Наказание любовью
Жизнь бежала, но где были те берега и где будет остановка? Оставалось, иногда задумываясь, жить дальше. Кто-то думал о том, в чём нарисоваться перед одноклассниками? Это были те, кто со школьных времён запомнил истину: по одёжке встречают! Такими были и мужчины и женщины. Для мужчины всё упиралось в свежий и по размеру костюм, рубашку с коротким рукавом (в ресторане пиджак можно и скинуть!), и не забыть про поход к парикмахеру! Стоит ли перед одноклассниками рекламировать успех? Каждый решал сам.
Что есть успех? Машина. Но в нашем маленьком городке даже женщины большую часть жизни проводят за рулём! За хлебом в соседний сельмаг! А как иначе! Часы. Но кто, несведущий, знает истинную стоимость их? Золото. Но это женская слабость! Вся эта ерунда – напускная роскошь! Нужна тихая роскошь.
Что может быть роскошью в 60+? Выглядеть на 50+. Нужно скинуть груз прожитых лет, неприятностей, неудач и стать таким же милым мальчиком, каким был в школьные годы. Увы, это уже нереально!
А каким я был в те золотые годы? Всё забылось. Редкие фото, которые мелькают в сети, показывают невысокого, неловкого, невзрачного мальчугана. Если бы таким был сын, то уж непременно указал бы ему на недостаток. А в чём заключался недостаток? В неуверенности в себя, которая складывалась из многого.
Тут помогли родители. Мать, вечно ставящая в «пример» недостатки отца, сравнивала меня, всего боящегося мальчонку, стеснявшегося девочек, как идущего по стопам «своего папани». От нее узнал, что отец любит заглядывать на соседок!
Отец, уже уставший от придирок жены, забыл о том, что надо учить сына на хороших примерах, постоянно скандалил с благоверной, указывая на её недостатки. Это получалось грубо, нетактично и как-то впечатляюще. Даже через десятилетия вспоминались слова, грубые, резкие, которые летели в сторону матери. Наверное, это сыграло свою роль – ушедшие родители были похоронены и забыты.
Я простил своё оригинальное детство, простил людей, которые были в то время около меня. Одноклассники, часть из которых ушла, некоторые испарились из памяти, как что-то незначительное. В памяти не было чего-то чёткого, типа, один месяц такого-то года, а были отрывки ярких приятных или не очень радостных событий.
Но в памяти осталось одно лицо. Галина! Не красавица. Обычная девчонка, но может быть боевая, энергичная, не мямля! Это выделяло её среди одноклассниц. Память уносит туда, где паренёк, совсем обычный, обратил внимание на эту девочку. Все девочки в классе были одеты одинаково. В школе – школьная форма – юбка и белая блузка или коричневое платье и фартук, белый или чёрный. Украшением такого мрачного наряда были пионерский значок, потом – кумачовый галстук, а в классе восьмом – комсомольский значок!
Вроде все одинаковые, даже пальто покупали « как у…». Купили одной девочке красное пальто в черную крапинку с чёрным воротником, другой подавай такое же, но цвет воротника – коричневый. Воротник иногда различался формой, видимо, это делали на фабрике, чтобы не спутать одежду в школьном гардеробе. Шапка или вязаная из кроличьего пуха косынка украшала молодую головушку. В старших классах пошла мода на вязаные мохеровые шапки. Эту шапку чесали щёткой, она становилась пушистой!
Галя носила мохеровую шапку какого-то зелёного лягушачьего цвета! Именно этот цвет выделял её из толпы подружек. Таких ядовитых головных уборов не было больше ни у кого!
Как не шла её деревенскому лицу эта зелёная шапка! Сколько раз я, как мантру твердил себе под нос, что она… Слов тех сейчас уже не помнил, но что примерно говорил, вспоминаю.
….Галину я встретил на встрече выпускников. Лет через двадцать после окончания школы получил открытку-приглашение. Рассылали всем, но кто-то не получил, кто-то не пожелал встретить прошлое, я же приехал. Очень долго не был в моём маленьком лесном городке.
Городок совсем не изменился. Изменения были косметические – асфальт, железные заборы, отсутствие тротуаров, но, в общем и целом, – всё как тогда! Школа, стоящая двести лет, стояла на том же месте, слегка подлатанная, с облагороженной территорией. Правда, цветы были другие: однолетники разных цветов, которые делали клумбу пёстрой.
Я же вспомнил кусты шиповника, которые в наше время играли роль «живой изгороди». Шиповник красиво цвёл весной, а потом – появлялись красные плоды. Не помню, чтобы ели эти плоды. Ели яблочки, совсем маленькие, называли их «китайка». В июне цвели эти яблони красно-белой шапкой, а в сентябре, будто оголодавшие, малышня и старшеклассники брали палку и сшибали эти мелкие яблочки. По размеру и форме они были не крупнее вишни. Девчонки же собирали в траве опавшие, им казавшиеся, самые сладкие – падаль. Слово некрасивое, но их тогда так и не называли, а кричали: смотри, какое яблочко я нашла в траве!
Городок наш северный, поэтому и черёмуха, и сирень, и яблоня цвели в июне. Обычно в это время погода ухудшалась – часто шёл дождь, сиверело, но кусты сирени окутывались белыми – лиловыми – фиолетовыми облаками. Запах цветущих кустов распространялся далеко! Молодёжь беспощадно ломала эту красоту, находясь в убеждении, что чем больше ломаешь сирень в этом году, тем больше на кусте будет цветущих веток на следующий год! Черёмуху щадили больше, букетики собирали маленькие. Дарили девочкам, но делали это неумело: хочешь?
Гале я тоже подарил такой букет черёмухи. Совсем маленький, сантиметров в пятнадцать, который состоял из нескольких цветков. От волнения я сжал его в кулаке, вдруг не возьмёт? Она взяла, понюхала, улыбнулась. И ушла. Я был рад, потому что так я передал частичку себя. Несколько дней думал, просыпаясь, что букет рядом с Галиной кроватью, а она, открывая глаза, видит его. Возможно, вспоминает меня.
Почему, через столько лет, я вспоминаю то, что уже ушло? Остались обрывки, осколки. Может того, о чём сейчас пишу, и не было? Или было как-то иначе?
Опять пришло приглашение, которое растревожило душу. Поплыли воспоминания, я вспомнил себя салагой, а потом – опять возник образ Гали…
… Я видел её на той встрече. Она стала совсем другой: иначе, чем её представлял. Долго не мог понять, почему она «другая». Одета скромно, не было на ней длинного платья и туфель на высоком каблуке. Хотя так были одеты почти все девочки-одноклассницы! Нарядились как на свадьбу своих дочерей!
Галя была в узкой юбке и кофточке с коротким рукавом. Когда рассказывала о себе, встала, сделав движение головой, от чего волосы подпрыгнули, и сказала: «Здравствуйте, я Галя Иванова». Надо было видеть физиономии моих одноклассников. Фамилия в детстве у неё была Сидорова, а позже она стала Соболевской. Это была фамилия парня, который учился в другой школе, старше лет на пять. Но, когда же она успела стать Ивановой, и почему она назвала себя так?
Потом она сказала, что наконец-то получила высшее образование, учась на вечернем. У неё есть работа, есть семья – муж, двое детей. Она говорила о себе просто, не хвасталась, но видимо все это было для неё важно, что и она вышла в люди!
Юра Соболевский учился в другой школе. Внешне он был обычным. Короткие ноги и сильные руки. Он занимался спортом. Внешне ничего особенного, таких в те годы было много: одет как все, семья обычная, он младший, старшие разъехались по большим городам, родители старые. Но было в этом Юрке что-то такое, что есть не у каждого. Он любил поговорить! Говорил свободно со всеми, не комплексовал, мог наплести с три короба; знал, как подкатить к девчонкам.
У Гали была такая же семья, наверное, это их и сблизило. Хотя Юрка совсем не хотел связываться с Галей. Она тогда училась в классе восьмом, была малолеткой, а он – уже взрослый. Но Галя так втюрилась в него, что забыла обо всём: она писала ему письма, ходила к нему домой (что было тогда не очень прилично!), да и внешне повзрослела лет на пять. То же пальто, та же шапка, всё тоже, но лицо стало почему-то плоское, красный нос и зарёванные глаза.
Он, увлёкшись своей болтовнёй, вначале и не понял, что она ребёнок, который в раз хочет стать взрослой! А когда понял, то отваживал её от себя жестоко и больно. Говорил ей, что она …
А что он ей говорил, осталось между ними, но результат был. Галя выпила уксус. Что её на это толкнуло? Благо, что она выпила не эссенцию, а 9- процентный уксус. Лежала в больнице, ходила в школу с перевязанным горлом. Она выглядела как человек, у которого огромная беда.
Беда была у неё, но выглядело так, что ей всё равно. Она из отличниц стала троечницей, из красавиц превратилась в обычную девчонку. Только я, как последний дурак, видел в ней её истинную. Она же старалась оторваться от одноклассников, была на своей волне! Для неё был важен один человек – Юрка, но ему до неё дела не было.
После этого случая Галя ещё больше внешне изменилась. У неё стали почему-то огромные губы, стрижка как у взрослой женщины и движения какие-то угловатые.
Я не помню всего, что было тогда, много-много лет назад, но Галя, через несколько десятилетий, мне понравилась. В школе она хотела быть взрослой, под стать Юрке, а потом – она наверстала то, что пропустила в подростковом возрасте.
По слухам, через несколько лет после школы, она вышла все-таки за Юрку замуж. Жили они несколько лет, детей у них не было, но потом что-то произошло, она взяла чемодан и уехала. Бросила. Может, повзрослела? Он пил, жил бобылём, пока не встретил женщину. Сейчас их семью ставят в пример! А Юрка говорит всем (не растерял свой говорильный дар!), что только сейчас и начал жить. Теперь его занимают хозяйственные дела – грибы, рыбалка, огород. Его жена не принимает в этом участие, она хочет быть женственной, ей не с руки копаться в земле. В этом он её поддерживает.
Встреча будет через четыре месяца. Еще есть время подумать о многом, вспомнить, а что-то, может, стоит забыть. Надеюсь, что на встрече будет Галя, думаю о ней часто. Сегодня ждал автобус, рядом села женщина с кумачовой сумкой. Не разглядел женщину, но решил познакомиться: «Вообще. Меня зовут Геннадий». Она что-то фыркнула, встала со скамейки и пошла прочь.
Я сидел и думал о Гале, вспоминал и представлял то, как увижу одноклассников, Галю, свой северный городок, а потом – буду жить дальше, с новыми воспоминаниями, со склеенными осколками далёкого прошлого.
***
Вот и настал долгожданный день. В 17 часов мы должны были встретиться в помещении школы. Для нас открыли какой-то кабинет, где мы сели за парты. Видимо, это была аудитория, которая принимала гостей. Сегодня гостями были мы.
Внешне школа осталась прежней, а внутри – другая. Мы смотрели из окна, вид был как в детстве; друг на друга – все изменились! Кого-то не узнал, пришлось спрашивать. Я сидел и ждал Галю. Хотелось спросить о ней, но чувствовал в родной школе и среди одноклассников ту же неловкость, что и давно, в детстве.
После школы все пошли в ресторан. Меня не покидало ощущение, что она сейчас придёт. Наши ряды пополнялись, кто-то запаздывал, заходил, извиняясь, садился сбоку.
В ресторане наша одноклассница, которая осталась в городке и стала местной начальницей, взяла слово. Она говорила о нас, благодарила, что мы пришли, приехали, что для нас важна память о школьных годах. Потом она озвучила имена одноклассников, которые ушли. Их больше нет с нами!
Там была и Галя. Как так получилось, что я не знал о том, что её нет уже несколько лет?! О Гале говорили хорошо, кто-то с ней общался в соцсети, где её звали Совушка. Почему такое слово она выбрала ником? Я зашел там же, в ресторане, на её страницу, смотрел фотографии, представляя её среди цветов, на берегу моря, вспоминал девчонку в зелёной шапке.
Многое в жизни я отпустил, когда-нибудь из моей памяти уйдёт и Галя, а пока – я подписался на её страницу, предполагая начинать день со встречи с ней!
Сейчас я впервые задался вопросом: а нужна ли мне была та любовь? Ну, так получилось! А если бы Галя ответила мне взаимностью, было бы мне хорошо? Честно, не знаю. Правду говорят, на всё судьба. От неё не убежишь и не спрячешься. Надо смотреть вдаль и жить дальше. Пока эта самая жизнь у меня есть!
2024, апрель
Свидетельство о публикации №225030900772
Анна Магасумова 08.04.2025 08:36 Заявить о нарушении
Марина Николашвили 08.04.2025 12:54 Заявить о нарушении