Фреон. Глава 7. Новое начало

Никита был взбешён и не мог скрыть свою ревность.

— Ты видела, как он на тебя смотрел? — процедил он сквозь зубы, его голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Рубен! Тот самый Рубен!

Диана отшатнулась, словно от удара.

— Никита, прошу тебя, не начинай.

— Не начинай? —  Никита горько усмехнулся. — Ты серьезно? Я должен спокойно смотреть, как этот… этот тип пожирает тебя глазами? После всего? Что это за неожиданная встреча вообще?

Диана почувствовала, как к горлу подступает ком.

— Любимый, между мной и Рубеном ничего нет. Это было один раз, понимаешь? После этого мы с ним не виделись. Ты же сам все знаешь. Мы помирились и возобновили наши отношения. А сейчас вновь припоминаешь мне это?!

— Один раз? Да этот "один раз" до сих пор стоит у меня перед глазами! Ты помнишь, как я был против этого чертового экологического задания? Мы даже расстались из-за этого! Интуиция меня не подвела!

Диана вспыхнула.

— И что теперь? Ты хочешь, чтобы я всю жизнь каялась за ту минутную слабость? Мы же договорились, Никита! Мы все обсудили, и ты сказал, что простил меня!

— Да, я простил! Но видеть его рядом с тобой… это выше моих сил! Как будто специально все подстроено!

Ее глаза наполнились слезами. Она резко развернулась и просто ушла, оставив возлюбленного одного стоять в парке. Диана не хотела ничего ему больше объяснять. Никита все равно не слышал ее.

Шаги ее становились все быстрее, словно убегая от боли, разрывающей сердце. Каждое слово юноши, как острый нож, вонзалось в душу, напоминая о том, что она так отчаянно пыталась забыть. Неужели их любовь, такая светлая и чистая в начале, теперь обречена на вечные терзания?

Слезы градом катились по щекам, обжигая кожу. Диана не могла понять, почему Никита вновь и вновь возвращается к прошлому, отравляя настоящее. Разве мало было ее искренних извинений, ее раскаяния? Разве любовь не должна была все прощать и исцелять?

Она брела по парку, не видя ничего вокруг, утопая в горечи и обиде. Хотелось кричать от отчаяния, но горло сдавило комом. Неужели они так и не смогут обрести покой и счастье вместе, навсегда оставаясь пленниками прошлого?

Ногайская остановилась, обессилевшая, у старого дуба. Прислонившись к шершавой коре, она закрыла глаза, пытаясь унять дрожь во всем теле. Ей так хотелось верить, что любовь все еще жива между ними, что они смогут преодолеть все трудности и начать все сначала. Но сомнения, как змеи, обвивались вокруг сердца, шепча о безысходности.

Собравшись с мыслями, Диана решила, что не может больше оставаться в этом состоянии. Она вспомнила о записке, которую ей незаметно вручил фреонец. Этот вызов стал для нее спасением — возможностью уйти от проблем и попробовать что-то новое.

Вскоре Диана оказалась на том самом месте, где они впервые встретились с военным.  Дыхание перехватило, а сердце предательски забилось. Ногайскую ждал Рубен, и его взгляд сразу ее пленил. Он стоял там, как будто весь мир вокруг них исчез.

— Я знал, что ты придешь, — сказал фреонец, направляясь к ней.

В его голосе слышалась легкая игривость, но в то же время — неподдельная забота. Это было именно то, что Диане было нужно в этот момент.

— Я не знаю, почему я пришла, — произнесла она, но не могла сдержать нервной улыбки. — Я должна была просто…

Но её мысли были прерваны, когда Рубен наклонился и поцеловал её. Это было неожиданно, но в то же время так приятно. Поцелуй казался освобождением, уводя девушку от всех беспокойств и сомнений, которые поджидали её на каждом шагу. Прорыв был неизбежен.

Двигаясь к космическому кораблю, который был так вдали от реальной жизни, Ногайская и Черный продолжали целоваться. Она чувствовала, как страсть накаляется, и вдруг все тревоги сдались перед мощным желанием.

Температура в корабле поднималась, и страсть между ними разгорала всё сильнее. Рубен дотянулся, чтобы запустить небольшой сенсорный экран, испускающий мягкий свет, создавая интимную атмосферу. Сказочно красивый звездный пейзаж открывался перед глазами Дианы, и она чувствовала себя частью чего-то больше, чем просто этой реальности — словно вплеталась в космос.

— Ты невероятная, — сказал Рубен, погружая пальцы в её волосы, прижимая её к себе так близко, что девушка могла почувствовать его жар. — Я никогда не думал , что ты можешь быть такой.

Ногайская взглянула в его глаза, полные огня и желания. В ответ Диана прикусила губу, знав, что в этот момент полностью принадлежит ему. И это было нечто большее, чем просто физическое влечение; это было нетленное соединение душ, объединяющее их сердца.

Она сама не могла поверить, как быстро они снова сблизились. Вся предыдущая буря между ними казалась далекой. Все чувства, что вдруг накрыли их, были выразительными и реальными. Диана отодвинула возмущение и просто наслаждалась моментом, позволяя глазам закрыться, на мгновение потерявшись в его объятиях.

Поцелуи становились всё более требовательными, как будто каждый из них стремился сотворить из их любви нечто уникальное. Рубен прижал её к стене корабля, начиная оставлять поцелуи по её шее, заставляя трепет ощущаться до самых кончиков  пальцев на ногах. Она задыхалась, и это лишь подогревало их страсть.

— Рубен, — прошептала Диана, не в силах удержать ни страха, ни желания. — Давай… давай сделаем это.

Эти простые слова, вырвавшиеся из ее губ, зажгли в Рубене огонь, который он с трудом сдерживал. В его взгляде заплясали искры, полные страсти и желания, и он наклонился к ней, скрыв их лица в тени. Губы военного вновь нашли её, но теперь поцелуи стали еще более настойчивыми, сливая в себе всю неистовую мощь их страсти. Он прижал её к стене корабля так сильно, словно хотел защитить её от всего остального мира.

Диана ответила ему с такой же силой, вбирая в себя его ласки, осознавая, что это не только физическое влечение, но и какое-то духовное переплетение душ. Ощущение его тела – горячего и полнокровного – было словно комета, пронзающая ночь. Каждый поцелуй казался погружением в бурное и ни с чем не сравнимое состояние — страсть, которая раскинула свои щупальца повсюду.

Соскользнув пальцами по её спине, Рубен обнял её крепче, прижимая их тела так близко, что Диана ощущала его сердцебиение в унисон с собственным. Её кожа горела от его прикосновений, и, казалось, вся Вселенная замерла, пока они обменивались энергией, подобно двум планетам, попавшим в орбитальное притяжение.

— Ты не представляешь… — начал он, прижимая её к себе ещё сильнее, но его голос прервался, когда она сжала плечи фреонца и притянула  к себе с такой силой, словно это было последнее мгновение в их жизни. Он перечеркнул мысли о будущем, о реальности, заполнив все пространство страстью, которая могла бы сжечь их до тла, но они не боялись — наоборот, это только подогревало их желания.

Рубен вновь прижал её к стене, его губы не оставляли её ни на мгновение, смакуя каждый миг, каждую ноту в их симфонии страсти. Она ощущала, как его дыхание касается её кожи, вызывая мурашки и обостряя каждую клеточку её сущности. Он словно знал, куда именно прикоснуться, чтобы оживить в ней это пламя, и его пальцы танцевали по её талии, вызывая в ней бурю эмоций.

Диана отдала себя этому моменту без остатка. Она погружалась в его поцелуи, в его прикосновения, и чем больше она воспринимала, тем сильнее её желание разгоралась. Девушка ответила ему, прижимаясь к его телу так крепко, что казалось, между ними нет ничего — ни стен, ни границ, ни страха. Только их страсть, раскалённая и неминуемая.

— Я хочу, чтобы ты знал каждую частичку меня, — шептала она между поцелуями, её голос был полон томительной нежности. Эти слова были не просто призывом; они были манифестом ее желаний, выражением той неутолимой жажды, что переполняла её душу.

Он почувствовал, как это заявление проникает в самое сердца, и его руки начали скользить ниже, исследуя кривые её тела с неистовой страстью. Каждое прикосновение, каждая ласка, они как будто пробуждали её внутренние демоны, и она, в свою очередь, ответила ему крепким объятием, потянувшись к нему с жаром, который мог бы растопить звёзды.

— Я чувствую тебя, Диана, — произнес он, сердце его колотилось на грани безумия. — Знала бы ты, как я скучал по тебе.

Эти слова, произнесенные с такой глубокой искренностью, перевернули мир Дианы с ног на голову. Ногайская не могла себе представить, что фреонец испытывал такую же жажду, такую же страсть, как и она. Каждый шепот, каждое движение его губ становились для неё не просто ласками, а мантрами, уносящими её в иное измерение, где царила лишь их любовь.

Она наклонилась ближе, и их губы вновь встретились, как если бы это был последний поцелуй на земле. Вселенная вокруг них перестала существовать, и всё, что имело значение, было здесь и сейчас. Девушка ощущала, что вся энергия, вся яркость звёзд в этом уголке галактики сосредоточены именно на них. Ощущение было таким, будто они были единственными уцелевшими во всей бескрайности космоса.

Пока Рубен прижимал её к себе, его руки продолжали исследовать каждый дюйм тела землянки, вызывая в ней восторг и трепет. Она не знала, как долго они будут здесь и что ждёт их за пределами этого момента, но сейчас, среди огня страсти и близости, не было ни тревог, ни сомнений. Диана была готова отдаться этому мгновению без остатка, зная, что именно его прикосновения наполняли её жизнь смыслом, предавали ей уверенность и теплоту.

— Я тоже скучала, — призналась она, отрываясь от его губ лишь на миг. Её сердце билось быстро, и в каждом слове чувствовалась вся глубина её ощущения. — Каждый момент, который мы были вдали друг от друга, казался вечностью.

— Всякая секунда разлуки только укрепляла моё желание, — произнес он, снова соединяя их губы в поцелуе, насыщенном страстью, которая могла бы сжечь целые планеты. В его прикосновениях чувствовалась сила, и Диана окончательно забыла о мире, в котором они жили. Она знала, что только здесь и сейчас они были по-настоящему свободны.

С каждой секундой их поцелуи становились все более настойчивыми, наполненными желанием, требованием и многообещающим теплом. Диана чувствовала, как страсть заполняет её, как она становится частью чего-то большего, чем просто физическое влечение. Их души сплетались, создавая уникальное единство, которое ни с чем не сравнить.

Черный прижал её ещё сильнее, его руки скользили ниже, захватывая за талию, поднимая так, что она слегка приподнялась на ногах. Ногайская обвила ноги вокруг его пояса, позволяя  глазам фреонца погрузиться в её. Девушка знала: этот момент — это не просто момент, это начало новой главы в их жизни, новой реальности, основанной на бесконечной страсти и безудержном влечении.

— Я хочу быть с тобой, — произнесла она, его лицо снова оказалось рядом, и Диана увидела в  глазах военного то самое пламя, что разгоралось также, как и её собственное. Рубен ответил ей жарким поцелуем, в который вложил все свои чувства, всю ту бурю, что накопилась за долгое время ожидания.

— Мы здесь, и это только начало, — произнес он, поднимая её выше и медленно ведя вглубь корабля. Каждая его ласка, каждое прикосновение пробуждало её больше, чем когда-либо прежде. Она ощущала, как вскоре они будут стремительно уноситься всё дальше от забот и страхов, лишь наслаждаясь этими мгновениями, уникальными как сама жизнь.

Когда они достигли дальней стены корабля, он отстранился, но только для того, чтобы взглянуть на неё с таким рвением, как будто собирался запомнить каждую деталь её лица, каждый блеск в её глазах. Это был миг, в который время словно замерло, оставив лишь их страсть.

— Ты — всё, чего я когда-либо хотел, — произнес он, и его голос звучал так, словно это было обещание, обещание, что они не разорвутся, не исчезнут в хаосе, что они навсегда останутся связаны.

Девушка почувствовала, как его слова проникают прямо в её сердце, наполняя теплом. Она знала, что их ждёт множество испытаний, но сейчас, среди звёздного пейзажа, в объятиях человека, который смог растопить ледяную оболочку и подарить свободу её душе, Диана была готова ко всему.

— Давай переживем это вместе, — произнесла она, прежде чем они снова слились в поцелуе, на этот раз более глубоким, более наполненным. Эти губы, эти руки, это тепло, всё это способствовало созданию той страсти, что стало их якорем в этом неведомом космосе.