Опоздавшие на праздник жизни. Часть 8

Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2025/03/02/1536

Все персонажи выдуманы. Любые совпадения с реальными событиями и людьми случайны.

К правителю заскочил на огонек генерал-лейтенант Наум Адзерура. Он возглавлял Отдел по противодействию коррупции в Синшлипсма. Наверное, поэтому к пятидесяти годам достиг столь высокого звания. Этот рослый, еще не старый и энергичный мужик с остатками рыжеватых волос на крупной голове внушал Андре Коралья смутную тревогу.

Народный избранник изобразил радушие, привечая дюжего офицера. Предложил ему лучшую выпивку из запасов Мозаичного дворца, велел повару соорудить любимые закуски генерала. Поиграл с ним в бильярд.

«Настоящий мужчина либо вообще не играет в бильярд, либо делает это хорошо», - с раздражением подумал Адзерура, глядя, как неумело обращается с кием Коралья. Из-за позорного проигрыша у него затряслись руки, и перекосилось лицо. Генерал предложил правителю перекусить у камина.

«Весеннее обострение у маленького деспота. Бледен, рассеян. Зол, как хорек, на всех вокруг. Напрасно я приперся! А может, и выгорит дельце. Все же нашего брата он уважает», - размышлял Наум, наслаждаясь королевской мадерой.

– Что вас гложет, мой повелитель? – из вежливости осведомился он.

– Ничего! - рявкнул Андре, с остервенением выдирая платиновые запонки из петель манжет. – Помешали мне загнать шар в лузу, - пояснил он, швыряя их в стену. Если бы генерал не наклонил голову влево, запонки задели бы его лицо.

– Смело, мой господин. Простого смертного сурово наказали бы за бросок безделушек в офицера Синшлипсма. Такие выходки приравнивают к терактам в наши дни… снова, - шутливым тоном предостерег Адзерура.

– Вы насмехаетесь надо мной! – прохрипел, меняясь в лице, Коралья. Он вскочил на ноги, чтобы стать выше генерала, но из-за слабости в коленях снова плюхнулся на кресло. – Вот же холера, пятая колонна! - добавил он и всхлипнул.

– Да вы что, я преданный слуга режима! – воскликнул Наум Адзерура. – Столько лет пытаюсь перегрызть глотку коррупции, а вы браните меня!

– Слуга, говорите? – приподнял бровь Андре.

– Раб режима! - поправил себя генерал. Правитель подвинул к себе блюдо с обжаренным в сметано-миндальном соусе карпом и начал медленно его есть, обсасывая каждую косточку. Генерал терпеливо ждал, пока он насытится, не обращая внимания на то, что Андре раскладывает рыбьи кости и веточки розмарина на его плеши. Коралья внимательно следил за выражением лица Наума. Оно оставалось безмятежным.

– Ваша ирония ранила меня, голубчик, - соизволил заговорить Андре, вытирая салфеткой тонкие губы. – Тщательнее подбирайте слова при разговоре с сюзереном. Вы обидели меня намеком, что я тиран, как мой скверный отчим. А я закрываю глаза на вашу некомпетентность в борьбе с коррупцией. Мне кажется, с тех пор, как вы возглавили отдел, численность хапуг выросла раз в десять!

– Коррупция неотделима от понятия «государство». Но я привил сознательность мздоимцам. Сохранили свои посты только те лица, которые делятся с вышестоящими и демонстрируют лояльность режиму. Это победа, мой повелитель!

Коралья с интересом взглянул на него.

– Хотите получить орден за столь блистательную викторию? – с издевкой осведомился Андре. Адзерура с добродушной улыбкой покачал головой. При этом веточка зелени свалилась с его макушки. Генерал поднял ее со скатерти и заправил за ухо. Со стороны это выглядело как сценка из будней дурдома. В этот момент Клио, муза истории, незримо встала за спиной Коралья, и вдоль хребта правителя поползли мурашки. Засосало под ложечкой от пришедших на ум исторических аналогий. Сколько раз преданные генералы с ясными глазами и чистыми намерениями лишали власти помазанников божьих? А народные избранники им вообще на один зуб.

Андре забылся, допустил серьезный просчет. А виноват в этом информатор из кафе «Мармеладка». Он видел Сержа фон Суэте с расфуфыренной кокоткой. Эти двое оживленно болтали и смеялись, угощаясь зеленым чаем из пузатого чайничка и тортом «Ликерный абрикос». Ее толстопятая стопа неоднократно прошлась по его ширинки под столиком (вот это зрение у человека). А затем адъютант предложил веселой пампушке посетить квартиру его тети на улице Золотой Пальмы. Та не отказалась. "Как, ну как остановить падение нравов?!" - мысленно вскричал бедняга.

– Простите мою несдержанность, генерал. Разумеется, я должен вознаградить вас за верную службу. Подлые взяточники достались мне в наследство от бестолкового короля Ахико*. Только вы способны умерить аппетит этих псов! – с этими чертовски правильными словами Андре убрал «натюрморт» с головы соратника и промокнул его лысину смоченной в розовой воде тряпицей. Даже любящая супруга не проделала бы это с большей нежностью.

– За свои труды я хотел бы удостоиться вашего доверия, а не ордена, мой властелин, - мягко проговорил Наум. – Вам понравилось, как приготовлена рыбка?

– О да! Моим мозгам нужен фосфор, - вздохнул Коралья. – Вы точно не обиделись на меня, дорогой Адзерура?

– Открою вам секрет, - понизив голос, вкрадчиво промолвил генерал, - вы больше нравитесь мне, когда сбрасываете маску либерала. К демократии склоняются различные смутьяны, сволочные правозащитники.

– И Джулиано, - с ненавистью процедил Андре, - так называемый диктатор! Вот прикажу разобраться уличные туалеты и из этих прогнивших, обосранных досок соорудить ширму для его мавзолея!

– Не стоит, государь. Наша священная миссия – восстановить былой порядок. А для этого надо славить, а не хулить тиранию, какой бы ни была личность последнего популярного диктатора, - проникновенным тоном, преданно глядя в глаза лидера, увещевал Наум.

– Не могу, - промямлил правитель, кусая губу. – Я дипломированный политолог. Сам понимаю, что гублю свою карьеру и отечество, которое без меня погибнет. Но я не могу пересилить себя, когда речь идет об отчиме!

– Поведайте мне, чем насолил вам этот чудак, мой повелитель! – мягко потребовал генерал, сжимая его хилую ладонь в своей лапище. – А затем отделите человека Джулиано, который и мне представляется либеральной дрянью, от нашей путеводной звезды, великого диктатора Джулиано!

– Слишком сложно, друг мой. Пожалуй, вы не поймете меня, - заколебался Коралья. – Мне в детстве не хватало внимания матери. И в юности тоже. Я совершил ужасную ошибку, зачал Чучо, потому что матушка ни разу не приголубила меня, не предостерегла от Анны!

– А Джулиано не отказала в ласке?

– До него у мамы были и другие мужики. Она хотела выскочить замуж! А я радовался тихой жизни в нашем маленьком коттедже. Мама, Чучо и я – на кой нам сдался долбанный Джулиано?! Ревность испепеляла мою сердце. Проклятый итальянец украл у меня не только мать, но и любовь единственного сына. Это он привил Чучо страсть к лошадям, хотел отдать его на учебу в военное училище. С его одобрения мальчишка вечно где-то носился с Бенехаро. Я перестал грузить его философией и историей. Заманивал домой любимыми блюдами и деревянными лошадками. Ничего не помогало. Сын продолжал игнорировать меня. И тогда я рассказал, что делает Джулиано в постели с его любимой бабулей.

– Мне, мне расскажите, - жадно попросил генерал.

– Вы что, маленький? Не знаете, что взрослые люди занимаются сексом? А еще они любили греться в пузырящейся воде. Пока не выпьют бутылку вина, не покинут ванну. А государственные дела подождут. И вот это вы называете «великим диктатором»! Видимо, Джулиано непристойно лапал мамашу под водой, раз она смеялась, как сумасшедшая. А говорили они о налогах!
 
– Вы подглядывали за ними? – поперхнулся закуской генерал. Его лицо стало пунцовым.

– При любой возможности, - скромно уронил Андре. – Вот так же и Чучо покраснел. Сказал, что я вульгарен, и лезу не в свое дело. Мои откровения еще не утомили вас?

«Боже мой, надо брать в оборот Чучо. Он адекватнее отца», - подумал Адзерура.

– Нисколько, государь. Главное, что вы освободились от негативных переживаний. А теперь послушайте, что я скажу. Джулиано не соответствовал занимаемой должности! Разве можно в его положении пренебрегать психологией масс? Люди должны трепетать от ужаса перед государством, которое он олицетворял! Куда бы ни пошел индивид, он должен чувствовать тяжесть невидимого ока!

– Мы поняли друг друга, - просиял Коралья. – Какое же Джулиано дерьмо…

– Погодите, мой властелин. Сейчас я поясню свою мысль, - Наум поднялся на покалываемые от долгой неподвижности стопы. Размешивая кочергой угли в камине, он продолжил философствовать:

– Джулиано не назовешь чистоплюем. Правил страной он неумело, но крупных провалов избегал благодаря своей изворотливости. Ставил на смекалку, вместо того, чтобы убеждать народ, что его высокая миссия – прозябать в нищете назло Подземной Этланти. Там, как известно, общество потребления, а вся духовность досталась наземным этли. Он казнил врагов режима, а наиболее влиятельных представителей Хунты лично убил. Согласно древней конституции, только у диктатора есть право казнить неприкосновенных лиц, если их вина доказана. Ребячество! Когда сносят головы, или расстреливают преступников при всем честном народе, и толпа уверена, что эти смертники опасны для общества – такие репрессии никого не пугают. Государство обязано защищать своих граждан, что оно и делает. Как это демократично, хе-хе – посвящать трудящихся в таинства нашей службы!

– Не понял, к чему вы клоните, - насторожился Андре. – Вы все еще осуждаете Джулиано, или уже восхваляете его? Поете дифирамбы похотливому скоту с проеденным мозгом?!

Генерал жестом попросил его не делать поспешных выводов. Коралья нахохлился и сердито засопел. Кто из них, в конце концов, дипломированный политолог – Наум или Андре?

– Самый тупой из деспотов понимает, что только страх удерживает быдло в узде. А что ужасает во внутренней политике государства? Тотальный контроль и преследование по прихоти диктатора. Когда простой, ничем не примечательный труженик и семьянин попадает в тюрьму и подвергается чудовищным пыткам только потому, что неудачно пошутил, или имеет какие-то физические особенности, или его оболгал недруг. А власти с радостью ухватились за предлог показать свою необоримую силу! Карать за мелкие слабости, присущие людям, выгоднее, чем за настоящие преступления, ибо такие репрессии устрашают народ. Они непременно должны быть закрытыми. Пусть никто не знает, что происходит с задержанными недотепами в изоляторе, на суде, а затем в местах заключения. Все шито-крыто, но слухи распространяются. Приведу пример, - генерал взял каминной полки фарфоровую танцовщицу и показал ее Андре. – Поглядите на эту девицу, такую  хрупкую и красивую. Опоздала на работу или ее муж сгинул в лагерях. Мы заберем красотку и где-нибудь когда-нибудь ее разобьем, инкриминируя дамочке чепуху, - Наум повернулся задом к камину и разбил статуэтку. Затем обернулся и указал на оставшиеся четыре фигурки. – Они услышали лишь звон и трепещут от страха. Не зная все обстоятельства дела, не видя, в каком состоянии была танцовщица в день казни, они легко поверят в домыслы, что ее бросили в камеру уголовников, где тридцать голодных мужиков зверски истязали барышню. И когда пришел палач с кувалдой, она сама поползла навстречу избавителю от мук, оставляя кровавый след.  Насколько это отличается от казни Виволько, который полчаса терзал слух зрителей, пожелав перед смертью сыграть на скрипке! За пренебрежение таким эффективным инструментом, как описанный мною механизм подавления воли, Джулиано заслуживает, чтобы его выселили из мавзолея и больше не тратили электроэнергию на заморозку паршивой туши. Он исковеркал саму идею диктатуры, посеял семена смуты и вольнодумства в королевстве. Хотел заслужить любовь и уважение сограждан, а ныне не прозвучало ни одного голоса в защиту оторванного от реальности глупца!

– Вы правы во всем, мой мудрый Наум! Уж я-то не погнушаюсь наработками Золотых Генералов! – воодушевился Андре Коралья. В его потухших глазах вспыхнул огонь, прилила кровь к худым щекам. – Режим папаши скоро признают злокачественным, ибо всем пофиг на его заслуги! Замороженный дурачок выставлен на всеобщее обозрение, чтобы Подземная Этланти не подобралась к уникальному биологическому оружию, скрытому в теле. Но мы сможем растворить его в кислоте, не так ли? Какой прок от оружия, которое само возжаждало власти?

– Мой славный государь, я счастлив, что сумел угодить вам! Пользуйтесь моей мудростью, как своей. Поймите, режим Джулиано нельзя признавать злокачественным. Я же просил отделить человека Джулиано, который и мне противен, от правителя, который убедил народ в том, что диктатура может быть с человеческим лицом! Как вождь, Джулиано солнце на нашем небосводе, а вам уготована роль ночного светила. Сияйте, как бы ни было мерзко осознавать, кому вы обязаны своим светом! Пусть люди ностальгируют и любят вас ради него. Пусть они остаются беспечными, пока ни окажутся в оковах и под нашей пятой! А мы кого захотим, того и убьем, всех ваших врагов прихлопнем, мой господин, - проворковал Адзерура. Он поставил точку, разбив об паркет фарфорового пастушка с барашком.

– Вы озадачили меня, - простонал Андре, потирая виски. - Я должен обдумать ваши слова, голубчик.

– О чем тут думать, отец?! – возмутился Чучо, влетая в столовую. Он подслушал беседу этих двоих и взмок от волнения. – Кто уничтожает красоту, тот сам урод! Оставьте в покое статуэтки, Адзерура! Лучше я отвезу их бабушке!

– С какой стати? Ваша бабушка должна жить скромно, как подобает вдове диктатора, - усмехнулся генерал, а про себя подумал: «Нет, этот тип все же уступает безумному Андре. Слишком честный малый, годится только в качестве ширмы для режима Коралья-старшего. А еще им можно прикрыть часть архитектурных изысков мавзолея, чтобы поберечь доски от уличных туалетов».

– Даже сыну не дозволяется в неуважительном тоне отзываться о моих соколах! – напустился на Чучо правитель. – Сначала докажи, что ты настоящий мужчина и чего-то стоишь, малохольный!

– Я мужчина, и защищу наш народ, как завещал Джулиано! – закричал толстяк.

Наум со снисходительным видом потрепал его за щеку. Чучо отшатнулся, стыдясь себя самого.

– У меня на службе немало привлекательных сержантов и прапорщиков, готовых пробудить мужское начало в вашем отпрыске, мой повелитель. Фешенебельная гостиница «Кристалл гармонии» достаточно хороша для него? Симпатичная патриотка проживает неподалеку. Она служит около пяти лет, проверена и научена доставлять удовольствие.

Чучо побледнел, задыхаясь от гнусности происходящего.

– За совет вы заслужили награду, мой генерал, - с чувством пожал ему руку Андре.

– Если угодно моему владыке, пусть банк «Палладий Финанс» перейдет в руки моего сына. Ведь по закону я не могу возглавить финансовое учреждение, - Наум погладил свои погоны.

– Что ж, я не против. Но на каком основании я отберу его у Бена Ресесито? – задумался лидер, впиваясь зубами в грушу.

– Я подумал об этом. Бен Ресесито женат на Ирен Брегалетской. Ее осудили за безнравственное поведение при режиме Джулиано. А Бен живет с подстилкой заговорщика Виволько уже много лет. Не думаю, что этот куколд достоин возглавлять один из крупнейших банков страны.

– Папа! Отдать этот банк Адзерура – значит, сделать шаг к реставрации Хунты! – вскричал Чучо.

– В чем дело? Почему тебя это волнует, сынок? – положил руки на плечи Чучо правитель. – Ведь и Хунта заботится о нас. А тебе не избежать проверки в «Кристалле гармонии». Может, после соития с сержантом госбезопасности захочешь жениться на дочке лейб-медика.

– Она угрюмая квадратная бабища, которая жрет лошадок!

– А мне нравится эта девочка! – мечтательно улыбнулся Андре Коралья. – Вот и генерал Адзерура жаждет погулять на твоей свадьбе, Чучо.

– Женись, сынок, папе на радость, врагам назло. Мой лоботряс согласится выступить дружком жениха! Он наплодил уже пятерых детишек, которых я не могу признать своими внуками. Во-первых, все они бастарды от разных женщин. Во-вторых, у моего властелина все еще нет внуков, Чучо. Но как только пожирательница конины порадует вашего отца, я скрепя сердце дам этим ребятишкам свою фамилию. Мне действительно нужен «Палладий Финанс», мой господин. У меня оказывается большое семейство, - заявил Адзерура.

– Я еще не принял окончательного решения, Наум, - отрезал Андре. – И не приму, пока вы не определитесь, каким диктатором был Джулиано.

* Ахико возглавил страну после смерти Джулиано. Он дальний родственник погибшей монаршей четы.

Продолжение следует http://proza.ru/2025/03/17/1658