так, что однажды поздним вечером вышли из комнаты на прогулку, по своему обыкновению, медленно угасавший Юсуф и жалобно скулившая Сауда. И не успели они покинуть постоялый двор, как приблизился к ним чернобородый человек в фараджии сирийского покроя и, небрежно кивнув, обратился к Юсуфу:
- О дервиш! Мой господин, купец из Алеппо, приглашает тебя разделить с ним ночную трапезу, если будет на то твое соизволение.
- С любовью и охотой, - ответил с поклоном Юсуф, и учтивость вернулась к нему.
- Следуй за мной, о дервиш, - сказал чернобородый и провел Юсуфа с Саудой в покои купца, находившиеся на том же постоялом дворе.
Когда Юсуф вошел в помещение, где ждал его чужеземец из Алеппо, то на миг забыл о своей Маймуне, ибо был поражен убранством великолепного зала. Зал этот освещался сотней факелов из червонного золота, и жгли в них алоэ камарское, источавшее дивный аромат. Пол был устлан коврами, привезенными из Парса и Хины, а у стен, обтянутых шелком, лежали молитвенные коврики и стояли диваны, расшитые золотом, устланные шелковыми одеялами и бархатными подушками. Окна помещения были укрыты тяжелыми занавесями из парчи, а в середине располагался водоем с многоструйным фонтаном, подле которого стоял стол из слоновой кости с резными ножками из ливанского кедра, уставленный разнообразными и изысканными закусками. За столом восседал купец из Алеппо в тюрбане и плаще из алого атласа, а за его спиной стоял человек огромного роста с длинным мечом на поясе. По левую руку от купца на резной скамье из кипариса сидела белокожая невольница и перебирала струны лютни индийской работы.
- Я привел дервиша, о господин, – почтительно сказал чернобородый и присоединился к меченосцу.
- Мир тебе, о дервиш, - молвил купец, - прошу тебя, раздели со мной скромную трапезу, ибо грудь мою стеснила печаль, и нужен мне собеседник.
И Юсуф поклонился купцу и отвечал:
- И тебе мир, о гостеприимный хозяин! Благодарю тебя за оказанную честь и с превеликим удовольствием принимаю твое любезное приглашение. Если не брезгуешь ты моим обществом, прими и мою собаку, ибо она - как часть меня, и не причинит тебе беспокойства.
- Сколько дервишей видел я в мире правоверных, и у каждого были свои странности и причуды, - грустно усмехнулся купец. – Твоя собака да останется подле тебя, ибо изрек мудрец: "благодарная собака лучше неблагодарного человека". Но скажи мне, о дервиш, в чем причина твоей странной привязанности к этому животному?
И улыбнулся Юсуф и пояснил с охотой:
- Однажды в Мавераннахре благочестивый Имам Ахмад услышал от Зинада, а тот от Араджа, а тот от Абу Хурайры, услышавшего от кого-то еще, что Пророк (мир ему и благословение Аллаха) сказал: «Если кто-то разобьёт чью-то надежду, то Всевышний в Судный день разобьёт его надежду и не введёт его в Рай». В Багдаде, о добрейший гостеприимец, не встретишь ни одной собаки, а эта пришла, понадеявшись на меня. Я боялся, что разобью её надежду, и Всевышний в День суда не простит меня.
Как видно, короткий рассказ гостя пришелся купцу по душе, ибо он улыбнулся и произнес не без уважения:
- Клянусь бородой отца, если это хадис, он хорош.
И после этих слов приступили они к омовению рук, а затем прочитали предписанную молитву.
- Ешь и насыщайся, о гость, - любезно предложил купец и хлопнул в ладоши. И тотчас белокожая невольница ударила по струнам лютни и сладким голосом затянула тоскливую песню.
И купец с дервишем приступили к еде, и по мере того как опустошались блюда, черные невольники меняли их на новые, всякий раз более изысканные.
- Позволь спросить тебя, о гостеприимный хозяин, - решился заговорить Юсуф, ибо купец хранил молчание, - какова причина того, что грудь твою стеснила печаль?
- Я влюблен, - тихо ответил купец и тяжело вздохнул, - но возлюбленная моя не отвечает мне взаимностью. – Скажи, о гость, знакомо ли тебе, это чувство?
- Да, о гостеприимный хозяин, - так же тихо сказал Юсуф, - лет с пятнадцати я даже пытался сочинять стихи о любви.
- Я давно наблюдаю за тобой, – молвил купец, - с того самого времени, как ты поселился здесь со своей собакой. Но недавно в твоем облике, как мне кажется, произошла перемена – ты таешь на глазах подобно свече. Не козни ли это чьи и не безответная ли любовь тому виной?
- Ты проницателен, о любезный хозяин, - учтиво кивнул Юсуф и рассказал купцу о том, как кто-то писал вместе с ним шутливые рубаи.
- Клянусь, Аллахом, да будет он превознесен и прославлен, - оживился купец, - твой рассказ занимателен. – Джафар! – обратился он к чернобородому, - запиши эти четверостишия, дабы на досуге я мог почитать их.
Чернобородый поклонился, недобро покосился на Юсуфа и с некоторым неудовольствием произнес:
- Слушаю и повинуюсь.
- Но кто же твоя возлюбленная? – осведомился купец, приказав невольнице замолчать, ибо она отвлекала его внимание от беседы. И Юсуф помрачнел и ответил:
- Я влюбился, о гостеприимный хозяин, в посетительницу моих снов.
- Как это? – недоуменно спросил купец.
 И Юсуф поведал о приснившейся ему царевне Маймуне.
Тем временем черные невольники принесли блюда со сладостями и плодами, как свежими, так и высушенными. Когда Юсуф завершил рассказ о своем волшебном сне, купец пришел в волнение и воскликнул:
- Клянусь Аллахом, да пребудет его милосердие с нами, сон твой поистине замечателен!
Затем купец и Юсуф омыли руки в хрустальных тазах с водой, принесенных невольниками.
 - Мы довольно ели, о гость, - заметил повеселевший купец. – Не хочешь ли ты выпить вина?
- С великой радостью и удовольствием, о гостеприимный хозяин, – да оценит Аллах  твою щедрость! – почтительно ответствовал Юсуф.
И купец хлопнул в ладоши, и тотчас невольники принесли серебряные кубки, украшенные изумрудами, и медный кувшин с вином.