Шестая рота

  (Избранная глава из повести
  "Учебка") 
 
   Вместе с Соколовым в учебный отряд Ломоносова отобрали четвёртую часть, из всех прибывших в распределительный пункт парней. Команда набралась большая, но к большому сожалению Ивана, в ней практически не осталось призывников из Чувашии. Главным же его разочарованием  было в том, что приходилось расставаться со своим земляком и недавним корешом Саньком. Его вместе с другими пацанами отобрали и готовили к отправки в морскую пехоту на Тихоокеанский флот. 
   - Не ссы Птица. На гражданке увидимся - сказал он при прощание и друзья по братски обнялись.
   После обеда Санька и его команды уже не было в распределительном пункте, а к вечерней поверки была собрана и отправлена команда направляющая в учебный отряд города Ломоносов.
   Соколов как и многие другие из призывников предполагали, что путь до учебки будет не близким и готовился к дальней дороги. Пацанов как уже было раньше посадили в ночную электричку и каково было их удивление, что уже к полуночи они были на месте.
   Команду вновь прибывших призывников или вернее сказать будущих курсантов учебного отряда, встретили такие же железные ворота КПП,  деревянный забор с колючей проволокой и наряд дежурной службы. Разница состояла лишь в том, что всё это имело более менее ухоженный вид в отличии от распределительных пунктов, виденных ранее.
   Процедура приёма-передачи новобранцев была однотипной и мало отличалась от происходящих раньше. С начало их как стадо баранов пересчитали, сделали по-фамильную перекличку и разделив на равное количество человек, отправили по казармам. Как выяснилось позже, каждая рота численностью в тысячу человек располагалась в отдельных двухэтажных  казармах, которые стояли по всему периметру части.
   Соколова и ещё семерых пацанов определили в шестую роту.
   - Смирно. Дежурный по роте на выход - первое что услышали новобранцы, когда сопровождающий офицер привёл их в расположение. Эту команду подал молоденький дневальный стоящий на  дежурной тумбочке и сам же, ещё неумело застыл по стойке смирно, глупо хлопая своими глазами.
   На его истошный окрик, поправляя на ходу шапку и нарукавную повязку откуда то из темноты казармы вынырнул старшина 2-ой статьи. Завидев среди вошедших офицера, дежурный, как того требовал устав, на "автомате" отрапортовал и приложил руку к головному убору.
   - Потапов принимай пополнение - сказал старшине сопровождающий, отвечая на приветствие.
   Лицо дежурного на секунду приняло озабоченный вид и он без всякого удовольствием бросил взгляд на молодняк.
   - Только смотри у меня Потапов. Без ваших  фокусов  - добавил офицер предупредительно и не задерживаясь более посчитав, что миссия его выполнена покинул расположение роты.
   После ухода сопровождающего, как из той табакерки, вдруг откуда то появились три человека. Они были одеты не по уставу, в модных спортивных костюмах и домашних тапочках. Как выяснилось позже, это были старослужащие шестой роты. Заслышав команду дневального, они предусмотрительно, для своей же безопасности, зашкерилис в баталерке, дабы не спалить себя в глазах офицера после вечернего отбоя. Удостоверившись, что у входа, кроме сбившейся в кучку молодняка ни кого больше нет, старики враз осмелели.
   - Становись. Равняйся. Смирно - вдруг рявкнул один из них и достав сигарету с понтом закурил.
   Новобранцы неумело, мешая друг другу, стали выполнять поданную команду.
   - Шевели батонами салабоны. Что вы как беременные бабы - нагоняя жути подгонял он их.
   Два других старослужащих предпочитали молчать, с интересом разглядывая пополнение.
   Соколов затесался между двумя стоявшими рядом парнями, стараясь как можно дальше спрятаться от свербящих на них взглядов.
   - Из Рязани кто есть? - обращаясь ко всем сразу, спросил  всё тот же пантовый "начальник"
   Ответа на его вопрос не последовало.
   - А с Калуги и с Воронежа? - спросил один из  других молчаливых до этого старослужащий.
   Новобранцы продолжали не подавать ответа, при этом отрицательно качая своими головами.
   - Нэт. Нэту  - вдруг, с явным не славянским акцентом ответил за всех, один из молодых.
   - Оба на...  - тут же оживился "начальник"
   - Ты откуда будешь "иностранец"? 
   И сам же громко заржал, после как ему показалось, метко придуманного определения.
   Два других "старика" загоготал, как два здоровых гуся, больше за компанию, чем по дело, явно в угоду своему приблатненому товарищу.
   - Бугульма. Башкортостана  - ответил с достоинством всё тот же не оробевший паренёк.
   - Фамилия как? Имя? - продолжил допытывать его пантарез.
   - Айдар. Ша... Ша...
   - Что Ша?
   - Шамсудинов  - наконец совладав со своим акцентом выговорил тот.
   Ответ Шамсудинова удовлетворил старослужащего и он переключился на других новобранцев.
   Как оказалось, весь молодняк прибывшей сегодня был призван из автономных республик Татарстан и Башкирии. Многие пацаны были из различных сёл и не совсем чисто говорили по-русски. Это забавляло старослужащих и они беспардонно подшучивали над призывниками.
   - Даже земляков нет
   Как то сразу грустно пронеслось в голове Ивана и он невесело потупил свой взгляд в пол.
   Вскоре очередь дошла до Соколова.
   - Ты откуда будешь чебурек? - с явной издёвкой спросил его пантарез.
   Это явно оскорбительное обращение резко ударило по ушам и вызвало бурное негодование в душе Ивана. Было задето его самолюбие и пацану захотелось что то грубое бросить в ответ. Но совладав со своими эмоциями и подавляя в себе гнев, Соколов сквозь зубы зло процедил:
   - Я не чебурек. Я человек. Зовут меня Соколов Иван и родом я из Чебоксар...
   - Слышь человек - резко перебил его старослужащий, меня свой тон с издевательского на строгий:
   - Дома будешь свои понты колотить.С этого дня, вы теперь ни Вани и Айдары, ни домашние мальчики и дворовая шпана. Сейчас вы все духи или просто запахи, которые пока что ничего из себя не представляете. Сейчас вы просто кусок домашнего говна, из которого нужно сделать война. Со временем вы станете настоящими мужчинами, этот процесс будет  происходит не быстро и тяжело, но это будет для вашей же пользы. Которая потом в будущем вам пригодится по жизни.
   - Зовут меня товарищ старшина 1-ой статьи Давыдов. Усвойте сразу, ни товарищ сержант или господин 1-ой гильдии, а Товарищ Старшина 1-ой статьи. Я командир четвертого взвода
   - Вопросы есть? Вопросов нет - добавил он и уже обращаясь к дежурному по роте сказал
   - Давай Потап определяй бойцов по местам в своем взводе. А вот этого Человека...
   Давыдов указал пальцем на Соколова   
   - Отправляй в мой взвод, вместо дезертирующего Ермакова...
   В роте было темно, пахло казённым имуществом и человеческим испарением. Синий свет ночника освещал множество двух-ярусных коек, которые изредко поскрипывали своими железными пружинами, под здоровыми мужскими телами. Кое где раздавались редкие сонные вскрики, невнятное бормотание и монотонный храп.
   Возле каждого большого окна казармы на табуретках, закутавшись в армейские одеяла сидели какие то бойцы. Они были похоже на египетские мумии, которые неподвижно смотрели на ночной плац.
   - Ненормальные что ли или полуношники какие? А может деды которые спать не хотят...
   Пронеслось в голове Соколова и он с любопытством стал заглядывать туда куда смотрели эти странные люди.
   - Ты чо душара к ним захотел или кого знакомого увидел?  - зашипел над его ухом недовольный Потапова.
   Каких либо знакомых среди этих тел у Соколова конечно не было и попасть в их компанию он точно не хотел. После замечания он разом отпрянул от сидевших и стараясь не шуметь поспешил в след за дежурным по роте.
   - Вот здесь твоя койка - указал Потапов на верхнюю шконку
   - Бегом разделся и отбой - добавил он напоследок.
   Соколов мигом разделся и сложив на одной из свободных табуретов своё обмундирование, постарался как можно тише проскользнуть на верхний ярус. В темноте забраться на незнакомую ещё койку без шума не получилось. Железные пружины предательски заскрипели и он случайно придавил своей ногой лежащего снизу.
    Его бесцеремонное вмешательство в чужой сон  не осталось в долгу. Послышалось матерное ругательство и проснувшийся обидчик больно пнул его под зад.
   Получив такое "тёплое приветствие" от своего соседа, Соколов благоразумно стерпел "дружеский" пендаль и глотая обидную досаду, притаился под армейским одеялом.
   Ванька ещё долго не мог заснуть после впечатлений от пережитого дня и нахождения в новой незнакомой обстановке. Разные тревожные и не весёлые мысли проносились в его голове. Хотелось забыться и поверить, что всё происходящее с ним сейчас, это лишь нехороший сон, который закончиться после утреннего пробуждения.
 
   - Рота подъём!!!
   Поданная команда, напоминила хлопок неожиданного и громкого выстрела, а яркий свет казарменного освещения больно ударил в заспанные ещё глаза.
   Скрипы железных кроватей и суета разом разбуженных людей напоминала движуху разворшенного пчелиного улья.
   Выштурманные бойцы быстро покидали свои нагретые за ночь койки и суетливо толкаясь строились на центральном проходе казармы. Тех кто опаздывал или не дай Бог, ещё продолжал досматривать сны, старшины пинками и отборным матом бесцеремонно стаскивали со шконок не забыв при этом выдать хорошего "леща".
   Среди таких неудачников должен был оказаться Соколов.
   После поданной команды он всё ещё продолжал находиться на своей койки, не совсем ещё понимая спросони и по своему неведению, что нужно было делать в данный момент.
   Когда до Ивана дошло в чем суть и он стал торопливо покидать свою шконку, было уже поздно. В его сторону направлялся одни из старшин, весь вид которого показывал на явно не добрые намерения.
   От неизбежной зуботычины Соколова спасло чудо в лице старшины 1-ой статьи Давыдова, а именно его властный голос:
   - Красильников это тело не трогать. Для него ещё отбой. И те бойцы, что вчера ночью прибыл в расположение пусть пока кайфуют до завтрака.
   Это была хоть какая ни какая отсрочка от ненавистного армейского подъёма и кому она далась по-полной её использовали.
   Время сладостного царства Морфея пролетело быстро и незаметно.
   После подъема и облачении в своё обмундирование, Ванька обнаружил удивительное преобразование. За время такого короткого сна, он то-ли вырос, то-ли наоборот стал меньше ростом. Форма которая вчера сидела на его фигуре как влитая, была совершенно другого покроя. Фланка стала широка и напоминала ночнушку, а флотские брюки вдруг уменьшились и доходили до шикотолок. Этим самым непристойно оголяя белые матросские кальсоны.
   Но главное, это форма имел видавшего вида вид, в которой скорее всего ещё матрос Кошка на срочной службе щеголял. Если быть точнее, форма была не по его размеру и к тому же старая и поношенная.
   Глядя на себя в этом клоунском наряде Ванька чуть не заревел от досады и злости. Теперь он мало походил на бравого матроса. Ему сразу вспомнился незадачливый матрос из Краснофлотска, который проебал свою уставную шапку.  По всём раскладам тому пацану повезло больше.
   -Пиз****ец. Теперь выгляжу как чмошник. Как же мне теперь ходить в таком виде? Засмеют и в чушпаны произведут...
   Как то тоскливо и безнадёжно пронеслось в голове Соколова.
   На построении выяснялось, что такая же учесть постигла практически всех кто прибыл вчера ночью в роту. Повезло только Шамсудинову и его земляку по фамилии Зарипов. Они то ли из тупость, а может наоборот из-за своей хитрожопости легли спать не раздеваясь, что естественно спасло их от переобувания.
   Теперь на них смотрели их вчерашние товарищи в том числе и Ванька как на лакомую добычу, которую хотелось неприменно съесть. Или если быть точнее, что ли бо отжать из их новенького обмундирования. Силой или хитростью, как угодно, но любой ценой завладеть их вещами и избавиться от своих обносков.

   - Потапов. Едрен-батон. Это откуда у тебя в строю такие огородные пугала появились?
   Первое что спросил  командир шестой роты капитан-лейтенант Петров  во время утреннего построения.
   Старшина 2-ой статьи Потапов стараясь не смотреть в глаза своего ротного нервно переминался с ноги на ногу. Он ещё вчерашний молодой боец, на полгода раньше призванный сегодняшних пацанов, прекрасно понимал когда и как это произошло. Но как напрямую сказать и объяснить это командиру роты он не знал. Не будешь же рассказывать офицеру о сути неуставных отношениях и "технологию" такого гоп-стоповского обмена.
   Да по правде говоря, капитан-лейтенанту Петрову Алексею Юрьевичу, командиру шестой роты никаких объяснений и не требовалось.
   Молодой и перспективный офицер, который не первый год служил в военно-морском флоте, ещё с курсантских времён помнил о таких негласных взаимоотношениях между военнослужащим.
   Будучи человеком морально волевым, целеустремлённым, всей душой любящей флот и свою службу, Петров был ярым противником этого пагубной заразы. Была бы его воля и достаточное количество таких же единомышленников как он, благодаря правильному и твёрдому подходу к делу, с уверенностью можно было бы достигнуть поставленную цель. К сожалению не все и всегда придерживались его точки зрения в этом вопросе. За годы своей службы он встречал разных людей. Было много скептиков, слабохарактерных, службистов и всяких разных пофигистов как среди командного так и рядового состава.
   Но были и такие как сам капитан-лейтенанта Петров, люди для которых офицерская совесть и честь были не просто красивые слова, люди которые чтили и помнили воинские традиции, люди которые всём сердцем любили свою воинскую службу и Отчизну. И таких Слава Богу было большинство.
   Понимая что кроме невнятного мычания от старшины ничего добиться не получиться, ротный приказал:
   - Потапов выводи бойцов на завтрак. А после собери у меня всех гребаных годков и мичмана Егоркина. Хочу кой кому либидо прочистить.
   Матросская столовая или флотский камбуз представляла собой одноэтажное кирпичное здание расположенная на самом краю воинской части. Это было одно из любимым место каждого курсанта, особенно в начале своего призыва. Быстро растущий организм и повседневные физические нагрузки требовали постоянное пополнение калорий.
   Даже назначенный наряд в столовую среди бойцов не считался какой то значимой провинностью. Хотя весь наряд заключался в чистке картофеля и овощей в большом количестве, а так же мойке кухонной посуды и варочных котлов, здесь всегда можно было раздобыть что нибудь из съестного.
   Особой привилегированной кастой считались работники камбуза повара и хлеборезы. Это были в основном сверхсрочники и старослужащие кавказкой национальности. Попасть в их ряды было практически не возможно, а если кто и попадал, то "вешался по полной" из-за постоянной дискриминации.
   Позже Соколов и его новые товарищи слышали различные ужастики в стиле хоррора.
   Якобы давным-давно ещё "во время срочной службы матроса Кошки" одного молодого матроса, за какой то косяк живьём сварили в котле и накормили его мясом всю учебку.
   Гон конечно полнейший, но некоторые верили и побаивались, как бы не повторить участь  несчастного матроса.
   Кстати "срочная служба матроса Кошки" частенько упоминалась в рассказах командиров и старослужащих. Может это была такая фишка для интересного повествования, а может он реально здесь когда то служил, только ни кто не мог этого объяснить и история об этом умалчивает.
   Все роты учебной части столовались отдельными партиями в специально назначенного для них времени. До этого приятного момента каждый занимался по особому расписанию разработанному начальником штаба части капитаном 2-го ранга Ивановым Александром Ивановичем.
   Пока одни с жадностью набивали свою кишку другие убирали территорию, несли дежурно-караульную службу, были на занятиях в учебных классах или просто маршировали вокруг плаца. Таким образом нагуливая себе и так хороший "волчий" аппетит.
   В внутри столовой была пусть не хрустальная, но всё же приятная чистота,  которая вместе с запахами исходящими из поварских котлов нагоняли слюну.
   Бойцы рассаживались за длинные деревянные столы, по флотски баки, на которых уже стояли лагуны с едой. Хлеб и масло нарезанное кружочками, так называемые биты, а так же чай в алюминиевых чайниках приносились отдельно самим хлеборезом.
   За каждым баком закреплялся старший из   числа старшин или старослужащих, которые следили за порядком и правильной раздачи пищи.
    На приём пищи отводилось 15-20 минут. За это время нужно было успеть получить свою пайку, закидать её в свой вечно голодный желудок, сдать посуду и построиться возле столовой. Не успевших уложиться в это время ждало неминуемое наказание, а именно уборка бака после своих товарищей и хорошая пи****юлина от командира взвода
   Хуже обстояли дела с теми кто что то смог пришкерел с собой из еды. Обычно это были куски хлеба. При нахождение этого продукта старшина или старослужащий со словами:
   - Что боец не наедаемся? Тогда будем тренироваться...
   брал у хлеборезов пару буханок хлеба и заставлял съедать тут же перед строем. Как правило после первой буханки съеденного в всухомятку становилось плохо. Тут же бедолаги давали вторую от которой у того кишки выворачивало наизнанку. После такой кормушки у бойца надолго отпадало желание что ли-бо выносить с собой из столовой.
   Но как показывала практика от призыва к призову, молодняк выносил, выносит и скорее всего будет выносить что нибудь из столовой, не взирая ни на какие страхи и запреты.
   В отличии от распределительных пунктов завтрак в учебной части Соколову понравился. Пшенная каша была вкусная, хлеб был свежий и мягкий, масло хватило на всех, единственный недостаток, всего этого было маловато для молодых растущих организмов. Для пацанов чей рост превышал более 180 см выдавалась дополнительная пайка и они столовались за отдельным баком.
   Как выяснилось позже, всё продуктовое довольствие для военнослужащих составлено по утвержденным нормам Министерства обороны. Интересно было бы знать, а те кто составляет такие нормы, сами были бы удовлетворены таким количеством пищи? Но это уже другая история.
   После завтрака, перед заходом в расположение Потапов направил роту в курилку. Здесь бойцы могли расслабиться, пообщаться между с собой в неформальной обстановке, а так же вдохнуть свежего морозного воздуха и табачного дыма.
   В отличие от службы на кораблях, военнослужащие учебных отрядов табачным довольствием не обеспечивались. Поэтому курящим бойцам приходилось добывать себе сигареты всякими разными способами и идти на различные ухитрения.
   У кого были деньги, их было малая часть, могли купить себе сигареты в военном магазине расположенным на территории части или заказать кому либо идущему в увольнение в город.
   У кого не было денег, а это составляло большинство могли надеяться только на посылки из дома или на свою прошаренность или смекалку.
   Прошаренность или смекалка заключалось в следующем. Первый вариант можно было сесть "на хвоста" и курить с кем нибудь на халяву. Другой вариант можно было найти себе спонсора из числа тех у кого есть деньги и постоянно крутиться в его окружение. Лучше если это будет земляк и не жадный по жизни пацан. Третий вариант можно было быть мастером на все руки и быть в активе ротного и старослужащих. Тогда после починки какой либо мебели или техники в роте, а так же умения красиво оформить дембельский альбом, данную личность ожидало безоблачное будущее. Различные поблажки по службе, увольнения и уж тем более сигареты сами появлялись в карманах бойца.
   Были и совсем безбашенные и наглые оригиналы. Их прикол заключался в том что бы суметь попасться на глаза какого нибудь офицера из части, лучше если это будет командир части или начальник штаба и как бы не невзначай попросить закурить.
   Конечно офицеры в такой момент испытывали лёгкий шок от такой борзоты и попадали в неудобное положение, но как правило ни кто из них разу не отказывал в угощении.
   Соколову в этом случае, как и другим некурящим или мало курящим было попроще и такие проблемы у них не возникали.
   Как правило в любом коллективе или сборище большого количества людей всегда появляется свой негласный лидер.
   В курилке, да и как потом оказалось таким был матрос с оригинальной фамилией Король.
   - Ну что братва отапыримся по одной...
   Он ловко щёлкнул пальцем по дну пачки, от чего вылетевшая сигарета тут же оказалась у него в зубах.
   - Крутяк - похвалил его рядом стоявший боец с железными зубами по фамилии Котельников
   - Откуда родом будешь братан? - спросил он Короля дружески поднося к его сигарете заженую  спичку.
   Король с наслаждением прикурил и выпуская табачный дым озорно ответил:
   - Родила меня маманька осемнадцать лет назад, говорит что астраханский, батя волжский был бурлак...
   Котельников и стоявшие рядом бойцы заржали как породистые жеребцы. Им явно пришелся по душе ответ пацана.
   - А у тебя реально фамилия Король или погремуха такая? - продолжал допытывать его Котельников зубоскаля своими железными зубами.
   - Прапрадед царство ему небесного был Козлов, прадед Кроликов, дед Корольков, ну а батя мой не будь дураком стал сразу Королем...
   - Так может ты Королёв?
   - Нее..Королёв конструктор такой был, который Белку со Стрелкой в космос за****ячил, а я просто Король...
   Бойцы, в том числе и Соколов вновь заржали над остроумной шуткой. Такие  хохмачи с хорошо подвешенным языком всегда были центром притяжения в пацанских кругах. С этого момента Король в одначасе стал всеобщим любимцем у курсантов шестой роты.
   После перекура по распорядку дня следовало построение и развод по учебным классам.
   Как выяснилось позже, в учебных классах происходила основные занятия по специальности, а так же изучение устава и стрелкового оружия. Занятия  для бойцов проводили специалисты радиотехнических служб, а также старшины и офицеры части.
   Соколова и его новых товарищей прибывших вчера ночью это не касалось. Для них был день ознакомления с основными правилами дежурно-караульной службы, а так же распорядком дня  царивший в расположение роты и учебной части.
   Бойцов рассадили на табуреты выставленных на центральном проходе расположения ЦП  или как ещё её называли "взлетка".
    Старшины второй статьи Потапов и Красильников поочерёди рассказывали молодняку о правилах поведения в расположение роты и части, а так же зачитывали определённые главы из Устава Вооружённых Сил. При этом они строго следили за порядком и дисциплиной среди новобранцев. Если замечался что какой либо чел начинал клевать носом, вместо того что бы внимательно слушать, его ждало наказание в виде выписанного "леща" и отправкой мыть гальюн.
   Среди таких "счастливчиков" оказался Соколов, а также ещё два бойца из четвёртого взвода Леха Гордеев и Леха Мерзляков. Бойцы невольно задремали на спинах своих товарищей и проморгали "вспышку", за что были заслужено сосланы драить матросские дучки.
   А тем временем в кабинете ротного происходил моральный секс между ним и старослужащими во главе с мичманом Егоркиным.
   - Давыдов я не понял бля, что за ху***ня произошла у тебя вчера ночью с молодым пополнением? Не успели бойцы в роте появиться как их сразу же переобули. Не учебная рота, а какая то блатхата получается. Гоп-стоп едрен-батон. Что бля Давыдов крылья выросли или на "дизель" захотел? - начал вставлять свой пистон Петров.
   Старшина 1-й статьи Денис Давыдов, был такой же тёртый калач и острый на язык, как его легендарный однофамилец. За свои былые заслуги и хорошую службу он имел непререкаемый авторитет в роте. Давыдова уважали как сослуживцы так и командование учебной части, в том числе сам командир шестой роты. Очередной пистон от ротного старшине был не в диковинку и он понимал, что Петров просто так фитили вставлять не будет.
   - Товарищ капитан-лейтенант разрешить объяснить по сути вашего замечания - по уставу обратился Давыдов, после того как Петров выпустил "пар".
   - Объясняй - разрешил кап-лей.
   - В расположение новобранцы были доставлены дежурным по части вчера после отбоя. Старшина 2-ой статья Потапов, как дежурный по роте их встретил и разместил на свободные места. Я сам лично проконтролировал их распределение по взводам. Ночью по роте среди курсантов ни каких перемещений не было. После прибытия молодых посторонних лиц так же замечено не было. Дежурная служба неслась строго как того требует устав.
   - И что дальше?
   - Старшинам - подгодкам, обмундирование новобранцев ни к чем. Они недавно новый аттестат получили. А уж нам старослужащим тем более он даром не нужен. Скоро в гражданской одежде будем щеголять - добавил Давыдов с ухмылкой.
   - Слышь старослужащий - резко оборвал его ротный, почувствуя в словах издевку:
   - Ты такой же старослужащий как я "матрос Кошка". Пока на тебя х***й дрочили на меня в это время уже шинель шили. Давай по делу говори. А то бля у меня гражданскую одежду примеришь 31 декабря в 23:00 следущего года.
   Давыдов благоразумно спрятал свою лыбу, принимая серьёзный вид. Петрова он уважал и  за время службы хорошо узнал характер своего командира. Ротный был "мировой" мужик правильный и справедливый, но если дело касалось, чего то важного, в этот момент шутки с ним были плохи.
   - Алексей Юрьевич. Разреши высказать своё мнение - включился вдруг в разговор мичман Егоркин, старшина и по совместительству заместитель командира шестой роты.
   - А ну-ка давай мичман тебя послушаем. Выдвигай свою версию. Тем более это инцидент непосредственно тебя касаеться - оживился Петров.
   Действительно, кап-лей здесь был прав. Заведование старшины роты была баталерка и в круг его обязанностей входил учёт всего ротного имущества, в том числе обмундирование бойцов.
   - Моё мнение товарищ капитан-лейтенант, ночью матросы сами друг у друга всё по-****или. Один проебал что-то, другой затрухал что-то... Где найти лучше замену про-****ого имущества, как не у своего ближайшего товарища. Тому недавний случай с таинственным  исчезновением перчаток и хлястиков от шинелей по всей роты. Уж как они меня затрахали эти дети с большими пиписьками...
   Петров призадумался. Действительно Егоркин здесь был прав, кому нужны эти хлястики, перчатки и уж тем более робы, как не сами молодым бойцам. Другое дело новые тельняшки. Но по тельникам вроде никаких вопросов не было.
   Вещевое довольствие выдают всём одинаково, пускай не всегда по размеру, но выдают новое и главное полностью. Только до поры-до времени. Стоит лишь одному где-то что-то проебать, тут же возникает вопрос у новобранца, а где найти потерянное. Найти можно и легко только среди своих, таких же раздолбаев. Один про-****, стащил у другого, другой не будь дураком стащит у третьего, да ещё и про запас у четвёртого заберёт. И пошла цепная реакция по отделениям, ротам и части... Главное что бы не было палева. Вместо новой вещи подсунуть старую или любую другую, лишь бы была.
    Закон хлястика таков: стоило у одного снять и спрятать хлястик, то по цепной реакции он будет пропадать у каждого военнослужащего пока круг не замкнется.
    Тому большой пример злосчастная каракулевая шапка из распределительного пункта, будь она не ладна. Это рыжая бестия неверняка  до сих пор ещё ходит по-головам новобранцев с "времён службы матроса Кошки"...
   - Добро. Вы меня убедили - наконец согласился с логичными доводами старшины и Егоркина ротный.
   - Даю ЦУ (ценное указание) - продолжил кап-лей.
   - Весь выданный  аттестат с оставшимся новым обмундированием у новобранцев изъять и складировать в баталерке под личную ответственность Егоркина. Бойцам выдать иголки с нитками, что бы привели свою форму в божеский вид. КВ (командир взвода) и ЗКВ (заместитель командира взвода) научить и главное проследить, что бы каждый боец нанёс номер своего военного билета на личное обмундирование с помощью хлорного раствора. Отмаркеровать всё что возможно, от шапок до носков. Всю ответственность за исполнение данного поручения возлагаю на тебя мичман и на тебя Давыдов.
   - У меня всё. Все свободны. Занимайтесь по распорядку согласно плану. Егоркин тебя попрошу остаться...

   Время обеда подошло не заметно быстро. Тому свидетелем стало уже привычное журчание в безмерных и всеядных животах курсантов.
   За это время Соколов вместе со своими новыми друзьями по несчастью успели надраили  матросские дучки, так что они стали блистать "как у кота яйца".
    Такую усердную и  полезную работу по достоинству оценили старшина 2-ой статьи Потапов. В качестве поощрения он выделил бойцам пять минут свободного времени, что бы те успели покурить перед обедом.
    В курилке пацаны успели с наслаждением вдохнуть табачного дыма и поближе познакомиться между собой. Леха Гордеев, по прозвищу Гордей, оказался родом с Кировской области, а Мерзляков или просто Мёрзлый с Пермского края.
   Данные бойцы в учебном отряде была уже больше месяца и на недоуменный вопрос Соколова, как они оказались в числе новобранцев, пацаны предпочитали умолчать, при этом хитро перемигиваясь. Ванька что бы не показаться через чур любопытным, решил не совать нос не в своё дело и не лезть "под шкуру" своим новым товарищам.
   С Гордеем, Соколов впоследствии крепко сдружаться и они будут вместе служить до самого ДМБ на одном корабле. Мёрзлого после учебки направят в Феодосию, после чего связь с ним будет потеряна.
   Так же как и перед завтраком, роту выстроли в колонны по четыре человека и строевым шагом направили в столовую. Сегодняшний обед состоял из картофельного супа, в котором плавали настоящие кусочки мяса, макарон с сочной котлетой и компота из сухофруктов. Бойцы с жадностью набросились на еду, стуча при этом алюминевыми ложками, об такие же алюминевые тарелки.
   Соколов, да и скорее не только он один подметил, что обед был на славу и действительно вкусным. Единственное разочарование его как всегда было мало и не хватало для растущих организмов. Но об этом уже было сказано ранее. Повторяться нет смысла. Утвержденные нормы есть утвержденные нормы.
   По распорядку дня, после обеда курсантам отводилось время на перекур и час послеобеденного отдыха. Так называемый на флоте адмиральский час.
   В это время весь личный состав части за исключением дежурно-караульной службы и лиц находящихся в наряде могли заниматься своими личными делами. Бойцам разрешалась сидеть в Ленинской комнате и писать домой письма, подшивать форму и бриться.
   В расположение категорически запрещалось в этот час сидеть и уж тем более лежать на своих заправленных койках. Такое "Добро" давалось только тем кто заступал на следующие сутки в наряд и караул. Для старослужащих такая привилегия была своим негласным законом и они с удовольствием использовали её без всякого на то разрешения. От палева быть застуканным каким либо офицером во время своего сна, годков охраняли бойцы, специально следившими из окна за всем перемещением вблизи роты. В случаие  каких то подозрительных телодвижений старослужащих сразу будили.
   Но не дай Бог если следящий или дежурный на тумбочке у входа протабанит приход или тревога окажется ложной, здесь без комментариев. Бойца ждала хорошая пиз****юлина с хорошей трудотерапией.
   Соколову и другим вновь прибывшим бедолагам, пострадавшим от ночного "гоп-стопа" были выданы швейные принадлежности. С помощью иголки, ниток и лезвия их обмундирование приобрела более менее человеческий вид. Конечно не всё бойцы имели хорошие навыки уроков "Кройки и шитья" и могли похвастаться своими успехами.  Но как говориться "Терпение и труд всё перетрут"
   Старшины Красильников и Потапов показали как правильно пришить погоны на робу и шинели, а так же научили как делать маркировку с помощью хлорки.
   Процедура была такова. В хлорку добавляется небольшое количество воды и перемешивается до консистенции зубной пасты. Далее с помощью спички, наноситься на подклад обмундирования или любую другую внутреннюю часть одежды, номер своего военного билет. Хлорка высыхает на одежде и оставляет четкое клеймо, которое уже ни чем не стереть и не смыть, даже при хорошей стирке. Благодаря такому клейму личную вещь бойца уже не перепутать и лёгко будет опознать при пропаже.
    Были конечно случаи когда особо хитро сделанные могли замазать старую надпись и нанести свою маркировку, но как правило такое было редкостью, из за своего палева.
   После адмиральского часа следовало построение на ЦП и развод курсантов на учёбу по классам. Заступающие на вахту и наряды продолжали готовиться к несению суточной повинности. Молодые бойцы зубрили уставы, подшивались, гладились, брились. Старослужащие продолжали валяться на своих койках так же как во время адмиральского часа.
   Ваньку так же как и других вновь прибывших бойцов ожидало продолжение урока "Кройки и шитья". Тому кто успевал закончить разрешалось сбегать в курилку покурить. После перекура устав вновь появлялся в руках курсантов и их умы "наматывали на ус" мудреные статьи.
   Соколов продолжал недоумевать почему среди вновь прибывших бойцов продолжали находиться Гордеев и Мерзляков. Форма обоих пацанов выглядела прилично, погоны пришиты, гюйсы поглажены, гады начищены... Оба курсанта в учебки находились больше месяца и КМБ - курс молодого бойца, ими уже был пройден. Но эти два кадра почему то продолжали сидеть в кругу новобранцев, зубрили устав, вместо того что бы находиться в учебных классах и ко всему прочему их рожи излучали радость.
   Всё прояснилось перед самым ужином, а вернее на вечерней приборки закреплённой за каждой ротой территории части.
   Приборка территории была включена в распорядок дня и проводилась два раза в сутки. Перед каждым завтраком и ужином старшины Потапов и Красильников разводили бойцов, не занятых на суточном наряде, по местам непосредственной уборки.
   За шестой ротой закреплён было место возле КПП и непосредственно территория вокруг самой казармы. Внутренняя приборка учебных классов, а так же самого расположения проводилась силами суточного наряда и дралась ежечасно, с привлечением каких-либо "залётчиков" И как показывала практика таких "залётчиков" хватало с лихвой, особенно по началу службы, тому примеру был залет Соколова со товарищами.
   Бойцам для такого случая, был выдан шансевой инструмент, под названием лопаты, скребки и метла. Каждый курсант должен был после окончания приборки сдать их дежурному по роте в наилучшем и главное исправном виде.
   Старшина 2-ой статьи Красильников определил Соколова и ещё с десяток новобранцев уборкой возле КПП. Среди этих пацанов оказались утренние хитрованы Гордей с Мерзлым.
   Пока другие курсанты, в том числе Ванька яростно кидали снег и мели заснеженные дорожки, эти два прохиндея делали вид типа работы, при этом воровато оглядываясь по сторонам. Они явно замышляли что то тайно предпринять при отлучии наблюдающего за работой старшины.
   Стоило только Красильникову отлучиться, как в туже секунду Мерзлякова с Гордеем словно собака языком слизала.
   Минут через пять перед своими сослуживцами появился Гордей. Он был один без своего кореша и явно на навеселе.
   Гордеев подошёл к работающему Соколову и воровато оглядываясь по сторонам заговорщицки прошипел:
   - Птица выпить хочешь?
   От него пахнуло алкогольным свежачком.
   Ванька сразу всё понял и не строя из себя трезвенника-пионера, утвердительно кивнул головой.
   - Бросай это гиблое дело и бегом за мной пока Красильников не пришёл - подстегнул его Гордей отбирая у него из рук деревянную лопату.
   Матросы наблюдающие за этим телодвижением стали открыто возмущаться.
   - Щас вернемся... Мы только поссать... - заверял их Гордей уже на бегу увлекая за собой нерасторопного друга.
   - Вдвоём что ли сатть поломились или держать друг у дружки будете? Куда третьего дели? В сугробе ссали?
   Послышалось за их спинами недовольные выкрики сослуживцев, на что Леха только махнул рукой скрываясь вместе с Соколовым за высоким  сугробом.
   За снежным сугробом возле деревянного забора стоял Мерзляков. В руках он держал бутылку водки и из горла осушал содержимое.
   - Мерзлый хорш в одну харю лопать. Нам оставь - выхватывая бутылку набросился на него Гордеев.
   Мерзлый не стал жадничать и великодушно поделился спиртным.
   Соколов и Гордей с удовольствием пригубили. Водка была холодная и была совершенно не противная на вкус.
   Ваньке вкратце рассказали откуда взялось на территории части спиртное и как удалось его практически незаметно спрятать в снегу возле забора. Практически потому, что во время схрона, пацанов на месте преступления спалил дежурный по роте Красильников. Спалить спалил, что они находились без разрешения в не расположении, но как бойцы прятали водку он не заметил. Это их и спасло от более тяжкого взыскания. Всё это Ваньке узнал из рассказа пацанов.
   Теперь ему было понятно от чего его новые корешки были такие довольные после наряда в гальюн.
   Бутылку пустили еще раз по кругу и опустошил в пару минут. Вместо закуски использовали снег который ещё не был испачкан жёлтыми пятнами от их собственной мочи.
   После выпитого в животе стало тепло, в голове приятно замутнело, а перед глазами закрутились солнечные зайчики.
   - Теперь айда к нашим, пока Красильников не прочухал про наше отлучение - заторопил своих собутыльников Гордей.
   - А что мне Красильников? Я его на х***у пошлю и ещё морду ему расквашу...
   Раздухарился вдруг после выпитого Мерзлый. Принятое на груд спиртное быстро его охмелило и привело в пьяное бесстрашие.
   Гордеев дал тумака своему кенту и схватив Мерзлякова за шиворот шинели потряс для приведения того в чувства. Соколов начал помогать в отрезвление растиранием лица буяна снегом.
   Мерзлый брыкался и матерился во время данной экзекуции. Их шум и пьяный гвалт был услашен пришедшим к месту уборки старшины 2-ой статьи Красильниковым. Это был залёт. И залёт серьёзный.
   - Ни х**я себе струя - только и мог сказать КЗ увидев бухих новобранцев.
   Красильников был не дурак и сразу смекнул, что эти три товарища тут делают и к тому же они были под хорошей мухой. По своему характеру он был трусоват и не рискнул, тут же без поддержки своих старших лиц старшинского состава начать разъеб пьяных залётчиков.
   Красильников не показывая виду, что он что то заподозрил, построил бойцов в шеринги и направил в столовую.
   На ужин подали картофельное пюре с жаренным минтаем и винегрет.
   Соколов чувствуя пьяное головокружение с удовольствием закусил и запил всё компотом. Гордей, что бы сильно не захмелеть, так же как и Ванька срубал свою пайку. А вот Мерзлый вёл себя явно неадекватно, и всём своим видом и действиями палил себя по полной.
   Леха Мерзляков сидя за флотским баком раскачиваясь из стороны в стороны, громко чавкал и глупо вращал по сторонам своими залитыми зеньками. По окончанию приёма пищи он шатаясь поплелся на выход, при этом его громкая и не связанная речь, а так же идиотский смех привлекло вниманию добрую половину столовавшихся военнослужащих. В том числе старшин и старослужащих из шестой роты. Этот борзый косяк молодого привел в бешенство данных товарищей. За данный проступок они решили наказать данного матроса особым извращённым способом без своего личного рукоприкладства.
   Этот способ облома новобранцев был очень действенным и применялся практически во всех частях, где уставщина превосходила дедовщину.  Принцип её действия состоял в следующем.
   После отбоя, когда в роте не оставалось офицерского и мичманского состава, бойцов подрывали с коек. Подрывали всех до единого, кроме самого залетчика. Команды "Рота подъем" и "Рота отбой" чередовались с ускоренной последовательностью. Перерывом между так называемыми "Полётами во сне и наяву" была команда "Отставить"
   Такие полёты могли продолжаться очень долгое время, от нескольких минут, до нескольких часов. Всё зависело от степени садо-мазохистских наклонностей старослужащих и степени совершенных проступков.
   Так как залёт по пьянке для молодого бойца считалсь очень существенным проступком, экзикуция с подъемами и отбоями могла закончиться под утро. Самое главное что сами старослужащие могли отдыхать в это время и поочерёдно менять друг друга при проведении такой дрючки.
   Но самая суть всего этого была в том, что во время данных полётов, самого залетчика не трогали и он с ужасом наблюдал за всём этим лёжа на своей койке.
   Эпилог данной муштры был на следующий день. Он был отпечатан на моральной психике, теле, а иногда и лице, как ни странно самого залетчика. Это была настоящая мужская солидарность и особая "благодарность" от своих же флотских товарищей.