Фантазм неэротический

                Аркадию Бабченко
     Больше всего я ненавидел сейчас свои сапоги, громко, как - то настырно поскрипывающие при каждом шаге. Давно привыкнув к настораживающему потрескиванию половиц и прогибанию лестничных ступенек под моим немалым весом, обувь я всегда старался пошить по ноге, но нынче, только вернувшись с белильного завода, я почти сутки отмокал в отдельном нумере Сандунов, воспользовавшись протекцией моего редактора, застолбившего целое крыло, но по предварительному требованию, вот я и отбил телеграмму хозяину бань с захудалой станции Жопердяйки, выскочив со скорого на пару минут для покупки вяленого леща, соленого донского арбуза и пары пива, а потом тронулся на Хитров, закупился немудрой одежонкой и вот этими вот сапогами, злобно скрипевшими за спиной осторожно вышагивавшего на цыпочках Короленко. Он, наконец, не выдержал и повернулся ко мне взлохмаченной дикой бородой.
     - Нишкни, - прошипел он, гримасничая, - всю масть нам расшугаешь. Как ты только налима ловил ?
     - Это не я, - тоже прошептал я, толкая его в спину, - это Самгин с Лютовым.
     Короленко засипел, багровея от ушей к шее. Ишь, смеется.
     - Ништяк их мужик на одной ноге разводил, - перхал Короленко, зажимая рот ладонями, - налим, говорит, он, говорит, живет.
    Странная способность моего приятеля оставаться большим ребенком, легкомысленным и смешливым, и сейчас сыграла с нами злую шутку, так как на произведенный нами шум из - за угла высунулся кто - то горбатый в вывернутом наизнанку тулупе.
    - Кому ? - захрипел горбатый, грозя нам шкворнем.
    - К Абазу, - с важностью бросил Короленко, надвигаясь на сторожевика грудью.
    - Тот с Абажем, - ответил сторожевик, бросая шкворень и доставая из - за пазухи револьвер, - ставят ночную стражу. Велено не пущать.
    Я вмешался.
    - Это польский вор, - сказал горбатому, понемногу отодвигая Короленко в сторону, - у них уговорено было.
    - Владимлексеич, - обрадовался сторожевик, пряча револьвер обратно за пазуху, - что ж сразу не представились ? Заходите, заходите, вам всегда рады.
    Я высокомерно толкнул Короленко локтем, проходя за угол. Там коридор перегораживала стальная дверь с небольшой прорезью, в которой сразу же появился чей - то глаз. Встав так, чтобы второй, задверный уже, сторожевик мог лучше меня рассмотреть, я чиркнул спичкой, прикуривая папиросу, давая задвернику нужный ему свет.
    - Гиляровский, - зашептались за дверью, - с польским вором.
    - И с тобой не пустят, - вздохнул Короленко, выворачивая из - за угла. - Надо по - американски.
    Он пнул в дверь сапожищем и заорал :
    - Бой !
    - Уата фака, мэн ? - тут же отозвались за дверью.
    - Калдырь, - прорычал Короленко, прижимая к прорези в двери бумажный доллар.
    Дверь отворилась. Но в самом проеме стоял, картинно отставив ногу в лакированном штиблете, какой - то высоченный парень в смокинге. Окинул нас прищуром и улыбнулся.
    - Твоя - моя не понимай, - рассмеялся парень, выразительно хлопая себя подмышкой. Там выпукливался пистолет в наплечной кобуре. Все зрелище в целом было столь странным, что я повернулся к первому сторожевику, тут же облегченно выдохнув. Такая рожа да еще в тулупе не может быть нигде, кроме как у нас.
    - Отвали, - буркнул я, толкнув парня, - тоже мне, б...дь, Чикага.
    Уже в игральной, между талиями, я все же высказал Короленко накипевшее.
    - Какая Америка, Владимгалактионыч ? Ты рожу - то свою в зеркале видал ? Или мою ?
    Он кивнул головой, ничего не отвечая, изучая рубашку карт, лежащих перед ним на зеленом сукне. Думает, что там тройка, семерка, туз, мы же классические оба, в конце концов, но банкомет уже сменил колоду по моей просьбе, и там по - любому была дама пик.