Знакомство студентов с Кизеловским бассейном

Из рукописи второго тома романа автора "Вспоминая жизнь, похожую на романную"

Фактически до конца второго курса у Егора была первая любовь, или так ему казалось, с Моникой Донелайте. Окончательному разрыву с ней послужила поездка Егора после второго курса на летнюю производственную практику в город Коспаш. Это был один из городов Кизеловского угольного бассейна.  Бассейн находился тогда еще Молотовской (ныне Пермской) области..

Практика была организована Сталинским горным техникумом на основе соглашения между Кизеловским горным техникумом по обмену студентами между Украиной и Россией. Это было первое соглашение между этими техникумами. Поэтому где-то в апреле месяце преподаватель горного дела Мишин В.В. объявил в группе, что вторую практику можно будет пройти в Кизеловском бассейне. Требуются пять студентов в обмен на пять студентов из города Кизел. Егорке, как комсоргу группы и старосте он поручил провести соответствующую работу среди студентов и дать ему пять фамилий. Егора очень увлекла эта идея. Услышав этот призыв, он первый записался в команду, так как ехать надо было через Киров, и была возможность на день-два заглянуть домой в город Кирово-Чепецк. Первым в список он включил свою фамилию, агитировал записаться и Травкина Николая, как старосту группы. Но Николай от этой идеи отказался, мотивируя это тем, что он поедет к брату на шахту, которая находилась рядом с городом. Тогда Егорка быстро нашел еще четырех студентов, среди которых оказались Костя Спицын, Толя Катков, Володя Цыганенко, Костя Сорока.

Где-то в конце июня оформили командировочные удостоверения, получили деньги и купили билеты в плацкартный вагон по маршруту Сталино – Москва - Молотов. Все были молодые, ехали с охотой, иногда покупали и пили пиво, напитки, поэтому настроение у всех было прекрасное. Проехать фактически полстраны, что еще нужно в молодом цветущем возрасте, да еще в группе своих друзей!

В Кирове Егор вышел из вагона, подождал пока поезд пошел дальше, помахал ребятам рукой, а сам отправился на один день в Кирово-Чепецк. Егору помнится, что родители были очень рады его приезду. Вечером он отправился в Балезино, походил вокруг дома Аллы, но с ней так и не встретился. Тогда его больше увлекали встречи с Моникой. Поэтому он может быть и  не успел сообщить Алле о своем приезде. Короче говоря, с ней Егорка так и не встретился. Дома было все в порядке, родители теперь жили втроем, но о Женьке пока ничего было не известно. Хотя отец сказал ему, что начал поиски, но не уточнил при этом, как и какими средствами. В результате Егор понял, что отец фактически еще и не приступал к поискам Женьки.
 
Через день он отправился самостоятельно в Киров, а затем в город Молотов и Кизел. Сначала приехал в областной центр, подождал поезд здесь до станции Кизел. Ждать пришлось до вечера. Поэтому походил по улицам вокруг железнодорожного вокзала, и его потрясло количество пьяных людей в городе. Некоторые валялись прямо на разбитых тротуарах, другие, шатаясь, еле шли домой. Такой картины он пока еще не видел ни в других городах и даже в поселках. Приехав в Кизел на другой день утром, он попросил прохожих показать ему, где находится здесь горный техникум. Ему показали направление движения в сторону техникума. Где-то минут через двадцать был возле техникума. Зашел, нашел канцелярию, спросил секретаря к кому ему лучше обратиться по поводу практики, на которую он приехал из Донбасса. Секретарь сказала, что этим занимается заместитель директора. Дверь его была слева от входа в канцелярию. Егор зашел, объяснил, по какому вопросу прибыл. Заместитель директора поприветствовал его и сказал, что студенты из Донбасса были направлены дирекцией техникума на одну из шахт треста «Коспашуголь». И как ему сообщили, они сейчас на шахте № 33 «Капитальная». У дирекции, мол, был разговор с начальником шахты, который обещал достойно принять практикантов из Донбасса.
-  А, как мне туда доехать? – спросил Егор.
- Доехать туда пока не так просто. Есть, правда, автобус до Коспаша, который ходит редко, а можно уехать на поезде по расписанию. А там от Коспаша до шахты придется ехать на попутном транспорте.
Егор пришел на автостоянку в городе Кизел, разузнал, когда будет автобус до Коспаша. Оказалось, что в обед. Ждать пришлось часа полтора. Дорога до Коспаша заняла примерно час пути. Приехав в Коспаш, Егор понял, что городок небольшой, какой-то не очень уютный, в основном, одноэтажный. Смотреть в Коспаше особенно было нечего. Оправился на станцию, посмотрел там расписание узкоколейного поезда, проходившего через поселок шахты № 33 «Капитальная». Понял, что поездка поездом до шахты - нереальная затея, потому что поезд должен отправляться вечером, а это Егора никак не устраивало. Думает «куда он пойдет ночью искать шахту и общежитие»? Поэтому решил на станции сдать в камеру хранения свой чемодан, что он и сделал. Затем вышел на трассу, голоснул раз пять, и одна автомашина остановилась. Водитель пообещал довести его до шахты. В результате где-то часов около пяти вечера был уже возле шахты. Зашел в отдел кадров, спросил, где ему искать практикантов из Донбасса. Ему назвали номер общежития в поселке и пригласили на завтра с документами прийти для оформления на работу. Пришлось возвращаться назад пешком в поселок. Общежитие нашел быстро, потому что уже большинство шахтеров знали о приезде практикантов из Донбасса.

Зашел в комнату, где они были поселены. Все, кроме Кости Спицына, были дома. Егор со всеми тепло поздоровался, спросив при этом:
- А где же Костя?
- На работе во вторую смену. Его одного приняли на полную ставку рабочим очистного забоя, как уже отслужившего в армии. Сегодня у него первая поездка в шахту. Нас пока оформили на полставки на тот же участок, где и Костя. Завтра с утра в первую смену наш выход.
Ребята показали Егору его кровать, сказали, что здесь очень весело, особенно, по вечерам.  Общежитие, мол, устроено достаточно продуманно, так как в одной стороне его живут парни и холостые мужчины, а на другой – девушки и не замужние женщины. Обе половины соединяются небольшим залом для танцев. И именно через этот зал есть прямое сообщение между двумя его половинами. Удобно, по их мнению, очень. Мужчинам (парням) никого не надо никого приглашать со стороны, а девушкам (женщинам) не нужно идти куда-то на улицу или показывать себя в клубе.
 За порядком в зале и за музыкой следил культорганизатор, специально выделенный шахтой профсоюзный организатор. Целыми вечерами он «гонял» почти одни и те же пластинки, одних и тех же музыкантов, и певцов. В зале было как-то по-домашнему тепло и уютно. Места для танцев хватало всем. В лучших нарядах приходили со своей половины дамы, и хорошо одетые кавалеры с мужской части общежития.
- Так что, готовься сегодня после ужина на танцы – попросили его друзья по учебе.

Егору в первый же вечер понравилась очень хорошенькая брюнетка с черными глазами Валентина, смугловатая и неописуемо красивая.. Про себя он  отметил, что она, наверное, метиска, как и Моника, потому что в ее чертах лица было что-то татарское или даже цыганское, а не только русское. Она заметила его взгляды, и вскоре они с ней уже танцевали, познакомились, и оказалось, что она из Вологодской области. Приехала сюда заработать на себя и отправиться назад, если не выйдет здесь замуж. Намерения были вполне благие, но Егорка удивлялся, как такая красивая девушка осталась незамеченной парнями в течение года. Именно столько она здесь уже работала и проживала. Он подумал, что ему кто-то обязательно предъявит претензии на нее. Но как ни странно, никто из молодых людей не подошел к нему с этим вопросом. Так, они стали встречаться с ней почти каждый вечер, кроме тех из них, когда приходилось работать во вторую смену. Что касается ее, то она тоже работала в шахте, где-то дежурила в насосной станции под землей.

На другой день Егор побывал на шахте. Оформился на работу вместе со своими товарищами. Побывал в нарядной (так называлась комната  добычного участка), представился начальнику участка. Тот сказал:
- На шахте решили, что все вы, кроме Спицына, начинаете трудиться и проходить настоящую практику пока по низшему разряду.
- Я уже знаю. Поэтому согласен.
- Но мы вас разбросали по двум сменам, первой и второй.
- Хорошо – ответил Егорка и тут же спросил:
- А сколько часов мы будем работать?
- Выбирайте сами. Если на полную ставку, пусть и низшего разряда, то восемь часов, если на полставки, то четыре часа – ответил начальник участка.
- Я выбираю полную ставку и восемь часов.
- Ну что же. Хорошо. Завтра в первую смену можете выходить. «Робу» получили? – спросил начальник.
- Пока еще не получил, но сегодня это сделаю.
На этом они расстались, и Егор пошел оформлять получение специальной формы, которую шахтеры назвали по-рабочему, просто «робой». Получив ее и заперев в специальный для нее шкаф, выделенный ему персонально, он оправился в поселок, нашел шахтную толовую и решил в ней пообедать. В столовой сидели и подкреплялись в основном мужчины. Девушек и женщин было не видно. Поглядывая на рабочих, он удивлялся их обеду. Начинался у них обед с винегрета, дальше шла полная тарелка борща, затем у кого одна, а у кого две тарелки второго блюда, в основном, мясного, затем стакан сметаны, и наконец, стакан или два компота. За одним столом была кампания, которая, вместе с едой, распивала водку. Обед Егора был скромнее шахтерского раза в два или даже в три.
 
На другой день с утра Егор вместе с Костей и Володей отправились на шахту, а Толик и Костик продолжали спать, поскольку у них на сегодня была вторая смена. 

В обязанности рабочих очистного забоя входила в основном погрузка угля, оторванного от пласта специальным аммонитным взрывом, на рештаки. Так назывались в шахте такие металлические полосы, загнутые по краям. Что-то это напоминало желоба. По ним уголь летел вниз по лаве и там, на штреке грузился в небольшие вагонетки, которые дальше электровозом доставлялись к центральному стволу, и затем через грузовую клеть поднимались на поверхность шахты. Почему уголь летел вниз? Да потому, что пласты залегали с большим наклоном, под углом более 60-70 градусов. Поэтому уголь под своим весом быстро летел вниз и там рабочим загружался в вагонетки. Надо сказать, что пласты угля были под два метра толщиной. Техники по их добыче тогда еще не было. Поэтому шахтеры бурили специальные отверстия в угле, называемые шпурами, в них закладывался специально обученным взрывником аммонит, и с помощью взрыва пласт разрушался. Дальше задача шахтеров состояла в том, чтобы погрузить этот уголь на рештаки и закрепить забой лесом. И так по всей рабочей полосе лавы. После выемки полоски угля, дальше нужно было рештаки передвинуть ближе к забою, и начать разрабатывать новую полоску. Кроме погрузки угля по принципу: «Бери больше и кидай дальше», в обязанности практикантов входила помощь шахтерам в перетаскивании рештаков. Что касается крепления забоя, то практиканты доставляли только лес (по-русски – это обычные бревна не такого большого диаметра и примерно двухметровой высоты). А крепление осуществляли только опытные шахтеры, ибо от качества крепления лавы зависела ее устойчивость и жизнь шахтеров.

Вот так начиналась вторая производственная  практика для студентов Сталинского горного техникума.  Причем, Егор заметил, что ни в отделе кадров, ни на добычном участке никто их и не спрашивал, сколько им лет и положено ли было работать в шахте до наступления восемнадцати  лет. Это обстоятельство Егор объяснял себе так: «Наверное, они испытывали огромное наслаждение или удовольствие тем, что к ним впервые  приехали молодые парни из Донбасса». А им нужно было не ударить в грязь лицом и поддержать марку Донбасса.