Глава четвертая. Плач Живы

Навь встретила их шепотом мертвецов. Воздух был густ, как деготь, пропитанный запахом тления и медного дыма. Под ногами Ярины шевелились кости, цепляясь за её ступни, словно пытаясь рассказать историю своей гибели. Светозар шёл впереди, его посох высекал из тьмы искры, которые превращались в мотыльков с крыльями из пепла. Они освещали путь на мгновение — ровно настолько, чтобы увидеть, как стены этого подземного царства пульсируют, словно живая плоть. 

— **Здесь время — змея, кусающая свой хвост,** — произнёс волхв, останавливаясь у реки, где вода текла вверх, унося в небо обрывки теней. — **Смотри.** 

Он махнул рукой, и в воздухе возникло видение: деревня Мшары, но не та, что помнила Ярина. Избы горели, не сгорая, люди метались по улицам с лицами, искажёнными ужасом, а на краю леса стояла её мать — молодая, красивая, с глазами, полными безумия. Она держала на руках младенца — Ярину. 

— **Отдай её ему!** — кричал кто-то из толпы, бросая в мать камнем. — **Она — дитьё тёмного бога!** 

Мать прижала ребёнка к груди и запела. Но это была не колыбельная — заклинание. Её голос звенел, как разбитое стекло, а земля под ногами трескалась, выпуская чёрные корни. 

— **Пусть его сила станет его проклятием!** — взревела она, и небо ответило громом. 

Видение рассыпалось. Ярина почувствовала, как что-то тёплое стекает по щеке — кровь. Она коснулась пальцами, и капля упала на землю, прожёгши дыру, из которой выползли черви с человеческими лицами. 

— **Твоя кровь здесь опасна,** — предупредил Светозар. — **Навь жаждет её. Как и Кощей.** 

Как будто в ответ на его слова, где-то вдалеке раздался рёв. Нечеловеческий, полный голода и ярости. Земля задрожала, и из трещин пополз туман, в котором мелькали огни — зелёные, как глаза Кощея. 

— **Он близко,** — прошептала Ярина, сжимая нож Морены. Лезвие, всё ещё покрытое инеем, жгло ладонь. 

Светозар внезапно схватил её за руку. Его пальцы, холодные, как могильный камень, впились в запястье. 

— **Ты слышишь?** — его зашитые нитями веки дрогнули. — **Жива зовёт.** 

Ярина прислушалась. Сквозь рёв Кощея пробивался звон — чистый, как капли росы на паутине. Он вёл их вглубь Нави, туда, где тьма сгущалась в бархатную пелену. 

Они вышли на поляну, которой не должно было быть в царстве мёртвых. Здесь росла трава — серебристая, мерцающая, а в центре возвышалось дерево. Не кошмар из корней и когтей, а яблоня с белыми цветами, лепестки которых светились, как звёзды. Под ней стояла женщина. **Жива**. Богиня жизни, чья кожа переливалась перламутром, а волосы были сплетены из солнечных лучей и пчелиного воска. Но её лицо… лицо было искажено скорбью. 

— **Дитя Велеса,** — Жива протянула руку, и с её ладони упали зёрна граната. Там, где они коснулись земли, выросли лилии с лепестками из плоти. — **Ты пришла за ключом. Но чтобы взять его, ты должна отдать то, что дороже силы.** 

Ярина шагнула вперёд, игнорируя предостерегающий взгляд Светозара. 

— **Что?** 

— **Надежду,** — ответила богиня, и её голос звучал как весенний ручей, несущий смерть под лёгким льдом. — **Проведи ночь в Долине Снов. Если выберешь долг — забудешь то, ради чего сражаешься. Если выберешь себя — мир падёт.** 

Дерево вдруг расцвело огнём. Лепестки превратились в языки пламени, и Ярина очутилась в другом месте. 

*** 

Долина Снов была прекрасна. Солнце ласкало кожу, в воздухе витал аромат мёда и полыни. Перед ней стояла изба — точная копия той, где она выросла. На крыльце сидела **мать** — живая, улыбающаяся, без следов безумия. 

— **Яришенька!** — она протянула руки, и сердце Ярины сжалось. Такая, какой запомнила… 

В избе пахло хлебом. На столе — кувшин молока, плетёная кукла, её детское платье. Мать гладила её по волосам, и казалось, что кошмаров не было никогда. 

— **Останься,** — шептала мать, обнимая её. — **Здесь нет Кощея. Нет проклятия. Ты можешь просто… жить.** 

А за окном, в яблоневом саду, смеялся **он** — Велес. Не бог, а человек. Высокий, с тёплыми глазами, зовущий её на прогулку. 

— **Папа научит тебя говорить с ветром,** — улыбался он, и сердце Ярины разрывалось. 

Но где-то на краю сознания змеился холодок. Она вспомнила: Светозар, Кощей, деревня Мшары, где земля трескается, выпуская чудовищ… 

— **Нет,** — вырвалось у неё. — **Это ловушка.** 

Мать вдруг вцепилась ей в руку. Её ногти впились в кожу, а глаза потемнели. 

— **Останься, или я умру снова!** — закричала она, и из её рта полезли чёрные жуки. 

Ярина вырвалась, выбежала в сад. Велес исчез. Яблони горели, а вместо плодов на ветвях висели кричащие головы. 

— **Ты выбрала,** — прозвучал голос Живы. — **Но плата — память.** 

Боль ударила в висок. Ярина упала на колени, вцепившись в землю. Из её сознания вырывались обрывки: первая встреча с лесовиком… смех у криницы… лицо матери перед смертью… Всё это уплывало, как дым. 

*** 

Очнулась она на холодном камне. Светозар сидел рядом, его посох воткнут в землю, а вокруг них кружили тени с птичьими клювами. 

— **Что ты отдала?** — спросил он. 

— **Детство,** — прошептала Ярина, касаясь лица. Слёз не было. 

Вдали снова зарычал Кощей. Но теперь его рёв смешивался с другим звуком — плачем. Гигантская птица с радужными перьями парила над ними, роняя слёзы, которые превращались в ручьи. **Гамаюн**. 

— **Она зовёт тебя,** — сказал Светозар, поднимаясь. — **Но берегись. Пророчества Гамаюн — это не благословение, а петля на шее.** 

Ярина встала, чувствуя пустоту там, где раньше жили тёплые воспоминания. Теперь её вели только ярость и долг. 

— **Веди,** — бросила она, и они двинулись навстречу крику птицы, в то время как Кощей, прорываясь сквозь туман, уже поднимал свой посох, чтобы нанести удар. 

А где-то в глубине Нави, закованный в цепи из собственной тени, смеялся Велес. Его смех эхом отдавался в сердце Ярины, напоминая: победа может стать началом конца.